Ловушка для осьминогов

– Молчит. Вернее, говорит, что встретились случайно, поссорились и схватились за ножи. Врёт, конечно, чтобы на аффект свалить. Но вряд ли прокатит, удар-то в спину. А вот что они оба там искали – большой вопрос, на который, я боюсь, ответа мы не получим. Скорее всего, чем-то Дуня их подразнила. И, странно, значит, не терял её из вида законный супруг? Может, тоже на её наследство рассчитывал?

Нине Васильевне позвонили. Она коротко переговорила и встала:

– За мной сейчас Арлекин заедет. Дмитрий Сергеевич, вас подвести?

– Нет, я ещё поболтаю. Лара, ты что смеёшься?

– Нина Васильевна всех знакомых кличками припечатывает. Арлекин – это у неё от младшего сына невестка. Бывшая невестка от старшего у неё баба Гаша, нынешняя – Петрушечка. А генерального она зовет «Хрен с диареей». Боюсь даже предположить, как она зовёт меня.

– Но вы же дружите!

– Ну, едва ли это можно назвать дружбой. Мы ведь общаемся только на работе. Конечно, за столько лет узнали друг друга досконально. Всех родственников до третьего колена, все вкусы и пристрастия, слабости и достоинства. Ценю её советы, не обижаюсь на её критику. Она и помочь старается с ворчанием, как бы ставя заслон благодарности. По сути она самый близкий человек, ближе даже родственников. Они хуже меня понимают и многого обо мне не знают. Дима, давай пройдёмся!

Вышли, не спеша прошлись по коридору.

– Ну, давай, колись, что сказать хотел!

– Какие планы на Новый год?

– Да бог с тобой, где я, а где Новый год? Может, в этих стенах встретить его придётся.

– Давай крайний случай не рассматривать. А вообще?

– Нет планов.

– Лар, тогда я тебя попрошу… пошли в ресторан!

– И в чём подвох? Да не ври, ты совсем не похож на жуира, давай честно!

– Ну, если честно… навязали мне билет, он на два лица. Требуют непременно с дамой. Это весь зал наши откупили…

– Понятно, – засмеялась Лара. – Сначала навязали билет, а потом стали навязывать даму. И ты испугался.

– Тут испугаешься! У наших баб сёстры, золовки, соседки бесхозные. И все просто мечтают позаботиться о симпатичном, в меру упитанном мужчине в самом расцвете сил. На ужин приглашают, на выходные завлекают. Но предел всему жена Сани Алла. Она всё ещё не теряет надежду помирить меня с бывшей. Лара, спаси, умоляю! Я уже даже соврал, что ты со мной ходила ботинки покупать! Что я тебе зарплату отдаю!

– Ну-ка, ну-ка, – Лара потянула его за штанину, чтобы разглядеть ботинок. – Вообще-то я бы тоже такие выбрала. Так, кожа натуральная, мех искусственный. А вот носки ты зря эти надел. Я бы такие к этому галстуку тебе не выдала…

Они переглянулись и засмеялись.

– Мам…

Перед ними стоял Славик.

– Здравствуй, сын. Тебя что, бабушка прислала?

– А я что, сам бы тебя не догадался навестить? Кстати, ты не так уж плоха, как она наговорила.

– Ну, извини, что разочаровала…

Он дёрнулся.

– Мама, ну сколько можно…

Договорить ему не дал визгливый голос медсестры:

– Лопахина, это что за самодеятельность? Кто разрешил? Тебе что, жизнь надоела?

Лара сказала, что у неё от длительного лежания отсохла спина, что в палате жутко спёртый воздух, а соседки категорически запретили открывать форточку. Что она только немножечко пройдётся по коридору, а потом ещё немножечко здесь посидит. А потом уже заляжет в палате до следующего утра. Медсестра махнула рукой. Лара сказала:

– Ладно, Дима, мы обо всём договорились. Ты иди. Спасибо, что навестил.

