Седьмой

ГЛАВА 3

Армия

Не могу сказать, что я особо запугал того сержанта, но трогать он меня больше не стал. Отыгрывался на других. Хотя бы так, нужно было привыкнуть к обстановке. Спустя месяц службы я обратил внимание на паренька, которого привезли через несколько дней после меня, он был прикомандирован в нашу часть с другой за драку с другими сержантами, он тогда сильно избил двух старших по званию. Начальник части решил не выносить ссоры из избы и договорился со своим другом, начальником нашей части, о переводе к нам. Этот парень, Данил Молчанов, был в звании сержанта, но, в отличие от других сержантов, он никого не трогал, всех немного сторонился, огрызался с остальными и держался сам по себе. Для меня это было немного странно и подозрительно.

Так я наблюдал за ним неделю – он отдавал приказы, исполнял их и все в пределах разумного, где надо быть твердым, он был им, а где нужна была мягкость, он проявлял ее. Мне понравился Молчанов. Именно о таком друге я мечтал всю свою жизнь.

Как-то вечером он подошел ко мне и спросил:

– О чем думаешь?

Для меня это было неожиданно. Не мог же я сказать, что думаю о мести смертной.

– Да так, почти ни о чем, – даже не встав с места, отозвался я. На что он протянул мне руку и сказал:

– Данил.

– Аристарх.

Он сел рядом со мной на лавку, немного помолчал и спросил, подкуривая сигарету:

– Мне вот интересно, а почему тебя сержанты не трогают? Я смотрю, они всех прессуют, а тебя нет. Сначала я подумал, что ты типа свой у них, но вы даже не общаетесь, – он улыбнулся и предложил мне сигарету. Я взял ее и закурил. Это была моя первая сигарета.

– Да просто не люблю, когда на меня давят. Вот и дал небольшой отпор, – неловко улыбнулся я.

Данил тоже засмеялся. Вот так мы и начали общаться. Это был первый человек, который делился со мной своим хорошим настроением, позитивными эмоциями, давал актуальные советы и просто болтал со мной о разной ерунде. В какой-то момент мне показалось, что Данил тот самый человек, в котором я нуждался и которого я не хочу потерять.

– Если тебя вдруг кто-то тронет, то скажи мне, я разберусь с ним, – подмигнул он мне как-то. Так и родилась дружба между Дёминым и Молчановым.

Зал суда

И снова зал суда, снова три судьи, снова 12 присяжных, тот же прокурор. Одни и те же лица. Это третье заседание. Народу опять много. Я глазами ищу Данила, но не могу найти. Почему он не приходит? Боится, что я его сдам? Не дождутся. А почему Юли нет? Все это странно немного.

Опять свидетели. Долинов натворил тоже много бед людям, вот они прутся сейчас все. Никто не хотел писать на него заявление – боялись, что он расправится с ним, а теперь, когда нейтрализован, все толпами ходят с бумагами.

Выступает сожительница Сереги. Ох, как же она его расхваливает, куда бы деться. И милый, и чуткий, и добрый… Тьфу! Какой к черту он милый? Ну да, очень мило он меня битой бил.

Потом участковый рассказывает о похождениях нашего объекта. Но как-то утрированно, видимо в доле с Сергеем был. Продавец магазина во дворе, пару пострадавших, директор рынка, дворник – вот у них хорошая оценка ему, все они утверждают, что Сергей был агрессивным, нервным и наркоманом. Конечно, какие друзья, такой и он.

– Обвиняемый, – громко сказал судья, – вы меня слышите?

– Да, простите, – увлекся я мыслями.

– Расскажите нам о том дне, когда вы начали готовить покушение на Долинова Сергея.

– Покушение? Нет, покушаются на бизнесменов, политиков, чиновников, на президента, наконец. А на Долинова не было покушения. Я просто пришел и сделал свое дело…

26 августа 2013 года

Несколько дней назад, когда Данил спросил у меня что еще надо, я сказал, что проститутка. Надежная. Он удивился, посмеялся и сказал, что есть такая. Я его проинструктировал тогда, сказал, что она нужна 26 августа, а сам посетил подъезд Сергея и положил в почтовый ящик конверт.

Сейчас та самая проститутка развлекается с Долиновым. Я ей дал одну мензурку, содержимое которой она должна налить в любой алкогольный напиток. А через пару минут позвать меня.

