За гранью разума. Книга вторая. Робкий шёпот ветра

Разглядывая своё новоё отражение в зеркале, Джеймс начал тяжело дышать, его пухлые губы пересохли, пульс значительно увеличился. Заметив это, Мэри взяла шприц.

– Не надо, – Фокс остановил её. – Всё хорошо. Мне сделали пластическую операцию. Если честно, меня об этом всём предупредили, просто я не понял этого раньше, – усмехнулся Джеймс, вспомнив слова Приверженца Времени о том, что после возвращения он не найдёт не только своих родных и любимых, но и самого себя.

– Предупредили? – Мэри была напугана. – Кто? Когда?

– Это не важно, – резко ответил Джеймс. – Я не хочу говорить на эту тему.

– Хорошо, – Мэри отложила шприц с успокоительным лекарством и начала рассказ. – Его имя Джон Мэй, – девушка разгладила смятую газету и указала на фотографию Джона. – С детства он мечтал стать гитаристом, но его отец Уильям Мэй решил всё иначе, это долгая история, скажу лишь то, что мечта Джона так и осталась мечтой. Мэй стал хирургом. Он работал в клинике Питера Миллса. На самом деле вся история началась с того, что двадцать пять лет назад Питер принимал роды у Сьюзан Мэй – матери Джона, и когда Джон устроился на работу к Миллсу, последний заменил парню отца, – Мэри сделала глубокий вдох и продолжила. – В ту роковую ночь, когда ты попал в аварию, Джон страшно поругался с отцом. В гневе он выбежал на улицу, где шёл ливень и стал очевидцем ужасного столкновения легкового автомобиля и автобуса. Мэй не растерялся и позвонил Питеру, Миллс отправил на место аварии бригаду врачей. В ту ночь у Джона была операция, пустяковая, но парень от ссоры с отцом находился в чудовищном состоянии. Случилось так, что Джон убил оперируемого, непреднамеренно зарезал на столе во время операции. Операцию делали дяде очень богатого и влиятельного человека, это дело нельзя было просто замять, Джон непременно бы отправился в тюрьму. Но в ту ночь в клинику Питера поступил впавший в кому Джеймс Фокс. Сердце ещё бьётся, но мозгу осталось жить считанные часы, так думал Питер, а ещё он заметил сходство рок-звезды и простого мальчика – хирурга, и ко всему прочему, Миллс был отличным пластическим хирургом. В голове доктора тут же возник гениальный план: сделать из Джона Джеймса, а настоящий Фокс…ему всё равно осталось не долго. Джона, Питер действительно с лёгкостью превратил в Джеймса, а вот с Фоксом возникли большие проблемы. Питер пришёл отключить Джеймса от аппарата искусственной вентиляции лёгких и сделал задуманное, но в ту же секунду мужчине показалось, что он совершает убийство. Недолго думая, Питер вновь запустил, как оказалось, сильное сердце Фокса. С этого момента, он совсем запутался: Джон превращён в Фокса, но и настоящий Джеймс жив. С этой историей Питер пришёл ко мне, – Мэри облизала пересохшие губы.

– И, что же было дальше? – Джеймс будто слушал увлекательную историю, ему не верилось, что одним из главных героев этого «триллера» являлся он сам.

– Мы с Питером сделали тебе пластическую операцию и перевезли сюда, чтобы…, – Мэри опустила глаза, затем посмотрела на парня. – Умирать. Мы перевезли тебя сюда умирать.

– Ничего не понимаю, – Джеймс просто сверлил девушку взглядом. – Тогда зачем ты возилась со мной? Не дала мне умереть?

– Я – доктор, Джеймс, – немного обиделась Мэри. – Моё призвание спасать людей, – она гордо подняла голову. – Теперь ты всё знаешь. Мы с Питером отняли у тебя твою жизнь. Можешь идти в полицию, я всё подтвержу.

– Что об этой истории думает Питер? – поинтересовался Фокс.

– Он не знает, что ты пришёл в себя, – заявила О Коннел. – Питер до сих пор присылает глюкозу и остальные лекарства.

