Всемуко Путенабо

– По поводу вашей работы. – На миг зависнув в апогее, счастливая волна опадает в бездну протокола. – Можете через час подъехать в офис?

Наворачиваются слезы. Размечтался.

– Понимаем, что суббота, но – дела. – Капитан убедителен.

– Буду. – Кирилл снова вздыхает.

В дверь раздается звонок. Опять новости? Кирилл в два прыжка оказывается рядом и кричит сквозь дверь, стоя в одних трусах и прислушиваясь:

– Кто это?

Ангел небесный:

– Информация про Алену Агеенко. Готов уступить по сходной цене.

Кирилл не раздумывает – незачем. Распахивает:

– Ну?

Хлипкий хлыщ неопределенного возраста. Озирается.

Кирилл отступает вбок, к висящему на вешалке плащу. Рука машинально ныряет вглубь.

– Проходи.

– Как скажешь, хозяин, – опасливо скалится незнакомец.

154

Вот и поговорили.

Дурак он – и сегодня, и всегда был. Считал Елену-Алену своей удачей. Типа, с нее начался его взлет. Хрен. Она – его погибель. Как раньше не догадался. Знаки долларов в глазах мешали, словно картинки в одноруком бандите.

С нее началось его падение. Жил себе спокойно, имел небольшой стабильный доход. Клиентура не жаловалась. И вот, блин, – Елена Прекрасная…

Вращ морщится и потирает пальцы связанных рук. Не подбери он тогда бедовую девку, не растерял бы клиентов – они получили возможность выбора и, само собой, захотели большего. И не испортил бы связей. Не отдал бы последние деньги за подкинутый лукавым адрес чертовой Эсмеральды и не поехал в этот дрянной городишко. Не попал бы сначала под ствол пистолета, а теперь под увесистую биту. Едва только заикнулся: «Ну, хозяин, сколько готов выложить за свою ненаглядную?..»

Кто же знал, что тот на пределе и собой не владеет? Пришлось рассказать просто так. Град ударов заставил визжать и ползать, тщетно уклоняясь от свистевшего ужаса. Бита едва не сломалась, вот как. Затем новый муж роковой Эсмеральды связал ему руки и усадил перед собой в кресло.

– Где она сейчас?

– Откуда я знаю?!

– Ты сказал, что есть информация.

– Это и была информация!

Хозяин не понял.

– Это все, что ты пришел сказать? – сокрушенно выдохнул он и уронил, наконец, опущенную, но остававшуюся в руках биту. – Про ее прошлое? То есть, ты не знаешь…

– Я все объяснил, все рассказал! Отпусти меня, ну пожалуйста!.. – Не проста, оказывается, продажа информации. Нет, не для него такая работа. Занимался бы тем, что умеет, никого не трогал – и его бы не тронули. На фига он сюда поперся? Выйти бы теперь живым…

«Тук-тук», – в дверь, осторожно, почти испуганно. Оба, хозяин с потерянным взглядом и избитый гость, вздрогнули и обернулись.

153

«Тук-тук», – еще раз.

Приложив палец к губам (связанный незнакомец в ответ быстро-быстро закивал), Кирилл открывает.

Мальчик. Школьник, класс примерно пятый. Припоминается: сегодня встречались в одной из квартир во время опроса. Тогда Кирилл был вне себя, помнит плохо. Наверное, с верхнего этажа.

– Дядя Кирилл, вы были у нас вечером, помните?

– Да.

– Папа сказал, что вам надо посмотреть.

Мальчик протягивает бумажку и убегает. Разворачивая и вчитываясь в иностранные буквы, Кирилл чувствует в глубине квартиры движение, оттуда ударяет ледяная волна.

152

Вращ не упустил момента. Хватит с него приключений. Хватит гоняться за злым гением в прелестном обличье, от него одни неприятности. Едва хозяин отвлекся, Вращ подскочил к окну, связанными руками рванул ручку вниз и на себя. И – вперед, в жуткий холод.

