Преемник. За Кремлёвской стеной

Насилие, которому ЧП подверг министров, помогло справитьсяс трудностями: деньги были изысканы, техника, топливо и семена закуплены. Были мобилизованы все свободные ресурсы: бичи, бомжи, алкаши и прочие «свободные художники». К массовому самопожертвованию вынудили олигархов. В размере не ниже миллиарда у. е. на душу – или что, там,

у олигархов.

Но и этим их благородство не исчерпывалось: в экстренном порядке они снабдили село топливом по льготным ценам. Стимулом благородства явилась перспектива «возврата в народ». В стиле известного сюжета:

в рубище, босым – и без котомки за плечами. Со всем её содержимым

«в лице» «заводов, газет, пароходов».

Народ, который всё понимает, ничего не понимал. Не понимал и удивлялся: Президента в телевизоре нет – а дело есть! В регионах стали неоднократно видеть тех, кого раньше видели только «в ящик».

И не с гастрольным реквизитом – в виде «заботы о народе на фоне последнего» – а «пашущими, как негры». Пардон: как афроамериканцы.

«Наверху» удивлялись: зачем это ему нужно? Сказано: «Сиди и

не рыпайся!» – вот и сиди! Задача ведь простая – заработать место

на Новодевичьем. А для этого нужно лишь отбыть срок. Или «номер». А если неймётся – изображай кипучую деятельность. Срыв посевной, говоришь? Ну, и что: первый раз, что ли? А объективные причины на что? Рост мировых цен на нефть, на зерно? Ипотечный кризис в Америке, наконец? Мало? Так под рукой всегда – готовый набор причин субъективных! В лице целой армии «стрелочников»! А с тебя и взятки гладки: я – не я, и хата – не моя!

Но к удивлению примешивалось и уважение: Президент являл себя не только хозяйственником, но и хозяином. Тем, который всё знает и всё умеет. И не так, как его предшественник, который даст указание – а через год «с негодованием» узнаёт, что на него давным-давно «положили». И совсем даже не сукно. И не только на него одного. И ещё тогда. В момент получения.

А тут… По итогам посевной, которую «неожиданно» закончили в срок, были сделаны жёсткие выводы. Персонального характера. С «усекновением» голов. И не каких-то, там, «без роду, без племени» – а протеже самого Экса!

Не посмотрел Новый ни на «родословную», ни на статус: «рубал» вплоть до вице-премьера. Уже к лету треть кабинета обновилась, а остальные две трети поддержали Президента. Совсем не «по роли».

Уходя, Экс назначил Премьером Второго Из. Намеренно, исходя из «наличия отсутствия». Талантов. «Премьер не должен блистать!» – именно такую задачу ставил своим назначением Экс. Следовало максимально ослабить позиции ЧН – с тем, чтобы тот не мог похвалиться результатами. И не теми, которыми хвалятся по телевизору, а теми, которые приятно слышать, стоя в очередях: добавили пенсию, повысили зарплату, снизили цены, обеспечили жильём.

Ничего этого Второй Из при всём желании сделать не мог. Ну, не в этой плоскости лежали его таланты! Сохранением же в качестве Первого зама дружка по ГБ Экс гарантировал «свободу мнений» – и провал Кабинета. А это – ощутимый удар по Президенту. Ну, не должен он был даже теоретически зарабатывать очки! Почему? Чтобы народ воззвал к Эксу! Чтобы вышло, как в Библии: «очистите пути Господу, сделайте просторными стези его»!

Но пока этого не случилось. Напротив: Президент и Премьер «отработали» посевную в тандеме. Премьер, хоть и был лишён хозяйственной жилки, оказался весьма полезен в плане организационном. То есть, в плане учинения террора в отношении нерадивых чиновников. А на Руси это всегда – самый действенный стимул к работе…

Глава восьмая

…Президент отдыхал уже два месяца. Это ему так понравилось, что он даже забыл о «мониторинге» деятельности преемника. Тем паче, что здесь, на роскошном горнолыжном курорте «для своих», к нему относились как к действующему президенту на отдыхе. Словно и не было никаких выборов.

Один из «олигархов», наиболее близких к Кремлю – и один из самых щедрых «спонсоров» Президента – так прямо и заявил ему:

– Господин Президент: здесь ведь – не фрайера. Здесь все и всё понимают. Можете не сомневаться в нашей преданности: все мы с нетерпением ждём Вашего возвращения.