Пребывая в состоянии шока, Джеймс поднялся с дивана и направился к выходу. Около него парень остановился и посмотрел на Мэри. Отрешённая девушка сидела на краю дивана и смотрела на свои ноги.

– Мэри, – нежно окликнул её Джеймс.

– Да, – её взгляд отыскал Фокса.

– Позвони Питеру, – спокойным тоном попросил Джеймс. – У него большие связи, попроси, чтобы он сделал документы на моё новое имя. Не могу же я вечно быть человеком из ниоткуда.

– Ты не пойдёшь в полицию? – не поверила собственным ушам Мэри.

– Я поражаюсь тебе, Мэри, – улыбнувшись, покачал головой Фокс. – Вроде бы умная молодая женщина, доктор, руководитель клиники, но такая глупышка.

Слёзы бешеным водопадом полились из глаз девушки. Она подбежала к парню и крепко обняла его.

Ранним, летним утром, Мэри О Коннел открыла дверь коттеджа на окраине Нью–Росса.

– Привет, дорогая, – за порогом, расплывшись в улыбке, стоял Питер Миллс.

– Здравствуй, Питер, – улыбнулась Мэри, обняв мужчину. – Проходи.

– Спасибо, дорогая, – Миллс перешагнул порог дома. – Это тебе, – мужчина протянул девушке цветы и сладости.

– Спасибо, – Мэри было очень приятно. – Хочешь кофе?

– Да, не откажусь, – ответил Питер, разглядывая коттедж. – Дом стал как новенький.

– Я слежу за ним, – улыбнулась О Коннел. – Идём.

Питер и Мэри прошли на маленькую уютную кухоньку.

– Присаживайся, – Мэри включила чайник.

– Спасибо, дорогая, – мужчина занял одно из мест за небольшим, круглым столом. – Когда ты мне звонила, мне показалось, что голос у тебя был очень взволнован. Что случилось?

– Понимаешь, Питер, – Мэри присела напротив цветущего Миллса. – Всё дело в Джеймсе.

– Мэри, дорогая, – Питер откинулся на спинку стула и сочувствующе посмотрел на девушку. – Этого следовало ожидать. Рано или поздно, Джеймс должен был покинуть этот мир. Нужно похоронить его и…

Питер резко замолчал. Мужчина увидел, как на кухню вошёл Джеймс. Миллс заметил, что его пластическая операция получилась, как нельзя лучше.

– Привет, Мэри, – Джеймс поцеловал девушку в щёку. – Хочу чёрного кофе.

– Доброе утро, Джеймс, – улыбнулась О Коннел. – Сварить тебе?

– Спасибо, – отказался Фокс. – Я сам справлюсь, – Джеймс посмотрел на Питера. – Здравствуйте, мистер Миллс.

Питер ничего не ответил. Мужчина не мог прийти в себя после шока. Его будто парализовало. Миллс с открытым ртом наблюдал за тем, как Джеймс сварил себе ароматный напиток, наполнил им любимую кружку и, подмигнув Мэри, покинул тесное помещение.

– Питер, – окликнула мужчину Мэри. – С тобой всё в порядке?

– Нет, – Питер провёл сильными руками по лицу. – Что это только что было? – Миллс указал на дверной проём кухни. – Мэри?

– Джеймс жив, – кратко ответила девушка. – Кроме того, он полностью восстановился после аварии. Лишь хромота в правой ноге будет напоминать ему о тех страшных событиях, ну и конечно то, что мы сделали с его прежним лицом.

– Это какой – то бред, – тяжело дыша, Питер вновь проскользил ладонями по лицу. – Бред. Этого не может быть, – он наклонился к Мэри через стол. – Этого не может быть! Так не бывает!

– Как видишь, всё возможно, – отлично понимая состояние Питера, спокойно ответила девушка. – И это не бред, это самое настоящее чудо.

– Чудес не бывает, – не мог прийти в себя доктор.

– Я тоже так думала, – Мэри отправилась наливать кофе.

– Как ты могла это допустить? – не понимал Питер.

– Что допустить? – Мэри разлила кофе по двум чашкам и бросила на друга недоумевающий взгляд.

