Богиня луны и охоты

Отец Дианы и Александр вернулись, когда Лера уже должна была проснуться после дневного сна, а она сама лежала на кровати и просматривала фотографии, сделанные в Москве. Часы на стене показывали 15:50. Приняв по очереди душ и переодевшись, оба мужчины сели за поздний обед, плавно переходящий в ужин. Дочь и жена входила в кухню только по необходимости.

– Диана, ты Лерочку покорми и сама поешь, у нас оперативка надолго. Чемодан я собрал, рубашку видел, а носки уже на мне. К регистрации буду в аэропорту.

Такси приехало в девятнадцать. Александр проводил тестя до машины, а дочь и внучка простились с отцом и дедом в квартире, который твердо пообещал позвонить утром.

– Поиграй с дочкой, а я займусь кухней, – попросила Диана мужа.

Через полчаса, стоя в дверном проеме, Диана наблюдала за игрой двух детей, одному из которых шел тридцать второй год. Уличенный в детских забавах, Саша смутился, но быстро пришел в себя.

– Как отдохнули в Москве? – спросил он. – Чем занимались?

– Тебе действительно интересно? Смотри. Здесь практически полный видеоотчет, – сказала она, протягивая мужу свой смартфон.

– Кто этот взрослый дядя, который так нежно вас обнимает? – спросил он уже через пять секунд.

– Сам как думаешь? Вглядись внимательно, увеличив снимок.

–Павел? Не может быть! – удивился Александр. – Как ему это удалось?

– Еще как может. Он прилетал на два дня, поэтому я так спешно уехала по просьбе папы. Он улетел, отец с мамой на работе, а мне с Лерой в пустой квартире смысла оставаться не было. Папа решил полететь с нами, нам лучше дома.

– Родители не обиделись столь короткому визиту?

– Папа приглашал меня на встречу, она состоялась, а других планов у меня не было.

– Как Павел Иванович поживает? – спросил муж с интересом.

– Живет в Швейцарии, женился, сменил гражданство, имеет свой маленький бизнес, в виде шале, связанный с отдыхом и туризмом. Выглядит очень хорошо, гораздо моложе папы, видимо пластика. Он больше спрашивал, чем говорил. Да и говорил все время с юмором. В первый день заехал часов в десять, и мы прогуляли весь день, пока отец не забрал нас с маминой работы. На следующее утро все повторилось, но вечером мы ужинали все вместе дома. Жил он в гостинице. Не хотел смущать мать с отцом. Позже он улетел, но обещал вернуться, как Карлсон. Ты знаешь, родители живут, как молодожены. Я впервые за девять лет, как-то, обратила на это внимание. Они так бережно относятся друг к другу.

– Ты рассказала отцу обо всем, и он приехал спасать мою задницу? – в его вопросе слышалась тоска.

– Почему спасать и именно ее? Он приехал посоветовать, помочь, если получиться, а что делать с твоей задницей, решать тебе. За свои промахи я от него выговор получила. Решение лететь со мной, он принял самостоятельно. Его визит тебе поможет?

– У меня проблемы только семейного характера, других нет. Его визит не мне поможет, а, будем надеяться, целому отделению. Что-то мы с тобой заговорились, Лере спать пора. Я займусь дочерью, отдыхай.

После водных процедур и вечернего кефира, отец укачал дочь на руках и аккуратно положил ее в кроватку. Вышел из спальни, оставив дверь приоткрытой. Диана вышла из душа в халате с полотенцем на голове.

– Лера уснула. Мне можно остаться на диване или уходить?

– Куда ты пойдешь? Ты же не нашел квартиры.

– Дин, за что ты так со мной? Да, я виноват, но не в том, в чем ты меня обвиняешь. Поговори со мной. Что между нами не так?

– Любовь, она не знает слов, Сашка, – сказала она, нежно поцеловав его в губы.

Теперь слова были не нужны. Один поцелуй сменился другим, и, не прекращая их, он бережно опустил ее на мягкий ковер, справился с поясом халата…

– Дина, почему ты все время сбегаешь из дому, когда мы, скажем так, в ссоре?

