Не в своём уме. Сборник рассказов

Стало как-то обидно, так быстро женщины ещё ни разу не бросали меня. Я немного погрустил, отпил шампанского из чужого бокала, чтобы хоть как-то оправдать потраченные полторы тысячи, и пошёл домой. Все эти красивые высокие Виталики не впервые портили мою жизнь, выскакивая откуда-то в самые неподходящие моменты. Им, наверное, никогда не доводилось ходить на свидание с Олей, дочкой тёти Светы. Не видели они настоящей жизни, не нюхали пороху.

С утра Роман вился вокруг, пытаясь по выражению моего лица понять, какие новости нужно срочно сообщить коллективу. Все остальные как бы незаметно подавали ему знаки, чтобы он поторопился, потому что интрига не давала никому раскладывать пасьянсы с прежней результативностью.

– Ну что, как там вчера прошло? – наконец спросил Роман как бы между делом.

– Да ничего, – сказал я ему. Приятно хвалиться удачами и победами, а что можно рассказать про свидание длиной в минуту? Это же не бокс, здесь нужно больше времени. И меньше болельщиков.

– Совсем ничего? – уточнил Роман.

– Типа того, – завершил я этот содержательный разговор, и Роман убежал, забыв, что передвигается исключительно в кресле.

Через двадцать минут он вернулся с довольной рожей и сел на место, откинувшись на спинку и положив ногу на ногу. Ему не хватало только сигареты, чтобы выглядеть героем эротического фильма.

– Саш, ты куда вчера пропал? – наблюдая за соседом, я пропустил появление Ленки, которая быстрым шагом приближалась к нам. Роман тут же собрался, сел прямо и тихонько покатился на кресле поближе ко мне.

Ленка подошла и грациозно присела рядом, давая понять, что в этот раз наши отношения будут носить более официальный характер, чем вчера.

– Ну, – сказала она, – так куда ты пропал? Я тебе весь вечер звонила, ты недоступен и недоступен.

Я вытащил свой телефон из кармана и попытался включить его, но он был полностью разряжен. За последние сутки я ни разу про него и не вспомнил.

– Телефон сел, – показал я Ленке чёрный экран.

– Я поняла. А я тебя вчера искала-искала, а потом Ане объясняла, что ты не воображаемый, когда она пришла. Нельзя же так исчезать!

– Какой ещё Ане? – спросил я.

– Которую обещала с тобой познакомить! С какой ещё?

– Подожди, а Марина?

Роман подкрался настолько близко, что я даже мог видеть в его глазу и ухе горячий интерес по поводу того, что там с Мариной.

– Ты подумал, что я тебя с ней собираюсь познакомить? – Ленка так удивилась, как будто это не было самым логичным предположением. – Вот чёрт! Даааа… Тогда у меня для тебя снова хорошие новости, мне по-прежнему есть с кем тебя познакомить. Ты не передумал?

Я встал и обнял её вместе с креслом.

– Тише, тише, – сказала она, – я же не про себя!

– Это я просто тренируюсь не теряться.

– Ладно, ты пока потренируйся вон на Роме, а я тебе позвоню. Ты только телефон заряди.

Она выбралась из кресла и пошла к выходу, а Роман неожиданно повернулся не в ту сторону и вопросительно посмотрел на меня.

– Да иди уже, рассказывай, – махнул я рукой, и он моментально исчез.

А я сидел и улыбался сегодняшней хорошей новости, хотя она ничем не отличалась от вчерашней. Кажется, с каждым днём мне всё меньше и меньше надо для счастья.

Пусть так будет и дальше.

