Игрушка

Вы же читали рукопись, – Олег подлетел к столу и, не приземляясь, взял со стола зажигалку и сунул ее в нагрудный карман. – Вас необходимо перенести на следующий уровень.

Но, насколько я помню, в рукописи говорилось о первом понедельнике августа, – резонно сказал я. – А теперь октябрь.

Там, куда мы полетим, как раз и будет 5 августа 1996 года, – заявил Олег. – Ну, так что решаем – к болоту летим или сначала на дачу?

На дачу, – я тяжело вздохнул.

Дайте руку и закройте на минутку глаза, – Олег протянул мне руку. – Мы пролетим через потолок, а пролетать через твердые предметы не очень приятно для глаз, да и психологически трудно.

Я взялся за его руку и послушно закрыл глаза. Когда я вновь их открыл, подо мной был лес. С высоты птичьего полета открывался чудесный вид – осень раскрасила лес всеми цветами радуги. Ветер трепал мои волосы, приятно обдувая лицо. Рядом, видимо не замечая нас, кружили стрижи. Мы пролетели над железной дорогой, лес кончился и под нами замелькали разноцветные крыши садовых домиков. И вот, наконец, я увидел и свой дом.

Приготовьтесь, – Олег тронул меня за плечо. – Сейчас пройдем через крышу.

Я снова закрыл глаза и взял Олега за руку. Когда я их открыл, оказалось, что я нахожусь под самой крышей чердака. Рядом со мной на стропилине сидел Олег. Я глянул вниз и ахнул – на диване сидел я. Сидел и листал белую папку. Рядом со мной стояла Лена и что-то сосредоточенно рассматривала у себя на ладони.

Неужели это настоящие бриллианты, Сережа? – спросила Лена.

Настоящие, – ответил сидящий подо мной «я», не отрываясь от рукописи.

А доллары тоже настоящие? – Лена наклонилась и открыла крышку лежащего на диване дипломата. Под крышкой ровными рядами лежали зеленоватые пачки долларов в банковской упаковке.

Тоже, – буркнул второй «я» и углубился в чтение.

Впечатляет? – громко спросил Олег.

Я вздрогнул и уставился на него.

Вы не беспокойтесь, Сергей Петрович, – так же громко продолжил Олег. – Они нас не слышат. Да и не видят. Этот Сергей Петрович вовсе не вы, и эта Лена – совсем не ваша жена. Это не ваш дом и даже не ваш Мир. Поэтому здесь, в отличие от ресторана, нам материя не подвластна. Вот смотрите.

Олег поднял руку и медленно засунул ее по локоть в деревянную обшивку крыши.

Видите, – сказал он, вытаскивая руку назад. – Никакой дыры нет. Можете сами попробовать.

Я протянул руку к стропиле и попытался пощупать ее. Пальцы, не встретив ни малейшего сопротивления, вошли в дерево. Я невольно отдернул руку.

Поспешите, Сергей Петрович, – сказал Олег. – Сейчас он дойдет до последней страницы. Подлетите к нему.

Я с замиранием сердца медленно опустился вниз и подлетел к сидящему сзади. Он как раз перевернул предпоследнюю страницу.

Этой страницы раньше не было! – удивленно воскликнул он, обращаясь к Лене.

Я склонился и стал читать.

Полет! Это восхитительное ощущение полета казалось Сергею ужасно знакомым. Так же просто и легко он летал в своих детских снах. Но то были лишь сны. Теперь же вся прошлая жизнь казалась Сергею сплошным сном. Его свободный, не скованный телом чистый разум ликовал от восторга. Все, что Сергей когда-либо видел, слышал или читал, он мог вспомнить с необычайной легкостью и до мельчайших подробностей. Вспомнить – не то слово. Сергей мог вызвать из прошлого любой эпизод своей жизни и прожить его заново.

– Память – вот настоящее богатство, что есть у человека, – как-то сказал Олег. – Все остальное – тлен и суета.

