Пробуждение

На вершине их ждали еще одни необъятные врата, окованные железом, приглашающе открытые. В полутемном зале овальной формы сидели чародеи. Семь магов за полукруглым столом встретили их в безмолвие. Лица их были открыты, и в глаза бросалось невероятное отличие от обычных людей. Эти лица не отражали чувств, имели одно и то же выражение. Безразличия. Глаза – бездонные колодцы тьмы.

– Приветствуем вас, Эльза и Патрик. Не скажу, что здесь вам рады, однако у нас есть предложение, от которого никто не сможет отказаться. – Противная ухмылка отразилась на семи лицах одновременно. – Потому что отказавшись, вы в тот же миг умрете.

– Заманчивая перспектива избавиться от вашего общества, – Патрика по-видимому напугать не сильно удалось. Уверенным шагом воин приблизился вплотную к столу хозяев Башни. – Кто из вас Рейли?

– Каждый. И никто в то же время, – семь ртов ответило разом одним голосом. – С тобой говорит объединенный разум, человечек, мы все связаны.

– Замечательно! И как же к вам обращаться? Впрочем, не важно. Говорите свое приказание, и мы, так уж и быть подумаем, дабы побыстрей избавиться от вашего общества! Потом вы нас отпустите?

– Никто не уходил из Башни Рейли. Вы останетесь здесь. Это и будет наш дар – жить рядом с нами, что есть великая честь для любого.

Ответить Патрик не успел. Семеро чародеев поднялись и зал пропал. Эльза и он парили высоко над землей. Стояла ночь, под ними раскинулась небольшая деревенька. Лаяли собаки, молодая пара беседовала в темноте у крыльца, журчал ручей.

– Мы все еще в Башне, – прошептала Дель Рей.

Ее спутник кивнул, хотя ответ и не требовался. Они вглядывались во тьму, ища цель своего пребывания здесь. Цель не заставила себя долго ждать. Сначала наступила сверхъестественная тишина. Собаки забились по конурам и углам. Свет факелов и лампад в домах потускнел. Молодая пара насторожилась. Взгляд всех внезапно привлекло русло ручья. Оттуда шла тьма, словно туман, наползая на местность и закрывая ее своим саваном.

Когда ручей полностью исчез, девушка закричала. Она уже разглядела тени, которые двигались впереди. Они стремительно приближались к дому, а за ними стелилась Пустота. Парень с девушкой успели укрыться в доме. Но это тьму не остановило. Тень попросту пожрала деревню, не оставив ни травинки, ни ручья.

Эльза только сейчас поняла, что пронзительно кричит. Вопит с тех самых пор, как увидела Пустоту. Патрик сжимал ее руку и как завороженный смотрел туда, где было поселение. Страшные сказки оживали на их глазах.

– И придет Всадник Пустоты, и Тень накроет всех от мала до велика. Дарующий – да отнимет все. И ни будет ничего, кроме Пустоты от края до края, – процитировал голос Рейли.

Картины рассеялись и два спутника вновь стояли в зале семи чародеев. Те, глядели на них и ждали.

– Что это было?

– То, что ждет всех нас. Оно движется с юга, поглощая поселения эльгасков одно за другим. Позавчера исчез Опал и погиб наш последний соглядатай, картины которого вы и видели.

– Это ужасно, – подал голос бывший рилский монах. – Мораисты были правы. Он существует.

– Рыцарь Пустоты? Больше похоже на сказку. Скорее кто-то воспользовался ей, чтобы навести страх на мир, а затем прибрать его к рукам.

– Но вы же видели!?

– Все мы видели то, что нам хотели показать. – Голос Рейли был категоричен и вместе с тем в нем появились нотки раздражения. – Возможно, это Аркес. Он хочет нас уничтожить. Именно поэтому вы немедленно отправляетесь в Онеру!

– Ведь это целых четыре дня пути! Мы придем слишком поздно! – возразила Эльза.

– Эту задачу уж оставьте нам, – высокомерно заявил Рейли семя ртами, жестикулирую семью парами конечностей. Все это выглядело странно, если ни сказать жутко.

Когда их все-таки отпустили передохнуть перед дорогой и они шли по бесконечным коридорам, Патрик приблизился к ее лицу и прошептал:

– Я кое-что скрыл от тебя.

– Да?

– Я не бывший монах из Рила. Бывших просто не бывает. Слишком велика та сила и те знания, что обретают за время обучения там. Я заслан в Кодар, чтобы шпионить. Последнее, что мне приказали – узнать об угрозе с юга, и это просто совпало с приказом герцога Эль-Вадука.