После его ухода Славик грубо спросил:

– Это твой мужик?

– Ладно, Слава, ты что пришёл-то?

– Намекаешь, что я не имею права спрашивать? Недостаточно взрослый?

– Ты достаточно взрослый, чтобы задавать любые вопросы. Я достаточно взрослая, чтобы решать, на какие вопросы отвечать, а какие игнорировать. Так что давай следующий вопрос.

– Я не понимаю, что с тобой происходит! Ты отказалась от меня! Ты меня игнорируешь!

– Это, наверное, странно, учитывая, что ты от меня никогда не отказывался, и был очень ко мне внимательным в последнее время. Ладно, не будем препираться. И я не буду задавать тебе вопросов. Просто скажи, что хотел сказать.

– Почему ты отказалась поговорить с отцом?

– У меня нет к нему вопросов.

– Ты из ненависти к нему не захотела помочь мне?

– Ненависти у меня к нему не было… вернее, я ненавидела его четыре дня, когда он похитил тебя маленького. Потом я просто боялась, что он снова тебя похитит. А потом поняла, что ты ему не нужен, успокоилась и просто не думала о нём. А почему ты решил, что он хочет тебе помочь?

– Он снял для нас квартиру! Он обещал, что купит её для нас!

– А ты знаешь хозяйку этой квартиры?

– При чём тут хозяйка… ты думаешь, это его любовница?

– Ещё смешнее. Это твоя сестра.

– Какая сестра?

– Наташа. Странно, он что, ничего о ней тебе не рассказывал? Николай позвонил ей и попросил на время ключи от её квартиры. Наташа уже несколько лет живёт в Уремовске, а эту квартиру сдаёт. Продавать пока не собирается. Строит карьеру, не исключает переезда в другой филиал. Думаю, с её амбициями не остановится, пока не попадёт в головной столичный офис. Вот тогда продаст. И Николай прекрасно об этом знает. Как ты думаешь, почему он тебе соврал? Может, это меня он ненавидит, а ты ему безразличен? Ты ему покланялся, а он теперь пытается меня унизить твоим унижением? Не будем спорить, ты мне всё равно сейчас не поверишь. Просто предупреждаю: жди большую пакость.

Глава десятая, в которой всё не так, как казалось, поэтому начинаются ритуальные индийские танцы

Двадцать пятое. Нина Васильевна обещала, что её брат Мишу из санатория заберёт на время к себе. Лара его жену не знала совсем и волновалась, будет ли мальчику хорошо в незнакомом доме. Юрий Дмитриевич позвонил поздно, сказал, что всё нормально, Миша устал и уже спит. Через день привёл мальчика:

– Соскучился он по тебе, Александровна. Хотел я сказать, что у тебя грипп, но решил: чего врать-то? Тебе и самой лучше будет, как повидаетесь!

Ей и вправду при виде его на душе полегчало. Мальчик выглядел не в пример лучше, чем до санатория. Чувствовалось, что хорошо питался, занимался лечебной физкультурой, гулял, играл со сверстниками. Да ещё узнал, что родственники больше не будут его преследовать. Он то присаживался рядом с ней, то вскакивал и махал руками, то вспоминал, что в больнице надо тихо себя вести, и прикрывал рот ладошкой, то кидался к сумке с гостинцами. Невольно Дуня вспомнилась. Она такая же суматошная и несобранная была. Внешностью Миша, конечно, в отца, но, может, отношение к алкоголю ему от матери передастся?