Второй этаж. Внизу снег, не страшно. Шапка осталась в квартире. Плевать.

Жив. Свободен. Что еще нужно для счастья? Улыбаясь разбитым ртом и истерически хохоча, Вращ понесся по улице. Жизнь!

Домой. В столицу. Там он знает, с кем и как. Здесь, в этом проклятом занюханном городишке, пусть сами разбираются со своими заморочками. Он в их игры больше не игрок.

151

На бумажке – интернет-адрес. Линк на известный портал, отстойник самопальных видеороликов.

Срочно к компьютеру. Но сначала окно: ага, беглец цел, почти невредим и быстро удаляется. Скатертью дорога. Кирилл закрыл окно.

Теперь главное. Буквы и символы вбиваются в адресную строку. И…

«Похищение?» – называется ролик.

Боже. Она. Любимая. Как и высчитал Кирилл, в халате и тапочках. Выскакивает из подъезда на лютый мороз. Вид немного сверху – снимал кто-то с балкона. Соседний подъезд, этаж примерно пятый-шестой.

Алена склоняется к открывшейся дверце машины и будто бы падает в нее, исчезает внутри. Дверца захлопывается, машина рвет с места. При отъезде видно, что номеров нет. Все.

Комментарии (с исправленной лексикой):

«Не завидую. Моржиха что ли? Смотреть холодно!»

«А вдруг реально похитили?»

«Сбежала от мужа!»

«От любовника! Муж вернулся, пришлось драпать в чем мать родила – в такси…»

«Жаль не я тот таксист».

«Ко мне тоже однажды такая краля ввалилась…»

«А ко мне пока нет. Не отказался бы».

«Приспичило-то – на первого встречного мужика кинулась».

«Наверное, кавалер сказал, что без бутылки не будет, вот и ломанулась в киоск».

«Резинка срочно понадобилась, попросила до аптеки подкинуть».

«Что вы, она просто время спросить вышла. А у того часов с собой не оказалось. Сказал, что знает, где есть, она и поехала».

Бред. Невидимый кинжал под ложечку. Виски в тисках – кто-то усиленно закручивает ручку. Боль.

Кирилл пересматривает снова и снова. Алена, дверца, машина. Выскочила, склонилась, исчезла. Раз за разом.

Ничего нового. Кто за рулем – скрыто. Единственное, что дает запись – вид машины без номеров. И ее марку.

Машина, проглотившая Алену – «Бумер»-пятерка. Цвет не разберешь, просто темный. Таких полгорода, весь бизнес и администрация. Да и кто в здравом уме на дело свою погонит?

Кирилл не верит, что Алена села туда сама. Не хочет и не может верить. Видно же. Компьютерная мышь опять давит по запуску ролика: ведь не сама? Точно не сама?

Опомнившись, Кирилл набирает Алекса:

– У меня новости. Сейчас сброшу ссылку.

150

Непомерно большой апельсин балансирует над кронами деревьев, взбираясь на небо осторожно и муторно-медленно. В морозном тумане на него можно смотреть не щурясь.

Красота пейзажа Алекса не впечатляет, не до того. За истекшее время он успел многое. Начать с того, что отчитался перед Кириллом о проделанной работе (человек на грани, нужно понимать), затем разыскал оказавшихся уже не дома бесславно, зато бесплатно отпущенных блондина с брюнетом. Алекс представился частным детективом, которого нанял клиент, попавший в похожую передрягу с не столь благоприятным финалом.

Узнать удалось немало. Кино оказалось двухсерийным, а финал – вовсе не благоприятным, о чем полиция пока не в курсе. И вряд ли ее известят. Денег Кристина действительно не взяла, но показала запись вчерашнего «срочного совещания» благоверным обоих жизнелюбов. Скандал, ругань, угроза развода. Ничего хорошего.

