Система социальных ограничений

Следует отметить, что подробное, . Такое описание, однако, вряд ли возможно и поэтому здесь приводиться не будет. Попытки описания практики социальных ограничений можно найти в многочисленной историко-социологической литературе социально-критической ориентации (См. 20, 137, 212, 266, 270, 423—425). Более того, попытка подобного описания сделала бы нашу модель замкнутой и ограниченной, а потому не соответствующей реальности. При описании социальных ограничений, напротив, важно сохранить принцип открытости и дополнительности, позволяющий другим дополнять и развивать эту модель, делающий её не статичной, а динамичной. полное и целостное описание концептуальной программы функционирования системы социальных ограничений в принципе стало бы описанием её практики

Поэтому в данном случае важнее будет описать не частности, а выявить ядро, системообразующие факторы социальных ограничений, их основные функции, общие цели и ценности этой системы, так как социальные ограничения существуют в любом обществе.

Прежде всего, . Это всегда следует иметь в виду при рассмотрении и оценке тех или иных социальных ограничений. Это означает, что Вместе обе системы представляют собой диалектическое единство системы правообязанностей. Понятие «правообязанность» использовали такие мыслители как Н. Н. Алексеев, К. Шмитт, О. Шпенглер. , занимающем сегодня в различных своих версиях господствующее положение , существует лишь понятие прав, что выражается в соответствующей юридической терминологии: гражданское право, уголовное право, римское право и т. п. Свобода в этой идеологии рассматривается в своём негативном ракурсе, как свобода от чего-либо, а не свобода для чего-либо (См. подр. 168). Подобное понимание свободы приводит иногда к парадоксам. «Немало советских людей повидали мы за границей – студентов, военных, эмигрантов новой формации. Почти ни у кого мы не замечали тоски по свободе, радости дышать ею» (297, с.439), – писал Г. П. Федотов. Более того, один из этих советских людей сказал Г. П. Федотову, что никакой свободы он на Западе не чувствует, так как там (речь шла о Франции 1930-х гг.). То есть в западной социальной системе, по его мнению, преобладала негативная свобода бездействия. следует обратить внимание на диалектическую двойственность социальных ограничений, заключающуюся в том, что каждое социальное ограничение соответствует какой-нибудь социальной свободе любой системе социальных ограничений зеркально соответствует и система социальных свобод, или точнее система социальных возможностей. Систему социальных ограничений можно также соотнести с системой социальных обязанностей, а взаимосвязанную с ней систему социальных возможностей (свобод) – с системой социальных прав. Однако в современном либеральном мировоззрении такого понятия нет нет свободы действий, свободы переделки мира

Однако социальная система не может держаться исключительно на «правах»; если же понимание соотносимых с ними обязанностей в идеологии и праве чётко не обозначено, затемнено и скрыто, , то есть, по сути, манипулятивно. Рассмотрим, как это происходит. Так, в американском сборнике «Критика чистой толерантности» анализируется это «модное» сегодня понятие. Р. Вольф отмечает, что толерантность является ключевой идеей современной плюралистической демократии, подобно тому, как ключевой идеей монархии является верность королю, военной диктатуры – честь, бюрократического режима – эффективность, традиционной либеральной демократии – равенство, социалистической демократии – братство, а национальной демократии – патриотизм (См. 492, р. 4). Сама же (492, р. VIII). Г. Маркузе углубляет критику толерантности, которая для него носит социально ограничительный, репрессивный характер. «Люди… терпят правительство, которое в свою очередь терпит оппозицию в рамках, определённых властями» (492, р. 83), – пишет Г. Маркузе. далёкая от правды, хотя «цель толерантности есть правда» (492, р. 90). Эти авторы показывают, что причём зачастую репрессивной. Однако следует понимать, что обязанности быть толерантным, соответствует какое-то социальное право. Это право на безопасность и покой. Очевидно, что нетерпимый человек («партизан» Г. Маркузе или К. Шмитта) представляет в зависимости от степени своей нетерпимости угрозу властям, окружающим и самому себе, поэтому . Поэтому призыв Г. Маркузе к «партизанщине» отнюдь . Свобода от «репрессивной толерантности» оборачивается утратой прав своей безопасности. При этом от толерантности выигрывают, прежде всего, наиболее привилегированные группы, прямо пропорционально мере своих привилегий – финансовых, статусно-должностных и прочих, те, кому наиболее выгодно сохранение «статуса кво». Для угнетённых социальных групп, которым «нечего терять, кроме своих цепей» толерантность напротив, зачастую носит вынужденный характер, подкреплённый военно-техническими, административными, идеологическими, правовыми и финансовыми возможностями господствующих групп. господствующих групп, реализующих посредством толерантности свою безопасность и социальную свободу. Однако избыточная толерантность представляет для любого человека (общества) угрозу, так как ослабляет его иммунитет ко всему вредному и опасному для него, являясь прямым аналогом известного СПИДа. то эти обязанности приходится навязывать в обход сознания толерантность нужна, по его мнению, для уменьшения критики и сокрытия неприглядной политической действительности Выигрывает от подобной терпимости естественно власть, толерантность, вопреки господствующей на Западе философии прав, является не правом, а обязанностью ограничительной обязанности быть толерантным соответствует освобождающее право на безопасность не увеличивает социальную свободу человека, а лишь изменяет её структуру Толерантность, таким образом, оказывается, прежде всего, этическим достоинством подчинённых, вынужденных терпеть управление со стороны

