Друг отца. (Не)люби меня

Улыбнулась ему.

– Ну ладно, показывайте ваш сюрприз.

Тем более, судя по виду Камиллы, она уже знала, чего ждать.

– Ты будешь в полном восторге! – пообещала подруга.

Вот теперь точно заинтриговали. Но самое главное, на эти мгновения я позабыла обо всём плохом, пока мы шли под аккомпанемент дежурных комплиментов в одну известную им сторону.

А когда пришли…

– Сюрприиииз! – донеслось со всех сторон под звуки взорвавшихся хлопушек.

Я даже почти не испугалась, как обычно, их внезапного громкого выкрика. А ведь всего десять человек с нами тремя, но почти оглушили своими голосами. Как же приятно было их всех видеть! И не важно, что мы в школе встречаемся пять раз в неделю. Это другое. Если уж на то пошло, с некоторыми мы ещё с садика знакомы, как например с Камиллой и Никитой. И кажется именно его они и решили воспроизвести для меня сегодня в этом дворе.

– Что. Это? Это точно для меня? – уставилась я на свой сюрприз в настоящем шоке.

И не знала, то ли ужасаться, то ли всё-таки смеяться. Потому что эти ненормальные, они и правда воспроизвели на заднем дворе детскую комнату! Здесь даже качалка в форме лошадки была!

– Мы подумали и решили, что с детством надо прощаться правильно! Поэтому собрали для тебя все наши детские игрушки, какие нашли, в итоге у нас получилось это, – гордо возвестил Никита, подталкивая меня вперёд, потому как я поражённая увиденным перестала двигаться ещё минуту назад.

– И что нам с этим делать? – уточнила не особо поняв, к чему весь этот сбор.

– Как что? – посмотрела на меня Камилла не менее хитро.

– Крушить, конечно, детка, – протянул Никита мне топор.

Самый настоящий!

Где он его только взял? Только что ничего же в руках не было.

М-да… такого дня рождения у меня ещё точно не было!

Чтобы топором крушить детские вещи. Здесь даже пеленальный столик нашёлся в дальнем углу.

Но как же это всё вовремя!

И повеселилась, и душу отвела. Правда так намахалась, что выпитое ранее шампанское дало о себе знать заметным головокружением. Кажется, зря я начала тот последний бокал, пока шла к маме и Свету поздравлять их с будущей свадьбой.

– Поберегись! – донеслось сзади, и я, чуть пошатнувшись, обернулась, чтобы со смехом проследить, как мимо бежит одноклассница Женя, а затем со всего маху всаживает топор в огромного плюшевого медведя, ростом со взрослого мужчину.

– О, не-ет! За что ты так с Тедди! – донеслось со всех сторон наигранно расстроенное.

А затем к ней присоединились я и все остальные, и мы принялись тянуть его каждый на себя, разрывая на части. Во все стороны полетела набивка. Вокруг царил хаос из разбитых вещей, но все были счастливы до одури. И на этом ещё не всё, как оказалось!

– Глаза! Глаза! Закрывай глаза! – принялись выкрикивать друзья хором, когда решили, что хватит уже здесь всё уничтожать.

Тем более что и нечего уже было. Всё покромсали топорами.

– О, боже! Что ещё вы придумали? – рассмеялась весело.

Но глаза послушно закрыла, ещё и ладошками сверху накрыла.

Никита, как наш негласный лидер, взял меня за плечи и заставил пройти ещё несколько шагов вперёд.

– Стой, не шевелись, – велел.

Я согласно кивнула и замерла. Очень хотелось подсмотреть, но я решила не лишать себя удовольствия.

Зря!

Потому что эти… эти… эти нехорошие люди, именуемые моими друзьями… они… всё-таки опять впечатали мне в лицо торт!

Ну не гады ли?!

– И за что, спрашивается, я вас люблю? – задала больше себе этот риторический вопрос, стирая с лица массу крема.

Ну просто…

Ну а что тут ещё скажешь?

Злиться бесполезно, да и не злилось, они ведь так старались ради меня. Да и стоило догадаться, что так будет. Так что я только вновь весело рассмеялась. К тому же новый торт не заставил себя ждать. И его мы даже съели. Прямо руками отламывали куски и засовывали в рот.

– Я пошла умываться, – сообщила всем, когда от праздничного десерта почти ничего не осталось.

За пределами двора по-прежнему грохотала музыка, бродила толпа пьяного народа, кто-то громко поприветствовал меня, отпустив пару шуточек по поводу моего вида, за что был послан всемирно известным жестом.