Единственный вопрос, на который память не могла дать ответа – кто же он такой, Сергей Бакетов, на самом деле. Тот ли он Сергей, который в начале августа 1996 года встретил у края болота странного старика, или он тот Бакетов, который в конце марта 1961 года взорвал космический корабль «Восток-1». Сергей отчетливо помнил, как, обмотав черный дипломат рваной курткой, он выбирался из леса окружным путем, перелесками, нехожеными тропками, стараясь никому не попасться на глаза. Помнил он Лену, сидящую у его больничной койки, помнил свое отражение в мутном зеркале на синей стене больничной палаты, помнил упавшие с грохотом фанерные листы и черный дипломат за ними. Но не менее отчетливо Сергей помнил, как страшная ударная волна, достигнув летящего на предельной скорости вертолета, завертела его, как ветер кружит сорванный с дерева осенний листок. Помнил страшный грохот взрыва и дикую боль в ушах. Помнил стремительно и неумолимо приближающуюся поверхность земли, когда их потерявший управление вертолет вошел в пике. Помнил, как смеялся и кричал, тормоша сидящего за штурвалом Андрея, когда тот сумел выйти из штопора и выровнить вертолет:

– Андрюха, ты асс! Ты лучший из всех вертолетчиков на свете!

Помнил Сергей, как, держа курс на юг, они с Андреем напряженно вслушивались в эфир, ожидая погони. Помнил свой вздох облегчения, услышав в наушниках:

– База, база! Я – борт ноль ноль первый! Борт ноль ноль три не отвечает! Возможно, его зацепило взрывом. Разрешите произвести облет места аварии с целью поиска два нуля третьего!

Сергей помнил ночной холод казахской степи, стоптанные в кровь ступни, дикую жажду и голод. Помнил вкус кумыса на своих пересохших, потрескавшихся губах. Помнил ночную грозу в горах, когда они с Андреем, вымокшие до нитки, уходили через перевал вместе с караваном афганских контрабандистов. Так кто же он все-таки такой, Сергей Бакетов?

Они парили над зеленым ковром леса: впереди – Олег, чуть левее и выше – Сергей. Теплое августовское солнце ласково светило сквозь легкую дымку облаков.

Смотри! – Олег первым заметил идущего по тропе человека с корзиной в руках и рюкзаком за плечами.

Сергей глянул вниз. Да, этот человек в старой порванной куртке был ему хорошо знаком. Когда-то он сам был этим человеком.

– Боже, как давно это было! – вздохнул Сергей. – Послушай, Олег, ведь время еще есть. Я успею попрощаться?

Олег молча кивнул в ответ. Сергей улыбнулся, поправил растрепанные ветром волосы и стремительно спикировал вниз, в чащу леса.

Он летал под кронами вековых сосен, вдыхая аромат хвои. Он парил над маленькими лесными полянками, наслаждаясь пьянящими запахами луговых цветов и трав. Он окунался в девственно-чистые, заросшие белыми лилиями лесные озера с топкими непреступными берегами. Он прощался с этим миром. Прощался навсегда.

Поторопись, Сережа, – Олег тронул Сергея за плечо.

Сергей взглянул вниз. Там, на маленькой полянке перед болотом около поваленной березы стоял растерянный человечек. Он стоял, не в силах пошевелиться и, не мигая, смотрел на уходящий в бескрайнюю высь сверкающий луч.

«Вот и мостик» – подумал Сергей с какой-то непонятной нежностью, подлетая к бревнам, перекинутым через канаву. И в следующую секунду столб светящейся прозрачной пыли накрыл его. На какое-то мгновение Сергею показалось, что он вновь способен ощущать твердую почву под ногами. Сергей повернулся к человечку в рваной куртке, неподвижно стоящему на поляне и, поднеся сложенные рупором ладони ко рту, крикнул:

– Лену и Алешку береги! Прощай!

Серебряный поток подхватил Сергея и понес в небо. Миллиарды сверкающих частиц, плавно убыстряясь, влекли Сергея все выше и выше, ласково покачивая в своих объятиях. Это убаюкивающее, умиротворяющее покачивание казалось Сергею до боли знакомым: так качали его когда-то руки матери.

Сергей опустил голову: на бескрайнем черном бархатном ковре, усыпанном несчетным количеством ярких разноцветных немигающих звезд, далеко внизу светился маленький голубой шарик. С каждой секундой шарик становился все меньше и меньше, пока не превратился в крохотную голубую звездочку, затерянную среди миллионов других звезд в бескрайних просторах Вселенной.

И, то ли почудилось, то ли послышалось:

– Ну, потерпи, Сереженька! Мама знает, что ты устал. Скоро придем. Немного осталось. Вот уже и дом наш виден. Папа нас совсем заждался.

Сергей поднял голову: высоко-высоко, разрывая черные объятья вечной ночи и заполняя собой все пространство, разгорался и ширился прекрасный, манящий, божественный белый свет.

1996 – 2000 г. г. Санкт-Петербург.

[e-mail]

Игорь Васильев