Этот пример наглядно демонстрирует диалектику социальных ограничений и свобод. Толерантность к чужому мнению и действию соответствует нетерпимости к социальной опасности, которую можно назвать и трусостью. Поэтому Так как социальные системы различны, то важнейшие социальные ограничения и свободы в них будут различными. Например, если основополагающей социальной свободой считается право на владение частной собственностью, то важнейшим социальным ограничением становится её неприкосновенность, приобретающая статус «священной неприкосновенности». Если же главной ценностью в обществе признаётся свобода от эксплуатации человека человеком, то социальному ограничению подвергается право владения частной собственностью, создающее предпосылки подобной эксплуатации (частную собственность не следует здесь путать с личной, которая в отличие от частной, не даёт возможности безбедно жить, не работая по найму и не пользуясь социальной поддержкой государства и общества). Например, для реализации социальной свободы эксплуатации человека человеком более подходит не прогрессивная сетка налогообложения, а единый и равный для всех социальный налог (как в современной РФ). Для реализации противоположной социальной свободы, напротив более подходит прогрессивная система налогообложения. главное, системообразующее социальное ограничение тесно связано в каждой социальной системе с её основной свободой. Остальные, второстепенные социальные ограничения и свободы выстраиваются в соответствии с главными ограничениями, для их успешного функционирования и устранения возможных помех.

В случае принудительно навязанного нам регрессивного развития общества, его движения в сторону авторитаризма и тоталитаризма в него внедряется «консервативная система ценностей», . В этом обществе происходит системное, всестороннее сжатие всех его основных параметров и показателей, которое является, по А. В. Кашанскому, прямой дорогой к возрождению тоталитаризма в стране, происходит усиление социальной ограниченности основной массы населения практически по всем параметрам. Среди гипнабельной части населения распространяются мемы враждебности к свободе, шовинизма, милитаризма, ксенофобии, агрессивности к знаниям и его носителям и прочие программы интеллектуальной и духовной редукции и деградации (культы мертвых тел, камней, надгробий, зимы, морозов, льда и т. п. символов деградации и смерти). При этом объективных причин для такого деградационного тренда нет: Солнце светит по-прежнему, растения растут, потопов и прочих катаклизмов не наблюдается. В результате складывается впечатление о некой коллективной психопатологии… в которой различные социальные ограничения начинают приобретать культовый, самодовлеющий характер 48 49

Подводя итоги данного раздела, целесообразно будет тезисно выделить его основные идеи и выводы, нашедшие своё выражение в обоих параграфах. Итак, в данном разделе , дано соотнесение его с философской категорией «необходимость», сформулировано определение понятия «социальные ограничения», проведена граница социального и не социального, , определены субъект и объект социальных ограничений, разобрана проблема возможности существования социальных законов и, в частности, законов социальных ограничений и . Разобран вопрос о социальных тенденциях, замещающих социальные законы, показана несостоятельность материалистического детерминизма в социальных исследованиях и . Категория идеального, с которой соотносятся такие понятия как свобода, дух, душа, личность рассматривается в данной работе в качестве управляющего фактора по отношению к материальному миру в соответствии с представлениями Н. А. Бердяева, Б. П. Вышеславцева, Н. О. Лосского, С. А. Левицкого, М. Шелера (См. 457). Обоснован приоритет социально-философского, теоретического исследования проблемы социальных ограничений над эмпирическим, социологическим подходом к ней. Обоснован системный подход к исследованию социальных ограничений, разобраны примеры мифологизации и некоторые методологические ошибки исследования социальных ограничений. Показана диалектическая взаимосвязь социальных ограничений и свобод. выявлен категориальный статус понятия «социальные ограничения» причём системообразующим фактором социальности признан язык и его производное – речь сделан вывод об их отсутствии выдвинут тезис о методологическом преимуществе позиции свободы и индетерминизма при исследовании социальных ограничений

Данный теоретико-методологический фундамент создаёт возможность для перехода к структурно-функциональному описанию и анализу социальных ограничений.

