Хроники Омура

– Вот! А у меня он не сверкал и ржаветь начал…

Рем несколько расслабился, осознав, что отбирать клинок дракон больше не станет. Кивнул – вроде как попрощался и собрался отправиться восвояси.

В спину ему послышалось:

– Не принес мне этот меч счастья, а ведь я так хотел передать его сыну…

Баламут запустил пятерню в спутанные, мокрые пряди, провел пальцами по затылку и обернулся:

– Я тут решил, что займусь на досуге делом. Создам первому сыну нескольких братьев!

Рронвин вскинул голову, и Рем твердо покивал, подтверждая свои слова. Повелитель Шерр-Лана улыбнулся, правда, улыбка получилась печальной, будто не обрадовало его сообщение мастера.

– Хорошее дело! Да помогут тебе боги! Вот только не женюсь я! – и отвернулся, вперив туманный взор в голубую даль.

– Почему? – проявил совершенно не присущий гномам интерес Баламут Карделл.

– Потому что! – ответ был прост до безобразия, но Рем с глубокомысленным видом кивнул и присел неподалеку, искоса поглядывая на собеседника.

Тот надумал пояснить:

– Видишь ли, мастер, мой предок Риарен Торргаррский запретил правителям женится на представительницах иных рас, кроме нашей! А я, видишь ли, недавно встретил свою Равную… эльфийку…

Баламут немного поразмыслил и выдал:

– Не вижу проблемы! Вы же Повелитель, так что мешает изменить существующие законы?

– Если бы все было так просто! – почудилось или дракон и вправду вздохнул, это Рем уточнять не стал, сделал вид, что ничего не слышал.

Рронвин вернул себе неприступный вид и в мгновение ока перевоплотился. Сапфировый дракон воззрился на гнома, и Баламут сглотнул.

Только закусывать им никто не стал – взмыл перворожденный в небо и стремительно скрылся за облаками. Баламуту оставалось только облегченно выдохнуть и осмотреться.

За озером темнел хвойный лес, и в него гном решил направить свои стопы. В какой стороне город Рем не ведал, да и возвращаться в него не было никакого желания, вдруг опять орков встретит?! А хозяина для меча искать все равно нужно, и чем скорее он это сделает, тем быстрее вернется в Штравенбах.

Путешествие гнома все продолжалось и продолжалось, еще три седмицы пролетели будто один день. Рем и не заметил, как добрался до третьего княжества людей – Номийского. Здесь ему понравилось больше всего – люди были другими, даже в небольших деревеньках. Никто не тыкал в него пальцем, не насмехался, не пытался схватить и проверить – а правда ли что гномы всегда носят при себе много золота? Омрачало только одно – нигде Баламуту не встретился человек, способный владеть мечом. О прочих соискателях, просителях и повелителях он старался не вспоминать, чтобы не навлечь беду на свою непутевую голову. Не показываются – и ладно, неспокойно было Рему, все чудилось, что за ним следят.

Никогда гномы не были суеверными, но Баламут предпочитал оглядываться по сторонам, идя по узкой тропке, стремился слиться с толпой, затеряться среди обывателей. За его странствиями тихо наблюдали с небес боги – Горист и Фрест. Повелитель огня с недовольством косился на своего дядюшку, но помалкивал. Горист заранее, предвидя недовольство Фреста, подготовил ответную речь, которая, впрочем, не пригодилась. Пока оба Создателя ожидали дальнейшего развития событий, а они надвигались на Баламута Карделла со скоростью катящегося с горы снежного кома.

Рем усмехнулся, рассматривая разнообразный люд, спешащий по улицам крупного города. Наступившая осень раскрасила его улицы яркими красками, теплый ветер гонял по кругу багряные листья, врывался в дома, приносил с собой пряные ароматы земли. Пронзительная небесная синева казалась еще более недосягаемой, зато воздух был прозрачен и свеж.

Баламут остановился передохнуть и определиться в какую таверну ему заглянуть, стражники, стоящие на воротах, подсказали ему целых пять замечательных заведений, в двух из них хозяевами были орки. Памятуя о том, чем закончилась предыдущая встреча с ними, Карделл решил не рисковать – ему хотелось вернуться в Рудничные горы до наступления зимы. Город жил своей жизнью, гном, раздумывая, подпирал стену одного из зданий, не замечая, что за ним следят ледяные глаза. И ладно бы обладатель этих глаз только наблюдал за Ремом, у этого существа были свои планы в отношении мастера Карделла. Коварный замысел созрел совсем недавно – смотрящий знал, как отомстит несговорчивому гному и без проблем заберет себе уникальный меч.

