Лили Марлен. Пьесы для чтения

Орфей: Прямо здесь?

Эвридика: Уверяю вас, никто не будет против… Ну, пожалуйста, господин флейтист.

Из посудомоечной появляется Официантка. Она принимается не спеша убирать грязную посуду, сметает крошки, ставит в стаканчики салфетки.

Щелкнув замком чемоданчика, Орфей извлекает на свет губную гармошку. На лице его написано сомнение. Короткая пауза.

(Негромко). Смелее, господин солдат.

Орфей: Это всего лишь обыкновенная губная гармошка, мадемуазель.

Эвридика: Конечно, господин солдат. Самая обыкновенная.

Орфей: Боюсь, что после этого вы уже не захотите слышать ни о каком кино. (Негромко наигрывает первые аккорды «Лили Марлен»).

Заслышав мелодию, посетители оборачиваются. Фрау Дитрих, с трудом повернувшись, с улыбкой смотрит на играющего Орфея. Оторвавшись от газеты, Хозяин тоже несколько мгновений смотрит на Орфея, затем вновь опускает голову. Орфей играет. Пауза.

Фрау Дитрих (Хозяину, негромко): Вы мне не поверите, но в детстве я тоже играла на такой вот гармонике. Она называлась «Слезы эльфа».

Хозяин (не отрываясь от газеты): Да, мадам.

Орфей играет. Оставив грязную посуду, Официантка останавливается возле одного из столов. На ее глазах ее блестят слезы. Из посудомоечной выглядывают Уборщица и Посудомойка. Остановившись на пороге, они слушают Орфея. Пауза.

Эвридика (негромко, наклонившись к Орфею): Боже мой… Вы только посмотрите. Да, они сейчас разрыдаются… О, господин солдат. Похоже, что с вами надо держать ухо востро!

Покосившись на Официантку, Орфей продолжает играть.

Пауза.

(С неожиданной страстью). Ах, если бы все это оказалось правдой!

Орфей (оторвавшись от гармошки): Что?

Эвридика: Ах, ничего, ничего. Не слушайте меня… Ну, играйте же, играйте, играйте!..

Орфей играет.

(Почти шепотом, с напряжением, сцепив перед собой руки). Вдруг, в самом деле, случится чудо? И все это окажется просто дурным сном, у которого нет никакого продолжения?.. Ах, Боже мой, какая же я дура! (Беззвучно смеется и вдруг внезапно смолкает, повернув голову на звук дверного колокольчика).

На пороге кафе появляется вчерашний Посетитель. Он одет в тот же желтый плащ, в котором он появился впервые в Прологе пьесы. Вслед за ним в кафе входит Полицейский, который остановившись у двери, рассматривает сидящих, а затем, обменявшись с Посетителем несколькими словами, уходит на улицу. Заметив Эвридику, Посетитель улыбается и машет ей издали рукой. В ответ, Эвридика едва заметно кивает ему. Мелодия обрывается.

Фрау Дитрих (бесшумно аплодируя): Браво, молодой человек, браво…

Орфей: Спасибо, фрау. (Покосившись на Посетителя, Эвридике). Кажется, пришел ваш знакомый?

Эвридика (издали, погасшим голосом): Да, мсье.

Не сводя с Эвридики глаз и не переставая улыбаться, Посетитель садится за дальний столик у двери. Короткая пауза.

Орфей (вновь покосившись на Посетителя): Он, кажется, ждет вас.

Эвридика (глядя через все кафе на Посетителя): Да, мсье.

Орфей: Значит…

Эвридика: Значит…

Орфей: Значит, вы пойдете в кино не со мной.

Эвридика: Увы, мсье.

Орфей: Тогда, может быть, у вас найдется для меня время как-нибудь в другой раз? Допустим, сегодня вечером или, на худой конец, завтра?

Эвридика (глядя, наконец, на Орфея): Конечно, мсье… Завтра, или послезавтра, или через тысячу лет, – в конце концов, все зависит только от того, как распорядится его величество случай.

Орфей: Плевать мне на случай. Я буду ждать вас здесь, завтра в это же время.

Эвридика: Хорошо, мсье.

Орфей (настойчиво): В это же время.

Эвридика: Да, мсье.

Орфей: Завтра.

Эвридика: Конечно, мсье.

Приподнявшись и продолжая улыбаться, Посетитель постукивает себя по запястью левой руки, как будто говоря: «Время, время, мадемуазель!»

(Негромко, в пустоту): Да, да, иду… (Поднимаясь, Орфею). Пожалуйста, сыграйте напоследок для ведьмы, господин солдат. (Взяв со стула пальто и перекинув его через руку). Ну, играйте же, играйте. (Не спеша направляется к выходу).

