Огонь моей души – слова

Я счастья жду

Я счастья жду, его мне обещали.Однажды, ненароком, как-нибудьПридет – и нас поспешно обвенчают,Едва позволив на него взглянуть.Нас поведут в господские хоромы,Проводят к оживленному столу;Вельможи в ряд нам отдадут поклоны,И царский хор нам воспоет хвалу.Я счастья жду.Оно бежит вприпрыжку,Торопится – но я его быстрей,И каждый раз пред ним, перед мальчишкойБезжалостно захлопываю дверь.Оно стремится в окна, в сердце, в мысли,Преследует – и на исходе дняЯ признаю одну из вечных истин:Зачем мне счастье, если – без тебя?

Мне говорили, что вас нет

Мне говорили, что Вас нет,Что я придумала…И что же?Ваш поцелуй меня тревожит,Его храню, как оберег.За гулом северных ветровВаш голос ласковый я слышу,И в диске солнца, ржавом, рыжем,И в бликах праздничных костровЯ вижу Вас.Мне говорили, Вас нет – чудовищная ложь!Вдали от вкрадчивых вельмож,Среди беснующихся лилийЯ целовала Вас, мой друг,И Ваши кудри смоляные.Ах, Боже мой!Как мы любилиПод сенью трепетных разлук!Я помню взгляд Ваш затаенныйИз-под опущенных ресниц,Мой господин, баварский принц,Как сладко мне быть в Вас влюбленной!Мне говорили, что Вас нет,Что я придумала…И что же?Мне Вас на свете нет дороже,Вам верность сохраню навек!

2018

Как смысл прост

Как смысл прост: избавиться от скверны,В которой утопают города.И ненависть, и подлость, и изменуИзъять без привлечения суда.Подлог, гордыню, лесть, а пуще, завистьОтправить вон и не пускать назад!И чтобы добродетели осталисьНаш охранять очистившийся сад.И весь порок, и пагубные чувства,И жажды губ отчаянную страсть,Исторгнуть все пленящие безумстваИ на защиту праведности стать.Не мне судить, любящей безрассудно,И за него готовой честь отдать,Но признаюсь я в правде душегубной:Без тьмы нам свет, увы, не увидать!

Учитель

Когда услужливая памятьК губам моим подносит яд,Я вспоминаю строгий взгляд,В груди бушующее пламяИ длинный перечень имен:Сократ, Эватл, Аристотель;Набросок, скомканный в блокноте,И насмехающийся тон.Я вспоминаю душный класс,Букет ромашек в пыльной вазе;Как с каждым жестом, с каждой фразойЯ все сильней влюблялась в Вас.И шелест тоненьких тетрадок,И гул десятка голосов:Вы были – мой. Вы были – рядом:Важней молитвы, выше слов.Я вспоминаю этот час,Мой личный, веховый экзамен:Весь мир вокруг как будто замер,Когда я целовала Вас.И Вы! Холодный, неприступный,Всю неприступность позабыв,Помедлив долгие секунды,Ответили на мой призыв.Я вспоминаю свой восторгИ близость памятной награды;Вы были – мой. Вы были – рядом,Мой тяжкий грех, мой личный бог,Теперь – мой ласковый супруг.Я буду грезить до рассветаОб этом часе, парте этойИ о кольце любимых рук.

Ты здесь

Все кончено, и разными путямиПродолжим мы отныне ход земной;Все лучшее случается – не с нами.Прядет Лахесис алчною рукойНа покрывале жизни с гневом жадным,Прядет разлуку, черную печаль…Мне снится вечер, приторный и влажный,И поцелуй короткий у плеча,Мне снится дом. На пол ложатся тени,И я стремлюсь, как бабочка – на свет,Туда, где ты. И на твои колениКладу я голову – и замедляют бегЧасы и дни, и время исчезает.И кажется, пусть на короткий миг,Ты здесь. Сошлись все кубики мозаик,Все нити разговоров и интриг,Сложились в «вечность» льдинки перед Каем.Ты здесь. Ты – мой. Ты – для меня, во мне,И я перед тобой – твоя, нагая,В мучительной и сладкой тишине.

