Детские не детские истории

«Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь, учат в школе, учат в школе, учат в шкоооо-ле»!! – пела учительница.

Весь класс обратился в слух. Валька тоже, ведь сегодня Наташа больна и, возможно, Виолетта выберет другого солиста.

«Надо себя проявить», – подумала Валька.

– Учат в школе, учат в школе… И-иии, вместе…! Учат в школе…! – учительница взмахнула рукой, побуждая детей подхватить песню.

Потом все стали разучивать по куплетам.

Валька старалась громче всех:

– Про клапо́н и про тире!! И про дождик во дворе…, – пела она выразительно.

– Дети, да кто же это так неправильно все время поёт? – возмущённо прерывает общее пение учительница.

– Послушайте меня снова! – она напевает место ещё раз.

– Катька, ты что ж это неправильно всё время поёшь? – шепчет тихонько и укоризненно Валька, пока учительница поёт.

– Кто? Я?

– Да, ты!

– Ты все поёшь и поёшь про глагол и про тире… Какой еще глагол?

– А как надо?

– Про клапо́н!!! Там клапо́н надо петь!

– Тише девочки, прекратите шептаться! – прерывает их учительница. – Давайте все вместе снова! И-и-и… Начали, – командует она.

Класс поёт. Слушая дружное пение детского хора, Виолетта Максимовна морщится и недовольно вздыхает.

За дверью звенит, наконец, звонок.

– Хорошо, на сегодня достаточно. В следующий раз, надеюсь, выздоровеет Наташа и мы отрепетируем, как положено, – добавляет она вполголоса. – А ты, Валентина, пой потише, уж очень ты… звонкая, – говорит она мягко и поворачивается к Вальке.

Урок пения последний и все расходятся из школы по домам.

– Ты слышала, Катька! Она сказала, что я звонкая! – ликует Валька, напяливая шапку. – Значит, заметила меня, наконец!

– Кто б не заметил, ты ж как Иерихонская труба… – тихо себе под нос бурчит подоспевший и наскоро натягивающий куртку Петька.

– Что ты там шепчешь? – набрасывается на него Валька. – Тебе не нравится, что ли, как я пою?

– Мне нравится, нравится, только ты слова путаешь.

– Ничего я не путаю!

– Ну, вот как ты там поёшь, – и Петька, передразнивая Вальку, поёт громким неуклюжим голоском:

– Про клапо́н и про тире…Что это за слово такое выдумала?

– Да, – тут же вмешивается Катька. – Что такое твой «клапо́н»? Там поётся ГЛАГОЛ!

– Нет, клапо́н! Клапо́н! Вы дураки! Вы нарочно меня дразните! – злится Валька и на глаза у неё набегают слёзы.

Она разворачивается и резко уходит от друзей. Те стоят слегка очумевшие от её вспышки гнева. Секунду Петька стоит рядом с Катькой, которая только растерянно пожимает плечами. Затем бросается за Валькой следом.

– Ва-аалька! Ну, Ва-аалька! Подожди-иии!

Валька переходит на бег.

Догоняет он её уже у подъезда. Оба запыхались и раскраснелись. Валька злая и растрёпанная. Кудряшки выбились из-под шапочки, но слёзы уже просохли.

– Что ты бежишь за мной? – она топает ногой. – Иди вон к Катьке, раз ты с ней согласен!

– Я с тобой согласен. Хочешь клапо́н, ну пусть…

– Ладно, тогда пошли ко мне, сделаем уроки и будем играть.

Уже темно за окном, и снег красиво падает мягкими хлопьями в свете уличного фонаря, когда в коридоре слышатся мамины шаги. Валька и Петька сидят на кухне за столом и громко спорят.

– Что это вы шумите? – спрашивает с порога мама.

– Здрасте, тётя Маша! А мы в шахматы играем.

– Здравствуй, Петя! Шахматы – это хорошо!

– Только Валька не хочет играть по правилам. Она свои правила выдумывает.