Разумеется, Баламут даже не догадывался о мыслях лиходея, посему отлип от каменной стены и бодро зашагал по улице, напевая веселую песенку, не в его характере было предаваться унынию. Всегда лучше двигаться, чем стоять и хандрить, заставлять себя жить, если совсем невмоготу, всегда искать новые дела, стремиться получать знания. С надеждой в сердце гном направился к таверне, а привлекло его в ней название «Дом искателя приключений», Рем решил, что ничего в этой жизни не случается просто так, и раз дорога вывела его к этому городку, а с уст стражника сорвались именно эти слова, то так тому и быть. «Возможно, – думал Рем, – там я отыщу подсказку!»

Просторный зал очередной таверны радовал глаз светлыми красками и чистотой. Рем засиделся, рассматривая посетителей, перекидываясь фразами с трактирщиком и шустрыми подавальщицами. Ближе к вечеру, после обильной еды и нескольких кубков с пивом гнома разморило, и он собирался удалиться в комнатку, заранее арендованную у хозяина. Но, к сожалению, не успел – в зал ворвались дознаватели во главе с эльфом. Баламут в первые мгновения и не понял, кого видит перед собой, но когда светловолосый ткнул в его сторону, гном вскочил, опрокидывая стул.

– Вот он! – безупречная рука перворожденного указывала на гнома.

К Карделлу подошел высокий, представительный человек и с уважением в голосе спросил:

– Уважаемый мастер, – было заметно, что говорящий ведает о заслугах Рема, – этот господин, – он повернулся к эльфу, – настаивает на том, что вы украли браслет у его невесты.

Баламут вздохнул, подумав, что не ошибся в своих предположениях – от эльфов точно не стоит ждать ничего хорошего! Вот только ему было невдомек, что Аривел всего лишь добивался своей цели, случайно подметив, как Эрриниэль одарила гнома. Теперь же эльф надеялся получить и саму Эрриниэль, которую в тайне желал давно, и меч, который тоже мечтал заполучить в свои холеные руки. Обстоятельства, по разумению Аривела, благоволили ему, отчего он не преминул воспользоваться ими.

– Обыскивайте, – между тем предложил Баламут, разводя руками, – все, что имею при мне! – гном выдохнул, радуясь тому, что заблаговременно продал браслет.

Только его радость оказалась преждевременной. Эльф с холодной презрительной улыбкой на безупречных устах медленно, наслаждаясь каждым произнесенным словом, проговорил:

– Гном! Я заметил, как ты украдкой стянул браслет с идеального запястья госпожи Эрриниэль! Разумеется, об этом злодеянии я сообщил своим друзьям сразу же, но слезы светлоокой Эрриниэль, надеющейся, что ты одумаешься, убедили меня повременить с преследованием! Однако, по прошествии времени, я понял, что поступил безрассудно, и отправился на твои поиски. Занятие, скажу я тебе, неблагодарное, но я справился!

Баламут так и скривился, дознаватель хмыкнул в седые усы, не доверяя эльфу, но по долгу службы вынужденный проверять любое обращение. Аривел продолжил свою клевету:

– Я шел по твоим следам, буквально наступая на твои черные пятки, но настиг лишь в Кровлусе и сумел узнать, кому ты продал украшение госпожи Эрриниэль. Я выкупил его, собираясь вернуться домой, чтобы вручить законной хозяйке, но не смог противиться своей сути и решил наказать преступника! Настиг тебя снова я только здесь и позвал доблестных стражей! Чтобы не показаться достопочтимому господину дознавателю голословным, я привез с собой показания ювелира из Кровлуса, в коих указано, кем именно бы продан браслет. На самом же украшении есть клеймо, сообщающее, что сей предмет уже два столетия принадлежит славному Дому мир Лоо'Иллидаров! – улыбка стала торжествующей.

– Вы понимаете, мастер, что мы не можем игнорировать этот призыв! – сокрушенно поведал дознаватель. – Однако, – он посмотрел на излишне довольного эльфа, – мы обязаны проверить, чтобы с точностью убедиться в ваших словах!