Использование олигархом «идиом» не являлось ни фактором случайности, ни данью времени: «товарищ» был «с прошлым». И не он один: демократия опиралась на плечи проверенных людей. Проверенных и временем, и Севером.

Именно он во время одного из перерывов в катании передал Эксу тревожную информацию из России. Ту, что касалась неожиданного «всплеска патриотизма» топливных олигархов.

Экс отнёсся к известию философски. Да, это несколько не укладывалось в схему дискредитации Кабинета и Президента. Но обстоятельства-то – чрезвычайные! Если случится неурожай, а потом – разорительные закупки за рубежом, то он по возвращении столкнётся с таким протестом, что ещё пожалеет о своём «камбэке»!

ЧН вытянул ситуацию в крайне неблагоприятных обстоятельствах. Поэтому, ещё не известно, какое из двух зол злее: то ли это – угроза голода – а потом и бунта, то ли это – рост популярности вновь избранного Президента.

В этом плане несколько утешали вести о том, что ЧН сторонится паблисити. Ну, «совок» – он и есть «совок»! Работяге не нужна реклама его труда: реклама нужна бездельнику. А так очков не наберёшь. Не понял ещё товарищ важности средств массовой информации. А когда поймёт – будет поздно.

Но это не означало, что Экс мог почивать на лаврах. Следовало немедленно «озадачить» агентуру в Кремле и на местах. Сейчас он нуждался в объективной информации о положении дел в стране. Особенно – о положении ЧН: дедок, к сожалению, никак не соответствовал статусу… дедушки.

И только «загрузив» агентуру, Экс мог вернуться к наслаждению благами. А благ было предостаточно. «Кое-что» он привёз с собой – в количестве двух девиц сопровождения, залегендированных под стенографистку и секретаря. И на месте ему предоставили столько, что он даже испугался: смогу ли я? Справлюсь ли?

Сыновья учились в Кембридже, жена отдыхала на Ривьере – и Экс мог распоряжаться собой, временем и членом по собственному усмотрению. Поскольку он не курил, не употреблял крепких напитков, не излишествовал в еде, то вполне мог позволить себе лишнее хотя бы по части женского пола. И позволил – да так, что в его президентском номере дважды пришлось менять кровать. Не говоря уже о том, что дважды в день полностью менялось бельё.

Экс пользовался небывалым успехом у женщин. С некоторых пор. Точнее, с того самого момента, когда Первый Всенародноизбранный его «и в гроб сходя, благословил». То есть, сделал и.о. президента. Тогда все вдруг прозрели – и увидели, что серый чиновник «без лица», оказывается, красив, как полубог! Прямо: «как это мы раньше не разглядели?!», «Где были наши глаза?!» и даже «Где ты раньше был, целовался с кем, когда я с нелюбимым жила?!»

Президент в одночасье стал объектом славословия и плотоядных взглядов. Но президент на то и президент, чтобы иметь право выбора и предпочтений. И, потом, нужно блюсти внешние приличия: жена, семья и необходимость работать на контрасте с предшественником, известным пьяницей и «дыроколом».

Поэтому в бытность президентом Экс брал не всё, что отдавалось: только лучшее. Только – «штучный товар», и только – «ручной работы». Сейчас же можно было себя не ограничивать: во-первых, он – де-юре частное лицо, а во-вторых – здесь только «свои». Сюда был закрыт ход даже журналистам «кремлёвского пула». Все тайны творимых здесь дел и делишек доставались лишь стенам роскошных особняков, совсем уж неубедительно «косящих» под «домики для туристов». А насчёт стен Экс был совершенно спокоен: его люди «прозвонили» каждый кирпич и каждый миллиметр кладки.

Ублажаемый целым отделением ртов и иных полостей, Экс успокоился. Но он был слишком испорчен властью для того, чтобы не страховаться. И спустя два месяца после «начала каникул» он позвонил ЧН. Это случилось вскоре после того, как совместными усилиями Кабинета, Администрации и трудового крестьянства село выжило и на этот раз.

– Как, справляешься?

