Непримиримый

– Ммм… разнообразно, – отозвался он подозрительно обобщённо.

Одолевающая сознание мрачность только укрепилась во мне. И всё хорошее настроение как водой смыло.

– Рада за вас, – произнесла как можно более безразлично, хотя ледяных ноток в голосе скрыть не удалось.

Оставалось надеяться, что один любитель поиграть в кошки-мышки этого не заметил. А то совсем стыдно. Кто бы ещё сказал, с чего меня вообще волнует, как и с кем он проводит свои ночи…

– Я только что вернулся, – продолжил Святослав. – Из посёлка. Тоже не завтракал ещё. Составишь мне компанию? – предложил внезапно.

– Если вы только что вернулись, то, наверное, устали, – заметила я справедливо. – Не хочется мешать вашему отдыху.

– Три часа на сон мне вполне хватает, – пожал плечами мужчина. – К тому же, голод – паршивое чувство, – одарил очередным пронизывающим взглядом.

"А что, в посёлке вас не накормили?" – захотелось спросить.

Промолчала. И на него больше не смотрела, показательно уставившись на руку, перекрывающую проход.

– Голод нужно вовремя утолять, чтобы не мучил, – согласилась я с ним уже вслух как можно более абстрактно.

– Вот и замечательно, – по-своему расценил мои слова блондин.

И самым наглым образом меня за запястье перехватил, потащив за собой вниз.

– Я не сказала, что согласна с вами куда-то идти, – попыталась я притормозить, но это тоже, что танк останавливать голыми руками.

– Но ты и не отказывалась, – противопоставил Святослав.

На это я с ответом не нашлась. И уже через минуту мы стояли возле администратора ресторана, которой было велено собрать для нас побольше еды на вынос.

– А вы всегда такой наглый и непримиримый? – поинтересовалась, когда так и не смогла вырвать свою руку из его железной хватки.

– Я же тебе уже говорил, хорошим я притворяюсь лишь изредка, – усмехнулся блондин. – В остальное же время… – сделал вид, что призадумался. – Да, именно такой.

– Вот повезло-то, – проворчала я себе под нос.

– Если очень желаешь чего-то, зачем себе в этом отказывать?

– То есть, если я, например, желаю вас сейчас стукнуть, то мне не стоит отказывать себе в этом удовольствии? – тут же уточнила я у него невинным тоном, показательно разглядывая небольшую керамическую вазу с цветами на одном из ближайших столиков.

– Если у тебя наглости и смелости хватит, – развеселился на мой вопрос Святослав, развернувшись ко мне лицом, уставившись с неподдельным любопытством в ожидании дальнейшего.

– Я просто смотрю. Красивая, – парировала я гордо, отвернувшись.

Хотя да, стукнуть его хотелось. Чтоб поумерил свою наглость.

– То есть, всё же не хватило, – заметил он насмешливо.

В этот момент как раз собрали и принесли наш заказ. И прежде чем я осуществила на волне злости и досады озвученное ранее, меня утащили из ресторана в холл, а оттуда и на выход.

– Куда мы хоть идём-то? – смирилась я с неизбежным.

Ну, не орать же, в самом деле, на всю улицу, зовя на помощь? Тем более, ничего такого страшного со мной совершать вроде как не собираются. Всего лишь завтрак на природе. От этого ещё никто не умирал. Но до чего же наглый тип! Чтоб ему спать пришлось этой ночью одному!

Эта же мысль укоренилась в голове, как только откуда-то сбоку послышался громкий радостный окрик, а после на мужчине едва ли не повисла дородная тётка лет сорока, не меньше. Одетая в длинный цветастый сарафан, в который меня дважды завернуть можно. Тёмные волосы растрёпаны, карие глаза сияют от счастья, явно под градусом.

Так вот какие предпочтения в отношении женщин у моего спутника…

Покосилась на парочку со всем скепсисом, попытавшись представить их вместе в постели. Воображение пасовало.

Ну что ж, у всех свои недостатки…

– Не удивительно, что вы такой голодный и усталый, – не удержалась я от комментария.

Прежде с таким шоком на меня ещё ни разу в жизни никто не смотрел…

А я что? Я вот тоже не понимаю, как он осилил ночь с такой дамой, но молчу же.

Впрочем, удивление в сером взоре быстро растаяло. Внимание мужчины вновь сосредоточилось на так и не отлипнувшей от него женщине. Разве что совсем чуть-чуть от него отодвинулась.