Свободная ванная нашлась на втором этаже в комнате Никиты, куда я без зазрения совести и ввалилась. Не потому что не уважаю чужое пространство, а просто он из тех, с кем я знакома почти столько же, сколько с Камиллой, так что я точно знала, что он не будет против. Да и сюда точно никто лишний не войдёт. А то ж мне не только лицо отмывать надо, часть крема попала и на грудь. Так что первым делом я помыла руки, затем стащила с себя куртку, бросив её на кровать, а после принялась умываться уже нормально, чувствуя, как голова кружится всё сильнее. Кажется, меня запоздало догнал градус.

– Слушай, а ты когда такой красивой стала, а, Сафронова? – донеслось в какой-то момент от хозяина дома, оказавшегося за моей спиной.

Смотрел не совсем на меня. В зеркало. Вернее, на моё отражение в нём. Очень заинтересованно смотрел и жадно.

– Видимо за те пять дней, что мы с тобой не виделись, – усмехнулась я, выпрямляясь. – В школе надо чаще бывать, Самойлов.

Вместе с кремом пришлось и весь макияж смыть, так что, что именно он счёл во мне красивым внезапно, оставалось только догадываться. Я ухватила за полотенце и аккуратно промакнула оставшиеся на коже капли воды. Собралась уже уйти, но Никита преградил собой путь, не пройти.

– Никит? – посмотрела я на него. – Ты может меня пропустишь?

– Я бы с радостью, но не могу, Вероничка, – выдохнул он. – Кажется, я прилип. Сильно. К тебе.

Эм…

– Ты пьян? – озадачилась искренне.

Просто никогда до этого Никита не говорил мне подобных вещей. И это, мягко говоря, очень странно. Да он вообще не смотрел на меня до этого момента, как на девушку!

– Ага, – не особо осмысленно отозвался парень, помолчал немного, за это время вдоволь исследуя взглядом ту часть меня, что ниже шеи и до уровня живота. – Тобой.

И вот где справедливость?

Я ждала таких взглядов и слов совершенно от другого человека, а его никак не тронул мой внешний вид. Зато Никита вдруг меня заметил, хотя раньше и не смотрел особо в мою сторону, если только не нужно было домашку списать.

С губ сорвался горький смешок, а на глазах выступили слёзы.

– Ника? – заметил изменения в моих эмоциях Никита. – Ты чего? – позвал обеспокоенно.

В одно мгновение оказался не просто близко, притянул к себе, внимательно разглядывая меня сверху-вниз, вынудив запрокинуть голову.

– Ничего. Просты ты пьян мной, а я кажется просто пьяна уже, – заставила себя ему улыбнуться.

– Ты же не пьёшь, – улыбнулся он по-доброму, коснувшись сгибом указательного пальца моего подбородка.

– Не пью, – слегка кивнула. – Но сегодня моя мама обрадовала меня тем, что снова выходит замуж, через месяц, и у меня появится новый папочка. Я немного разозлилась.

Зачем я ему это всё сказала? Не знаю. Глядя в светлую зелень его глаз я почему-то не смогла промолчать. А может это всё то же шампанское говорило во мне. С каждой минутой в голове становилось всё туманнее.

– Тогда, выходит, мы оба неадекватные сейчас, получается? – усмехнулся он.

– Выходит, что так, – отозвалась я негромко, продолжая зачем-то любоваться его глазами. – У тебя такие красивые глаза, – призналась.

– Не настолько, как твои, – отозвался Никита почему-то совсем тихо, одновременно с тем склонившись ко мне ещё ближе.

Так близко, что никакого расстояния между нами и не осталось вовсе, а я ощутила привкус мятной жвачки, конфет и чего-то алкогольного на своих губах. Я замерла. Всего на мгновение.

В следующее – вскрикнула от испуга!

Никиту от меня отшвырнуло с такой силой, что парень пролетел всю комнату и ударился об стену, а вместо него надо мной возвышался…

– Святослав?

Злющий, как тысяча чертей.

Глава 3

Ох ты ж, ё-моё!

