Игрушка

Сколько? – спросил Сергей, выпустив изо рта облако дыма.

От конкретной квартирки зависит, – уклончиво ответил очкарик.

В среднем сколько?

Триста, триста пятьдесят. Квартирки разные.

Это ж сколько будет в долларах? – с притворной грозностью в голосе спросил Сергей.

В каких долларах? – промямлил мужичек. Его маленькие глазки за толстыми стеклами очков заметались со страшной скоростью.

В североамериканских, – невозмутимо заявил Сергей.

Очкарик вздрогнул, огляделся по сторонам, быстро засунул тетрадку в портфель и, не сказав ни слова, повернулся и быстро пошел прочь.

Ей! Подождите! – крикнул ему в след Сергей. – Я просто пошутил!

Но мужичек не собирался останавливаться.

Да постойте вы, – Сергей догнал очкарика и встал у него на пути. – Пошутил я, честное слово! Я же знаю, тут у вас за баксы… – и Сергей выразительно провел ребром ладони у себя по горлу. – А в лучшем случае… – Сергей скрестил четыре пальца и посмотрел через образовавшееся квадратное отверстие на мужичка. – Где квартирка-то?

Не надо так шутить, молодой человек, – обиженно сказал мужичек.

Вы нас извините, – вступил в разговор подошедший Андрей. – День у нас сегодня выдался тяжелый.

Ладно уж, – примирительно сказал очкарик, вновь доставая из портфеля тетрадку. – На какой срок квартирка вам нужна?

На месяц, – выпалил Сергей. И, немного подумав, добавил: – Или на три.

Мужичек полистал тетрадь, остановился на какой-то странице и довольно долго близоруко ползал носом по записям.

Вот, есть парочка подходящих, – сказал он наконец. – Надо хозяевам позвонить, договориться. Вы, если хотите, здесь постойте, а я к телефону, – мужичек кивнул в сторону телефонов-автоматов. – Или со мной пойдемте.

Квартира, куда через час привел их очкарик, друзьям понравилась. Расположенная на третьем этаже, отдельная двухкомнатная, с мебелью и посудой, с окнами, выходящими на улицу Марата. Хозяйка, крупная дородная дама лет пятидесяти, расхваливала квартиру:

Паркет дубовый, в ванной – водогрей, на кухне – газ. Одну комнату я закрыла – там всяческие ненужные вещи, но, я думаю, вам и одной хватит – комната большая, светлая, в два окна. Балкон, посмотрите какой замечательный!

Хозяйка отворила балконную дверь. Балкон, действительно, выглядел необычно – он был увит плющом, как парковая беседка. Солнце с трудом пробивалось через густую листву и если бы не просвет шириной в метр посередине этой зеленой стены из листьев и цветов, на балконе и ярким солнечным днем было бы темно.

А холодильник есть? – спросил начавший трезветь Сергей.

Что? – спросила хозяйка. – А! Нет, холодильника нет.

«Я бы ее еще про цветной телевизор спросил. Придурок!» – подумал Сергей.

Сергей заглянул в ванную, на кухню, в туалет:

Годиться.

Плата за месяц вперед, как договаривались, – хозяйка протянула Сергею ключи.

Сергей расплатился с хозяйкой и очкариком и договорился о следующей встрече.

Фу, ну и устал же я, – сказал Сергей, плюхнувшись на диван. И, взглянув на часы, то ли спросил, то ли предложил Андрею: – Может, поспать пару часиков, а?

Правильно, – сразу согласился Андрей. – Ты поспи. А я тебя через пару часов разбужу.

А ты спать не будешь? – удивился Сергей.

Не хочется пока. Не люблю я днем спать – голова у меня потом совсем дурная становится.

Ну, как знаешь, – и Сергей, не раздеваясь, завалился на диван и уткнулся носом в цветастую подушку-думочку. Через пару минут комнату сотрясал его громкий храп.

– К центральному входу подъехать или куда?