Глава 2. Структура, особенности, формы и динамика развития

социальных ограничений

2.1. Базовые формы социальных ограничений

Для описания структуры социальных ограничений необходимо их выявить и классифицировать, а затем структурировать в соответствии с произведённой классификацией. Классификация социальных ограничений естественно может быть произведена на  основаниях. выявления и структурирования социальных ограничений и будет представлена в данном параграфе. различных Одна из подобных систем

Так как выявить и классифицировать необходимо, прежде всего, не второстепенные, а главные, базовые формы социальных ограничений, то для решения этой задачи целесообразным будет использование некоторых общеизвестных парных философских категорий. В частности, социальные ограничения могут быть определены как объективные и субъективные, материальные и идеальные, качественные и количественные, внешние и внутренние, вещные и человеческие. Конечно, этот перечень категорий может быть существенно расширен и дополнен, однако, в данной работе этими категориями можно ограничиться, ибо в данном случае . 50 в целях сохранения принципов открытости и дополнительности важен, прежде всего, сам методологический принцип их классификации и пример его применения

Наиболее важным, на мой взгляд, является подразделение социальных ограничений на . При этом, для их рассмотрения мы, естественно, встаем на третью по отношению к ним обоим позицию, в чем проявляется уже триалектика, а не диалектика. Объективные социальные ограничения можно определить как такие, которые предопределены независимыми от общества и его управляющей сферы факторами, то есть объективные социальные ограничения являются производным, результатом вне- и надсоциальных влияний. К внесоциальным факторам влияния на общество можно отнести его биологические, природно-климатические, геокосмические (энергоинформационные, физические, химические, механические) и прочие материальные детерминанты. Это – внешние, природно-космические, а для некоторых мыслителей и опосредованно трансцендентно-провиденциальные факторы влияния на социальную систему. Через них опосредованно проявляются и потусторонние, трансцендентные, божественные влияния на общество, поэтому многие мыслители, например, Платон и неоплатоники считали необходимым согласовывать социальные процессы с природно-космическими циклами и влияниями. Эти внесоциальные влияния, становящиеся причиной объективных, то есть относительно независимых от воли людей социальных ограничений исследованы достаточно полно и широко. Главной методологической ошибкой авторов этих исследований была лишь абсолютизация их результатов и попытки организовать на их основе социальную деятельность людей и сделать социальные прогнозы. Идея природно-географического детерминизма разрабатывалась, начиная с античности Гиппократом, Геродотом, Полибием. В Новое время этот подход был возрождён Ш. Монтескье. Получив своё развитие в работах Г. Бокля, Э. Реклю этот подход в XX веке стал основой геополитики, был реализован в работах Л. Н. Гумилёва и других евразийцев (См. 13, 120, 121, 290, 399). Для современной России в этой связи более актуальна работа А. П. Паршева «Почему Россия не Америка» (324). что показано, в частности, в работе А. П. Паршева. Также широко распространены вирусные программы агрессии по отношению к природе и попытки заменить её техносферой, являющиеся признаками неразумности человека и человечества. объективные и субъективные Основной проблемой современного общества, в том числе и в России, является непонимание объективного характера природно-географических ограничений социальной жизнедеятельности и нежелание учитывать их в социальной практике, приводящее к социальным неудачам и техногенным катастрофам,

«Вместо изучения общих реальных связей между землей и живущими на ней человеческими обществами общая теория государства занялась анализом нормативно-юридического и отчасти политического вопроса о том, как должно относиться государство к своей территории» (13, с.404), – иронично писал ещё раньше по этому поводу известный евразиец Н. Н. Алексеев.

Факторы биологического детерминизма общества, изученные биологией и смежными дисциплинами, получили своё выражение в работах социал-дарвинистов (Л. Вольтман, И. И. Мечников и др.), расологов (Г. Ф. К. Гюнтер, В. Б. Авдеев), социобиологов (К. Лоренц, Э. О. Уилсон), фрейдистов, биополитиков (А. Г. Зуб), философов жизни (А. Бергсон, О. Шпенглер, М. Шелер), антропологов (Д. Н. Анучин, В. А. Мошков, Б. Ф. Поршнев, Б. А. Диденко) и других авторов. В этих работах показано влияние биологических особенностей человека (и шире – природы) на его социальную жизнедеятельность, социальную структуру общества, произведён сравнительный анализ социального поведения людей с приматами, муравьями, пчёлами и многое другое. Многие из этих работ малоизвестны, другие замалчиваются по идеологическим и полицейско-инквизиторским мотивам, несмотря на их важность. «Борьба… с расизмом сыграла очень злую шутку с человечеством, оказав ему медвежью услугу. Несмотря на свою очевидную гуманистическую сущность, априорное признание людей единым видом застопорило научную мысль, поставило ей преграды… всякие сомнения в биологическом единстве человечества признавались расистскими и отметались с порога» (138, с.73—74), – писал Б. А. Диденко. 51