– Как это? – удивляется мама, подсаживаясь к ним. – А ты, Петя, умеешь играть? Может, мне покажешь, а Валя посмотрит и поучится.

– Я умею, вот смотрите, я вам сейчас покажу.

Петя начинает расставлять фигуры на доске.

– Ничего он не умеет! Он все неправильно делает! – влезает Валька и гневно сметает с доски фигурки шахмат.

– Что я опять неправильно делаю? – обиженно спрашивает мальчик.

– Всё! Поёшь не так и играешь не так!

– Опя-я-ять! – обречённо тянет Петька и разводит руками.

– А поёт-то он что не так? – живо интересуется мама, понимая, что уговорить дочь играть в шахматы по правилам невозможно.

– Мы сегодня на уроке песню учили, – берётся рассказывать Валька. – Ну и они все слова напутали, а Петька так ещё и спорит со мной. Скажи, мама, вот что такое «глагол»?

– Глагол? – удивлённо повторяет мама. – Это часть речи, обозначающая действие, но мне кажется, в первом классе ещё это не проходят… А что?

– А клапо́н? Что такое клапо́н?

– Клапо́н? – удивлённо переспрашивает мама. – Я не знаю, Валя, что это такое. А вы про него тоже поёте?

– Да нет же, тётя Маша, – подаёт голос, затихший было Петька. – Мы-то все поём про глагол, это Валька про клапо́н поёт.

– Но ведь нет такого слова? – недоумевает мама.

– Нет, есть! Я сама его слышала! – Валька выбегает из кухни.

Чуть погодя мама и Петька заглядывают к ней в комнату.

– Валя, пойдём пить чай с кексом, – мирно предлагает мама. – И про клапо́н споём все вместе.

История седьмая. Как писать сочинение

На уроке русского языка Раиса Витальевна велела написать прямо в классе сочинение на тему «Как я помогаю дома».

Валька вообще-то любила сочинять, правда ей нравилось про любовь, а не про скучное. Но раз учительница велела, она взяла ручку и старательно вывела в тетради:

«Я всегда помогаю дома. Я мою посуду».

В классе было тихо, в окно заглядывало весеннее солнце. Хотелось гулять, а вовсе не писать. Тем более, что больше она не знала, что писать. Потому что больше она и не делала ничего. Она оглянулась на Катьку. Та так и строчила в тетрадке не поднимая головы.

Тут Валька вспомнила, что один раз постирала свои колготки, и написала:

«Ещё я стираю».

Она не знала, что еще добавить. Но нельзя же сдавать такое короткое сочинение! Раиса Витальевна решит, что Валька ленится дома и бездельничает.

Тогда она приписала:

«Я стираю майки и трусы».

Вновь оглянувшись на класс, Валька убедилась, что все одноклассники пишут и пишут. Только сама Валька все время отрывается и мучается над своей тетрадкой. Наверное, они много чего делают? Можно подумать, что они с утра до ночи помогают дома родителям и престарелым родственникам! Интересно, может они переводят бабушек через дорогу? А может кормят бездомных щеночков?

На подоконник села птичка и уставилась через стекло на Вальку. Она лукаво глядела на нее своими черными глазками-бусинами, поворачивала головку набок и будто спрашивала: Что ты делаешь еще дома, девочка?

Ничего,– сердито подумала Валька и тряхнула головой.

А урок никак не кончался. И ей пришлось снова склониться к тексту.

«Ещё я хожу в магазин за хлебом, молоком, яйцами, мясом и овощами с большой корзиной. Когда корзина набирается тяжёлая, я несу её двумя руками».

Она представила, как идёт с большой корзиной в лес по сугробам за подснежниками и даже вздохнула, так ей стало себя жалко.

Когда же звонок прозвенит? – подумала Валька и прибавила в тетрадь еще несколько строк:

«Потом я готовлю обед для мамы и папы. У меня получается очень вкусный обед, а особенно я люблю печь пирог. Все едят его, хвалят и просят ещё кусочек».