Однажды ступив на стезю фамильярности, Экс уже и не собирался сходить с неё. При этом он полагал, что ЧН должен воспринимать это не только как напоминание о том, кто есть кто, но и как своеобразное поощрение. За хорошее поведение. Ещё Леонид Ильич показал пример в этом отношении: ко всем, кому он благоволил, обращался «на ты». Это был знак доверия и расположения – и куда важнее ордена Ленина. Но стоило кому-то «отступить от линии» – и «слушаю… Вас». Всё: адресат мог паковать чемоданы.

– Справляемся с Божьей помощью.

Экс усмехнулся: неисправимый атеист, ЧН, уже будучи Премьером, систематически уклонялся от получения в храме свечки. Да и Рождество Христово «прогулял», сославшись на простуду. И на инаугурации попросил не брызгать на него с метёлки. Такая откровенная демонстрация атеизма не прибавляла очков ЧН – и, в конечном счёте, играла на руку ему, «вечнозелёному» Президенту.

– Как, там, с посевной?

Вопрос был «с двойным дном»: тут тебе – и заявка на осведомлённость, и очередное напоминание. О том, кто в доме хозяин. ЧН, каким бы «плюшевым» он ни был, не следовало питать иллюзий.

– «Разруливаем» потихоньку. Думаю, выйдем из пике.

– А как «вообще»?

Несмотря на кажущуюся неопределенность, вопрос был более чем конкретным. Но понять это мог только политик. ЧН понял: слухи о методах его работы с Правительством, конечно, уже дошли и до Куршавеля.

– Работаем в контакте.

– Не слишком ли тесном? – ухмыльнулся в трубку Экс.

– Так это – только на пользу делу, – не остался в долгу ЧП. – Сближает.

– Ты уж побереги людей, преемник.

Экс решил, что немного откровенности не помешает.

– Да что ж я: Змей Горыныч, что ли? – рассмеялся ЧН. Точнее, сделал максимум возможного для того, чтобы издаваемые им звуки можно было принять за смех. Ну, не весельчак он от природы. А ещё – эта жизнь, проклятая. Одним словом: ушёл! Прямо, как в той песне: «И не то, чтобы „да“, и не то, чтобы „нет“…».

– Ну, будь здоров…

Экс запнулся на мгновение. Весьма красноречиво. На тему «сказать или промолчать?»

– Ты хоть изредка напоминай о себе. А то, понимаешь, совсем стал забывать…

Это был даже не намёк: прямое указание, напоминание и упрёк «в одном флаконе».

– Не хотел тревожить понапрасну.

«Не намёк» был понят.

– Зачем портить человеку отдых, если ситуация – не критическая?

Не нашёл бы выхода – обязательно позвонил бы. Да Вы не расстраивайтесь: посевная – это ещё не последняя «радость».

«Ну, и на том спасибо!» – вертелось на языке у Экса. Но «в эфир» ничего не вышло: не время ещё для «полной откровенности»…

Глава девятая

– Майн либер фройнд!

Бывший канцлер заключил Экса в объятия, и трижды, по-русски, облобызал.

– Наконец-то ты смог выбраться!

– Сам понимаешь…

Экс развёл освободившимися руками.

– Понимаю! – подмигнул БК: с кем поведёшься. – Но об этом – после. А сейчас – прошу к столу!

Стол был накрыт по-домашнему: никаких фуршетов, никакой «Швеции». Оно и правильно: зачем «Швеция» – в Германии?! Ведь при всей своей экономности немцы – не дураки поесть. Вкусно и плотно. Поэтому на столе имелось всё для «праздника желудка»: жареная свинина с капустой; «айсбан»; знаменитые штрудли; ещё более знаменитый «айнтопф»: всё – в один котёл. И, как венец кулинарного изыска: огромная шоколадная «голова негра» – торт в форме колобка.

Ну, и какое же застолье у немцев без пива?! А баварское пиво, как известно – лучшее в мире. Лучшее – если даже найдётся и получше. От такого не мог отказаться и трезвенник Экс. И не отказался: и ел, и пил.

После того, как было съедено и выпито достаточно для того, чтобы атмосфера «обрусела», бывший канцлер откашлялся. Предстоял не тот застольный трёп «обо всём и ни о чём», а разговор серьёзный. На темы, которые одни только и могли заинтересовать обоих.

– Твой преемник, кажется – неплохой хозяйственник?