Люблю

Я люблю тебя – и хочу о тебе молчать.Я люблю тебя – и хочу по тебе гореть.Наблюдать, как платок бежит с твоего плеча,И касаться нежнее солнечного луча.Я люблю тебя – и хочу о любви кричать,Я люблю тебя – и хочу за тебя истлеть.Я люблю тебя – это общеизвестный факт.Обнимаю тебя – и вдыхаю сладчайший мед.Не любить тебя – это словно бы не дышать,А любить тебя – как играть театральный акт,Замирая женою Лота на ноте «фа».Я люблю тебя – но любовь ли в тебе поет?Я люблю тебя – это больно и горячо.Я люблю тебя – и ты только не уходи.Ты идешь, едва задевая меня плечом,Твои пальцы, осторожные, как смычок,Чертят линии лихорадочно на груди.Я люблю тебя – и не думаю ни о чем.

Муза

Моя изысканная Муза,Ваш хрупкий голос, чистый лик,Ваш наглый взгляд и стан Ваш узкийВоспел я на страницах книг.Воспел я кистью на полотнах,Как Вы прекрасны и вольны,И весь Ваш облик будто сотканИз ангела – и сатаны.И Вашу пышащую юность,Отточенный лица овал,Как Вы лежите, завернувшисьВ плену душистых покрывал;И ту обманчивую кротость,И обреченность серых глаз,И ту ребяческую гордость,И откровенность колких фраз…Я создал – росчерком Фортуны —Как скульптор, как Пигмалион,Вас – юный раб и Бог мой юный,Мой Бельведерский Аполлон.

У меня – ничего, кроме памяти о тебе

Я смотрю, как замок погружается в темноту,Надевает ее, словно свадебную фату;Помнишь день нашей встречи, как он нас с тобой настиг?Сколько же счастья нам отдали на двоих!Помнишь ли клятву, данную на крови?Как же нам мало отмерено у любви…Теперь мы по разные стороны баррикад,С тобой мне – нельзя, без тебя мне – кромешный ад;Быть твоим другом, братом, а стать – врагом,Ноша моя на сердце лежит свинцом.Отчего же «любить» превращается во «скорбеть»?У меня – ничего, кроме памяти о тебе,У меня – ничего, кроме горечи и золы,Только рана в душе и бесчувственный суд молвы.В Зеркале руку сжимает твоя рука;Я разлюблю тебя – только скажи мне, как.

Я девочкой Вас помню

Я девочкой Вас помню; летом жаркимНа даче у разливистой рекиВы отдыхали – шелковый купальникИ жест изящной, маленькой руки;Отставленный от чашки тонкий пальчик,В гостиной, среди взрослых, у огняСидели Вы… А как соседский мальчикСмотрел завистливо на Вас – и на меня!Я помню, как играли Вы в салоне,Как из-под пальцев расцветал Шопен,И говорили Вы – со мной – в капризном тоне,И глаз медовых был мне сладок плен;Я помню Ваши узенькие плечи,Обрывки лишних и жеманных фраз…Кончалось лето. Августовский вечерЯнтарным яблоком упал в последний раз.

Цирцея

Ее волосы пахли медом и миндалем,Я касался их, в упоении замирая,И в глаза с поволокой, подернутой янтарем,Я смотрел восхищенно, как грешник – на вра’та рая.Я держал ее руку, нежную, как цветок,Ее пальцы застенчиво-смело мои сжимали,Она вся была счастье, взбалмошность и восторг,И отчаянно-жадно мы с ней в любовь играли.Я запомню ее принцессой из дальних стран,Златокудрой красавицей, в розовый фай одетой;Ее маленький рот, томный голос, упругий стан,Запах меда, духов и шалящего в мае ветра,И улыбку, даримую мне, лишь одну – из сотен,Всю ее, смеющуюся так звонко,Что сошла со старинных, невиданных мной полотен,Неистовая Цирцея с душой ребенка.

Моей

Я Вас люблю!Как осень любит лето,Как любит море белую волну;Ваш дивный стан, весь в кружево одетый,Изгиб упрямый розоватых губ,Волос кудрявых огненное пламя,Нежнейший взгляд бездонно-синих глаз.Я Вас люблю, как дорогую память,Я Вас люблю открыто, без прикрас,Как солнце любит жаркий летний полдень,Как любят дети мягкую траву,Как любит узник мысль о свободе;Моя любовь подобна колдовству,Она чарует, обещает, манит,В агонии безудержных страстейЯ Вас люблю! Я восхищаюсь Вами,И я клянусь: Вы будете моей!