– И зачем ты это мне говоришь?

– Мы в большой опасности. Чтобы выбраться живыми, нужно действовать сообща. Поэтому нужно доверять друг другу…

– Как скажешь.

– Ты ничего не хочешь рассказать?

– Нет.

Мужчина открыл рот, но передумал говорить, видя угрожающий взор Дель Рей.

– Как знаешь.

Они шли еще долго, спускались по лестницам, пересекали крытые галереи, следовали через полутемные коридоры. Вел их волшебный огонек, посланный властителями сего места. Башня явно находилась в разных измерениях. Монах из Рила слышал нечто подобное раньше, но не верил в сохранность подобных мест. Рассказывали, что возводили их еще Извечные, строя мир вместе с Аркесом. В таких древних местах нельзя было полагаться на глаза, доверять ушам или каким-либо чувствам. Законы внешнего мира здесь не всегда соблюдались.

Огонек впереди шмыгнул под мраморные пыльные двери, которые тут же растворились, приглашая. Внутри было не очень просторно и комфортно, как можно было предположить. Одна кровать, небольшой столик с парой стульев, да старая лютня без нескольких струн, прислоненная к платяному шкафу.

Стоило «гостям» сесть за стол, как огонек вернулся. Тут же перед ними выросли блюда с разными яствами, горячими, словно только что приготовленными. Не откладывая, Патрик и Эльза приступили к ужину. Их проводник какое-то время висел над их головами, а затем вдруг начал мерцать и принимать очертания человека. Через пару мгновений перед ними стоял один из семерых в одеждах из золотистой парчи, с живым взглядом и взволнованным лицом.

– У нас мало времени! – прошептал он, тревожно поглядывая по сторонам. – Пока Рейли занят, мы можем поговорить.

– Эээ… Как воспринимать вашу шутку? Не вы ли полчаса назад говорили с нами и называли себя тоже «Рейли»??

– Это он так хочет думать. Но мы еще не до конца утратили себя. Порой одному из нас удается выбраться…

Монах и девушка переглянулись. Если их и дурачили, то непонятной оставалась цель.

– Он обманул нас! Рейли был сильнейшим, он обещал нам власть и бессмертие, а в итоге мы стали его послушным орудием, – видя сомнения в лицах, он продолжил. – Он пользуется нашей силой и знаниями, и большую часть времени мы просто марионетки. Я пришел помочь вам.

Патрик рассмеялся.

– Постой, постой! Я угадаю, что вы попросите взамен. Помогаете нам, а мы помогаем избавиться вам от Рейли?

– О! Об этом все мы мечтаем, но никто, не сможет одолеть его. Подобные мгновенья свободы очень кратки, мы не успеем уйти далеко… Был бы жив Аркес… Но увы. Мы это прекрасно понимаем и просим о другом. Что бы ни приближалось с юга – оно должно уничтожить это место. Вы обязаны это пообещать.

– И вы умрете вместе с ним?

Колдун решительно кивнул.

– Это окончит наше существование, которое приносит только зло этому миру.

– Что ж… Благородно. Мы попытаемся что-нибудь придумать.

Чародей покинул их так же внезапно, как и появился. Хмыкнув, Эльза принялась за картофель с индюшатиной, запеченный в горшках. Пора было перестать всему удивляться. А может быть они все еще там – на Хребте Грез и это очередные иллюзии.

*************

Свергнув с престола Бога, я поставлю своих правителей – каждый из них будет плясать под мою дудку, вносить в мир хаос и приближать назначенный срок.

Младший из рода Эл-Вадук восседал на герцогском троне. Короткие русые волосы украшал золотой обруч, надменная ухмылка не сходила с лица. Место брата давно волновало его ум. И вот, наконец, свершилось! Более того, то чего так долго добивался старший брат, вскоре удастся осуществить Роберту. Этому предшествовали долгие месяцы подготовки. Кодар недоумевал. Много аристократов нынче покинуло столицу. Некоторые так и не успели, погибнув от рук наемников и предателей. Все понимали, что кто-то ведет игру и метит в короли.

Роберт только загадочно улыбался и молчал на все вопросы о своей причастности. Помимо Молодых аристократов у Роберта был и один таинственный союзник. Колдун. Кто был этот доброжелатель, особенно не волновало. Когда в его руках сосредоточиться вся власть, вряд ли какой-то выскочка сможет использовать его или сместить. Чтобы стать королем, необходимо было устранить еще несколько кандидатов, и тогда народ и другие аристократы перестанут роптать, ибо выбирать будет не из кого. Кристофер исчез. Роберт распространил слухи, что его убили бежавшие предатели – монах-шпион и девушка, из некогда аристократического рода. Далеко не все поверили этим вестям.