– То, что он сейчас жив, – повысил голос Миллс.

– Ты в своём уме? – Мэри тоже не осталась в долгу. – Понял, что сказал?

– Я в своём уме, в отличие от тебя. Ты, наверное, не понимаешь всю серьёзность ситуации? Мы совершили преступление. Ты, я и Джон, мы все в одной упряжке, а ты тянешь её в обрыв, точнее, уже сделала это.

– Ты точно бредешь, – прошептала Мэри и грубо поставила перед Питером кружку с кофе. – Я не узнаю тебя. Ты говоришь ужасные вещи.

– Что теперь будет с Джоном? – не успокаивался Миллс. – Он ни в чём не виноват, это я втянул его во всё это.

– Питер, – крикнула Мэри. – Послушай же меня! Джеймс ни на что не претендует.

– Что? – наконец Питер сфокусировал потерянный взгляд на девушке.

– Он решил стать другим человеком, – объяснила Мэри. – Начать всё с чистого листа. Мы позвали тебя, чтобы попросить о помощи, Джеймсу нужны документы на фальшивое имя.

– Он не собирается идти в полицию или прессу? – Питер не верил собственным ушам.

– Нет, – Мэри сделала маленький глоток кофе из своей чашки. – Расслабься. Ты поможешь?

– Да, я помогу, – ещё не до конца придя в себя, пообещал Питер.

– Хорошо, – ответила Мэри и внимательно посмотрела на мужчину. Ещё несколько минут назад он казался ей лучшим другом, а теперь перед ней сидит совершенно чужой человек. Мэри ясно понимала, что после того, как Питер привезёт Джеймсу новые документы, их пути навсегда разойдутся и, как ни странно, девушка была этому очень рада.

Джеймс Фокс сидел на диване в гостиной особняка на окраине Нью–Росса. Парень играл на гитаре красивую мелодию и напевал себе под нос:

– Я человек из ниоткуда, живущий в поиске тебя.

Мы, в бесконечном лабиринте, не затерялись навсегда.

Смотри, смотри в глаза чужие. В них видишь ты любовь мою.

И слушай песню, Ангел нежный. Ведь это я тебе пою.

Я здесь, с тобой, где правит Вечность, беда лишь в том, что не могу

К тебе прижаться своим сердцем. Не умер я. Я вновь живу.

Я – человек из ниоткуда, живущий в поиске тебя…

В светлое помещение тихо вошёл Оскар О Коннел, в руках мужчина держал небольшой конверт.

Джеймс заметил отца Мэри, отложил в сторону гитару и улыбнулся.

– Привет, Джеймс, – Оскар смущённо улыбнулся в ответ. – Прости, я помешал тебе.

– Здравствуйте, мистер О Коннел, – поприветствовал Джеймс, протянув Оскару руку. – Ничего подобного.

– У меня для тебя сюрприз, – Оскар присел на диван и протянул парню конверт.– Вскрывай.

Прищурив глаза и хитро улыбнувшись, Джеймс вскрыл конверт. Фокс вынул из него паспорт, водительское удостоверение и медицинскую страховку.

– Эрин Маккензи, – произнёс Джеймс, заглянув в паспорт.

– Теперь это твоё новое имя, – улыбнулся Оскар и обнял молодого человека. – Поздравляю, сынок, со вторым рождением.

– Спасибо, мистер О Коннел, – поблагодарил Джеймс и ещё раз рассмотрел новые документы.

– Не буду тебе мешать, – заметив увлечённость Джеймса, Оскар поднялся со своего места.

– Постойте, – Фокс задержал его. – Мистер О Коннел, мне помнится вы обещали мне рассказать о технике проникновения в чужой сон.

– Джеймс, – усмехнулся Оскар. – Я ничего подобного тебе не обещал.

– Пожалуйста, мистер О Коннел, – молодой человек умоляюще посмотрел на мужчину.

– Зачем тебе это? – никак не мог понять Оскар.

– Просто интересно, – солгал Джеймс. – Хочу попробовать что – то новое. Если не получится, брошу эту затею. Вы будете знать об этом первым.