Ромео

мы встретились в римена каменной пьяцца,он вел себя, как ребенок,хохотал,фотографировал птиц, амне хотелось плакать и обниматься,и ещё много чего хотелось,а он только отмахивался руками,смеялся звонко, сжимаябелой нитью между розовыми губамидымящую сигарету,и мне хотелось остановитьэтот жаркий часи минуту этумне так хотелось запечатлеть!..в гостичном номере, два безумца,мы с ним сливались в любовном танце,двое влюбленных в разгаре буйства,все пахло дынямии шампанским,и пахло страстью, дыхание сбилось,в окно струилосьсвечение солнца…мой чернобровый француз ромео,порочный ангел, любовник смелый,как мне хотелось твоей джульеттойнавеки стать!но не сбы’лось это.

Двое

В июльский полдень, тлеющий над нами,В его невыносимую жаруПрощались мы горячими губами,Прощались долго, будто бы в бреду,И жадными лазурными глазамиГлядел в мои, запечатлев навекВсю боль разлук, всю горечь расставаний,Мой самый драгоценный человек.Я помню старый деревянный домИ яблони в саду, где наши тениСплетались в исступлении хмельном,И в кружеве шальных прикосновенийМы забывали лица, имена,Внутри рождалась бешеная легкость;И пламенно была я влюбленаВ черты его, в волос посеребрённость…Все кончено. На суетном вокзалеПрощались двое, будто бы навек.И я смотрю – в толпе он исчезает,Мой самый драгоценный человек.

Я ухожу

Я ухожу, не говоря ни слова.Ни ссор, ни клятв не будет у двери.Я ухожу – и проживаю сноваВсе то, что мы с тобой не сберегли.И поцелуи в дымке у причала,И блик зари в распахнутом окне…И нет тому конца, и нет начала,И прошлое пульсирует во мне,Как птица счастья, запертая в клетке,Как раскаленный камень у груди,Как наши встречи в беленькой беседкеИ тихое твое: «Не уходи…»Как гимн тому, что больше не случится,Как гимн тому, что не перестаёт;Все замерло. Дописана страница,Роман смиренно окончания ждёт.Я ухожу. Но возвращаюсь снова,И нет тому начала, нет конца…В начале мира было только СловоИ очертания твоего лица.

Рыжий ангел

Рыжие кудри пламенем обрамлялиАнгельски-чистый лик.Мчался корабль в заржавленные дали,В неведомый край земли.Поднимала бокалы с пенящимся шампанским,Зашнуровывалась в корсет;Лица белые в скалящихся маскахНенасытно смотрели вслед.В главной зале мерцающие свечиЗолотили её наряд.Я любил её розовые плечиИ прищуренный дерзкий взгляд;Я любил, как она захлебывалась в танце,И округлость её колен;Я любил её персиковый румянец,Белых рук утонченный плен;Я любил её – рыжий ангел с зелёным взглядомОтраженьем в моём бокале,Фейерверком, празднеством, звездопадом…Я любил. Но её – не существовало.

Люблю, надеюсь, уповаю

Люблю, надеюсь, уповаю,Молюсь в тиши церковных стенО Вас, мой принц, изгнанник рая,Король любовей и измен.Молюсь о Вас, мой рыцарь властный,Король ветров, владыка лун; Как пьяно пахнет влажный август!Он ждет нас, мой прелестный лгун.Я вся дрожу, томлюсь и млею,Считая дни до наших встреч;Мне суждено на Вашем телеСтать бликом солнечных лучей.Люблю! – На свете нет дороже,Надеюсь! – Наяву ль, во сне,Что Вас простит Великий Боже,И даст нам счастья на земле.

