Прибрежник

Разъяренный страж заорал так, что оглянулись женщины. При виде улепетывающего с тесаком поросенка они начали было смеяться, но тут нарушитель спокойствия опрокинул глиняную миску с тестом, и они хором принялись бранить обезоруженного часового.

В деревне поднялась суматоха. Часовой бросил пост, чтобы погнаться за убегающим вором, дети с радостным визгом бросились за поросенком в погоню. Поросенок вломился в чью-то хижину, увлекая за собой шумную детскую ораву, и через минуту выскочил с разорванной циновкой на спине…

На какое-то время каменный дом остался без охраны. Нэти выскользнул из кустов, перебежал к дому и отодвинул засов на двери. Отворялась она вовнутрь.

В доме было довольно темно, хотя в углу чадил заправленный жиром светильник. У стены, сгорбившись и обхватив колени руками, сидел человек. Услыхав скрип двери, человек с надеждой вскинул голову: «Нэти?» Элен вскочила, звякнула цепь. Железное кольцо на щиколотке, железная скоба в стене – Гарунди оказался предусмотрительным…

– Подними руки, лейтенант! – произнес чей-то голос лениво. Рикат медленно поднял руки.

– Авачи, ну пожалуйста!..

Нэти поглядел через плечо. Авачи стоял справа от двери, винтовка в его руках была как раз на уровне сердца Риката.

– Ава… а-а! – Элен вскрикнула.

Авачи на секунду отвел глаза, Рикат рванул винтовку за ствол, одновременно плечом обрушиваясь на дверь. Грянул выстрел, но пуля ушла в стену, а тяжелая дверь ударила Авачи, отбросив назад. Винтовка осталась у Нэти в руках, и он смог опять посмотреть на Элен.

Элен застыла наподобие каменного изваяния, даже просвистевшую рядом пулю не заметила. И все из-за того, что у ее ног внезапно возник толстобрюхий паук размером с галапагосскую черепаху. Соответственного размера нить паутины тянулась от паука к короткому боевому мечу.

Рикат выстрелил, потом еще и еще раз, пока не закончились в магазине патроны. Пули с чмоканием входили в паучье тело, выплескивая зеленоватую жидкость. Казалось, что чудовище не замечает рваных ран, лениво перебирая лапами в бесконечном повороте. Но вот несколько горящих глаз уставились на Риката, и он попятился, прикрываясь бесполезной уже винтовкой. Но тут удар обрушился сзади, и лейтенант не устоял на ногах. Полетела в сторону винтовка, сам он упал на чудовище и внезапно ощутил под собою человеческое тело.

Потом Нэти подняли и со всего маху швырнули на стену, где он налетел на растянутое за лапы чучело леопарда. Веревки спружинили, и лейтенанта отбросило туда, где на полу у ног Элен лежало пробитое пулями тело толстяка Роберо. Рикат оттолкнулся от пола, вскочил и, наконец-то увидел нападающего.

Еще один оборотень! Он был одет в мундир Авачи, он смотрел глазами Авачи, но он не был человеком. Кривые когти на покрытых шерстью руках, клыки над вздернутой губой, заостренные уши…

Рикат вывернулся из-под удара когтистой руки и бросился твари в ноги. Человек-зверь рухнул на пол, когти его впились в плечо Нэти, зато сам лейтенант вцепился в горло противника. Человек-зверь захрипел, яростным усилием оторвал от себя Нэти, перевернулся на бок и прижал лейтенанта к телу Роберо. Мертвец жег, как раскаленная печь! Нэти рванулся так, что затрещали суставы, выскользнул, оставляя в когтях зверя клочья одежды и кожи, и оказался на ногах.

Человек-зверь, усмехаясь, обнажил клыки и пригнулся, готовясь к прыжку. По плечу Риката текла кровь, краем глаза он видел, как дергается на веревках чучело леопарда, и мертвая рука Роберо отчего-то тянется к мечу. Рикат опередил мертвеца, он первым схватил меч и подставил его под вытянувшееся в прыжке тело Авачи. Жуткий рев почему-то испустил леопард, а прибрежник просто рухнул на каменный пол, сразу теряя черты зверя.

