Я приснюсь тебе на рассвете

– Сияют…

Я нахмурилась:

– Сейчас тебя стукну, честное слово! Ешь – и исчезаем, – я сложила руки на груди. – И если ты ещё раз попробуешь… – я замолчала, чувствуя, что краснею.

– Попробую что? – не оставил меня в покое Вадим.

– Ещё раз попробуешь меня смутить…

– Договорились! Буду, так сказать, восхищаться молча.

Я гневно посмотрела на Вадима – и встретилась с ним взглядом. Ну как, как можно злиться? Кажется, Вадим меня раскусил, потому что тут же спросил:

– Что, уже можно восхищаться вслух? Или будешь обижаться?

– Еще чего… Делать мне больше как будто нечего, только на дурачков обижаться.

Вадим открыл рот – кажется, хотел сказать что-то в ответ. Но промолчал. Отломил кусок пирожного. Вдруг обиделся? Я поспешила уточнить:

– Если что, это я не про тебя…

– Поэтому я и не воспринял эти слова на свой счет, – Вадим подмигнул. Намекает! Честное слово! Я отвернулась и услышала дружелюбный смех Вадима. А потом рассмеялась сама.

Злиться на него я и правда не могла. Как и Вадим на меня. А, как говорится, два дурочка…

Велосипеды стояли объединенными, пока мы за ними не вернулись. И никто даже не попытался присвоить себе Вадима… то есть, конечно, его велосипед.

Мы отъехали от кафе – тоже вместе. И я так радовалась этому моменту!.. Забыла про поездку отца и про обстоятельство пополнения семьи, что должно было изменить мою жизнь…

Я была счастлива.

И это главное.

***

Меня разбудил звонок на мобильник. Не столько стандартная мелодия моего «Нокиа», сколько чрезмерно активное жужжание. Мобильник лежал на комоде возле моей кровати. Я проснулась, села, потянулась к нему – и едва успела схватить.

Ещё бы пара «жу-жу», и полетел бы мобильник на пол.

Конечно, он совсем бы от этого не пострадал, но реакция была быстрее меня.

– А? – спросила я, поднося мобильник к уху. Окружающий мир оставался до сих пор расплывчатым, поэтому имя звонившего я не разглядела.

– Лена, я хотел сказать, чтобы сегодня ты не брала велосипед. – Несколько секунд я молчала, и моему собеседнику это не понравилось. Он вновь позвал меня: – Лена, ты меня слышишь? Ты там спишь еще, что ли? Уже, между прочим, девять утра.

– О… – только и сказала я.

– Лена?

– А при чем тут велосипеды?

Теперь молчали по ту сторону. Ну, как молчали… Молчал один человек, определенный, и звали его Вадимом. Это было единственным, что я успела понять за время разговора.

– Велосипеды – это такой транспорт, на них катаются… – начал пояснять Вадим. Решил, что после сна я совсем про все забыла.

– Знаю. И все же?

В комнату заглянула мама, спросила сонно:

– Лена, ты с кем-то разговариваешь?

– Да, – согласилась я. – Меня Вадим вызывает.

– Понятно, – мама кивнула. – Завтракать будешь?

И почти одновременно с ней ко мне прицепился Вадим:

– Лена, ты с кем разговариваешь?

– Подожди, – сказала я ему. – Я не могу разговаривать с двумя людьми одновременно. Да, буду, мам…

– Хорошо, – мама кивнула и скрылась в коридоре.

– Окей, – произнес Вадим. – Перезвони.

И отключился. Я тут же стала такой бодрой, будто только что сделала зарядку и постояла перед холодным душем. И чего отключился? Обиделся что ли? Только недавно решили друг на друга не обижаться…

Отыскав его в списке контактов, отправила вызов.

Вадим ответил спустя четыре гудка.

– Привет, – начала я осторожно, – а ты чего отвечаешь так долго?

– На кухню ушел… – ответил Вадим просто. Кажется, все было в порядке.