Кого-кого, а Света я здесь увидеть не ждала. Да вообще нигде и никак. По крайней мере, не в такое ближайшее время. Разве он не должен сейчас составлять компанию моей маме на празднике, раз уж они теперь вместе? Тогда почему он здесь? Да ещё настолько злющий. Если уж на то пошло, злиться нужно мне, а не ему. Внутри при этом вновь принялся распускаться цветок надежды, пока я всматривалась в снежный взор, полный непонятной мне ярости, которую хотелось стереть из него, заменив прежним теплом. Например, податься вперёд и обнять его, да сразу обеими руками, сильно-сильно. Глупость, от которой остановил болезненный стон Никиты. Он же привёл меня в чувства.

– Ты что творишь?! – поспешила я оттолкнуть от себя Святослава.

Но едва ли будущий муж моей матери обратил на это внимание, продолжая нависать надо мной скалой незыблемого возмездия. Как и новый стон Никиты совершенно не заметил. Стоял и прожигал яростным взглядом исключительно мою персону. А стоило мне попытаться отойти, как я тут же оказалась перехвачена им за плечо и перенаправлена в сторону выхода из комнаты. За порог меня банально выставил. И дверь закрыл. На ключ.

Конечно, я тут же затарабанила в эту самую дверь!

– Святослав! Святослав, открой! Не трогай его, слышишь? Святослав! – пнула дверь ногой для весомости своих слов.

Мне никто не ответил. Зато с той стороны двери раздался очередной приглушенный болезненный стон и грохот.

Твою ж дивизию!

– Святослав! – с новой силой затарабанила в дверь. – Не смей! Не трогай его! Свет!

Бесполезно.

Только ладони зря отбила в бесполезной попытке достучаться до мужчины.

Вот же!

С чего только так взбесился?

Никогда прежде не видела, чтобы Свет так злился. Он, бывало, ругался на подчинённых, но опять же спокойным, пусть и излишне холодным тоном. А чтобы вот так… И из-за чего? Из-за того, что я не пришла в назначенный срок? Или из-за того, что застал меня наедине с Никитой? Но если так…

– Не буду я с ним больше оставаться наедине, – пообещала, продолжая колотить ладонью в дверь. – Я тебе клянусь! Только не трогай его! Ну, Свет, ну пожалуйста, – перешла на слезливый уровень, раз прошлый не помогал. – Это просто недоразумение, слышишь?!

Услышал. Дверь открылась. Правда, как открылась, выпустив в коридор по-прежнему злющего Святослава, так и закрылась. Что там с Никитой, мне увидеть не удалось. А мужчина не оставил возможности на что-либо иное. Подхватил за локоть и потащил за собой на выход из дома. Я едва не споткнулась от неожиданности, в последний момент выровняв равновесие. Дальше я за ним почти бежала, настолько скоро он переставлял свои длиннющие ноги. Попыталась вырваться, но мужские пальцы вцепились в моё плечо над локтем так крепко, почти до боли.

– Эй, помедленнее, я за тобой не успеваю, – пожаловалась на такое грубое обращение.

– Выбор того, каким темпом тебе возвращаться домой, ты уже упустила. Теперь ты пойдёшь так, как удобно мне, – огрызнулся Святослав.

Но скорость шага сбавил. Немного.

– Ещё скажи туда, куда тоже удобно тебе, – скопировала его тон, дёрнув руку на себя в попытке вырвать её из хватки.

Знала, что не получится, но не могла не показать, как мне не нравится такое его поведение. Чего, правда, явился? Ну опоздала я, и что такого? Я ж не вот где-то, сразу сказала куда и к кому пошла. Тоже мне блюститель морали нашёлся. Когда сам на жене друга спустя полгода после смерти того женится! Лицемер несчастный!

– Какая тебе вообще разница, где я, с кем и как провожу своё время? Разве ты не должен сейчас развлекать мою мать, раз уж вы с ней теперь такая ладная пара? – продолжила возмущаться, хотя вырываться прекратила.

Понятно же, что всё равно по его всё будет.

Заметила в толпе обеспокоенное лицо Камиллы и махнула рукой наверх, чтобы она пошла и посмотрела, как там Никита. Искренне надеюсь, что Святослав не сделал ему ничего плохого.

Из-за того, что отвлеклась, снова споткнулась. На этот раз устояла на ногах только благодаря поддержке Света. Рука на моей талии практически обожгла кожу через тонкую ткань платья, и я, вздрогнув, поспешила отойти. Правда, как отступила, так и оказалась притянута обратно к крепкому мужскому телу. Подняв взгляд, хотела высказать ему всё, что думаю о таком произволе, возможно напомнить о том, что так обнимать он имел право только свою невесту, но все слова застряли в горле, как только я столкнулась с ним взглядом. И снова я падала и пропадала в снежной бездне его пристального взора.

