Лили Марлен. Пьесы для чтения

Пищик (принимая деньги): Можно и это.

Сганарелль: Благодарю вас от всего сердца, сударь.

Пищик: Может быть, что-нибудь еще?

Сганарелль (доставая последние деньги): Тогда уж напечатайте заодно, что его старый слуга – добрый малый и умеет неплохо готовить. А вот Лепорелло, так тот, напротив, порядочный повеса. Можете себе представить, сударь – грязные руки вытирает прямо о штаны.

Пищик (забирая у Сганарелля деньги): Напечатаем и про штаны.

Сганарелль: Я бы обгонорарил вас еще, да, боюсь, эти были последние.

Пищик: Тогда не стану вас больше задерживать. Прощайте, господин Сганарелль. (Раскланявшись, направляется к двери).

Сганарелль: Прощайте, господин писатель. (Вслед Пищику). Да, напечатайте все это большими буквами, чтобы все обратили внимание!

Пищик (в дверях): Можете не беспокоиться. Самыми преогромными. (Исчезает).

Короткая пауза.

Сганарелль (бормочет, с грустью ощупывая пустые карманы): А при гонораре-то быть все-таки много приятнее… (Со вздохом). О, Господи, Господи… (Уходит через ту же дверь, что и Пищик).

Свет медленно гаснет.

Когда он вновь загорается, перед нами – заросшее кустарником и деревьями кладбище. В центре сцены – круглая песчаная площадка, от которой расходятся в стороны несколько аллей. За желтеющей листвой едва угадываются очертания надгробных памятников и крестов. У левой кулисы, возле самой крайней аллеи, расположена могила Командора. Сам памятник скрыт густой и еще зеленой листвой большого дуба; видна только ограда и нижняя часть мраморного постамента. У правой кулисы, за оградой, скромное, не скрытое листвой, надгробье. Это могила Франциски.

В сопровождении Сторожа появляется Дон Гуан.

Сторож (продолжая разговор): Да только, я, ваша милость, с этим никогда не соглашался. Не гоже было громоздить такую громадную статую, тем более что все знали, что покойник был хотя и соразмерно сложен, но роста вполне обыкновенного. Не Голиаф… (Звеня ключами). Попробовали бы они счищать с этого величия птичий помет, да убирать паутину, так, небось, заговорили бы по-другому. (Понизив голос). И потом мне кажется, что сам господин Командор недоволен, что из него сделали такое вот посмешище. Особенно в последнее время. (Смотрит вверх на скрытую листвой и поэтому невидимую для зрителей статую Командора). Ей-Богу, раньше-то у него было совсем другое выражение лица… Видите? Эти морщины на лбу. А эта складка у губ? Готов поклясться, что раньше их не было. А глаза-то, глаза? Он словно, так и ест тебя глазами. (Шепотом). Неровен час, заговорит.

Дон Гуан: А разве тебе самому никогда не хотелось поговорить с ним, старик?

Сторож: Боже упаси! Я люблю, чтобы покойник лежал смирно и не нарушал естественного хода вещей. (Перебирая связку ключей). Во всем должен быть порядок, ваша милость. Их дело лежать, да ждать Страшного суда, а наше – навещать их, да молиться. А ежели покойники начнут разговаривать или ходить туда сюда, так ведь слабонервные люди, чего доброго, подумают, что наступил конец света. (Посмеиваясь). Совсем-то я вас заболтал, ваша милость. Давайте-ка, лучше я открою вам оградку нашей маленькой Франциски. Вот уж была светлая душа, упокой ее Господь… (Идет к ограде, окружающей скромное мраморное надгробье над могилой Франциски.

Дон Гуан остается стоять на месте, по-прежнему, не отводя взгляд от статуи Командора.

(Открыв калитку в ограде). Ну, вот… Я пойду, а вы стукнете мне в окошко, когда будете возвращаться.

Дон Гуан (протягивая сторожу монетку): Возьми, старик.

Сторож: Храни Бог вашу милость. (Уходит).

Дон Гуан вновь смотрит на статую Командора. Пауза.

