Дело рук Сталина. Том 1

Сейчас подобное положение многих устраивает, и среди журналистов, и среди политиков. А бедный народ выглядит брошенным. Для тех же, кто преследует свои преступные цели, подобная информация, как нельзя, кстати, ибо учит их, что надо им делать, как лучше сотворить своё зло и не попасться. Вот зло и безнаказанность и процветают. И остаётся не осуждённым вопиющее зло в истории страны. И к сожалению, при том, что критикуют власти изощрённейшие профессионалы, что критиковать власти всегда модно, любое дело имеет и слабые, в чём-то отрицательные, стороны. Оценить правильность, понять правду простым людям, увы, практически не возможно. Вот для этого и надо, как это делали теоретики марксизма-ленинизма, как это делают учёные во всех областях, историю России XX века детально научно исследовать и обоснованно, раз и на все времена, сделать окончательное научное заключение о минувших исторических событиях. Тогда это не будет решением одного представителя власти, а будет объективное заключение, со всеми, давно искомыми и ожидаемыми, положительными последствиями. Ну, а если что-то и будет иным, то ведь иначе не бывает. Главное – справедливость, соблюдение законов и морали… Кстати, это ещё крайне важно для школьных учебников, значение правды в которых несомненно.

Замечу ещё, что велико значение журналистов, доносящих мнения до людей. А они-то и не заинтересованы в определении правды, ибо с её доказательством кончается спор. А именно спор – их хлеб.

По моему замыслу, эта книга отражает суть сталинизма. На примере судьбы одного человека и судьбы его близких я показываю наглядно, что в той или иной степени, в чём-то сходно, а в чём-то индивидуально, переживал каждый член общества в России XX века, а с другой стороны, привожу ещё и цитаты других участников событий и авторитетных, известных, личностей, и тем самым усиливаю воздействие, чтобы достичь в результате правильного понимания недавнего прошлого.

Отсюда становится понятным, что если бы то из ранее написанного, что частично приводится далее, было в своё время «услышано» и существенно повлияло бы на сознание людей, не нужна была бы теперь эта, мною созданная, книга. А так хочется надеяться, что она может послужить тем самым «выстрелом», который производят по склону грозящей несвоевременным обвалом горы и тем самым вызывают необходимое, облегчающее ситуацию, большое движение!

На этом я заканчиваю предисловие, в котором постарался сразу максимально раскрыть последующее содержание, в надежде, что именно тогда может быть полная уверенность в успехе книги.

Но перед тем, как вы начнёте читать очерк и повести, хочу ещё раз предупредить вас, чтобы вы не ожидали от книги разговора только о сталинизме. Когда описывается жизнь в прошедшее время, это делается в духе воспоминаний, для которых всегда свойственна определённая ностальгия, неспешное любование прошлым. К тому же считаю, что разный стиль разных частей книги делает её более насыщенной содержанием, и позволяет читателю представить себе именно разные стороны прошлого страны, о котором – книга. К тому же я убеждён, что если бы в книге не было разных по стилю очерков и повестей, она бы представляла собой просто «цитатник», и была бы неизмеримо беднее и менее интересной.

В итоге моего предисловия подчёркиваю, что время это было таким противоречивым, что можно было одновременно чувсвовать себя и бесконечно счастливым, и так же бесконечно несчастным. Вспомним слова великого Некрасова: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся из нас никому». А получилось всё таким невероятным, и так резко менялось, что представить это нашим предкам было попросту нереальным. И даже наши родители не могли представить, что потом, совсем скоро, будет с нами, с нашей страной.

Ещё по иному о том времени могу сказать так, что с одной стороны жившим тогда можно посочувствовать, а с другой стороны, по-своему более насыщенного и интересного времени не было в истории человечества.

Приходится с большим сожалением констатировать, что «прекрасная пора», о которой так мечтали, ради которой столько пролито крови, отдано жизней, так и не наступила. И мало того, к тем издержкам, которые выглядят неизбежными, прибавились ещё не меньшие по масштабам утраты последовавшего затем сталинского террора.