– Ох, Святослав Витальевич, спасибо вам огромное! Вот что бы мы без вас делали, родненький? – задала, очевидно риторический вопрос. – Как же нам с вами повезло! Если б не вы, так бы и промучилась, бедняжечка моя Кристинушка, – покачала головой. – Даже и не знаем, как вас благодарить-то теперь! Вы к нам ещё раз приходите, мы вам стол накроем. У меня дядька такую наливку делает! – показала большой палец и подмигнула, причём мне. – Зайдёте же, да? – покосилась на мужчину уже недоверчиво с прищуром.

– Зайду, – добродушно улыбнулся на это Святослав. – Доехали уже? – поинтересовался следом.

– А то! – воскликнула женщина. – И до города доехали, и в больничку уже попали! Четыре двести! Богатырь! Кристинушка сказала, в вашу честь назовём! – снова кинулась обниматься.

Мужчина это стойко пережил.

– Обязательно заходите, – повторилась она, отстраняясь. – Эх, повезло тебе с ним, – непонятно с чего обратилась ко мне. – Ну, я пойду, Артемьич ждёт, ещё с детской возиться надо, а то ведь вернутся скоро, а у нас не готово ничего, – спохватилась, увидев кого-то за на нашими спинами. – Мы вас ждём, приходите! – сказала в который раз, побежав дальше.

– А-а… – протянула я растерянно, так до конца ещё и не осознав произошедшего.

Мой спутник же, как ни в чём не бывало, потащил меня за собой дальше, в сторону окрестных лесов.

– Роды. Я принимал роды. Они у той девушки преждевременные, до города бы не доехала, – скупо пояснил для меня на ходу. – Сходил ещё разочек перед сном прогуляться, называется…

Вот оно. То чувство, когда тебе стыдно, но ты стараешься этого не показать, делая вид, что всё так, как и должно быть.

И ещё одно, когда тугой узел внизу живота сменяется непонятным для тебя облегчением, повышая градус твоего настроения.

– Значит, мальчик? – уточнила и без того известное.

– Богатырь! – явно передразнил ту тётку.

Рассмеялась.

– Богатырь Святослав! – поправила я его с долей пафоса.

– А то! – снова её же словами высказался.

– И часто вы по ночам роды помогаете принимать? – уточнила, продолжая веселиться.

– Только каждую третью субботу второго летнего месяца, – заявили мне с напускной гордостью.

– М-м… а в остальные дни кого спасаете?

– Симпатичных звёздочек спасаю. Чтоб их коварные старички к себе в берлогу не утащили, – улыбнулся уже мягко Святослав, сделав вид, что призадумался. – Пожалуй, на этом список всех моих подвигов заканчивается…

– Что, совсем? – состроила я удивлённое лицо. – Неужели с вашим благородством всё так плохо? – удручённо покачала головой.

– Очень плохо, симпатичная звёздочка. Совсем отсутствует.

– Значит, по будням вы злой и страшный серый волк? А мне так и вовсе просто повезло?

– С определением везения ты явно погорячилась, – покачал головой мужчина. – Всё, пришли, – заявил следом, переводя тему.

А пришли мы к лесополосе, на скрытую кустами поляну, где протекал небольшой ручей с мелкой галькой на дне. Святослав шустро разложил плед и наш нехитрый завтрак, состоящий из блинов с клубничным джемом и творогом, яичницы с охотничьими колбасками, тостов с куриной грудкой и сыром, а также напитками. Усадил меня и уселся рядом. Дальше мы некоторое время просто молча ели.

По небу плыли редкие перистые облака. Солнечные лучи согревали тело и заставляли жмуриться от удовольствия. И по итогу внутренняя скованность из-за его близости отступила, а на губы скользнула довольная улыбка. Потянулась в сторону и сорвала небольшой отросток с парой цветков колокольчиков.

– Ты сказал, что я погорячилась с определением везения, – припомнила я сказанное им ранее, неожиданно для себя перейдя в общении с ним на "ты". – Мне стоит снова начинать тебя бояться? – принялась вертеть цветы в руках.

Тот, к кому обратилась с новым вопросом, сейчас полулежал рядом и наслаждался порцией горячего шоколада с апельсиновой цедрой.

– Нет, звёздочка, – отозвался он с лёгкой полуулыбкой. – Не стоит.