– Не понимаю, – удивился Оскар, присев на диван.

– Но на ком же, как ни на вас мне ставить эти эксперименты, – засмеявшись, вновь солгал Джеймс. Он даже не думал проникать в сон отца Мэри.

– Ну, хорошо, – немного успокоился О Коннел. – Расскажу всё, что знаю. Я много читал о проникновениях в чужие сновидения, у меня ничего не выходило, хотя не только у меня. Насколько я знаю, лишь один человек сумел сделать подобное, но он жил задолго до нас.

– Кто он? – поинтересовался Джеймс.

– Его имя Филипп Равель, – ответил Оскар. – Только он мог проникать в чужие сны. На самом деле это искусство, ведь у каждого человека стоит защита и далеко не каждый может её пробить. Видимо у Филиппа это получилось.

– Но, что конкретно нужно для входа? – Фокс был в нетерпении.

– Все живые существа в твоих снах называются Спрайтами, – начал рассказ Оскар. – Спрайты – это неодушевлённые копии настоящих людей, животных, растений.… Если ты в осознанном сне общаешься со Спрайтом кого-либо, то встретив этого человека в реальной жизни, поймёшь, что он не помнит тебя в своём сне. Но, существует мнение, что в сон другого человека можно проникнуть через его Спрайт.

– А подробнее, – попросил Джеймс, сгорая от любопытства.

– Оказавшись в осознанном сновидении, – продолжил Оскар. – Надо найти Спрайт того человека, у которого хочешь оказаться во сне и, с твёрдым намерением быть в его сне, прыгнуть ему в переносицу и так же вернуться обратно.

– Что? – засмеялся Фокс. – Прыгнуть в переносицу?

– Да, Джеймс, – улыбнулся Оскар. – Но это лишь мнение, легенда, которая поддалась только Равелю.

– Да, действительно, какой – то бред, – нарочно усмехнулся Джеймс, чтобы успокоить Оскара. – Детская сказка.

– Расхотелось ставить свой эксперимент? – засмеялся О Коннел.

– Верно, – Фокс поддержал его смех.

На самом же деле Джеймс внимательно слушал Оскара, впитывая каждое его слово. Фокс верил, что в сон другого человека проникнуть можно и собирался незамедлительно попробовать это сделать.

Часы пробили два часа ночи. Джеймс стоял посреди ночного Ливерпуля, парень посмотрел на свои руки и довольно улыбнулся.

– Ну, что, пора начинать, – уверенно сказал он сам себе.

В тот же момент перед ним возник Спрайт Джона Мэя. Сконцентрировав все свои мысли, внимание и твёрдое намерение действовать и получить желаемый результат, Джеймс прыгнул Джону в переносицу.

Фокс огляделся. Он стоял на берегу Тихого океана в Лос–Анджелесе около кафе «Лагуна». Во снах у Джеймса была его прежняя внешность, а облачён он был в черное пальто с поднятым воротом и широким ремнём на талии.

Фокс заметил приближающегося к океану Джона Мэя.

– Отлично, – произнёс Джеймс и направился к парню. Он дождался, пока тот заметит его присутствие и спокойно сказал. – Здравствуй, Джон.

– Привет, Джеймс, – Джон заикался, он явно был сильно напуган. – Ты жив?

– Моя душа будет жить вечно, как и твоя, – улыбнувшись, ответил Фокс.

– Где мы? – Мэй огляделся вокруг. – Ещё пару минут назад я находился в своей квартире.

– Ты и сейчас находишься там, – попробовал объяснить Фокс.

– Ты хочешь сказать, что я сплю? – испугался Джон. – И всё это происходит со мной во сне?

– Не хочу напугать тебя Джон, но это так и есть, – Джеймса забавляло всё это действо. – У нас мало времени. Через тебя я должен передать ей своё послание.

– Я ничего не понимаю, – Джон схватился за голову. – О чём ты говоришь?

