Бремя версий

– Что у вас случилось? – обеспокоенно спросил Игорь.

– Вот гражданин без разрешения забежал в заразное отделение. Медсестра нашла его в туалете. Выходить отказывался, но пришлось подчиниться. Ничего не объясняет, только твердит «следователь, следователь». Удостоверение не предъявляет. И вообще сюда посторонним нельзя, тем более без халата. Хоть следователь он, хоть нет.

– Да нет, это я следователь, а это потерпевший по моему делу, – объяснил Игорь и спросил потерпевшего, – вы как тут оказались?

– Мне сказали, тут есть туалет, а я и не знал, что сюда нельзя, – смущенно заявил тот.

– Тут не проходной двор, – зарычал Жора, нависая над щуплым оппонентом, – на секундочку дверь отперла нянечка, чтобы ведра вынести. А он понёсся бегом, и прямо в туалет. А у нас тут гепатит, СПИД, ВИЧ, все что хочешь. Говори, зачем прибежал?

– Так у меня понос, не на улице же, – стыдливо оправдывался потерпевший.

– Ну, диарея – это инфекция, значит, всё-таки по адресу тебя инстинкт привёл. Тогда так: карантин на неделю и посмотрим, что у тебя за хворь, больной.

– Как на неделю? – испуганно закричал тот, – я не могу, у меня дела в Москве, мне сегодня ехать надо.

– Не знаю ничего. У меня инструкция. Ты там, в туалете за всё руками хватался. Раз был несанкционированный контакт с возможным источником заражения, значит недельный карантин, – сурово отрезал Жора.

– Ну, может быть как-то можно решить, – вступился Игорь, догадавшийся о цели так ловко подстроенной Куницыным западни.

– Только из уважения к правоохранительной системе и при условии, что этот гражданин сдаст нам сейчас все анализы, чтобы убедиться, что он не переносчик инфекционных заболеваний. Но всё равно вся ответственность за риск распространения возможной эпидемии целиком ложится на органы следствия.

Игорь кивнул, соглашаясь взять на органы следствия очередной риск, и вопросительно глянул на потерпевшего:

– Что делать будем? Анализы сдавать? Или на недельку останетесь?

– Не могу я оставаться, пусть анализы возьмут. Я никакой не заразный, пусть убедятся, – со слезами в голосе согласился потерпевший.

– Лизочка! – громогласно возопил Жора, – забирай больного на анализы.

Когда жертву розыгрыша увели, Жора подмигнул Игорю и заверил:

– Пять минут обождать, и представим весь букет, включая кал и мочу.

– Да нет, мне только кровь и букальный эпителий, – запротестовал Игорь, – остальное не нужно. Я потом заеду и выемкой изыму под протокол.

– Ну, хозяин – барин, раз кал и мочу брать не хочешь. Сам отказался. Женьке Куницыну передай: с него литр на следующей охоте, – пророкотал басом Жора, – а вот и наш больной.

Жора загремел ключами, отмыкая доисторический замок, чтобы выпустить свою жертву.

Потерпевший послушно пошел к моргу, покачиваясь, как лунатик, и к Игорю не обращался.

Как и ожидал Игорь, опознание ни к чему не привело. Потерпевший добросовестно вглядывался в останки, но брата в них не признал. Да и то сказать, разложенное на столе больше напоминало содержимое прилавка в неопрятной мясной лавке.

Куницын распорядился отвезти потерпевшего на вокзал и отправить в Москву, тот безропотно подчинился.

– Женя, Жора Шалобасов сказал, что с тебя за весь спектакль потребует литр водки на следующей охоте, – добросовестно доложил Куницыну Игорь.

– Фига два ему, а не литр. Больно Жора размечтался. Он опять промажет, как всегда, и кабан из загона уйдёт. Болтать и песни под гитару орать он горазд, а стрелять пусть поучится, сам ещё охотничьей бригаде будет проставляться за промах по зверю, – парировал Куницын и продолжил, – ты мне зубы не заговаривай. Обещал рассказать, как адрес терпилы достал.

Деваться было некуда, правда, обещал, но посопротивляться Игорю хотелось:

– Знаешь, Евгений, после этих твоих кривых комбинаций с анализами, мне придется судебное разрешение получать, чтобы их изъять, вот так.

– Гляньте, как заговорил, то Женечка выручи, а теперь в претензии, – обращаясь к Реброву, пожаловался Куницын.