И вот, я стою за дверью и жду, когда девушка легкого поведения меня позовет. Серега настолько примитивный, что каждый день, абсолютно каждый, приходит к разным проституткам. Хобби, видимо, такое.

Прождал я около часа. Потом девушка, с сильно перепуганным взглядом, вышла и сказала, что он лежит без движений. Отлично.

Я зашел в комнату и увидел это ужасное зрелище: голый и худой настолько, что видно каждое ребро, Сергей лежит и смотрит на меня, пытаясь что-то промычать.

– Помнишь меня?

Он опять замычал, только сильнее. А я продолжил:

– Вижу, что вспомнил. Это хорошо. Кстати, запомни эти моменты, они последние здравые в твоей жизни, – я не удержался и засмеялся, доставая из кармана шприц. – Это для тебя. Специально. Представляешь, какая честь? Знаешь что это?

Я сел на край кровати и провел иглой по шее, оставляя небольшой кровавый след. Повернувшись, увидел проститутку, которая была очень испугана. С ней позже.

– Это сыворотка, которая нейтрализует часть мозга, отвечающую за контроль тела. Ты будешь марионеткой. Обратной стадии нет и быть не может, – я вставил иглу. Собирался уже выпустить жидкость из шприца, но решил добавить: – это тебе за все то, что вы вытворяли с нами. Вам было не жаль нас, а теперь мне не жаль вас. Я бы тебя попросил передать привет друзьям, но ты же не сможешь, сука неподвижная, – на этом слове я пустил свой эликсир по телу этой твари. Всё.

– Что со мной будет теперь? – Подала голос проститутка.

– Ничего не будет. Дай чистый стакан, – взяв его салфеткой, я провел краем стакана по губам Сергея, а потом поставил ему в руки, затем поставил на стол, – налей сюда виски, тот стакан помой хорошо и вытри. Вы закончили, а он уснул. Кто-то постучал в дверь. Когда ты открыла, я тебя отодвинул, подошел к нему, что-то вколол ему в шею, сказал что-то и ушел. Раньше ты меня не видела. Надеюсь, помнишь легенду. А сейчас вызови скорую.

Сказав все это, я вышел из комнаты трёхзвездочного отеля и пошел к машине. Странно. Вроде, когда все делаешь, то на душе хорошо. А сделав дело, так мучительно больно. Но, раз начал, надо закончить.

Минус еще один. Нужно отвлечься. Съезжу на дачу к себе. Про нее никто не знает, когда-то оформил на, как сейчас принято говорить, подставное лицо.

Зал суда

– Ваша честь, в зале суда находится лечащий врач Долинова Сергея, психиатр, психоаналитик Еремин Вениамин Степанович, разрешите его пригасить?

Психиатр. Ха! Серегу теперь лечит психиатр. Значит, моя цель достигнута. Вот и он. Подошел к кафедре, поздоровался, представился заведующим психиатрического отделения областной больницы.

– У Долинова Сергея, если говорить простыми словами, а не терминами, неизлечимая болезнь. Была повреждена определенная часть мозга, которая отвечает за мышление, разум и координацию движения, не мешая кровообращению. Тот яд, что был введен в организм действует на мозг, как отрава для тараканов. С каждым днем Долинову становится хуже и этот процесс нельзя остановить. С точки зрения науки, я не могу сказать, почему так происходит, как и то, что именно было введено в больного. Это за гранью моего знания. Я могу лишь предсказать конечную стадию развития болезни – он не сможет двигаться, питаться, мыслить, что-то понимать. Скорее всего, его тело будет парализовано полностью, но само функционировать, – он остановился. Хорошую речь сказал. Меня устраивает итог чудо-болезни. После высокой оценки моего творения, врач обратился ко мне.

– Если бы я вас встретил раньше, то с удовольствием обменялся бы научным опытом. Такие люди, как вы не должны сидеть в тюрьме, они должны работать во благо людей. У меня все, ваша честь.

Мне стало как-то неловко. Да, действительно, я мог придумать столько вещей, которые могли бы спасти миллионы жизней во всем мире. Пусть я не умею лечить, но наркозы, обезболивающие и другие препараты аналогичного типа я легко мог сделать почти из любого яда, который действует на нервную систему.

Но я выбрал другую дорогу.