Письмо Х. Бергера Висконти

Я пишу Вам, мой граф. Земля принакрылась ночью,Словно угрюмым траурным покрывалом.На пергаменте змейкой вьётся за строчкой строчка,И в камине огонь подмигивает устало.Я надеюсь, что там Вас приняли по заслугам,В нашем мире бездарных великим не стало места.У людей на лицах застыла такая скука,Что не высказать ни брезгливости, ни протеста.Отдыхайте спокойно. Здесь вряд ли по Вас скучают,Ваш Рокко давно погряз в пустяковых фильмах.В нашем мире, полном бесчестия и печали,Дар и гений давно избыточны и бессильны.Отдыхайте спокойно. Вас никто теперь не разбудит.Я пишу Вам под размеренный стук дождя,Пальцы с дрожью выводят подпись: Ваш дерзкий ЛюдвигЖаждет снова обнять настоящего короля.

Мне приснилась война

Мне приснилась война.

Десять бравых солдат

Нападенье врага отражали.

Они рухнули вниз, за спиною спина,

А в деревне их матери ждали.

Мне приснилась война.

Вечный список имен,

Бледных лиц, искалеченных судеб.

Они рухнули вниз, за спиною спина,

Под насмешливый гогот орудий.

Мне приснилась война.

Стыла ночь над Москвой,

Равнодушная, черная, злая.

Они рухнули вниз, за спиною спина,

Защищая советское знамя.

Мне приснилась война.

Сотни белых голов

Возвращались в столицу с победой…

Они падали вниз, за спиною спина,

И белело июньское небо.

Долина детства

И я исчезну – бешено, стремглавВ нежнейшем кружеве твоих прикосновений,Когда нас бережно, как мать, ночная мглаУкроет пестрым пледом сновидений.Когда янтарный свет из круглых оконУйдет, исчезнет, сгинет до утра,К нам в рот вишневым, ароматным сокомВольется сна цветная мишура.И мы заснем, как рыцарь и принцесса,Как два любовника, устав, изнеможив,И сон нас поведет в долину детства,Где льется мармеладовый пролив,Деревья где – сплошь сахарная пудра,Конфеты гроздьями, как спелый виноград,Трава блестит, как искра перламутра,И хлещет шоколадная вода.И небо белое, как сказочная простынь,Раскинулось заснеженным шатром:Сегодня нам показывает звездыЛукавый Оле с пряничным зонтом.Сегодня нам показывают счастье.К утру растает сладкая глазурь,И только следом на моем запястьеТвой пламенный, медовый поцелуй.

Пианист

В белой зале далекой ВаршавыВальс Шопена играл пианист.Бой безжалостный, страшный, кровавыйИсчезал у подножья кулис.Возвестили: «Победа! Победа!»И заплакали, обнявшись, те,У кого под зияющим небомРасстреляли семью в темноте.Он играет в салоне Шопена,Но когда закрывает глаза,Видит тех, кто из адского пленаНе вернется с победой назад.Помнит день он, вокзалы, и поезд,И на небе разорванный диск…Эту горькую, скорбную повестьЗнает он под названием «жизнь».Помнит он нежный взгляд материнский,Непослушные кудри сестры,Имена в унизительном спискеВсекрушащей фашистской игры…Есть, конечно, герои-солдаты,Жизнь отдавшие в смертном бою,А есть подвиг немецкого брата —За еврея он отдал свою.В белой зале далекой ВаршавыВальс Шопена играл пианист.Был безжалостным бой и кровавым,Были толпы рыдающих лиц;Возвестили: «Победа! Победа!»И заплакали, обнявшись, все.Голубело весеннее небо,Возвращая нам мир на земле.

Полдень в Ленинграде

Полдень спит над водой Ленинграда,Ниспадая на крыши домов.Полдень спит – ни война, ни блокадаНе смутят его праведных снов.Как прицельно стреляет рука,Как еврейская девочка плачетОн не видит. Уродливый врагПоглотить город праздничный алчет.Полдень спит нерадивым ребенком,А под ним простирается гладь.В желтом доме голодный мальчонкаОбнимает продрогшую мать.Каждый год замирает столица,Страшный призрак приходит во мгле.Искаженные, белые лицаОтражаются в черной воде.