Ребров рассмеялся и спросил:

– Туалет мне можно открыть? Ты чем жертву опоил, клофелинщик?

– Открывай свой санузел! Есть у меня один безвредный порошочек. Действует недолго, но безотказно. Уже не раз проверено, – признался Куницын и продолжил, – когда в полицию заезжали, предложили потерпевшему со всем уважением чаю и бутербродов. Он с аппетитом поел и попил. Даже жаловался, что следователь – жадина, ничем его не угостил. Ну, а остальное вы знаете. Игорь, я жду твой рассказ.

– Всё оказалось просто. Я, когда начал осматривать документы убитого, догадался снять обложку с паспорта, а под ней и была записка с адресом. Я в ту же минуту тебе позвонил, – пришлось признаться Игорю.

– Как же ты, парень, раньше не догадался этого сделать? Столько бумаги впустую извели на запросы, – с упреком сказал Куницын, но, махнув рукой, признался, – я сам тоже хорош, обычно автоматически такие укромные места проверяешь, а тут сплоховал. Да и дело, нужно признать, очень необычное.

18

Однажды вечером, когда Сергей Юсупов возвратился на рынок после доставки мешков с цементом одному постоянному покупателю, он нос к носу столкнулся с Тахиром, который, оказывается, давно его дожидался и сильно замерз.

– Чудак-человек, что же ты меня по телефону не набрал, а стоишь тут на морозе? – весело упрекнул его Сергей, – залезай скорее в кабину, я посильнее печку включу, отогреешься.

– Абдулло не велел тебе звонить. Сказал, поезжай на рынок и найди Сардора, – пояснил Тахир, который в отсутствие посторонних, старался называть Сергея Сардором, как бы подчеркивая этим полное доверие в их отношениях.

– Ну, нашёл, а дальше что? – спросил Сергей.

– Абдулло сказал, чтобы ты сейчас к нам приехал, твоя помощь нужна, – передал Тахир, стараясь держать окоченевшие руки поближе к горячему потоку воздуха, исходившему из вентиляторной решётки.

– Хорошо, поехали, раз надо, – легко согласился Сергей, и начал крутить руль «Газели», выезжая со стоянки.

В доме, кроме Абдулло, их дожидались вечно мрачный Холик и толстый парень, который, знакомясь, назвался Мавлоном. В отличие от молчуна Холика, Мавлон рта не закрывал. Говорил он по-русски довольно бегло, но время от времени вставлял в свою речь слова на родном языке, поэтому не все подробности рассказа были Сергею понятны. Мавлон в красках и с деланным осуждением описывал, как вчера отвозил пьяную компанию из придорожного ресторана в какой-то коттеджный посёлок, и при этом напившиеся, как свиньи, пассажирки настойчиво к нему приставали, как к мужчине.

Холик молча играл желваками, Абдулло укоризненно покачивал головой, а Тахир зачарованно внимал болтовне Мавлона, видимо, жалея, что не он оказался в такой пикантной ситуации. Сергей, понимая, что рассказанное, скорее всего, наполовину выдумано самим Мавлоном, сообразил, что потрёпанные «Жигули» с шашечками «такси» на табличке за ветровым стеклом, которые криво припаркованы в переулке у дома, и есть рабочая лошадка автора рассказа.

– Да покарает их Аллах! – начал Абдулло, жестом прервав словоизлияние Мавлона, – сегодня предстоит одно важное дело. Плохой человек обидел наших братьев, обманул их, не отдал заработанное. Надо ему показать, что так делать нельзя и заставить справедливо рассчитаться за работу. Ты пойдёшь с нами, Сергей?

Под внимательными взглядами Сергей растерялся. Помогать он был готов, что-то там отвезти, погрузить-разгрузить, одолжить денег, но вот так сходу впрягаться в непонятные ему разборки большого желания не было.

Заметив его сомнения, Абдулло просто, без упрёка, сказал:

– Если ты не хочешь или боишься заступиться за наших людей, мы поймём, что ты не готов к этому. Хотя за Тахира ты вступился без раздумий.

Лицо Абдулло при этом никаких эмоций не выражало, Тахир и Мавлон выглядели откровенно разочарованными, а Холик только холодно и злорадно ухмыльнулся.