Рем вздохнул, понимая, что ему не поверят, а единственной его заступницей могла стать только сама Эрриниэль. На помощь эльфийки он не рассчитывал, решив, что она заодно со своим соотечественником, потому покорно поплелся за стражами.

Перед тем, как его сопроводили в камеру, Рем, надеясь лишь на порядочность главного дознавателя, сказал:

– Прошу, сберегите мой меч!

Мужчина улыбнулся и заверил:

– Я слышал о вас, мастер Карделл! Мой брат был этим летом в Грейтштолене и все видел своими глазами, посему не беспокойтесь – я не отдам в чужие руки ваше творение!

– Благодарю! – произнес Баламут с горячей искренностью.

Металлическая дверца темницы с лязгом закрылась, отрезая Карделла от остального мира. Со вздохом гном осмотрелся – камера оказалась на удивление чистой. Одинокая свеча горела на кованном, не новом, но вполне добротном столике. Две лавки, на одной из которых кто-то храпел, укрывшись тонким шерстяным одеяльцем. Рем присел на свободную лавку, а оставалось ему только размышлять, думая, как выпутаться из сложившегося положения. Беспокоился Карделл только о том, чтобы меч не попал в чужие руки, о своей участи не переживал, потому что от пустых волнений не было никакого толку. Только холодный расчет и ясный ум – остальное приложится!

Некто, спящий до сего мига на второй лавке, зашевелился. Из-под одеяла показалась взъерошенная светловолосая голова, а следом за ней появился заспанный, зевающий во весь рот ее обладатель. Чистокровный человек. Он окинул темницу раздраженным сверх меры взором, узрел сидящего Рема и решил проявить вежливость:

– Темного вечера, друг!

– И вам не болеть! – отозвался Рем так, как привыкли гномы.

Человек сел, свесив босые ноги, одетые в некогда добротные штаны из дорогого бархата. Рубашку когда-то тоже купили не за медяки, вот только сейчас дорогущий шелк являл собой жалкое зрелище, более напоминая не белоснежную сорочку, а грязную тряпку.

– Тебя за какую провинность схватили? – человек поднялся, разминая затекшие конечности.

Баламут откровенничать с незнакомцем не спешил, и тот, криво ухмыльнувшись, сменил тактику.

– Вайолл ир Озарон! – протянул крепкую руку.

«Воин!» – сходу определил гном, рассматривая мозолистую, привыкшую держать рукоять меча ладонь.

– Рем Карделл! – мастер ответил рукопожатием.

– Давай поговорим что ли, чтобы не помереть от скуки! – Вайолл занял прежнее место и, не дожидаясь ответа Рема, заговорил. – Я наемник! Не привык сидеть без дела! Все где-то мотаюсь, ищу занятие, потому что умею только воевать! Видишь ли, друг, я младший сын известного в Тихом Крае человека! Да, мой папаша дворянин, хотя все почему-то считают его купцом, а все потому, что он с юности любит путешествовать и привозит с собой множество безделушек! Ну, оружие, украшения, статуэтки всяческие! Только никогда… повторюсь, рискуя показаться глупцом, никогда мой отец не продавал все это! Дарил, да, но не брал денег! Зачем? Их у него и без того, куры не клюют! Надел земли пожаловал князь еще моему деду, и именно в этом краю построили имение, где я и был рожден!

Поневоле Баламут прислушался к рассказу, хоть праздная болтовня была гному чужда. А так как делать все равно было нечего, а размышлять о своей дальнейшей судьбе Рем устал, потому что сие было для него в диковинку, то повествование соседа гнома заинтересовало.

Вайолл оказался красноречивым собеседником, он вещал, будто по писанному:

– Страсть к путешествиям – это все, что я унаследовал от отца! Все богатство перешло к моему брату – Найтелу! Да я, собственно, не в обиде! Клинок – вот все, что мне надобно! Привык зарабатывать себе на жизнь сам, потому что лишь так я свободен, в отличие от брата, который вынужден следовать всем правилам! – отвернулся, пряча свои чувства, но Рем успел заметить, как омрачилось чело собеседника.

Чтобы не молчать, Карделл изрек:

– Так ведь это и правильно! Мужчина обязан сам всего добиться!

– Ты не думай! – вскинулся Вайолл. – Мой брат не слабак – воин, отличный, ничуть не хуже меня! Ему просто не повезло родиться старшим!

– А вот тут ничего не попишешь – как боги распорядились, так и вышло, – Рем хотел сказать иное, но передумал.