Звонок

Оказалось, что у Игоря есть домашний телефон. Я удивился, потому что уже много лет не видел подобных артефактов, дающих прибавку к красноречию. Ну кто в здравом уме будет хранить в своей квартире это недоразумение из прошлого века, да ещё и по собственному желанию? Хотя я напрасно удивляюсь, ностальгия заставляет людей творить и не такое. Телефон почему–то стоял на кухонном столе, огромный, выцветший до грязно–кремового оттенка, с большими кнопками, словно под пальцы какой–то гориллы. Словно создатели решили, что Кинг–Конг жив, и ему может понадобиться позвонить бабушке на необитаемый остров. Кстати, бабушке будет нужен второй такой же, чтобы ответить.

Я подошёл поближе и ещё раз осмотрел свою находку. Проводной телефон, боже мой! Таких сейчас нет даже в квартирах у старушек, которые давно оценили прелести современных технологий. Я так и представил, как Игорь звонит кому–то и долго разговаривает, сидя на табуреточке у стола, иногда встаёт размяться, делает шаг в сторону, и телефон елозит по старой клеёнке, напоминая, что нельзя вот так просто взять и пойти куда хочется. Господи, как все жили в двадцатом веке и не поубивали друг друга от раздражения?

Кроме провода я обнаружил на телефоне кнопки быстрого вызова и бумажную табличку рядом с ними. Видимо, Игорь действительно звонил кому–то по этому аппарату, потому что кривым почерком на бумаге было выведено: «Мама», «Отец», «Виталик», «Тётя Света». Так мило, по–девчачьи. Дальше я читать не стал, мой интерес медленно угасал. В конце концов – это всего лишь телефон, пусть и довольно старый. Я прошёлся по квартире с кружкой, налил воды в каждый горшок с цветами, осмотрелся и не нашёл больше ничего интересного, обычная холостяцкая квартира. Странно только, что за всё время знакомства с Игорем я первый раз попал к нему домой.

На прошлой неделе, воскресным вечером, когда я в ожидании понедельника валялся на диване, включив фоном какой–то скучный сериал, в дверь позвонили, и на лестничной площадке оказался запыхавшийся Игорь.

– Слышь, ты никуда не уезжаешь? – спросил он у меня, даже не поздоровавшись. – В ближайшую пару недель.

– Нет, – сказал я, и отошёл в сторону, чтобы пропустить гостя внутрь, – ты заходи, чего мы в дверях стоим?

– Да некогда, я тут совершенно неожиданно улетаю, – он демонстративно подёргал ручку чемодана, который прятался за его длинным пальто, – так получилось. Ты у меня цветы не сможешь полить? Раза в неделю будет достаточно.

– Хорошо, полью, – просьба показалась мне необременительной, – больше ничего не надо делать?

– Нет–нет, больше ничего, – он вытащил из кармана ключи и сунул мне в руку, – смотри, дверь закрыта только на нижний замок, вот этот маленький ключ. Раз в неделю поливай, чаще не надо. С меня причитается!

– Да ладно, я по–дружески, бескорыстно, – крикнул я ему уже вдогонку, потому что он схватил чемодан и бегом бросился вниз по ступенькам, – магнитик мне привези на холодильник!

Он что–то ответил снизу, но я уже не расслышал.

И вот сегодня вечером, спустя неделю, я решил зайти и полить цветы, как обещал. Я и не знал, что Игорь выращивает всякие кактусы и фиалки. В моей вселенной одинокие мужики пили водку и водили домой одиноких женщин, на этом моё воображение заканчивалось, потому что ну куда уже больше? Зачем при всех достоинствах одиночества заводить котов или выращивать растения, которые нельзя курить?

Отнеся кружку на кухню, я поставил её рядом со старенькой мойкой и пошёл к окну, чтобы оценить вид с этой стороны дома. Моя квартира выходила окнами во двор, поэтому в любое время года я мог наблюдать только курящих у подъезда соседей, катающихся с горки детишек, ряды машин на газонах да мерзкие тополя, безостановочно производящие липкие почки, пух и кривые ветки. А с этой стороны виднелась улица с трамвайными рельсами, горели фонари, и снег красиво ложился на пустые в такой час тротуары.