А рассказывал Миша о том, с какими приключениями они из санатория уезжали. Так получилось, что Юрия Дмитриевича задержали на работе. Собственно, он и сразу мальчика предупредил, что после обеда приедет, но знать бы, что снегопад, начавшийся с утра, во второй половине дня усилится! Короче, на полпути попал он в пробку, образовавшуюся из-за того, что несколько машин застряли в снегу. Дорогу, конечно, расчистили, но её снова заметало, и на одном участке пришлось долго стоять. Прикинув, на сколько это может затянуться, Юрий Дмитриевич испугался. Он подошёл к полицейским, регулирующим движение в узком месте и попросил помощи. Посоветовавшись, они дали ему возможность развернуться на встречку и посоветовали добираться на электричке. Юрий Дмитриевич свернул к Липкам, бросил машину у станции и доехал до Никольской по железной дороге. Когда он выбежал через парк к санаторию, его буквально затрясло:

– Представляешь, Лариса Александровна, стоит эта семиэтажная громада среди поля, и окнами не светится! Только по центру, где лестничные пролёты, окна горят! Захожу, и точно: всех забрали! Сидят наши бедные ребятишки в холле и плачут… ну, то есть Анечка плачет, а Миша-то ничего…

– Я тоже немножко плакал, только когда Анечка не видела, – признался Миша.

По странному совпадению вторым ребёнком, задержавшимся в санатории, оказалась знакомая Юрия Дмитриевича, падчерица его соседа. За девочкой выехал дед и застрял в той же пробке. Дозвониться до него не удалось, что неудивительно. Пока машина там буксовала, Юрий Дмитриевич убедился, что связь в этом месте то и дело пропадала. В общем, он забрал обоих ребятишек, оставив записку деду и копию паспорта дежурной медсестре. Но на этом приключения не кончились. Когда пришли на станцию, оказалось, что две следующие электрички отменены, и ждать возобновления движения им придётся несколько часов. Он уже подумывал пойти по домам в поисках водителя, который согласится довезти их до Липок, но тут вдруг из-за ремонта путей незапланированно остановился поезд дальнего следования. И проводница одного из вагонов пожалела запорошенных снегом путников и впустила их. Естественно, далее поезд следовал без остановок и довёз их до города. Оказалось, что и Миша, и Анечка впервые ехали на поезде:

– Представляешь, Александровна, ни разу не ездили!

– Лариса Александровна, там такие стаканы красивые!

– Ну да, пришлось нам чай заказать, как же, в поезде прокатиться и чаю не попить!

В общем, от чая с подстаканниками, от лазания на верхние полки дети получили столько позитива, что все неприятности были забыты. От вокзала они до дома добрались на автобусе. А машину из Липок Юрий Дмитриевич пригнал только на следующий день.

Показалось Ларе, или вправду что-то хотел ей ещё рассказать Юрий Дмитриевич, но так и не решился. Или при Мише не мог? Но это дошло до неё позже, когда она уже была дома. Он то мялся, а то вдруг заспешил: «Надо ещё к Нине заехать».

А тут палатный врач, зашёл, и она выпросилась. Он отпустил её неожиданно легко. Договорились, что ещё два дня будет приезжать, сделают ей две последние капельницы и отдадут больничный:

– Ладно, подышите свежим воздухом. Только не перегружаться!

И Юрий Дмитриевич повёз её домой. Там посмотрел на суматошного Мишку и сказал:

– Да ладно, оставайся. Вижу, соскучился. Вещи завтра завезу.

Утром прилетела Нина Васильевна. Миша встретил её радостно. Она удивилась:

– Неужели ты меня помнишь?

– Да! У вас вот такая большая булавка, – и показал пальцами.

Нина Васильевна засмеялась:

– Прекрасное оборонительное украшение! Я – слабая женщина, мне же нужно защищать свою жизнь!

– И ничего вы не слабая! Вы очень даже сильная! И вообще классная!