– Если ты имеешь в виду поездки к родителям, то они не имеют ничего общего с бегством. Ехать мне больше не куда. Я беру время, чтобы не мозолить тебе глаза, своей кислой физиономией, не сказать лишнего и подумать самой. Да, я делюсь с папой своими проблемами, но я никогда на тебя не жалуюсь, и, как правило, получаю от него поучительный урок или дельный совет. После Сочи я была в отпуске, повидала не только родителей, но и подруг, а в этот раз, отец меня пригласил для встречи, еще не догадываясь, ни о чем. Я возвращаюсь домой, и мы живем с тобой дружно.

– Мы сможем выкинуть эти десять дней из нашей жизни?

– Зачем? В этих десяти днях есть много положительных моментов. Я усвоила, что прежде чем сказать, нужно подумать: кому ты это говоришь и как? Ты научился держать удар, не став со мной спорить, давая остыть. Я получила денежную компенсацию за причиненные неудобства, а ты полезный совет и информацию от отца. Я встретилась с Павлом Ивановичем, а тебе не надо искать квартиру. Всего этого можно было нам избежать, но уж раз так случилось, это следует пережить и усвоить урок на будущее.

– О какой компенсации идет речь? Кто ее тебе предоставил?

– Старший из двух. Прямо после очной ставки в отделении, меня сопровождала неприметная иномарка. Сначала салон связи, потом АЗС, позже супермаркет. Когда я усаживала Леру в кресло, стекло машины, стоявшей рядом, опустилось, и мне вручили игрушку для Леры. Голос был знакомый, и я даже не повернулась. Он говорил о том, что если я тебя люблю, то должна простить, что перейти черту без потерь нельзя, что тебя, вынудили таким вот образом. Так что, к моменту нашего с тобой разговора, я если чего и не знала, то догадывалась. Ты молчал, держал меня на дистанции, и я предположила совсем другое. Прости меня.

– А я, идиот, воспринял твое «Уйди», как пощечину и ждал прощения. Не настоял на разговоре, а после твоей пламенной речи, вообще, опустил руки. Господи, как же хорошо, что мы с тобой все выяснили, хотя и не сразу. Я даже проголодался от воспоминаний. Составишь мне компанию? А еще, поможешь мне найти в квартире место для флешки?

– Секретные материалы?

– Вроде того.

– Пойдем в кухню. Я на пустой желудок плохо соображаю, – говорила она, входя в кухню и прикуривая сигарету.

– Ты опять закурила? – включая чайник, спросил муж.

– Побалуюсь немного и, возможно, брошу. Ты почему не спрашиваешь о компенсации?

– Ты получила игрушку для дочери. О чем еще спрашивать? Какая она?

– Очень симпатичная, а главное очень дорогая. Это детский рюкзачок в форме медвежонка, очень милого на вид. Только начинка в этом рюкзачке оказалась довольно внушительной не по размеру, по денежному эквиваленту, и составила полмиллиона в рублях.

– Офигеть! Ты говоришь серьезно? – удивился муж.

– Самое время пошутить. Ночь на дворе. Я об этом узнала, приехав домой. Открыла молнию на спине медведя, а там сюрприз. Открыла счет на имя Леры и большую часть положила на вклад. Так что я тоже перешла черту дозволенного. Давай по бокалу вина, но без стихов и песен.