– Сама показала?! Среди ночи, сразу обеим, в разных частях города? – уточнял Алекс.

– Не интересовались. И какая разница?

Разница имелась. Насторожила еще одна подробность.

– Вы же сказали, что в компьютере следов записи или трансляции не обнаружили?

Блондин:

– Их там не было. Точно. Я разбираюсь.

– Как же?

Пожатие плеч:

– Успела стереть.

Алекс кивает. В планшете появляется заметка: «Кристина действовала не одна». Сразу – звонок своему основному напарнику Леониду. Быстро несколько слов.

Не успел отключиться – Кирилл на проводе.

– У меня новости, – говорит приятель. – Сейчас сброшу ссылку.

149

– Принес мальчик из квартиры, которую я вчера опрашивал, – объясняет Кирилл. – Сказал мне, что папа случайно нашел.

– Случайно ли?

– Думаю, да.

– Снимали они?

– Нет, из другого подъезда.

– Автора записи найти сможешь?

– Займусь сейчас же.

Нажав «отбой», Кирилл вспоминает, что забыл рассказать про визит столичного горе-шантажиста. И черт с ним. Неприятно узнавать такое. Лучше бы и не знать. Боль в сердце усиливается.

Ох, Аленушка…

148

У Алекса не умолкает телефон. Отчеты и распоряжения следуют одно за другим. Выкроив паузу, Алекс открывает спутниковую карту и укрупняет местность. Нашел. Если от Кирилла свернуть в гаражи, там можно остановиться и прикрутить номера на место, дело двух минут.

Итак, «БМВ» пятой серии. Запись с правого перекрестка в пять тридцать пять показывает знакомую машину. С номерами. Значит, теперь есть фамилия и адрес владельца.

Алекс приблизил изображение. За рулем мужчина, рядом женщина, которая вполне может оказаться Аленой – разглядеть лучше не позволяет качество записи.

Первая ниточка. Главное – дернуть за нее правильно, чтобы не порвалась.

На всякий случай Алекс поглядел и левый перекресток.

Черт. Еще одна «БМВ-5». На передних сиденьях – две женщины, и каждая похожа на пропавшую.

Набрав номера обоих автомобилей в базе данных, Алекс получил ответ. Удивленный взлет бровей сменился довольной улыбкой.

147

Тусклая лампочка без абажура. Масляный обогреватель, короткий шнур которого уходит в стену безо всяких вилок-розеток. Прибитый к полу деревянный стол с куском клеенки. Деревянный же сундук с матрасом и подушкой поверху. Два ведра: одно с водой, другое пустое. Все. Ни окна, ни двери. Только голые стены из бетона и сверху наглухо задраенный люк, до которого не допрыгнуть. Под самым потолком виднеется закрытое решеткой отверстие вентиляции, но в нем смысла мало: вытяжка без притока воздуха – почти фикция. Впрочем, лучше, чем ничего.

Наверное, утро. Неизвестно. Как и вчера, когда Алена очнулась, женщина в маске принесла еды – спустила через люк на веревке. Миска с кашей, пластиковая ложка, кусок хлеба, теплый чай. Чай, а не вода. Боятся, что заболеет? Значит, она – товар.

В заторможенном мозгу вспыхивает недавняя картинка, последняя цветная:

– Сюда! – Голос натужно надтреснут, словно его изменили нарочно. Теперь понятно – чтобы не опознала. Если подумать, то это хороший признак. Добившись своего – отпустят.

Только… добившись чего?

Дверца автомобиля распахивается. Разгоряченная после пробежки, зябко дергаясь от ужалившей воздушно-ледяной ванны, Алена нагибается, чтобы спросить…

Крепкая рука втягивает ее внутрь, вторая угощает чем-то предельно едким, вроде хлороформа. Отключка. Потом, возможно, вкололи что-то. Очнулась она здесь, в глухой узкой камере.