Позвонил в дверь Дима, сказал, что идёт в магазин, надо ли чего купить? Нина Васильевна скомандовала:

– Миша, собирайся, поможешь Дмитрию Сергеевичу сумки нести. Возьми ключи запасные. А нам с Ларой надо кой-куда наведаться. Пока, мужики! Ты одевайся, Лара, а я буду рассказывать. В общем, всё не так, как ты поняла. У нас случился ряд дурацких совпадений, как в индийском кино. Косвенно в этом Юрка виноват…

Первое совпадение заключалось в том, что сестра Андрея Хованского, а, следовательно, родная тётка Миши, вышла вторым браком за соседа Юрия Дмитриевича. Естественно, он был знаком со всеми её родственниками. И Андрея Хованского как-то с каким-то грузом от соседей подвозил. А второе совпадение состояло в том, что Баринов попросил его накануне заехать в ритуальную службу, забрать заказанные там эмалированные овалы с фотографией Дуни, именем и годами жизни и прикрепить их к кресту на кладбище. Заказ-то он забрал, а поездку на кладбище отложил на потом. И когда Хованский вынимал свои сумки из багажника, он увидел этот портрет и эту надпись. И спросил, что это. Занятый выгрузкой, Юрий Дмитриевич коротко ответил, что это их молодая сотрудница, трагически погибшая. А как бы там ни развели Дуню с Хованским, как ни оболгали, какое зло у него на неё ни накопилось при расставании, но это было самое сильное чувство в его жизни. То, что мужику стало плохо, завхоз понял, а почему – не допёр. Помог ему до квартиры дойти, вещи донёс и откланялся. А Хованский, когда в себя пришёл, начал горе заливать. Он вообще-то непьющий, а тут его понесло. И пришлось матери привлекать медицину, чтобы из запоя вывести. Вот и третье совпадение – именно в этот момент Лару к ним принесло.

– Так Юрий Дмитриевич об этом со мной пытался в больнице поговорить?

– Нет, – замотала головой Нина Васильевна. – Его Полинка – баба суровая. Но на нашего Мишеньку сразу запала. И в первый же вечер предложила мужу: давай сиротку усыновим! Он у тебя об этом хотел спросить. Потом поехал ко мне посоветоваться. Тут от меня фамилию отца услышал, и понял, почему профессору плохо стало. Мы посоветовались с ним, и он поехал к соседям. Спросил аккуратно, мол, видел я вашего брата очень уж пьяного. Как же это он, учёный, в университете преподаёт, а сам пьёт? Ну, а она скрывать не стала. Говорит, совсем он непьющий, но ему жизнь одна дрянь подзаборная сломала. В себя влюбила, от невесты увела. Сама-то я, мол, видеть её не видела, я в Москве в то время училась, но мама рассказывала. И вот узнал братишка о её смерти. И запил. С того света, мол, и то навредила! Да чёрт с ними, его бабами, надо всё-таки с Хованским поговорить! Отец же он! И профессор, и непьющий! Пошли, Лара, одну я тебя на этот раз не пущу!

И снова дворами мимо пятиэтажных старых домов к длинному, построенному зигзагом девятиэтажному зданию. Снова удалось обойтись без домофона, вслед за старушкой прошли. От дверей Нина Васильевна сказала:

– К Андрею Павловичу. По личному вопросу.

И опять всё пошло не так, как надо. В прихожую вышли родители Андрея, его сестра с ребёнком на руках, и он сам. Стоило ей произнести Дунину фамилию, и этот мозгляк замахал руками. Налетела мамаша, заверещала, стала теснить их к двери. Нина Васильевна взглянула на это семейство сверху вниз и сказала:

– Так, родители, держите своего сопляка при себе, мы больше на него покушаться не будем. Вы, – пальцем ткнула она в сестру Андрея. – Вас, кажется, Валерией зовут? Лара, ты посмотри, ещё одно совпадение: дядя Валерий и тётя Валерия. Наводит на грустные мысли. Так вот, не будете ли вы любезны дойти с нами до башни? Тут ходу от силы десять минут. Говорить я вам ничего не буду. Вам просто надо взглянуть на… один объект. Не бойтесь, никто вас пальцем не тронет. Мы даже говорить ничего не будем. А чтобы не бояться, взгляните на мой паспорт… и пусть вас отец проводит. Ну, решаетесь?

Старший мужчина присел на скамеечку и начал обуваться. Женщина подумала, поставила дочь на пол и сказала:

– Олечка, а где киса?