– Романтик из меня уже не тот, но кое-что я еще могу, – разливая вино, говорил Александр. – Ты знаешь, я тоже, некоторым образом, «взяточник», точнее сказать промышляю шантажом. Первый раз взял, когда получил незначительное ранение в драке в далеком две тысячи пятом. Так сказать, моральную компенсацию. Мне от отца тогда досталось. Он не мог поверить в то, что легче заплатить такие деньги, чем сесть в тюрьму. Пришлось внятно растолковывать. Второй раз, когда приехал из Сочи. Я не мог допустить того, чтобы моя семья распалась из-за какой-то дряни. Если бы в той истории я, хотя бы боком, был замешан, то не затевал бы эту игру. А так, я отыгрался, раздав всем виновникам долги и заработав при этом. Не мы такие, Диана. Нас иногда ставят в такие положения, что выбор есть, но надо чем-то поступиться. Честь и совесть у большинства, остались где-то в далеком прошлом, уступив место товарно-денежным отношениям. Я не беру денег, пока это не касается меня и моей семьи лично. На этот раз я просчитался. Прости. Давай выпьем за тебя. Я тебя очень люблю, принцесса Диана. – Раздался тихий звон бокалов. – Как же я давно тебя люблю. Это похоже на болезнь, от которой нет лекарства, – целуя жену, говорил он. Поцелуй был нежным и продолжительным. Диана закрыла глаза и вспомнила их первый поцелуй на море, тогда, одиннадцать лет назад…

Пробуждение было поздним. Видимо, Лера устала ждать, когда родители обратят на нее внимание и подала голос.

– Саш, время почти девять. Принцессе давно пора завтракать. Умывайтесь, переодевайтесь, а я буду ждать вас на кухне.

После завтрака, отец с дочерью расположились с игрушками на ковре в комнате.

– Дин, ты до выхода на службу решила заняться торговлей, – шутил Александр, глядя на кресло, на котором возвышались сложенные упаковки с вещами.

– Зря смеешься. Вещи я сложила, освобождая отцу чемодан, а не убрала потому, что они требуют примерки. Вчера тебе было не до нее. Лерины наряды я уберу, а вот своими вещами займешься сам. Совершенно случайно, увидала очень тонкие и качественные форменные рубашки. Обрати внимание, какая ткань, как раз на лето. Слушай, раз у тебя сегодня полноценный выходной, поехали и купим обувь и тонкие джинсы или брюки. Мы же собирались это сделать. Я купила верх на свой цвет и вкус, а низ, без твоего выбора, не рискнула. Обед у нас есть, после покупок можем погулять.

– Может, я обойдусь. Не голый хожу, ни босой.

– Я помню о том, что ты трудно привыкаешь к новым вещам, носишь вещи аккуратно. Но они имеют свойство изнашиваться от времени, стирки. Летом, как минимум, должны быть три комплекта одежды, учитывая жару и частую смену. Пыль, пот. Да, что я тебе объясняю, ты сам обо всем знаешь. Купим то, к чему ты привык, но новое. Сам выберешь, а мы с Лерой постоим в сторонке.

– Одевайтесь. Выгуляю я вас по мужскому отделу, пока сами домой не запроситесь, – смеялся он. – Коляску берем? А примерку устроим вечером, вместе с купленным товаром. Одно условие: в магазине мне не перечить.

Они спустились на стоянку, где на доске объявлений Диана прочла предложение о продаже или обмене трехкомнатной квартиры на меньшую жилплощадь с доплатой. Квартира была соседской.

– Саш, ты нашу соседку давно видел?

– Людмилу Ивановну или ее дочь? Ты почему спросила?

– Я объявление прочла. Они продают или обменивают свою квартиру. Странно. Очень странно. Светлана меньше года ремонт в ней сделала. Перепланировку узаконила, там такой дизайн, такая красота. Одних туалетов два.

– Помечтай, не вредно. Нашу квартиру, возможно, обменять, но нужно порядка полутора миллионов. Хочешь залезть в ипотеку?

– Меня беспокоит другое: почему они это делают? Какие будут новые соседи?

– Не переживай. Чужие здесь не ходят! Дом в свое время начинало строить наше министерство. Строительство заморозили. Позже проект вообще пересмотрели и строительство возобновили. Те, кто получал квартиры вместе с твоим отцом, давно живут в коттеджах за городом. Их квартиры заняли дети, внуки. Кроме них, у нас в доме живут небольшие чины, вроде нас, и пенсионеры. Криминальные граждане обходят его стороной, и нам это на руку, – смеясь, говорил Александр, ведя машину по улицам города. – Район у нас хороший и дом, считай, новый. Ему, с момента сдачи, лет десять, но клеймо на нем «ментовское». Продать квартиру можно только своим. Я тебе не говорил, что Андрей получил пятьсот тысяч на расширение жилой площади? Это же чистое издевательство. Нам с тобой рассчитывать не на что. Наша площадь не позволяет расширяться. Где справедливость?

