Идея семьи в художественном мире Ф. М. Достоевского. Монография

17

Габдуллина В. И. Идея «почвенничества» в аспекте религиозно-нравственных исканий Ф. М. Достоевского (раннее творчество) // Вестник НГУ. Серия: История, филология. Т. 3. Вып. 1: Филология. Новосибирск, 2004. С. 96.

18

Указ. соч. С. 100.

19

Габдуллина В. И. Мифологема дома в произведениях Ф. М. Достоевского // Культура и текст. Славянский мир: прошлое и современность. СПб.-Самара-Барнаул, 2001. С. 170. Та же мысль в статье: Габдуллина В. И. Мотив договора с дьяволом в романном «пятикнижии» Достоевского // Сюжет, мотив, история. Новосибирск, 2009. С. 100.

20

Габдуллина В. И. Мифологема дома в произведениях Ф. М. Достоевского // Культура и текст. Славянский мир: прошлое и современность. СПб.-Самара-Барнаул, 2001. С. 168.

21

Там же. С. 169.

22

Там же. С. 170.

23

Печерская Т. И. Мотив блудного сына в рассказах и повестях Ф. М. Достоевского // «Вечные сюжеты» русской литературы: («блудный сын» и другие). Новосибирск, 1996. С. 82—83.

24

Там же. С. 86.

25

Живолупова Н. В. Семантическая ось «отец-сын» и замысел «Отцы и дети» в контексте творчества Достоевского (от «Униженных и оскорбленных» к «Подростку») // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Серия: Филология. Вып. 1 (6). Н. Новгород, 2005. С. 14—18.

26

Там же. С. 16.

27

Там же.

28

Хомяков В. О «Мертвом доме» и живой вере // Иртыш. Омск, 1998. №1. С. 220—228.

29

Орлова С. А. Символика локативов дома в романе Ф. М. Достоевского «Бесы» // Вестник Башкирского университета. Т. 15. 2010. №3. С. 710.

30

В квадратных скобках – том и страница Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского: В 30 т. Л., 1972—1990.

31

В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. М., 1977. С. 174.

32

Григорович Д. В. Литературные воспоминания. М., 1987. С. 86.

33

Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. М., 1955—1956. Т.12. С. 66.

34

Там же. Т. 9. С. 62.

35

Идеи социализма в русской классической литературе. Л., 1969. С. 95.

36

Белинский В. Г. Указ. соч. Т.12. С. 69.

37

Там же. С. 70.

38

Там же. С. 71.

39

Виноградов И. И. Диалог Белинского и Достоевского: философская алгебра и социальная арифметика // Виноградов И. И. По живому следу: Духовные искания русской классики: Литературно-критические статьи. М., 1987. С. 92.

40

Там же. С. 250.

41

Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 34.

42

К. А. Степанян трактует эти слова как отголосок споров Достоевского и Белинского в 40-е годы. Исследователь, опираясь на анализ убеждений Белинского, сделанный И. И. Виноградовым («отказ от религии, признание ее безнравственной, отвержение христианских основ нравственности и цивилизации, социалистический идеал устроения общества, оправдание революционного пути такого устроения и т.п.», и все это под «знаменем , которой „скверно“, которая в этом не виновата и которой не становится лучше оттого, что ей обещано в будущем всеобщее блаженство» ), считает, что именно такое «учение» принял Достоевский – «учение» об устройстве мира, которым «управляет некое абсолютно злое и абсолютно равнодушное к человеку начало» (). В «Идиоте», доказывает исследователь, сомнение в правоте Белинского перейдет в спор со Штраусом и Ренаном: «И Ипполит, и его единомышленники Ренан со Штраусом считают, что миром управляет грех, зло, или, говоря словами Ипполита, „огромный, неумолимый и немой зверь“, „, темное и  существо“, то есть ясно кто. По-моему, такое представление о мире и есть „Христос вне истины“, о чем писал Достоевский в своем знаменитом письме Н. Д. Фонвизиной» (). живой личности (Виноградов И. И. Указ. соч. С. 72, 77) Степанян К. А. «Сознать и сказать»: «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф. М. Достоевского. М., 2005. C. 81 Там же. С. 179 глухое немое

43

Миллер О. Ф. Материалы для жизнеописания Ф. М. Достоевского // Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского. СПб., 1883. С. 77.

44

Белинский В. Г. Указ. соч. Т. 9. С. 175.

45

Белинский В. Г. Указ. соч. Т. 12. С. 445.

46

Бельчиков Н. Ф. Достоевский в процессе петрашевцев. М.-Л., 1936. С. 124—125.