Нэти выдернул меч. Толстая веревка все еще тянулась от рукояти меча к поясу Роберо, но Рикат не стал наклоняться и отвязывать. Ему не хотелось наклоняться. Он просто перерезал веревку, и в этот миг Роберо шевельнулся! Дернулось грузное тело, заклокотало что-то в груди… Нэти отшатнулся, выставляя меч, но все тут же затихло. Лишь легонько покачивалось на веревках присмиревшее чучело леопарда.

Элен стояла на том же месте, где застало ее внезапное превращение прибрежников, и смотрела на Риката не с меньшим, если не с большим ужасом, чем на монстров. Нэти подошел, взялся рукой за железную скобу и выдернул из стены.

– Пойдем! – сказал он.

Элен молча подобрала цепь и пошла за ним. На пороге они остановились, потому что дом окружала толпа безмолвных туземцев. Дверь кто-то распахнул настежь, но светильник во время схватки погас, и после яркого света было трудно рассмотреть, что происходит внутри. При появлении парочки на пороге, и, особенно, при виде окровавленного меча в руке Риката, по толпе прокатился ропот. Нэти поднял меч, и толпа испуганно колыхнулась.

Внезапно большой серый зверь протиснулся сквозь толпу, и наклонил морду к земле. Из пасти зверя выпал тесак. Нэти непроизвольно напрягся…

– Это же – Герни! – Элен осторожно коснулась локтя Риката.

Оборотень вскинул морду и разразился протяжным воем, перешедшим вдруг в дьявольский хохот. Пронзительно закричала женщина, прыснули в стороны перепуганные дети. Толпа колебалась еще мгновение, потом дружно бросилась наутек. Улица опустела.

36

Волк бежал впереди. Возвращались той же тропой, по которой пришли из Эрендиса. Сумеречный зеленоватый свет едва проникал сквозь толстый полог листвы. Кое-где в пологе зияли прорехи: должно быть какой-нибудь подгнивший сук обломился и полетел вниз, открывая доступ солнечным лучам. Вовсю трещали цикады. Стайки крупных разноцветных бабочек танцевали в солнечных лучах.

Элен почти забыла свои страхи, ей было необычайно хорошо. Уже два раза она попробовала погнаться за бабочкой и один раз застыла в восхищении над блестящей, словно покрытой глазурью ящерицей. Шкурка ящерицы состояла из сотен чешуек рубинового, кремового и черного цвета. Ящерица грелась в круге солнечного света. Элен протянула руку… но тут оборотень пронзительно визгнул, ящерица сверкнула спинкой и скрылась.

Передняя лапа оборотня попала в волчий капкан. Элен попробовала было разжать железные челюсти, но безуспешно.

– Нэти, помоги!

Подоспевший Рикат всунул рядом с лапой лезвие меча, нажал посильнее, раздался щелчок, и капкан отпустил жертву. Оборотень попытался встать, но тут же с почти человеческим стоном поджал лапу. Дрожь пробежала по волчьей шкуре, шерсть поредела, уши отвисли, черный влажный нос расплющился в свиной пятачок. Однако на этом превращение не окончилось. Через несколько секунд исчез и шинлийский поросенок. Рядом с обезвреженным капканом в своем обычном щегольском наряде, правда, слегка запыленном, на земле сидел Герни.

– Мы так не договаривались, ребята! – простонал он, морщась от боли и сжимая окровавленную правую руку здоровой левой.

Мы же проходили этой тропой! – сказал Нэти. – Откуда здесь капкан?

– Дай я посмотрю руку! – предложила Элен.

Герни отстранился:

– Не надо, золотце! Я тебе ничего плохого не делал!

А вдруг, там – перелом! Нэти, скажи ему!

Герни проворно вскочил и прижался спиной к дереву:

– Лейтенант, ты лучше ко мне не подходи! Я всегда относился к тебе неплохо!