И тут, наконец, зазвенел долгожданный звонок! Все сдали тетрадки. И Валька тоже сдала.

На следующий день Раиса Витальевна поставила Вальке «пять». Учительница прочла сочинение вслух перед всем классом и сказала: «Валя очень трудолюбивая девочка, всем вам надо брать с неё пример! Её сочинение я прочту сегодня на родительском собрании».

После уроков Валька плетётся домой совсем не весёлая. Ну как отговорить маму идти на собрание? – размышляет она.

– Что-то ты медленно идёшь, обед не успеешь приготовить, Золушка! – дразнит её Петька.

– Успею, – мрачно отвечает девочка.

– А почему ты никогда не угощала меня своим вкусным обедом и пирогом? – продолжает он вкрадчиво.

– Обойдёшься!

– Жадина какая, ну угости, что тебе, жалко? – хнычет друг.

– Сказала же, обойдёшься!

– Ладно, я пошёл домой. А на пирог позови, не забудь, – настаивает мальчик и убегает.

– Валь, а ты, правда, умеешь готовить? – спрашивает только теперь хранившая до сих пор молчание Катька.

– Нет! Я всё наврала. Надо же было что-то написать! – сокрушается Валька, уныло взглянув на подругу.

– Так это легко! Я видела, как бабушка пироги пекла, я тебе помогу, – решает Катька. – Это дело так нельзя оставлять! Петька еще пальчики оближет, вот какой пирог получится! Сейчас и приготовим. Мама твоя придёт с собрания, а у тебя сюрприз!

…Уже через десять минут девочки месят на кухне тесто.

– Дрожжи есть у вас? – спрашивает уверенно Катя.

– Нету.

– Тогда соду положим! Она вспучивает все.

Валька вытаскивает из кухонного шкафа небольшую розово-жёлтую коробочку и высыпает всё её содержимое в тесто.

– Думаешь поднимется он без дрожжей? – беспокоиться Валька

– Как миленький поднимется.

И Катя насыпают в тесто целый пакет сахарного песку.

– Это – чтобы вышел послаще, – комментирует вдохновенно она.

Наконец они ставят пирог в духовку.

Не прошло и часа, а пирог готов. Он получился кривой и «загорелый». Зато пах просто замечательно.

– Наверняка твоим родителям понравится, – говорит Катя, собираясь в прихожей домой.

– Ещё бы! Они, как пирог попробуют, сразу обрадуются!

Вечером мама возвращается с собрания. Она заходит в квартиру вместе в папой и ещё в дверях Валька слышит, как она говорит ему:

– Ты знаешь, Витя, оказывается, наша дочь одаренный писатель!

– Что тут удивляться, Маша. Сочинительство у нее в крови!

– Нет, в самом деле! Я не шучу, Раиса Витальевна сегодня хвалила ее сочинение, а нас с тобой спросила, не перегружаем ли мы дочь домашними делами. Ты только представь себе! – мама тихо смеётся. – Кстати, мы даже не знали, что она любит печь пироги.

– Что-о?! – удивляется папа. – А ведь и правда, Маша, вкусно пахнет.

С этими словами папа заглядывает в кухню.

– Ох, ну и ну, однако! – восхищённо восклицает он, увидев на столе Валькино пузатое творение. – Сама?

– Сама, – скромно потупившись, отвечает Валька.

Папа поднимает брови и в изумлении разглядывает пирог:

– Неужели прямо сама?!

– Ну совсем немножко только Катя помогала, – смиренно признаётся Валька. – Я ей показывала, как надо, – добавляет она, чтобы не умалять свои труды.

– Надо бы чаю заварить, – радостно хлопочет мама. – Какая у нас дочь, Витя, трудолюбивая. А ты говоришь, сочиняет она! Вот и ничего подобного!

