Россия и Япония

Сейчас многое изменилось. Дипломатические переговоры представителей Японии и России по вопросам рыболовства, которые велись в течение почти четырех лет, стали основой заключения невыгодных для России соглашений. Так феврале 1998 года было подписано соглашение о промысле в акватории вокруг Северных территорий, по которому допускался промысел японских рыболовных судов в акватории вокруг Северных территорий, из которой до этого времени они подвергались справедливому и оправданному вытеснению.

Все это было сделано с ведома Б.Н. Ельцина. Более того, подписание этого соглашения состоялось после неформальной встрече в ноябре 1997 года в Красноярске высших руководителей – Р. Хасимото и Б.Н. Ельциным ‑ отношения между которыми стали "более глубокими и доверительными".

Теперь, конечно, ситуация оправдывается всякими разными аргументами, например, тем, что договоренность двух стран по рыболовству представляет собой своего рода “джентльменское соглашение”. Япония якобы проявила заботу о состоянии ресурсов этого района и получила от России квоты на вылов каждой породы рыб. А Россия, со своей стороны, решила не осуществлять контроль над ведением рыболовного промысла, добиваясь соблюдения его правил. Поскольку такой контроль имеет отношение к вопросу о суверенитете, обе стороны, выразив доверие друг другу, подписали упомянутое соглашение, исходя из предпосылки, что “японская сторона не будет совершать нарушений”. Несмотря на это выраженное доверие, российские пограничники несут свою службу, постоянно вылавливая браконьерствующих рыбаков с японским гражданством. Российскому народу интересно было бы знать, чем продиктована позиция президента РФ Б.Н. Ельцина по улучшению отношений с Японией: либо это серьезные намерения улучшить отношения между обеими странами или это только дипломатический ход?

Конечно, будущие исследователи скажут, что подход президента Б.Н. Ельцина к отношениям с Японией подтверждает, что в отношениях между Японией и Россией происходят серьезные изменения в лучшую сторону. Можно также сказать, что в российско-японских отношениях в вопросе о Северных территориях, проявляя слабость, российская сторона шаг за шагом идет навстречу требованиям Японии.

В августе 1991 года после неудавшейся попытки переворота в Москве, президент России Б.Н. Ельцин начал активно высказывать свою позицию в отношении Японии. Так, в сентябре 1991 года непосредственно после указанных событий он направил в Японию своего представителя Р.И.Хасбулатова, через которого выразил надежду на заключение мирного договора. В январе 1992 года на встрече во время заседаний Совета Безопасности Организации Объединенных Наций тогдашний премьер-министр Японии Киити Миядзава беседовал с президентом Б.Н. Ельциным и высказал свое впечатление, что “настало время для разрешения вопроса о Северных территориях”. По-видимому, это высказывание было вызвано тем, что К.Миядзава почувствовал изменение атмосферы и пожелания президента России на этот счет.

Но режим Б.Н. Ельцина зашел в тупик в осуществлении экономических реформ, к проведению которых в России приступили с января 1992 года, и он подвергся критике со стороны консервативной группировки и простого народа, перспектива проведения переговоров о мирном договоре с Японией была утрачена.

В 1993 году произошло памятное противостояние Президента РФ Б.Н. Ельцина с нижней палатой российского парламента и Б.Н. Ельцин, в конечном счете, его распустил. В результате того, что Б.Н. Ельцин пошел в наступление на парламент с помощью танков, поскольку парламент пытался сместить президента, считая, что его приказ о роспуске парламента является нарушением Конституции России, произошла трагедия, из-за которой погибли многие люди. После того как вооруженными силами была подавлена оппозиция, забаррикадировавшаяся в Белом Доме, президент России всего через неделю после обстрела парламента танками, оставив Москву в состоянии чрезвычайного положения, в соответствии со своим обещанием направился с визитом в Японию.