Что? – Сергей так глубоко задумался, что не заметил, как они доехали. С левой стороны сквозь листву проглядывало невысокое приземистое здание с вывеской по фасаду: «Спортивная».

– Да, прямо ко входу, – сказал Сергей. И, немного подумав, добавил: – Нам, вообще-то, в кафе надо.

– Тогда правильно приехали, – шофер остановил машину около ступеней каменной лестницы и выключил тикающий счетчик. – Как в гостиницу войдете – кафе направо.

– Подождите нас, пожалуйста, – попросил Сергей, протягивая шоферу сумму, в пять раз превышающую ту, что была на счетчике. – Я думаю, за полчаса мы управимся.

За такие деньги – хоть до утра, – весело ответил шофер.

В полутемном зале кафе посетителей почти не было – за одним из столиков сидела пожилая пара, да около стойки коренастый мужчина среднего возраста, потягивая кофе из малюсенькой чашки, болтал с официанткой.

Похоже, мы пришли первыми, – Сергей посмотрел на часы. – Без семи девять. Подождем.

Друзья уселись за столик в углу зала.

Что будем заказывать, – спросила подошедшая официантка.

Я кофе буду. Черный, без сахара. – Сергей вопросительно посмотрел на Андрея.

Я тоже кофе.

Две чашки кофе без сахара, – сказал Сергей официантке.

И все? – в ее коротком «и все» слышалась и обида, и удивление, и презрение.

Пока все, – довольно жестко ответил Сергей.

Официантка ушла с таким видом, будто ее только что прилюдно и незаслуженно оскорбили.

Ни в девять, ни в двадцать минут десятого Павел не появился. Кофе был давно выпит, сидеть за пустым столом было неприлично и Сергей вновь подозвал официантку:

Еще два кофе, по пятьдесят граммов коньяка и пару шоколадок.

Подобревшая официантка ушла выполнять заказ. Сергей откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

«Похоже, не придет этот Павел. Почти половина десятого, а его все нет. Странно. Я же видел, как у него загорелись глаза, когда я предложил ему полтысячи монет по бросовой цене. Он крепко рисковал, уводя нас от КГБ. Сам назначил место и время и почему-то не пришел. Может, случилось с ним что?»

Сережа, – голос Андрея прозвучал взволнованно.

Сергей открыл глаза и оглянулся по сторонам. Посетителей в кафе не прибавилось.

Ты чего? – удивленно спросил Сергей. – По твоему тону я подумал, что он, наконец, явился.

Твое лицо показалось мне очень бледным, – пояснил Андрей.

Подошла официантка с подносом и поставила на столик чашки с кофе, две рюмки с коньяком и пару шоколадок « Золотой якорь».

Сейчас коньячка треснем и станем выглядеть на все сто, – сказал Сергей.

Коньяк и кофе были выпиты, шоколад съеден. Часы показывали без пяти десять. Павел так и не появился. Пожилая пара собралась уходить. Мужчина подозвал официантку и стал расплачиваться. Поднимаясь из-за столика, женщина случайно задела сумочкой пустую чашку. Чашка упала на пол и разбилась. Женщина стала извиняться. Мужчина достал из портмоне еще несколько купюр и протянул их официантке.

Сергей посмотрел на часы. Ровно десять. Ждать дальше не имело смысла.

Пойдем, – поднимаясь со стула, сказал он Андрею. – Не придет он, – и позвал официантку: – Девушка! Сколько с нас?

Они расплатились и вышли из кафе. За массивными дубовыми дверями гостиницы « Спортивная» стояла теплая августовская ночь. Сергей остановился на ступенях лестницы и громко выругался:

Черт побери! Ну все один к одному! Таксист, конечно, нас не дождался и уехал. Как теперь из этого парка выбираться?

Пешком придется, – сказал остановившийся рядом Андрей.