Мама ласково смотрит на Вальку своими прекрасными голубыми глазами.

– Был не прав, признаю, – говорит усмехаясь папа. – Спасибо, Валентина, порадовала.

Тут он берёт кухонный нож и хочет нарезать пирог, но пирог почему-то не режется. Что-то случилось с пирогом.

– Упрямый какой, – говорит папа. – Весь в тебя!

Он весело смотрит на Вальку.

– Как же так? – удивляется Валька. Честное слово, он мягкий был?

– Может, он продрог? – улыбается папа. – Ну пустяки, не расстраивайся, мы его всё равно сейчас нарежем!

Наконец, отрезав кусок, он протягивает его торжественно маме.

– Валя, ты зачем столько соды набухала в него! – морщится она, пробуя.

– Пустяки! – решает папа. – Сода – съедобная вещь. Да что ты, Маша, право, замечательный пирог получился! А вкусный какой!

Папа со смаком откусывает от куска.

Давно я таких пирогов не едал!

– А вот мы его ещё сгущенкой намажем, – решает он, доставая банку.

– Что же ты раньше никогда не готовила, дочка? – интересуется мама хитрым голосом.

– Я думала, ты мне не разрешишь.

– Ну и ну! – веселится мама. – Ты напрасно скрывала свой талант! Завтра можешь ковёр выбить, ты же любишь, я слышала в школе. Вот как хорошо, что мне не придётся самой тащить его во двор в свой выходной день и дышать пылью!

Отступать поздно, и Валька с улыбкой согласно кивает маме.

Утро субботы Валька встречает за работой. Большой настенный ковёр папа вывесил во дворе и, вооружив дочь плоской пластиковой выбивалкой, удалился смотреть телевизор.

Валька смело размахивается и начинает колотить по ковру. Пыль летит во все стороны и переливается на солнце золотыми искрами.

А что, это даже красиво, – мелькает у девочки в голове. Правда, такой огромный ковер одной выбивать целый день придётся, – тут же с тоской размышляет она. Когда ж гулять теперь?

С балкона выглядывает мама.

– Валя, к телефону тебя! – кричит мама.

Валька моментально прерывает своё занятие и бежит наверх.

– Чего делаешь? – спрашивает в телефоне Петькин голос.

– Ковёр выбиваю! Жутко занята! Ты пирога хотел, так приходи!

– Испекла? – удивляется Петька.

– А ты как думал! Ты, наверное, решил, что я вру? А вот и нет!

– Ладно, сейчас приду, помогу с ковром, – решает мальчик. – Я-то всё умею, не то, что некоторые, – ворчливо добавляет он.

Что удивительно, мама осталась очень довольна Валькиными подвигами.

– Ты замечательно выбиваешь ковры! – сказала мама вечером, хлопоча на кухне. – Жду, не дождусь, когда ты займёшься стиркой, – добавила она и в её голосе Вальке почудилось лёгкое лукавство.

История восьмая. Мини-Малюси и марципаны

Однажды Валька, Петька и Людочка в дождливый день играли в игру.

День был как раз такой, что на улицу не пойдешь, а дома тоже сидеть не охота, и поэтому они играли на лестнице. Игра называлась «ММНМНЛ», что расшифровывалось как «Мини-Малюси никто меня не любит».

Правила были простые. Петька сидел дома и был хозяин Минь и Малюсь, а Валька и Люда звонили к нему в дверь и стоя на пороге, как раз говорили, что он их не любит.

* 

Мы Мини-Малюси! Никто нас не любит! – жалобным хором пели девочки, стоя плечом к плечу в дверях, держа ручки у груди, чтобы было жалостно.

Вот собственно и вся игра, но им было весело. И так жалко бедных Миню-Малюсю, что в конце концов Петька пустил их в гостиную, где они начали беситься.

Игра в «Бесяку» тоже была любимой игрой Мини-Малюсь.

Наигравшись они захотели сладкого, потому что они его всегда хотели после «Бесяки».