И хотелось бы мне не писать об этом, а почитать самому в заключительном документе, официальном труде. Хотя, как я уже здесь упоминаю, многое можно прочесть в интернете. Но интернет носит характер СМИ, а хотелось бы иметь в руках документальный труд авторитетных лиц.

За обозримо короткий срок, менее одного века, произошли фантастические изменения, что-то невероятно лучше, а что-то и хуже, и в науке и в технике, и в литературе и в искусстве, и в экономике и в политике… И кое-кому посчастливилось через всё это пройти, и помнить прошлое, и участвовать в настоящем…

И всё-таки, хотя в силу необычности книги и введение к ней получилось необычно длинным, всё-таки добавляю нижеследующее, написанное мною уже после всего, вставляю, когда рукопись книги уже читана и перечитана, и все вставки уже были сделаны. Прочтите и это итоговое заключение о написанном.

Заключаем, повторяя, что эта книга необычна. В ней нет единого сюжета. Но она имеет единую тему. Но этой темой автор в основном высказывает не своё мнение, а мнения очень многих авторитетных лиц. Главное – выяснить объективную правду. В отличие от обычных, художественных, произведений, заглядывать в конец которых не стоит, ибо они – сюжетны и содержат интригу, эта книга, наоборот, нацелена на то, чтобы читатель как можно раньше и полнее постиг её суть. Поэтому можно даже рекомендовать читателю начать с того, что – прочесть оглавление. У меня даже родилась при написании этих строк мысль – поместить оглавление в начале. Именно при написании этих строк я было решил поместить оглавление в начале, и назвать его «содержанием». Ведь тогда читатель сразу поймёт, что даже если он и сам убеждён в том, что выясняется в ходе чтения книги, она всё равно до самого конца, каждым параграфом, несёт интересную информацию по животрепещущему вопросу. И более того, её можно перечитывать неоднократно, ибо изложенные подробности забываются, и их повторное чтение опять представляет интерес, и кое-что ещё домысливается. Так оказывается даже для самого автора, а уж для читателя, менее с этим знакомого, будет интересно тем более.

Можно ещё отметить такую особенность, что можно открыть книгу на любой странице и начать читать, и уже будет интересно.

Убеждаюсь в таком отношении тем более, что мой рассказ о содержании будущей книги и знакомство с её оглавлением неизменно вызывали у слушателей желание её прочесть.

Думаю ещё, что многие пожалеют, что так же не написали о себе, а некоторые ещё и напишут, ибо в жизни каждого есть немало необычного, неповторимого, или, наоборот, характерного для всех, но ещё мало освещённого.

И ещё. Не всем нравится манера как бы беседы с читателем. А я лично считаю, что именно она подходит для данной темы, приближает автора к читателю и придаёт живость повествованию, настраивает читателя не пассивно впитывать нравоучения, а активно участвовать в обсуждении всех интересующих и спорных проблем. Именно поэтому в такой манере и продолжу.

Но в конце предисловия ещё раз подчеркну важную особенность. Я сделал всё, и считаю в сложившейся ситуации это особо правильным, чтобы те мнения, та правда, которые высказываются и доказываются, не были в книге моим личным мнением и доказательством. Такому делу последнее, абсолютное, слово может сказать только суд. Но в книге – коллективное мнение большого количества самых авторитетных личностей, которое автором только представлено читателю, который сам не смог бы это собрать и так детально разобрать. По замыслу, должен быть обратный эффект: представленный материал в совокупности должен однозначно доказывать именно необходимость окончательного вердикта по этому важнейшему и трагическому периоду в истории России.

А что касается объёма книги, то исходите из того, что в судопроизводстве дело по лишь одному преступлению иногда занимает десятки томов. А здесь – дело невероятных масштабов! Так что три тома – ешё и не много!

Итак, после этого обстоятельного предисловия читателю должно быть совершенно ясно, в чём особенности этой книги. Должно быть понятно и то, что перу автора, чьё имя на титульном листе книги, по сути дела и принадлежат-то только это предисловие, рассказ о себе и незначительные по объёму комментарии.