– Ладно, – я улыбнулась, хотя он и не мог этого видеть. – А я уже подумала, что ты обиделся. Но ведь все в порядке?

Секунда тишины, и Вадим все же отреагировал:

– В порядке, с чего бы мне обижаться?

– Хорошо… А почему не брать велосипеды? – не унималась я. – Честное слово, я по утрам долго соображаю.

– А, – развеселился Вадим. – Это моя вина. Я тебе ничего не сказал. Но, на самом деле, Лена, и не собираюсь. Пусть это будет сюрприз…

Я покачала головой. Спохватилась, заметила:

– Как же я не люблю сюрпризы… Жуть.

Но Вадим пообещал, что все будет хорошо. И отключился. О встрече мы договорились заранее – вчера, после прогулки, поэтому теперь оставалось только ее дождаться.

И я дождалась, успев позавтракать и сходить в магазин вместе с мамой, а потом немного почитать книжку. Будь дома папа, он бы, наверное, от восторга прыгал.

Но папы дома не было.

Он звонил нам каждый вечер, и мы с мамой рассказывали все, что с нами случилось. Но папы, стоящего рядом, нам все же не хватало. Хотя, по папиным прогнозам, экспедиция шла успешно. А это значило, что вернется он как можно скорее.

И мы с мамой ждали.

После обеда я вышла из дома. Да-да, без велосипеда, как и просил Вадим. Даже мама удивилась, но я ей все объяснила, и мама, которая тоже не любила сюрпризы, посоветовала мне сильно не ругаться, если Вадим сделает нечто такое… Ну, находящееся за гранью моего понимания.

Я пообещала, что ругаться буду мало, а драться много.

И ушла.

Благо, идти было недалеко. Мы с Вадимом договорились встретиться у моей школы. Он сам спросил, где я учусь. Я и ответила… И Вадим попросил меня немного показать мою школу. Конечно, у них в городах-миллионниках школы от наших отличаются.

Я ждала Вадима у главных ворот, находящихся прямо напротив входа. Но он не пришел ни в два, как мы договаривались, ни даже в два пятнадцать. Я позвонила ему раз десять, если не больше. Ладно, может, чуть меньше. И все эти разы Вадим успешно меня проигнорировал.

Расстроенная, я пошла в сторону дома – и почти нос к носу столкнулась с Вадимом.

Он стоял на школьном дворе, прислонившись спиной к футбольным воротам, покрашенным синей облезлой краской и покрытым ржавчиной. Ждал, пока я подойду.

А день был по-летнему жаркий, и даже зеленая трава казалась поблекшей, пожелтевший. Зато небо казалось необычайно синим, как лазурит. Будь здесь лужи, оно бы их облагородило. Но вокруг лежал только гравий – мелкие камешки, постоянно забивающееся в обувь, и поднималась от каждого движения пыль.

Волосы Вадима отливали золотом, а на лице даже как будто появилось несколько веснушек. Я подошла к нему, несмело сжимая в руках телефон, и произнесла:

– Привет.

– Привет.

И все-таки он был выше. Мощнее. Сильнее. Надежнее, чем все мальчишки, которых я когда-либо встречала. Не то чтобы я встречала многих, и все же…

– Звонила? – Вадим кивнул на мобильник.

– Угу. Но ты не отвечал.

– А я телефон дома оставил, – он потрепал волосы, становясь похожим на обычного себя. На того Вадима, которого я привыкла видеть. – Не подумай, я не специально. Кинул у порога, там он и лежит. А мама на работу ушла, поэтому тоже не ответит.

– Понятно… – протянула я. – Так что за сюрприз? Я уже успела подумать, что он заключается в том, что на встречу ты не придешь!

Вадим рассмеялся:

– Ещё бы я не пришел к тебе на встречу! На самом деле, Ленка, как ты относишься к футболу?..