Сергей понял, что решается его дальнейшая судьба. Если он откажется сейчас помочь этим людям, чьих друзей, скорее всего, действительно кто-то обидел, то его работа и наладившийся быт прекратятся. Своим успехом и появившимся заработком он целиком обязан связям Абдулло. Отказаться ему помочь значило также перечеркнуть все долгие доверительные беседы о единой вере и братской взаимопомощи, которые велись в этом самом доме. Выходило тогда, что Сергей только для вида повторял мудрые слова, не собираясь следовать их смыслу. Но на самом деле, он внутренне признавал справедливость этих изречений и понимал, что он либо должен принять их целиком и остаться с людьми, которые ему – чужому – оказали помощь, либо отказаться от всего важного, что он для себя узнал, и вернуться к тем, кому он просто безразличен.

Абдулло, понимая какое сложное решение должен принять Сергей, ничем его не поторапливал. Остальные тоже помалкивали. Пауза затянулась на несколько минут.

– Абдулло, я пойду с вами, куда скажешь, – решился Сергей и добавил больше для Холика – не сомневайтесь во мне. Если потом придется за это расплатиться, я никого винить не буду. Я принял решение сам.

– Хорошо. Не нужно много слов, – остановил его Абдулло, – сегодня в доме человека, о котором я сказал, никого не будет. Нужно просто войти туда и забрать то, что принадлежит нам. Мавлон отвезёт вас на своей машине и подождёт. Свои мобильные телефоны оставьте здесь.

Абдулло остался ждать в доме, а остальные, положив на стол мобильные телефоны, вышли в ночную темноту и направились к такси Мавлона.

Сергей хорошо знал окрестные дороги и подъезды к посёлкам, но сейчас в темноте сориентироваться у него не получалось, может быть от того, что незаконность всего предстоящего его угнетала. Он чувствовал необычное возбуждение от того, на что он решился и по ощущениям это напоминало ему детский набег на яблоневый сад в соседней деревне.

Мавлон, сделав несколько резких поворотов по заснеженным проселкам, остановил машину у редкого кустарника, за которым темнела полоса высокого забора.

Холик, выйдя из машины, молча пошёл в сторону ограды. Он хорошо знал дорогу. Сергей, тоже ничего не говоря, зашагал за ним, стараясь попадать след в след. Замыкал группу Тахир.

Калитка в задней стене глухого забора из профилированных металлических листов оказалась не заперта. Сразу открыть её помешал глубокий снег. Холик и Сергей носами ботинок раскинули его по сторонам, и створка двери освободилась. Холик осторожно приоткрыл её и проскользнул внутрь. Он медленно пошёл по сугробам вдоль забора, стараясь укрываться в его тени. Сергей и Тахир, осторожно переступая в скрипучем снегу, направились за ним.

Неожиданно, где-то за темнеющей громадой дома, раздался звонкий собачий лай. Холик негромко зло выругался и присел, прижавшись к забору. Рядом плюхнулись остальные.

– Этот шайтан говорил: хозяин не будет, собака не будет, – прошептал им Холик, видимо имея в виду того человека, за которого они пришли отомстить.

Собачий лай не стихал, и на втором этаже вспыхнул прямоугольник окна. Свет яркой полосой лёг на заснеженный газон и упёрся в забор в каком-то полуметре от ног Холика. В освещённом проёме мелькнула чья-то тень, а потом там же, на уровне второго этажа, но ближе к углу, включилась наружная лампочка и, судя по скрипу, открылась балконная дверь. При этих звуках собака, выслуживаясь перед хозяином, просто захлебнулась лаем, переходя на яростный хрип, когда ошейник перехватывал ей глотку.

Холик дернул Сергей за куртку, давая сигнал уходить. Они торопливо побежали к калитке, подталкивая в спину неловкого Тахира, и протиснулись через щель на волю. Добежать до машины было делом пары минут.

Мавлон, второпях, газанул слишком сильно, и «Жигулёнок» резко завилял по скользкому накатанному снегу. Едва не угодив на рыхлую обочину, машина всё же выровнялась и стала быстро удаляться от опасного места.

Абдулло, узнав о неудаче, молча раздал всем телефоны. Холик и Тахир тоже молчали. Мавлон горячился и доказывал, что надо было идти напролом, несмотря на присутствие людей в доме.

– На всё воля Всевышнего, – смиренно подытожил Абдулло, прерывая рассуждения Мавлона, – ты, Сергей, теперь с нами, не забывай об этом.