Ночью не замерзла. Клетушка настолько мала, что мощность электрообогревателя можно бы даже убавить, но регулировки отсутствуют. Отключить тоже нельзя. Ну, если только с силой выдернуть шнур из стены. Но лучше жара, чем холод.

Из вещей у нее только халат. Когда спала, он служил одеялом. Под халатом, как назло, совсем ничего – не об одежде она думала, когда бежала на улицу.

В отношении удобств здесь туговато. Делать нечего. Пришлось. Зато полегчало. Теперь одно ведро прикрыто клеенкой. Стол остался без скатерти.

Жара нарастает. Халат сброшен. Он вернется на плечи, когда сверху послышатся звуки.

Клеенка с ролью крышки не справляется, запах из ведра мешает думать. Неужели придется есть во всем этом?

Лучше думать о чем-нибудь другом.

Женщина. Интересно, это она была за рулем? Маска и парик другие. Похитивший ее водитель был плотнее, и голос был грубым, сиплым, низким. Впрочем, если поверх нескольких свитеров надеть пуховую куртку…

Наверху шаги. Халат мгновенно облек плечи и стянулся на обхваченном руками поясе.

Ожидание ничего не дало. Показалось.

Или не показалось?

146

Скользящий по экрану палец находит среди новой информации нужный номер и набирает бывшего супруга Алены.

– Господин Агеенко? Детектив Алекс Акимов, охранное агентство «Страж». Извините за беспокойство, я занимаюсь разработкой Кирилла Матвеева, о котором вы должны быть наслышаны.

Собеседник сопит. Наслышан.

– Что еще натворил этот подонок? – прилетает, наконец, с неудовольствием.

Вот как. Любопытно.

– А что он натворил до того? – мгновенно интересуется Алекс.

– Мало ли.

Не очень разговорчивый субъект. Или тема неприятна. Лучше говорить, глядя в глаза.

– Мы можем встретиться? – просит Алекс.

– Давайте. Как у всех нормальных людей, у меня сегодня выходной.

145

Потрескивают на морозе бенгальские огни утренних троллейбусов. Отфыркиваясь снежными брызгами, любимое полноприводное чудо Алекса причаливает к нужному адресу. И как он раньше жил без машины?

Подъезд, домофон, лифт. Агеенко встретил в дверях.

– Анатолий?

– Алекс?

Краткое рукопожатие до легкого хруста, словно выяснение, кто главнее. Убедившись, что противник сдаваться не собирается, они улыбаются друг другу. Дверь перед гостем распахивается сильнее.

У Анатолия неуютно. Чувствуется, что в доме нет женщины. Постоянной. Или желающей чувствовать себя хозяйкой.

Агеенко откидывает с кресла спортивные штаны, предлагает сесть, а сам, сложив руки на груди, располагается напротив:

– Интересуетесь Кириллом?

– Очень. – Искренность в глазах. – И его будущей женой. Извините, если напоминаю о неприятном.

– Да ладно, какое там.– Агеенко устало машет рукой. – Хотя… не без этого.

– Почему вы с Аленой разошлись? Из-за него?

– Как посмотреть. Честно говоря, все было предопределено задолго до Кирилла.

Взглядом Алекс просит расшифровать.

Анатолий опускает кисти рук на подлокотники. Вылитый царь на троне. Только без царства.

– Я по жизни человек не семейный. Не потому, что не могу, а не хочу. Не требую от других большего, чем могут дать, и не выношу, когда этого требуют от меня. Нет ничего лучше свободных отношений. Сейчас мне хорошо, у меня все так, как нужно. – Агеенко вспоминает, что спрашивали не о нем. – С Аленой в этом плане тоже все было в порядке.

Алекс внимательно слушает.

– Мы с Аленой не мешали друг другу жить, – продолжается исповедь. – Судьба свела нас, когда мне нужна была нежность, ей – сила, помощь и защита. Это именно то основание, те три кита, на которых строились наши отношения. Не больше. Плюс разница в возрасте – мне глубоко за сорок. Почти в два раза. Я понимал, что это не могло длиться долго. Каждый дал другому что мог.