В Париже

я не ищу любви или блаженства:случайны связи, рейсы, поезда;мне кажется, без толики кокетствалюбить способны только города.идешь ли ты по мостовой парижа,сидишь ли на ступеньках сакре-кёр:всё, кажется – мосты, колонны, нишиведут с тобой любовный разговор.и запах булочных, французских сигарет,дыханье теплое приветливого ветра,все будто шепчет нежное «je t’aime»2,не требуя немедленно ответа.ведь каждый город – это человек,который с ним для нас навеки связан,и я ищу – по песням и рассказам,но только опоздавшая на век.и я гуляю – улочки монмартра,где он, казалось, был еще вчера,и сигарету в урне у театраоставила вчера его рука.и на перрон лионского вокзалаприходят сотни разных поездов,и вдруг в толпе мелькнёт (нет, показалось!)высокий воротник его пальто.и столько расстояний между нами,что путь через сожженные мосты:«j’étouffe»3 шепча горячими губами,ищу в случайных строгие черты…в париже все сияет перламутром,и я ему торжественно клянусь:au revoir! я улетаю утром,но снова обязательно вернусь.

2017

Кто я для Вас?

Скользит по клавишам рояляМоя рука – к его руке.Кто я для Вас, король печали:Любовь? Отрада? Страсть? Побег?Когда, играя вальс Шопена,Вы смотрите – глаза в глаза,Мне нет на свете слаще плена…Кто я для Вас?Когда в толпе, задев случайно,(Меня тотчас бросает в жар)Кто я для Вас – загадка, тайна,Иль Божий дар?Когда в постель безлунной ночьюМеня несёте – кто я Вам?Услада сердца? Боль и горечь,Или бальзам?Кто я для Вас, король печали?Шепчу, прошу, боюсь – молю…Под звуки белого рояляЯ слышу страстное «люблю».

Мне хорошо

хочу, чтобы он знал:мне хорошо,как хорошо лишь детям и влюблённым,и я вдыхаю воздух, напоённыйоранжевым, блестящим октябрём,и чувство новое во мне горит огнём…мне хорошо.хочу, чтобы он знал:мне без негооткрылись те прекрасные дороги,когда идёшь – и утопают ногив узорных листьях, в шелковом ковре,и все вокруг застыло в янтаре;блистательны осенние чертоги.хочу, чтобы он знал:не он теперьесть центр моей маленькой вселенной,и не его люблю самозабвенно,отдавшись чувству страсти целиком;пылает ярко алый горизонт:я не его целую вожделенно.хочу, чтобы он знал:я подросла,не нужно мне ни робких слов, ни взглядов,ни дрожи в пальцах… взрослое: «я рядом.мы будем вместе,раз – и навсегда».

Вы ушли

Пусть не будет прощаний длинных,Виноватых и лишних слов;Звук застынет под утро чинноУходящих в рассвет шагов.Вы ушли. На столе – записка,Роз букет, сигаретный дым;Воздух тёплый, тревожный, мглистыйЗа мгновение стал седым.Ещё помнит аллея в парке,Лодка, ивы у береговПоцелуи, и в полдень жаркийШелест платья и звук шагов;Ещё помнит объятья, клятвы,След, оставленный на песке;Воздух был горьковатый, мятный,Мы сидели, щека к щеке…Вы ушли. Солнце встало, светомЯрким комнату озарив.Тонким, призрачным силуэтомЯ срываюсь с балкона вниз.

Сохраним ли любовь?

Сохраним ли любовь? В этот памятный часГоворили глаза, но не губы;Вы сидели так близко, касаясь плеча,И текли бесконечно минуты.Было лето – июль расцветал за окном,Убаюкивал свежим дыханьем;Все казалось мечтой вожделенной и сном,Когда вы мне шептали признанья.Сохраним ли любовь? Лето было свежо,Улыбалось лазурное небо;И в бокалах мерцал виноградный крюшон,Дни полны» были лаской и негой.Вы – холодный и статный, как греческий бог,Покорить одним взглядом способный;Поцелуй ваш, касанье, томительный вздох,Ради вас становлюсь несвободной.Сохраним ли любовь? Мне узнать не дано,Суждено ли нам будет проститься;Вы – спасенье нежданное, лучший из снов,Что со мною могли совершиться.