47

Дело петрашевцев. Т. 1—3. М.-Л., 1937—1951. Т. 1. С. 124.

48

Там же. С. 76—77.

49

Милюков А. Литературные встречи и знакомства. СПб., 1890. С. 180—181.

50

Степанян К. А. Указ. соч. С. 84.

51

Подробнее см.: Овсянико-Куликовский Д. Н. Собрание сочинений. Т.8—9. СПб., 1911. Т. 8. С. 4.

52

История русской поэзии. В 2 т. Т.2. Л., 1969. С. 96.

53

Полонский Я. П. Стихотворения. Л., 1969. С. 160.

54

Тихомиров В. В. Эстетика натуральной школы и ее традиции в критике «шестидесятников» // Документальное и художественное в литературном произведении. Иваново, 1994. С. 14.

55

Идеи социализма в русской классической литературе. Л., 1969. С. 11.

56

Щенников Г. К. Проблема «человек и семья» в размышлениях Ф. М. Достоевского // Человек. Семья. Государство. СПб., 2008. С. 25.

57

Итенберг Б. С. Движение революционного народничества. Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-х годах ХIХ века. М., 1965. С. 41.

58

Там же. С. 129.

59

Овсянико-Куликовский Д. Н. Собрание сочинений. Т.8—9. СПб., 1911. Т. 8. С. 45.

60

Овсянико-Куликовский Д. Н. Указ. соч. Т. 9. С. 156.

61

Овсянико-Куликовский Д. Н. Указ. соч. Т. 9. С. 156.

62

Овсянико-Куликовский Д. Н. Указ. соч. Т. 8. С. 172.

63

Гус М. С. Идеи и образы Ф. М. Достоевского. М., 1962. С. 410.

64

Революционное народничество 70-х годов ХIХ века. Сборник документов и материалов: В 2 тт. М., 1964—1965. Т. 1. С. 23.

65

Итенберг Б. С. Указ. соч. С. 264.

66

Революционное народничество 70-х годов ХIХ века. Сборник документов и материалов: В 2 тт. М., 1964—1965. Т.1. С. 19.

67

Бердяев Н. А. Дух и реальность. М.-Харьков, 2003. С. 662.

68

История русской литературы в 4-х тт. Л., 1982. Т.3. С. 620.

69

Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1983. С. 251—252.

70

Революционное народничество 70-х годов ХIХ века. Сборник документов и материалов: В 2 тт. М., 1964—1965. Т. 1. С. 242.

71

Итенберг Б. С. Движение революционного народничества. Народнические кружки и «хождение в народ» в 70-х годах ХIХ века. М., 1965. С. 93—94.

72

Революционное народничество 70-х годов ХIХ века. Сборник документов и материалов: В 2 тт. М., 1964—1965. Т. 1. С. 198.

73

Там же. С. 187.

74

Осознание противоречий народной души, как свидетельствует А. И. Эртель в «Записках Степняка», было свойственно и самому народу. «Времена ноне – самые что ни на есть развратные…» (), – слышим от мужика Трофима, но это не отменяло потребности народа в другом. Трофим рассуждает: «А я уж так своим глупым разумом думаю: коли мужику да ежели друг за дружку не стоять – пропащее дело… Что у него? У купца, как-никак, капиталы… у барина – земля аль жалованье какое полагается… А у мужика только и наживы, что недоимка да неотработка… Всякому свой передел положон, ежели ты, значит, купец, ну – торгуй, барин – землей владей… А уж как ты хрестьянин, так хрестьянином и будь… <…> Ежели ты, будучи мужиком, хрестьянства от Господа Бога удостоен, так нежели в тебе в разврат с миром идти… Я так полагаю…» (). Рассказчик упрекает Трофима в оговорке: крестьянин, а не хрестьянин. Но Трофим не оговорился, «потому как Христос-батюшка терпел и за мир пострадал, так он и мужикам узаконил… Стало быть, они хрестьяне и есть… А ежели ж мужик от хрестьянства отбивается, ну, значит он Христу – раб лукавый… потому мир на мамону променял…» (). «Душу свою соблюдай, – говорит милостивец-то, а то все тебе препоручу… И опять: коли ежели один праведник – целое царство помилую… Ну, вот ты и подумай: аль уж в хрестьянстве праведника-то одного не найдется?..» (). Найдется, был уверен Достоевский: «Судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно воздыхает. А ведь не все же и в народе – мерзавцы, есть прямо святые, да еще какие: сами светят и всем нам путь освещают! <…> Идеалы его сильны и святы, и они-то и спасли его в века мучений» [22, 43]. «Лишь народ и духовная сила его грядущая обратит отторгнувшихся от родной земли атеистов наших» [14, 267]. (О типе «Божьего угодника», народного интеллигента писал и Г. И. Успенский в очерке «Народная интеллигенция», хотя «мерзавцев» в народе тоже красочно описывал в «Нравах Растеряевой улицы». ) Эртель А. И. Записки Степняка. М., 1989. С. 81 Там же Там же Там же. С. 84

75

История русской поэзии. В 2 т. Т.2. Л., 1969. С. 111.

