Всемуко Путенабо

И как же мало нужно для счастья.

– На днях уезжаем. – Не собираясь извиняться за оприходованное имущество, Ян невозмутимо выставил на стол третий бокал, словно только того и ждал. – На прощание. – С размеренным бульканьем все стаканы наполнились доверху. – Присоединяйтесь. Нам будет приятно. Вы замечательная соседка и чудесная женщина.

Давыдиха раздумывала недолго. Ее взгляд застопорился на несущей акцизный шарфик спутнице бокалов. Расплывшаяся в талии бутылка и звенящие статью, полные жидкого огня бокалы на крепких ножках – волшебная компания унизить унылые будни. Женщина тщательно прикрыла за собой дверь в комнату, где урчал во сне довольный жизнью поддатый супруг, и заняла один из табуретов. Ребенок спал в третьей комнате. Обычно, после того как он угомонится, про него можно забыть до утра. В данном случае можно означает нужно. Иначе – какой праздник? Дети и праздники несовместимы.

В комнате еще не разувшийся Дэни выложил разобранный телефон из промерзшей куртки на тумбочку и вернулся в прихожую. Когда он сменял теплые сапоги на потертые шлепанцы, два бокала уже поднялись.

– За прекрасных дам! – Ян убедителен как никогда. И, как показало обшарпанное зеркало, чертовски красив – даже на фоне отслаивавшихся обоев. А возможно, именно благодаря им – выгодно выделяя из окружающей мерзости, как алмаз из руды.

В ответ – благодарная и чуточку озорная улыбка пухлых губок.

163

Ян всегда нравился женщинам.

Дэни подмигивает приятелю. Тот играет в равнодушие. Но глаза смеются.

Дом сотрясается застенным храпом Давыдова. Отпустившие опустевшую посудину пухлые губки выпячиваются расстроенной уточкой, лицо с пренебрежением и едва ли не презрением глядит на закрытую дверь. Виноватое пожатие плеч под халатом обрисовывает положение: «А что делать? Жизнь такая». С двери взгляд перетекает на мускулистый торс Яна.

Дэни вздыхает – приятель в этих делах всегда впереди.

– Жаль, что больше никогда вот так не увидимся… – Ян идет на штурм. Рука на коленку. Поглаживание. Глупое хихиканье и бархатный шепоток в ушко. Еще бокал. Проглотив содержимое как воду, Давыдиха поднимается, оправляет полы разворошенного халата и медленно идет к санузлу. У двери она беззастенчиво оглядывается на Яна, на его пресс и вороные кудри до плеч.

Ян тоже встает.

Дэни отворачивается и делает себе бутерброд.

162

Бутерброд съеден. Одинокий Дэни нетактично прислушивается ко всему, что не храп.

«Топ-топ». Дэни вскакивает – из разверзшейся соседской тьмы, держась за писюн, прошмыгивает в сторону занятого туалета мелкий Давыденок.

Операция «Перехват» проходит успешно – крепкая рука мягко и уверенно разворачивает постреленка в сторону кухни.

– Я хочу пи-пи! – в соответствии с возрастом тупит несносный мальчишка.

– Там занято. – Дэни приставляет табурет вплотную к раковине, а мальчугана водружает сверху. – Здесь. Не стесняйся, все свои.

Ага. Теперь все свои. Почти.

Журчит ручеек, затем Колька заправляется в пижамку.

– А где мама?

– Скоро придет.

– Я к ней хочу. У меня живот болит.

По глазам видно – выдумал. Надо отвлечь. И увести, чтобы не видел, не слышал, не рассказал.

– Хочешь, настоящий кнут покажу?

Подарок деда. Единственная вещь, которая напоминает о прошлом.

– Очень! – прыгает мелкое чудовище от удовольствия.

– Пойдем.

В комнате бардак. Дэни ищет везде, затем лезет под кровать. И что бы не сложить все как надо? Женщины не хватает.

Не хватает. Он скрипит зубами, представляя удачливого приятеля. Наконец, ладонь нащупывает то, что нужно – сплетенную из кожи длинную «змею».

За дверью слышна возбужденная возня, появляется веселый Ян:

– Надо бы еще за одной сбегать…

– Дядя Денис, дядя Иван, я вам телефон починил! – радостно сообщает оставленный без внимания монстр. – Он был сломан на кусочки, а я взял и соблал!

Колька сияет. Дэни и Ян переглядываются.