Ну почему всё именно так?..

Пришлось постараться, чтобы на этот раз не поддаваться собственным иллюзиям очарования момента. Вновь толкнула его от себя.

– Пусти меня. Мать мою будешь так обнимать, – добавила вслух, отступая.

Зря. Новый шаг назад привёл к тому, что я снова чуть не запнулась. Рука на моей талии сжалась крепче, а после Святослав и вовсе приподнял меня и в таком положении понёс меня дальше на выход, как куклу какую-нибудь.

Прям издевательство какое-то!

– Да что ты творишь? – возмутилась я тут же, на что в ответ получила лишь крепко сжатые губы и молчание.

Вот же! Зараза бесячая!

Отпустил он меня только возле припаркованной перед крыльцом его машины. Да и то очень своеобразным способом. Наполовину обойдя транспорт, Святослав остановился перед капотом, на него же меня и усадил. Но прежде чем я снова успела возмутиться, подался вперёд, упираясь кулаками в железо по обе стороны от меня.

– Что я творю? – переспросил вкрадчиво, делая ударение на втором слове. – А ты? Что ты творишь, Вероника? – склонился ещё ближе, тем самым вынудив отклониться назад, хотя и в таком положении я всё равно не только слышала, но ощущала каждое слово на своих губах, так близко оказавшихся рядом с его губами. – Ты хоть на минуту задумалась о том, что будет, если запереться с пьяным идиотом, у которого вместо мозгов сперматоксикоз в голове сплошной?

Если я о чём-то сейчас и думала, то лишь о том, насколько же близко он ко мне находился. Почти целуя. Грохот биения сердца отозвался в голове оглушающим набатом. Ему вторил небесный гром. Порыв прохладного ветра породил сотню мурашек на коже. Именно он, да, ничто иное. Вовсе не в нашей близости дело. И не в том, какое обжигающе горячее дыхание у него.

– Никита бы никогда меня не обидел, – заставила себя ответить ему.

В отличие от тебя…

– И вообще: тебе-то какая разница? Я достаточно взрослая! С кем хочу, с тем и закрываюсь! И тебя это никак не касается! – добавила следом не менее возмущённо под новый грохот над головой.

Последующая яркая вспышка почти ослепила. Как и ответ Святослава.

– То есть решение лечь под этого оболтуса ты приняла самостоятельно и обдуманно, потому что ты вся такая взрослая? – недобро прищурился мужчина. – Всё это было совсем не случайностью. Ты сама так захотела, я всё правильно услышал?

Последнее – вроде бы вопрос, но почему-то прозвучало совсем как угроза. Как и упавшие с неба на нас первые капли дождя. Наверное, это должно было меня остановить, заставить призадуматься над последующим ответом или опровергнуть вынесенный итог моих ранних слов. Но… Да какое он имел право вообще мне что-то выговаривать, после всего содеянного им самим?! Вот и…

– Да! Да, представь себе! Я сама решила, захотела и сделала! Доволен?! – почти прокричала в его лицо.

Из глаз всё-таки покатились слёзы, которые скрыл расходящийся дождь. Он падал с неба косым хлёстким потоком, но кажется, только мне одной было до него хоть какое-то дело. Святослав застыл, с яростью взирая на меня, не обращая внимания на то, как быстро промокла его рубашка без плотной ткани пиджака, облепив руки, как вторая кожа.

– Ты это сейчас, млять, серьёзно? – практически прорычал. – Ты собралась сломать себе жизнь, потому что, как маленькая капризная девчонка обиделась на всех и вся, когда тебе что-то вдруг не понравилось в этом мире? – перехватил меня за плечи, слегка встряхнув. – Серьёзно, Ника? – повторил требовательно.

Не менее требовательно уставилась я на него в ответ. Он значит может на маме моей жениться, а я значит будущее своё ломать собралась, вступая с кем-то в отношения, так что ли?

– Знаешь, что!.. – начала и замолчала. – Да пошёл ты! – ограничилась коротким и новым толчком его в грудь.

Что толку ему объяснять, если он всё равно не поймёт? Если ему на деле плевать на меня. И здесь он только из чувства долга и обещания моему отцу позаботиться, а теперь, возможно, ещё и вины перед ним. И из-за мамы, раз уж жениться на ней собрался. Это я, глупая, всё это время принимала все его слова и действия за что-то большее, когда на деле ничего и не было. Никогда.