Дон Гуан: А старик не соврал. Ты, похоже, в самом деле, недоволен… Или это тени так легли на твое лицо? (Подходит ближе). Рад тебя видеть, приятель. (Сняв шляпу, кланяется и вновь смотрит вверх на статую, удивленно). Что такое?.. Ты, в самом деле, сердишься?.. Да, ведь не на меня же, черт возьми!… Ну, ну, остынь. Разве на небесах есть место для обид и гнева? Или существуют такие обиды, которые, не оставляют нас даже там?.. Как! Даже там?.. Скажи, пожалуйста, какая незадача… Выходит, небо совсем не так уж и далеко от земли, как нас всегда уверяли? И на руках у нас все же есть кой-какие козыри? Не смотря ни на что?.. (Опустив на мгновенье голову и затем вновь подняв лицо к статуе, серьезно). Выходит, мы не так уж и бессильны, приятель, коль умудряемся пронести с собою в Вечность наш гнев, обиду, ненависть, печаль?.. Что скажешь, Командор? (Смолкает, глядя на статую).

Короткая пауза.

Что? Ни полслова?.. Жаль… А было б интересно тебя послушать… Ну, Бог с тобой. (Отвернувшись от статуи, делает несколько шагов по сцене).

Короткая пауза.

(Вновь повернувшись к статуе, негромко). Когда бы все легло не так нелепо, я думаю, что мы нашли бы с тобой общий язык… (В смятении делает шаг назад). Что это было, черт?.. Ты мне кивнул?.. (Пятясь). Эй, эй… Ты что шалишь?.. (Негромко). Кивнул, словно старому приятелю, а заодно и напугал почти до смерти!.. Фу, черт… (С сомнением). Да нет. Не может быть. (Медленно подходит ближе, не отрывая взгляда от статуи Командора, вполголоса, напряженно). А почему бы нет?.. (Громко). Эй, ты там, наверху! Как прикажешь это понимать?.. Или ты решил ободрить старого Гуана и теперь даешь ему понять, что он не одинок?.. Ах, каменный насмешник! Уж не хочешь ли ты сказать, что если у Гуана нет друзей на земле, то они найдутся у него на небесах?.. Хотя б один?.. А это неплохая новость, черт возьми! (Положив ладонь на грудь). Я сохраню ее вот здесь, приятель… Признаться, я догадывался об этом прежде, теперь же буду знать наверняка. (Негромко). Коль это слово еще имеет смысл… (Опустив голову медленно идет к ограде Франциски, негромко). Фу, черт… А сердце так и бьется… (Вновь повернувшись к статуе, громко). Дай только срок, – я сам тебе кивну… (Опустив голову, подходит к ограде).

Короткая пауза.

(Вновь повернувшись возле ограды к статуе). А, кстати, слышал, что болтают про нас с тобою в городе?

Короткая пауза.

Не притворяйся, – вижу, что слыхал. Недаром говорят, что от мертвых нельзя утаить ничего. Они знают все, вот только почему-то молчат, как рыбы… (Грозит статуе пальцем, насмешливо). Хорош приятель, нечего сказать, – взял, да и утащил прямо в адское пекло, разбойник! Набросился на бедного Гуана, как кот на мышь!.. Смотри у меня!.. (Медленно открывает калитку, остановившись на пороге и вновь обернувшись к статуе Командора, негромко). Когда б ты знал, приятель, как я рад, что ты стоишь здесь, рядом с моей Франциской. Так, словно оберегаешь ее покой и отгоняешь от нее недобрые сновидения… И впредь, прошу тебя, не оставляй ее своей заботой… (Сняв шляпу, раскланивается со статуей, после чего, с непокрытой головой, заходит за ограду. Какое-то время стоит молча, затем смахивает с надгробья опавшие листья и садится на скамейку внутри ограды).

Пауза.

(Тихо). Это я, Франциска… Здравствуй.

В одной из аллей появляется Лепорелло. В его руках закрытый черный зонт. Он осторожно крадется, стараясь не шуметь. Иногда он останавливается и прислушивается. Заметив Дон Гуана, быстро прячется за деревьями. Долгая пауза.