19

Чем больше Сергей потом вспоминал об этой ночи, тем спокойнее становился. В конце концов, никому вреда не причинили. Зайти на огороженную территорию дачи – это ещё не преступление. То, что Холик, увидев, что в доме люди, сам отказался от всей затеи, говорило о его осторожности, хотя характер у него, видать, очень дерзкий.

Тот, кто пожаловался Абдулло, что его обидели, должен чувствовать вину перед ними. Они хотели его защитить, но своей неправдивой информацией о том, что в доме ночью никого не будет, он их чуть-чуть не погубил. Будь у хозяина дома огнестрельное оружие и заметь он троих непрошеных гостей, начал бы палить на поражение.

Страха Сергей не испытывал ни тогда, ночью на чужом участке, ни потом. Наоборот, укрепилась уверенность в своих силах, и желание попробовать себя в подобном деле ещё раз.

Случай долго не подворачивался. Прошёл почти месяц. Всё стало забываться. И вдруг Сергей вновь увидел у своей «Газели» Тахира.

Он опять явился по команде Абдулло без звонка по телефону. Сергей эту хитрость раскусил. Никакие контакты между телефонными аппаратами никто не мог зафиксировать, связь происходила «вживую». Да и оставив телефоны в ту ночь в доме Абдулло, и не взяв их на место предполагаемого нападения, они, в случае чего, лишали преследователей способа объективно подтвердить их нахождение в это время в данной точке.

Да, подумал Сергей, Абдулло, хоть и погружён в древнюю религию, но хорошо осведомлён о скрытых возможностях современной сотовой связи, которые фиксируют всю информацию о телефоне и месте нахождения его владельца, и знает, как эти нежелательные особенности обойти в практической жизни. Сами по себе такие знания к человеку не приходят. Для этого явно нужны специальная подготовка и навыки.

В этот раз в доме Абдулло из посторонних находился только Холик. Он уже с большим доверием посматривал на Сергея.

– Бог позволил прибыль в торговле, а ростовщичество запретил, – начал говорить Абдулло, и Сергей сначала подумал, что это он начал объяснять какую-то суру Корана.

– Коран запрещает заниматься гнусной оборотистостью и давать деньги в рост с целью наживы на чужих нуждах, – продолжал Абдулло, – те, кто делает это, будут страдальцами в огне, в нём они останутся вечно.

– Это понятно, – не совсем уверенно высказался Сергей, переглянувшись с Тахиром и не зная, к чему клонит Абдулло.

– Наши братья из торговой необходимости нуждаются в деньгах, но мусульманских банков здесь нет. Зато нашлись бесчестные люди, ссужающие их за высокий процент. Нет греха в том, чтобы отобрать у них нажитое бессовестным путём и справедливо оделить тех, кто встал на защиту нашей веры, – продолжал Абдулло, – Мавлон узнал, что таким грешным делом занимаются китайцы и указал адрес, куда они отвозят свои грязные деньги. Мавлону я велел сегодня весь вечер провести там, где людно, чтобы его многие видели. И даже выпить вина. Этот его грех я возьму на себя. Мы справимся без него. Ты, Сергей, сядешь за руль машины Мавлона, номера мы сменили. Сейчас Тахир покажет тебе на карте в Интернете, какой дорогой лучше подъехать к нужному месту и как побыстрее убраться оттуда.

Абдулло протянул Сергею лист бумаги с адресом. Тахир уже включал в сеть ноутбук.

Все телефоны сложили в принесённую Абдулло коробку от обуви и оставили дома. Сергей вышел первым, чтобы прогреть машину и настроить под себя водительское кресло. Остальные пришли следом. Абдулло сел впереди и велел ехать. Сергей аккуратно тронулся с места, привыкая к легковой машине. Дорогу местами покрывал лёд, поэтому рулить приходилось с осторожностью.

Перед выездом на основную трассу движение замедлилось, потому что у самого поворота сверкала мигалкой машина наряда дорожной полиции. Сергей почувствовал, что его пассажиры при виде полицейских сильно заволновались. Краем глаза Сергей наблюдал за Абдулло, который старался не подавать вида, что его беспокоит встреча с гаишниками, но руки, судорожно комкавшие перчатки, его выдавали.

Когда метрах в двадцати фары высветили блестящие светоотражающие наклейки на форме полицейского, Сергей увидел останавливающий жест его полосатого жезла и начал притормаживать. В этот момент паника в салоне его машины достигла предела, и Сергей с испугом услышал, как на заднем сидении, где сидел Холик, клацнул затвор пистолета.