Но главное заключается в том, что автор книги собрал воедино самое убедительное из всего многообразия написанного и скомпоновал должным образом, ну, и для цельности ещё добавил два исторических очерка. Если бы не это, и повести, и записки были бы изданы поотдельности. И эффект от такого издания был бы существенно меньше. Теперь же у автора книги есть однозначное убеждение, что сделано всё, что только можно было сделать, и именно тогда, когда это оказалось максимально возможно и наиболее полезно.

Среди тех, кто будет читать эту книгу, будут симпатизирующие России. Такие прочтут написанное здесь с удовлетворением. Но будут и такие, кто к России относятся недобрым образом. Им придётся тоже признать всем очевидную правду. А дальше, если они всё-таки решат доказывать обратное, то будут отдавать себе отчёт, что преследуют какую-то цель. Их нечестность будет понятна и их окружающим.

В конце этой книги приложением помещены отзывы о ранее изданной книге о блокаде. Судя по ним, книга о блокаде и эта книга должны быть изданы большим тиражом, размещены в интернете и переведены на другие языки. Они помогут восполнить пробел в информации о России XX века, из-за которого так плохо относятся к России многие в других странах, да и некоторые сами россияне.

Наступило время это вредное наследие прошлого искоренить.

Я искал место, где лучше поместить нижеследующую цитату. И такого места не нашёл поэтому помещаю её в конце предисловия. И делаю это с такой оговоркой:

Подобные же воспоминания могли бы написать и многие другие люди, поскольку пережили не меньше. Но по разным причинам они этого не сделали, а сделал это именно я. А вот эта цитата из высказываний одного из таких переживших, – выдающегося актёра Юрия Яковлева («Теленеделя». Russian TV-guide. 28 апреля – 4 мая 2014.):

«Почти все мои родственники погибли в аресты 37-го года, кто-то умер сосланным в Казахтан, в тюрьме, другие были расстреляны. Мой родной дядька подвергся репрессиям в 34-м и был расстрелян. В общем, мало хорошего. А так, детство было безмятежное, особенно довоенное детство. Но в 13 лет, когда началась война, детство сразу кончилось…»

Вот отсюда я и вижу, что этот человек, и сотни, тысячи, сотни тысяч, пережил то же, что и я. Это и дало мне все основания описать своё и подкрепить это высказываниями других, чтобы потом те, кто это не пережил, могли постичь, что же такое это было. И это надо сделать каждому.

Сейчас, в отличие от прежних времён, практически все известные лица выступают с рассказами о себе в различных средствах массовой информации. При этом многие из них, подобно Яковлеву, кратко сообщают о себе и о своих родственниках, – что они были жертвами сталинских репрессий. И так выглядит, что то, как тогда было, всё всем известно, и отношение к нему однозначное. Но ведь это – не так! Вот я и решил восполнить пробел.

Перед самым изданием я решил вставить этот абзац.

В отличие от большинства книг, автору этой книги не надо держать читателя в напряжении, и только в конце открыть то, что он припас именно для конца. Наоборот, чем лучше читатель будет всё понимать с самого начала, тем полнее он проникнется его содержанием.

Так вот, ко времени издания книги у меня окончательно созрело мнение, которое окончательно сформулировано в её конце. А именно, – всего, что известно и уже опубликовано, вполне достаточно, и нет необходимости проводить ещё какие-либо процессы. И то, что изложено в этой книге, отражает наиболее трагическое из недавнего прошлого России и позволяет представить себе её будущее. Именно оно легло в окончательное заглавие книги, а более полно его можно выразить словами:

«Отповедь репрессиям и путь России к светлому будущему».

Завершая это, уж простите, обширное предисловие, подчёркиваю, что главная цель этой книги – отделить действительного инициатора, организатора и руководителя репрессий от народа страны, основная часть которого – невинно пострадавшие, а другая, меньшая его часть – исполнители, слепо верившие в правильность своих действий и выполнявшие приказы вышестоявших.