Ян реагирует первым. Он открывает окно и забрасывает выхваченную у мальчишки черную коробочку как можно дальше в соседский двор. Ян и Дэни глядят на мерзкого Давыденка – убили бы. Тот с воем выносится вон в объятия раскрасневшейся Давыдихи.

Ян быстро собирает вещи. Нужное-ненужное, лишнее-полезное. Одно в сумку, остальное в угол.

Отдохнули.

161

Она пристально разглядывает Алену – чересчур накрашенная женщина в густом рыжем парике и очках. Алена приходит в себя. Женщина надевает маску.

– Где я? Кто вы? Что вам нужно?

Молчание. Высокомерная ухмылка. Люк захлопывается.

160

Глаза Дэни сосредоточились на проделанной пальцем амбразуре оконного узора. Деревянные окна – наследие предков. Когда он купит себе дом… Да, пластик и только пластик. Экология? Домыслы. Технология.

От красивой растительности инея веет скорыми неприятностями. Почему Ян тогда его не послушал…

Это было два месяца назад:

– Вот. – Палец Яна указал на люксовый кроссовер с хитрыми номерами.

Заказ был именно на такой. Но номера…

– Уверен?

– Другого нет, а клиенты ждут.

Внутренний голос Дэни молил: не надо трогать машину с такой комбинацией цифр и букв. В этом городе, как и в большинстве других, любая собака знает людей, связываться с которыми себе дороже.

Яну наплевать. Они и так потеряли несусветное количество времени, пока искали вариант лучше. Сейчас все необходимое с собой, а нужная машина – в тени и вне зоны действия камер наблюдения.

– Давай, – сказал тогда Ян, оставаясь на стреме.

Дэни взобрался на капот, втянул наверх тяжелую железяку, примерился… Схему он помнил и нужное место видел как нарисованным. Только бы хозяин не перестраховался с автономкой…

Сейчас все помешаны на электронике. Но против лома, как известно, нет приема, от грубой силы никакая электроника не спасет. Удар лома прошил капот, как бумагу, и обрушился на аккумулятор. Сигнализация лишних примочек не имела и сдохла, едва пискнув. Йес!

– Отлично. – Нарисовавшийся рядом Ян принялся за дверцу.

Дэни притащил оставленный невдалеке небольшой аккумулятор, с которым пришлось переться из временно снятого дома целых четыре квартала. И с ломом.

Зато все получилось с первого раза.

Ян завел двигатель, отворилась дверца пассажира:

– Прыгай!

Сначала в мастерскую. Сенька их ждал. Перебивка одной цифры в номере – дело плевое. Больше не нужно, если есть связи. У клиента есть.

Встретились в обусловленном месте. Осмотр длился недолго. За дыру в капоте немного скинули, высокопоставленный клиент выглядел довольным и спокойно отслюнявил сорок три сотенных. Однако, вмешалась судьба. Интуиция Дэни не подкачала.

Едва передав деньги, клиент поднес к уху заверещавшую трубку. Глаза стали тазиками.

– Куски идиотов, вы у кого машину взяли?!

Уходящий в инфразвук вопль и брызги слюны…

Конца случившегося концерта приятели не слышали, они уже работали ногами не за жизнь, а на совесть, в существование которой давно не верили, как в деда Мороза.

За проявленное неуважение местный авторитет Сыч открыл на них охоту. С тех пор они сидели взаперти, откуда выбирались изредка, в надежде на мороз – поди опознай фуфаисто-ушанистый мешок, что пробежал за хлебцем. Иногородние родичи в это время готовили пути отступления – как с возможностью весьма затратного примирения, так и без. Еще бы чуть-чуть…

У соседского дома мелькнули фары.

– Вроде бы все собрал, – сказал сзади Ян. – Уходим.

Дэни подхватил одну из набитых сумок, но дверь уже распахивалась с другой стороны. Грохот, лязг, брань…

159

Алекс работал. Ночь, не ночь – неважно. Он подключился к полицейской базе данных и просматривал записи с камер наблюдения на двух перекрестках, куда можно выехать от дома Кирилла. Влево и вправо. Семнадцать тридцать. Плюс пять минут – если часы Кирилла немного спешат или отстают. Девяностопроцентная уверенность, что в одной из движущихся машин – Алена. В халате и тапочках.

Планшетник заполняется данными. Вскоре номера обретут фамилии и адреса. Позже это все пригодится – когда обрисуются другие ниточки.