– Верно, да не совсем! Я б на месте Найтела изо всех сил сопротивлялся!

– Это как? – Карделл прищурился и, предугадывая ответ, произнес сам. – Говоришь, твой дед землю получил, дом построил, семью создал?! А как все это сохранить, ежели разъезжать по разным уголкам Омура, не защищая свой дом?

– Ну-у, – с задумчивым видом протянул ир Озарон, – рациональное зерно в твоих речах есть! Однако, отец мой успевал все! Да и место у нас спокойное, не зря его Тихим Краем прозвали! Эльфы под боком!

– А как же война? – Рем непроизвольно втянулся в диалог.

– Ты же знаешь, что эльфы и люди подписали мировое соглашение, с драконами наш князь состоит в приятельских отношениях, дуайгары на севере донимают, но считаю, что сильно горевать по этому поводу пока не следует!

–Тихий Край, – Баламут мысленно представил карту Омура, но сумел припомнить только то, что названное местечко располагалось где-то в Номии.

– Чудный край! – с мечтательным видом сообщил Вайолл, и Рем понял, несмотря ни на что, ир Озарон скучает по дому, потому полюбопытствовал:

– Давно там не был?

– Ага! – улыбка Вайолла получилась печальной. – Туда и спешил – у брата день рождения намечался! Да вот попал в неприятность!

Так и подмывало неугомонного Баламута задать интересующий вопрос, но он сдержался. Хорошо, что ир Озарон от скуки решил просветить собеседника:

– А все, как водится, из-за женщины! Обманула меня красавица, и оказался я у дознавателей!

Рему было дико услышать такое, так как ни один гном никогда не поддавался соблазнам. Любопытство победило, и Баламут спросил:

– Что же она такого сделала, что ты разум потерял? А главное за что она с тобой так обошлась?

– За что? – усмехнулся, но совсем невесело. – Да за то, что когда-то победил ее мужа в честном поединке! Не понять бабе, что значит хорошая честная драка! А тебе, как гному, не понять, как нас, людей, завлекают в любовные сети, обещающие сказочное блаженство, женщины!

– А что она сделала? – Баламут никак не мог взять в толк, причем тут любовные сети и реальное заключение в темнице.

Вайолл, сникнув, ответил:

– Мы вино пили из двух кубков, вот только я лишь утром, обнаружив рядом в кровати не страстную красотку, а хладный труп, уразумел, что кубок с отравой предназначался мне. Видишь ли, у меня есть одна привычка – мне все время нужно что-то вертеть, переставлять, изменять – вот я невольно и поменял заранее подготовленные ею кубки местами.

Баламут моргнул – все походило на нелепый, выдуманный рассказ, но что-то подсказывало, что ир Озарон не лжет.

– По-хорошему, мне бы сбежать из города, да не привык я оставлять поле брани! Так меня и схватили! Теперь, как опасный преступник, жду казни!

– Погоди! Это темница для смертников?

– Нет! Эта темница лично для тех, кто по каким-либо причинам небезразличен ир Ресу – главному дознавателю, а мы с ним в одни походы когда-то ходили. Вот он меня и взял под свою опеку, все надеется помочь! Да только бесполезно! – отозвался и пристально вгляделся в лицо Карделла Вайолл, вероятно, гадая, а почему гному решил помочь его старинный приятель.

Рем таиться более не стал, причин этого оказалось несколько. Во-первых, смертники долго не живут, во-вторых, было сразу понятно, что Вайолл человек справедливый, а еще изворотливый, потому вполне мог дать гному подсказку. В-третьих, ир Озарон чем-то понравился Карделлу, было в парне нечто такое, что привлекало к нему друзей.

Выслушав историю Баламута целиком, Вайолл только лишь кивнул, крепко задумавшись, а затем поразил гнома своими словами:

– Знаешь, а ведь я слышал эту историю! В тавернах о твоем мече уже легенды слагают, и пари заключают, кому он достанется!

Рем не знал, что сказать – он не предполагал, что о нем при жизни сложат легенды. Вздохнул мастер, не радовало его все это!

– Брось грустить! – воскликнул ир Озарон. – Тебе сейчас иное важно, а меч… – немного подумал и уверенно оповестил, – такая вещь уж точно без хозяина не останется!

– Да где ж его найти? Хозяина этого! – расстроено откликнулся Баламут. – Коли я сижу здесь!