Именно тогда, во время пребывания в Японии, президент РФ Б.Н.Ельцин проявил желание улучшить и укрепить российско-японские отношения, принеся извинения за интернирование по приказу И.В.Сталина японцев в Сибири, и подписал Токийскую декларацию, направленную на разрешение вопроса о Северных территориях.

К счастью, позднее, в течение почти трех лет, российско-японские отношения отнюдь не продвигались вперед. Важным стимулом в улучшении этих отношений послужила встреча на высшем уровне по вопросам атомной энергии, состоявшаяся в апреле 1996 года в Москве. Премьер-министр Японии Рютаро Хасимото, который принял участие в этой встрече, впервые в качестве нового главы японского правительства провел совещание с президентом РФ Б.Н. Ельциным на взаимно приятной основе. Россия под властью Б.Н. Ельцина в качестве условия получения финансовых средств от Международного валютного фонда (МВФ), выступившего в качестве опоры для возрождения экономики России, вынуждена была проводить жесткую экономическую политику внутри страны. Кроме того, Организация Североатлантического договора (НАТО) стала проводить политику расширения на Восток посредством вовлечения в свой состав Польши, Чехии и Венгрии, бывших в свое время союзниками Советского Союза. Дойдя до такого унижения со стороны Запада во главе с Соединенными Штатами, Россия оказалась перед необходимостью искать себе друзей на Востоке, в Азии. Это явилось одним из стимулов в ее стремлении улучшить отношения с Китаем и Японией.

Следуя такой логике развития международных отношений, .в июне 1997 года во время проведения совещания высших руководителей ведущих государств мира в Денвере российская сторона участвовала во встрече с Хасимото. Внеся коррективы в предварительно согласованную повестку дня, президент Б.Н.Ельцин выразил пожелание серьезно расширить время, отведенное повесткой дня на двусторонние встречи, и предложил в знак взаимного дружеского расположения называть его по имени Борис, а Рютаро Хасимото – Рю.

Умело воспользовавшись таким благоприятным переломом в отношениях с Россией, премьер-министр Р. Хасимото в своей речи в июле того же года на общем собрании Экономического общества “Кэйдзай доюкай” обнародовал свой курс дипломатии в отношении России, исходя из трех принципов: доверие, взаимная выгода и долгосрочная перспектива.

Б.Н. Ельцин согласился с речью Р. Хасимото, поняв ее совершенно со своей стороны однозначно. Во время визита в Монреаль, который состоялся сразу после этой речи, отвечая на вопросы корреспондента японской радиотелевизионной корпорации Эн-Эйч-Кэй, он следующим образом изложил свое понимание этой речи: “Премьер-министр Хасимото сказал, что, прежде всего, российско-японское экономическое сотрудничество, а затем – вопрос о мирном договоре”. Это его пояснение окончательно запутало ситуацию.

Тогда же в июне 1997 года на совещании на высшем уровне в Денвере президент РФ Б.Н. Ельцин предложил премьеру Японии Р. Хасимото посетить с официальным визитом Россию. В конце встречи премьер-министр Японии Р.Хасимото, в свою очередь, предложил, чтобы такая встреча была проведена в Сибири в непринужденной обстановке, “без галстуков”. Так в ноябре 1997 года состоялась встреча в Красноярске, где высшие руководители Японии и России в обстановке, когда они находились на отдыхе, "получили удовольствие от общения друг с другом".

Во время этого общения президент России Б.Н.Ельцин неожиданно внес обращенное в будущее предложение: “Приложим максимум усилий для того, чтобы заключить мирный договор до 2000 года”. При этом имелось в виду, что переговоры о заключении мирного договора будут вестись “на основе Токийской декларации”. Премьер-министр Р. Хасимото внес предложение о “Плане Хасимото – Ельцина” и дал российскому руководителю обещание, что Япония окажет России энергичную целенаправленную помощь в ее усилиях по внедрению рыночной экономики.