– А что это у тебя в шкафу? – спросила любопытная Мини-Люся Петьку.

– Петь, какие куколки красивые? —тут же добавила Малюся– Валька.

– Это папа из Германии привез! – отвечает Петя.

– Ну, а поиграть с ними можно?

Валька открывает прозрачные дверки стенки и тянет руку к изящным куколкам. Они красиво стоят на подставке. Мальчик и девочка в нарядных одеждах сделаны будто из фарфора. У них и складочки на одежке есть, будто настоящие. И все пальчики на ручках с ноготками.

Валька и Люда рассматривают кукол с восторгом и вожделением.

– Валь, они съедобные! Их нельзя руками трогать. Они марципановые.

Валька быстро убирает руку, но дверку не закрывает, созерцая хрупкие создания.

– Значит их есть можно? – утвердительно замечает Люда. Давай кусочек попробуем? – она жадно поглощает взглядом красивую марципановую фигурку.

– Ты что! Мама их на Новый год хранит!

– Так это ж еще как долго… – разочарованно тянет Малюся-Валька. Разве мы столько выдержим? И вообще, они же могут испортится! – замечает она разумно.

– Я бы сейчас съела вот от того розового платья, – произносит мечтательно Люся.

– А я бы от головки откусила…– тянет нежно и задумчиво Валька.

– Со спинки не заметно будет, – говорит она, как бы споря с собой. Петь, ну давай попробуем! Ты сам то ел?

– Нет! Они дефицит!

– Ну, Петечка…!

Валька и Люда встают плечико к плечику и затягивают жалостными голосами: «Мы Мини-Малюси! Никто нас не любит…»

– Вы прямо нарочно, да! – вскипает мальчик. Мне ведь влетит!

– Да никто и не увидит! Разве ты сам не хочешь? – ноют подруги хором.

– Ладно, давайте вон ту в розовом платье. Только сзади кусай, – решается Петька.

Он аккуратно снимает девочку-куклу с подставки и протягивает девочкам.

Дети по очереди откусывают со спинки выступ юбочки.

– Вкусно то как! – облизывает губы Валька.

– Может, еще по кусочку? – решает Петя, критически разглядывая увечья, нанесенные костюму куколки.

– Если еще куснуть, то не страшно, – решает он.

Все снова кусают по кругу. Марципан свежий и еще не зачерствел. Он пахнет миндалем и еще чем-то волшебным…

– Ну, что, хватит?

– да, пожалуй, а то заметят,– соглашается Валька с тоской глядя на вкусную девочку.

Петя собирается вернуть куколку в шкаф, когда резкий звонок в прихожей заставляет руку дрогнуть, и мальчик одной куклой сбивает другую.

Куклы падают на бок в шкаф и у них в момент сминаются рукава рубашечек и одежда. Целый бок куклы-мальчика теперь смотрится совершенно не воздушным.

– Господи, кто это? – восклицает Петя, в ужасе отпустив куклы бежит к двери.

За дверью Наташа и Ваня.

– Привет, вы дома? Мы в гости.

– Ко мне нельзя!

Петька сердито захлопывает дверь перед их носом и бредет обратно в комнату.

– Валька, что же теперь делать?

– Так давай обгрызем аккуратненько! – предлагает Валька. – Будто так и было.

– Я не могу! Я не умею фигурно грызть! – сообщает Петя.

– Ого, зато я могу!

Валька уверенно берет куклу-мальчика и быстро начинает обкусывать ему сначала один рукавчик, а затем и второй, чтобы было симметрично.

Завершив художественное обкусывание, она смотрит оценивающе на результат.

– По-моему так даже лучше, – решает она и ставит мальчика в шкаф.

Петя старается даже не глядеть на уродливо-обглоданные руки куколки.

– Петя, можно я девочку объем! – скромно спрашивает Люда.

– Давай! – обреченно отвечает Петя.