– О-о-о… – протянула я многозначительно. Мы с одноклассницами ещё два года назад решили, что наш физкультурник просто помешан на своем футболе. Если мы не сдавали нормативы, то мы играли в футбол. И это очень нас раздражало. – Сложно…

– Не умеешь играть или не хочешь?

– Два в одном, – призналась я.

– Точно? – Вадим чуть сощурился и опустил голову вниз. Я тоже посмотрела туда и заметила черно-белый футбольный мяч, что стоял по ту сторону ворот, спрятанный за ногами Вадима. Он ловким движением выкатил его вперед, и я непроизвольно вздохнула.

Мимо прошли два мальчишки лет десяти. Они покосились нашу в сторону, но приблизиться не решились.

– Сыграем? – спросил Вадим ехидно.

– Не умею и не… – напомнила я, но он меня прервал:

– Не хочешь? Или все-таки у тебя вдруг возникло… небольшое желание?

Я с сомнением взглянула на него, поинтересовалась:

– Издеваешься, ага?

– Между прочим, футбол – отличная игра. А ты знаешь, что футбольные мячи сделали такими контрастными для того, чтобы их лучше видно было в черно-белом телевизоре?

Я покачала головой:

– Почему-то баскетбольных мячей это не коснулось.

– Что ещё раз доказывает: футбол – одна из самых ранних игр, появившихся на телевидении и вообще… Разве ты не хочешь соприкоснуться с такой величайшей игрой?

Я ещё раз посмотрела на футбольный мяч, потом на мальчишек, отошедших достаточно далеко, и вновь взглянула на Вадима:

– Ты заговариваешь мне зубы?

– Ладно, – согласился Вадим. – Если не хочешь, то играть мы не будем. А просто пойдем гулять.

Но я уже решилась. Скромно произнесла:

– Ну, раз уж игра эта такая великая…

И мы помчались.

Нет, не так.

Мы вышли на середину поля, и Вадим стал показывать мне, как нужно пинать мяч. Не носком ступни, а внутренней стороной. И как определить угол. И с какой силой надо бить.

Когда теория была усвоена – так сказал сам Вадим, мы решили поиграть по-настоящему. Но проблема заключалась в том, что, только добежав до своих ворот, я уже устала. Вадим стоял на том конце поля с мячом и смотрел на меня, хотя заглянуть в глаза не получалось – слишком далеко. Когда я немного отдышалась, он сорвался с места. Ну, как сорвался… Может, по сравнению со своей обычной скоростью бега Вадим передвигался медленно.

Но для меня он сорвался, и ещё как.

И я побежала следом, пытаясь перехватить мяч.

Это было весело. И очень для меня нетипично. Я носилась, как заполошная. Ясно, что надолго меня не хватило, но я хотя бы попыталась! И пару раз отбила у Вадима мяч. Но потом он забил гол в мои ворота, и игра на этом закончилась. Как объявил сам Вадим, ничьей.

Эх, если бы мимо проходил наш физрук… Он бы глаза тер до покраснения, чтобы убедиться, что это действительно я. Что я не хмуро стою у ворот, а ношусь по полю.

Но физруку повезло. В тот день он ходил где угодно, кроме школьного двора.

Тяжело дыша, я сидела на нагретом солнцем резиновом колесе, не беспокоясь о том, что по нему обычно ходят ногами. Вадим стоял рядом, прижимая к груди мяч, и выглядел абсолютно нормально. В том плане, что по нему и не скажешь, что он только что играл в футбол.

Ладно, ладно, что пытался играть в футбол и поиграл бы, если бы соперники не оказались такими хилыми.

Я очень хотела бы посмотреть на него повнимательнее, но Вадим стоял напротив солнца, и поэтому спустя две секунды разглядывания глаза начинало жечь.

Через минуту Вадим, отодвинув меня, скромненько сел рядом. Я почувствовала тепло его тела и покраснела. Будь сбоку кто-нибудь другой, и внимания бы не обратила, абсолютно точно, но рядом был Вадим.

Он покосился на меня, чуть улыбнулся и произнес:

– Лена?