А теперь – всё по порядку, как задумано.

И будьте готовы к неожиданностям. Вы даже представить себе не можете, каким окажется конкретное содержание книги, насколько оно окажется интереснее того, что вы воображаете, насколько интересной могла быть жизнь в России и насколько содержательны были преступные деяния при сталинизме. И этому особому интересу, надеюсь, также способствует несколько затянувшееся введение.

Итак, мы начинаем.

Глава II. Пролог к истории России XX века. Ходынка – кровавое начало XX века. Исторический очерк

«Зри в корень!»

Козьма Прутков.

Ходынка – пролог трагических событий в Россиии в XX веке. С неё началось, а пришло к сталинизму. Как относительно немного было надо, чтобы последнего царя прозвали «кровавым», тогда как последующее море крови его виновникам сошло с рук!

1. Особенности исторического момента – конец века и коронация царя

В конце XX и начале XXI веков представляется уместным вспомнить, что было век назад, тем более, что, по мнению автора, именно конец XIX – начало XX веков предопределили роковую цепь последующих событий в России, да и во всём мире, тех событий, в частности, о которых дальше пойдёт речь. Позвольте с этого и начать.

Судя по рассказам о конце XIX века, Россия в развитии хозяйства, улучшении уровня жизни шла вперёд семимильными шагами. И вот, ярким, роковым, событием, которое на многое повлияло, было восшествие на престол царя Николая II, и прежде всего, – его коронация.

Для тех, кто мало знает историю России, даём краткую историческую справку об этом царе, из энциклопедического словаря.

И учтите, что далее квадратными скобками отделены либо сноски, либо комментарии автора к цитатам, либо дополнения, сделанные автором позже, при редактировании рукописи. И ещё. Чтобы не перегружать текст излишними формальностями, не везде должным образом приведены источники цитируемого материала. Ведь книга эта, хоть и документальная по сути, но всё-таки – не документ. Замечу также, что перед фамилиями во всей книге даны по разному то инициалы, то имена; это – сознательно, так, как для автора выглядело более приемлемым.

«НИКОЛАЙ II (1868–1918), – последний российский император (1894–1917), старший сын императора Александра III. Его царствование совпало с быстрым промышленно-экономическим развитием страны. При Николае II Россия потерпела поражение в русско-японской войне 1904–05 гг., что явилось одной из причин революции 1905–07 гг., в ходе которой был принят Манифест 17 октября 1905 г., разрешавший создание политических партий и учреждавший Государственную думу; начала осуществляться Столыпинская аграрная реформа. В 1907 г. Россия стала членом Антанты, в составе которой вступила в 1-ю мировую войну. С августа 1915 г. – верховный главнокомандующий. В ходе Февральской революции 1917 г. отрёкся от престола. Расстрелян вместе с семьёй в Екатеринбурге.»

А теперь продолжим наш рассказ.

Быть может, стоило провести коронацию менее пышно. И не было бы того, казалось бы, возникшего на ровном месте, момента, той искры, без которой (кто знает?!) была ли бы именно такой и судьба самого царя, и роль России в I Мировой войне, и, тем более, – была ли бы революция, и – всё, что последовало потом?..

Итак, в конце XIX века, когда, казалось, ещё ничто не предвещало катастроф, и в стране торжественно и пышно проводилась коронация очередного государя (Смотри фото 1 и 2.), случилось такое непоправимое, из-за чего на вид мягкий и интеллигентный, взошедший на престол, царь Николай II получил позорное прозвище– «кровавый».

[Здесь и далее приведены ссылки на фотоснимки. А в конце томов приводится ещё и перечень иллюстраций. Имейте ввиду, что этих фото при издании может и не оказаться. Но всё равно есть смысл в этих ссылках, ибо читатель по описаниям и по заголовкам фотоснимков может представить себе эти изображения. – Авт.]