Влияние космических факторов на человечество признавалось Платоном, Порфирием, Птолемеем, И. Кеплером и помимо многочисленных астрологов исследовалось Х. Аргуэльесом, Л. Н. Гумилёвым, А. Л. Чижевским и многими другими авторами, которые убедительно доказали наличие этих влияний (См. напр. 23, 121, 449), которые однако продолжают упорно отрицаться агрессивными «борцами с лженаукой» и прочими «интеллектуальными полицаями». Влияние этих факторов на социум подобно биологическим факторам, также преувеличивалось или замалчивалось. На наш взгляд, астрология как наука об энергоинформационных связях Космоса и Земли и влияния Космоса на Землю и её обитателей даёт прогнозы наиболее вероятного развития событий только исходя из отсутствия или заблокированности адекватной реакции человека на складывающуюся ситуацию. Если же свободная воля разумного субъекта прогнозирования не заблокирована, то дать точные прогнозы достаточно сложно. Они могут не сбыться, ибо, чем разумнее и свободнее субъект, тем менее предсказуемо его поведение. Поэтому грамотный астролог даёт не прогнозы и предсказания, а ведет речь об условиях, в которые, скорее всего, попадет в будущем его клиент. Условия, определяемые влиянием Космоса и Земли – объективны, реакция же и поведение субъекта прогноза – субъективны. Только такое прогнозирование является корректным и в этическом, и в смысловом плане. Даже попыткой превратить его в дистанционно-управляемый, но уже не Космосом, а прогнозистом робот-автомат. 52 Когда же вместо прогнозирования условий и ситуаций прогнозируется конкретное поведение человека или, тем более, группы людей (без учета их персональных гороскопов и прочих индивидуальных особенностей), то подобная деятельность является не столько прогнозом, сколько попыткой языкового программирования чьего-то поведения.

Провиденциальные (божественные) влияния на общество рассматривались в разнообразных религиозно-философских построениях и концепциях, например, у Гегеля, где в роли подобного фактора выступает Мировой дух. Близкие идеи можно найти у Платона, Плотина, Августина Аврелия, в русской религиозной философии. Относительно этого влияния можно заметить следующее. Если рассматривать Бога как нечто всеобщее, то его влиянию можно приписать любое событие с неизвестной причиной. Например, к области божественных влияний могут быть приписаны низкочастотные циклические влияния космоса на Землю и человечество. То есть провиденциализм оказывается универсальным и безотказным псевдо объяснением всего иначе не объяснимого. С другой стороны, если признавать бесконечность процесса познания, то божественно-непознанное всегда будет оказывать какое-нибудь влияние, возможное как в форме неизвестных высших сил, сознательно управляющих миром, так и в форме бессознательной материи функционирующей по неким законам. Поэтому, , . Отказываться от этого фактора нельзя, так как в этом случае построенная модель приобретёт закрытый, неизменный, недополняемый и, следовательно, неадекватный исследуемому явлению характер, так как движение (изменение) есть способ существования материи, в том числе и социальной. Впрочем, дух, душа, ум, знание, информация («идеальное») тоже обладают свойством и способностью изменения. провиденциальное влияние, порождающее те или иные социальные ограничения можно обозначить в качестве некого неизвестного Х-фактора неустранимого иррационального остатка, превосходящего любую научно-рациональную модель

В каждом конкретном случае , что может представлять проблему. Следует также учесть, что объективный характер социальных ограничений не означает их абсолютного детерминизма, так как внесоциальные влияния могут быть изменены в ходе сознательной (и бессознательной) деятельности людей. Болото может быть осушено, пустыня орошена, между морями прорыт канал, непознанное познано, непонятое – понято, что приведёт и к изменению соответствующих этому природному состоянию социальных ограничений. для выяснения объективности или субъективности характера конкретного социального ограничения необходимо установить его связь с внесоциальными влияниями