И тоже стала обуваться. Мать грозно сказала:

– Лера!

– Мама, пригляди за Олей. Мы скоро!

Когда они вошли в лифт, Хованский-отец сказал:

– Может быть, поясните, в чём дело?

Лара ответила ему:

– Как-то у нас с вашим семейством разговоры не получаются. Я у вас уже была несколько дней назад. Давайте, действительно, сначала посмотрите, а потом будем друг другу вопросы задавать!

Перед дверью Нина Васильевна остановилась:

– Вы заходите, вы – ждите. Пять минут! Время пошло!

Входная дверь захлопнулась. Нина Васильевна крикнула:

– Ау, есть кто дома?

Из кухни выглянул Миша:

– Лариса Александровна, я ещё сгущёнки купил! Мы её в приюте на хлеб намазывали! Знаете, как вкусно с чаем! Вы не рассердитесь, дядя Дима сказал! Ой, здрасте! А я вас знаю! Вы- Анечкина мама! А меня Миша зовут!

– Здравствуй, Миша, – осипшим голосом сказала Валерия. – Можно, я разденусь?

– Ну что, папу зовём? Миша, прибери продукты, чайник поставь, – скомандовала Нина Васильевна. – Давненько я не намазывала сгущёнку на хлеб!

– Сейчас!

– Это.. сын той женщины?

– А вот как хотите! Хотите – только её сын! Вам решать, есть ли у него отец!

– Мне кажется, вам лучше сейчас уйти, – вступила в разговор Лара. – Идите домой, думайте, советуйтесь. И папу мы сейчас звать не будем. Вы нервы своего великовозрастного брата бережёте, а мы Мишу побережём. У мальчика здоровье не идеальное, к тому же за последнее время он много бед и потрясений перенёс. А то начнутся сейчас ритуальные индийские танцы: ах, сын магараджи нашёлся! А потом одумаетесь: товар некачественный, подлежит возврату! Вот, папа уже в дверь звонит. Идите, Валерия Павловна! И сразу папе всё это не излагайте, сначала подумайте! Сегодня я гостей категорически не приму!

Сели пить чай. Поговорить не удалось: позвонила Наташа. Выключив телефон, Лара сообщила: у них недельку Катя поживёт. Какая Катя? Внучка. Нина Васильевна возмутилась: куда тебе с ребёнком! А Лара улыбнулась: с ребёнком всегда хорошо. Миша спросил:

– Это какая Катя? Это про которую Миха говорил? Что говорил? Что она избалованная, но прикольная. Я её на санках катать буду!

– Вот видите? Нянька нашлась!

Вечером они с Мишей готовили парадный обед к приезду гостей, и утром Лара проснулась поздно. Проснулась от звонка в дверь. Неужели Наташа так рано? Накинула халат и кинулась к дверям. Спасибо, в глазок глянула, а то так бы открыла в не застёгнутом халате! Чета Хованских. Застегнулась, пригладила голову и открыла. Ещё и новоявленный отец с ними!

– Тише, Миша спит! Раздевайтесь, проходите.

Заглянула в комнату. Не разбудили, спит.

– Проходите на кухню.

Быстро скатала постель и запихнула в шкаф. Налила чайник. Включила мультиварку.

– А… на мальчика можно поглядеть?

Лара хотела рявкнуть, но увидела, что у «царицы Тамары» трясутся руки. Кивнула мужчинам: проходите, мол, присаживайтесь. Бабка на цыпочках прошла в комнату.

– Чай, кофе?

– Ничего не надо, – помотал головой Андрей.

– А вам?

– Нет-нет.

Вошла царица Тамара, прикрыв лицо платком. Села, хлюпая:

– Господи, как похож! Вылитый Андрюша. Что за человек! Как она могла скрыть!

– А вот это не надо, – обозлилась Лара. – Не путём вы расстались. Слышала я краем уха, как дочь ваша Дуню охарактеризовала: «дрянь подзаборная»!