Сделав мужу покупки, они еще погуляли в парке, посидели в кафе и вернулись домой часа в четыре после полудня. Диана оторвала корешок с телефоном от висевшего объявления, положив его в сумку. Спящую Леру положили в кроватку, а сами, разобрав пакеты, устроили дефиле для Саши.

– Дина, что оставить, а что убрать?

– Я приготовлю все, а ты выберешь по настроению и погоде, – ответила жена, и оба услышали шум на площадке. – Саш, иди и посмотри, что там.

– Диана, я привел соседку к нам, она тебе обо всем и расскажет.

– Здравствуй, Диана, – сказала Светлана, дочь Людмилы Ивановны, с которой Диана была дружна. Ей было лет сорок. – Вот скажи: откуда эти посредники все узнают, раньше потенциальных покупателей? – Негодовала она.

– Успокойтесь. Мы с Вами выпьем чаю, Вы расскажите, в чем проблемы, а мы постараемся Вам помочь. Так, что случилось?

– Сестра настаивает на продаже квартиры. Точнее, требует свою долю в квартире, положенную по закону. Ее дочь выходит замуж и ей срочно нужны деньги. Если бы я, хотя бы догадывалась, что через год вновь сойдусь с мужем, я не обустраивала бы ее для себя, вкладывая деньги. Ты видела, как я превратила ее в конфетку. Продать ее быстро, гарантий нет, а обменять на меньшую площадь среди наших жильцов возможно, – жаловалась соседка.

– Но Ваша головная боль не исчезнет. Квартира останется в этом же доме, – не понимала ее Диана.

– Тогда у меня не будет головной боли, связанной с долгом сестре, а квартира, пусть хоть завалится. Вы знаете, какая разница в стоимости между моей конфеткой и вашей? А между «трешкой» и однокомнатной «сталинкой» в центре? В первом случае полтора, во втором два. Это такая несправедливость.

– Вы согласны на «сталинку» в центре? – удивился Александр.

– Я согласна на любой быстрый вариант с доплатой, только дальше разговоров дело не идет. Варианты предлагают, но меня не устраивает сумма и расходы.

– Вы мне свою «конфетку» покажете? Возможно, я найду Вам желающих среди своих сослуживцев, – говорил Александр, выходя из-за стола.

Квартира соседки ему понравилась. А если до конца быть честным, очень понравилась. Она напоминала ему их квартиру и была всего на одну спальню больше, но казалась большой из-за отсутствия мебели и отделки в светлых тонах. Подвесные потолки с красивым освещением, встроенные шкафы в спальнях и прихожей, столы на кухне, отдельный туалет и совмещенный санузел. Кухня была гораздо больше, а в комнату дверь была заменена красивой аркой. Квартира выходила на обе стороны дома. Слева две спальни, справа комната и кухня. Закончив осмотр, Александр пообещал позвонить хозяйке уже завтра. Он вернулся в свою квартиру с одним вопросом в голове: где взять деньги на доплату?

– Понравились апартаменты? – улыбаясь, спросила жена.

– Очень! Дина, может мы «разморозим» счет с продажи «однушки»? По амбару пометем, по сусекам поскребем и обменяем свою квартиру на соседскую.

– А если я тебе скажу, что у нас есть деньги на доплату прямо здесь и прямо сейчас. Ты уверен, что хочешь переехать в новую квартиру?

– Лера растет. Ей нужна будет своя комната. А я не хочу возвращаться с удобной кровати на диван в комнату. Он конечно от нас отдохнул, но мягче и удобнее от этого не стал. Деньги откуда?