(Словно продолжая вслух неслышный для зрителя разговор, негромко). Ах, нет же, нет. Не говори мне так. Зачем же нам опять спорить?.. Ты спорила со мной уже однажды. И что теперь?..

Короткая пауза.

Вот если бы я мог сказать: вернись, мы все начнем сначала… Пролаять, проорать, пропеть, чтоб прослезились ангелы, чтоб камни залились слезами, чтобы Луна рыдала в небесах над бедными Гуаном и Франциской… Вот только у кого есть такие силы? И кто настолько безумен, чтобы отважиться приказывать времени? (Бормочет). Нет, нет, Франциска. Все намного проще… (Смолкает, опустив голову).

Долгая пауза.

О, Господи, Франциска, это слишком!.. Благословить случившееся?.. Полно… Благодарить судьбу? За что?.. За то, что мы с тобою поделили одну смерть на двоих? За три неполных месяца безумных встреч и сладких расставаний? За право стать другим?.. (С горькой усмешкой). Конечно, между Сциллой и Харибдой любой бы стал другим, коль прежде не сойдет с ума от собственного крика!.. (Помолчав, негромко). Что толку спорить? Нет, Франциска, нет… (Без выражения). Послушай же меня… Здесь нет надежды – только ожиданье. Глухое, словно ночь. Тяжелое, как камень. Не знающее сна. Наполнившее ночь своим безмолвным криком. Бесчувственное ко всему другому, что не оно само, умеющее только ждать, без страха, без надежды, от дня к другому дню, от года к году… Все остальное – только лишь слова. Одни только слова. Пока мы молоды, они нам заменяют жизнь, но стоит им опасть, как этим листьям, как мы оказываемся перед стеной, по сравнению с которой все прочие стены – просто пустяк. Смешно сказать, но мы даже не знаем ее имени, хотя она легла между нами и нашей слабостью. Между нашей жизнью и нашим бессилием распоряжаться ей… О, Господи! (Помолчав, глухо). Вот уже пятнадцать лет я знаю это так же хорошо, как таблицу умножения. (Смолкает).

Короткая пауза.

(Без выражения). И вот мы здесь, совсем рядом, по разные стороны этой стены, из-за которой, правда, еще доносится твой голос… (Тихо). Он с каждым годом все глуше, Франциска. (Смолкает, опустив голову).

Пауза, в продолжение которой из боковой аллеи появляется закутанная в плащ фигура Незнакомца. Это еще совсем молодой человек. Под его плащом угадывается шпага. Заметив Дон Гуана, он останавливается и бесшумно обнажает шпагу. Затем медленно подходит к ограде, за которой сидит Дон Гуан и решительно стучит по ее прутьям эфесом шпаги.

Дон Гуан (поднимая голову, глухо): Что вам угодно, сударь?

Незнакомец (поднимая вверх шпагу): Спроси-ка лучше у нее… Разве не видишь?.. (Стучит по ограде). Отправить тебя в преисподнюю. Свершить волю небес. Избавить от тебя землю… Выбирай, что тебе больше по вкусу.

Дон Гуан (холодно): Боюсь, вы опознались. Я вас не знаю.

Незнакомец: Довольно и того, что я тебя знаю. Ты – Гуан. Безбожник и сумасшедший. Доставай свою шпагу и выходи!

Дон Гуан: Вот теперь, сударь, я вижу, что вы пришли сюда с серьезными намерениями. (Поднявшись, надевает шляпу). И все-таки, когда-то, прежде чем размахивать шпагой, было принято называть свое имя. (Выходя из-за ограды). Теперь, верно, времена переменились?

Незнакомец (отступая, выставив перед собой шпагу): Ты хочешь имя? (Кричит). Это имя – смерть!

Дон Гуан: В таком смешном обличии?.. Да, полно.

Незнакомец: Шпагу! Шпагу!

Дон Гуан (приложив палец к губам): Тш-ш… Потише, а не то разбудишь мертвых… (Делая шаг к Незнакомцу). Так чем я досадил тебе, сынок?

Незнакомец (отступая, кричит, указывая шпагой на небо): Не мне!.. Ему!