Я пошёл к выключателю, погасил свет и вернулся, чтобы ещё раз посмотреть в окно. Ну да, это обычный спальный район, но его вечернее умиротворение было таким успокаивающим, что я даже сел на табуретку и несколько минут глядел на искрящийся под фонарями снег, подперев голову рукой, словно волшебная принцесса в ожидании своего героя.

Из задумчивости меня вывел короткий писк стоящих на холодильнике часов, которые показывали, что наступила полночь. Я встал, задвинул табуретку под стол и уже собрался уходить, как мой взгляд второй раз за этот вечер остановился на телефоне. После тёплой ламповой улицы с одиноким трамваем мне почему–то захотелось позвонить кому–нибудь именно по этому аппарату, прибывшему из прошлого, и сказать что–нибудь хорошее. Я немного постоял, прикидывая, кто не убьёт меня завтра за ночной звонок, но кроме Наташки никто не приходил в голову. А может набрать ей? Она будет рада, я знаю, хотя сейчас она скорее всего уже спит. Не буду, пусть отдыхает, завтра днём позвоню ей с мобильника.

Я уже почти отвернулся, но в последний момент всё же передумал, снял трубку и начал набирать свой собственный номер. Чего зря пропадать прекрасному порыву? В трубке послышались длинные гудки, но звонка своего сотового я не услышал. Конечно, я оставил его дома на столе. Впрочем, ну и ладно, считаем, что позвонил, мечта сбылась.

– Алло, – сказала вдруг трубка писклявым мужским голосом, который почему–то показался мне знакомым, – кто это?

– Эээээээ, – от неожиданности я растерялся, видимо, по ошибке набрал чей–то чужой номер, – я, кажется, не туда попал. Извините.

– Твою мать, мужик, ну ты нашёл время не туда попадать! – недовольно пропищал голос и сменился короткими гудками.

Чёрт, ну надо же так! Разбудил кого–то посреди ночи. Теперь мне было немного неловко перед незнакомым человеком, который наверняка будет ворочаться в попытках уснуть и ругать криворуких идиотов, не умеющих попадать пальцами в нужные кнопки. Я нажал на рычаг и второй раз набрал свой номер, но на этот раз очень внимательно.

– Да? – раздражённо отозвалась трубка знакомым голосом. – Кто это? Опять ты не туда попал?

– Простите, – мне ещё больше стало стыдно, но раз уж на том конце я окончательно кого–то разбудил, то я продолжил, – а не подскажете, что у вас за номер?

– Ты издеваешься что ли? – спросил противный голос.

– Нет, честное слово! Набираю свой номер, а попадаю к вам.

– На хрена ты набираешь свой номер?! Ты не набирай его больше! Задолбали!

И вновь в трубке остались лишь гудки. Я положил её на место, постоял и пошёл к себе. Весь настрой, созданный видом на ночную улицу, пропал из–за этого мужика. Ну вот чего сразу грубить? Невоспитанные у нас всё–таки люди!

Спустившись на два этажа, я открыл свою квартиру, зашёл, щёлкнул выключателем на кухне и взял со стола телефон, чтобы на всякий случай проверить, а не написала ли мне чего–нибудь Наташка. Обычно она не пишет по ночам, но вдруг?

Сообщений не было, я машинально нажал на кнопку вызова и с удивлением обнаружил, что мне звонили, пока я поливал цветы. Два последних входящих были несколько минут назад, звонили с одного и того же незнакомого номера, но оба вызова оказались в отвеченных. Поучается, я не ошибся номером! Только что я набирал всё правильно, и кто–то в моей квартире брал мой телефон и прикидывался недовольным и разбуженным! Я отошёл от дверного проёма, вытащил из стойки нож побольше, вернулся ко входу в кухню и аккуратно высунул наружу голову. Никого.