– Тебе и не надо ничего понимать, – ответил Джеймс. – Слушай меня внимательно и запоминай. Сейчас я спою тебе песню. Твоя задача показать её Алану, Джорджу и Генри. Она им непременно понравится. Вы запишите её в студии и снимите на неё клип. В клипе ты должен воссоздать всё, что видишь сейчас, в том числе и мой образ. Эта песня станет хитом. Она будет вторым пришествием «В тебя влюбился ветер». И это будет твой хит, Джон.

– А тебе от этого какая выгода? – не понимал Джон.

– Услышав эту песню и увидев клип, Она поймёт, что я люблю её и жду, – улыбнулся Джеймс.

– Кто она? – находясь на грани нервного срыва, крикнул Джон.

Вдруг у Джеймса в руках, каким – то совершенно непонятным образом, появилась гитара. Мужчина заиграл прекрасную мелодию, навеянную духом свободы, и запел:

– Я человек из ниоткуда, живущий в поиске тебя.

Мы, в бесконечном лабиринте, не затерялись навсегда.

Смотри, смотри в глаза чужие. В них видишь ты любовь мою.

И слушай песню, Ангел нежный. Ведь это я тебе пою.

Я здесь, с тобой, где правит Вечность, беда лишь в том, что не могу

К тебе прижаться своим сердцем. Не умер я. Я вновь живу.

Я – человек из ниоткуда, живущий в поиске тебя…

Пока Джеймс пел песню, по берегу океана не спеша брела Джессика Маккартни, точнее Спрайт девушки. Она шла по безлюдному пляжу, ступая на белый горячий песок маленькими босыми ножками. Туфли на высоком каблуке Маккартни несла в руке. Над ней простиралось безоблачное небо, солнце дарило ей яркие лучи. Тем временем Джессика продолжала идти по берегу океана. Затем она небрежно бросила туфли на песок, повернулась лицом к волнам, развела в стороны изящные руки и закрыла глаза. Она будто позвала в объятья ветер. Вдруг её волосы стал развивать сильный ветер. Джеймс встал напротив Джессики, он тоже развёл в стороны руки и будто стал отражением девушки. Шатенка открыла глаза, а Джеймс, глядя на неё нежным взглядом, продолжал петь.

Закончив песню, Джеймс вновь прыгнул в переносицу Джона и оказался на одной из улиц ночного Ливерпуля. Часы пробили семь раз и Фокс проснулся.

Через некоторое время «Малыши в чёрном» покорили мир новым хитом «Человек из ниоткуда», и Джеймс был безгранично этому рад. Это означало, что у него всё получилось. Он научился проникать в чужие сновидения. Дальнейшей его целью была Джессика Маккартни.

Джеймс с вожделение ждал её рождения, а тем временем открыл в Нью–Россе небольшую музыкальную студию, где учил мальчишек и девчонок играть на гитаре и не только. Он знал, что рок группа «Малыши в черном» прекратила свое существование. И долго горевал об этой утрате, словно окончательно оборвалась нить, связывающая его с друзьями. Джеймс не имел права открыть всем настоящую правду о себе, зная, что в первую очередь, подведет своего самого верного друга – Мэри О Коннел. Он решил создать музей, посвященный легендарной рок группе «Малыши в черном», тем самым увековечив память о своих друзьях – музыкантах.

Мэри О Коннел открыла свою огромную клинику в Дублине. Она и Джеймс были верными друзьями.

В самые первые годы жизни Джессики Маккартни, Джеймс являлся ей с тёплым ветром, дети до пяти лет не могут отличать явь от сна. Когда Джессика стала старше, Джеймс начал сниться ей, он проникал в её сны, предупреждал об опасности и устраивал ей экскурсии по их прошлой совместной жизни. Во снах, Джеймс преподносил девушке сюрпризы, а потом воплощал их в жизнь, так было с яблоками в аэропорту Лондона, или коробкой с бабочками у неё дома.