Рикат недоуменно пожал плечами, Элен сердито нахмурилась:

– Он сошел с ума! Ты сошел с ума, Макс Герни! Ты не узнаешь нас? Это же я, Элен! Мы давно знакомы. Я – племянница Ирил Данни!

Герни замотал головой. Лицо его посерело от боли, он прижал к груди изувеченную руку и с беспокойством поглядел на меч Риката. Нэти вытащил из кармана портсигар и протянул Герни:

– Ты просил сохранить! – Оборотень коротко рыкнул, портсигар упал в траву, Нэти отступил. – Хорошо, мы не будем тебя трогать! Но сможешь ты хотя бы идти? Ирил ждет нас.

– Вас Ирил не ждет! – быстро ответил Герни. – Она отправилась к храму Кеоде, она хочет сразиться с Гарунди.

– К храму? – брови Риката поползли вверх.

– Ну и что? – Элен все еще не могла понять. – Она наверняка что-нибудь придумала! Мы перевяжем тебе руку и тоже пойдем.

Герни перебежал к другому дереву.

– Я не справлюсь с вами, ребята! – крикнул он оттуда. – Я выхожу из игры. Парко ву! – Элен вдруг узнала голос, который слышала на дороге от Эрендиса. Именно эти слова он тогда и произнес. – Парко ву!

Со всех сторон затрещали кусты, и оттуда начади высовываться свиные морды. Морды скалились по-волчьи и повизгивали, как обыкновенные домашние хрюшки. Меч Нэти со свистом рассек воздух. Рикат не боялся боя. Его душа жаждала боя. Ну, где, где вы там, жалкие уроды?! Рукоятка так удобно легла в ладонь. Свиньи бегут на бойню, значит, это им нравится. Придется помахать мечом, ну что же, не привыкать!

– Ниве парий! – вскрикнула Элен.

Свиные морды исчезли. Нэти почувствовал разочарование, Зачем Элен помешала проучить этих тварей? Он бы и так с ними разделался.

Они стояли друг напротив друга. Элен и Нэти. Рикат все еще держал меч наготове. Элен смотрела исподлобья, в глазах ее вспыхивали и гасли алые огоньки.

– Да ты, я вижу, мясник, лейтенант! Ну что ты дрожишь, Макс Герни. Ты же всегда был храбрецом! За что тебя и казнили когда-то в шинлийской крепости, это потом Ирил соединила твою человеческую сущность с личинами оборотня. Неужели ты боишься этого глупца с его ножиком?

– Его? Нет. Хотя в нем и сидит Чердже. Я боюсь вас обоих. Что ты так смотришь, Эл?

– Он спятил! Спятил, – повторил Нэти, обращаясь к Элен.

37

И тут меня понесло! Если б это был простой капкан… Но проклятый Гарунди пустил в ход магию Чердже! У меня в голове звенели колокольчики, руку дергало болью, я и в самом деле был недалек от сумасшествия, если так можно сказать про оборотня.

– Я разумен, как никогда! Это ты, Нэти приволок Чердже к нам на яхту! (Где ты только подцепил эту мерзость?!)

У нас сразу же начались неприятности. Утонул твой солдат, а второй сверзился с трапа, и ни одна душа в мире не поверила бы, что мы его пальцем не тронули! А у хозяйки и так проблемы с властями.

Сгоряча Ирил пыталась изгнать из тебя Чердже, но он слишком крепко в тебе засел. Что-то ему было нужно от нас всех! Хоть ты сам его рабом не стал, зато ты отравлял других.

Гарунди был первым, кто покорился Чердже. Он воспринял знания злого духа, но оставался при этом всего лишь жаждущим могущества человеком. Начатая им игра была человеческой, хотя Чердже она вполне устраивала. У них была одна цель… тогда.