Подержи, я закурю, – Сергей протянул Андрею портфель и полез в карман плаща за папиросами. Но достать папиросы он не успел. Волна смертельного ужаса ударила в спину, сзади метнулась ярко-алая зловещая фигура и проволочная петля захлестнулась вокруг шеи смертельным кольцом. Тут же кто-то ударил его по ногам и Сергей, задыхаясь в стальной петле, упал лицом на каменные ступени. В спину ему уперлось чье-то колено. Стальная петля еще сильнее сдавила горло. И уже теряя сознание, Сергей услышал голос Павла:

Ну, что там?

Ух ты, автомат! – ответил незнакомый мужской голос.

Рыжье ищи, придурок!

Есть!

Отлично, – голос Павла прозвучал над самым ухом. – Ну, чего ждете? Кончайте их.

И в следующее мгновение чудовищная боль пронзила сердце Сергея. Последнее, что увидел Сергей, медленно скатываясь со ступеней лестницы – четыре ярко-красные фигуры и лежащего у их ног Андрея. Андрей лежал на спине и его широко открытые глаза, не мигая, смотрели в черное звездное небо.

– Сережа, – голос Андрея прозвучал взволнованно.

Сергей открыл глаза и ошалело огляделся по сторонам. Полутемный зал, пожилая пара в углу за столиком мирно потягивает сухое вино из высоких бокалов, коренастый мужчина у стойки развлекает разговорами скучающую официантку. Рука непроизвольно дернулась к горлу.

Что с тобой? – испуганный Андрей привстал со стула. – Тебе не хорошо? Ты страшно бледный. Почему ты молчишь? Тебе плохо?

Но Сергей не обращал внимания на его вопросы. Он еще раз ошалевшим взглядом обвел кафе. Мысли в голове скакали с чудовищной быстротой, цеплялись друг за друга, толкались, пихались и не давали сосредоточиться: «Меня же убили! А Андрюха на ступеньках?.. Какая странная парочка там за столиком – для любовников слишком стары. Хотя чего только не бывает… не бывает… Не бывает такого! Не бывает такого, что человека зарезали насмерть, а он перед тобой на стуле сидит и разговаривает… Это явь или сон? Или наоборот?.. А почему Андрей так взволнован? Что он там говорит? Врача? Зачем врача? Мертвым врачи не нужны. Интересно, давно я мертвый?»

И Сергей посмотрел на часы. Часы показывали половину десятого.

Сережа, Сережа! Ты только не волнуйся! Сейчас «скорую» вызовем, – Андрей встал и сделал шаг в направлении стойки: – Скажите, где здесь телефон? Моему товарищу плохо!

Андрей! Со мной все в порядке, – Сергей потянул Андрея за рукав. – Сядь, – и, повернувшись к официантке, громко добавил: – Извините! Все нормально. Не надо никуда звонить.

С тобой точно все в порядке? – подозрительно спросил Андрей, усаживаясь на место. – На тебе лица не было минуту назад. У тебя сердце здоровое?

Я коньяк уже заказал или нет? – вместо ответа спросил Сергей.

Да, – недоуменно ответил Андрей.

И шоколад?

И шоколад.

Так, – Сергей задумчиво потер ладонью лоб.

Что «так»? – в голосе Андрея были слышны нотки раздражения. Он действительно испугался за своего товарища.

Ну и сволочь! Как таких только земля носит? – Сергей хлопнул ладонью по колену.

О ком это ты? – удивленно спросил Андрей.

О Паше этом. О ком же еще. Вот гадина! Вот скотина, – цедил Сергей сквозь зубы.

Подошла официантка с подносом и поставила на столик чашки с кофе, две рюмки с коньяком и пару шоколадок « Золотой якорь». Сергей залпом выпил коньяк.

Объясни же, наконец, что случилось?

Ты, конечно, опять ничего не помнишь?

О чем ты? – Андрей непонимающе захлопал глазами.

Здорово ты устроился, я скажу. Серебристый луч проспал, как его убили – не помнит. Замечательное свойство – забывать все плохое, – Сергей был раздражен и взвинчен.