По поводу этого события царь, коронованный в Кремле 14 мая 1894 года, сделал спустя 4 дня в своём дневнике следующую красноречивую запись:

«До сих пор всё шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки, напёрла на постройки, и тут произошла страшная давка, причём, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!»

Замечу, что впервые я прочёл о Ходынской трагедии, рассказ Л. Толстого, в школьные годы, а потом, много позже, – у В. Гиляровского.

Добавлю, что для России «Ходынка» была таким потрясением, что упоминание о ней можно найти в толковых словарях нашего времени. Например:

«„ХОДЫНКА“, трагические события на Ходынском поле (в северо-западной части Москвы, в начале современного Ленинградского проспекта) во время раздачи царских подарков по случаю коронации Николая II. Из-за халатности властей произошла давка (См. фото 3.); по официальным данным, погибло 1389 человек, изувечено 1300».

Казалось бы, всё торжество коронации было обставлено самым должным образом, начиная с повсюду разосланного всенародного торжественного объявления о предстоявшей коронации, текст которого красноречив уже сам по себе:

«Всепресветлейший, Державнейший, Великий государь император Николай Александрович, восшед на прародительский наследственный престол Российской империи и нераздельных с нею Царства Польского и Великого княжества Финляндского, по образу благочестивых государей, предков своих, указать соизволил:

Священнейшему коронованию его императорского величества и от святого мира помазанию быть, при помощи Всевышнего, сего мая в 14 день. К священному сию действию его императорское величество указал приобщить и супругу свою великую государыню императрицу Александру Федоровну. О сём торжестве всем верноподданным чрез сие возвещается, дабы вожделенный оный день усугубили мольбы свои к Царю Царствующих, да всепомощною своею благодатию приосенить Царство его величества и да утвердить в нём мир и тишину, во славу свою святую и к непоколебимому благоденствию государства.»

Думаю, читателю небезынтересно узнать, с какой пышностью был обставлен весь ритуал «венчания на царство»:

О начале венчания возвестил могучий гул колоколов московских церквей. Обряд венчания проходил в Успенском соборе. С его паперти к государю обратился митрополит Московский Сергий, возвестив о тяжком бремени царского служения. А присутствовали при сём не только придворная знать в златотканых мундирах и расшитых жемчугом парадных платьях, но и специально доставленные из глубинки простолюдины в мужицких рубахах и скромных кокошниках.

В торжественной тишине государь и государыня прошествовали к тронам, воздвигнутым напротив алтаря. Император был облачён в преображенский мундир с красной лентой через плечо; на государыне были серебряно-белая парча и ожерелье розового жемчуга, а шлейф несли четыре камер-пажа.

Царский трон был украшен алмазами, которых было 870, рубинами и жемчугом. Наиболее приближённые сановники держали на бархатных подушках государственные регалии: корону, державу и скипетр, усыпанные бриллиантами, из которых особо выделялся бриллиант «Орлов».

Церемония завершилась выходом государя и государыни на Красное крыльцо, их троекратным поклоном всему народу, после чего прогремел 101 залп орудийного салюта.

Но весь этот коронационный блеск, по-видимому, только больше подчеркнул глубину случившегося затем непредвиденного бедствия. Да и во всём последующем царствовании, увы, не получилось провозглашённых в том послании ни «мира и тишины», ни «непоколебимого благоденствия».

А теперь настало время рассказать, что такое это было, – чтобы вы до конца представили и осмыслили, что такое была эта Ходынка, и могло ли это событие существенно повлиять на ход истории.

2. О «Ходынке». Что и как произошло

Сразу после катастрофы было начато следствие. Его заключение нам не известно. Но многие очевидцы оставили подробные описания. Основное из них – ниже.

Из ряда непредвиденных обстоятельств первым следует назвать неудачное расположение мест раздачи угощений. Это были буфеты, которые расположили цепью вдоль шоссе по направлению к Ваганьковскому кладбищу. Эта цепь буфетов начиналась шагах в ста от основной подъездной дороги. Буфеты были сгруппированы по нескольку – под одной крышей, а между группами были узкие проходы, через которые предполагалось пропускать людей на гулянье, вручая при этом каждому по узелку с угощеньем.