– Тринадцать лет и четыре месяца, – отозвалась я.

– Помню, помню, – он покивал. – Но вообще я хотел тебе сказать…

– Что же?

Теперь смотрела на него я, затаив дыхание. Сама не знаю, почему. Наверное, по той причине, что в радиусе десяти метров вокруг нас – ни души. И потому что солнце слепящее. И потому что теплое тело под боком. И потому что… ну, неравнодушно я к Вадиму относилась.

Я не любила – разве я умела любить?

Но я чувствовала его.

– Мама сказала, что она постарается, чтобы…

– Чтобы что?

– Чтобы меня взяли в вашу школу. Мы по месту жительства к другой прикреплены, но вдруг в этой есть свободные места? Я бы мог ходить пешком, или на автобусе ездить. Когда холодно.

– В нашу школу? – переспросила я. – В наш класс?

– Как получится. Тут уже я ничего не знаю. А какая у него буква?

– «А», – ответила я. И добавила не то воодушевленно, не то задумчиво: – О-о-о.

Вадим фыркнул.

– Я не могу понять: ты рада или не очень?

– Счастлива, – произнесла я таким тоном, каким по-настоящему счастливые не говорят. – На самом деле, переживаю. Тебя же у нас разорвут… с руками поделят. Девочки, в смысле, – покраснеть больше нельзя было, поэтому, если можно так сказать, смущение на моем лице не отразилось. – А наш физрук… Это вообще…

– А что не так с физруком? – поинтересовался Вадим. – И… м-м-м… с девочками?

– У нас физрук по футболу фанатеет. Ты сразу станешь отличником. А девочки… Ну, что девочки… Ты… в общем… – я замялась, не зная, как объяснить ситуацию так, чтобы ничем себя не выдать.

– Привлекательный? – предложил он скромно.

– Типа того.

– Спасибо.

Я вскинула брови:

– Это все, что ты скажешь? «Спасибо»?

– А что ещё говорят на комплимент? Благодарю, или я так рад, или… – он покосился на меня. – Нет, правда. Спасибо. Ты тоже, но руки ведь у тебя ещё на месте.

Я рассмеялась, не зная, сказать правду или нет. А правда была такая: никому я не нужна. Кроме Катьки. Ну, мы с ней дружили с первого класса и жили по соседству. А мальчики… Кажется, я уже упоминала, что никогда не влюблялась.

Никогда – до этого лета.

Последнего настоящего лета в моей жизни.

Посидев ещё немного, мы с Вадимом разошлись по домам. Даже не так! Он довел меня до дома, до самого подъезда. Узнал, где я живу, уже на практике. И я даже почти решилась пригласить Вадима в гости… Но он быстро со мной распрощался, невзначай уточнив номер квартиры. Ещё раз.

Я весь вечер улыбалась, и мама заметила, что не может не улыбаться, глядя на меня.

Вечером мы вновь разговаривали с папой, и он опять сообщал, что все идет просто замечательно. И мы ждали его. Очень ждали.

Я рассказала папе про «Белого Клыка», которого начала читать. Про то, что сегодня играла в футбол. Да, да, пыталась играть, помню. Он меня похвалил – сказал, что не узнает свою Ленку. И что теперь со мной будет, о чем говорить.

Я заметила, что Ленка взрослеет.

На самом деле, действительно повзрослела я чуточку позже.

Глава 5. Точка росы

Через день после всего этого мне позвонила Катька. Как говорят умные люди, вспомни хорошего человека, и послезавтра он вспомнит тебя.

На самом деле, у Катьки был повод позвонить. Она вернулась от бабушки, у которой гостила больше трех недель. Связь там была никакая: чтобы до кого-нибудь дозвониться, надо было полчаса бродить по огороду. Поэтому Катька не звонила. Лишь отправила пару сообщений, но не получила мои ответы.

– Девять книг, понимаешь?! – восклицала она. – Я за полгода столько не читаю, сколько там за три недели одолела!

– Да… – протянула я. – Действительно результат.