Слёзы из глаз покатились быстрее прежнего вместе с тем, как усиливался ливень. Над головой больше не сверкало и не гремело, разве только музыка из дома, всё затмил шум дождя и последующие слова Святослава:

– Пошёл я? – переспросил он неверяще и удивлённо, совсем не заметив моего рукоприкладства, взирая на меня, как на нечто непостижимое, хотя удивлялся недолго. – Ты настолько взрослая стала, да, малыш? – добавил обманчиво мягко и ласково.

– Да! И не тебе мне указывать, как мне вести себя с моим же парнем!

Сказала и замерла в ужасе от самой себя. Боже, что я только что ляпнула?! Но слова сказаны. А ответ… Ответ не последовал. Хотя Святославу явно очень хотелось что-то мне сообщить, судя по тому, как дёрнулся кадык и затанцевали желваки. Одарив меня очередным недобрым пристальным взглядом, он молча сдёрнул меня с капота, после чего усадил на переднее пассажирское сиденье. И даже пристегнул. До того маниакально-заботливо, что я невольно напряглась. Явно же что-то задумал…

– Куда мы? – спросила, как только мужчина уселся за руль.

– Ты же уже взрослая и самостоятельная, подсказки и чужое мнение тебе ни к чему, ты и сама всё лучше всех знаешь, – съязвил он, трогая автомобиль с места.

Нервничать я стала ещё больше. Особенно, когда мы проехали мимо родительского дома, к тому же на высокой скорости, словно Свет даже не думал о том, что нам стоит свернуть в том направлении. Не то, чтоб я верила, что он мог меня как-то обидеть. Но раньше он и не злился на меня никогда, да ещё так сильно. И я по-прежнему не понимала, что именно его так взбесило. Моя обида на них с мамой? Глупость какая. Тем более, я же сама им всего хорошего пожелала перед уходом к Никите. То, что я с обиды собралась с тем переспать, по его мнению? Похоже на то. Но почему? По крайней мере, я не с чужой женой это делать собралась. То есть мужем. В общем, не важно! Его проблемы. Вот ещё бы они не касались меня… Ведь приехали мы не куда-то там, а к нему домой.

– Да ты верно шутишь!

– Думаешь?

В голосе слышалось лишь холодное безразличие, как если бы за время нашей поездки Святослав успел успокоиться, вот только я не обманывалась на сей счёт. Мужские руки по-прежнему сжимали руль слишком крепко, до побеления пальцев, а широкие плечи пронизывало напряжение. Машина свернула на подземную парковку жилого комплекса, но даже тогда скорость не стала особо ниже. И не знай я о его умениях прекрасно водить автомобиль даже в самой экстренной ситуации и при плохой погоде, я бы уже начала молиться, так лихо и резко он вписался в ближайший поворот. Но за ручку над дверцей на всякий случай вцепилась покрепче. Всё-таки странный он сегодня…

– Зачем мы здесь? – поинтересовалась, как только автомобиль замер на положенном ему месте с цифрой сто тридцать два.

Водитель шумно выдохнул сквозь зубы и отстегнул ремень безопасности со своей стороны. Подумала, так и не ответит, проигнорирует меня, но он всё же сказал:

– Мне рано вставать, а от вас ехать гораздо дальше, да и пробки будут утром, как обычно, – и вышел наружу.

Неожиданно безобидный ответ вызвал в первое мгновение некоторую растерянность. Как и открывшаяся с моей стороны дверца, а за ней поданная в приглашении рука, которую я решила не принимать так сразу.

– Поэтому ты, вместо того чтобы завезти меня домой по пути и ехать дальше одному, притащил меня к себе? Ты это серьёзно? – посмотрела на него снизу-вверх.

– Я же сказал, мне рано вставать, – отозвался в скупом напоминании Святослав.

– А я здесь причём?

Ну серьёзно! Что за бред?

– Притом, что так я точно буду знать, что ты больше не натворишь никаких новых глупостей на фоне обиды на меня, – вздохнул и склонился ко мне ближе, так и не дождавшись, когда я последую его приглашению. – К тому же по ночам я предпочитаю спать, а не разыскивать одну взбалмошную девчонку, которой нравится испытывать меня на прочность, – добавил ворчливо.

Чего?!

Как подумала, так и забыла, когда он склонился и потянулся внутрь салона прямо через меня. В нос проник аромат его цитрусового парфюма, и я сильнее вжалась в спинку кресла, ощутив на губах жар его кожи на лице.