Орфей (вслед уходящей Эвридике): Завтра, в это же время. (Провожая Эвридику взглядом, вновь негромко наигрывает первые аккорды «Лили Марлен»).

Пройдя мимо поднявшегося из-за столика Посетителя, Эвридика на мгновенье задерживается на пороге и, обернувшись, смотрит на Орфея. Оборвав мелодию, Орфей машет на прощание рукой. Махнув ему в ответ, Эвридика исчезает за дверью. Вслед за ней уходит Посетитель. Какое-то время Орфей сидит, глядя на закрывшуюся за Эвридикой дверь.

Официантка (негромко): Если можно, сыграйте, пожалуйста, еще, господин солдат.

Орфей негромко наигрывает «Лили Марлен». Остановившись возле стола, Официантка слушает, незаметно вытирая слезы. Долгая пауза.

Хозяин (официантке): Когда закончите, сходите на улицу и повесьте объявление, что у нас сдается комната.

Официантка: Хорошо, мсье. (Не трогаясь с места, вытирает слезы).

Орфей продолжает играть.

Занавес

«

Лили Марлен

»

Стихи Ганса Лейпа (1915)

Музыка Норберта Шульца (1938)

Вольный перевод И. Бродского.

Возле казармы, в свете фонаря

Кружатся попарно листья сентября,

Ах, как давно у этих стен

Я сам стоял,

Стоял и ждал

Тебя, Лили Марлен,

Тебя, Лили Марлен.

Если в окопах от страха не умру,

Если мне снайпер не сделает дыру,

Если я сам не сдамся в плен,

То будем вновь

Крутить любовь

С тобой, Лили Марлен,

С тобой, Лили Марлен.

Лупят ураганным, Боже помоги,

Я отдам Иванам шлем и сапоги,

Лишь бы разрешили мне взамен

Под фонарем

Стоять вдвоем

С тобой, Лили Марлен,

С тобой, Лили Марлен.

Есть ли что банальней смерти на войне

И сентиментальней встречи при луне,

Есть ли что круглей твоих колен,

Колен твоих,

Ich liebe dich,

Моя Лили Марлен,

Моя Лили Марлен.

Кончатся снаряды, кончится война,

Возле ограды, в сумерках одна,

Будешь ты стоять у этих стен,

Во мгле стоять,

Стоять и ждать

Меня, Лили Марлен,

Меня, Лили Марлен.

Кузнечик или Осень Дон Гуана

Сентиментальная комедия в трех действиях

Действующие лица:

Дон Гуан

Лепорелло

Сганарелль

Фергиналь

Тень

Клеопатра

Зять

Бургомистр

Секретарь

Каталина, она же – Доктор Пурсоньяк

Доктор Любек

Франциска

Вор

Незнакомец

Пищик

Капитан

Сторож

Скрипач

Брат Филипп

Действие первое

Кабинет Дон Гуана.

Высокие книжные шкафы, два кресла возле письменного стола, кожаный диван и коллекция холодного оружия на одной из стен. Возле правой и левой кулис – две двери, ведущие во внутренние покои. Рядом с диваном – небольшой закрытый секретер. У стены, в просвете между двух высоких окон – заваленный бумагами стол. Над ним – небрежно повешенный женский портрет. Еще несколько портретов разных размеров, в рамах и без, стоят у стен, возле книжных шкафов, рядом со столом. За кисейными занавесками угадывается городской пейзаж. Судя по открывающемуся из окна виду, кабинет расположен не ниже второго этажа.

Вторая половина дня. Лучи осеннего солнца бьют в окна, положив на пол и стены кабинета розовые тени.

Дон Гуан в домашней одежде, сидит за столом. Он что-то пишет, время от времени обмакивая перо в чернильницу и не обращая внимания на Лепорелло, который вытирает пыль с развешенного на стене оружия.

Лепорелло только что протер тряпкой одну из шпаг и теперь, вместо того чтобы вернуть ее на место, вынул клинок из ножен и встал в боевую позицию. Театрально фехтуя, он то приближается к столу, за которым сидит Дон Гуан, то вновь отступает, отбиваясь от воображаемого противника. Затем, делая зверское лицо, меняет направление и, крестя воздух шпагой, наступает на книжный шкаф. Все это он делает совершенно бесшумно и не без некоторого изящества.

Появляется Сганарелль. В его руках – целая кипа больших и маленьких портретов. С опаской косясь на Лепорелло, он подходит к столу.

Сганарелль: Куда прикажите?

Дон Гуан (не поднимая головы): Куда хочешь.