В ответ на приглашение Б.Н. Ельцина премьер-министр Японии Р.Хасимото обратился к российскому президенту с убедительной просьбой посетить весной 1998 года с таким же неофициальным визитом Японию, и российский руководитель принял это предложение. Приняв к исполнению договоренности высших руководителей двух стран, их министры иностранных дел того периода, Ю. Икэда и Е.М. Примаков, в ноябре того же года договорились в Токио об учреждении совместной комиссии по вопросам заключения мирного договора. Было решено продолжить переговоры об этом договоре, назначив сопредседателями названной выше комиссии министров иностранных дел Японии и России.

В марте 1998 года президент России Б.Н. Ельцин неожиданно отправил премьер-министра РФ В.С. Черномырдина и назначил на его место малоопытного 34-летнего С.В. Кириенко. Однако парламент России дважды отказывал в утверждении его в качестве главы кабинета министров. Еще не был утвержден премьер-министр России, когда президент РФ Б.Н.Ельцин нанес неофициальный визит в Японию. На пресс-конференции после встречи с премьер-министром Японии Р. Хасимото в Каване президент России Б.Н. Ельцин был настроен чрезвычайно оптимистически и даже сделал вид, что он бранит руководство Министерства иностранных дел Российской Федерации, заявив: “Темпы переговоров о мирном договоре – слишком медленные”.

Безусловно, важно для хода переговоров и дипломатических действий российской стороны то, что в концепции мирного договора, которой придерживаются высшие руководители двух стран – Японии и России, уже просматривались заметные расхождения.

Подробности этой встречи в официальном порядке не освещались, но, судя по последующим публикациям, премьер-министр Японии Р. Хасимото настаивал на заключении договора, в котором бы ясно говорилось о принадлежности Японии северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп, иначе говоря, мирного договора, в котором бы главное внимание было уделено решению территориального вопроса, оставшегося в наследство от Совместной декларации Японии и СССР.

Президент Б.Н. Ельцин, будучи все же защитником и гарантом целостности и сохранности России, как будто бы выдвинул предложение с пожеланием заключить договор, в котором был бы сделан акцент не столько на территориальном вопросе, сколько на партнерстве Японии и России в будущем.

Как раз после этой встречи премьер-министра Японии К. Обути, посетившего в ноябре 1998 г. Россию с официальным визитом, и президента Б.Н. Ельцина в результате договоренности о качественном улучшении российско-японских отношений была опубликована Московская декларация об установлении созидательного партнерства и сотрудничества между Японией и Россией (текст приведен выше). С другой стороны, президент России Б.Н. Ельцин на встрече с премьер-министром Японии Р. Хасимото в Каване дал свои ответные предложения, которые в Японии получили холодный прием.

Некоторым образом продолжая Токийскую декларацию 1993 года и учитывая последующее позитивное развитие отношений между двумя странами в различных областях, Московская декларация провозглашает необходимость “установить созидательное партнерство, которое отвечает стратегическим и геополитическим интересам обеих стран”. В ней также вновь говорится, что “высшие руководители обеих стран подтверждают решимость приложить все силы для заключения мирного договора к 2000 году”. Тем самым стороны как бы заверяют друг друга в том, что не произошло изменений в курсе, о котором была достигнута договоренность в Красноярске, то есть о том, чтобы заключить мирный договор, разрешив вопрос о принадлежности северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп.

Однако президент России Б.Н. Ельцин в направленном премьер-министру Японии К. Обути “Ответе на предложение в Каване”, как сообщают, предлагает разрешение территориального вопроса в два этапа: 1) он призывает к тому, чтобы заключить до 2000 года договор о мире и дружбе, в котором будет упомянута необходимость разрешить вопрос о принадлежности Северных территорий; 2) договориться о разрешении территориальной проблемы в отдельном договоре.

По счастью, то, о чем говорится в “Ответе” Б.Н. Ельцина, диаметрально противоположно предложению Р. Хасимото. В этом Япония усматривает то, что Россия не сохранила характер притязаний Советского Союза на Северные территории. И именно это таит в себе опасность раз и навсегда «похоронить» результаты улучшения российско-японских отношений.