Дон Гуан (бросив взгляд на небо): Да, ты еще шутник, в придачу?.. Но запах твоих шуток мне, кажется, довольно знаком… Попробую-ка угадать. Постой, постой… (Идет по сцене, пристально разглядывая незнакомца и не обращая внимания на направленный на него клинок). Ты, во всяком случае, не дворянин и никогда не обучался настоящему искусству владеть шпагой… Какой-нибудь писарь или регистратор… А может, семинарист? (Добродушно). Ах, сынок, тебя выдает твоя шпага. Посмотри, как ты ее держишь! Ты ее боишься и презираешь, и, в то же время, надеешься, что она тебе поможет, тогда как надеяться надо не на шпагу, а только на самого себя… (Остановившись, спокойно). Будет лучше если ты возьмешь свои слова назад. Ей-Богу, ты не моя смерть. Смерть держит шпагу твердо.

Незнакомец (не опуская шпагу, презрительно): Уж будь спокоен. Всемогущий знает, кому доверить орудие своего гнева!.. (Делая шаг к Гуану). А коль не знаешь, я тебе скажу. (Кричит). Все то, что ты собрал себе на гибель, падет тебе на голову огнем божественного мщенья!

Дон Гуан: Сдается мне, что лет сорок тому назад, я уже читал эту новость в какой-то книге… Мне кажется, сынок, ты сам не знаешь, о чем говоришь.

Незнакомец: Довольно болтовни! Твой час пробил!

Дон Гуан (морщась): Что за язык, ей-Богу… Скажи уж заодно – «возмездие неотвратимо», а еще лучше – «порок трепещет, а добродетель торжествует»… (Сердито, делая несколько шагов по направлению к Незнакомцу, словно не замечая направленную на него шпагу). Ну, что молчишь?.. Тебя, случайно, послал не тот ли чертов монах, который в последнее время на все лады склоняет мое имя?.. Дам голову на отсечение, – это он!

Незнакомец (отступая): Не будь ты слеп, как крот, ты сам бы догадался, кем я послан. (Надменно). Я послан небесами!

Дон Гуан: Бедняга… Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, отчего у тебя такое постное выражение лица. (Негромко и серьезно). А ведь ты попал в самую точку, сынок. В самую точку. (Медленно идя по сцене, чуть слышно). И как раз сегодня… Какой подарок они мне посылают! Не захочешь, а поверишь в их хваленое милосердие…

Незнакомец: Эй! Ты куда?

Дон Гуан: Я размышляю, господин Посланец.

Незнакомец: Ты б лучше напоследок помолился.

Дон Гуан: Совет неплох… Только знаешь, что я тебе скажу, сынок?.. В моем случае, это одно и то же.

Незнакомец (теряя терпение): Ты вынешь шпагу?.. Или ты боишься? (Насмешливо). Смотри-ка, струсил!

Дон Гуан (повернувшись лицом к незнакомцу): Еще бы не бояться, черт возьми… (Обнажив шпагу). Но только не тебя.

Незнакомец (отступая): Тогда, конечно, божеского гнева, который вот-вот падет на твою голову.

Дон Гуан: Опять не угадал.

Незнакомец (кружа вокруг Дон Гуана): Тогда чего же?

Дон Гуан: Спроси-ка у него. (Показывает шпагой на статую Командора).

Незнакомец (быстро оглянувшись): Что?.. Ты не перестаешь кощунствовать даже перед лицом этого несчастного, которого ты злодейски умертвил? Так на, отведай! (Делает стремительный выпад).

Дон Гуан (легко отбивая удар): Но не от тебя…

Какое-то время Дон Гуан и Незнакомец молча кружат по сцене, обмениваясь ударами. Из-за кустов, то выглядывая, то прячась, за поединком наблюдает Лепорелло.