14 ноября 2007 года

Перед началом занятия я опять взял кофе и вышел на улицу покурить. Невольно вспомнилось прошлое занятие. Я тогда толком ничего не сказал, только представился, рассказал о том, что недавно с армии пришел, упомянул, что были проблемы в школе. И главное, сказал, что ужасно хочется пойти и выплеснуть всю злость на них, хочется так, что даже сны не идут в голову, что еда стала безвкусной, смысла в жизни другого нет. И что я хочу от этого избавиться. Естественно, я не хочу этого, но мне интересна их методика. Не то, чтобы я был фанат психологов, но все же, может случиться так, что я встречусь со своими «друзьями» раньше, чем хотел бы, то надо будет держать себя в руках.

Я выкурил три сигареты подряд и в горле сильно запершило. Я уже собирался зайти в здание, как боковым зрением заметил знакомую улыбку. Резко повернувшись, я увидел Данила Молчанова. Твою мать, а он что тут делает?

– Привет, дружище, – радостно воскликнул он и полез обниматься.

– Привет, Дань! Ты… А.. Что ты тут делаешь?

– Ха-ха! Ты что, дар речи потерял? Забавно, – Данил засмеялся и потрепал мне по волосам. Странное чувство. Раньше никто так мне не делал. На самом деле я был очень рад его видеть, но не в этом месте.

– Так что ты тут потерял? Не говори только, что ты контролируешь свой гнев, – не унимался я.

– Да, я пришел на занятия. Долго держался, но чувствую, что нервы не выдержат. А мне нельзя так, я ж следаком хочу быть, а если сейчас начну всех месить, то дорожка будет закрыта, – Данил опять улыбнулся. Вот как этот улыбчивый человек может страдать излишним гневом? – А ты как тут оказался? Только не говори, что из тебя гнев фонтаном льется. Не поверю! Ты само спокойствие во плоти.

– Не поверишь, но мне просто интересна эта тема, – ответил я, наивно смотря на него.

– Так ты же на биологии учишься вроде? Причем тут психологи?

– Я же говорю, интересно, – засмеялся теперь я, – ладно, пойдем, скоро начало. Потом поговорим.

Занятие прошло по принципу, как и прошлое. Новенькие рассказывали о себе, несколько старых повторяли свою интересную историю. Меня тоже попросили повторить, вдруг сегодня я более разговорчив. Данил рассказал, что по жизни хочет быть следователем, именно поэтому ему надо научиться контролировать ситуацию. Еще он сказал, что ему вообще не представляет сложности просто подойти и избить другого человека, но он понимает, что нельзя так.

Я задумался о том, что какая же красивая Юлия Евгеньевна. Ее губы сегодня были телесного цвета, а тушь ярко выделяла контур ресниц. Она божественна. Идеальный овал лица, светлые волосы, слегка касающиеся плеч.

– Человек, охваченный гневом, выражает им свое отношение к чему-либо или кому-либо, часто при этом возлагая ответственность, как за ситуацию, так и за свои переживания относительно нее, на этот внешний объект. Однако, гнев, как и любая эмоция, продуцируется самим человеком. Соответственно, и регуляции она поддается только со стороны «ее владельца и создателя», – говорила она, но я ее не слушал, а просто слепо смотрел на нее. В какой-то момент она, похоже, обратила на это внимание. Я сразу дернулся и отвернулся в другую сторону, изучая остальных.

После занятия мы пошли на остановку через парк. Говорили об универе, как прикольно быть студентом, интересно учится. В какой-то момент, Данил внезапно спросил:

– А это правда, что ты сильно пострадал, когда учился в школе? Ты сказал, что почти весь одиннадцатый класс терпел унижения, – его голос был осторожен, он боится, что я обижусь.

– Да, Дань, было такое. Не хочу сейчас об этом говорить, настроение слишком хорошее. Давай потом как-нибудь обязательно расскажу?

– Хорошо, ловлю на слове, – опять засмеялся он. – А что такого хорошего в твоем настроении?

– Дань, по ходу я влюбился, – улыбнулся я.

– Да ладно? В кого?

В ответ я только молча смотрел на него и улыбался. Несколько секунд он смотрел на меня, пытаясь читать мысли, но ничего не понимая. Но вскоре лампочка в голове загорелась и он закричал:

– Ты серьезно? В Прохорову? Да ладно?