– Ладно, сделаю вид, что поверила, – кивнула я согласно. – К тому же, у меня назрел новый вопрос, – уставилась на его напиток, больше подходящий ребёнку, чем взрослому мужику, да ещё такому, как он. – Значит, ты у нас бывший военный, владелец охранного агентства, этакий брутал-мачо, который пьёт горячий шоколад со свежевыжатым апельсиновым соком и шоколадной крошкой? – перечислила я и без того известное, не скрывая веселья из-за его пристрастий.

Ну, никак он у меня не ассоциировался с чем-то подобным. Вот коньяк, виски и прочее подобное – да. Но не детский напиток. Забавно это.

– Ещё и кашку овсяную ем, ага, – покивал блондин.

– О, – состроила удивлённое лицо, – ещё и с сухофруктами обязательно? – уточнила с невинным видом.

– Я не настолько привередлив, ягоды и любые другие фрукты тоже подойдут, – улыбнулся Святослав.

– М-м… Орехи? – продолжила расспросы о его предпочтениях.

Об этом мужчине мне хотелось знать как можно больше. Он притягивал, манил, интриговал. Понимала, что глупо так вестись на кого-то, тем более на него, того, кому гожусь почти в дочери, но ничего с собой поделать не могла. Разница в возрасте исчезала, как только он оказывался рядом. И мне хотелось продлить моменты нашего общения.

– Ну нет, орехи – это уже слишком! – изобразил он возмущение. – Ты за кого меня принимаешь, звёздочка? – прищурился лукаво.

– Я? За… ммм… хомячка? – предположила, стараясь не рассмеяться, и отодвинулась подальше от него.

Мало ли, что мне за такую идиотскую шуточку прилетит…

– Ну, можно ещё бельчонка, если хомячок не нравится! – предложила следом, уже не скрывая смешка.

Святослав оказался совсем близко в считанные мгновения. Придвинул к себе всего одним уверенным жестом, затем и вовсе на спину уронил, нависнув сверху. Смех застрял где-то в горле. А я вновь упала, пропала в снежном омуте его глаз. Закружило, затянуло в этот вихрь с неведомой силой. Окутало. Поработило. А вкупе с его улыбкой… сердце вновь ускорило своё биение, оглушая, отрезая от звуков всего остального мира, выкидывая меня в иное измерение, где существовали только он и я. Будоражущее и пугающее ощущение, если честно, но я не хотела от него отказываться. Наоборот. Желала продлить. Вот и не шевелилась вовсе.

– Рассмотри поближе, – прошептал он тихо, неотрывно глядя в мои глаза, почти касаясь губ своими. – Потом ещё раз скажи.

Мужской шёпот током пронзил всё тело, отчего я заметно вздрогнула, окончательно позабыв обо всём на свете. Лишь бы он продолжал на меня смотреть. И говорить таким же тихим и проникновенным голосом, от которого внутри словно звёзды зажигались, пробуждая доселе неведомые желания.

– Волк, – сорвалось с губ едва слышное. – Одиночка.

Ещё какое-то время Святослав продолжал смотреть в мои глаза, ни слова не произнёс в ответ. Вместе с тем его дыхание становилось всё медленнее, тяжелее. Взор – более давящим, подчиняющим.

– Очень… Голодный… Волк…

– Кашку? – предложила я ему дрожащим от переизбытка эмоций голосом.

Святослав… прикрыл глаза. Шумно втянул в себя воздух. Руки по обе стороны от моего лица сжались в кулаки. Но, вопреки всему, последующее прозвучало вполне беззаботно:

– Только если с твоих нежных ручек, звёздочка.

Из груди вырвался шумный выдох.

Воображение тут же нарисовало ещё одну картину, как нависнувший надо мной мужчина, удерживая меня за запястье, слизывает овсяную крупу с моих пальцев…

Определённо, блондин пробуждает у меня жутко странные желания. Мало адекватные.

– Так что, утолишь мой голод, звёздочка? – прозвучало уже совсем тихо, с проскальзывающей хрипотцой.

– Н-наверное, – отозвалась одними губами. – Только я… не умею… – призналась в своей нерадивости в плане готовки.

Теперь мужчина смотрел на меня со странным любопытством. Снова заново разглядывал. И всё никак наглядеться не мог.

– Ничего. Я научу.

– Это хорошо. Да, – согласилась я с ним всё так же неслышно, затаив дыхание. – Научи.

Или это я из-за излишне громкого биения сердца саму себя просто не слышала… поглощённая закручивающимся снежным вихрем во взоре напротив. Настолько затянуло, что даже не успела вовремя опомниться, когда Святослав распрямился, поднимая вместе с собой и меня, а после подхватил на руки, наплевав на оставленный нами недоеденный завтрак, и решительным шагом направился в сторону отеля.