– Оттуда! С деньгами разберемся позже. Я вот что думаю: не предложить ли нам свою квартиру Андрею? Анне она очень нравилась. Понравится ли Светлане их жилплощадь? Не тяни, сам позвони Андрею.

Был звонок Андрею, был их приезд в квартиру Смирновых, был даже показ квартиры Шаровых Светлане. Теперь был взят тайм-аут на переваривание «пищи», а точнее пиццы, потому, как ужин был не готов. Две семейные пары обсуждали варианты обмена. Все упиралось в решение хозяйки «трешки».

– Аня, жалеть не будешь, если дело выгорит?

– О чем жалеть, Дина? У нас были варианты, но они были настолько плохи, что мы каждый раз отказывались. Мы могли продать ее, пожить временно у родителей пока купим, но мы сами перестраховывались. Денег на доплату приличного жилья так и не собрали. Ваша квартира мне нравится давно. Пока детский сад, потом школа и все это рядом. Ни тебе транспорта под окнами, ни выхлопных газов. До работы в два раза путь короче. Ты намекаешь, на что дом «ментовский»? А мы с тобой кто?

– Я об этом не думаю. Мы случайно увидели утром сегодня объявление, Саша посмотрел квартиру, поговорили с соседкой. Мы с ее мамой одно время дружили, она мне как бабушка была. Дело в том, что для себя мы решили переезжать. Теперь все зависит от вас и Светланы. Если ее устроит ваша квартира, не думай о доплате, а взвесь еще раз все «за» и «против». Назад хода не будет.

Шаровы собирались к себе домой в девятом часу, когда Саше позвонила Светлана.

– Я подумала, посоветовалась с мужем и согласна на условиях продажи: вы покупаете у меня, они у вас, а я у них. Затраты на покупку несет покупатель, а доплату вы лично передаете мне в конце всех сделок. Сумма остается прежней. Собирайте документы и звоните, будем договариваться о сделке. Передайте Андрею, что я не буду торопить его с переездом.

Вопросов к Александру не было, так как весь разговор все присутствующие слышали.

– Сань, у меня больше пятисот нет и взять мне их негде.

– У тебя больше никто и не просит. За ночь не передумаете, утром договорим. Давай до завтра. Постарайся выспаться, – закрывая за Шаровыми дверь, говорил Александр, держа Леру на руках и обращаясь уже к жене. – Дочь наша Сережку приняла себе в приятели. Не подрались, не скандалили, мирно играли. Ты слышала, о какой сумме говорил Андрей? Вернемся к нашим финансам. Я тебя внимательно слушаю.

– Ты вначале должен это увидеть, а потом услышать. Отодвинься в сторону, – попросила Диана, взяв подушку диванной спинки, расстегнула на ней молнию и подняла толстый паралон. – Они лежат здесь с тех самых пор, как Павел Иванович пристроил их в две тысячи пятом. Если считать по курсу, нам хватит не только на доплату, но и на новый диван.

– Динка, ты сумасшедшая. Хранить такие деньги в квартире больше десяти лет.

– Сам такой. Я узнала об их существовании ни в самое лучшее время. Тогда, когда Павел раздавал подарки, уезжая, а ты вызволял меня из плена. Первое время я очень боялась, что у них найдется хозяин, и не прикасалась к ним, боясь оставить свои отпечатки. Потом мне пришла мысль еще более бредовее. Я считала их фальшивыми. Я не забывала о них, я старалась о них не думать. Прошел год, мы переехали с тобой в эту квартиру. Ремонт, покупки я оплачивала со счета, оставленного Павлом, а с повышением зарплаты, у нас вообще не было денежных проблем. В отпусках мы не шиковали. С рождением Леры траты почти не изменились. Бабушка с дедами обували ее, одевали и нам перепадало. Павел в буквальном смысле подбросил материальную помощь, когда ты был в Сочи. Оставил чемодан с вещами для внучки и деньгами. Мы с тобой за восемь лет не сделали ни одной крупной покупки, иначе бы я тебе созналась раньше. Вот, как-то так. Ты представляешь, что было бы с тобой, знай, ты о них, а они бы пропали. Тебя бы удар хватил, – смеялась Диана. – А так и ты в порядке и деньги на месте.