Экс промолчал – без отрыва от кружки. Только скользнул взглядом поверх края.

– У нас тут некоторые надеялись на заваруху… Это я – о посевной.

– Вы неплохо осведомлены о наших делах.

– Так, ведь, Ваши дела – наши дела!

Один из немногих, БК мог по-свойски хлопнуть Экса по спине. Основания были и кроме заверений в дружбе. В своё время они обсуждали такие темы, каждая из них в отдельности тянула на пару импичментов.

С довеском уже от другой инстанции.

– Да, ЧН – хозяйственник.

– Только хозяйственник?

В глазах немца не было и тени усмешки: вопрос – слишком серьёзный, чтобы тратиться на «шпильки».

– Я вернусь через полгода – если ты об этом.

– Ну, я так и думал, – «оттаял» БК. – «Товарищ», как у вас говорят, «рожей не вышел». Это – твоя заслуга, или Администрация постаралась?

Знаток баварской кухни в очередной раз продемонстрировал гостю неплохое знание и «кухни кремлёвской».

– Плод коллективных усилий, – усмехнулся Экс: улыбка в очередной раз не получилась.

Для начала информации было достаточно – и хозяин вышел на паузу. Вместе с чашечкой кофе. Куски торта были уже нарезаны и разложены по тарелкам. Но БК надолго не хватило: тема была вкуснее торта.

– Не кажется ли тебе, что твой протеже начал уж слишком ретиво? Как это по-русски: по-русски? Без традиционной раскачки, столь характерной для вас? И, что самое любопытное: вместо слов – дело!

Экс сделал вид, что полностью увлечён « негром».

– Это произвело впечатление здесь, на Западе.

БК даже не стал заходить «с другого бока»: «пёр напролом». И правильно: ведь не за дифирамбами прибыл товарищ! Так, что потерпит: для здоровья полезнее. Особенно – для политического.

– А радикальное обновление кабинета убедило всех в том, что «товарищ» не похож на технического президента. Так было задумано?

Рот БК улыбался сепаратно от глаз. Экс не улыбался вовсе – даже, если бы умел. Вопрос явно не доставил ему удовольствия.

– Ты только пойми правильно, альтгеноссе: я спрашиваю об этом не из любопытства.

Глаза Экса «вынырнули» из чашки с кофе. БК перегнулся через столик.

– Европа не скрывает заинтересованности в твоём возвращении.

В том, чтобы именно ты возглавил Россию на ближайшее десятилетие: назревают очень серьёзные события.

Он вернулся в кресло и «включил звук».

– Да, некоторые твои шаги вызвали недовольство и даже обеспокоенность на Западе. Многим вдруг почудился Брежнев – и где-то даже Андропов. Но, пораскинув мозгами, все поняли, что это – «не новое издание». Так ты и должен был поступить: noblesse oblige. Ты ведь не серафимами окружён. Имидж – святое дело.

Он щёлкнул зажигалкой, но, вспомнив, что русский друг не переносит табачного дыма, продлил жизнь… сигарете.

– А этот… твой… ЧН начинает проявлять излишнюю самостоятельность. Самое плохое: он – русский. В нём – ничего от Запада. Он не понимает психологии Запада. Я тебе скажу больше: в нём вообще ничего – от демократа. Даже намёком. Он… как это по-русски: «совок».

Хозяин произнёс это слово по-русски, по слогам. Гость так сдавил челюсти, что бедный кусок торта аж запищал.

– Я, конечно, понимаю, что выбор – всегда невелик. У всех обязательно – что-то, да не так. Один надёжный спит и видит себя президентом, другой – такой же надёжный, мается уже на посту вице-премьера.

– Хм! – донеслось из тарелки с тортом.

– А ты думал!

Рот БК растянулся в человеческой – не «западной» – улыбке.

– Мы здесь всё видим и понимаем. Те, кому положено. Номинально у тебя был большой выбор, в действительности – почти никакого. ЧН – отменный премьер. Он искусно бы таскал для тебя «каштаны из огня»: его дела – твой авторитет. Но – только ли премьер, этот ЧН?

Экс утёр рот салфеткой и отбросил её в сторону. Почти раздражённо: «камарад» слишком уж увлечённо топтался «на больной мозоли». Хотя… вовремя поставленный диагноз – залог успешного лечения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.