– Мне стоит спросить, что ты задумал? – прокомментировала я его действия, обнимая за плечи.

Я точно вела себя неправильно. И мама обязательно не преминула бы мне на это указать. Но мамы сейчас здесь, рядом нет, а он – сильный, красивый, обаятельный и восхитительный, есть. И я наслаждалась этим моментом. Да и что уж там… меня раньше ни разу не носили на руках. Только в детстве. Папа. Это оказалось приятно.

– Как это что? – удивился встречно Святослав. – Обещания надо исполнять!

Настала моя пора удивляться.

– Что-то не припомню со своей стороны никаких обещаний, – прищурилась я, глядя на него. – Но тебя ведь это всё равно не остановит, да?

– Что значит не помнишь? – наградили меня укоризненным взглядом. – Ты обещала спасти меня от голода, а я обещал тебя научить варить кашу. Вот, идём учиться и спасать голодного меня.

Э-э…

– Ты серьёзно? – уставилась я на него в шоке. – Вот прям кашу? И я сама? Что-то мне тебя уже жалко, – добавила совсем ошалело, припомнив свои прошлые провальные попытки готовки.

– Если я заработаю анафилактический шок или отравление, учти, искусственное дыхание и прямой массаж сердца опять же тебе самой придётся делать! – предупредили меня суровым тоном.

И так мне захотелось его отравить… чтобы сделать искусственное дыхание, конечно же. Потренироваться. Мало ли, в будущем пригодится.

– Как скажешь, – кивнула я согласно на его предупреждение, больше пребывая в своих мыслях.

Интересно, а каково это целоваться?

С ним…

Глава 5

Вероника

Пришли мы совсем не в отель, как я предполагала, а на территорию туристической базы, что находилась в стороне от посёлка. Как оказалось, здесь проживала семья, которой Святослав помог сегодняшней ночью.

Трёхэтажный гостевой дом с небольшим балкончиком на втором этаже привлёк моё внимание издалека. Не только из-за доносившихся из прилежащего к нему сада радостных голосов. А просто…

– Я бы хотела в отдельном доме жить, – выдала бездумно с улыбкой, разглядывая резные ставни.

– Всегда можно сменить номер в отеле на один из таких домиков, – усмехнулся Святослав. – Например, вон тот, – указал на одно из белых строений по соседству, – свободен.

– Какой ты всезнающий, – прокомментировала я с усмешкой. – Кстати, почему именно отель? Почему не выбрал домик?

– Я же тебе уже говорил, я здесь по работе. И эта работа связана именно с тем отелем. Считай, что проживание в нём – этакий своеобразный бонус и вместе с тем временная необходимость. А эти домики я сам только сегодня ночью впервые увидел. Так что… переезжаем? – поинтересовался с лукавой улыбкой.

Ох ты ж!

Точно надо попросить его не улыбаться.

Вообще никак!

И только через миг до меня дошло, что именно он имел в виду.

– П-переезжаем? – повторила я бестолково. – В смысле… Со мной? – уточнила с искренним недоверием.

И со словами больше никакими не нашлась. Как и мыслями. Вообще. Полная тишь да гладь. Уж слишком неожиданное и довольно странное предложение, на которое я не знала, как правильно реагировать.

Ответом мне послужила очередная улыбка. На этот раз не только лукавая, но и с оттенком коварства. Святослав так и не сказал ничего вслух, оставив мне самой додумывать ответы. И это он кстати зря! Я ж уже не только додумала, но и мысленно представила себе это действо! И не сказать, чего в нём было больше: страха или желания согласиться. Ага, на проживание с первым встречным.

Господи, Ника, ты сходишь с ума!

Хорошо, недолго мне пришлось страдать мысленными метаниями. За это время мы успели дойти до террасы, пристроенной к заднему фасаду здания. Та правда больше походила на летнюю кухню. Одна сторона была скрыта от посторонних глаз каменной печной стеной, другая оставалась открытой. Компания празднующих сидела в крытой беседке в стороне от домика и потому разглядеть точнее, как выглядит та зона, не получалось.

– Денгиз! – громко позвал одного из них Святослав. – У нас к тебе неотложное дело! – пояснил следом.