ГЛАВА 4

19 января 2008 года

Учеба в универе доставляла мне большое удовольствие. Это было то, что мне нравится. Все-таки биология – это моя тема. Особенно мне нравятся змеи, пауки и скорпионы – тут я просто кайфую от той информации, которую мне дают лекторы.

Наступила сессия. Все зачеты кончились, осталось сдать только четыре экзамена. С этим я легко справлюсь. По моему мнению, если делать то, что очень нравится, справляешься с этим намного быстрее, качественнее и продуктивней. Вот именно так и получается у меня с учебой.

Вскоре придется выбрать научного руководителя. Самых лучших очень быстро разбирают, кто по связям, кому повезло. Я решил не испытывать судьбу и раньше подойти. Я рассмотрел всех своих преподавателей и выбрал одного самого лучшего, как я считаю.

С самого утра я жду его на улице, перед входом, чтобы не пропустить. Сегодня экзамен по экологии, но это пустяки, легкий предмет.

Я прождал примерно около часа, когда его машина припарковалась у входа. Он направился в мою сторону.

– Павел Антонович, здравствуйте, можно у вас спросить?

– Да, только быстро, – резко ответил он.

– Я и не задержу надолго. Я хочу писать у вас курсовые работы, будьте моим научным руководителем.

– Я не беру студентов, вы, что не знаете?

– Знаю. Но вы единственный такой преподаватель, поэтому я пришел именно к вам.

– Какой такой?

– Член Отделения герпетологии ЗИН РАН, единственный специалист серпентологии в университете, к тому же профессор, поэтому, кроме вас, мне не с кем заниматься.

Его взгляд сначала улыбнулся, затем сразу стал суров. Он выждал большую паузу. Молча смотрел в мои глаза, а потом сказал:

– Вы не похожи на человека, который льстит. Почему вы подошли именно ко мне? Моя репутация вроде внятно говорит, что я не из тех, кто даром что-то ставит.

– Мне все равно на вашу репутацию. Мне нужен ваш опыт и знания. А даром мне ничего не надо, – резко ответил я. Даже слишком резко. Я был уверен, что он прогонит меня.

– Ладно, дам вам попытку. Скоро я у вас экзамен принимаю. Если вы ответите мне так, что я буду удовлетворен вашим ответом, то я вас возьму. Но не стоит обольщаться, я очень требователен и щепетилен.

– Я тоже, – серьезно ответил я. – Спасибо. Вы оцените меня.

Вот мой шанс. Если я хочу писать работы у достойного профессора, то мне нужно быть готовым полностью, даже больше. У меня около полутора недель, чтобы все выучить. Хотя я и так знаю весь список вопросов. Если он не обманул меня и действительно хочет проверить, то он возьмет меня. Я справлюсь.

Зал суда

Я сидел и внимательно изучал присяжных. Что у них в головах? Они все такие разные, но объединяет их одна цель: наказать виновного. Я до сих пор не могу для себя решить – виновен ли я? Да, разумеется, что я виновен по закону, а по совести? Чиста ли моя совесть? Я убил мерзких людей. Точнее нелюдей. И что мне за это будет? 25 лет тюрьмы? Или 18? Очень может быть. Я хочу думать, что мне без разницы, но мое нутро подсказывает, что далеко не все равно…

Я перестал слушать свидетелей, соседей и остальных приглашенных. Для меня стали стираться люди. Что со мной? Я никогда раньше не был растерянным. Может на меня тюрьма так влияет?

Сестра Макса рассказывала, какой он хороший, чуткий, добрый и так далее. Ну да. Быть плохим для всех, чтобы стать хорошим для одного. Чушь! Врет она. Как тупой боксер-изверг может быть чутким и добрым? Никак!

Вдруг я услышал тишину. В зале будто никого нет. Я напрягся и посмотрел на присутствующих. Все уставились на меня. Черт.

– Вы слышите нас вообще? – вопил прокурор.

– Да, извините, – попытался оправдаться я. – Что вы спросили?

– Расскажите о событиях 26 августа 2013 года.

И тут я вспомнил, что было в тот день. Да, это был день смерти Максима Севастьянова. День, когда шоу продолжалось.

27 августа 2013 года

Моя лаборатория. Это моё детище. Я долго собирал каждого из экземпляров различных особей рептилий. Ушло около 4 лет, чтобы моя коллекция пополнилась почти полностью. Самые ядовитые змеи, пауки и скорпионы мира. Рядом с ними я себя чувствую комфортно.