Другим пагубным обстоятельством было то, что параллельно буфетам, со стороны Москвы, т. е. откуда и ожидался народ, тянулась от начала шоссе до самых буфетов глубокая канава с обрывистыми краями; а напротив буфетов это уже был ров шириной более 30 метров, – бывший песчаный карьер; его глубина доходила до трех метров, а во многих местах были ещё и ямы. Его обрывистые берега тянулись как раз перед буфетами на всём их протяжении, так что площадка шириной 20–30 шагов, по которой должен был проходить народ, была между буфетами и этим обрывом. Кажется, хуже не придумаешь.

Разумеется, будь мало народу, и если бы проходили постепенно, всё бы и обошлось. Однако, на деле всё вышло иначе.

Народу набралось великое множество. Повалили все сразу, и естественно, не поместились на этой полосе. И даже если бы со стороны рва соорудили баръер, и это бы не помогло, – толпа его бы свалила, а он придавил бы людей.

Раздачу предполагали производить 18 мая с утра. А народ начал собираться с полудня предыдущего дня и шёл многолюдной массой, перекрыв все дороги в Москве и её окрестностях.

Уже к полуночи вся громадная площадь, и не только отведённая для этого площадка, но и прилегающие ямы, была буквально забита людьми, а они всё прибывали и прибывали…

На более гладких местах, подальше от места для гулянья, стояли телеги приехавших и – торговцев закусками и квасом. Кое-где горели костры.

К рассвету всё пришло в движение. А народ всё прибывал. И старались занять места поближе к буфетам. Лишь немногие успели занять узкую полосу у буфетов, а остальные переполнили громадный ров за ней, теперь превратившийся в живое, колыхавшееся море.

Уже к трем часам ночи всё было занято, все стояли на своих местах, а вновь прибывавшие всё более и более уплотняли эту человеческую массу.

К пяти часам сборише народа достигло крайней степени. Собралось, по отзывам, не менее нескольких сотен тысяч. Прижатые к обоим берегам рва не могли двинуться, даже пошевелить рукой. Вся эта масса сковалась, а головы людей не представляли собой ровной поверхности, а углублялись и возвышались, повторяя рельеф дна, усеянного ямами.

Многим от давки делалось дурно, некоторые стали терять сознание. Не имея возможности выбраться и даже упасть, многие, лишённые чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, так и колыхались вместе со всей массой. Слышались стоны, взывали криками о помощи.

Оказавшихся там же детей толпа кое-как выталкивала вверх и позволяла им ползти по головам. Некоторым так удалось выбраться на простор.

В специально построенном для увеселений театре находились два доктора. Они и смогли помочь только двум так переданным подросткам.

После пяти часов в бесчувственном состоянии были уже очень многие. А над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман. Вскоре этой белой дымкой окутало всю толпу, так что сверху была видна только эта дымка.

К шести часам крики о спасении стали ещё громче. Наряду с этим стало заметным волнение основной массы: требовали обещанного угощения.

Когда в одном месте, в двух-трёх соседних палатках, действительно начали раздачу, огромная толпа с других мест, с криками «раздают», хлынула туда.

Страшные, душераздирающие вопли огласили воздух. Под напором задних тысячи людей были сброшены в ров; стоявшие ниже, в ямах, были затоптаны. Пробравшиеся раньше в поле лезли за угощением с противоположной стороны, не пропуская входивших снаружи. Напиравшая толпа прижимала людей к буфетам и давила… Повсюду продолжались стоны.

Объятая страхом от случившегося толпа начала отступать, и фактически уже отхлынула часов в шесть утра, задолго до назначенного времени гулянья.

Целый день было брожение по всем улицам. Многие, правда, возвращались, чтобы разыскать погибших родных. Явились власти. Груды тел начали разбирать, отделяя мёртвых от раненых. Первых разложили вокруг палаток, вторых отвезли в больницы.