Грузный мужчина с пышными седыми усами поспешил покинуть стол. Другие же притихли, с интересом уставившись на нас, с открытым любопытством обозревая картину "их спаситель с девушкой на руках". Эта самая девушка, к слову, вся сжалась от столь пристального внимания, уставившись на пуговицы на мужской рубашке. И приветствие выдавить из себя так и не смогла. Даже когда подошедший Денгиз сам поздоровался первым.

– Нам очень нужна ваша летняя кухня. Примерно на час, – обозначил причину нашего появления Святослав. – А ещё овсянка, молоко, сливочное масло, и, – замолчал, посмотрев на меня, – какие-нибудь ягоды. Если есть, конечно.

Уставилась на блондина во все глаза. И не знала, то ли мне смеяться, то ли плакать. Вот уж не думала, что он и правда серьёзно решил научить меня варить овсянку. Которую я, к слову, не ем!

– Овсянка? – заметно удивился мужчина. – Хм… – призадумался, но лишних вопросов задавать не стал. – Найдём! Всё-всё найдём! – выдал уже радостно, взяв направление на открытую кухню.

Естественно, Святослав пошёл за ним. Ну, и я тоже, соответственно.

– А я овсянку не очень люблю, – призналась едва слышно. – Точнее, вообще никак. Так что есть этот ужас тебе одному, – предупредила на всякий случай.

Надеюсь, что действительно не отравится…

– Ммм… Как насчёт манной кашки?

– Манную люблю, – не стала скрывать своих предпочтений.

– Денгиз, овсянка отменяется. Манка нужна! – заявил Святослав для идущего впереди мужчины.

Тот в ответ только кивнул. А через минуту и правда предоставил абсолютно всё, включая малину. Сам же, бросив лично непонятную для меня фразу на непонятном мне языке и получив ответ от блондина на нём же, удалился обратно к празднующим.

– Слушай, Свет, а что он сказал? – поинтересовалась негромко, когда мы остались одни. – И откуда ты знаешь этот язык?

Сказала и смутилась. Всё от того, что лишь потом осознала, как обратилась к своему спутнику. Причём мне вообще такая наглость не свойственна. Обычно я только с разрешения сокращала имена других людей. А тут… неосознанно от разума вышло. Снова уткнулась взглядом в пуговицы.

– Осетинский. Знаю его не так уж и хорошо. Совсем немного, – пожал плечами беззаботно мужчина, на моё счастье никак не отреагировав на коверканье своего имени, и отпустил меня, позволяя стоять самостоятельно, при этом придирчиво оглядывал вверенную нам территорию кухни.

Она оказалась довольно просторной. По центру её стоял длинный стол, с одной стороны – перила с видом на лес, с другой – печная стена с плитой, грилем и зоной для готовки.

– Так что, звёздочка, ты готова совершить этот нелёгкий подвиг? – усмехнулся следом, потянувшись к приготовленной для нас небольшой кастрюльке, которую… всучил мне.

Э-э…

– И что я должна с ней делать? – покрутила я посудину в руках, признавая поражение. – Кстати, на всякий случай сообщаю, что лет в пятнадцать я уже пыталась научиться готовить у нашей домработницы. За час я сожгла три ковша, разбила пять тарелок, спалила чайник, порезалась раз шесть, обожглась, где только можно, а две сковороды не подлежат восстановлению. И даже не спрашивай, как я умудрилась их запороть, – поморщилась от воспоминаний.

Меня одарили глубоко-задумчивым взглядом. Но комментировать не стали.

– Для начала, можешь поставить её. Вот сюда, – указал на плиту.

Вздохнула, но веление выполнила, после чего вопросительно приподняла брови, ожидая дальнейших указаний.

– Молоко.

И всё. Ничего больше не сказал.

Снова вздохнула. Взяла бутылку с обозначенным и уставилась на кастрюлю. Ну, то, что молоко туда надо налить – понятно. Вопрос в другом. Сколько лить? Не весь же литр? Или весь? А Святослав помогать не спешил. Просто стоял и молча ждал, что я сделаю. Ну я и сделала… в смысле в кастрюлю налила молоко. Всё. Вышло не так уж и много, как я думала. Тара наполнилась всего наполовину.

– Что дальше?

На меня смотрели по-прежнему с глубокой задумчивостью. И, наверное, всё же сжалились в итоге. Святослав подошёл ближе, встал за моей спиной практически вплотную, включил плиту, чуть ниже среднего уровня мощности.