– Следы убийц моего брата так и не обнаружили? – вопрошал повелитель со своего золоченного помоста. – Они опять от вас ускользнули?

Генералы молчали, понурив головы. Ответ был слишком очевиден. Посланные на юг отряды так и не схватили беглецов. Молчание затянулось, и заставило Роберта повторить вопрос, уже обратившись к своему канцлеру – Ирвину Браэдо. Молодой человек быстро продвигался по должностной лестнице, подставляя своих соперников. Уроженец приморского города Аркес, черноволосый с зелеными хитрыми глазами – он мало кому нравился. Но ныне власть держали другие: более изворотливые, расчетливые, подлые и жестокие, поэтому личные симпатии ничего не значили. Роберту он нравился, хотя Эл-Вадук питал некоторые опасения на его счет.

– Увы, Ваше Высочество, – отозвался Браэдо, выскользнув из толпы. – Но зато нам удалось поймать гвардейцев вашего брата. Они сознались в заговоре, и признали, что во главе предательства стояли Эльза Дель Рей и аберонский шпион Патрик. Как говорит молва, они угодили в плен к владетелям Башни Рейли.

Придворные услышав слова канцлера, тревожно загомонили. Всем было известно, что оттуда не возвращаются. Роберт изобразил недовольство, но в душе ликовал. Концы удалось сокрыть, все складывалось слишком гладко. Роберт погрузился в свои мысли, велев придворным расходится и оставить его. Признаться, его беспокоило то, что он сделал с братом. Он искал другой путь, но Кристофер не отдал бы власть добровольно, сам предрешив свою участь. Впрочем, он еще жив… И зная его характер можно предположить, что вернется. Вот тут нужно было что-то предпринять.

Они остались вдвоем с Ирвином. Аристократ уселся у окна и протирал свои очки.

– Кристофера по-прежнему не обнаружили? – тревожно спросил герцог.

– Я бы сказал вам, Ваше Высочество. – Они продолжали играть в эту игру. Формально Роберт Эл-Вадук еще не был коронован, но все слуги и присутствующие во дворце обращались к нему, как к правителю Кодара. Хотя он и герцогом-то не мог считаться, пока жив Кристофер. – Есть одна весьма неприятная новость.

– Лорд Харт?

– Нет. С Богоубийцей все более-менее ясно. Старая аристократия. Им не нравится, что в последнее время Малые Лорды приобрели большое влияние. Они боятся, что с вашим приходом на трон, все только усилится. Ситуация неприятная… Они подначивают народ на бунт против вас. Уже случилось парочка стычек. Старая аристократия требует аудиенции.

– Требует?! – Роберт спрыгнул со своего насеста и принялся расхаживать от трона к двери и обратно. – Что ж… Это должно было рано или поздно случиться. Ты предупреждал меня. Пора действовать жестко. Я уже почти король, а аристократы не должны указывать королям.

Браэдо согласно кивнул и надел очки.

– Я взял на себя ответственность и назначил им встречу на сегодня.

Роберт опешил и резко остановился.

– Конечно, вы на встречу не придете, это выглядело бы, как унижение для короля, – поспешил заверить советник.

– Конечно же, не приду… – непонимающе повторил Роберт. Он старательно разглядывал в глазах Ирвина ответ на невысказанный вопрос. Затем стремительно подбежал и дружески похлопал его по плечу. – А ты гений, Ирвин! Собрать всех несогласных в одном месте и одним ударом!

– Да. В тяжелые времена нужно действовать жестко.

– Но что скажут люди?

– Люди скажут, что вы сильный и решительный правитель. Именно такой им сейчас нужен.

– Да-да, ты прав. – Немного подумав, герцог принялся ходить кругами и рассуждать вслух. – Сожгите здание, где они соберутся. Отправьте родственникам записки с угрозами, чтобы они убирались из моей столицы, а лучше вообще из Фарии. В новом королевстве нам предатели не нужны.

– Тогда мне следует покинуть Ваше Высочество и все подготовить – времени осталось ни так много! – с этими словами Ирвин Браэдо взмахом опорожнил бокал с вином и решительно зашагал прочь.