– Успокойтесь, мужики, – успел проговорить Сергей и начал крутить рукоятку, опуская боковое стекло.

– Старший лейтенант Деревянко, – представился подошедший и попросил, – документики предъявляем.

– Сейчас, командир, – бодро отозвался Сергей, стараясь, чтобы это звучало весело. Он полез во внутренний карман куртки и, достав водительское удостоверение, точным движением вложил в него пятисотрублёвку.

Полицейский, слегка наклонившись и придерживая на весу короткий автомат, начал всматриваться в темноту салона и одновременно втягивал ноздрями воздух, чтобы унюхать запах алкоголя.

– Куда следуем, Сергей Борисович? – спросил страж порядка, раскрыв его права и предусмотрительно прижимая большим пальцем трепетавшую на морозном ветру купюру.

– Да вот прораб заставил строителей перебросить на другой участок, там с утра экскаватор пригонят, котлован роем, – с готовностью ответил Сергей, на ходу стараясь сочинить правдоподобную отмазку.

– Ну, тогда понятно, а то я думаю, куда ты, на ночь глядя, собрал целый талибан? Следуйте по маршруту, счастливого пути! – дежурным голосом сказал, козырнув, полицейский и возвратил права.

Как при этом денежное вложение перешло к новому хозяину, Сергей даже не заметил. Это явно подтверждало многолетний навык владельца полосатого жезла в управлении не только дорожными, но и финансовыми потоками.

Сергею показалось, что его пассажиры облегчённо выдохнули, только когда машина уже отъехала от поста метров на сто.

– Поставь пистолет на предохранитель, – осипшим от волнения голосом сказал Абдулло Холику, – понимаешь теперь, зачем нужен такой мусульманин как Сергей? Если бы за рулём оказался Мавлон, то машину бы всю обыскали и нас всех вместе. Что бы ты делал с пистолетом в кармане? Стрелял? Ты знаешь, таких, как мы, убивают на месте. Кому нужна такая бесславная смерть?

Холик в ответ промолчал, но предохранителем послушно щёлкнул. Сергей догадался, что по поводу него велись какие-то разговоры, и Холик, наверное, был против его участия в вылазке и вообще присутствия.

Больше никто в салоне не разговаривал, но Абдулло, взглянув на часы, начал подгонять Сергея – из-за непредвиденной задержки они могли опоздать, тем более что в самой Москве в такой час ожидались пробки.

В одном из запутанных переулков, прилегающих к Измайловскому проспекту, Абдулло велел остановиться. Чувствовалось, что он здесь уже был и место стоянки наметил заранее. Сергея оставили ждать у машины, а остальные, во главе с Абдулло, быстрым шагом скрылись в арке многоквартирного дома.

Не желая маячить у машины и привлекать этим внимание, Сергей следом за всеми вошел в тень арки. Её противоположный проем выходил на хорошо освещенный внутренний двор. Снежный ковёр, укрывший газоны, отражал свет фонарей и позволял рассмотреть всё в деталях. Но никого видно не было, до тех пор, пока не подъехала машина такси. Из неё вылезли двое с объёмными сумками в руках и направились по очищенной от снега дорожке к подъезду. Им навстречу выскочили две темные фигуры и молча начали чем-то ударять приехавших по головам, одновременно вырывая из рук сумки. По доносящимся глухим звукам Сергей догадался, что нападающие орудуют обрезками стальных водопроводных труб. Жертвы не сопротивлялись, а только слабо вскрикивали и, пытаясь защититься, подставляли под удары руки.

Сергей не заметил сразу, что третий нападавший откуда-то сбоку подскочил к водительской дверце машины такси, рывком открыл её и за шиворот вытащил водителя из салона, а потом ударил чем-то тяжелым по голове. Водитель остался лежать, не шевелясь. Силуэт этого третьего чётко просматривался на фоне голубоватого свечения уличного прожектора. Судя по телосложению, это был Холик.

Завладев сумками, первые два нападавших, оставив своих жертв лежать, побежали к арке, где прятался Сергей. Холик в этот момент открыл капот машины такси и сильным рывком вырвал из двигателя жгут электропроводов. После чего тоже побежал к арке.

Только увидев бегущих в его сторону людей, Сергей сообразил, что они в масках. Он вздрогнул от нахлынувшего вдруг страха и, развернувшись, помчался к машине, чтобы успеть запустить двигатель.