– Звёздочка моя, и как же ты все свои восемнадцать лет выживала в этом жестоком мире? – поинтересовался у меня с сарказмом на ухо, попутно высыпая в пиалку некоторое количества крупы.

От меня он так и не отошёл. Я же старательно игнорировала тот факт, насколько мужчина близко, и насколько горячо ощущается его присутствие рядом.

– Я с детства училась в частной школе, а там не надо готовить самим. Нет, там был такой предмет, как технология, но мне там девочки помогали, зная мои несложившиеся отношения с готовкой. Дома тоже специально нанятые люди есть для этого. Так что… как-то не было особой необходимости, – пояснила я едва слышно, ощущая себя полнейшей дурой, неумёхой и неожиданно недостойной внимания этого мужчины.

И именно поэтому решила, что на этот раз приложу все усилия, чтобы всё получилось, как надо. Чтобы не видеть разочарования в сером взоре.

– Что дальше? – вернулась к насущному.

– Сахар, – сам же взял ложку, вложил её в мою ладонь, но так и не отпустил, добавляя песок в молоко. – Немножечко соли… – произнёс уже тише мне на ухо, склонившись.

Тихий голос ударил по нервам подобно неудачному штриху скрипки. Рука дрогнула, отчего содержимое столового прибора просыпалось. Но мужчина или в самом деле не заметил, или же просто-напросто сделал вид, что всё так, как и должно. В кастрюльку отправилось сливочное масло.

– Теперь помешивай. Пока полностью не растопится.

– Ну, это не так уж и сложно, – вздохнула я и принялась делать, как он сказал.

Наверное…

Просто мою руку тут же приостановили.

– Не спеши, звёздочка, – пояснили всё тем же тихим шёпотом.

Если одна его ладонь до сих пор сжимала мою, неспешно помешивая молоко, то вот вторая легла на стол, совсем рядом со мной, с другого бока, заключая в своеобразные объятия.

И снова я испытала чувство сродни страху, но нечто иное, от чего мой пульс стремительно участился, а по телу пронеслась дрожь. Первым порывом стало стремление избавиться от столь излишне интимных объятий, доводящих меня до очередного смущения, будь оно неладно. Вторым – продлить их на подольше, ещё и руку его другую уложить на свою талию. На деле же замерла, так и не решившись ничего такого осуществить. Да и что уж там, я наслаждалась этими мгновениями нашей с ним близости.

Со Святославом было тепло и хорошо, а ещё возникло чувство странной защищённости. В животе словно звёздочки вспыхивали каждый раз, когда он просто смотрел на меня. Что уж говорить об остальном.

М-да…

Вот у кого-то бабочки. А у меня… всё через небо.

– Скажи ещё раз, – вдруг попросил он, продолжая вместе со мной помешивать молоко. – То, как ты меня назвала.

Что я там думала про своё смущение?

Вот теперь оно достигло пика. На этот раз не только лицо, но и шея, и грудь окрасились в цвета сочного помидора. И жарко стало невыносимо просто. Но я не отодвинулась. Хотя очень хотелось. Чтобы получить себе немного личного пространства. Отвечать тоже не спешила. А ведь думала, Святослав не заметил моей оплошности. Стоило догадаться, что такой человек, как он, обязательно обратит на подобный прокол внимание.

– А когда надо крупу добавлять? – решила перевести тему, избавляя себя тем самым от необходимости отвечать на неудобный вопрос.

– Ммм…

Протяжное непонятное мычание так и осталось им.

И вот что он этим хотел сказать?

Чуть развернулась к нему, чтобы видеть.

– И вот что это значит, Святослав Витальевич? Ваше вот это "м-м"? Или я должна ваши мысли прочесть? – отшутилась, а то уж эти самые мысли принялись всякое рисовать на этот его странный ответ.

Мужчина шумно выдохнул. А рука, лежащая на столе, сжалась в кулак.

– А сможешь? – издевательски заинтересованно отозвался он.

– Было бы хорошо, да, – призналась я задумчиво. – А то вы иногда так странно молчите и напрягаетесь в моём присутствии или сразу переводите тему. Это порождает ещё больше вопросов.

– Пожалуй, дам тебе подсказку, – прищурился Святослав и неожиданно прижался к моей щеке своей, вынуждая вернуть внимание готовке.

Ага. Готовке. А прижиматься к моему лицу не перестал, позволяя ощущать на коже своё горячее дыхание. В горле резко пересохло. И снова я задалась вопросом, каково это – целоваться. Глупое желание, но оно меня всё чаще посещало рядом с ним.