– Вот что мне с тобой делать?

– Любить такую, какая есть. Клад положим на место?

– Я, теперь садясь на диван, буду думать, что сижу на мешке с деньгами.

– Ты на нем и так просидел больше десяти лет и особой разницы не почувствовал.

– Павел Иванович загадочная и непредсказуемая личность. Эти деньги доставались ему очень не просто. Я очень мало с ним общался, но он кремень, чтобы продержаться столько времени. Его когда-нибудь оставят в покое?

– Этого не знает даже он сам. Павел хороший артист. Сам придумывает себе роль, сам ее правдоподобно играет. Я знаю его лучше тебя, но и я не всегда бываю, уверена в том, что он не вышел из роли. Думаю, даже отец не знает и половины. Ладно, хватит о грустных вещах. Давай помечтаем: купим в комнату хороший угловой диван, поставив его по одну стенку, рядом стол с компьютером, напротив горка с телевизором, мой инструмент. Может, купим новую кровать в свою спальню? Она нас терпит восемь лет. Возьмем ее в тон шкафа, добавим к ней комод. В спальню Леры, позже купим кровать и небольшой диван. Что думаешь?

– Я думаю, что ты права. Мы это все сделаем, как только получим документы на квартиру и вручим хозяйке доплату.

– Саш, давай Леру в кровать, а я займусь твоим гардеробом. Мы с этой квартирой забыли обо всем.

Глава 9

Прошел почти месяц. Лера освоилась в детском саду. Смирнов с семьей переехал в трехкомнатную квартиру, Андрей перевез жену и сына в квартиру по соседству, а Светлана, получив доплату, отдала долг сестре и выставила купленную квартиру на продажу. Все участники сделки были довольны. Александр не возражал против покупок, и угловой диван был куплен вместе с новой кроватью. Старый «денежный» диван они поставили во вторую спальню. Лера, в силу своего возраста, находилась в одной комнате с родителями. Сестра Саши, приехавшая в город вместе с детьми, расположилась во второй спальне. Платону исполнилось шестнадцать, и он собрался поступать в колледж информатики на базе девяти классов. Оля с мужем не возражали против решения сына. Срок обучения был три года десять месяцев.

– Кто знает, что будет через два года, – говорила она. – Это сейчас у него хорошие отметки. Если попадет после колледжа в университет – хорошо, а нет – пойдет в армию специалистом в двадцать лет. Подадим документы, а там будет видно. Жить будет в общежитии. Я предлагала пожить первое время у вас, но он отказывается.

– И я даже знаю причину этого отказа, – сказал Александр, глядя на племянника. – Ты, Платон, парень взрослый, но без своего контроля я тебя не оставлю. Живи ты хоть на луне, у меня везде свои глаза и уши. Уяснил?

Разговор Анны с Дианой состоялся после ухода Александра на службу.

– Дина, я не знаю с чего начать, но не могу не сказать.

– Начинай с начала или с конца, как тебе удобнее. Обещаю не перебивать. Смелее.

– У нас в поселке жила очень красивая девушка. Она лет на пять старше меня. Потом уехала учиться в техникум, а через время вернулась, устроилась на работу и жила с матерью. По поселку поползли слухи, но свечку никто не держал. Ее оправдывало в глазах местных баб то, что она не выглядела и не вела себя вульгарно, не пила и мужиков не привечала. Одно то, что она была красивой, вызывало зависть и слухи. Весной, Саша школу заканчивал, продала дом матери и уехала. Я встретила ее случайно в Родительский день на кладбище. По дороге разговорились. Она мне и поведала кое-что. Живет она здесь в городе вдвоем с сыном. Мальчишке тринадцатый год, и он, возможно, сын Саши.

– Саше тринадцать лет назад было восемнадцать.