– Теперь буду лежать на диване и смотреть сутки напролет телевизор. А у тебя что нового?

– Папа уехал в экспедицию… – начала я.

– Как тогда, давно? – уточнила Катька. Я угукнула, и она продолжила: – Круто! Попроси, пусть привезет тебе какой-нибудь сувенир. Камень там полудрагоценный…

– Пусть лучше себя привезет, – я вздохнула. – Мы с мамой так его ждем. И… как бы… не только его.

– Что там такое? – Катька затаила дыхание. Несколько секунд я молчала, и тогда она не вытерпела: – Расскажешь потом, как встретимся? Обещай!

– Обещаю, – произнесла я.

– Можно погулять прямо сегодня. У меня недостаток нормального общения.

– Ну… – отозвалась я смущенно. – Только если после шести или вроде того. До этого не получится. Я занята.

– Выкладывай. Что там у тебя?

– Я кое-с-кем познакомилась…

– Нашла себе новую подружку? – захотела обидеться Катька.

– Дружка, – я выдохнула.

– Собаку, что ли, завели?

– Ага, попугайчика, – я фыркнула. Попугайчик жил у Кати: волнистик бело-голубой расцветки. – Сведем его с твоей Маргошей, и она отложит яйца.

– Вообще-то моя Маргоша вылуплялась не для того, чтобы яйца откладывать. А хотя… – Катька рассмеялась. – Тебе правда подарили попугайчика? И ты его правда назвала Дружком? Это что за имя такое дурацкое? А отчество какое будет у попугайчат? Дружковны?

– Всегда поражаюсь с твоей фантазии, – призналась я. – Нет. У меня нет попугайчика. И собаки. И улитки. И кота. И…

– Поняла, поняла, – прервала меня Катя. – Можешь не оттягивать признание. Кто тогда, если не все эти замечательные животные?

Я помолчала пару секунд, собираясь с силами, а потом призналась:

– Друг.

– Друг? – переспросила Катька.

– Да, друг, – согласилась я. – Просто друг. Мужского пола, и… Вадим. Так его зовут. Мы с ним ездим вместе на велосипедах. И я была на его дне рождения. Он меня на четыре месяца младше, представляешь?

Теперь молчала Катя. Наверное, продумывала, как отреагировать на мои слова. Ещё бы. Я подобным ее не каждый день шокирую. И даже не каждый год.

– Мне нормально, – сказала она наконец.

– Чего тебе нормально?

– Я тебя на семь месяцев младше, не забывай. И по возрасту он мне нормален. Старше на три месяца. А как я хорошо на велосипедах гоняю – это видеть надо. И восхищаться.

– Катя! – воскликнула я. Сердце забилось в три раза быстрее. Вадим… Мой Вадим… Нет, не так, мой друг Вадим… Так вот, на мгновение мне показалось, что Катя хочет его пристроить. Себе. Ещё бы не пристроить такого!..

Но Катька рассмеялась, развевая все сомнения, и заметила:

– Шутка! Подумаешь, старше на два месяца. Моя бабушка старше дедушки на три года.

– На четыре, – поправила я.

– Будь по-твоему. И вы с ним гуляете сегодня? То есть, ты с ним гуляешь сегодня вместо меня? – Я угукнула, и Катька продолжила: – Удивительная вещь. А почему ты не хочешь, чтобы я к вам присоединилась? Я, может, тоже хочу увидеть первого в истории друга Елены Литвиновой!

– Еще насмотришься… – пообещала я. – Да так, что устанешь разглядывать.

– Почему?

– Он пойдет учиться к нам в школу. Скорее всего.

Катя поцокала:

– Да ты его очаровала!.. Точно-точно. Ладно, тогда сегодня ты как-нибудь намекнешь на меня, и, если что, в следующий раз мы погуляем все вместе. Надо же мне узнать будущего одношкольника. Договорились?

– Попытаюсь… Но обещать ничего не могу.