Советник ушел, а Роберта по-прежнему терзали сомнения. Всюду ему чудился заговор, он даже Браэдо не доверял. Слава за уроженцем приморского Аркеса ходила дурная, но он имел хорошие связи и именно он служил связующим звеном с Малыми Лордами. А без них Роберт никто. Старая аристократия его ненавидит и только ждет шанса, чтобы разделаться. Он избавиться от этих зазнавшихся снобов, как только взойдет на престол. От Браэдо тоже стоит отделаться, слишком амбициозен этот человек.

А что потом? Роберт чувствовал одиночество. У него не было ни друзей, ни приятелей, все завидовали его положению и богатству. Дом Эл-Вадук всегда считался правой рукой короля Фарии, а все остальные аристократы лишь прихлебатели, временно появляющиеся на сцене и так же внезапно исчезающие. Они все подлизывались к нему, старались заручиться поддержкой, ведь вскоре он станет королем. Кругом лжецы и лицемеры. От всех этих раздумий у него опять начинала раскалываться голова. Надо побыстрей заварить лекарство…

Роберт позвонил в колокольчик и тут же вбежал встревоженный слуга. Выслушав своего повелителя, он откланялся и стремительно ускользнул. Прислуга нервничала. Если за Кристофером ходила слава справедливого и мудрого герцога, то за его младшим братом – жестокого и вспыльчивого. Ни дня не проходило, чтобы кто-нибудь из слуг или приближенных Зеленой крепости ни пострадал от Роберта. За нерасторопность – новый герцог сек слуг, за разговорчивость – запирал без еды и воды. Последний случай привел в негодование всех без исключения. Герцог прослышал, как одна из служанок состоит в романтических отношениях с офицером и пригласил обоих в зал аудиенции. После длинной речи о недопустимости подобных отношений Эл-Вадук приказал раздеть парочку под смех и улюлюканье полного зала. Некоторые слуги и солдаты в знак протеста разорвали договоры службы с герцогом. Но Роберта это ничуть не затронуло и ничего в его душе не изменило. А уж о жестокости, граничащей порой с безумностью, герцога ходили легенды.

Обстановка в Зеленой крепости накалилась до предела. Больше тут нельзя было услышать смех или радостные голоса. Люди переговаривались шепотом. Стали поощряться доносчики. Власть Роберта была непоколебима.

Слуга вернулся с горячей чашей варева, поставил перед герцогом и мышью скрылся за дверью. К тому времени, закатное солнце уже коснулось горизонта, и потому не освещало зал с высокими окнами под потолком. Роберт собирался вскоре уходить, слуги не смели побеспокоить господина и зажечь свет. Он пил лекарство и глядел на последние лучи солнца на стене, когда едва уловимый шорох заставил правителя резко обернуться.

Фигура возникла совсем с другой стороны, словно принесенная внезапно появившимся порывом ветра. Реакция его спасла. Острие клинка было в паре дюймов от головы незнакомца в фиолетовом плаще с капюшоном.

– Негоже встречать друзей клинками, – воскликнул пришелец и откинул плащ с головы, оказавшись красивой женщиной.

– Ты кто?

– Твой друг.

– Это уж я сам решу.

Гостья рассмеялась. Что-то жуткое было в этом звуке. Роберту стало ни по себе и он уже начал подумывать, а не позвать ли стражу?

– Никто не придет. Я наложила заклятие тишины.

Но он попробовал. Прошло несколько минут, но стражи так и не появились. Он пробовал снова, хоть и выглядело это жалко. Эл-Вадуком овладел ужас, потому что гостья непрерывно смеялась, пока он пытался звать помощь.

– Говорю же, никто не придет.

Видя, что герцог обреченно вздохнул и осел на свой трон, она продолжила:

– Друзьям не стоит ссориться. Чем меньше недоразумений ты будешь совершать, тем меньше проблем будешь иметь. Власть можно и отобрать.

– Так это ты! – закричал Эл-Вадук вскакивая. Нет, он больше не пытался тыкать в незнакомку мечом. – Ты тот колдун, который помогал устранять этих старых аристократишек! Который снабжал меня записками с указаниями!

– Я вижу, ты делаешь успехи, – откликнулась женщина. Карие глаза приковали герцога к трону. – А теперь сядь.

Аристократ опустился против своего желания.

– Ты можешь делать, что тебе заблагорассудится, – начала она мирно и улыбнулась. Ее глаза из карих стали зелеными, черты лица разгладились и стали будто бы моложе. – Но порой я буду наведываться, и кое-что тебе говорить. Лучше делать все с первого раза и именно так, как я говорю. Мне бы не хотелось делать из тебя бездумную марионетку. А я могу. Достаточно меня разозлить.