Субъективные социальные ограничения, напротив, являются результатом свободного и произвольного волеизъявления и деятельности людей в обществе. Приведём пример. Х. Аргуэльес писал: «Поскольку 12-месячный календарь не созвучен с годичными биоритмами человека, живущего в гармонии с биосферой, то и часы не имеют ничего общего с измерением ритмов природы. Их функция – измерение отрезков пространства, которые, в случае их проецирования на отрезки времени, обретают некую ценность в качестве денежных единиц. Действительно, деньги не растут на деревьях; они – плоды искаженного времени» (22, с.11). В данном случае, социальные ограничения, которые были бы основаны на годичных или иных биоритмах человека являлись бы объективными, а  Как можно догадаться из данного примера, . Однако в экологически ориентированном обществе все социальные ограничения должны быть согласованы с природными влияниями на него, иначе гармония с биосферой невозможна. , как в приведённом примере. обусловленной, на наш взгляд, как правило, различными коллективными психозами и прочей психоментальной патологией (военная истерия, свободофобия, расизм, шовинизм, религиозный фанатизм, алкоголизм, наркомания, трудоголизм, природофобия и т.п.). Многие коллективные психопатологии прямо культивируются властью: например, А. Парабеллум советует начальникам развивать в подчиненных зависть, культивировать конкуренцию и т. п. Не удивительно, что подобное «воспитание» дает свои «гнилые плоды». социальные ограничения, связанные с искусственным социальным временем и способами его членения являются субъективными. объективные социальные ограничения могут находиться как в гармонии, так и в конфликте с субъективными Так как объективные социальные ограничения в таком обществе всё равно дают о себе знать, даже несмотря на конфликт с субъективными социальными ограничениями, то общая сумма социальных ограничений оказывается как это ни парадоксально, большей, чем в древности. В современном же обществе напротив, наблюдается гипертрофия субъективных социальных ограничений, не имеющих иной необходимости кроме мракобесно-волюнтарной, а потому зачастую излишних Современное общество, в отличие от древних биогенных цивилизаций можно назвать субъективно социально ограниченным. В результате, в современном мире проявляется тенденция к возрастанию социальной ограниченности, 53

Другой парной категорией социальных ограничений являются материальные и идеальные ограничения. Материальные социальные ограничения представляют собой артефакты материальной культуры, предметы, вещи и прочие творения человека, изготовленные из вещества и имеющие пространственное измерение и их производные, например, техногенные излучения, электромагнитные поля и т. п. Конечно, этим продуктам материальной культуры может придаваться и какой-то другой, в том числе и прямо противоположный социальным ограничениям смысл, тем не менее, в них всегда присутствует некий социально ограничительный потенциал. Этот потенциал может быть направлен не только внутрь социума, на человека, но и на природу, космос. Например, забор может мешать проходу не только людей, но и животных, мешать растениям; труднее оценить, как мешает природе, космосу, Земле ненужная техногенная активность современной цивилизации: электромагнитные излучения, мусор и отходы, радиоактивное загрязнение, вырубка лесов и т. п. Так как все материальные изделия и их производные состоят из добытого в природе вещества или результатов его вторичной переработки, то этот вид социальных ограничений тесно связан с объективными социальными ограничениями, является одним из их выражений. Однако материальную культуру нельзя полностью подвести под определённые выше объективные социальные ограничения, так как она часто является . «Географические и климатические условия могут помогать строительству, как они помогали Риму, и могут мешать строительству, как они мешают нам. Но эти условия не могут и не могут . Из всех культурных стран мира Россия находится в наихудших географических и климатических условиях, – и это не помешало стройке Империи» (369, с.20—21), – писал И. Л. Солоневич. Зато это подводит к вопросу: какие социокультурные и психоментальные программы (установки) мешали и продолжает мешать русским жить в более благоприятных климатических условиях? результатом субъективной активности людей, не обусловленной прямо объективными влияниями среды ничего создать ничему помешать

Идеальные социальные ограничения связаны с духовной культурой, идеальным как непространственным миром идей, ценностей, целей и планов, воображения и т. п. Идеальные социальные ограничения задают обществу его ценностно-целевую, программно-концептуальную детерминацию. . Конечно, идеальные ограничения можно считать и объективными социальными ограничениями, обусловленными влиянием внешней материальной среды на сознание через механизм отражения им материального мира. Однако в природе ограничений нет, а потому и отражать их из неё сознание человека не может. Именно поэтому в их формировании большую роль играет духовное и интеллектуальное творчество. Можно «объективизировать» идеальные социальные ограничения посредством апелляции к их провиденциальной детерминации, однако, согласившись считать провиденциальные влияния фактором всеобщей неизвестности, мы не можем ни положительно, ни отрицательно ответить на этот вопрос. Идеальные социальные ограничения в большей степени соотносимы с категорией субъективных социальных ограничений социальных