Недолго думая, Сганарелль сваливает портреты прямо возле стола, затем, наклонившись, смахивает с них рукой пыль. В этот момент, незаметно подкравшись сзади, Лепорелло слегка колет его острием шпаги и тут же отскакивает в сторону.

Сганарелль: Ой! (Оглядывается).

Дон Гуан (не поднимая головы): Что еще?

Сганарелль: Он меня уколол.

Лепорелло: Неправда. Я думал, это крыса.

Сганарелль: Сам ты крыса.

Дон Гуан (погруженный в свои мысли, задумчиво): Пошли вон. Оба.

Пятясь задом, Сганарелль отступает. Лепорелло, фехтуя, преследует его до самой двери. Показав ему напоследок язык, Сганарелль исчезает. Лепорелло продолжает фехтовать.

Лепорелло (наконец останавливаясь): Какой великолепный инструмент! Изящный, легкий! Так бы и всадил в кого. (Любуясь). Это ведь та, что вы привезли из Парижа?

Дон Гуан (рассеянно): Я бы настоятельно попросил тебя не называть боевое оружие инструментом. Инструмент – это то, чем коновал отворяет кровь. По-моему, он называется «ланцет» или что-то в этом роде.

Лепорелло (любуясь): Ну, эта-то вещица на ланцет не похожа.

Дон Гуан: Вот поэтому отнесись к ней с уважением.

Лепорелло (вешая шпагу на место): Можете не сомневаться. С самым глубоким уважением и с величайшим почтением. Ведь это она, голубушка, проткнула внутренности Командора. Я-то ее хорошо помню. Странный человек был этот командор. Не вышел ни лицом, ни ростом, зато уж шпагой махал, не приведи Господь! Не хуже ветряной мельницы, ей-Богу. (Смеется). Да только что толку, раз вы его все равно нанизали на шпагу, точно барашка на вертел!

Дон Гуан: Попридержи язык, болван. (Подняв голову). Тебе лучше других известно, что этого никогда бы не случилось, если бы он сам не добивался смерти с таким упорством. (Вновь возвращаясь к бумагам). Судьбе было угодно, чтобы я дал ему то, что он хотел, вот и все.

Лепорелло (глубокомысленно): А вот с этим, хозяин, я, как раз, согласиться и не могу. Так то, оно, может, и так, да только никто на свете не станет бегать за собственной смертью, если, конечно, он уже не окончательно спятил… (Усаживаясь в кресло). Не спорю, есть, конечно, и такие, которые всю жизнь выбиваются из сил, только бы все думали, что им уже ничего не мило, кроме савана и могилы. Скажем, те же поэты, которые только и умеют, что распевать на все лады одну и ту же песню: «любовь прошла, ах, смерть пришла!». Но вы их спросите, сударь, отчего они тогда не умирают? Ага! (Развалившись в кресле). А я вам скажу. Оттого, что все это только пустые слова. Всякий вам скажет, что человек с понятиями не станет искать смерти, даже если он узнает, что его жена – законченная шлюха, как это случилось с покойным Командором, упокой Господь его непутевую душу. И не уговаривайте меня!..

Дон Гуан (подняв голову, грозно): Лепорелло!

Лепорелло (поспешно вскочив): Что прикажете?

Дон Гуан: Сколько тебя надо предупреждать, чтобы ты следил за своим длинным языком? Или ты хочешь, чтобы я его тебе укоротил?

Лепорелло: Виноват.

Дон Гуан: Иди сюда. (Поднимаясь из-за стола).

Лепорелло медлит.

Иди, иди…

Лепорелло: Зачем?

Дон Гуан: Сейчас узнаешь… (Выходя из-за стола). Садись. (Усаживает Лепорелло на свое место). Теперь бери перо… Да, бери же, говорю тебе!

Лепорелло (оскорблен): Зачем это? Я не писатель, сударь.

Дон Гуан: И, слава Богу. Человечество, стало быть, пока еще может спать спокойно… Бери и пиши. А то у меня уже рука отваливается.

Лепорелло: Вы делаете большую ошибку, хозяин. Знаете, какой у меня почерк? Потом не пеняйте.

Дон Гуан (мягко): Не испытывай мое терпение, болван. ( Задумчиво пройдясь по кабинету). Пиши, да поаккуратнее, пожалуйста. (Начинает диктовать).

Лепорелло, страдальчески морщась, записывает.