Наверное, со стороны я выглядел как второстепенный персонаж фильма ужасов, который с минуты на минуту должен стать жертвой маньяка, но мне было так страшно, что я стоял, не решаясь двинуться дальше. В обеих комнатах было темно, мне предстояло зайти в них и включить свет. Никогда раньше я так не боялся темноты, даже в детстве. За всю жизнь я привык, что в темноте городских квартир не водятся волки, вот только сейчас я уже не был так уверен в этом.

Я сделал несколько шагов вперёд, нажал на выключатель в коридоре и закрыл туалет с ванной на задвижку. Если кто–то прячется там, ему придётся попотеть, выбивая дверь, и я его услышу. Сделав ещё несколько шагов, я остановился у дверей в комнаты, посылая благодарности тому, кто додумался сделать выключатели с внешней стороны. Стараясь держаться подальше, я включил свет ножом и им же толкнул обе двери. Передо мной открылись абсолютно пустые комнаты. Всё лежало так, как я и оставил, весь мой беспорядок ждал, когда я уберусь перед приездом Наташки.

Выставив нож перед собой, я прошёлся, оглядываясь каждые пять секунд. Я проверил шкафы, кровать и даже занавески, а потом переместился в другую комнату. Везде пусто. В ванной и туалете тоже никого не было, только в зеркале над раковиной отражались мои испуганные глаза и дрожащий в руке нож.

– А что бы ты сделал, если бы кого–нибудь нашёл? – спросил я у своего отражения, но оно не знало ответа, впрочем, я тоже.

На всякий случай я ещё раз прошёлся по квартире, вернулся на кухню, оставив везде включённый свет, и поставил чайник на плиту. Сел я лицом ко входу, опасаясь, что мог что–то пропустить, положил рядом нож и снова взял телефон со стола. Может быть, я напрасно запаниковал? Может быть, просто какая–то ошибка в телефоне, и стоило для начала позвонить на тот номер, с которого пришёл вызов, и всё выяснить? Скорее всего это просто какая–нибудь чепуха, которую я сам же и раскрутил в голове до размеров маньяка в запертой квартире. Стоило проверить, и я нажал на кнопку вызова.

– Алло, – третий раз за сегодня я слышал этот голос, – ты что там, совсем охренел? Ты на время смотрел? Какого чёрта ты звонишь?! Ещё раз мне наберёшь – и я тебе устрою! Ты меня понял?

Всё это была настолько абсурдно, что я даже не знал, что сказать. То есть этот тип теперь оказался в квартире у Игоря? Пройдя мимо меня по пустой лестнице? Взломав двери в двух квартирах за три минуты? Подстроив так, что наши телефоны оказались связаны? И зачем он вообще тогда отвечает на звонки?

– Ты меня слышишь там? – спросила трубка, видимо, устав ждать моего ответа. И только сейчас я понял, почему посчитал этот голос знакомым. Конечно, я уже не раз слышал его, когда записывал сам себя на микрофон. Противный и чужой голос, которым я разговариваю с другими людьми.

Я сбросил вызов, выключил телефон, чтобы больше не прикасаться к нему сегодня. Я ничего не хотел выяснять, всё это было глупостью, которая имеет простое и логичное объяснение, которое не приходит мне в голову, потому что на дворе ночь, а у меня слишком много адреналина в крови. Это обычный случайный звонок, связь работала с перебоями, меня неправильно соединили, и я навыдумывал всякой ерунды. Меньше надо смотреть кино про телефоны, связывающие не то пространство не с тем временем. И для ума полезно, и для психического здоровья!

Налив чая, я долго сидел за столом, делая маленькие глотки. Ближе к двум часам ночи я с трудом заставил себя погасить свет и лечь в постель. И квартира сразу же ожила. Оказывается, раньше я не замечал, как много всего происходит в темноте. На кухне бурчал холодильник, что–то шуршало в стенах, гудели трубы, отзываясь иногда каким–то тихим металлическим лязгом, от любого моего движения поскрипывала кровать, хотя ещё вчера не издавала ни звука. Я лежал, вздрагивая от каждого шороха, а на стене фонарь качал кривые тени от этих грёбаных тополей. Задремал я лишь под утро, перед самым звонком будильника.