(Наступая). Так, значит, я сражаюсь с небесами?.. Ей-Богу, что-то верится с трудом…

Незнакомец: Сейчас… поверишь… (С трудом отбиваясь). Отец Небесный… умеет… усмирять… таких, как ты…

Дон Гуан: Какой ты, право, скучный собеседник!.. (Тесня противника). И все же я никак не могу взять в толк, сынок… В городе полно мошенников, воров, грабителей и убийц. Чем твоему монаху приглянулся именно я? (Отбросив противника в сторону, останавливается, опустив шпагу). Отдохни…

Незнакомец (тяжело дыша): Полно мошенников?.. Да, все это отребье не годится тебе даже в подметки!.. Потому что в душе они послушны, как овцы и невинны, словно дети. Когда придет время, они с радостью бросят все, чтобы работать на Божьей ниве и славить Творца, тогда как ты – исчадье сатаны!.. К нему и отправляйся!.. (Бросается на Дон Гуана, обмениваясь с ним ударами).

Дон Гуан (защищаясь, кричит, обращаясь к статуе Командора): Слыхал, приятель?.. Оказывается, вход на небеса открыт только для слабоумных!.. Как видно, нам с тобой придется довольствоваться чем-нибудь другим. (Выбивает шпагу из рук Незнакомца и наставляет острие своей шпаги ему в грудь).

Короткая пауза. Дон Гуан и Незнакомец молча смотрят друг на друга.

(Негромко). А тебе никогда не приходило в голову, сынок, что вы просто придумали себе этого Дон Гуана, потому что вы просто не умеете жить без врагов?.. Вспомни-ка, вашими врагами были то евреи, то иностранные купцы, то еретики. Вы жгли ведьм и изгоняли евреев, а потом делали вид, что ничего не произошло, чтобы тут же начать искать себе новых врагов. Да, вы бы с ума сошли от скуки, если бы в один прекрасный день оказалось, что вам больше некого преследовать и жечь… Надеюсь, ты готов к смерти, сынок?

Тяжело дыша, Незнакомец молчит.

Как, еще нет?.. А я-то, было, подумал, что ты только и мечтаешь об этом. (Опуская шпагу). Что ж, попробуем еще раз. (Отходит в сторону).

Подобрав шпагу, Незнакомец с криком ярости бросается на Дон Гуана.

(Отражая нападение). Не так резво, сынок, не так резво… Поспешность в таких делах – недозволенная роскошь…

Незнакомец продолжает яростно рубит шпагой воздух.

(Легко уходя от ударов). Ах ты, петушок… Смотри, как разыгрался…

Тяжело дыша, Незнакомец останавливается и с ненавистью смотрит на Дон Гуана. Пот заливает ему глаза. Видно, что он устал.

(Миролюбиво). Отдохни, петушок. Это тебе не языком молоть.

Незнакомец (хрипло): Тебе помогает дьявол.

Дон Гуан: Много чести, много чести, сынок… Но если ты так в этом уверен, то почему бы тебе самому тогда не кликнуть себе в помощь легион ангелов?.. В крайнем случае, можешь позвать себе в помощь своего чертова монаха. Разве небеса посмеют вам отказать?.. Давай, сынок. Покажи мне силу твоей веры. Кричи: «Караул! Спасите! Святость в опасности!»… Чего же ты ждешь?.. (Смолкает, настороженно оглядываясь по сторонам).

Короткая пауза.

Ты слышал?.. Кто-то смеется над нами… Интересно, надо мной или над тобой? (Подняв голову, смотрит на статую Командора). Это опять ты?.. И что же здесь смешного?.. Ты смеешься над моей нерешительностью или над этим бедным юношей, который не знает, как ему добиться помощи небес?.. Будь снисходителен, приятель. В конце концов, это удел всех живущих…

Незнакомец (хрипло): Сумасшедший…

Дон Гуан: Прими к сведению, сынок, и он – тоже. (Показывает шпагой на статую Командора).

Незнакомец: Жалкий, безумный старик…

Дон Гуан: Верно, сынок. Но все же не настолько, чтобы держаться обеими руками за это безумие… (Кричит). Эй, Командор!.. Ты ведь не станешь пенять мне на то, что я воспользовался твоими отмычками?.. Разве это грех – подражать чужой доблести?.. Что скажешь, приятель?

Незнакомец: Я тебе отвечу вместо него. (Бросается на Дон Гуана). На! Получи!..

Дон Гуан (с легкостью уходит от ударов): Твой ответ невпопад, сынок. Лучше делай, что тебе велено, и не вмешивайся в разговоры старших.