Некоторые, менее опасные, особи парные, поэтому я продаю потомства и получаю бешеные деньги. Как оказалось, к моему большому удивлению, очень много людей жаждут получить ядовитых питомцев. Причем чем ядовитей и опаснее, тем больше денег и желания купить его. Люди все-таки странные. Но благодаря их странностям на моих счетах лежат миллионы.

Сегодня решающий день для Макса. Он сегодня умрет. Я даже для него придумал специальный финальный сюжет. Он хороший боксер, поэтому к нему лучше не соваться просто так, как в случае с Сашкой. Лучше перестраховаться. Все-таки я мозг, а не мускулы.

Для Макса у меня есть сюрприз. Я положил одну коробку в машину, улыбнулся и уехал.

Только я припарковался у дома Макса, как обнаружил, что Глеб и Ден тоже тут. Подождем. Их было видно в окне на его кухне.

Я не был уверен, что Макс выйдет один, поэтому мне пришлось подождать. Прошло больше двух часов, когда Глеб и Ден вышли из дома и направились по дороге вдаль. Как же хотелось догнать Глеба, но я сдержался. Во-первых, силы были не равные, а, во-вторых, нужно соблюдать порядок сценария.

Они ушли. Путь свободен. Достав коробку, я решительно направился к подъезду Макса. Второй этаж. К моему большому счастью и удивлению, дверь была открыта. В квартире было тихо. Но грязно. Тут будто вообще не убирались. Минуя разбросанные вещи, я прошел в дальнюю комнату. Севастьянов сидел в кресле. Его голова была откинута назад, а в руке стакан. Судя по бутылки на столе, в стакане водка. Рядом еще два стакана. Понятно. Друзей оплакивали. Я молча открыл коробку и кинул содержимое в Макса. Десятки скорпионов сразу разбежались по его телу, нанося ему смертельные раны. Моя жертва резко вскочила с диким криком, пытаясь скинуть с себя всех скорпионов, но было уже поздно. Минимум пять порций яда желтого палестинского скорпиона геиурис он уже получил. Один укус этого скорпиона может дать смертельный исход с погрешностью в 50%. Но 5! Пять скорпионов точно дадут положительный результат. Макс упал на колени, его начало трясти. Понятное дело – судорги начались. Он смотрел прямо мне в глаза. Я ему в глаза.

– Я – это последнее, что ты увидишь, – моя улыбка заставила его сжаться. В глазах Макса читался страх. Конечно, он боится. У него судороги, онемение всех конечностей, тошнота. И все это одновременно и сразу. Прекрасно.

Он еще несколько раз вздрогнул, издал какой-то звук и упал. Жаль, я хотел понаблюдать дольше за ним. Он еще не умер, но вскоре это случится. Если его больше скорпионы не тронут, то через несколько часов он начнет остывать.

23 марта 2008 года

День Рождение Дани. В отличие от своего дня рождения, на который мне абсолютно наплевать, день рождение друга я люблю отмечать. Чувствуешь себя как-то иначе, чем обычно. Настроение праздника, веселость.

Естественно, на День Рождение приглашены были только самые близкие люди. Таких собралось пять человек. Отец Дани, тетя с дядей, девушка Дани и я.

Посиделки продлились до поздней ночи. Все разъехались, а мы, взяв пару бутылок виски, пошли ко мне, чтобы не смущать отца Данила.

Когда первая бутылка уже была в мусорке, а вторая уже стала початой, Данил спросил заплетающимся языком:

– Слушай, ты тогда на занятии, ну, по управлению гнева, говорил, что тебя в школе сильно били. Что там было? Ты бы не говорил про это, если бы это был разовый случай.

Я помолчал, не хотел рассказывать, но потом вдруг понял, что никогда и ни с кем не говорил про это. А сейчас возможность образовалась. Возможность исповедаться. И меня понесло. Я рассказал все. В общих чертах, конечно, без имен и дат. Но всё, включая ситуацию на заводе, сутки в мусорном баке и мой переломный характер.

