Северная корона

Утром после завтрака сразу занялись обедом – Инга вызвалась пожарить баранину, а ему предстояло добыть хлеба. Магазины в воскресенье не работали, но хлеб можно было купить на бензозаправочной станции, идти до которой было довольно далеко. Еще в Констанце, гуляя пешком по городу, он стал замечать у себя боли в икроножных мышцах, и сейчас, пройдя метров пятьсот, почувствовал боль в ногах, заставившую его остановиться. «Перемежающаяся хромота? Приехали» Подспудно он всегда боялся появления этих симптомов, зная. какая у него слабая пульсация на артериях стопы и свою генетическую предрасположенность к атеросклерозу. Но он принялся успокаивать себя, что боли могли возникнуть от обуви, перед отъездом в Германию он купил новые летние туфли. «Хотя, кто его знает, может, и сосуды…Первый звоночек. У прадеда-то по папиной линии были ампутированы ноги. Курить надо бросать, а то тебе уже пачки в день не хватает. Врач. тоже мне.» Стараясь больше не обращать внимания на боль, он свернул на безлюдную улицу, полого поднимавшуюся на холм, где находилась бензоколонка.

После обеда Инге предстояло отправить несколько факсов. Ее основной рабочий кабинет располагался в цокольном этаже, и она предложила Серову взглянуть на ее «домашний офис». Кроме кабинета там находились помещения, приспособленные для хозяйственных нужд и большая комната, заставленная старой мебелью. Все предметы: и диван, и два кресла, и платяной шкаф с комодом, и складной стол –«Rauchentisch» были в хорошем состоянии, просто вышли из моды.

– Как Вы собираетесь распорядиться этим? Возьмете с собой в Америку?

– Нет, конечно. Придется все оставить здесь. Реализовать это, как Вы понимаете, невозможно. Хотя мне ужасно жалко расставаться с этими вещами. Особенно с этим дубовым шкафом и комодом, их делал еще мой покойный дядя. Такое у него было хобби – мастерить мебель.

– Вы знаете, мне пришла в голову нелепая мысль – как было бы хорошо, если была бы возможность забрать эту мебель себе, в Монголию.

Инга искренне обрадовалась – Это прекрасная идея! Как бы я хотела, чтоб эта мебель послужила Вам. Прекрасная идея. Вы можете взять и кухню, и холодильник, и пылесос… и офисные стеллажи и столы. Я узнаю, сколько будет стоить транспортировка и , думаю, мы решим эту проблему.

« Значит вопрос о Монголии тобою решен, раз дело заходит так далеко? – спросил он себя. – Да, решен. Будь, что будет»

Ближе к вечеру приехала фура с грузчиками. Берлинская фирма, специализирующаяся на перевозках мебели по всему миру. Трое рабочих и четвертый – бригадир. За два дня они должны упаковать и загрузить все, что находится в доме. Ночевать и обедать будут здесь. При знакомстве поразил бригадир – он был не то что похож, а был точной копией звезды Голливуда Брюса Уиллиса, просто однояйцевый близнец. И так же улыбался, и так же щурился… Поразительное сходство.

Без раскачки дружно принялись за работу. Наблюдать за ними доставляло удовольствие – все продумано, для каждого предмета своя тара – для книг, для посуды, для люстры… Все действия доведены до автоматизма, конвейер.

На следующий день Серову пришлось выполнять обязанности отсутствующей Офелии – сервировать стол, мыть посуду после еды, таскать всякий хлам из подвала… За утренним кофе Инга сообщила ему, что цена перевозки мебели в Монголию – восемь тысяч долларов. Вся мебель не стоит такой суммы. Но есть еще вариант – в Монголию назначен новый посол, и она попробует связаться с ним и попросить его прихватить с собой мебель для известного русского врача-хирурга.

– Кстати, Сергей, Ваш мини-бар в отеле обошелся мне в 130 долларов.

Он почувствовал, как краска стыда заливает ему лицо. «Могла бы и промолчать, фрау… Не так уж и дорого. – подумал он, вспомнив , как горничная, сгибаясь от тяжести , выносила из номера мусорное ведерко с пустыми бутылочками.– Ведь знает прекрасно, что я не могу возместить ей даже такой ущерб. У меня на все про все осталось долларов двести. Но вообще это что-то новенькое в их отношениях. Ну-ну, не будем придавать этому значения. В конце концов, она имела право обратить на это внимание, немка все-таки. Сказала-то беззлобно, в шутку».

Дом на глазах превращался в склад коробок, пластиковых свертков, ящиков перетянутых желтым скотчем с логотипом берлинской фирмы. Спали уже на полу. Поутру пришел еще один громадный фургон, но когда приступили к погрузке, у Серова возникли большие сомнения, что его вещи поместятся. Уже под завязку заполнили первую фуру, и во второй свободного пространства почти не оставалось. Он уже распрощался с мечтой заполучить мебель для будущей монгольской квартиры, но Брюс Уиллис сумел погрузить все, за что и был отдельно вознагражден Ингой.