Незнакомец продолжает яростно размахивать шпагой.

(Отбиваясь). Черт возьми! Да, у тебя повадки мясника… Пойми, со шпагой надо обращаться, как с благородной дамой. А ты обращаешься с ней, как с гулящей девкой… (Отбивая беспорядочные удары, сердито). Да, уймись же, наконец! (Выбивает у нападающего шпагу, которая отлетает в дальний конец площадки. С легким поклоном). Не сочти за труд прогуляться, петушок

Не сводя глаз с Дон Гуана, Незнакомец медленно пятится к упавшей шпаге.

(Обращаясь к Командору). Теперь видишь, как тебе повезло со мной? А повстречай ты такого вот олуха, еще неизвестно, как повернулось бы дело…

Подняв шпагу, Незнакомец медленно приближается к Дон Гуану.

(Негромко). Прощай, приятель… (Салютует статуе шпагой). Или лучше было бы сказать «здравствуй»?.. (Кричит). Какая все же, черт возьми, во всем этом удивительная путаница, просто хоть не открывай рот!.. (Обмениваясь ударами с подбежавшим незнакомцем). Но мы ее распутаем… Мы ее обязательно распутаем, верно, сынок?.. Всего только один удар клинка… (Улучив подходящий момент, бросается на шпагу Незнакомца).

Какое-то время Дон Гуан и Незнакомец стоят, застыв в одной позе, затем Дон Гуан, уронив шпагу, делает несколько шагов назад и упирается спиной в могильную ограду. Короткая пауза.

(Хрипло). Ну, что, петушок?.. Небеса ликуют? (Медленно сползает на землю).

Из-за деревьев с криком выбегает Лепорелло. С разбега налетев на Незнакомца, он сбивает его с ног и, что есть сил, молотит упавшего зонтом.

Лепорелло: Вот тебе!.. Вот тебе!.. Вот тебе!..

Дон Гуан (слабым голосом): Оставь, его… Лепорелло…

Лепорелло (в ярости): Ну, уж нет!

Дон Гуан: Ну, пожалей хоть зонт…

Лепорелло: Что? (В изумлении останавливается).

Воспользовавшись замешательством Лепорелло, Незнакомец убегает, оставив на песке свою шпагу. Лепорелло бросается было за ним, но сразу же возвращается к лежащему Дон Гуану.

(Опускаясь рядом с Дон Гуаном на колени). Ах, Боже правый!.. Что же это вы себе позволяете, ваша милость? Кидаться на чужие шпаги! Ей-Богу, это что-то новенькое! Хотите, чтобы мы осиротели?.. Вы ведь не кузнечик, чтобы скакать невесть куда… (Пытаясь расстегнуть камзол Дон Гуана) Дайте-ка я посмотрю вашу рану.

Дон Гуан (отталкивая руки Лепорелло): Оставь. Не надо.

Лепорелло: Да как же так, не надо. Там, может быть, царапина, пустяк, а вы – не надо.

Дон Гуан: Оставь. Пусть все идет своим порядком.

Лепорелло: Своим порядком, это значит в тартарары… Ах, Боже мой! Что же я теперь скажу Сганареллю? Да он меня просто живьем съест…

Дон Гуан (тихо, с трудом): Скажешь ему, чтобы он клал в капустные котлеты поменьше капусты… (Неожиданно стонет).

Лепорелло: Да, дайте же взглянуть!..

Появляется Сторож.

Сторож: Что это тут за шум? (Увидев лежащего Дон Гуана). Святые угодники! (Подходит ближе). Ах, беда-то какая!.. Кто же это осмелился, ваша милость?

Лепорелло: Потом, потом!.. Что нам теперь делать?

Сторож: Что делать?.. Господи, помилуй… Я побегу запрягать лошадь, а вы, вот что, – поднимайте их милость и несите их прямо к воротам. (Подбирая с земли шпаги). Ох, ты, Господи… Недаром мне сегодня всю ночь снились крысы… (Торопливо уходит).

Лепорелло (вдогонку сторожу): Да поскорее, ради всех святых! (Дон Гуану). Давайте-ка, я вас возьму.