– Может быть, с возрастом она выправилась. Но пообщались бы вы с Леной в те времена! Кстати, почему вы её Дуней зовёте?

– В те времена, когда вы её знали, ей было семнадцать лет. Может быть, если бы она в семье жила, то «выправилась» бы, как вы говорите, ещё лучше. Но вы активно вмешались в её отношения с вашим сыном, и отстояли его право на счастливую семейную жизнь. Внук тоже получил свою порцию счастья. А почему Дуня? Она так сама себя переименовала. За двадцать минут до гибели она мне сказала: «Как хорошо, что я рассталась с этим мамсиком и его мамашей! Сын на моей фамилии, не найдут!» Так что это был ваш совместный выбор. Но впредь я прошу о ней плохо не говорить. Особенно в присутствии её сына. Дуня была хорошим журналистом, заместителем главного редактора молодёжной газеты. Её убили три месяца назад. Преступление не раскрыто. Мне пришлось вас разыскивать вопреки воле матери, потому что я по состоянию здоровья не имею права его усыновить. Я так поняла, что вы решили признать его?

– Естественно! Миша должен жить в родной семье!

– Вам придётся пройти необходимые формальности: анализ ДНК, обращение в суд об установлении отцовства. Теперь я вкратце, пока Миша не проснулся, расскажу об обстоятельствах, возникших вокруг него. Итак, Дуня родом из Ефимовска…

За десять минут Лара сухо изложила родословную Дуни и события вокруг её сына, последовавшие после её смерти.

– В связи с получением документов о наследстве, вроде бы, бабка от него отвязалась. Но кто знает, как взыграет её садистская натура после суда? Может быть, расставшись на долгие годы с любимым сыночком, она захочет вновь приняться за измывательство над внуком от нелюбимой дочери? Поэтому один хороший человек посоветовал мне искать отца. У вас перед ней будет явное преимущество в суде.

– Это хорошо, что Миша не наследник, – сказал дрожащим голосом Андрей. – А то бы обязательно кто-то обвинил в корыстном расчёте.

– О чём ты говоришь, Андрей, – рыкнул на него Хованский-дед. – Мальчик столько пережил! Какое счастье, что вы его спасали, Лариса Александровна!

– Учтите, мальчик – не ангелочек. Учится слабо, ночной энурез, хлебнул беспризорной жизни. Но всё равно он очень хороший!

Прошлёпали ноги по коридору, хлопнула дверь. Через пару минут Миша влетел на кухню:

– Есть хочу! Я руки помыл! Ой, здрасте!

– Доброе утро! Вот ещё один плюс у Миши: хороший аппетит, – Лара встала и открыла мультиварку. – Кто кашу будет есть с Мишей? Ну, овсяночки кому?

После завтрака она вывела гостей в прихожую, подтолкнула к зеркалу и сказала:

– Ну-ка, Миша, погляди сюда и скажи: на кого похожи все эти мужчины?

Миша покривлялся перед зеркалом, а потом пригляделся и удивился:

– Они на меня похожи!

– Скорее, ты на них. Это твои папа, бабушка и дедушка. Они разыскивали тебя, своего сыночка и внука. Вот, нашли. Не бойся, Миша. Наверное, мама о них плохо говорила? Когда ты родился, она была молодой, и сильно на папу твоего обиделась. А папа обиделся на маму. И мама, и папа – хорошие люди, они просто не поняли друг друга. Теперь вы будете часто видаться и постепенно знакомиться. И, если полюбите друг друга, то станете жить одной семьёй. Ну, не кисни! Ты меня знаешь, я тебя в обиду не дам!