Не пойму, чего ты злишься, – с досадой сказал Андрей.

Ты слышал, что я только что сказал? Повторяю: тебя и меня убили!

Как? – поразился Андрей.

Как, как, – передразнил Сергей. – Петлю на шею накинули и ножом пырнули. Вот как!

Когда?

Сергей посмотрел на часы:

– Через полчаса.

Как это? – ошарашено спросил Андрей.

Да вот так! Нет, ну какая все-таки гадина! – Сергей никак не мог успокоиться. – Ловко как все придумал. А я то дурак – сам ему все про себя выложил – затылком вижу, кто у меня за спиной – друг или враг, – и, обратившись к Андрею, спросил: – Ты заметил, как тут вход в гостиницу устроен?

В каком смысле? – растерянно спросил ничего не понимающий Андрей.

В смысле архитектуры, – Сергей распечатал шоколадку и ногтем стал что-то чертить на алюминиевой фольге. – Смотри – здесь вход в гостиницу. Это выступающий тамбур. По бокам – две ниши. В десять вечера мы с тобой вышли из кафе и остановились на ступенях. И я не почувствовал опасности! Скорее всего потому, что они прятались в нишах. А я, похоже, сквозь стены затылком видеть не могу.

Постой. Ты говоришь о событиях, которые еще не произошли. Ты что, ясновидящий?

В том то и дело, что уже произошли. Убили нас с тобой по-настоящему. Убили и ограбили. Все вот из-за этих проклятых червонцев, – Сергей похлопал ладонью по портфелю.

Я ничего не понимаю, – Андрей покачал головой.

Я тоже не все понимаю, – Сергей отхлебнул кофе. – Одно очевидно – нас вернули назад во времени. На полчаса назад. Ну прямо как в компьютерной игре, честное слово! Как в “Doom». Не сумел пройти этап, зазевался, не заметил опасности, убили тебя враги – ничего страшного – пробуй еще раз.

А почему?

Не знаю. Но, скорей всего, потому, что мы не такие, как все, – задумчиво ответил Сергей. – Мы не из этого времени. Ты сам подумай – ну куда было девать Богу наши бессмертные души, после того как нас прирезали? Ни ты, ни я еще даже не родились! А кто не рождался – умереть не может.

А не привиделось тебе все это, пока ты сидел с закрытыми глазами? – недоверчиво спросил Андрей.

Сергей усмехнулся в ответ:

Привиделось, говоришь? Видишь пожилую пару за тем столиком? В девять пятьдесят пять мужчина подзовет официантку и станет расплачиваться. Его спутница, вставая из-за стола, заденет кофейную чашку. Чашка упадет на пол и разлетится на мелкие кусочки.

Часы показывали без пяти десять. Пожилая пара собралась уходить. Мужчина подозвал официантку и стал расплачиваться. Поднимаясь из-за столика, женщина случайно задела сумочкой пустую чашку. Чашка упала на пол и разбилась.

Ну как? – спросил Сергей.

Да, впечатляет, – уважительно сказал Андрей.

Сейчас мы окончательно проверим, насколько точно мне все «привиделось», – Сергей наклонился под стол и принялся рыться в портфеле.

Ты что задумал? – испуганно прошептал Андрей, заметив, что Сергей вытащил из портфеля автомат и быстро сунул его под плащ, лежащий на стуле.

Сейчас расплатимся, встанем и медленно пойдем к выходу. Портфель ты понесешь. У дверей останавливаемся. Я считаю до трех. На счет «три» мы одновременно очень быстро выбегаем из дверей, бежим прямо, вниз по лестнице, через десять шагов останавливаемся и резко поворачиваемся на сто восемьдесят градусов. Все ясно? – Сергей махнул рукой, подзывая официантку.

Ты собираешься стрелять? – голос Андрея слегка дрожал.