Вечером пришел покупатель усадьбы – ничем не примечательный, коренастый мужик лет пятидесяти. По профессии – мясник .Своя свиная ферма в деревне, свой магазин .Попили чаю на террасе, используя оставшуюся садовую мебель. Узнав, что за столом сидит врач, гость обратился за профессиональным советом. У жены выявили синдром Гарднера – множественный полипоз толстой кишки. Что делать? «Видете ли – это предраковое заболевание. – объяснил Серов. – Возможно озлакочествление. Вообще, рекомендуется тотальное удаление ободочной кишки. Во всяком случае необходим эндоскопический контроль два раза в год» Почувствовав, что Ингу надо оставить наедине с покупателем, он извинился и попрощался с ними. Поднявшись на второй этаж, не стал торопиться укладываться спать и прошел в комнату мутти, двери в которую были распахнуты. Комната была совершенно пуста, лишь на полу лежал телефонный аппарат, еще не отключенный. Он сел на пол, снял трубку, и услыша зуммер, набрал свой домашний номер в России. Дома трубку взяла Вера.

– Привет! Это – папа из Германии. Как у вас дела?

Последовала некоторая пауза, после чего он услышал растерянный веркин голос-

– Я одна с Басей. Мама с Сашкой ушли в магазин.

Он мгновенно представил Верку, как ей пришлось взобраться на стул, чтоб дотянуться до телефона… Оставили одну дома, с собакой… Какой грустный у нее голос. Верка одна… он один в этой заброшенной сумеречной комнате на полу…Господи, как же он соскучился по ним. Он чуть не всхлипнул от навалившейся вдруг на него жалости и тоски.

– Скажи маме, что я через неделю буду в Америке.

– Они сказали, что скоро придут.

– Хорошо. Ну, пока.

– Пока.

Чего он так разволновался? Не первый раз Верку оставляли дома одну, не надолго, конечно. Он вспомнил ,как первый и единственный раз забирал Верку из детского сада. Обычно ее забирала или Наташа, или Сашка. Тогда он тоже почувствовал какую-то беспричинную жалость при виде, как она сидит в углу детской комнаты с выцветшими обоями, с разбросанными повсюду игрушками, отдельно от ватаги других детей, и играет с куклами одна. Конечно, это ее одиночество в тот момент скорее всего было случайным, и не было никаких оснований полагать , что она не может найти общий язык с другими детьми, но он увидел в этом что-то закономерное, что-то общее с его собственным неприятием коллективизма и тоже с раннего детства. И нет в этом никакой гордыни. Просто они так устроены. Наоборот, попадая в коллектив, он всегда старался идти в ногу, быть таким же, как все, и очень боялся , что не сумеет быть на равных с другими. Верка не ожидала, что за ней придет папа и очень обрадовалась, увидев его. Быстро и прилежно собрала свой рюкзачок, подвела к своему шкафчику с одеждой, и словно желая продемонстрировать полученные в детском саду навыки, сама переобулась и надела комбинезон. Попрощались с воспитательницей и, взявшись за руки, вышли на улицу и пошли к машине, весьма довольные друг другом, просто тем, что они отец и дочь.

10

«Итак они едут в Дрезден. Оказалось, что именно там находится ближайшее консульство Швейцарии. Вот это повезло, так повезло. Через час он окажется в городе, в котором проводил все институтские каникулы, приезжая на лето к отцу. Это была вторая командировка отца в ГСВГ, первая в пятьдесят втором году. Тогда они жили в Гримме, отец командовал отдельным инженерным батальоном. Кстати, Гримма не так уж далеко от Дрездена, надо будет упросить Ингу заехать туда на обратном пути. Инга хочет вечером быть в Гере, встретиться с новой Pflegerin… вот и хорошо, это по дороге.

Инга сказала, что никогда не была в Дрездене, а он знает его, как свои пять пальцев. В те времена он любил его больше, чем родной Петербург. Они жили в районе, который назывался Waldschloβchen, так же назвалась и небольшая улица, где стоял их дом. Улица спускалась прямо к берегу Эльбы, а это был огромный луг, тянувшийся на несколько километров. Горожанам разрешали там иметь крошечные садовые участки, но все равно эти огороды, обнесенные рабис-сеткой, занимали лишь небольшую полосу берега и в основном это был голый зеленый луг. Направо открывался вид на исторический центр города, на мост Августа, а налево на высокий холм, за которым , изгибаясь, скрывалась Эльба.

Каждый год, в каждый свой новый приезд на протяжении четырех лет, у него завязывался новый легкий роман с какой-нибудь девушкой, приехавшей , как и он, на каникулы к своим родителям. В первый год это была дочь командарма – Ольга. Он тогда устроился санитаром в операционную армейского госпиталя, проходил практику, положенную после первого курса, и чуть не сгорел от стыда, когда на второй день их знакомства Ольга неожиданно нагрянула к нему в госпиталь, на черном служебном ЗИМе отца с шофером-ординарцем. Эхо этого визита еще долго звучало в среде офицерских жен, как в каком-нибудь полковом гарнизоне.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.