Если и жить

если и жить, то так:ты всемогущ и милостив, словно маг,смех твой раскатист, и твой осторожен шаг;там, где ступаешь, всегда исчезает мрак,робко, испуганно, как ребёнок.если и жить, то забыв, что бывает боль,будто ты рыцарь, герцог или король:глаза, как озёра, волосы, будто смоль;глянешь – и щеки пылают у всех девчонок.если и жить, то любя тебя больше всех,чтобы преград никаких, никаких помех,целоваться до дрожи, до одури, осмелев;слушать-слушать, как голос твой чист и звонок.

Summerly

и ни с чем не сравним этот запах морской, солёный,пропитанный негой, лаской и звездным летом;здесь так много влюблённых, что кажешься сам влюблённым,они нежатся на воздухе разогретом…завтра август придёт и на ухо прошепчет чётко,что кончается лето, мол, солнце совсем устало;я смеюсь – каждый день здесь из солнца соткан,у меня есть ты – а это уже немало.все здесь наполнено музыкой, звуком скрипки,смехом её, её же тоскливым плачем.ты совершенен – от голоса до улыбки,хочется быть с тобой вечно – и не иначе.здесь все другое, здесь холод и мрак немыслим;твой агатовый взгляд мне счастье сулит, богатство.давай притворимся, что нет здесь законов, истин,что вечность стоять будет летнее наше царство.

Der Traum

иди сюда! прохладой море манит,и солнце отражается в воде;и два мальчишки в сонной тишиненыряют в воду, задержав дыханье;и нет на свете ничего желанней,чем быть с тобой здесь в этот жаркий день;касаться пальцами твоей горячей кожи,и рисовать узоры на спине;не различать – взаправду ли, во сне,люблю, люблю – до жадности, до дрожи,ты – мир, ты – мой; благословенье божье,даровано, ниспослано ко мне.ты чувствуешь? здесь воздух терпкий, пряный,и солью в то же время напоён;и ты лежишь – бессмертный, юный, пьяный,и даже будто чуточку влюблён;и мне твоё дороже всех имён,и взгляд твой притягательно-упрямый…и этот сон однажды станет правдой,в далёкой жизни, в мире за чертой;и будет море, пляж – ты будешь рядом,ты – мой любимый, вечный, неземной;и я вернусь, вернусь к тебе, домой,и поцелуй твой будет мне наградой.

Ведьма

Небо раскинет свои грозовые сети,воздух июньский прохладой меня наполнит.Ведьмы не сыщешь краше на белом свете;глянешь – и больше имя своё не вспомнишь.Подвластна вода мне, чувства, смятенный ветер —за каждый промах будет страшна расплата.Ведьмы опасней не сыщешь на целом свете;кто полюбил раз – нет уж тому возврата.Рыцарь ли, принц ли – смертный такой не пара,кто под луной шепчет древние наговоры.Каждый б за сердце мое уничтожил брата,но я равнодушна к их восхищённым взорам.Юноша смертный, что душу свою мне отдал,пусть мое слово будет тебе порукой.Колдун черноокий меня наречёт супругой.Ведьме положено быть лишь с себе подобным.

Подруге

Мне было десять. Яркий луч весенний стучался яростно в закрытое окно; мне было десять – не было сомнений, и слез, и горечи, и пестрым полотном мелькали дни, недели, даже годы – неведом был мне страх, потери, боль. Но время шло, крадя мою свободу.

Я встретилась с тобой.

Пятнадцать стукнуло, а время шло быстрее; подруги лучше было не найти. Я верила, что, Элли, мы сумеем преодолеть все страхи на пути; нам оставалась юность, радость, лето, и вафли с карамелью на столе.

Но счастье унесло попутным ветром, когда ты растворилась в сизой мгле…

Семнадцать встретили печалью и прохладой, два года пролетели, будто сон; но ты нашлась – нашлась! ты будешь рядом, и больше не уйдёшь за горизонт. И новый май шуршит уже под дверью – в нем счастливы и дети, и глупцы.

Мне двадцать три. Я в сказки, Элли, верю.

И верю в их счастливые концы.