Россия в противоположность этому, отнесла подписание Московской декларации к факторам улучшения отношений. Со стороны российской власти проявлен весьма благожелательный подход: “Президент Российской Федерации и премьер-министр Японии… дают указание своим правительствам активизировать переговоры о заключении мирного договора на основе Токийской декларации и договоренностей, достигнутых во время встреч на высшем уровне в Красноярске и Каване”.

Возможности улучшения отношений

Иногда высказывается совершенно нереальная идея компромисса: два островных образования (Хабомаи и Шикотан) передать Японии, а два острова (Кунашир и Итуруп) оставить России. Это так называемая “концепция возвращения двух островов” – компромиссное предложение, которое часто приходит на ум. “Концепция возвращения двух островов” – это предложение, сделанное Японии прежним Советским Союзом при Первом секретаре ЦК КПСС Н.С. Хрущеве, когда в 1955–1956 годах шли переговоры о мирном договоре между Японией и Советским Союзом. Верно, что Япония в то время склонялась к принятию этого предложения. Однако кабинет министров Итиро Хатояма отказался сделать окончательный шаг к возвращению островов Хабомаи и Шикотан, причем основанием для этого в определенной степени оказалось и давление со стороны государственного секретаря Соединенных Штатов Дж. Ф. Даллеса. Компромиссы и уступки представляют собой неотъемлемые атрибуты переговоров. Тем не менее, если Россия, которая в состав которой входят Северные территории, согласится передать хотя бы два острова по требованию Японии, это будет означать, что она уступила и тем самым ущемила свои интересы.

Как было сказано ранее, концепция возвращения двух островных образований неприемлема для российской стороны в настоящее время. Проблема российско-японских отношений в настоящее время – это не споры или переговоры о количестве возвращаемых или не возвращаемых островов. Это не спор о том, что Япония не может согласиться на возвращение ей только островов Хабомаи и Шикотан, а требует возврата Хабомаи, Шикотана, Кунашира и Итурупа. Это и не спор о том, что Россия, в свою очередь, согласна на передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан, но протестует против передачи всех островов: Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп.

Если бы проблема заключалась только в споре о количестве подлежащих передаче островов, то, вероятно, можно было бы нащупать почву для компромисса и сближения позиций сторон. В настоящее же время вопрос с российской стороны стоит принципиально: сохранение всех северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп. И причина такой постановки вопроса не в том, что якобы теперь стало неправомерным деление Северных территорий на острова Хабомаи и Шикотан, с одной стороны, и острова Кунашир и Итуруп – с другой, как это было записано в 1956 году в Совместной декларации Японии и СССР. Если на какое-то время мы примем это деление, то формулировка – “немедленно возвратив острова Хабомаи и Шикотан, продолжить консультации в отношении островов Кунашир и Итуруп”, вероятно, будет иметь смысл.

В этом случае важно решить: а для чего нужен этот компромисс, будут эти консультации служить достижению конечной цели или они вписаны в текст только для поддержания репутации договаривающихся сторон? Именно от того, какой смысл обе стороны вкладывают в эту формулировку, что за ней скрывается, и зависит в конечном итоге судьба данного предложения. И с этим же связан вопрос о том, как будет сформулировано решение территориального вопроса в тексте мирного договора между Японией и Россией.

После окончания второй мировой войны прошло более полувека лет, а мирный договор между Россией и Японией не заключен. Причина этого проста и известна всему миру ‑ препятствием для его заключения стал вопрос о северных островах Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп. Теперь допустим, что мирный договор между обеими странами в недалеком будущем будет заключен и в его тексте будет сказано, что стороны согласились на какой-то период провести серию консультаций по вопросам, в отношении которых между обеими странами существуют острые разногласия и по которым они не могут достигнуть компромисса. В этом случае формулировка о намерении приступить к серии консультаций будет означать не что иное, как откладывание решения спорного территориального вопроса на неопределенно долгий срок. Предложение о проведении серии консультаций означает не что иное, как намерение отложить вопрос на неопределенно долгий срок. И для России принятие этого предложения означало бы фактически продолжение, продление конфликтной ситуации, так как совершенно ясно, что при заключении мирного договора японская сторона имеет намерения договариваться только о возвращении всех северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп.