– И тут появляется Кирилл… – подгоняет Алекс, – молодой, интересный…

Пыл рассказчика, только что пошедший на убыль, снова взлетает:

– Нет.

– Что – нет?

Недоумение гостя льстит рассказчику как оратору.

– Кирилл потом. – Ухмылка против поднятых бровей. – Сначала Аленка связалась с Вовкой, а он мой ровесник.

144

Любовь – культурная надстройка на половом инстинкте, направленном на существование и размножение вида. Да, именно так, если ты ученый сухарь. Потому что любовь – это нечто, что чувствуешь, но объяснить не можешь.

Ох, как чувствуешь…

Чертовы домофоны. Чтоб их, в пекло через задницу, и много других случайно вырвавшихся нехороших слов. Кирилл гордится великим и могучим, но сейчас хочет орать обыденным обидным.

Открывать подъездную дверь никто не желает.

– Пожалуйста! – умоляет он. – Это срочно!

Смилостивилась одна старушка с самого верхнего, долгие ей лета. Щелчок запора слышен и снаружи. Зуммер. Кирилл ныряет внутрь.

Пусть сначала пятый. На нужную сторону выходят две квартиры. Кирилл начинает с ближней.

Сердце выпрыгивает. Дзинь-дзинь! Тишина. Еще раз: дзинь-дзинь! То же самое. Вот тебе и суббота.

Он перелетает к другой двери. Здесь ждет удача.

– Простите… – Кирилл склоняется к образовавшейся щели. – Вчера кто-то снял на телефон машину у соседнего подъезда. Не подскажете…

– Нет. – С резким стуком щель схлопывается.

Нервы. Кулаки побелели. Костяшки пальцев хотят наружу.

Ноги несут вверх.

Шестой, справа. Кнопка, пиликанье, шаги.

– Скажите…

– Вы кто?

– Сосед из другого подъезда. Можно один вопрос?

– Если быстро.

– Вчера…

– Вчера нас не было дома. Извините.

Слева. «Дрррр», – словно не звонок, а магазинная сигнализация. Зато хорошо слышно. Затемнение в глазке – кто-то смотрит и не спешит отворять.

«Дррр», – еще раз.

– Откройте, пожалуйста. – Кирилл дрожит от нетерпения. – Я не уйду, пока не поговорю. Всего один вопрос…

То ли похожая на угрозу просьба почему-то срабатывает, то ли там долго раскочегариваются. Скрип отворяемой двери ласкает уши.

– Скажите…

Бум!

На Кирилла наваливается темнота.

143

– А Вовка – это кто? – Рука Алекса потянулась к планшету.

– Горский, Владимир Терентьевич, – охотно разъясняет Агеенко. – Друг детства. Судьба развела, а недавно встретились опять. Я их и познакомил на Вовкином дне рождения. Все как обычно: «Алена, это Вова, Вова, это Алена». Активно лысеющий Вова галантно шаркает ножкой. «Вы танцуете?» Медленное кружение… сокращение дистанции до нуля… бархатный шепот… Валерия, его жена, с тех пор меня ненавидит.

Алексу требуется конкретика:

– Их не могло связывать что-то… серьезное?

Агеенко грубовато хмыкает:

– Не могло, а связывало. Ради нее Вовка собирался уйти из семьи, готов был супругу с детьми бросить. И если бы Аленка не увлеклась более молодым и перспективным сотрудником Вовкиной фирмы…

– Уверены? – настаивает Алекс на предыдущем тезисе.

– Более чем, – смеется Анатолий. – Я уже говорил, что мы разрешали друг другу больше, чем принято в обычных семьях. Однажды моя очередная пассия не пришла, и я, вернувшись без предупреждения, застал обоих интересующих вас голубков в интересной позиции. Пошутил еще, нельзя ли присоединиться. Вовку как ветром сдуло. Большой наивный мальчишка. Верил в любовь.