Посвящение

Есть нечто большее меж нами,Чем этот стих:Быть может, свет воспоминаний,Где вечер тих,Где я люблю Вас… Но, едва ли,Мой тёмный принц.Любовь чернить и жечь словами,Удел убийц.Есть нечто большее меж нами,Чем быстрый взгляд:Быть может, пыл и блеск признаний,Святой обряд?Но нет, не Вам я адресуюСлова любви,И не по Вас в ночи тоскуюЯ до зари.И я люблю не Вас бездумно,Вам жизнь круша.Так отчего же мне так трудноБез Вас дышать?

Сказка

«Хочешь, сказку, принцесса, поведаю я тебе?Осторожно ложится на землю слепая тьма.Жил-был мальчик (невинней на свете нет),Только в жилах его нечисти кровь текла.Он талантлив был, пел и играл как Бог:Его чары губили красавиц всех;Одолеть в себе нечисть мальчик, увы, не смог,И с тех пор его сердцем владеет тягчайший грех.Сколько де’виц влюблённых гибло в его руках,Сколько де’виц прекрасных голос его пленил…Кровью алеет грех на его губах.Сколько жизней, принцесса, отдано по любви!»В воздухе влажном вьётся змеёй гроза,Дождь проливается, будто бы из чернил.Он молчит, но, я вижу, в его глазахЖив тот мальчик, что нечисти уступил.Темнота за окном ложится на нас свинцом;Я шепчу нагово’р, что должен его спасти,Я шепчу его имя – и вижу его лицо…И глаза, что отныне будут навек пусты.

Лореляй

И сердце в томленьи тоскует,И разум навеки пленён:Мне душу и рвёт, и волнуетЛегенда ушедших времён.А воздух над Рейном прохладен,Струится спокойно река.На солнце, как в пёстром наряде,Вершины блестят в облаках.Красавица-дева сидела,Над самою бездной склонясь.Браслеты на солнце горели,А волосы – золота вязь.Она их ласкает гребенкойИ чудную песню поёт.А в песне той, сладкой и звонкой,Мотив чародейский живёт.Пловец на лодочке малойОхвачен безвестной тоской.Взирает наверх, не на скалы,И взгляд его полон мечтой.И, верно, коварные волныЕго унесут в дивный край.Погибнет он, горько влюблённый,Погибнет от чар Лореляй.(перевод Гейне «Lorelei’)

Герой моих снов и сказок

Прошлое – вечно, расчёты – точны, ты в голове моей – рваной строчкой, с детства герой моих снов и сказок.

Воздух томительно густ и вязок.

Память не меркнет, но жизнь уходит, мы – лишь одна из её мелодий; ты в моих текстах увековечен, страсть нарастает от встречи к встрече… Все, что нам нужно – расставить точки в этот уютный и томный вечер.

Все, что нам нужно – любить, как должно, помнить о верности и о долге. Ты – появись на моем пороге! Я убегала – теперь не смею, буду беречь тебя, как умею – только найди меня.

Милый, верю: ангел покажет тебе дорогу.

Сотую жизнь подряд

Ты придёшь (будет ночь) – и я тебя обниму,Ложь застынет, неловко прячась у края губ;Сотни лет мы бежали – судьба настигала нас:Так послушай же сказку в этот полночный час.День был зимний, и воздух был свеж и тих,Секундант отсчитал нам ровно до десяти.Ты упал – моя пуля, lieber, была метка,Напророчила смерть тебе, гибель моя рука.Слушай дальше. Не раз ты ещё погиб:То над бездной твой раздавался предсмертный крик,То в напитке плескался сладком янтарный яд…Я мечтаю убить тебя сотни веков подряд.Ты придёшь (будет ночь) – и я тебя обниму,И любовь будет наша подобна цветному сну.Утром в грудь тебе нож вонзится по рукоять,Но сегодня ты – мой. Уже сотую жизнь подряд.

Весна в Петербурге

Весна слишком рано вступает в свои права:Облака разрезают солнечные лучи,Синим блеском встречает меня Нева;Царский голос в шуме её звучит.Я смотрю, как свобода города нас пьянит,Отливают на солнце золотом чистым шпили.Петербург станет вечно память о нас хранить,Как мы спорили жарко, как мы любили.Город весенней нежностью окрылён,Белой ночью, как пледом, с заботой стоит укрытый.Ты приходишь – пьян и опять влюблён:Мое сердце (увы?) всегда для тебя открыто.