Алекс сидит в офисе. Он только что вернулся. Ян и Дэни теперь в подвале, спеленутые как полагается. Оказалось, их телефон, которым он заинтересовался с подачи Кирилла, давно поставлен на пеленгацию, и оба находились в разработке у Камбалы. Игнат по кличке Камбала – бригадир параллельного направления. Алекс у Сыча занимался борьбой с несправедливостью в пользу обиженных, Камбала – в пользу босса. Каждый прекрасно делал свое дело, контора процветала.

Яна и Дэни, или просто цыган, как называли эту парочку, парни Камбалы слегка «покоцали» при штурме тайного местопребывания. Алекс прибавил к другим вопросам и свой. Цыганы ни от чего не отпирались, они сообщили, что услышали от соседей о пропаже пацаненка и решили подзаработать. Где находится ребенок – не знают, просто хотели дуром срубить денег.

Больше эти персонажи Алексу не интересны. Сами выбрали судьбу. Дальше ими займется Сыч.

Сыч, он же Борис Борисович, он же босс. Однажды Борис Борисович вытащил Алекса из тюрьмы, куда тот попал из-за упорного желания поступать по совести. Тот же Борис Борисович предложил работу, где представились невообразимые возможности. Еще бы. Частная фирма, которую в городе по старинке называли не иначе, как конторой, была особенной. Одни ее уважали, другие не любили, третьи всеми путями сторонились. И все боялись.

Контору организовали крутые бизнесмены с бандитским прошлым и не только прошлым. Они стригли купюры на всех фронтах пограничного мира между законным и не очень. Они сумели стать лучшими, потеснив или уничтожив недовольных. В современных реалиях они могли практически все.

Поэтому Алекс сегодня с ними.

Папка по Кириллу полнится адресами его коллег, бывших друзей, соратников и соперников. На этот час сам Кирилл знает о себе меньше, чем планшет Алекса. Начинается работа по расстановке приоритетов.

Начинать надо с главного: кому выгодно?

В отношении пропажи невесты Кирилла основной подозреваемый пока – бывшая супруга. Основной, но не единственный. Что ж, у Алекса есть возможности, и он их использует. Задействует всех, кого можно и нельзя. Он знает, что значит терять.

После дорожных камер и сбора адресов приходит время пробивки по прочим базам. Проверяя адрес и сводки, Алекс неожиданно улыбается. Надо же, как раз вчера. Случайность? Везение? Везет тому, кто везет.

Был вызов. Старший наряда – старший лейтенант Добрунин.

Добрунин, оказывается, еще на дежурстве. Хорошо. Алекс соединяется с отделением.

– От Бориса Борисовича. Добрунина, пожалуйста.

158

Поговорили. Интересная ситуация. Камера на кровати. Разные версии произошедшего. Видимость примирения сторон.

Алекс сверяется с полученной от дежурного предварительной информацией.

– Александр Петрович, анкетными данными тех блондина и брюнета не поделитесь? Сугубо приватно. Знаете же, за нами не заржавеет.

Добрунин хмурится, отчего выглядит на экране монитора еще полнее, чем на деле. Обычные полицейские не любят ребят Сычевской конторы, с чьим боссом их прямое начальство в одни бани ходит. Причем, одновременно, что умного человека наводит на некоторые мыслишки.

– Пиши, – кривится старший лейтенант, но диктует.

– Напоследок. Что можете сказать о хозяйке? – Вопрос в лоб: – Врала?

Лоб под служебной ушанкой изображает задумчивость:

– Если только чуть-чуть. Эти двое вели себя так грубо…

Не забыв поблагодарить, Алекс отключается.

Внешне похоже на шантаж, но тогда зачем баламутить покровителей и вызывать полицию? Была ли перед этим попытка договориться? Не удалась?

Ключи к пониманию – те два мужчины и что-куда-зачем транслировала камера.

Алекс выпрыгивает в холод к автомобилю. В голове – планы и версии, в руках – планшет, по электронке обеспечивающий задачами всю сонную рать. Кириллу будет интересно узнать, чем промышляет его бывшая. Впрочем, если к похищениям она не причастна, то не обязательно.

Справедливость.

Часть 2. Суббота, утро

Картинки быстро сменяются. Так и положено, закон жанра.

Голос певца красив и роскошен, он волнует, втекая внутрь глубоким ярким потоком и отдаваясь в животе и груди легкой вибрацией. Слова о великой любви рвут сердце…

157

«Вращ» – это смесь врача (учился на медицинском, когда загремел) и извращенца. По сто тридцать первой, будь неладна. По статье и масть. Руки никто не подаст – западло. Но услугами с удовольствием пользуются. На воле снял трешку, нашел трех потрепанных мочалок и окунулся в новый для себя мир частного предпринимательства.