Гарунди долго думал и придумал, как заставить тебя полезть на рожон, ты ведь горячий, лейтенант, тебя только подтолкнуть надо! Ты опять понес Чердже к Ирил, потому что тебе некуда было деваться. Но Чердже слишком нетерпелив. Он хотел ускорить события, он шел за тобой тенью, тыкал тебе в спину отражением твоего собственного револьвера и нарвался. Я умерил его прыть! (Одна из моих личин была стражем у богини Кеоде, я кое-что умею.)

Я снова загнал его к тебе вглубь, но уже у порога Ирил.

Эл, ты помнишь, как ты рыдала? За то, что я искалечил одного прибрежника, ты впервые меня ударила… Ты просто умер бы от потери крови у нашего порога, лейтенант, это Эл настояла, чтобы тебя внесли в дом. Подумать только, внести демона в дом, где находилась голова богини Кеоде!

До сих пор не пойму, Эл, что ты нашла в этом прибрежнике? Вы влипли друг в друга, как два дурака, Ирил уже не могла не считаться с этим. Тогда она решила обмануть Гарунди и Чердже, и всучила тебе, Нэти, саквояж с ритуальной маской и прядью волос Кеоде, чтоб ты увел за собой погоню.

Ирил гадала на жемчуге. Она знала, что «Мираж» вернулся с Янваи, что Кренге Лув уже на берегу, она сказала об этом Элен. Вы могли благополучно оставить Гарунди с носом, а если бы открылся обман с саквояжем, Чердже оставил бы тебя сам и погнался бы за «Санта-Барбарой». Так думала Ирил. Но получилось иначе…

Герни замолчал. Элен посмотрела на Риката, а он, перехватив ее взгляд, потемнел лицом. Меч угрожающе качнулся в его руке:

– Продолжай, Макс!

– Чердже не смог тебя покинуть! Не вышел. Он застрял в тебе, лейтенант! Дальше вообще началась свистопляска. Ты знаешь, Эл, что ты натворила там, на маяке? Произнося заклинание, которым Ирил пыталась извлечь Чердже на яхте, ты-то не поставила при этом огненной защиты! А потому просто растворила Чердже во всех присутствующих!

С тех пор вы с Рикатом стали частицами одной силы. Удивительно, что и ты, и он несете в себе Чердже, не растворяясь в нем!

Интересная получилась картинка: рабов Чердже развелось столько, что Гарунди стал всерьез опасаться конкуренции! Хоть прибрежники на маяке получили меньшую дозу, и кое-кто из них об этом до сих пор не подозревает, но способность к перерождению в животных есть у всех. Здесь, на Сазе, первыми изменились Роберо и Авачи.

Гарунди заволновался, он был бы сам не прочь завладеть силой Кеоде, чтобы быть первым среди рабов Чердже. Тебя, Рикат, он просто боялся. Ты ведь – хранилище Чердже! Ты регулярно приносишь несчастье.

Гарунди знал о защитных свойствах огня и потому держал тебя поближе к топкам. При первом удобном случае он отправил тебя к Ирил, и тогда же «Санта-Барбара» пошла ко дну.

В чем Гарунди ошибся, так это в Элен. Он всего лишь собирался достичь храма первым и обменять Элен на голову Кеоде. То, что Элен – твое эхо, он понял не сразу! «Норис» тоже погиб.

Чтобы обезвредить Чердже, у нас на яхте, Рикат, я следил за каждым твоим шагом! Да и не только я. Ты ведь слышал писк за переборкой?

– Я думал, это крысы.

– Какие крысы?! – Герни презрительно фыркнул. – «Мираж» принадлежал лучшему магу Королевства! Мы крепко держали тебя и Чердже, Нэти, и лишь поэтому смогли сюда дойти благополучно.

Зато Элен успела так досадить Гарунди, что он отказался от своего козыря в борьбе против Ирил. Он избавился от пленницы.

Не знаю, на что он рассчитывает теперь, когда Инмаэ отвел его к храму. На что он рассчитывает, Чердже?

Услыхав это обращение, Нэти в бешенстве шагнул к Герни, но Элен успела схватить за руку лейтенанта. Земля на мгновение встала дыбом, потом опустилась. Стволы деревьев накренились, словно тростник под ветром, Герни отбросило далеко в сторону. Он со стоном перевернулся на спину и прохрипел:

– Я не делал вам дурного, ребята, оставьте меня!