Весь день на работе я только и думал, что о странном происшествии накануне. Я звонил Наташке, но абонент постоянно был недоступен, она вечно забывает заряжать телефон. Дела совершенно не лезли в голову, уступая место всякой потусторонней чепухе. Я никогда не был суеверным, не боялся чёрных котов, ведьм и чертей. Но, как оказалось, я почему–то боялся старого телефона с кнопками. Измучившись за день, я решил, что зайду сегодня ещё раз к Игорю в квартиру и разберусь с его гадким телефоном по–мужски. Сразу после работы и зайду, пока светло.

Но я недооценил коварство зимы – когда я подходил к подъезду, на улице уже горели фонари, а наш дом смотрел на меня десятками светящихся окон. Смелость моя была настроена уже не так решительно, дома меня ждал уютный диван, телек и что–нибудь съедобное в холодильнике. А телефон – это просто телефон, не стоит его бояться!

– Раз не стоит бояться, тогда сходи и посмотри на него! – сказал я вслух сам себе для ободрения. И я решился. Поднявшись на пятый этаж, я открыл квартиру Игоря и первым делом врубил везде свет. Нет, я смелый на самом деле, просто предусмотрительный.

Телефон всё так же стоял на столе, совершенно безобидный, с теми же накарябанными надписями. Я поднял трубку и набрал свой номер, чувствуя, как внутри меня желудок разворачивается в обратную сторону. В моём кармане зазвонил мобильник, я и всё равно вздрогнул, хотя чего ещё я ожидал, когда звонил сам себе? Вытащив его, я сбросил вызов и посмотрел на номер. Да, это был вчерашний номер, я хорошо его помнил. На всякий случай я нажал на него, и через пять секунд затрезвонил телефон на столе.

Всё было понятно. Какая–то ошибка на линии и чей–то похожий голос чуть не довели меня вчера до паники и веры в домовых. Хорошо, что наступило чудесное сегодня, хорошо, что всё выяснилось. Я положил трубку, стянул мокрую шапку с головы и сел на стул, чтобы насладиться моментом и немного унять свободно вращающийся желудок.

– Вот так и сходят с ума, – сказал я сам себе. Сейчас мне требовалась порция чего–то банального, глупого, приземлённого, почти прибитого к земле гвоздями, чтобы вся выдуманная нечисть выветрилась из головы. Я упёрся локтями в стол, положил голову на руки и слегка покачал ею, выгоняя глупые мысли. Мой взгляд проехался несколько раз по телефону, и надписи, словно титры в кино, вспыхивали и гасли перед глазами.

«Мама»

«Отец»

«Виталик»

«Александра Николаевна»

«Генка»

Нет, что–то опять стало не так. Я точно помнил, что вчера четвёртой была «Тётя Света», которую сегодня сменила «Александра Николаевна». Тёти Светы в этот раз не было вовсе.

– Да иди ты на хрен! – сказал я телефону, вскакивая с места, успокоившийся желудок качнулся и закрутился с удвоенной силой. Чёрт возьми, как–то всё это должно объясняться! Что за шутки? Мир должен быть простым и понятным, я всегда помнил его таким. Если я сейчас же не разберусь в чём дело, то уже больше никогда в жизни не смогу заснуть!

Я снял трубку, услышал длинный гудок и дрожащим пальцем ткнул в случайную кнопку.

– Алло, – раздался в ухе голос какой–то старушки, – слушаю вас.

– Простите, это Александра Николаевна? – спросил я первое, что пришло в голову, и тут же подумал, что задал сейчас самый глупый вопрос в своей жизни. Кнопка, будь она неладна, была ведь подписана!