– Ему не было еще восемнадцати, а ей было двадцать восемь. Одним словом она не утверждает, но вероятность такая есть. Сын сейчас болен. Ему нужна операция и она просит помощи. Я не знаю, как сказать об этом брату, и не сказать нельзя, а вдруг он наш.

– У тебя есть ее номер телефона? Позвони ей, договорись о встрече, а я с ней поговорю. Даже узнай Саша обо всем, нужно в первую очередь спасать мальчика, а потом устанавливать родство. Мне Леру с собой брать?

– Езжай, я побуду с ней, дети помогут. Дина, а если он не наш? Это, какие деньги потратятся?

– А если он ваш и не доживет до операции, пока вы будете устанавливать родство?

Остановив машину напротив входа в больницу, Диана, сидя в салоне, обратила внимание на женщину, которая нервно курила. Ей было лет тридцать восемь-сорок. Высокая, стройная, с короткой стрижкой каштановых волос. Даже темные круги под глазами и отсутствие косметики не повлияли на ее красоту. Диана вышла из машины, подошла к ней, представилась и без всяких предисловий сказала:

– Давайте договоримся так: сначала здоровье мальчика, а разговоры, встречи с моим мужем и тесты оставим на потом.

– А если Саша…

– Идемте к доктору, – перебила ее Диана. – Я хочу с ним поговорить.

Диана вошла в кабинет доктора одна. Разговор с ним продолжался не более десяти минут. Она попросила только об одном: как можно быстрее провести операцию, а он объяснил, как быстрее перевести за нее деньги. Через час, все финансовые и юридические вопросы были улажены.

– Прооперируем послезавтра. Вы ему кто? – задал вопрос доктор, довольный таким поворотом дел, скорее ради приличия, чем из любопытства.

– Пока не знаю. Возможно, жена его отца, а может, чужая тетя. Анализ ДНК мы сделаем позже, когда мальчику станет легче.

– Спасибо, Диана. Саша единственное, что у меня есть, – говорила Лариса, доставая сигареты. – Хотите послушать?

– Хочу. Пойдемте, присядем, – ответила она, доставая свои сигареты и направляясь к скамейке в сквере.

– Мне было пятнадцать, когда я поступила в техникум в город, – присаживаясь на скамейку, начала Лариса. – Мама воспитывала меня в строгости, но одна. Я почувствовала свободу, влюбилась, обманулась и пошла по рукам, но рукам довольно не бедным. Техникум я окончила и даже прошла практику, но работала далеко не по специальности. Платили хорошо. Моя внешность, помогала мне жить и выживать. Мне один немолодой клиент купил квартиру двухкомнатную. Это была наша тайна. В девяносто шестом моего покровителя взорвали в его же машине с такой, как я и обо мне забыли. Я поняла, что это мой единственный шанс изменить свою жизнь. Я сдала квартиру и вернулась в поселок к маме, устроилась на работу. Шесть лет я прожила в доме матери, три из них одна. У меня не было цели оставаться там надолго. С местными мужчинами я никогда не связывалась. Мне хватало начальника, который имел меня прямо на рабочем месте, но слухи ползли. Саша меня, можно сказать, спас от двух подвыпивших мужиков. Было у них, что на уме или нет, но напугали они меня хорошо. Саша проводил меня домой. Это было в начале декабря. Я как увидала его при свете лампы, так и поплыла. Молодой, симпатичный, трезвый мужичок. Кто же знал, что ему нет восемнадцати, нет никакого опыта в общении с женщинами, но есть неподдельный интерес, желание и юношеская страсть. Я забыла, сколько мне лет и окунулась в водоворот страстей. Это был тот редкий случай, когда я все делала без принуждения, а с желанием. Почти три недели мы проводили вечера вдвоем, пока не пришел муж Анны. Он поставил условие: либо я с ним пересплю, либо на меня заведут дело о совращении малолетнего. Мне бы, дуре, послать его подальше, знай, я все, а я испугалась. Испугалась, что узнай обо всем поселок, мне до весны в нем не продержаться, а в городе до марта ехать некуда. Я уступила.