76

«Я верю в разум!..»: Народники-революционеры об атеизме и религии. Л., 1989. С. 144.

77

Там же. С. 97—98.

78

Поэты-демократы 1870-1880-х годов. Л., 1968. С. 80.

79

Одно из центральных положений христианской антропологии – идея единства человечества. Евреи мыслили единым народом только себя, произошедшим от одного предка – Авраама, а через него от Адама (именно этим обусловлено резко отрицательное отношение писателя к данной нации). Новозаветная картина мира идею национального единства расширила до идеи всечеловеческого единства, связанности кровными родственными узами всех людей земли.

80

Идеи социализма в русской классической литературе. Л., 1969. С. 360—361.

81

Поэты-демократы 1870-1880-х годов. Л., 1968. С. 64—65. Заметим, христианство не обещает рая на земле; «водворить» внешне любовь и правду невозможно, они обретаются душой, и каждый человек добротоделанием увеличивает добро в мире.

82

Там же. С. 66.

83

Там же.

84

Клибанов А. И. Народная социальная утопия в России, XIX век. М., 1978. С. 279.

85

Там же. С. 278.

86

Там же. С. 125.

87

Раскольникову постоянно приходится подниматься и спускаться по разным лестницам.

88

См. в статье А. Н. Хоц интересное сопоставление в этом аспекте лестниц в «Преступлении и наказании» и лестницы в пушкинском «Борисе Годунове»: посредством этой детали реализуется «мотив самозванства, развенчанный на вершине лестницы на виду у площади, разоблачение неправедно поднявшегося к вершине» (Хоц А. Н.  Структурные особенности в прозе Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 11. СПб., 1994. С. 62).

89

Указание на то, что лестница – некий символ пути Раскольникова как пути «вверх» и «вниз», содержится в статье Л. Даунера: Dauner L. Raskolnikov in Search of a Soul // Modern Fiction Studies. 1958. Vol. 4. P. 200—201.

90

В. Н. Топоров, например, противопоставляет четырехчленную вертикальную структуру горизонтальной (см. ). На наш взгляд, такое «противопоставление» есть результат существования художественного мира романа в двух бытийных изменениях. О семантической насыщенности числа в структуре романа см. также: Dauner L. Raskolnikov in Search of a Soul // Modern Fiction Studies. 1958. Vol. 4. P. 205—206. Т. А. Касаткина связывает порядковый номер этажа с тем или иным мытарством души после смерти тела (). Не исключая этого смыслового наполнения символа , мы считаем не менее значимой аллюзию на библейскую историю о сотворении мира. Топоров В. Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления // Structure of Texts and Semiotics of Culture. Paris, 1973. С. 261—262 четыре Т. А. Воскрешение Лазаря: опыт экзегетического прочтения романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» // «Вопросы литературы». 2003. №1. С. 186—187 лестница Касаткина

91

Согласно библейскому повествованию, именно в четвертый день сотворения мира появился свет, ибо были сотворены светила (лестницы же в романе темные).

92

В статье П.Х.Тороп содержится интересное наблюдение по поводу этой «ошибки», которая не меняет, с точки зрения исследователя, смысл числового символизма, отражающего идею воскресения: «Можно ли считать эту „ошибку“ случайной, зная, что Лазаря воскресили в четвертый день после смерти, а Христос воскрес в третий день?!» (). Тороп П. Х. Перевоплощение персонажей в романе Ф. Достоевского «Преступление и наказание» // Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в литературной науке ХХ века. Ижевск, 1993. С. 151

93

Символизм яичных скорлуп раскрыт Т. А. Касаткиной: «Яйцо – древний символ воскресения и новой жизни <…>. И нет символа смерти чудовищнее, чем , разбитое яйцо, пустая скорлупа, „шелл“, „шеол“, сохраняющая видимость жизни, но утратившая все свое солнечное содержание» (). расколотое Касаткина Т. А. О творящей природе слова. Онтологичность слова в творчестве Ф. М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле». М., 2004. С. 326—327

94

Пульхерия Александровна замечает: «Какая у тебя дурная квартира, Родя, точно гроб» [6, 178].