Нет, он точно надо мной издевается! Кто ещё чью выдержку испытывает…

Втянув в себя ставший слишком раскалённым воздух, я замерла, стараясь вовсе больше не дышать.

Нехитрые мужские манипуляции сопроводил тихий щелчок ремня безопасности, которым я была пристёгнута. Вот только отстраняться Свет так сразу не спешил. Задержавшись в согнутом положении, он повернул голову ко мне. Так близко, что я могла отлично рассмотреть каждую длинную ресничку. Прямые и колкие, как его морозящий взгляд и весь он, они тёмным веером раскинулись сверху и снизу, оставляя в неярком свете ламп через лобовое стекло длинные тени на скулах.

Опять так близко…

Мне и раньше тяжело давались подобные моменты, а сейчас и вовсе.

– Почему именно мама?

Вопрос сорвался с губ против воли и вынудил не просто замереть и затаить дыхание, но и прикусить щёку изнутри до крови. Металлический привкус разлился во рту, перебив опять подступающие к глазам слёзы. В следующий момент Святослав отстранился, напрочь игнорируя мои слова. Выпрямился и сухо сообщил:

– Выходи из машины, Вероника.

То есть отвечать не собирался?

Ну ладно.

– Спасибо, мне и здесь неплохо, – устроилась в кресле поудобнее и сложила руки на груди, глядя исключительно перед собой.

Хватит с меня нашего общения на сегодня. В машине тоже удобно спать. Она у него большая, задний диван как раз мне по росту будет. Всё лучше, чем остаться с ним наедине в его квартире. Хотя он сам как раз так не считал. На мои слова прищурился и поджал губы, развернувшись ко мне немного иначе, шире распахивая дверцу.

– Не вынуждай меня применять силу, – произнёс, положив одну из ладоней поверх крыши автомобиля. – Мы оба знаем, насколько тебе это не понравится.

Одарила его в ответ полным ненависти взглядом и промолчала, продолжив сидеть, как была.

– Вероника… – сквозь зубы позвал мужчина.

– Я. С тобой. Никуда. Не. Пойду, – отозвалась как можно безразличней, глядя по-прежнему исключительно перед собой.

На этот раз он ничего не сказал. Вместо этого ухватил меня за локоть и вытащил из машины, а когда я попыталась вырваться из его цепких пальцев, шагнул вперёд, тем самым прижав меня спиной к боку автомобиля рядом с открытой дверцей. Теперь я, захоти, не смогла бы и шага в сторону сделать. Пошевелиться и то с трудом удавалось, так плотно он ко мне прижался сам, вновь разрывая моё сознание на тысячу острых осколков от того, как близко опять ко мне находился, сверля меня своим невероятным взором, полным стужи и чего-то ещё, непонятного, отчего по телу мурашки бегать начинали. Какое-то скрытое пламя, что заставляло моё сердце стучать всё быстрее и быстрее.

– У тебя два варианта, малыш: ты либо сейчас идёшь к лифту самостоятельно, либо я тебе с этим помогаю. Но итог всё равно будет одним и тем же. Сегодня ты ночуешь со мной. Ещё вопросы и возражения будут?

– Да! С чего вдруг тебе так важно стало, где я, с кем и как провожу своё время? Не припомню, чтобы тебя раньше это волновало.

Как спросила, так и пожалела об этом. Пространства между нами словно стало ещё меньше, когда его пальцы вдруг коснулись моей щеки, провели сверху-вниз вдоль скулы и задели мои пересохшие губы, а я услышала:

– Потому что прежде эти губы были более избирательными в вопросах, кого им целовать…

Вдох и никакого выдоха. Лишь ощущение жара на этих самых губах от невесомого прикосновения. Перед глазами встал наш поцелуй в гостиной. Такой же нереальный, как и происходящее сейчас.

– Может потому что им прежде просто не доводилось кого-то целовать? – прошептала ответно.

Где-то там снаружи город всё ещё утопал в ливне, а здесь время словно замерло, пока я всматривалась в темнеющий снежный взор напротив.

– Странное заявление для той, у кого вроде как есть парень, – почему-то вдруг охрипшим голосом отозвался Святослав, продолжая смотреть на мои губы.

Сказано было достаточно тихо, но мне словно пощёчину зарядили, напоминая о том, что всё происходящее неправильно. Невидимый пузырь дрогнул и лопнул, а взамен ему в груди принялась шириться пустота.