А ты что предлагаешь? Целоваться с ними? – Сергей зловеще ухмыльнулся. – Я не хочу быть дважды зарезанным за один вечер.

Они расплатились, встали и пошли к выходу. Андрей нес портфель. В правой руке Сергей держал плащ, прикрывавший автомат «Шмайссер». Подойдя к массивным дубовым дверям, друзья остановились.

Ну как, готов? – Сергей глянул на Андрея.

Андрей глубоко вздохнул и утвердительно кивнул головой.

– Тогда с Богом. Десять шагов бегом и поворачиваемся, – Сергей взялся за ручку двери. – Раз, два. Три!

Двери распахнулись. Друзья выскочили и понеслись вниз по ступенькам. Семь, восемь, девять, десять! Стоп. Резкий поворот. И… никого! В темноте августовской ночи было ничего не разобрать.

Андрей уже хотел посмеяться над Сергеем, но тут Сергей сделал шаг вперед и негромко сказал:

– Ку-ку.

И Андрей увидел, как четыре темные фигуры, по две с каждой стороны от входа в гостиницу, отделились от серой стены здания и быстро двинулись вниз по ступеням. И тогда тишину ночи разорвал грохот автоматной очереди. Пульсирующий свет выстрелов создавал в темноте стробоскопический эффект. Четыре фигуры, исполняя танец ломаных линий и изгибаясь в такт автоматной очереди, рывками оседали на ступеньки лестницы.

Андрей оглох от грохота выстрелов.

Бежим! – крикнул ему Сергей в самое ухо.

Они бежали по ночному парку не разбирая дороги. Ветки хлестали по щекам. Но они не обращали на это внимания. Наконец деревья расступились, и Сергей с Андреем выскочили на берег Невки.

Давай на мост! – Сергей повернул налево, где виднелись очертания моста.

Гулко пробежав по деревянному настилу моста, друзья оказались на тускло освещенном шоссе.

Где это мы? – спросил запыхавшийся Андрей, тревожно озираясь по сторонам.

На Приморское шоссе похоже, – Сергей держался за правый бок. Его лицо исказила гримаса боли.

Черт, печенку прихватило.

Сильно?

А, ерунда! Сейчас отпустит, – Сергей шумно выдохнул и выпрямился. – От нервов это. Вон кажется такси едет. Останови.

Андрей замахал портфелем и к обочине подъехала «Победа» с зеленым огоньком.

На Марата, – сказал Сергей, тяжело опускаясь на переднее сидение.

–Ты чего кислый такой? – Сергей плюхнулся на диван. – Считаешь, что я поступил неправильно?

Всю дорогу Андрей молчал. Молчал, пока ехали в такси, молчал, когда поднимались по лестнице до дверей квартиры, молчал, когда, войдя в квартиру, Сергей повесил на вешалку плащ и автомат.

Ну скажи, что я не прав, – Сергей встал с дивана и подошел к Андрею. – Чего в молчанку-то играть? Тебе что, этих ублюдков жалко?

Не знаю, Сережа, – тихо ответил Андрей. – Честно, не знаю. Может и жаль. С одной стороны, получается, ты мне жизнь спас. А с другой стороны – ты казнил людей за еще не совершенное ими преступление. И вообще, это самосуд.

Кого ты людьми называешь? – Сергей отошел от Андрея и повернулся лицом к окну. – Тех тварей, что накинули нам удавку на шею, а затем саданули ножом под сердце? Очень жалко, что ты ничего не помнишь. Последнее, что я видел, был ты, лежащий на спине на ступенях лестницы с ножом в груди, – и после паузы тихо добавил: – Когда убивают, это очень страшно и больно.

Может, ты и прав, – Андрей тяжело вздохнул. – Возможно, так и надо поступать с бандитами – и мир станет чище. Но все это ужасно.