Алена, блин. Она же Елена. Давно ли была Эсмеральдой? Почти месяц у него жила.

Красавица. Женственная умница. В то время – годков восемнадцати. Шла по улице, не обращала внимания на отпихивание прохожими. Едва не попала под машину. У Враща тогда была машина. Он сам свернул к торкнутой с виду девице, интуиция подсказала: вон оно. Твое. Бери.

Он взял. Назвал Эсмеральдой. Девушка не возражала. Она вообще была не в себе. Как многие, приехала в столицу учиться, жила в общаге. Там ее и… Нет, не наркотики. Запугали так, что ни о каких заявлениях не думала. Думала о самоубийстве. Вращ подобрал ее, привел «домой», сказал:

– Жить будешь здесь.

– Не хочу жить.

– Нужно, – сказал он, наливая чай.

Она познакомилась с товарками. Лиана, Изольда, Нателла. Толстеющие дурнушки. А Эсмеральда – расцветающий бутон. Удача, которую Вращ ждал столько лет.

– Не вздумай! – говорили ей новые подружки. – Бог не принимает самоубийц.

Девушка смотрела на них грустными и внешне наивными глазами мудрого будды:

– Божий сын сам пошел на крест?

– Сам.

– Мог не идти?

– Мог.

– Ну и?

Если девицы работают телом, а не головой, то с логикой и, тем более, с системным мышлением у них однозначно не очень, и никто не возразил. Для них и Гастелло с Матросовым – типичные самоубийцы.

Алену-Эсмеральду оставили в покое. Но работать, когда оклемалась, заставили. Постель и еда не бесплатны.

Вращу повезло, что ей было все равно. Некоторое время. То есть, только первый раз. Она сразу попыталась сбежать. Но – куда? Документы из универа он помог ей забрать и держал у себя – как раз на такой случай.

Потом был «субботник» – бесплатная акция для тех, кто выше. Какая разница, в кожанках ребята или мундирах, крыша важна любая. Эсмеральда была красивейшей, ее и заказали.

А Вращ ее не уберег. После субботника, когда от безвольно-бездушного тела никаких подвигов не ждали, оно – почти не подававшее признаков жизни тело – сумело-таки исчезнуть. Крышевики чуть шкуру с Враща не спустили. Алмаз. Не каждый день такие. Но – как в воду. Клиенты, наслышанные о новом приобретении Враща, тоже были недовольны. Ожидая девочек, он по возможности интересовался у администраторов и портье, кто из клиентов кто и откуда. В его деле излишняя информированность излишней не бывает, иногда возникали проблемы, их требовалось решать. А знания, как известно, – сила. Из этого города, куда занесли судьба и необходимость, помимо непонятных личностей бывали полицейские, причем не последнего пошиба, а также юристы, риэлторы, бизнесмены…

Эсмеральда как сквозь землю провалилась. Никаких следов.

И вот, объявилась. Алена. Агеенко. По мужу. Бывшему, кля. Толян нормальным мужиком оказался, калач тертый, своего не упустит. Кратенько выслушал, быстро объяснил на пальцах, что к чему, и бескровно отправил восвояси. Драть бабки, дескать, теперь с нового муженька надо. Хорошо, что денег не взял за совет и информацию. А мог бы – со стволом-то против ничего.

Кутаясь в куцый воротник, Вращ посмеялся над блином комом. С этим адресочком, подброшенным неким доброжелателем, он, конечно, лажанулся. Урок на будущее: проверяй и перепроверяй, слово не воробей, вылетишь и огребешь.

Вчера он вернулся в гостиницу, отдохнул, согрелся. Идти к Кириллу среди ночи не стоило. Взять тепленькими утром – в самый раз.

Вот и утро. Люди торопятся на работу, общественный транспорт забит до отказа, зато внутри автобуса тепло. А снаружи холодно. Но вскоре все изменится. Не для природы, естественно, а конкретно для Враща.

В данную счастливую минуту он приближался к конечной станции вояжа. Нашел. Вот эта улица, вот этот дом, вон и подъезд, где ему денег дадут. Обязаны дать, или он ничего не понимает в жизни. А главное – это последний шанс снова встать на ноги. Последнее средство. Он будет последним кретином, если не выжмет из ситуации возможное и невозможное.