– Да, я, – сказала старушка, – а это ты что ли, Егор? Давненько тебя не видно было. Что это ты на ночь глядя звонишь?

– А вы меня разве знаете? – я даже забыл свой дурацкий первый вопрос.

– В смысле – знаю? Я тебя за пять лет классного руководства лучше твоих родителей изучила! Как там мама, кстати, не болеет?

Я потерялся окончательно. Моим классным руководителем в школе действительно была Александра Николаевна, и только что я вспомнил её голос. Постаревший, усталый, но это был он в трубке! Откуда в квартире у Игоря имеется номер моей учительницы, которая живёт за 800 километров отсюда. Да и ей самой уже должно быть лет под сто, я помнил её очень старой ещё в мои школьные годы.

– Ну ты что молчишь? – проворчала трубка. – Алло! Ты меня слышишь?

– Не болеет, – ответил я.

– Кто не болеет?

– Мама не болеет, спасибо.

– А, привет ей передавай. Так ты чего звонишь–то?

– Знаете, совершенно случайно набрал, – сказал я, и мне тут же стало стыдно, что я никогда не звонил своей учительнице. Наверное, сейчас ей должно быть обидно за свою работу. Мне не следует говорить с людьми по телефону, я постоянно несу какую–то чушь. – Я маме привет передам, обязательно. Вы тоже не болейте, а я вам ещё позвоню!

– Ну хорошо, Егор, – кажется, она совсем не обиделась, – звони, не забывай. В гости заходи и маму с собой бери.

– Обязательно, – пискнул я в трубку, – до свидания!

Нажав на рычаг, я снова услышал сплошной длинный гудок. Я ничего не понимал, но уже решил, что именно сделаю дальше. Я протянул палец к первой кнопке и вдавил её в телефон.

– Да? – этот голос я узнал с первого же звука.

– Мам, это ты? – спросил я.

– Егор? Что такое? Случилось что?

– Нет–нет, всё в порядке, – сказал я. Этот телефон, кажется, позволял звонить кому хочешь, хоть своей классной, хоть своей матери, хоть самому себе. Кому угодно, даже тем, кого давно не помнишь и не знаешь их номеров. Я не был готов к этому, потому что чудес не бывает. Бывает физика, математика, русский язык и природоведение. А всё остальное – сны и выдумки бездарных сценаристов.

– Ну ты там как живёшь–то? – спросила мама. – Не звонишь совсем.

– Нормально, – ни на что большее меня не хватило, – нормально. Кстати, привет тебе от Александры Николаевны.

– Какой Александры Николаевны?

– От классной моей.

– Егор, ты точно там в порядке? Какой ещё привет? Твоя классная лет десять как умерла, мы тогда ещё деньги собирали, чтобы её похоронить, у неё ни копейки не оказалось. Что с тобой?

– Всё в порядке, просто заработался, – теперь мне пришлось сесть, – мам, слушай, я перезвоню завтра, мне надо идти.

Она сказала что–то ещё, но я просто положил трубку. Только что, буквально пять минут назад, я разговаривал с человеком, который давно умер. Вчера я разговаривал сам с собой. По этому телефону, похоже, можно было звонить вообще кому угодно, если знаешь номер или контакт указан в списке. Я перевёл взгляд на следующую надпись. «Генка». В моей жизни был только один знакомый Генка, мой институтский друг. Он погиб шестнадцать лет назад, пытаясь спасти тонущего ребёнка.

Я поднял трубку и ткнул пальцем в кнопку с его именем. Гудки шли долго, растягиваясь и увязая в окружающей тишине, но я упорно ждал. Наконец что–то щёлкнуло и сонный генкин голос произнёс:

– Егор, это ты? Блин, я проспал. Уже собираюсь и бегу, буквально пять минут. Точно–точно!

– Генка, какой сейчас год? – спросил я, чувствуя, как трубка трясётся в моей руке.