Будущий властитель Фарии тяжело сглотнул. Желание сопротивляться пропало само собой. Да и признаться, он боялся так, что все тело трясло. Может быть, видел отблески невиданной силы в зеленых глазах, а может, понимал, что женщина эта не какой-то там маг-мошенник.

– Я Эвелина, – подтверждая его мысли, произнесла колдунья. – Обо мне ты должен молчать. Это тоже одно из условий твоего пребывания на троне.

– Но как же Лорд Харт?

Эвелина недоуменно свела брови.

– Я, что по-твоему должна сама за тебя все делать? Расправься с ним. У него мало людей и совсем нет поддержки оставшихся аристократов.

Она отвернулась и взмахнула руками. Факелы и свечи на стенах и потолке запылали, покорные ее воли. У Роберта еще долго потом перед глазами пылали эти огоньки. Он понимал, что в случае неповиновения может сам так запылать.

Эвелина ушла. Мрачный правитель прошмыгнул в личные покои, велев принести себе ужин и бутыль вина. Будущего правителя Фарии не покидало предчувствие, что им вертят, как марионеткой. Ему стоило многое обдумать.

*************

После смерти Аркес будет полагать, что утратил свою Божественную силу. Если во что-то поверить всем сердцем – так и будет. Особенно, если ты Творец.

Аббатство Кел окружал древний хвойный лес. Говорили, что стоит он еще с первых эпох. Только два человека могли подтвердить или опровергнуть истинность этих слов. Один из них как раз в этот самый лес сейчас входил. Ему пришлось немного поменять внешность, чтобы не сильно бросаться в глаза. Одно дело, когда он бродил вдали от городов и селений, растрепанный и грязный – никто даже не обращал внимания на оборванца. Теперь Аркес привел себя в должный вид. А темные волосы с помощью хны стали огненно-рыжими. Зеленые глаза так и остались зелеными, с этим он ничего не мог поделать. Тот, кто знал его раньше, конечно же, узнает и сейчас. Это мало беспокоило Аркеса. Ибо все знали: Бог умер. Ничто не заставить их думать иначе. И уж точно ни рыжий менестрель, странствующий вместе с фарийским купцом. Кристофер сменил свой черный мундир на кожаную куртку и штаны. Лицо у него было простоватым, ни то что у типичного аристократа Лорда Харта, поэтому мало кто смог бы заподозрить под личиной торговца – герцога. Порой лучшая маскировка – ее отсутствие.

– А кто такая Эвелина все же? Легенды утверждают, что одно из воплощений Бога, как и вы? – вопрошал герцог Эл-Вадук.

– Я не знаю, что тебе ответить, – повел плечами Бог. – Она дала мне силу. Мы заключили договор, одним из пунктов которого была память о моей предыдущей жизни и что-то еще… Я хочу получить ответы. Сперва, я хотел отказаться от всего, оставить все как есть. Но сейчас… понял, что не могу просто вот так сложить с себя ответственность за этот мир. И, похоже, только я в силах восстановить равновесие здесь.

Их окружала суровая Аберония, где законы больше запрещали, чем разрешали. Где вся твоя жизнь определялась положением твоей семьи. Аберония – страна глубоко верующих людей. Бог триедин, Аркес, Эвелина и Всадник Пустоты. У разных народов роль и родство Эвелины определяется по-разному. Где-то она мать, где-то сестра, где-то женская ипостась Создателя. Вместе они посадили Древо на пересечение Хребта Грез. Древо питает землю, заставляет цвести растения, плодоносить землю, размножаться животным и многое-многое другое. Но если еще пару лет назад местные жители непоколебимо чтили Аркеса, и верили в эту легенду, то сегодня многие отрицали власть Бога. Всадник Пустоты стал объектом мольбы и почитания. Но мало кто до конца понимал, кто он, мало кто верил, что он действительно придет, дабы уничтожить мир, очистив от Зла. За такой короткий период целый народ не мог бы таким кардинальным образом поменять веру, которой следовал многие годы. Фанатики со всей жестокостью принялись насаждать новую веру. Это быстро принесло свои плоды. Даже неверующие во Всадника – сделали вид, что верят. Хотя многие в тайне продолжали молиться Аркесу, пускай и погибшему. Законы Аберонии стали еще более жестокими, и все чаще наказанием становилась смертная казнь. Люди продолжали играть роли, отведенные им другими, сами того не понимая.