– Пытайся очень хорошо, потому что я уже настроилась на прогулку!

И мы с Катькой распрощались.

Честно говоря, ее рвение меня пугало. Я ещё тогда, когда Вадим признался, что хочет идти к нам в школу, поняла: не хочу, чтобы шел. Ни в нашу школу, ни в ещё какую-нибудь. Пусть всю жизнь сидит дома, а я буду с ним гулять, когда выдастся свободное время.

Понятно, что это не жизнь, а сплошное издевательство. Но где-то внутри меня зрело ясное желание ни с кем не делить Вадима. А вдруг он найдет себе кого-нибудь лучше? Лучше поддерживающего беседу, и играющего в футбол, и на велосипеде катающегося, что «ах!».

И тогда Вадим про меня забудет.

Я одна не останусь: у меня всегда будет Катька. Но я останусь без Вадима, а это будет ещё грустнее. А ведь возможен и такой исход событий. Познакомились мы спонтанно, по моей вине. И расстаться спонтанно можем, но разве в расставаниях есть виновные?

На встречу с Вадимом я собиралась с серьезными намерениями. И не потому, что хотела просить его за Катьку, а потому, что хотела просить за себя. Правда, сегодня мы планировали кататься на велосипедах, и я не знала, когда смогу это сделать. В кафе меня Вадим, вестимо, больше не поведет – кто-то слишком много ест… Может быть, мы остановимся где-нибудь на поле, или что-то вроде того, и тогда я смогу спросить…

Спросить, всегда ли он будет помнить обо мне.

Я-то о нем не забуду никогда.

Пока я помогала маме на кухне, убивая время до нашей встречи, в голову мне стукнула чудесная мысль. Я, отложив разделочную доску с морковкой, убежала к себе, пообещав маме, что вот-вот вернусь. И ещё минут семь разговаривала с Катькой, которая изо всех сил пыталась объяснить мне, как проехать к мосту. Он пролегал через узенькую речку, бегущую в старой части нашего города, где еще сохранились деревянные дома, и к этой речке легко можно было спуститься. Аж один раз мы ездили туда с Катькой. Обратно я, если честно, чуть доехала, поэтому больше подобные забеги мы не повторяли.

А сейчас я захотела повторить.

И даже, кажется, что-то поняла. Из маршрута.

Я вернулась на кухню, схватив рюкзак, и стала сосредоточенно разглядывать все вокруг в поисках, что бы в него сложить. Мама улыбнулась, взглянув на меня, – с морковкой она уже справилась сама – и полюбопытствовала:

– Что разыскиваешь, дочь?

– Что-нибудь на пикник…

– С Вадимом поедете?

– Да, – я кивнула. – К речке. Катька мне примерно объяснила, как туда добраться. Попробую сообразить, хотя, конечно, могу и затупить в дороге…

– Только будь осторожной. Катя уже вернулась?..

В итоге вместе с мамой мы сделали парочку бутербродов и навели морс в пластиковую бутылку. Я бегала по дому, неимоверно собой гордясь. Хорошо ведь придумала, интересно! Главное, чтобы Вадим не посчитал дурочкой и не отказался от всей этой затеи.

Когда до встречи оставалось минут десять и я завязывала шнурки на кедах, прежде чем уйти, в дверь позвонили. Мы с мамой, провожающей меня, переглянулись – никаких гостей не ждали. Но открывать я все же пошла. Заглянула в глазок – и обомлела. Повернулась к маме, одними губами прошептала: «Вадим».

Я действительно не ожидала его здесь увидеть.

Распахнула дверь и, не здороваясь, спросила:

– Ты почему здесь?

Он опешил. Недоуменно взглянул на меня и ответил:

– Потому что договорились. Впустишь? – и опомнился наконец: – Привет.

Я на автомате шагнула вправо, и тогда Вадим заметил мою маму. Очаровательно улыбнулся – знает, как завладеть расположением! – и произнес, шагая вперед:

– Здравствуйте. Я за Леной.