– Да тот же, что и вчера, – на том конце послышался какой–то шелест, – ты там что, шутку какую–то про год придумал? О, вот и кроссовки!

– Серьёзно, Ген, какой год? – у меня даже зубы стучали друг о друга, и я с трудом выговаривал слова.

– Какой–какой? Две тыщщи второй. Ты там вчера напился что ли с вечера и пытаешься вспомнить? Давай я сейчас оденусь и подойду, а то неудобно с телефоном по квартире бегать.

– Подожди минуту. А число какое?

– Двенадцатое июня. Егор, ты какой–то странный. Давай поговорим, когда приду. Я скоро. Всё, отключаюсь!

Что–то пискнуло и связь прервалась. Я сидел с трубкой в руках и никак не мог вернуть её на телефон. Хорошо, что я заранее зажёг свет в квартире, иначе прямо сейчас я бы умер от страха. Получается, что я только что позвонил в прошлое, на шестнадцать лет назад, за месяц до смерти Генки. Это невозможно. Время не разворачивается обратно, в нём не бывает дыр, и мёртвые всегда безмолвно лежат на своих местах. Я говорил с кем–то, похожим на Генку, похожим на мою классную руководительницу, а не с ними самими. Но мама, кажется, была настоящей.

Я швырнул трубку от себя, вытащил мобильник и набрал номер Игоря. Пусть объясняет, что за хрень творится в его квартире. Он сам меня сюда позвал, я не навязывался, не просил всей этой чертовщины! Пусть рассказывает.

– Абонент временно недоступен, – сказал мобильник и отключился.

Я посмотрел на телефон на столе. Если он связал меня даже с теми, кто уже умер, то найти Игоря не составит для него труда. Набрав номер, сверяясь с сотовым, я снова приложил трубку к уху.

– Алло, кто это? – сразу же раздался голос.

– Игорь, это я, Егор, – сказал я.

– Какой ещё Егор?

– Сосед твой по подъезду. С третьего этажа. Ты мне ключи оставил, чтобы я цветы твои поливал.

– Как ты?.. Ты что, звонишь мне с телефона в моей квартире?

– Да. Я из–за него тебе и звоню. Что это за телефон у тебя такой? Я с ним…

– Ты зачем его вытащил? – Игорь вдруг зашипел в трубку. – Я тебя просил – поливай цветы! Какого чёрта ты полез к телефону? Мать твою, Егор, я же его специально убрал в шкаф! Ты зачем его вытащил?

– Чего ты злишься–то? – спросил я, удивившись этой неожиданной агрессии. – Телефон твой на столе стоял. Я ничего не вытаскивал.

– Чёрт! Я забыл что ли? – сказал он уже спокойнее и на секунду замолчал. – А ты звонил кому–нибудь, кроме меня?

– Так я тебе это и пытаюсь сказать. Знаешь, до кого я дозвонился?

– До кого–то, кто уже умер?

– Да! – я даже не удивился, что Игорь в курсе. Видимо, он отлично всё знал про свой телефон. – Как это вообще возможно? Не хочешь рассказать?

– Теперь придётся, – он снова рассердился, – ну зачем было что–то трогать? Егор, послушай, иди к себе, я приеду через пару часов. Оставь телефон в покое и пожалуйста – не звони никому больше. И не поднимай трубку, если кто–то позвонит. Договорились?

– А кто может позвонить?

– Просто иди домой! И тогда никто не позвонит. Пожалуйста, сделай то, что я сказал. Вернусь, и мы поговорим обо всём.

– Ну хорошо, – сказал я, хотя и не был уверен, что до прихода Игоря не умру от любопытства и страха, – буду ждать у себя.

Раздался гудок, и я опять остался наедине с этим странным телефоном. Я положил трубку, развернулся и пошёл к двери, не тронув ни один из выключателей, так спокойнее.