Другая идея, бередящая умы желающих поскорее “хоть как-нибудь” решить существующий территориальный вопрос состоит в том, чтобы поставить острова под “совместное управление”. Что касается экономики островов, то на этих четырех островных образованиях (на самом деле на трех островах, так как на островах Хабомаи население отсутствует) 80–90% русских жителей занимаются рыболовством. Морепродукты сосредоточиваются на заводах на островах Итуруп и Кунашир и после переработки отправляются в другие районы Сахалинской области, в материковую Россию, а также в последнее время в зарубежные страны. Российские граждане, будучи жителями спорных районов, зажатых между Японией и Россией, почти все сталкиваются с одними и теми же проблемами и испытывают одинаковые чувства.

Другими словами, можно предположить, что если часть из них примет решение перейти под власть Японии, а другая часть – остаться под властью России, то население в каждом из этих случаев, вероятно, непосредственно столкнется с психологическими колебаниями. Помимо того что такое разделение населения островов осложнит отношения между русскими и японцами, оно создаст еще одну сложную проблему между русскими, которые окажутся в Японии, и теми русскими, которые останутся в России. Если к тому же спорные острова будут переданы под совместное управление, положение на этих территориях еще более осложнится.

Давайте посмотрим, что представляет собой в целом совместное управление. Если иметь в виду, что два и более субъекта совместно осуществляют суверенитет над одной и той же территорией, то надо отметить, что, к несчастью, в истории человечества еще не было ни одного примера того, чтобы “совместное управление”, в упомянутом выше смысле этого слова, осуществлялось успешно. В свое время остров Сахалин (Карафуто) был превращен в район смешанного проживания россиян и японцев. Между ними непрерывно возникали различные недоразумения, и в конечном итоге в этой ситуации была поставлена точка – в 1875 г. был заключен Договор об обмене Курильских островов (Тисима) на Сахалин (Карафуто), и Сахалин стал российской территорией, а Курильские острова (Тисима) стали японской территорией.

Рассматривая “совместное управление” таким образом, российская сторона, пусть даже оно будет относиться к двум островам – Кунаширу и Итурупу, с этим не согласится. К тому же и Япония требует не частичного восстановления суверенитета над северными островами Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп, а полного его восстановления над названными выше территориями. Если рассмотреть внимательно предложение о “совместном управлении”, внесенное российской стороной, станет ясно, что это проект, по которому суверенитет над спорными землями поровну распределен не будет. Почти во всех случаях смысл подобных российских предложений заключается в том, чтобы японская сторона, насколько это возможно, в полной мере признала бы российский суверенитет над этими землями, а на долю японской стороны осталось бы право в незначительной степени осуществлять их хозяйственное освоение.

Скорее всего, на подобные предложения японская сторона согласиться не сможет. То, что в настоящее время японское правительство не отвергает категорически и абсолютно планы совместной хозяйственной деятельности на северных островах Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп (в духе предложений Е.М. Примакова), объясняется тем, что региональное экономическое сотрудничество, не наносящее ущерба позиции Японии в вопросах суверенитета, в конечном счете может способствовать созданию атмосферы для возвращения Японии названных выше островов.

Еще одним вариантом решения конфликта вокруг Северных территорий может стать обращение в Международный суд ООН. “Вопрос о Северных территориях остается неразрешенным в течение более чем полувека после окончания второй мировой войны. В отношениях между участниками этого конфликта он, вполне вероятно, не будет разрешен и в дальнейшем. Поскольку этот вопрос затрагивает престиж обеих стран, создалось безвыходное положение, при котором ни одна из сторон не делает шага ни вперед, ни назад. Чтобы разрешить данный вопрос, существует способ урегулирования при посредничестве третьей стороны. Однако такой способ не обладает принудительной силой и с его помощью дело сразу с мертвой точки не сдвинуть. Поэтому другого способа, кроме как обратиться к суду, в распоряжении которого есть средства принуждения, не имеется”. Есть много тех, кто, думая таким образом, предлагает обратиться с иском по данному вопросу в Международный суд ООН в Гааге (Нидерланды). Несомненно, если следовать изложенной выше логике, обращение в Международный суд ООН с иском по вопросу о конфликте вокруг Северных территорий представляется весьма рациональным.