Терять нечего. Нателла и Изольда живут под кайфом, за полчаса проживают целую жизнь и лежат бездыханными, хоть режь их, хоть ешь. Реал – тоскливый зал ожидания. Ничего им больше не нужно. Превратились в чучела. Зомби человекообразные. Гнусные орки. За таких никто не заплатит. А Лиана обрюзгла, теперь даже пьяные отказываются. В общем, пришлось закрыться, отстегивать крыше стало нечем. Прошлое Елены-Алены-ака-Эсмеральды – единственный оставшийся актив.

Ждать, пока откроется подъездная дверь, пришлось недолго. Вращ вдохнул затхло-теплого, по сравнению с внешним морозным, воздуха. Проверил в кармане наличие фотографий очаровательной беглянки. Повторил про себя: не забыть сказать про копии, которые увидят свет, если новый муженек окажется столь же бойким, как прежний.

Вращ нажал кнопку звонка.

Лучше бы она, Эсмеральда. То есть, Алена, которой есть за что платить, чтобы забыть Эсмеральду.

– Кто? – раздалось очень быстро.

Мужской. Что ж.

– Кирилл? – Вращ готов разговаривать с ним тоже. В принципе, этот даже больше отвалит, если судить по рассказу Агеенко.

Риэлтор. По слухам, от бывшей супруги откупился как миллионер.

– Кто это? – Дверь не думала отворяться.

Не привыкать.

– Информация про Алену Агеенко. Готов уступить по сходной цене.

Он улыбался. Жизнь налаживалась.

Дверь отворилась мгновенно.

156

Суббота. Она обожала выходные. И мороз кажется не таким кусачим, и ветер не столь пронизывающим. И ярче, и светлее. И на душе.

Опять все прошло без сучка. Скоро она отомстит и Кириллу. Ох, как отомстит. Ох, как скоро…

Захотелось поделиться. Кристина набрала новую подругу:

– Лиза?

– Прости, сейчас не могу. Полиция.

– Где?

– У нас. В офисе.

– Сегодня выходной!

– Пришлось. С ними не поспоришь. Перезвони позже.

– Подожди, два слова. Как с Кириллом?

– Никак.

– Но ты…

– Стараюсь.

Кристина недовольно отбросила телефон в ноги и закрылась одеялом по самый подбородок. Малявка. Неумеха. Внешность Бог дал, а пользоваться – нет.

Рука под одеялом наткнулась на что-то. Вскрик перетек в корявую гримасу – палец укололся об острие маникюрных ножничек. Так и лежали в постели всю ночь? Хорошо же спала.

Ножнички отправились вон. Вчера ими упаковку надрезали. Кристину передернуло.

А Кирилл не дается. Ни этой дуре Лизке, ни неотразимой чаровнице Розе, которая тоже подкатывала. «Чай, кофе, потанцуем» – не его вариант. Нужно как-то по-особенному. Алена же смогла.

Кристина начинает жалеть себя. Брошенка. Одинокая с ребенком. Кирилл – урод. Нашел себе смазливую птаху перепончатую. Воспользовался, что жена с сыном на месяц уехали.

Воспоминания о той поездке направляют мысли в приятную сторону. Спортсмен был неплох. Когда надо, с Павликом сидела наемная няня, а ночью…

Сладкая картинка разлетается в клочья от дребезга вибрирующего в ногах мобильника. Рука, высунутая сбоку, ловит его, ухоженный пальчик проводит по экрану.

– Привет, – говорит кто-то.

– Аналогично, – настороженно отвечает Кристина.

Голос мужской, вроде бы незнакомый. Номер тоже.

– Это Леонид. Однажды пересекались в фирме, где твой муж работал.

– Муж? Мы развелись.

– Знаю.

Леонид? Вспомнила. Симпатичный ловелас, приятный собутыльник. Как-то раз Кристина была у них на корпоративе. Еще там был такой Алекс – нелюдимый статный красавчик. Кажется, женатый, на нее даже не посмотрел. Еще – Владимир Терентьевич Горский, их босс. Этот поглядывал масляно. Но на нем жена висела и, говорят, дома ждали несколько наструганных спиногрызов. Не ее вариант.

– Прости, что звоню, но, надеюсь, побеспокоил не зря. Ты в курсе, что в наше захолустье лучший голос страны приезжает?

– Ну? – начинает догадываться Кристина.

Этот певец ей нравится, и даже не из-за голоса. Мало ли, что о нем говорят. За него говорят песни. Правда, сейчас в Москве гастролирует ее любимый хрипатый итальянец, за приглашение на которого она душу бы продала…

– Достал два билета на дневной концерт, три месяца назад, когда только объявили, а с подругой вчера разбежался.