Будет тебе рассуждать о высоких материях, – Сергей снова уселся на диван. – Тут все просто. Если бы я их не пристрелил, они бы нас догнали и убили. Вряд ли я смог бы справиться с четырьмя вооруженными ножами бандитами, даже с помощью карате. Что еще можно было предпринять? Звонить в милицию? Однозначно отпадает – у меня липовый паспорт, оружие и куча золотых монет, у тебя вообще никаких документов. Стрелять в воздух в надежде, что они испугаются и разбегутся? А если не испугаются, если у них тоже пушки есть? Так что плюнь и разотри. Не думай об этом. Да и вряд ли я кого-нибудь из них насмерть подстрелил – я целился в ноги. Давай лучше чаю попьем.

Можно яичницу с докторской колбасой сделать, – предложил Андрей. – Я забыл тебе сказать, что еще и яиц купил (Пока Сергей днем спал, Андрей сбегал в ближайший продовольственный магазин).

А сковородка есть?

Даже две, – и Андрей направился на кухню. – Большая и маленькая.

Они сидели за маленьким кухонным столом и ели глазунью с жареной колбасой прямо со сковороды.

Слушай, Андрей, а что ты такое днем мне говорил? – Сергей сосредоточенно соскребал вилкой пригоревший белок.

Это насчет чего? – Андрей отрезал горбушку от батона и стал намазывать ее маслом.

Насчет того, что в твоем 1996 году у власти в стране были коммунисты, а страна все еще называлась СССР, – пояснил Сергей.

Конечно! А как иначе, – излишне громко ответил Андрей.

Чего кричишь-то? Я не глухой, – Сергей отправил в рот толстый сочный кусок колбасы. – Мне просто удивительно, как такое может быть. Мне же Олег четко сказал – никакого другого 1996 года, никакой альтернативной реальности не существует. А из твоих слов получается, что существует.

Не пойму я тебя что-то, – Андрей налил чай в большую фарфоровую чашку.

Ты мне лучше вот что скажи, – Сергей тоже налил себе чаю. – Что-нибудь тебе говорит такая фамилия – Гагарин.

Гагарин? – Андрей наморщил лоб. – Писатель вроде такой был.

Так, – Сергей ухмыльнулся и покачал головой. – Писатель, говоришь? Слушай, а вот это все, – Сергей широко развел руками, – эта реальность, этот 1960 год – как он тебе?

Что значит: «как»?

Ну, похож он на то, что было в твоем мире? – Сергей пытался подобрать нужные слова. – Ты, конечно, не можешь помнить, что происходило в 1960 году. Ты родился позже. Но хотя бы по рассказам, или из учебников истории… Черт, не знаю, как и сказать!

Я, наверное, понимаю, о чем ты хочешь спросить, – Андрей сдвинул брови и задумчиво потер пальцами лоб. – Не кажется ли мне, что 1960 год этого мира отличается от 1960 года моего мира? Да?

Да, что-то в этом роде, – кивнул Сергей.

Андрей задумался на несколько секунд:

– Вроде все нормально, все так и должно быть, по моим понятиям. За те двое суток, что я здесь, ничего необычного я не заметил.

Значит, изменения произойдут позже, – задумчиво проговорил Сергей.

Объясни мне, наконец, что у вас там произошло? – взмолился Андрей. – Что случилось с Советским Союзом? Произошла третья мировая война?

Война? – удивленно переспросил Сергей. – Нет, Андрюша, никакой третьей мировой не было. Союз сам развалился на отдельные государства – Россия, Эстония, Грузия, Украина и так далее, все бывшие республики, в общем.

Трудно даже представить! – Андрей покачал головой. – Но из-за чего?..

А чему тут удивляться, – усмехнулся Сергей. – Империя начала разваливаться еще в семнадцатом году. После революции Россия потеряла Польшу и Финляндию. Надеюсь, такая фамилия, как Ульянов-Ленин тебе знакома?

Издеваешься, да? – обиженно пробурчал Андрей.

Ну, извини, – примирительно сказал Сергей. – Ну а в 1991 разбежались все остальные.