Но если заглянуть вперед, такой подход покажется не только нерациональным, но как раз и приведет к трудностям. Сразу возникает вопрос: разве можно передавать решение деликатной проблемы в отношениях между двумя государствами на усмотрение третьей стороны? При обращении с иском в Международный суд ООН необходима договоренность о том, что обе стороны будут выполнять его решение. Между тем ни Япония, ни Россия пока еще не испытывают желания, договорившись по этому вопросу, обратиться с иском в упомянутый выше суд.

В России противники возвращения Японии Северных территорий выступают против того, чтобы направить иск по этому вопросу в Международный суд ООН. Так, Игорь Латышев (в прошлом заведующий корпунктом газеты “Правда” в Токио) полагает, что все члены Международного суда ООН представляют собой японских марионеток и вынесут решение в пользу Японии. Это дескать произойдет потому, что в настоящее время Япония является великой экономической державой, влиятельным государством мира, которое находится в тесных отношениях с ведущими странами Запада. Ясно, что, как указывается в заявлениях председателей встреч на высшем уровне в Хьюстоне (1990), в Лондоне (1991) и в политической декларации в Мюнхене (1992), государства “большой семерки” по вопросу о Северных территориях в российско-японских отношениях стали не на сторону России, а на сторону Японии.

Кроме того, вопрос о Cеверных территориях в отношениях между Японией и Россией представляет собой “кость, застрявшую в горле”. Если эту “кость” не вытащить, то она, возможно, станет в будущем причиной, которая вызовет более серьезное заболевание, подобное раковой опухоли. Следовательно, ее удаление в кратчайшие сроки является неизбежной необходимостью. Несмотря на это, данное обстоятельство не приводит к выводу, что эту “кость” следует извлечь во что бы то ни стало, к каким бы грубым методам для этого не потребовалось прибегнуть.

При отсутствии результатов в двусторонних переговорах по данному вопросу Международный суд ООН не может вынести решение, приемлемое для обеих стран. Решения Международного суда не обладают достаточной принудительной силой, и поэтому они окажутся заведомо бессмысленными, если хоть одна сторона их не примет.

Исходя из подобной точки зрения, стороны и пытаются приложить прежде всего только такие усилия, какие в состоянии предпринять самостоятельно обе страны, являющиеся сторонами спора по вопросу о Cеверных территориях, представляющего собой проблему двусторонних отношений между Японией и Россией.

Однако в результате решения, принятого Международным судом ООН, будут и выигравшие, и проигравшие, и его решение оставит рану на будущее. Мы верим, что вместо этого, взаимно проявив мудрость, обе страны смогут, разрешив вопрос о Cеверных территориях, сделать еще один шаг вперед в улучшении соседских, дружественных отношений, который бы соответствовал взаимным интересам народов обеих стран – Японии и России.

Близким к варианту “совместного управления” представляется вариант отнесения северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп в “специальную административную зону”, которая не принадлежит ни одному государству мира. Северные острова Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп уже рассматриваются Японией как своего рода “специальная зона”: суверенитет России в отношении названной выше зоны Японией, не признается. Япония возражает против принадлежности России северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп, считая, что для нее нет законного основания, требует вернуть эти острова Японии. Данное положение усиливается еще и тем, что правительство России признает посещение японцами северных островов Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп без оформления российских виз и без предъявления японских паспортов и даже рассматривает предложение о ведении Японией и Россией совместной хозяйственной деятельностью на этих островах в форме, которая не наносит ущерба переговорам об их принадлежности Японии.