95

В. Е. Ветловская видит в сюжете романа проявление трансформированного фольклорного мотива о превращении в прах богатства, полученного с помощью нечистой силы: «Поманив мечтой быстрого и легкого достатка, черт обратил в ничто, в совершенный хлам тот „капитал“, который Раскольников добывал с такой мукой»; «Черт не просто обобрал героя до бахромы и нитки. Он ограбил его более капитально, отняв жизнь, не имевшую в глазах Раскольникова до поры до времени особой цены, а потом обернувшуюся величайшим богатством даже на „аршине пространства“» (). Ветловская В. Е. Анализ эпического произведения. Логика положений («Тот свет» в «Преступлении и наказании») // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 14. СПб., 1997. С. 123

96

Глубоко символично описание места, где Раскольников прятал деньги. В этом описании выделим этажный дом, который читатель видит на фоне декораций стройки. «Справа, тотчас же по входе в ворота, далеко во двор тянулась глухая небеленая стена соседнего дома. Слева, параллельно глухой стене и тоже сейчас от ворот, шел деревянный забор, шагов на двадцать в глубь двора, и потом уже делал перелом влево. Это было глухое отгороженное место, где . Далее, в углублении двора, выглядывал из-за забора угол низкого, закопченного, каменного сарая, очевидно часть какой-нибудь мастерской. Тут, верно, было какое-то заведение, каретное или слесарное, или что-нибудь в этом роде; везде, почти от самых ворот, чернелось много » (курсив мой. – Н.К.) [6, 85]. этажа дома здесь – как четыре истинных этажа, которые Раскольникову предстоит , восстанавливая связь с миром; построить так, чтобы вокруг была не темнота, но солнечный свет. Вспомним совет Порфирия Петровича Раскольникову: «Станьте солнцем, Вас все и увидят. Солнцу прежде всего надо быть солнцем» [6, 352]. Избавление от преступных денег, которыми пользоваться невозможно, есть для Раскольникова начало «четырех этажей» к жизни. четырех четырехэтажного лежали какие-то материалы угольной пыли Четыре построить строительства

97

В романе упоминается и об аналогичном проявлении бескорыстного добра Соней – в реплике Мармеладова, сетующего на то, что «бедная, но честная девица честным трудом» не может много заработать: «Пятнадцать копеек в день, сударь, не заработает, если честна и не имеет особых талантов, да и то рук не покладая работавши! Да и то статский советник Клопшток, Иван Иванович, – изволили слышать? – не только денег за шитье полдюжины голландских рубах до сих пор не отдал, но даже с обидой погнал ее, затопав ногами и обозвав неприлично, под видом будто бы рубашечный ворот сшит не по мерке и косяком» [6, 17].

98

См. работу В. В. Вересаева «Человек проклят» (О Достоевском) в кн.: Вересаев В. В. Живая жизнь: О Достоевском. О Льве Толстом. О Ницше. М., 1999. С. 61.

99

Карасев Л. В. О символах Достоевского // Вопросы философии. 1994. №10. С. 92—93.

100

Там же. С. 106.

101

Белов С. В. Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание». Комментарий. Л., 1979. С. 78.

102

Там же. С. 99.

103

Карасев Л. В. Указ. соч. С. 97—98.

104

Т. А. Воскрешение Лазаря: опыт экзегетического прочтения романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» // «Вопросы литературы». 2003. №1. С. 182. Касаткина

105

Назиров Р. Г. Реминисценция и парафраза в «Преступлении и наказании» // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 2. Л., 1976. С. 95.

106

Божественная мудрость заключена, для Раскольникова, и в неизбежности признания, поэтому не случайно отчества представителей судебной власти – Порфирий , Илья  – переводятся с греческого языка как «камень». Петрович Петрович

107

По свидетельству народных духовных стихов, Архангел Михаил перевозит души праведных через огненную реку, отделяющую земную преходящую жизнь от загробной – вековечной. Грешники же тонут в реке, погружаясь на муки вечные (). Коринфский А. А. Народная Русь. М., 1901. С. 712

108

См.: Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб., 2001. С. 36.

109

В 1860-е годы была очень популярна теория «тепловой смерти» Вселенной, основанная на открытиях английского физика У. Томсона и немецкого физика Р. Клаузиуса в области термодинамики. Все виды энергии, утверждали ученые, переходят в тепловую, которая равномерно распределяется в природе, что делает невозможным дальнейшее превращение тепловой энергии в другие виды, а значит, неизбежна смерть Вселенной.

110

Раскольников дал пятак (пять копеек) – то есть одну четвертую от двугривенного (двадцать копеек), который подали ему. Символически он восстанавливает связь с миром лишь на минимальную часть от этого мира.