Данил слушал меня внимательно, не перебивая. Только сигарету за сигаретой курил. А потом шепотом начал:

– Знаешь, почему я следователем хочу стать? Чтобы сажать в тюрьму такую мразь, как они. И никакие деньги или угрозы не помешают мне, – он снова закурил. Налил полные рюмки виски и залпом выпил свою. – Я тебе не говорил. У меня ведь брат был. Мои родители развелись лет 15 назад и разделили нас. Я остался у отца, а братишка у матери. Виделись редко очень, в основном созванивались. Разные мы очень. Мне больше сила досталась, а ему ум. Это его и погубило. Избили его очень сильно и оставили умирать. Суки! Убил бы их!

– Господи. Соболезную, – я сразу вспомнил церковь, Юру…

– Вот если бы я знал кто они, то задушил бы их собственными руками. Менты сказали, что не нашли, хотя точно знаю, что врут, суки, – он опять выпил виски. По щекам потекли слезы. Несколько минут молчания. Я решил нарушить тишину.

– Как звали твоего брата?

– Юра. Кутузовский Юра.

У меня внутри все остановилось. Юра. Данил – это брат Юры. Господи. Я вспомнил тот день, лес, церковь, кровь. Как же жалко Юру, не заслужил он такого.

– Убил бы мразей, – все продолжал Данил. Но потом перевел свой взгляд на меня. И увидел мою растерянность и влажные глаза. – Что с тобой?

– Я знаю, кто убил Юру.

Этот диалог впоследствии стал фундаментом командной работы.

Защита диплома

Вроде только что поступил на первый курс, а уже выпускаюсь. За эти годы университет меня много чему научил, открыл горизонты и дал великие знания.

Перед защитой я спокоен. Я точно знаю, что мне поставят высокую оценку. Павел Антонович в меня мало верил, пока я не принес ему небольшую известность своими работами. Я не сижу на месте и экспериментирую. Вот и сейчас моя дипломная работа это доказывает. Я совершил некое открытие, которое, возможно, даст путь многим.

В аттестационной комиссии было четыре человека. Я начал свою речь. По их лицам было видно, что им скучно слушать уже пятнадцатого выступающего, хотелось домой или просто выйти отсюда.

– Как и все алкирующие реагенты, диметилсульфат токсичен и канцерогенен. Я исключил некоторые реагенты и добавил другие, – они подняли на меня глаза. Вот! Я поймал их внимание. Я рассказал о том, что диметилсульфат гораздо лучше более дешевых аналогов. – Таким образом, его можно активно использовать в составе, например, Бензадола, Дибазола и других сосудорасширяющих препаратов и не бояться побочных эффектов, типа рака легких.

Я сделал длинную паузу. Воцарилось незыблемое молчание среди всех присутствующих. Первым подал голос председатель комиссии:

– Простите, Аристарх Борисович, как вам пришла в голову идея изменить химический состав именно таким образом?

– Интуиция и немного энтузиазма. Я предположил, что если диметилсульфат так важен для современной науки, то его надо сделать более безопасным для окружающих.

– Это логично, но как вам пришло в голову в химическое соединение добавить… яд змеи? Где вы вообще взяли яд тайпана? Эта змея, насколько я знаю, вообще исчезла с лица земли, – не унимался председатель.

– Нет, у вас ложные сведения, она никуда никогда не исчезала. Просто она обитает в Австралии, – мой язык меня погубит когда-нибудь. Эти свирепые глаза профессора меня просто прожигают. – Одна из таких живет у меня дома, ее длина 3 метра 10 сантиметров.

О, этот взгляд. Они, мягко говоря, все в шоке. Мало кто держит змей дома, тем более тайпана, который входит в пятерку самых ядовитых змей мира.

– У вас дома… Есть тайпан?

– Да. Один, – скромность превыше всего.

Естественно мою дипломную работу у меня забрали, сказав, что это прорыв, но тайпанов дорого содержать и диметилсульфат будет дорогой тогда, поэтому его не будут использовать. Ну, и ладно. После всей защиты, всех трогательных слов и так далее, ко мне подошел мой научный руководитель, пожал руку и сказал:

– Аристарх, из всех студентов, что у меня были, ты самый умный, талантливый и способный. Я очень рад, что занимался с тобой.

Еще бы. Благодаря мне, он научился из ядов редких рептилий делать противоядия очень быстро. Яды – это моя слабость, а для него наука. И, скорее всего, больше я его научил, чем он меня. Хотя первые несколько лет я много чего от него узнал. Спасибо ему.