– Во-от! А я о чем говорю? Выбираться тебе нужно отсюда, да поскорее!

– Так-то оно так, вот только еще бы понять, как это сделать? – Рем развел руками, показывая, что не ведает, как решить возникшую проблему.

Вайолл медлить с ответом не стал, а выдал то, что придумал:

– Бежать тебе надо!

Баламут смог только моргнуть, плохо что-то ему представлялся этот предполагаемый побег, потому идею приятеля он отринул сразу, неистово мотая головой.

– Как знаешь… – пожал плечами ир Озарон, вновь забираясь под свое одеяло.

И не возвращался больше к этому вопросу, дав возможность Рему определиться с выбором. Принимать решение было необходимо – эльфы торопились заполучить меч, избавившись от мастера. Не могли перворожденные смириться с тем, что их исконный враг создал такое великолепное оружие. Пусть гном умрет, а вместе с ним исчезнет память о создателе клинка.

Баламут не торопился в подземный мир к Зесту, потому усиленно думал. На его стороне была правда, и он искреннее верил, что победит. Спустя седмицу ир Рес, сочувствующий Карделлу, принял решение за него. Опытный дознаватель понял, что иного выхода из сложившегося положения нет и быть не может. Эльфы не отступят, где не помогут звонкие монеты, там выручит ментальная магия, и незадачливого гнома казнят.

Две луны – красная и желтая, сияющие на полном звезд безоблачном небе освещали город, и их свет проникал сквозь узкое оконце темницы, ложился полосами по серому полу. Рему не спалось, и он смотрел на эти полоски невидящим взором, раздумывая, как же его угораздило упасть в такую яму! Невысок гном, не выбраться с ее дна самому – нужна помощь! Вот только просить Баламут совершенно не умел, да и не хотел – одно дело посоветоваться, и совсем другое принять чью бы то ни было помощь! Гном он, али беспомощная человеческая девица?! Рем приподнялся на локте, оглядывая свою темницу, выискивая возможные способы побега. «Несчастье какое! – раздосадовано подумал он. – В иных тюрьмах столько ходов крысиных!» И едва не расхохотался во весь голос, представляя, как бы пытался проскользнуть в одну из нор.

– Не спится? – подскочил на своем жестком ложе Вайолл.

– Вроде того, – Карделлу не хотелось вести беседу, и он попытался уйти от нее, но ир Озарон оказался настойчив:

– И мне не спится! Вот думаю… – откинул одеяло, сел и продолжил, – что умирать мне совсем не хочется, особенно вот так, бесславно… – сник, и гном проникся страданием своего приятеля, только слов, чтобы утешить не нашел.

Так бы и молчали, думая каждый о своем, если бы дверь темницы не распахнулась, и на пороге, удивляя своим появлением среди ночи, не возник ир Рес. Рем широко распахнул темные глаза, а Вайолл сходу спросил:

– Эй, друг, ты что задумал?

Дознаватель спешно приложил палец к губам, давая знак молчать, и высыпал из мешка ворох одежды, а затем торжественно вернул узникам их оружие, включая творение Карделла.

Привыкшие следовать приказам и гном, и наемник послушно принялись облачаться, а затем едва уловимыми тенями выскользнули в коридор, ведомые серьезно настроенным ир Ресом. Спрашивать ни о чем, ни Рем, ни Вайолл не стали, хотя обоих снедало нешуточное любопытство. Впрочем, сгорать от нетерпения им пришлось недолго, ир Рес без особого труда, так как все охранники спали, вывел узников на улицу. За первым же углом он сказал:

– Уходите, иначе обоих завтра казнят, а я всю оставшуюся жизнь не смогу спать спокойно!

– Ты понимаешь, как рискуешь, помогая нам? – взволнованно осведомился ир Озарон.

– Понимаю и все продумал! Но если что-то пойдет не так, как задумано, не расстроюсь! Гораздо хуже, если мастера Карделла казнят по ложному навету, а ты погибнешь из-за собственной глупости!

– Погоди-ка, – завозмущался Вайолл, но сам же и умолк, ссутулился, а живой огонек во взгляде угас.