– Что потом?

– Они встречались какое-то время, пока ваш молодчик старого коня из борозды не выпихнул.

– А вы?

На губах Агеенко появляется печальная улыбка:

– Я давно понимал, что Алена уйдет. Не знал лишь, когда именно. Пока оставалась – не гнал, когда пришел срок – отпустил. Я не люблю проблем.

Алекс задумывается на секунду.

– Как вы познакомились с Аленой?

Вопрос Анатолию неприятен:

– Это обязательно?

– Желательно. Не имею права объяснять всего, но ваш ответ, возможно, спасет чью-то жизнь.

– Ну что ж, – Агеенко кивает. – Если все так серьезно…

Он встает, делает несколько шагов к окну, оборачивается:

– Об этом никто не знает, кроме нас с ней.

– Вопрос жизни и смерти, – напоминает Алекс.

– Хорошо. Но это должно остаться между нами.

– Само собой.

Алекс откровенен. Хозяин видит это.

– Дело в том, что я выкрал Алену.

– Откуда?!

– Как ни неприятно говорить… Из борделя.

142

– Как он нас выследил? – слышно приглушенно, как через вату. Разговаривают, видимо, за стеной.

– Узнал, как же еще. Нечего было свою рожу высовывать. Знал же, что я сзади.

– Ну, мало ли.

– Теперь кончать его, что ли?

Тишина из опасливо-задумчивой превращается в зловещую.

До Кирилла доходит, где он видел физиономию паренька, который открыл дверь и обрушил на бедную голову Кирилла трехкилограммовую гантелю. В прошлый раз это был утюг.

– Пацаны, – зовет Кирилл подростков, накачивающих себя для принятия судьбоносного решения. – Мне ничего не нужно. Даже не заявлял. Расписку дам, если хотите, что подарил вам все сам.

Рядом появляются две мосластых фигуры:

– Серьезно?

– У меня жена пропала.

Попытка понимания. Страх.

– И что? Типа, простишь нас и все оставишь?

Они неплохо набрали по мелочи. Деньжат вот только маловато.

– Прощу и оставлю, если поможете отыскать автора ролика.

– Чего?

– Того, кто примерно отсюда, – Кирилл подбородком указал на окно, – вчера снимал на камеру телефона.

141

Морщины на лбу Алекса выстроились по ранжиру:

– Как-как? Хотите сказать…

Он думал, что неспособен удивляться. Как же многого мы о себе не знаем.

– Ага, из него, – повторил Агеенко для непонятливых. – Она там работала. В Москве. Я в этом заведении оказался случайно, увидел Алену и не устоял. Терять было нечего – одинок, неустроен. Ей было хуже. Я предложил увезти с собой и увез. Так и познакомились.

У Алекса не нашлось слов.

– Кстати, сейчас прошлое словно прорвало, – добавил Агеенко, – прет одно за другим. Вчера одно, сегодня другое.

– Вчера? – напрягся Алекс.

– Приходил один хлыщ… как раз откуда. Искал.

– Зачем?

– Ищут с тех пор, как она сбежала. Наверное, неустойку требовать. Я дал ее новый адрес.

У Алекса руки едва не выжали воду из сдавленных подлокотников:

– Зачем?!

– Маленькая месть Кириллу. – На лице Анатолия – кривой оскал. – Если смотреть на дело юридически, то он увел у меня жену, и неважно, какие у нас были отношения. Какая бы ни была и откуда ни взялась (а, кстати, как забыть, откуда я ее вытащил?), она была моей, и мне с ней было неплохо. Молодая, битая жизнью, без запросов. Другие о таких мечтают. Главное, повторяю, что она была моей, а когда у меня берут пусть даже что-то ненужное, я обижаюсь. Теперь мы в расчете.

Н-да…

– Что за человек приходил?