– Ты дурак, Макс! – сказала Элен дрожащим голосом. – И все личины твои глупые, и человеческая тоже! Ты лучше молчи, Макс Герни, а не то я созову всех твоих собратьев и расскажу, какой ты глупец. Парко ву!

В кустах громко хрюкнули. Герни оглянулся, а Элен тут же оказалась рядом.

– Я же говорила: перелом, хрючок ты бестолковый! Сам лапы в капкан суешь, а потом говоришь: «Несчастье приносят», Нэти, надо ровную палку, шину сделаем. Быстрее! – Нэти срубил мечом маленькое деревце, подал Элен. Девушка сбросила с себя куртку, взялась за ворот рубахи: – Отвернитесь-ка, голубчики. И чтоб твои приятели, Макс из кустов не подглядывали! – она сняла рубаху и надела куртку на голое тело. – Нэти, опять твоему ножу работа. Терзай! – Рикат вогнал меч лезвием в землю, взял рубаху в руки и без малейшего усилий разодрал пополам. – Да. Крушить у тебя получается неплохо. Что уставился? Бинтуй! – Герни с удивлением наблюдал, как приводят в порядок его руку. Два десятка любопытных пятачков высовывались из укрытий. –      «Оборотень» называется, горе ходячее! А этот… красавец с мечом… герой-освободитель…

Когда Нэти затянул последний узел, Элен с сомнением поглядела на импровизированную шину.

– Да. Теперь не мешало бы найти хорошего врача. Есть

в эти местах врачи, Герни? Или тебе нужен специалист для

оборотней?

– Мне нужен старый жрец Кеоде. Он, скорее всего в храме.

– Вот и отлично! – Нэти выдернул меч из земли, обтер лезвие о листья. – Есть предложение за ним сбегать. Идем, Элен!

– Куда?

– К храму.

Когда Нэти сказал это, я понял, что он принял решение. Элен тоже поняла, но идти с ним не хотела. Она боялась Риката не меньше, чем я, хотя тоже несла в себе частицу Чердже. Боялась, но и любила одновременно. Черт их разберет, этих женщин! Она уставилась на меня умоляющим взглядом, но я не собирался нарываться на меч. Стоило только попробовать вмешаться, и от меня не осталось бы даже копыт. Капкан поставил крест на моих способностях укротителя Чердже.

– Но туда, наверное, идти долго?

– Как-нибудь дойдем.

Лейтенант Рикат здорово переменился, в голосе его звучал металл. Чердже чуял цель, В правой руке был меч, поэтому руку Элен он взял левой.

– Ты знаешь, как добраться быстрее?

– Нет.

– Знаешь!

Для чего было затягивать сцену? Все равно окончилось бы тем же. Я сконцентрировал силу оборотней, созданных жрецами Кеоде из двадцати четырех ящиков свиных копыт, и перекинул ее Элен. Элен сработала, как катализатор, увеличивая мощь толчка. Нас втянуло в гигантскую воронку и выбросило у стен древнего храма.

38

Храм Кеоде был сложен из таких же неотесанных камней, как и дом посреди деревни. Деревянная пристройка к храму, нечто вроде открытой веранды, давно сгорела. От нее остались только обугленные резные столбы, когда-то подпиравшие обрушившуюся кровлю.

Вход в главное помещение зиял черным провалом: от прикрывавшего его бамбукового занавеса не осталось и следа. Вместо циновок пол устилал живой ковер из ползучих растений. Дикий вьюнок почти полностью оплел восточную стену храма, расцветив серые камни причудливым узором. С остроконечного каменного купола, увенчанного желтым сдвоенным кристаллом, свешивалась седая борода лишайника.

Отряд Гарунди занял круговую оборону в храме. Единственное окно взяли под контроль братья Олонжи, Гарунди с Клаусом засели у входа. Дорога к храму хорошо простреливалась, и напоровшаяся на выстрелы Ирил вместе со спутниками поспешила отступить за деревья.