– С которой по счету за эти три месяца? – Кристина смеется. Она помнит непостоянство звонящего.

– Ты права, – унылый смех в ответ. – С очередной. – Настороженная пауза: – Не составишь компанию? Обещаю вести себя прилично.

Лицо Кристины светлеет:

– Не пропадать же билетам.

155

Утро вышло кошмарнее, чем он думал.

В шесть Алекс вырвал из пожиравших видений нежданным звонком.

– Неграмотных скидываем со счетов, – звучит из телефона.

– Взяли?

– Случайные люди. Сейчас меня интересует прошлое твоих жен. Начни с Алены.

Кирилл садится на постели и сосредотачивается.

– Приезжая. Родители остались в Пинске.

– Кстати, разыскали их. О дочке не слышали с ее отъезда в Россию. О тебе тем более. Пьют страшно.

Неверие Кирилла, видимо, заметно по тишине или передается напрямую по телефону: «Как узнал?..»

– Пришлось просить смежные структуры. – Алекс правильно истолковал молчание. – Если Алена там появится, мне сообщат. Теперь вопрос: почему она приехала именно сюда?

– Думаю, что в связи с замужеством. Она не любила говорить о прошлом.

Кирилл никогда не расспрашивал ее на эту тему. Приехала и приехала. Для него главное, что они встретились.

Для Алекса главное все. Он идет дальше:

– Как познакомились?

– Первый раз увиделись на праздновании дня рождения генерального директора. Бывший муж Алены – его приятель.

– Как ты увел ее?

В душе Кирилла поднимается возмущение.

– Не уводил. Так получилось. Судьба.

Алекс хмыкает и интересуется дальше:

– Все о ее подругах: имена, адреса, телефоны…

– Собственно… – Кирилл умолкает.

Собеседник настораживается:

– Что?

– У нее нет подруг.

– И на работе?

– Она технолог на химзаводе. В цеху работают в основном мужики в возрасте и бабульки пенсионных лет.

– «В основном»? – цепляется Алекс.

– Сначала она работала упаковщицей, пока универ заочно закоанчивала. Там много студенток подрабатывало. Некоторые потом на заводе остались, в разных отделах. Я никогда не слышал, чтобы Алена поддерживала с ними отношения.

Прикидывая возможный объем работы, Алекс долго о чем-то размышляет.

– Хорошо, – произносит он, наконец. – Теперь про Кристину. Откуда родом?

– Местная.

– Кем и где работает?

– Мужской мастер в «Королеве Роз».

Алекс не в курсе.

– Элитный салон красоты, – поясняет Кирилл.

– Насколько знакома с компьютером?

– Она? – Ехидный хохот сам по себе ответ. – Нисколько. Не знает, где включается и зачем нужен.

– Мне кажется, твои знания устарели или неверны изначально. Впрочем, даже медведей учат кататься на мотоциклах. Идем дальше. Подруги?

В отношении Кристины Кирилл уверен:

– Только одна, да и то… Не подруга, а так, знакомая. Наташа с моей работы. Еще, насколько я знаю, Кристина общается с Лизой. Наташа у нас – бухгалтер-кассир, Лиза – агент.

Наташу Алекс должен помнить, она пришла еще в бытность его сотрудником «Риэлтинга».

– После вашего развода чью сторону они приняли?

– Ничью.

– Кристину жалели?

– Ну… – Пожатие плеч.

– Тебя поздравляли искренне?

– Не знаю. Одновременно поддерживали ее и радовались за меня, никаких других чувств внешне не выказывали.

Если не считать, что потихоньку поглядывали с вечным интересом, думает Кирилл. Но вслух не говорит.

– Еще подруги? Школьные, институтские, по работе.

– Кристина меня ревновала ко всем, а к подругам особенно. Прежние связи оборвала. Новых не завела.

– А на ее работе?

– Там такое осиное гнездо… Все друг друга подсиживают. Дружбой не пахнет.

– Любовники?

Кирилл на время примолкает.

– Скорее всего, были. Сначала я не знал, а потом, когда встретил Алену, меня это не интересовало.

Не успевает он отключиться, как телефон вновь незнакомо орет дурным голосом. Номер не определился.

– Матвеев? Из полиции беспокоят, капитан Бражинский.

Всколыхнулось: неужели нашли?! Неважно кого – Алену, Павлика. Обоих. Хотя бы одного. Пусть не заявлял, но вдруг…