111

На закат как на амбивалентный символ в «Преступлении и наказании» указывает и, например, А. Криницын: «Символ косых лучей заходящего солнца – это у Достоевского и тоска о потерянном золотом веке, и взыскание будущего рая; в этом амбивалентном символе смыкаются мысли о начале и конце истории, и закат человечества и воспоминание о золотом веке». (). II Международный симпозиум «Русская словесность в мировом культурном контексте»: избранные доклады и тезисы. М., 2008. С. 195

112

Б. Н. Тихомиров пишет о том, что закат в романе «становится метонимией преступления Раскольникова»; «вызывает безотчетное переживание собственного греховного несовершенства, обостряя совершающуюся в душе героя борьбу» (). В. Н. Топоров более обобщенно раскрывает смысл символа: «особое место у Достоевского занимает час солнца (то же, как известно, характерно и для мифопоэтической традиции, где ежесуточный закат солнца соотносится с ежегодным его уходом; конец дня и лета (года), малого и большого цикла, граница ночи и зимы – вот та временная точка, где силы хаоса, неопределенности, непредсказуемости начинают получать преобладание). Закат у Достоевского не только знак рокового часа, когда совершаются или замышляются решающие действия, но и стихия, влияющая на героя <…>. В этом смысле вечерний закатный час вечен, вневременен; он не членим, как не членим сакральный центр среди профанческого пространства» (). Тихомиров Б. Н. «Лазарь! гряди вон». Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении. СПб., 2005. С. 58, 59 Топоров В. Н. Поэтика Достоевского и архаичные схемы мифологического мышления («Преступление и наказание») // Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в литературной науке ХХ века. Ижевск, 1993. С. 110—111 заката

113

«Не обижай наемника, бедного и нищего, из братьев твоих или из пришельцев твоих, которые в земле твоей, в жилищах твоих; в тот же день отдай плату его, чтобы солнце не зашло прежде того, ибо он беден, и ждет ее душа его; чтоб он не возопил на тебя к Господу, и не было на тебе греха» [Второзаконие, 24, 14—15].

114

Шкловский В. Б. За и против. Заметки о Достоевском. М., 1957. С. 223.

115

Лихачев Д. С. «Небрежение словом» у Достоевского // Достоевский. Материалы и исследования. Т.2. Л., 1976. С. 30—31.

116

Поддубная Р. Н. О проблеме наказания в романе «Преступление и наказание» // Достоевский. Материалы и исследования. Т.2. Л., 1976. С. 96.

117

Мысляков В. А. Как рассказана «История» Родиона Раскольникова. (К вопросу о субъективно-авторском начале у Достоевского) // Достоевский. Материалы и исследования. Т.1. Л., 1974. С. 163.

118

Родина Т. М. Достоевский. Повествование и драма. М., 1984. С.156, 169. Исследователь резюмирует: «Содержание, заложенное в гигантских объемах подтекста, в суверенном, нераскрытом, неисчерпаемом внутреннем бытии личности, стремится наполнить собой все бытовые формы поведения героя, отразиться в его поступке, жесте, слове, в образе пространства, его окружающего» (). Указ. соч. С. 179

119

Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979. С. 119—120.

120

Тамарченко Н. Д. О жанровой структуре «Преступления и наказания» (К вопросу о типе романа у Достоевского) // Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в литературной науке ХХ века. Ижевск, 1993. С. 144.

121

Указание на это содержится в книге: Степанян К. А. «Сознать и сказать»: «Реализм в высшем смысле» как творческий метод Ф. М. Достоевского. М., 2005. С. 309.

122

Реплика Раскольникова: «Схоронены концы!» [6, 86].

123

В черновиках к роману Достоевский объясняет приход Раскольникова к другу Разумихину желанием Раскольникова скрыть действительную причину его ухода из каморки в лихорадочном состоянии (действительная причина – спрятать награбленное). «Для чего же к Разумихину? А для того, что если потом будут изобличать, уличать и расспрашивать: куда и зачем так понадобилось уходить на весь день из квартиры, когда видели все, что ты болен и что с тобой обморок? – так вот и сказать: есть уж очень хотел, к товарищу зашел денег попросить, а товарищ живет далеко на Васильевском, на Малой Неве, и, разумеется, товарищ потом окажется свидетелем, что действительно приходил просить денег, стало быть, ничего подозрительного тут нет в моем долгом отсутствии» [7, 34]. В окончательном тексте писатель снимает это мнимое алиби; истинная причина прихода героя к Разумихину (которую не хочет принять раскольниковский разум) – просить чистых денег; тех, под камнем, взять невозможно.