– Аккуратнее кусай на плечиках, – помогает советом подруге Валька, ревностно глядя как та поглощает марципан.

После экзекуции они ставят наконец куколок на место

– Знаешь, нам пора домой, – решает вдруг Валька.

–Знаю,-обреченно отвечает Петька, не отрывая тоскующего взгляда от изуродованных кукол в шкафу.

Вечером того же дня мама пристально всматривается в витрину.

– Петя, а что случилось с фигурками? – вопрошает она.

Петя топчется неуверенно в дверях.

– Ну, я жду объяснений! Кто их так изуродовал? Признавайся!

– Мам, это Мини-Малюси приходили! Их никто не любит, и они поэтому всегда хотят сладкого…

– А у них имена есть? У Минь и Малюсь этих противных?

– Мама, ну как же ты не понимаешь! Они бедные и несчастные! Им надо!

– Им по попе надо дать, твоим Миням с Малюсями заодно! – сердится мама.

– Завтра зови этих твоих сластен в гости, будем есть марципаны! Не удалось даже неделю полюбоваться красотой! – печалится мама.

– Зато теперь из есть не жалко, правда мам? – радостно поддакивает ей Петька, уверившийся, что мама не станет сердиться сильнее.

История девятая. Пушкин

Шел уже второй час ночи, а Петьке не спалось. Он думал и ворочаясь лежа в кровати. Вот бы эта ночь раз и закончилась! И я сразу поеду к Вальке. Мы пойдём кататься на велосипедах во дворе, и, может, даже съездим тайно в лес, и я покажу Вальке «страшный спуск».

Петька, лёжа в постели, представлял, как они едут с Валькой по лесной дорожке и Валькины золотые волосы развеваются от ветра. Солнце золотыми лучами ласкает их кожу, а листья деревьев машут им приветливо своими зелёными ладошками вдогон и у него в ушах звучит музыка… Ну разве тут уснёшь.

За окном было все так же темно и тихо. Петька повернулся на живот, уткнулся носом в подушку и крепко закрыл глаза.

Лежи вот и спи, а ведь наступили долгожданные каникулы и впереди целая неделя отдыха. Можно столько всего сделать, а тут почему-то надо спать. Завтра утром небо будет синее-синее, как Валькины глаза, а облака на нём белые-белые, точно кудрявые барашки. Барашки-кудряшки… У Вальки кудряшки…

Будильник зазвонил резко и требовательно. Петька открыл глаза. В окно с любопытством заглядывало яркое весеннее солнышко. Пронзительное небо было, точно кружевами, украшено узорами облаков. Воробьи оглашали улицу громким чириканьем.

Надо срочно вставать, умываться, завтракать и звонить Вальке, а Петька всё лежал, околдованный волшебным этим утром.

На небе такие барашки,

Словно у Вальки кудряшки.

Я будто пишу стихи? – сам себе удивился Петя.

Её голубые глаза

Похожи на небеса.

Помчимся мы ветра быстрее

И нету нас с ней веселее.

– А что там дальше в голове?

Мы будем смеяться и петь,

И будем весной наслаждаться

На велике быстром кататься

и в синее небо смотреть.

«Что со мной?» – шепчет Петька.

Из коридора раздаётся звонок телефона.

– Петь, ты на велике пойдёшь? – спрашивает его одноклассник Ваня Блинов.

– Я занят сейчас! – неожиданно для себя отвечает Петя.

– Ну, как хочешь.

Ванька вешает трубку. Петя тоже вешает трубку и идет в кухню. На кухне хлопочет мама.

– Сынок, доброе утро! Что-то ты заспался, а хотел с утра с Валей покататься. Ешь давай.

Мама ставит перед ним тарелку с только поджаренными горячими сырниками. – Сгущёнки налить или варенья, сыночек? Ты чего такой задумчивый? Не заболел?

– Мам, я тут стихи написал. Хочешь послушать? – он достает из– за спины смятый листочек.