«И вот…». Пиши: «И вот…»

Лепорелло (с отвращением): Да, написал, написал…

Дон Гуан: «И вот, повинуясь более голосу страсти, нежели рассудку, что свойственно скорее, юности, чем зрелости…»

Лепорелло: «…зрелости…»

Дон Гуан: «…я передал ей записку…»

Лепорелло: «…записку…»

Дон Гуан: «…в которой умолял прийти в мой номер, нисколько, впрочем, не надеясь на успешный исход своего предприятия». Точка.

Лепорелло: Нельзя ли чуть помедленнее, сударь?

Дон Гуан: Нельзя. Я обещал закончить к концу месяца, а он уже не за горами. Пиши. (Диктует). «Трудно передать мое изумление, когда вечером того же дня, она легко постучала в мою дверь». (Сам с собой, прохаживаясь по кабинету, сквозь зубы). Боже мой, откуда только берутся эти нелепые слова?.. Так, словно я начитался сентиментальных романов или целый день провел в обществе старых дев… (Лепорелло). Ты должен ее помнить. Это было в «Королевской гостинице», в год, когда появилась косматая комета, во время карнавала.

Лепорелло (подозрительно): Постойте-ка… Рыжая?

Дон Гуан: Я бы не сказал. Скорее шатенка.

Лепорелло: Говорю вам, рыжая, как наш покойный кобель!.. Как же не помнить! Она чуть не сломала мне руку и разбила лоб. Да, в придачу, порвала новый камзол. (Ворчливо). И как только у вас рука поднимается такое сочинять! (Передразнивая). «Легко постучала в мою дверь…» Да, если хотите знать, она постучала в вашу проклятую дверь моей собственной головой! (Обиженно смолкает).

Дон Гуан: Кажется, я что-то припоминаю… (Наливает в бокал вино и пьет).

Короткая пауза.

Что, больно было?

Лепорелло обиженно отворачивается.

Понимаю. Обидно.

Лепорелло: И ведь совершенно ни за что!

Дон Гуан (задумчиво): Припоминаю, что у меня в тот вечер тоже не все сложилось гладко… (Поспешно). Правда, это было так давно, что иногда мне кажется, что все это мне только приснилось. (Осторожно). Надеюсь, друг мой, ты больше ничего не помнишь?

Лепорелло (не без удовольствия): Пусть ваша милость не изволит беспокоиться. Прекрасно все помню.

Дон Гуан (настороженно): Позволь… Что же ты можешь помнить, когда тебя там не было?

Лепорелло: Ежели ваша милость хочет сказать, что меня там не было, так сказать, непосредственно, то тут я, конечно, согласен. (Загадочно). Непосредственно-то меня, может, и не было. А вот опосредствованно даже очень и очень было.

Дон Гуан: Как ты иногда странно выражаешься, Лепорелло… Ну, что это значит – «опосредствованно»?

Лепорелло: Это значит, что я присутствовал там незримо… А выражаюсь я, уж извините, так, как выражаются в хороших книгах.

Дон Гуан (сердито): Оставь книги в покое… Отвечай, черт возьми, как это получилось, что ты присутствовал там незримо?

Лепорелло: Да так, ваша милость, что я находился по соседству с вашей милостью, буквально в двух шагах, но только на балконе. Или, как поется в песне – «в тени акации душистой». (Хихикает).

Дон Гуан (догадываясь): Так ты подглядывал!.. Ах, мерзавец!.. Как же ты осмелился, скотина такая?

Лепорелло виновато разводит руками.

Ей-Богу, следовало бы надрать тебе уши, негодяй. (Не спеша идет по кабинету с бокалом в руке).

Короткая пауза.

(Вернувшись к столу). Ах, мошенник, мошенник… Ничего не забыл?

Лепорелло: Когда твоей головой стучат в дверь, сударь, такое забудется не скоро.

Дон Гуан: Ей-Богу, такую память следует, скорее, называть злопамятной… А ну-ка, напомни мне тогда, если помнишь, что она сказала, когда переступила порог моего номера?.. Ну-ка, ну-ка…

Лепорелло: Да, ради Бога, хозяин… (Вспоминает). Она сказала: «Вот и я, дорогой»… Нет, погодите. Она сказала не так… Что же она сказала?.. Ага! Она сказала… (Жеманясь, тонким голосом). «Я пришла, дорогой». (Своим голосом, твердо). Вот что она сказала, ваша милость. (Чужим голосом). «Я пришла, дорогой». (Своим голосом). Да еще покачала бедрами, если вы забыли. Вот так. (Встав из-за стола, показывает).

Дон Гуан (с интересом): Так, так, так… Ну, а я?