Когда его пассажиры, тяжело дыша, заняли свои места и начали стаскивать с себя маски, Сергей тронулся и резко набрал скорость. Он второпях соображал, где нужно повернуть, чтобы поскорее уехать подальше от места нападения.

Абдулло опустил стекло пассажирской дверцы и на ходу резким движением выбросил в придорожный сугроб один за другим два обрезка трубы.

– Здесь по дороге будет метро. Я выйду, не доехав. Тахир выйдет за метро, а Холика отвези подальше. Сумки переложим тебе в багажник, ты отвезёшь их домой. И там жди меня, – распорядился Абдулло.

Сергей кивком подтвердил, что всё понял, и стал высматривать место, где ему удобнее остановиться для высадки.

На обратном пути Сергей внимательно вглядывался в полицейских, стоящих на постах, стараясь определить, не начался ли поиск напавших на пассажиров такси. Но служители закона вели себя совершенно спокойно, массово никакие автомашины не останавливали и дороги не перекрывали.

Понимая, что времени у него много, и он гораздо раньше остальных доберётся к дому Абдулло, Сергей решил ещё раз подстраховаться и ехать не напрямую, а дать крюк через соседние городки и подъехать к посёлку не со стороны Москвы, а из области. По его наблюдениям, видеокамер, фиксирующих автомобильный поток, там установили в разы меньше.

К дому Абдулло он всё равно приехал почти на час раньше остальных. Ведь тем предстояло из метро пересесть на электричку, а потом добираться на такси. Первыми прибыли Абдулло и Тахир. Увидев, что Сергей ждёт, не выходя из салона машины, Абдулло махнул ему рукой, приглашая в дом.

Не успев снять куртку, Сергей, чтобы на всякий случай предостеречь Абдулло, нерешительно сказал:

– Машина могла засветиться на камерах дорожного слежения. Они буду знать примерное время нашего отъезда из Измайлова и проследят весь путь. Я специально сделал круг, но если всерьёз станут искать, то установят, что номера левые, и начнут проверять машины этой модели и цвета. Смена номеров не поможет. Лучше от неё избавиться. Она старенькая и много не стоит.

– Хорошо, это мы решим позже, – пообещал Абдулло, – давайте ждать Холика.

Ещё через час приехал Холик. Он был в приподнятом настроении, гордясь тем, что всё прошло успешно. Абдулло велел принести в дом сумки. Тахир и Сергей принесли их и поставили на пол перед Абдулло.

Тот расстегнул застёжку-молнию, и Сергей увидел, что на самом верху лежат два пистолета Макарова, наспех завернутые в черные шапочки-маски. Абдулло, не обращая внимания на окружающих, невозмутимо отложил оружие и маски в сторону и начал вытаскивать из сумки полиэтиленовые пакеты, набитые деньгами. В основном это были российские рубли, но попадались нетолстые пачечки долларов и евро. Денег в шести пакетах оказалось много, но большая их часть была утрамбована в пакеты россыпью, вперемешку, разными купюрами. Сергей столько денег в своей жизни ни разу не видел и даже не брался предположить, какая это может быть сумма.

Абдулло нагнулся и притянул к себе вторую сумку, которая казалась ещё более тяжёлой. Но здесь его ждал неприятный сюрприз. Денег в этой сумке не нашлось. Сверху толстым слоем лежали кипы каких-то бухгалтерских документов. Часть из них была исписана иероглифами. Внизу тесными рядами были уложены голубые картонные коробочки с непонятными металлическими деталями, похожими на запасные части к каким-то механизмам.

Холик, увидев бесполезные коробочки, огорчённо выругался.

Абдулло своего разочарования от полученного «в нагрузку» товара тоже не скрывал, но от ругани удержался, и начал давать распоряжения.

Тахиру он поручил сжечь в печи все ненужные документы и сесть за пересчёт денег.

– Ты, Холик, заберёшь обе сумки с этими железками и закопаешь их где-нибудь в лесу, в разных местах, где снег поглубже, а ещё лучше их спустить под лёд, – сказал Абдулло, – а потом займёшься машиной и номерами. Сергей, забирай свою «газель» и поезжай домой прямо сейчас, чтобы с утра тебя видели на работе. Как поступим с деньгами, я решу после.

Холик утвердительно кивнул. Сергей попрощался и уехал.

20

В Калашинском следственном отделе народ дружно собрался на утреннюю сходку, ожидая от начальства соответствующего мудрого напутствия на предстоящую неделю.