– Ну, ну, – мама недоверчиво оборачивается к сыну и отставляет сковороду.

– На небе такие барашки,

Словно у Вальки кудряшки.

Её голубые глаза

Похожи на небеса…

– Это чудо какое-то! Сам написал?

– Да, мам. Там и продолжение есть.

– Петя, ты прямо Пушкин у меня!

– Может, я Пушкиным стану.

– Кстати, Пушкин, Валька твоя мимо сейчас прошла, кажется, с Ванькой.

– Что?

Бумажка со стихами выпадает из Петькиных рук.

Петька сидит в комнате и чиркает по бумаге со злостью карандашом.

Вот тебе и «в синее небо смотреть». Вот тебе и поехал с Валькой кататься.

– Петь, к телефону!

Валькин голос в трубке радостно вопит:

– Эй, ты пойдёшь в бассейн? Мы с Ванькой билеты сейчас берём тебе и Катьке на двенадцать.

– Валька, а почему ты не на велике?

– Так мне новый завтра купят, я на новом хочу! Пошли, Петь. Ванька сказал, что ты занят.

– Я не мог! Пушкиным стать пробовал!

– Ого! Пушкиным… Так ты пойдёшь или как?

– Я пойду, уже иду, бегу, – вопит Петька и бросает трубку.

– Петя, ну ты же так телефон сломаешь! – недовольно кричит ему мама вслед. – Что случилось то? Ты куда несёшься?

– Некогда, мам, всё хорошо, я с Валькой в бассейн!

Петька несётся по улице и солнце золотыми лучами ласкает его кожу, а листья деревьев машут ему приветливо своими зелёными ладошками вдогон, и у него в ушах звучит музыка.

История десятая. Велосипедная прогулка

– Валькаааа!

Под окном третьего этажа панельной девятиэтажки останавливается, с разгону совершив лихой разворот на велике, Петька.

– Валькаааа! – орёт он снова, звонким мальчишеским дискантом, задрав голову вверх. Ноги его замерли на педалях, точно у всадника в стременах, и он слегка подпрыгивает на своём стареньком «Орлёнке» от нетерпения.

– Валькааа, выходи скореей!

Из кухонного окна высовывается беленькая головка Вальки, она видит мальчика, машет ему и юркает обратно, через секунду показываясь на балконе уже вся.

– Чё кричишь! Ща выйду, мне папа резинки на колесо одевает! Знаешь, как красиво! Ты жди у подъезда!

Через минут двадцать ожидания у подъезда Петька, слегка поскучневший, пинает дверной косяк. Наконец, Валька толкает дверь передним колесом новенького велосипеда и выкатывает его во двор.

– Уф, тяжёлый! Еле снесла, – отдувается и пыхтит она, с гордостью предъявляя другу ярко-зелёный велосипед, с изогнутой дамской рамой и элегантной конструкцией из защитных резинок, натянутых на заднее колесо.

– Это – чтобы юбка в колесо не попадала, – объясняет Валька, перебирая пальчиком резинки, точно это струны арфы.

– Кто ж в юбке катается? – бормочет Петька, из вежливости всё же взглядывая на странную, натянутую от крыла цветную конструкцию.

– Я катаюсь! – Валька кокетливо кружится перед ним в новой юбочке в крупную складку и лукаво улыбается.

С такой Валькиной улыбкой не поспоришь, это Петька точно знает. И новая эта юбка, и Валькины ножки в белых носочках, всё выглядит мило и даже прямо-таки очаровательно.

– Ты на лифте спускала велик? – оторвавшись от созерцания Валькиных обновок, спрашивает Петька.

– В лифте его надо на заднее колесо ставить и держать, я не смогла, тяжёлый очень, – роняет она, опуская ресницы. – Тащила по лестнице.

– Так меня надо было позвать, что ж ты растяпа такая, – вспыхивает Петька. – Вечно всё сама! Я же – мужчина, я – сильный, я бы помог…