Я осторожно прикрыла дверь – сам Вадим делать это, похоже, не научился.

– Здравствуй, – мама кивнула. – Я уже поняла, что за ней. Приятно познакомиться, Вадим.

Мама стояла, опираясь на стену, и, честно говоря, выглядела грозно. В том плане, что я на месте Вадима бы смутилась.

Хотя то, что я находилась на собственном месте, смутиться мне никак не помешало.

– И мне, – Вадим кивнул.

– Анастасия Олеговна, – представилась мама.

Вадим кивнул еще раз и только тогда вспомнил обо мне:

– Ты уже готова, Лен?

– Как видишь, почти, – пробормотала я. Потянулась к рюкзаку, но Вадим перехватил его первым. Поднял, закинул на левое плечо и спросил удивленно:

– Почему он у тебя такой тяжелый?

– Кирпичей нагрузила, – я покраснела ещё больше. – Если хочешь что-нибудь потаскать, возьми лучше велосипед. А рюкзак я и сама донесу.

– Велосипед так велосипед, – отозвался Вадим. Но рюкзак не снял – хотел, наверное, чтобы я от смущения под землю провалилась. Зато взял велосипед, стоящий у правой стены, за руль, осторожно открыл дверь (умеет все-таки с ними обходиться!) и выкатил его на лестничную площадку.

– Лен! – прозвучало оттуда. – А ты его как спускаешь? На лифте?

– По лестнице, – отозвалась я. – Очень звучно гремит. Ладно, ладно… На лифте, да. Но туда, кроме велосипеда, ничто больше не влезает. Я пешком.

Вадим кивнул, нажал на кнопку вызова. Тут же раздвинулись створки – ага, он, оказывается, и сам на лифте катается! Тоже мне, спортсмен… Вадим вместе с велосипедом скрылись внутри, и я осталась с мамой.

– Я пошла, – отозвалась тихо, взглянув на нее.

– Иди, – мама коснулась моего предплечья.

– Ну и как тебе… Вадим? – не выдержала я. Снова прикрыла дверь, прежде чем на нее выйти, и теперь посмотрела на маму по-настоящему.

Мама чуть наклонила голову и сказала только:

– Хороший. Пусть приходит к нам ещё. На подольше.

Я кивнула и вышла из квартиры.

Хороший.

Точнее и не скажешь.

Этот «хороший», скромно позаимствовавший мой рюкзак с запасами еды и велосипед, дожидался меня около подъезда. Культурно зевал, закрывая рот рукой. Я подбежала к нему, попыталась стянуть рюкзак с плеча. Вадим приоткрыл глаза, взглянул на меня. И не отдал!

– А твой где? – не выдержала я.

– Дома, – отозвался Вадим.

– И куда ты сложил все свои вещи?

Вадим похлопал по карманам шорт. А карманов было много: и сверху, и над коленками. И все на замочках. Красота… Куда уж моим леггинсам.

И мы поехали. Я налегке и нагруженный Вадим. Вот только когда мы добрались до привычного уже парка, я, ни слова не говоря, повернула налево.

– Эй-эй-эй! – воскликнул Вадим за моей спиной. – Мы куда?

– Увидишь! – отозвалась я, покосившись назад. Полностью разворачиваться страшно было, свалюсь ведь. И тогда получится «никуда». – Не могу сказать, – заметила я чуть позже, – потому что тогда собьюсь с пути.

– Надо было брать с собой компас.

– Точно…

Но до речки мы все-таки добрались. Минут пятнадцать ездили между одноэтажными деревянными домами, по кочкам. Вадим заинтересованно разглядывал все вокруг, я искала поворот. Слева, около зеленого забора… Едва не пропустила, но, разглядев, уверенно свернула.

А к мосту – спуск такой резкий! Крутить педали не нужно – велосипед ускорится сам. Но проблема вот в чем была: я про него, про этот спуск, забыла. И полетела вниз со скоростью сто километров в час, визжа и пытаясь затормозить.