Глава одиннадцатая, новогодняя

Наверное, Хованские иначе представляли себе встречу с внуком. Как Лара иронизировала, в стиле индийского фильма: все плачут, танцуют и поют, а потом обнимаются и уходят во дворец магараджи, обретшего сына. А вместо этого увидели испуг мальчика, его явное нежелание оторваться от Лары. Хозяйка с трудом уговорила гостей покинуть её территорию, пообещав, что они придут к ним в гости. Потом ещё долго успокаивала Мишу, объясняя, что никто не желает ему плохого, что Лара привязалась к нему и вовсе не хочет расставаться, но ей никогда не доверят опеку над ним из-за её болезни. Что они не расстанутся, даже если ему, в конце-то концов, родичи понравятся, ведь живут они в пяти минутах ходьбы отсюда. Потом пришёл Миша Девятьяров и только ухудшил ситуацию: зачем какие-то родственники, которых никто не знает? А потом приехала Наташа с Катей, и все переключились на девочку. Зашла она с недовольным лицом, но увидев мальчиков, оживилась и начала их строить. Велела им разложить её игрушки. Возмутилась, что зовут одинаково, и стала Мише Лопухову предлагать другие имена. Когда вспомнила из какого-то мультика имя Джельсомино, мальчишки захохотали, повалившись на пол, а Лара даже перекрестилась: наконец-то Мишу удалось отвлечь! Потом позвонила мать и в ультимативном тоне потребовала, чтобы они приехали к ней в гости. Лара объяснила, что их пятеро. «Приезжайте все», – настаивала она. И они поехали.

Лара опасалась какой-нибудь бестактности со стороны матери, но встреча получилась доброй. У Наташи и матери оказалось много общих воспоминаний. Лара совсем забыла, что в последний их приезд из-за болезни Славика она совсем не уделяла внимания дочери, а мама много с ней занималась. И теперь они смеялись о каких-то тогдашних Наташиных шкодах и словечках. И Катя обаяла всех. А Катю очень заинтересовал Витя. Она потребовала, чтобы он носил её на шее, а когда Витя взмолился, что у него шея устала, она нехотя слезла и сказала, что шея у него уставучая, потому что мало каши ел.

Выбрав время, пока Наташа укладывала дочь спать после обеда, Лора спросила мать, что её беспокоит. Она помялась, а потом всё-таки сказала, что Славика нет уже четыре дня, а предупреждал он, что будет отсутствовать два. Лара попыталась успокоить её, хотя сама заволновалась: накануне позвонил Николай и спрашивал, не у неё ли сын. Она, как всегда, послала его, а теперь гадала, куда Слава мог податься.

Мать предложила встречать Новый год у них, и Лара даже пожалела, что обещала Диме пойти с ним в ресторан. Но мать её планы восприняла с одобрением, и сама пригласила мальчишек праздновать у них. А когда они согласились, послала Витю покупать ёлку. Мальчишки ушли с ним, и дома вдруг стало тихо. Пошла прилечь мама, сама вызвалась мыть посуду Вика, и Лара осталась в зале одна. Открылась входная дверь. Лара вышла поглядеть, что за ёлку выбрали ребята. Но это была не ёлка, это был Слава. Он поздоровался и быстро прошёл в свою комнату.

Потом принесли ёлку и стали её устанавливать, потом проснулась Катя и стала всеми командовать, потом Вика посадила её рисовать ёлочные игрушки, но не на такую нарвалась. Катю то и дело осеняло, и она срывалась, чтобы притащить ещё что-нибудь для украшения ёлки: чайное ситечко, Викины клипсы, Катин бантик, шахматные фигуры, бабушкины очки. Шахматы и очки удалось отбить, на остальное махнули рукой: ну да, красиво, пусть висит. В очередной раз сорвалась с места и исчезла. Потом Лара услышала её голос и пошла проверить. Голос доносился из приоткрытой двери их комнаты:

– Ты сосульки лизал? Тебе укол сделают!

Лежал на диване Славик, отвернувшись к стене. Стояла рядом Катя и трясла его за плечо.

– Вика, ты что дяде Славе мешаешь?

– Бабушка, он баловался! Он теперь болеет! Давай зелёнкой намажем, где болит!