Ир Рес мгновенно понял, что так расстроило приятеля, потому сказал:

– Я потому вас и освободил! А зная твой неугомонный характер, нежелание, да и не умение скрываться, придумал, как помочь! – сделал паузу, вынуждая собеседников проявить внимание, и продолжил. – Давеча нас всех подняли на ноги по тревоге! Еще бы – у князя дочка пропала, говорят, разбойники похитили! Лучшие отряды отправились на поиски, вот только у меня идея появилась! Князь наш не поскупится, наградит спасителя княжны, и не обязательно совсем, что ее спасут наши воины! – выразительно поглядел на человека и гнома, стоящих перед ним.

– Хм-м… – с глубоко задумчивым видом протянул Вайолл и практически сразу улыбнулся Рему. – Сладим?

– Спасти принцессу, чтобы добиться помилования? Отчего нет? – равнодушно отозвался Баламут, но потом все же усмехнулся, рассматривая носы своих сапог. – Это будет проще, чем уговорить эльфийку встать на мою защиту!

– За мной! – не привыкший к долгим раздумьям Вайолл уже принял решение и не желал упускать драгоценное время.

Наемник сходу сообразил, что нужно сделать в первую очередь и, махнув рукой ир Ресу, поманил оторопелого гнома за собой.

Не найдя причины для отказа, Рем послушно потопал за ир Озароном, катя впереди себя тележку с драгоценной поклажей, кляня про себя тот день, когда ему взбрело в голову отправится в путешествие. И чего дома не сиделось?! А желающие разгадать имя клинка всегда бы нашлись, и уже не Карделл искал бы будущего хозяина, а наоборот!

То, куда привел его Вайолл, заставило Баламута возмущенно хмыкнуть. Покосившийся домишко на окраине с растрескавшейся вывеской, оповещающей народ, что, дескать, здесь таверна с говорящим названием «Зайди и вымри».

– Не удивляйся, – бросил через плечо ир Озарон. – Просто доверься!

– Что же еще остается! – буркнул Рем, на всякий случай опуская ладонь на рукоять своего короткого меча. Тележку предусмотрительно оставил у двери, а вот творение свое другой рукой прижал к сердцу. Вайолл понимающе усмехнулся, но комментировать поведение своего напарника не стал, а толкнул скрипучую дверку.

В полумраке светился десяток магических светлячков, внося в обстановку зала таинственность. Веселье же шло полным ходом: велись пьяные разговоры, лились разудалые песни, доносился смех. Общительные подавальщицы помогали посетителям избавляться от звонких монет. Где-то в углу кто-то тренькал на лютне, нещадно терзая несчастный инструмент. Даже Рем, у которого отродясь не было музыкального слуха, болезненно поморщился. Вайолл тем временем твердо двигался к стойке, где сходу что-то зашептал хозяину. И тот, понятливо кивнув, поманил ир Озарона куда-то за шторку. Отправившись следом, гном обнаружил неприметную дверцу, а за ней полутемную комнатушку, в которой располагался десяток людей самого что ни на есть плутовского и воровского вида. Не сложно было понять, кем все они приходятся! Сложнее догадаться, зачем его сюда привел Вайолл, в предательство этого человека верить не хотелось! Однако, Рем замер у двери, настороженно рассматривая собравшихся, а они, в свою очередь вовсю таращились на него.

– Кто тут у нас?! – со стула поднялся настоящий великан, разулыбался, глядя на ир Озарона, а когда тот подошел, хлопнул по плечу. После обратил все свое внимание на Рема:

– Входи! Друзья Безымянного Всадника – наши друзья!

Не то, чтобы Баламут сразу расслабился и принял приглашение, но стало как-то легче дышать, особенно опираясь спиной о деревянную поверхность, зная, что за ней путь отступления.

– Присоединяйся! – настаивал великан, и Рему волей-неволей пришлось отойти от двери и шагнуть в комнатку.

Ничего ужасного с ним не случилось, просто ир Озарон, мгновенно придумавший нужный план, не потрудился сообщить своему спутнику, что желает пообщаться с членами своей гильдии, дабы узнать у них подробности похищения княжны и понять, а не причастны ли парни к этой пропаже.

Оказалось, что нет, не причастны! Сами ищут девчонку, надеясь получить вознаграждение.

– 

А давай-ка, Всадник, поговорим начистоту! – вожак стал серьезен. – Тебе-то что за дело?

– 

А мне, Камень, дело это важное! Если не спасу девчонку – болтаться мне на виселице! – откровенно признался Вайолл.

– 

Слыха-али-и, – протянул кто-то из сидящих мужчин, а великан указал на Рема:

– 

Новый напарник?