Джеймс решился на ещё один безумный шаг. Мужчина вскрыл могилу Джона Мэя и положил в пустой гроб послание для Джессики, состоящее из последней строчки песни «Человек из ниоткуда». После того, как Джессика и Джон вскрыли могилу и обнаружили открытку, Джеймс намеренно исчез из жизни Джессики, чтобы потом уже никогда с ней не расставаться…

Глава 10

В это солнечное утро в Нью–Россе, Джеймс Фокс проснулся с улыбкой на лице. Мужчина сладко потянулся и заметно прихрамывая, отправился принимать душ. Минут через пятнадцать, пританцовывая, Фокс направился на маленькую кухоньку.

Спускаясь по лестнице, Джеймс ощутил запах чего – то приятного. Мужчина поспешил в светлое помещение. Около плиты суетилась Мэри О Коннел, женщина готовила овсяную кашу.

Недавно, Мэри исполнилось семьдесят восемь лет. После открытия собственной клиники в Дублине, женщина перебралась жить в столицу Ирландии. После смерти Мэтта, Мэри так и не вышла замуж, не родила детей. Всю свою жизнь она посвятила людям, нуждающимся в её медицинской помощи и конечно, Джеймсу Фоксу. Но, не смотря на то, что Мэри была просто прекрасным доктором, восемь лет назад она тяжело заболела. После этого, Мэри перебралась обратно в Нью–Росс и они с Джеймсом поменялись ролями, теперь он заботился о женщине. Мэри не запускала болезнь, боролась с ней, поэтому её самочувствие оставалось стабильным.

– Доброе утро, дорогая, – Джеймс поцеловал Мэри в лоб, и забрал из её рук лопаточку, которой она помешивала кашу. – Зачем ты это делаешь?

– Хочу приготовить для тебя завтрак, – объяснила Мэри.

– У тебя горячий лоб, – констатировал Фокс. – Пожалуйста, присядь, я сам всё доделаю.

– Спасибо, – чуть заметно улыбнулась О Коннел. Она плохо себя чувствовала, но пыталась скрыть это. – Джеймс, ты всё – таки летишь сегодня в Лос–Анджелес?

– Да, дорогая, – порхающий от счастья Джеймс Фокс, поставил перед женщиной тарелку с овсянкой, украшенную фруктами.

– Спасибо, я не хочу, – Мэри отодвинула кашу, при её виде у женщины подступала тошнота. – Может быть, ты не полетишь? Мне не спокойно.

– Ты плохо себя чувствуешь? – забеспокоился Джеймс, наливая себе чёрный кофе.

– Нет, – солгала про физическое состояние Мэри. – Мне не спокойно на душе.

– Ну, что же ты, родная моя? – Джеймс присел напротив женщины и бережно взял её горячую руку в свою ладонь.

– Объясни мне, Джеймс, что это за девушка? Почему ты летишь к ней на свадьбу? – потребовала О Коннел.

– Я сейчас не могу тебе всего рассказать, Мэри, но, когда мы с Джессикой вернёмся, то всё тебе расскажем, – пообещал Джеймс.

– Если ты так ждёшь с ней встречи, то почему попросил меня сказать ей, что я живу здесь одна, когда она приходила и искала тебя? – не понимала Мэри.

– Так надо, дорогая, так надо, поверь мне, – Джеймс коснулся губами дряблой руки Мэри.

– Хорошо, – сдалась она. – Как скажешь. Ты сегодня такой счастливый, будто тебе не семьдесят пять, а двадцать пять, – улыбнулась Мэри.

– Наверное, так оно и есть, – подмигнул ей Джеймс. Он бросил беглый взгляд на часы. – Ну, всё, мне пора.

– Можно я обниму тебя, – Мэри медленно вышла из – за стола.

– Конечно, о чём речь, – засмеялся Джеймс и обнял Мэри.

Она очень крепко прижала к своей груди мужчину, так как это делает мать. На душе у Мэри была какая – то необъяснимая боль, будто она навсегда прощалась с Джеймсом. К её горлу подступил ком, а на глаза навернулись слёзы, обнимая Джеймса, Мэри украдкой смахнула их с лица. Она ещё раз глубоко вдохнула такой родной запах Джеймса и резко отстранилась от него.

– Всё иди, – тяжело вздохнула она. – Опоздаешь.