– Хорошо устроились! – Чакта с уважением оглядел каменное сооружение. – Здесь можно и неделю сидеть!

Ирил примостила саквояж на ствол поваленного дерева, раскрыла, вынула голову Кеоде… Легкий ветерок пробежал по волосам богини, сдувая пряди со лба, щеки Кеоде чуть-чуть потемнели. Ирил развернула богиню лицом к храму, произнесла заклинание…

Деревянные веки дрогнули и поднялись. Огненная стрела вылетела из глаз Кеоде и ударила в купол храма. Лишайник испарился мгновенно, а желтый кристалл вспыхнул и засиял ослепительным светом. На окружающих храм деревьях на уровне кристалла почернели стволы. В воздухе запахло гарью.

– По-моему, пожар здесь уже был, – пробормотал Миде. – Стоило бы для разнообразия устроить потоп!

От желтого кристалла отделился огненный шар и медленно поплыл вниз. На уровне дверного проема он остановился, контуры шара начали дрожать. Из темноты храма к шару протянулась нежно мерцающая розовым дымка. Шар разбухал на глазах, втягивая розовое марево, очертания его становились все более расплывчатыми. Наконец он просто растаял в воздухе, но в ту же секунду со страшным треском переломились и рухнули стволы ближайших к храму деревьев.

– Не нравится мне этот фейерверк! – Миде опасливо покосился на дерево, за которым скрывался. – Кажется, здесь спокойно обойдутся без нас!

Капитан жестом велел ему замолчать. Ирил взяла голову Кеоде на руки, прижала к себе и выступила из укрытия. Дружно грохнули выстрелы, но ни одна из пуль не зацепила Ирил. Зато вылетевшая из глаз богини вторая огненная стрела ударила в ствол винтовки Клауса. Клаус выронил винтовку и заорал, отчетливо запахло паленым.

Ирил вернулась за дерево.

– А может их просто дымом выкурить? – предложил Миде. Меньше возни будет. Разложить костер у стены…

В этот момент и появились мы. Грянул гром, и на середине старой дороги из ничего материализовались три фигуры: Нэти с мечом, Элен в полураспахнутой куртке, с концом цепи в руке, и я, весь в бинтах и печали. Миде признавался мне потом, что ни в одном музее не видел более эффектной скульптурной группы. Я только не знаю, когда он успевал еще и музеи посещать!

Поскольку у рабов Чердже наблюдалась четкая реакция на своего господина, из храма сейчас же поползла разная нечисть. Гарунди обратился в безобразную жабу с языком неимоверной длины, Клаус – в обезьяну с опаленной шерстью, братья Олонжи стали белыми леопардами. В каждом из них нашлось местечко для Чердже, а потом он уж перекроил их на свой лад. Вся эта звериная братия выстроилась перед храмом, подвывая на разные голоса.

39

Лейтенант Рикат топнул ногой и крикнул: «Тихо!» Лезвие меча в его руке раз за разом описывало сверкающие круги. Когда вновь сотворенные оборотни смолкли, прибрежник обратился к Ирил:

– Со своим колдовством вы слегка перемудрили, госпожа Данни! Я устал быть мячом, перелетающим от одного игрока к другому! Гарунди, а значит, и Чердже, все-таки попали в храм раньше вас. Поэтому главный приз вам точно не достанется! Верните богиню храму! – Ирил заколебалась. Могущество было так близко! Сомнения так явственно отразились на лице Ирил, что ее маленький отряд уже был готов броситься на прибрежника. Но тут Рикат сделал шаг назад и взял за руку Элен. – Или вы желаете сразиться с Чердже?!

Ирил посмотрела на Элен долгим взглядом. До сих пор мне неизвестно, когда Ирил поняла, что Чердже зацепил и Элен. Боялась ли она за Элен или боялась того, на чьей стороне Элен выступит? Не знаю.