– Сутенер, владелец салона.

– Так и представился?

– Пришлось пугнуть маленько… – Агеенко извлек из стола и показал угрожающего вида пневматик.

– Поверил? – Алекса внешним видом не проведешь. От огнестрела отличает мгновенно.

– Еще как.

Придется запрашивать Москву, просить помощи у тамошних. А это значит становиться обязанным. Ответные просьбы, как правило, подванивали.

– Можно поинтересоваться, чем на жизнь зарабатываете? – Алекс обвел взглядом квартиру.

Обстановка не кричала о больших доходах. Все как у всех, что-то в большую сторону, что-то в меньшую: мебель, обои, техника. Так живут миллионы.

– Владею маленьким бизнесом, – прозвучало в ответ. – Если понадоблюсь – обращайтесь. Может, починить чего…

Анатолий протянул визитку.

После сообщения о мелочной мести к Кириллу уважение к нему упало. Бегло глянув, Алекс сунул визитку в карман.

– Непременно.

Взгляд при этом сказал другое: вряд ли.

Алекс прощается. На этот раз тиски рук холодят сталью.

– Последний вопрос. Где вы были и что делали вчера вечером? И кто может это подтвердить?

140

Неточность – вежливость снайперов? Не тот случай. И все же какая-то пара сантиметров в сторону – и Кириллу каюк. А так – только шишка. Но он не в обиде.

– Это же Генка с пятого, – радостно восклицает старший несостоявшийся убивец. – Его ник.

Они только что посмотрели ролик.

– Хочешь с ним поговорить? – лебезит второй, младший.

Они с Кириллом уже друзья. Ну, почти. Кирилл написал им расписку.

– Конечно.

Он собирается встать, его останавливают.

– Не, не надо. Ван момент. Вот. Генка. В сети – СуперГендальф-тридцать-три.

«Привет, – пишет Кирилл. – Ты дома?»

«А чо?» – Генка.

«Открой, разговор есть».

«Спускайся через минуту». – СуперГендальф-33 думает, что переписывается с соседом сверху.

Кирилл отодвигает клавиатуру.

– Пока, пацаны. Совет на будущее – прекращайте опасные игры. Доиграетесь.

– Само собой, начальник! – хищно щерится старший, пряча расписку поглубже.

Младший с облегчением и улыбкой глядит на старшего.

Кирилл мчится на пятый.

– Ты Генка? – вопрошает он вихрастое привидение, способное спрятаться за шваброй.

Это дверь, где раньше не открыли.

– И?

– Ты снимал вчера похищение?

– И?

Словарный запас парнишка бережет.

– Почему стал снимать?

– А чо?

Кирилл начинает злиться. Боль в груди напоминает о главном.

– Это была моя жена.

«Была» режет ухо не только собеседнику.

– В натуре? Чо, правда, похитили?

– Что ты видел? Почему стал снимать?

СуперГендальф-33 пожимает хлипкими плечами:

– Мужик за рулем позвонил куда-то и маску надел. Показалось прикольно.

– Мужик? Точно? – Грудная клетка не вмещает беснующийся орган.

– Вроде.

– Как он выглядел?

– Просто мужик. Сверху плохо видно.

– Цвет волос? Стрижка? Толстый или худой?

– Средний. В чем-то теплом. Вязанная шапка. Может, и женщина. Но мне показалось, что мужик.

– Какую маску?

– Детскую, новогоднюю. Смешную такую. Хрюша или Степаша.

– Почему же на ролике только крыша машины?

– Он сначала на обочине стоял, мне было видно все. Он позвонил по телефону, надел маску и подъехал к подъезду. Я и снял, как выскочила баба в одном халате, – Генка осекся, глядя на побелевшего Кирилла, но продолжил, – и прыгнула внутрь. Машина укатила. Все.

Пауза. Наконец, Кирилл очнулся:

– Если вспомнишь что-то еще – позвони. Хорошо?