–Если что – то понадобиться, звони, – предупредил Фокс. – Роза тебя сегодня навестит. Через два дня вернусь и познакомлю тебя с Джессикой, поверь мне, она тебе понравиться.

– Несомненно, – Мэри заставила себя улыбнуться.

– До встречи, дорогая, – Джеймс покинул дом.

Под беспощадно палящим солнцем Лос–Анджелеса, около церкви с букетом белых лилий в руках стоял безумно счастливый Джеймс Фокс.

– Я готов, что нужно делать? – к мужчине подскочил мальчишка лет тринадцати в шортах, майке, кепке и смешных кроссовках.

– Вот, – Джеймс вложил в букет цветов красивую открытку и протянул его парнишке. – Передашь это одной из подружек невесты и скажешь, что это для невесты. – Фокс протянул мальчику сто долларов. – Если спросят, кто передал, ни в коем случае не говори.

– Понял, сэр, – улыбнулся мальчишка и, аккуратно взяв букет, побежал в церковь.

Скрестив пальцы рук, и поднеся их к губам, Джеймс смотрел ему в след.

– Здравствуй, Джеймс!

Фокс услышал до боли знакомый баритон и обернулся. За его спиной стоял Приверженец Времени.

– Здравствуйте, – Джеймс был ошарашен, меньше всего он сейчас ожидал увидеть Мудреца.

– Не стоит этого делать, Джеймс, – улыбнувшись, посоветовал Альберт.

– Нет, нет, нет, – усмехнувшись, Фокс погрозил Приверженцу пальцем. – Вам меня не запугать.

– Ты не выполнил наш уговор, Джеймс, – заметил Холлидей. – Я помог вернуться тебе к жизни в мире людей, но просил тебя не встречаться с Джессикой, не искать её.

– Но вы ведь знали, что я сделаю это? Ведь так?

– Да, так.

– Я опять нарушаю гору правил, поэтому не могу быть с Джессикой?

– Да, но не это главное.

– А, что? – удивился, Джеймс.

– Есть кое – что важнее правил, – Приверженец говорил загадками. – Например, жизнь.

– Я вас не понимаю.

– Сейчас я тебе скажу то, чего не имею права говорить, но я нарушу эти правила, – произнёс Альберт. – Джеймс, тебе семьдесят пять лет, Джессике двадцать пять. Ты, так или иначе, покинешь этот мир раньше неё, но есть ещё одно обстоятельство: так как твой мозг был подвержен коматозному состоянию, тебе осталось жить не так долго. Стоит ли девочке портить целую, длинную жизнь ради нескольких моментов? Ты уйдёшь, а она будет страдать всю оставшеюся жизнь. Джессика, безусловно, вспомнит и тебя, и всё что с ней было ранее. Чтобы это произошло тебе стоит лишь снять очки и заглянуть в её глаза.

– Я скоро умру? – Джеймс был напуган. – Сегодня? Завтра?

– Не так скоро, – улыбнулся Приверженец. – У тебя ещё есть в запасе несколько лет.

– Тогда я сниму очки и загляну в её глаза, потому что остаток дней я хочу провести с самым близким и родным мне человеком, – отрезал Джеймс.

– Не эгоистично ли это? – поинтересовался Мудрец.

Джеймс лишь улыбнулся ему и направился внутрь церкви.

Когда Фокс переступил порог церкви, в ней повисла тишина. Священник перестал говорить речь, все гости устремили недоумевающие взгляды на мужчину.

Джеймс увидел Джессику, она стояла у алтаря и смотрела на него. Сердце мужчины забилось с невероятной скоростью и хотело покинуть границы грудной клетки. По телу пробежала приятная дрожь. Фокс не мог оторвать взгляда от чужой невесты. Как же она прекрасна! Такая красивая, беззаботная, лёгкая, молодая и вся жизнь у неё впереди.… А, что же собирается сделать он? Лишить её всего этого, вновь толкнуть на страдания и муки. Приверженец Времени прав, это верх эгоизма. После потока этих мыслей, улыбка покинула лицо Джеймса, а счастье вмиг оставило душу. Мужчина остановился, затем попятился назад, развернулся и направился к выходу.