Лепорелло: Неужели же ваша милость не помнит? Прошло-то всего каких-то тридцать лет. Да, как обычно. (Бубнит, выходя из-за стола). «Какое неизмеримое блаженство видеть вас среди этих унылых стен. Вы похожи на цветок, вдруг распустившийся среди колючих терний»… (Своим голосом, мрачно). Между нами говоря, хорош цветочек, ничего не скажешь…

Дон Гуан (не без удивления): Это я сказал?

Лепорелло: Так там, кроме вашей милости и этой рыжей, никого больше и не было, сударь. (Откашлявшись, тонким голосом). «Надеюсь, вы по достоинству оцените мой поступок, потому что я собираюсь отдать вам самое дорогое, что есть у девушки?» (Своим голосом). Догадываетесь, чего она вам собирается отдать?

Дон Гуан: Более или менее.

Лепорелло (тонким голосом): «Когда девушка отдает это, сударь, она вправе рассчитывать получить взамен кое-что другое». (Делает вид, что смущен).

Дон Гуан: Другое?

Лепорелло (входя в роль): До чего же вы непонятливы!.. (Капризно). Ну, другое, другое…

Дон Гуан: Денег, может быть? (Спохватившись). Простите, сударыня. (Раздраженно). Не знаю.

Лепорелло (млея, тонким голосом): Просыпаться каждое утро в одной постели. Гулять, взявшись за руки. Читать одни и те же книги. Встречать гостей. (Выходя из-за стола). И так – изо дня в день, из года в год. Идти по жизни, связав себя священными узами Гименея. (Мечтательно закрыв глаза, тянется к Дон Гуану). Идти, идти, идти…

Дон Гуан (отходя в сторону, холодно): Побойтесь Бога, сударыня. Если бы я женился на всех потаскушках, которые стучались в мою дверь, то в городе не осталось бы ни клочка бумаги. Вся бы она ушла на брачные объявления.

Лепорелло (своим голосом): Э, нет, ваша милость. Этого вы не говорили.

Дон Гуан: А что же я, по-твоему, говорил?

Лепорелло: Вы узнаете об этом, если положитесь на мою память… Вы сказали: «Не прежде, чем вы предоставите мне веские доказательства вашей любви»… (Значительно). Веские, сударь.

Дон Гуан: Какая у тебя неприятная память!.. (С отвращением). Веские… Да нет, должно быть, я просто пошутил. Это была шутка и ничего больше.

Лепорелло: Вот-вот, ваша милость. Именно так я и подумал. Жаль только, что у этой рыжей не хватило чувства юмора, чтобы оценить вашу шутку по достоинству. (Понизив голос). Может быть, ваша милость запамятовали, но вместо этого бедняжка, не откладывая, поторопилась немедленно предоставить вам все мыслимые доказательства своей любви.

Дон Гуан: И ты, конечно, все видел, негодяй!

Лепорелло: Опосредствованно, сударь, опосредствованно.

Дон Гуан: Чтобы ты провалился вместе с твоим опосредствованием и как можно глубже!.. (Повернувшись спиной к Лепорелло, не спеша идет по сцене).

Короткая пауза.

(Не оборачиваясь). И, пожалуйста, не надо на меня смотреть так, словно я покусился на Бог весть какую драгоценность. (Возвращаясь, ядовито). Если уж на то пошло, то я не получил ровным счетом ничего из того, что грозилась отдать мне эта не в меру бойкая девица.

Лепорелло не без ехидства смотрит на Дон Гуана.

(Сердито). Я говорю об обещанном, скотина!.. О том бесценном, чем дорожит каждая уважающая себя девушка.

Лепорелло (сообразив, тонким голосом): Ах, об этом!.. (Игриво). Ну, какое это может иметь теперь значение!

Дон Гуан (сухо): Огромное, сударыня.… Если одна из договаривающихся сторон не соблюдает условий договора, то, другая вправе немедленно отказаться от всех своих обязательств. (С поклоном). Посему примите мои самые искренние сожаления.

Лепорелло потрясен. Короткая пауза.

Ну, что тебе еще?

Лепорелло (тонким голосом, потрясенно): Дон отказывается жениться?

Дон Гуан: Во всяком случае, не в ближайшие тридцать лет.

Лепорелло (подавлен, тонким голосом): Негодяй…

Дон Гуан: Это ты мне?

Лепорелло: Отвратительное чудовище! (Театрально). Я убью его! Убью! Убью! (Схватив тряпку, которой он вытирал оружие, наступает на Дон Гуана).

Дон Гуан (отступая): Что за черт!.. (Уворачиваясь от тряпки). Эй, сударыня!.. Сударыня… У меня нет привычки драться с женщинами!

Лепорелло (продолжая размахивать тряпкой): Обмануть невинную девицу! Заманить ее в свои сети! (Кричит). Коварный соблазнитель!