А погода благоприятствовала путешествиям. На ясно-голубом небе изредка проплывали белые облака, солнце согревало путешественников в течение дня, костер – ночью. Порой они останавливались ночевать в домах и трактирах, платя за постой новостями, музыкой, а иногда и монетами Кристофера. Аркеса не узнал никто. Дороги были небезопасны, поэтому Кристофер прикупил ножны к мечу, найденному в подземельях Зеленой крепости. После смерти Аркеса мир поглотил хаос. Банды разбойников открыто нападали на караваны и путников, князья устраивали междоусобицы, брат шел на брата. Больше не существовало божественной силы, которая всегда знала виновника, и наказание теперь не всегда настигало преступника. Менестрель только в крайнем случае использовал оружие, но владел им непревзойдённо. Герцогу уже пришлось увидеть, что Аркеса-менестреля не берут ни стрелы, ни мечи. Раны быстро зарастают, приводя разбойников в такой ужас, что порой даже этого было достаточно, чтобы обратить их в бегство.

В Аберонии стоило опасаться не столько разбойников, а мораистов. Еще до Краха тут произошел переворот, и уже несколько лет шла гражданская война. Мораисты настаивали на ошибке веровать более в Аркеса и служить его идеям, ведь он оказался слаб, раз был убит обычным смертным. Они теперь служили Всаднику Пустоты, как символу очищающего разрушения этого загнившего мира. Ему приносили в жертву консервативных последователей убитого Бога. И надо сказать мораисты побеждали. Три крупнейших аберонских города были в их руках и два из трех аббатств. В этом-то и заключалась главная опасность их путешествия к мятежному аббатству Кел, которое не желало признавать новые порядки. И за то должно быть стерто с лица земли.

Пока Аркесу и Кристоферу удавалось избегать встреч с воинствующими мораистами. Однако, страна полнилась жуткими рассказами простых людей о том, что делали эти самые революционеры с теми, кого подозревали в симпатиях к последователям Аркеса. Удивительно как быстро людская вера может угасать и превращать объект любви в объект ненависти.

Аркес надеялся пробраться в Кел и переговорить с местным аббатом, который поддерживал общение с Эвелиной. Вероятно, он знал, как ее найти. Аркес со времени своей смерти искал ее повсюду, но колдунья словно бы намеренно ускользала от него. Кристофер ее ни разу не встречал, только был наслышан. Фарийцы не так религиозны, как аберонцы. Поэтому в Фарии говорили о колдунье, как о советнице Бога. Но никто не видел, чтобы она что-либо создавала. В Аберонии отвергалась сама идея магии. За разговоры о колдунах можно было оказаться на костре еще до Раскола. Эвелина здесь была одной из ипостасей Творца.

Очередной изгиб дороги принес неприятности. Впереди стояла телега с мужчиной и двумя женщинами, которую остановила группа вооруженных и явно агрессивно настроенных воинов. Церемониться они не собирались.

– Мы только лишь мирные путники, идущие в Эук! Мы безоружны! – оправдывались люди на телеге. Затем последовал истошный женский визг. – Мы одной с вами веры! Прекратите!

Солдаты казалось, не обращали внимания на крики женщины. Мужчину скинули с телеги. Он пытался сопротивляться, на копья безжалостно опустились на него. Это и стало причиной женских криков. Женщин видимо ждала та же судьба. Не сразу.

То-то они удивились, когда путь им преградил рыжеволосый менестрель с лютней за спиной. Удивление быстро прошло. Солдатам противопоказано долго удивляться, это может стоить жизни. Но рядом с музыкантом уже стоял крупный мужчина с клинком наперевес.

– Ваши умы омрачены ересью и страхом. Одумайтесь! – примиряющим тоном сказал Аркес.

Можно не быть пророком, чтобы понять, что никто не послушал его. Воины сделали шаг вперед и копья скрестились с мечами. Силы оказались не равны. Так виделось в первые мгновенья, но клинок менестреля был стремительней молнии, обезоружив троих, и ранив четвертого. Герцог за это время серьезно ранил только одного. В отличие от Аркеса, он не ведал жалости. Через пару минут все кончилось. Только один успел бежать, остальных прикончил Эл-Вадук, не обращая внимания на осуждающий взгляд своего Бога. Это следовало сделать. Загноившую конечность подобает отсекать без жалости. Учение мораистов он считал ничем иным, как болезнью, затуманившим рассудок аберонцев.