Но почему разбежались? – допытывался Андрей.

Почему? – Сергей задумчиво оттопырил нижнюю губу. – Я, к сожалению, не политолог и профессионально объяснить тебе этого не смогу. Понимаешь, каждая республика считала, что остальные ее объедают, образно говоря. Каждая думала, что, получив суверенитет, то есть независимость, заживет богато. А в результате… – Сергей махнул рукой. – Да чего говорить! Вся эта марксистско-ленинская теория на практике оказалась совершенно не жизнеспособна. Всенародная собственность! Ха! Дураку ясно: общее – значит ничье. Все развалили и разворовали. Пока нефть была в цене – еще как-то жили. А как цены на нефть и газ упали – зубы пришлось положить на полку. Если бы коммунисты не довели страну до всеобщей карточной системы…

Какой системы? – не понял Андрей.

Полкило вареной колбасы в месяц, да еще такой, что жрать невозможно, потому что сделана из туалетной бумаги и крахмала. Пять пачек сигарет или папирос – чего достанешь, бутылка водки, две бутылки вина – на месяц. Крупа, макароны, мясо – да вся жратва – все по карточкам. И еще набегаешься, чтобы карточки отоварить. А очереди! Страшно вспомнить. Стоишь зимой за хлебом, на улице – минус двадцать пять, ветрюга свищет, конца очереди не видать. Стоишь и гадаешь – привезут сегодня хлеб или не привезут? Вот такая система, – и Сергей горько усмехнулся. – Коммунистам надо было затевать перестройку гораздо раньше – пока еще не было такого дикого отставания от Запада. Вот прямо сейчас, в 1960 году и надо было бы начать. Именно сейчас, пока еще не полностью развалилось сельское хозяйство, пока промышленность еще что-то может производить, кроме никому не нужных танков. Если начать сейчас, то я уверен, наша Родина через тридцать пять лет не будет ходить по миру с протянутой рукой и, как нищенка, просить милостыню в виде кредитов и гуманитарной помощи. Сегодня еще можно успеть реорганизовать экономику страны так, чтобы научно-техническая революция произошла не только на Западе, но и у нас. Но разве этим мастодонтам коммунистическим что-нибудь докажешь? Тех, кому сегодня не безразлично будущее России, кто не боится открыто говорить правду, обзывают диссидентами, инакомыслящими, пособниками империалистов и гноят по тюрьмам и сумасшедшим домам. А тем, в ком не смотря ни на что, еще осталась предпринимательская жилка, здоровый авантюризм, желание и умение работать, а не просиживать штаны на службе от звонка до звонка – вешают ярлык «подпольный цеховик» и сажают за «экономические» преступления. Хотя все их «преступление» состоит только в том, что они не платят государству налогов. А не платят потому, что это идиотское государство не желает брать налогов с «цеховиков». Государство желает, чтобы его граждане были тупым, покорным стадом. И не дай Бог кому-нибудь высунуться, проявить инициативу без высочайшего дозволения – сомнут, стопчут и перемелют!.. Тупые идиоты, зацикленные на марксистских догмах! Знали бы они, к чему приведет их сраная политика, в какую пропасть скатится страна через тридцать лет! Ни промышленности, ни сельского хозяйства. Закрытые фабрики и заводы, повальная безработица, бандитизм, проституция, наркомания. А в деревнях – заброшенные и разрушенные фермы и беспробудное пьянство.

Неужели будущее так ужасно? – поразился Андрей.

Знаешь, какие в моем 1996 году самые престижные профессии? – вместо ответа спросил Сергей. И тут же сам ответил: – Рекетер и валютная проститутка! Я тут на днях в газете отличную статью прочел… – тут Сергей оборвал сам себя на полуслове, наморщил лоб и медленно провел по нему ладонью.

Ты чего? – заволновался Андрей.

Подожди-ка! – Сергей резко встал со стула. – Надо проверить!