Ирил не принадлежала к ордену магов. Хоть она прилежно изучала записи Никля Веренте, но там речь шла скорее о духовных аспектах, чем о практической стороне колдовства. Стоило ли рисковать, ввязываясь в бой с неизвестным противником?

Когда Ирил наконец, заговорила, голос ее был холоден и спокоен:

– Богиня вернется в храм, но никто не должен мешать ей! Если кто-нибудь попытается завладеть головой Кеоде, я буду сражаться. Парко ву! – со всех сторон затрещали кусты, и на белый свет явились оборотни с острова Сазе.

Нэти отвел оборотней-прибрежников от храма и поставил перед ними Элен. С другой стороны Ирил выстроила свиную гвардию острова Сазе и приказала мне следить за ними. Тем временем наш храбрый Миде попробовал осторожно отойти с территории возможного боя, но Ирил его остановила.

– Этого человека ты знаешь, – сказала она Рикату. – Пусть Кеоде несет он!

Рикат кивнул, и голова Кеоде перекочевала в руки Миде. Хотя он и клялся потом, что счел миссию весьма почетной для себя, однако, по-моему, он с большим удовольствием перепоручил бы ее кому-нибудь другому!

Итак, рыжий Миде торжественно двинулся по дороге между двумя шеренгами нечистой силы. За каждым его шагом неотрывно следили глаза Ирил с одной стороны, и глаза Нэти с другой.

Миде прошел уже больше половины пути, как вдруг лежащая на земле тень Риката вздыбилась, встала во весь рост и оказалась двойником Риката. Тонко заверещал перепуганный Миде, метнула огненный шар из ладони Ирил, но шар пошел сквозь двойника, не причинив ему вреда. Двойник уже протянул руку к голове Кеоде, но Нэти его опередил. Отшвырнув Миде, он встал перед собственным двойником:

– Привет, Чердже! Наконец-то ты показался и мне!

Двойник молча поднял меч такой же, как у самого Риката. Металл лязгнул о металл. Рубились остервенело. Нэти не слишком хорошо владел мечом, но и Чердже тоже. Они предугадывали удары друг друга и парировали их достаточно легко. Нэти не мог пробить оборону Чердже, и вдруг противник неловко повернулся!.. Открылся беззащитный бок. Нэти замахнулся… Страшный удар выбил меч из его руки!

– Ты убьешь себя, Нэти! – С намотанным на руку обрывком цепи Элен оказалась между двумя Рикатами, у ног ее валялся меч. Чердже взревел в бешенстве и ткнул мечом в то место, где только что стояла Элен. Девчонка молниеносно отпрянула. – Какая у тебя противная образина, лейтенант, когда ты злишься! – крикнула она, пританцовывая и вращая обрывком цепи.

Нэти не понял, к кому относились эти слова. Он остался безоружным перед Чердже. Двойник повернулся к нему:

– Иди сюда, Рикат!

Тут Нэти понял, чей голос слышал когда-то у себя за спиной. Свой собственный. Двойник сделал шаг… Мелькнула цепь, и второй меч оказался лежащим в пыли.

Давайте врукопашную, лейтенанты! – посоветовала Элен.

«Успел!» – Миде орал во всю глотку.

Эхо гуляло под сводами храма, вспугивая унылых пауков. Миде вбежал в каменный зал и сразу увидел на постаменте кусок обугленного дерева: все, что осталось от статуи Кеоде. Сперва Миде растерялся, но потом все-таки водрузил голову на деревянные плечи и почувствовал странное тепло в ладонях. Кеоде открыла глаза! Миде тут же отдернул руки и зажмурился, ожидая огненную стрелу, однако что-то мягко коснулось его щеки и тут же исчезло. Когда Миде наконец рискнул посмотреть, посреди храма стояла статуя прекрасной молодой женщины в белых одеждах. На губах Кеоде застыла смущенная улыбка, а глаза у богини оказались из прозрачного сапфира. Вот тут-то Миде и издал радостный вопль.

Чердже как-то сразу поблек, зато Нэти приободрился: