Никому тебя не отдам

Хотя они-то и общаются всего ничего. Мила верила, что пройдет чуть больше времени, и он расскажет ей. Даже если не сам, но после того, как она спросит, обязательно расскажет.

А пока что можно поделиться с ним информацией о том, что Ника все знает. Вырвав небольшой листок из блокнота, Мила написала на нем пару строк и, сложив, перекинула на стол Глеба, когда учитель отвернулся к доске.

Глеб, в это время считавший ворон за окном, с удивлением уставился на бумажку, прилетевшую к нему на стол. И лишь взглянув на повернувшуюся к нему на секунду Кредову, он понял, что это от нее. Развернув послание, он быстро пробежался взглядом по аккуратному тексту.

«Вероника знает о нас»

Парню пришлось несколько раз перечитать написанное, прежде чем он понял, что именно там написано. В следующее мгновение он потянулся к ручке, чтобы написать ответ.

«Вероника решает умереть. Откуда знает?»

Тихое хихиканье было сигналом того, что Мила прочитала его текст.

«Она нас случайно подслушала. Но я не думаю, что она хотела умереть»

«Хотела еще как. Она не расскажет никому?»

«Нет. Она же моя подруга!»

«Хорошо»

«После школы она идет ко мне. Ничего?»

«Ничего. Я вас все равно провожу»

«Ты не обязан. У тебя же были дела. Да и мне не скучно с Никой»

«Я провожу. Без обсуждений»

«Хорошо»

Нике было жутковато, когда она шла рядом с Милой к тому месту, где их ждал Глеб. Она кое-что знала о Маршале, слышала из первых уст, так сказать, и, положа руку на сердце, она совершенно не представляла, каким образом такая светлая, положительная Мила связалась с этим типом. Она такого даже предположить не могла. И был еще один вопрос, который Ника очень хотела бы задать подруге. Только для начала нужно понять, насколько эти двое заинтересованы друг в друге, и что за хрень между ними творится.

Когда они свернули за угол, Глеб был там, сидел на дорожном ограждении, закопавшись с носом в телефон и по обыкновению пыхтя.

– Опять он! – недовольно воскликнула Мила, нахмурившись, и, прибавив скорости, резко приблизилась к парню. – Я же просила!

Сигарета после легкого шлепка по ладони полетела на землю. Глеб оторвал взгляд от экрана телефона и поднял его на Милу. Задумчивый такой взгляд, остановившийся на губах девушки. В следующую секунду Кредова поняла, о чем он думает, но ей не хватило буквально одного мгновения, чтобы отскочить от его руки.

– Ай, Глеб, н…

Схватив Милу в охапку, Маршал прижал ее к себе, и, не обращая внимания на присутствие Ники, увлек девушку в умопомрачительный поцелуй.

Через пару минут Вероника уже была уверена в том, что у этих двоих все серьезно. И тот самый вопрос стал гораздо актуальнее. Ника все время, что они шли до дома Милы, внимательно наблюдала за Глебом в обычной обстановке, говоря только тогда, когда ее спрашивали. На полпути она поняла, что Маршал перестал вести себя открыто. А когда их взгляды столкнулись, Нику едва не передернуло от внезапно нахлынувшей ледяной волны дрожи по телу. Во взгляде парня читались неприкрытое недоверие и подозрение. Плохо. Это очень плохо. Нельзя, чтобы он догадался о чем-либо.

Включив режим болтушки, Ника попыталась разрядить возникшую атмосферу. И когда они приблизились к дому Милы,Глеб обращал на нее внимания ровно столько, сколько заслуживает подруга его девушки. С облегчением выдохнув, Сократова попрощалась с парнем, махнув ему рукой и получив кивок в ответ, дождалась Милу и потащила ее в дом. Им нужно было крайне серьезно поговорить.

Глава 18

Усадив Милу на кровать, Ника вытащила из-за стола стул и, развернув его, уселась прямо напротив подруги.

– Я слушаю очень внимательно и с большим интересом к подробностям, – требовательно заявила Сократова, чем даже слегка удивила Милу. Не думала Кредова, что ее личная жизнь будет так важна для Вероники. Или возможно, та просто волнуется, что подруга связалась с Глебом, не самым радужным парнем школы? Решив, что именно так и обстоят дела, Мила, скрыв умиленную улыбку, поудобнее устроилась, усевшись в позу лотоса, и приступила к рассказу.

Единственное, что она опустила, это инцидент в спортзале. Не хотелось об этом говорить. А если рассказать подруге, то хочешь – не хочешь, а это будет всплывать когда-то. Вполне хватит и того, что Глеб во всем замешан. Мила просто хотела это забыть, как страшный сон.

– Так получается, ты ему нравилась, – обескуражено подвела итог Ника, нахмурившись. – Просто нравилась изначально. Иначе он бы не стал тебе помогать.

– Ну, получается, что да, – слегка покраснев, кивнула Мила. Девушка, казалось, сияла от счастья.

Ника, однако, радости Кредовой не поддерживала. Даже если она и не хмурилась вовсе, то отсутствие хоть какой-то реакции подходящей для момента, когда нужно порадоваться за подругу, уже делало атмосферу необычной. Но Мила была слишком погружена в свои мысли, чтобы обращать на это внимание. Сократова же погрузилась в свои размышления.

И итоги, к которым она приходила, были совсем не красочными. Это все плохо. Очень плохо. Просто невероятно плохо!

– А ты? – решила поинтересоваться Ника. – Он тебе нравится?

На этот вопрос Мила заалела еще сильнее и порывисто кивнула.

– Я… Думаю да. Глеб мне нравится. Правда нравится. И очень сильно, – ответила Кредова, взвешивая каждое слово. То ощущение внутри, когда признаешься перед кем-то, что какой-то человек тебе небезразличен, отзывается приятной волной по всему телу, застревая где-то в кончиках пальцев. Это согревает. Сама возможность сказать такое согревает и заставляет губы расползаться в счастливой улыбке.

А Нике в этот момент хотелось удавиться. Как же она умудрилась проморгать такую неприятность? За этот год, что она живет здесь, Мила стала ей практически сестрой, и Сократовой ну очень не хотелось, чтобы Мила страдала. А ведь ей придется страдать.

– Ох, Милка, ну почему именно Глеб? – тяжело вздохнув, Ника повисла на спинке стула, а руки ее отчаянно упали.

Кредова обеспокоенно взглянула на подругу и чуть подалась вперед. Поведение Ники настораживало. Теперь вспомнив, как вела себя рыжая, Мила поняла, что та действительно была какой-то странной. Будто и не Вероника, которая с удовольствием вынесет мозг всем и каждому своей болтовней, а другой человек.

– То есть? – спросила Мила.

Ника подняла на подругу мученический взгляд.

– Ну блин, ты же знаешь, – дернула плечом Сократова. – Слухи. Факты. Глеб не пай-мальчик, который после школы пойдет учиться на финансиста и до конца дней своих будет крайне занятым дядькой. Глеб, это пример того, к каким людям приближаться не стоит.

Мила лишь улыбнулась в ответ:

– Ника, ты его не знаешь. Он хороший.

– Это ты его не знаешь, – твердо произнесла Ника, глядя прямо в глаза девушке. – Ты общаешься с ним третий день. Человека нельзя узнать за три дня. Человек, который не хочет, чтобы о нем знали правду, вообще не позволит узнать себя настоящего.

– У меня есть причины ему доверять, – перестав улыбаться, Мила посмотрела в сторону. Сейчас она могла бы переубедить Нику, но тогда пришлось бы сказать про спортзал.

– Мила, он опасный человек. Ты же знаешь, мой отец работает в полиции и… – Ника запнулась на мгновение. – Что ты вообще знаешь о Глебе? Он рассказывал тебе что-нибудь?

Кредова молчала. Ну а что она могла сказать, если он ей ничего о себе не говорил? Оставалось лишь качнуть головой.

– Милка, ты же знаешь, я тебя люблю, – Ника попыталась попасть в поле зрения подруги, и попытка ее увенчалась успехом, та подняла на нее расстроенный взгляд. – Просто пока ты не втянулась в эти отношения, закончи их. Я слышала от отца, что все эти его драки, это чепуха по сравнению с тем, чем Маршал занимается на самом деле. И… ну, не тебе быть рядом с ним!

– Я уже сказала, что у меня есть причины доверять ему, – повторила Мила, упрямо насупившись. Будто ребенок, которого пытаются убедить в том, что мультики это зло.

– Но он опасный человек! – не выдержала Ника. – Опасный! Ты это понимаешь?!

– Но не злой, – ответила Мила. Еще совсем недавно она думала об этом же. Только не предполагала, что придется это говорить в подобном контексте.

– Не злой, – усмехнулась Ника, передразнивая подругу. – Тебе рассказать, как твой «не злой» людей до реанимации доводил? Как у больниц находили замученных несчастных, посмевших стать на его пути? Или рассказать, сколько человек погибло благодаря всему тому, с чем он связан?

– А ты откуда это все знаешь? – раздраженно тряхнула головой Мила.

– Отец рассказал, – резко бросила Сократова. – Глеб уже должен был сидеть в колонии для несовершеннолетних за все то, что он сделал. Но как видишь, он даже в школу еще ходит. Подумай, почему.

Кредова знала возможный ответ. Но все это было идиотизмом. Маршал простой хулиган и никакие серьезные бандиты его не прикрывают. Просто характер у него такой, а предполагать, что он замешан в чем-то страшном – уже перебор.

– Ника, я не верю, – тихо ответила Мила. – Но даже если в том, что ты говоришь, есть хоть какая-то толика правды, я не поменяю свое мнение. Я что-то значу для него, иначе он не стал бы делать, что сделал.

Сократова тут же вцепилась в последние слова Милы. Цепкий, внимательный взгляд вперился в лицо девушки.

– Что он сделал? – поинтересовалась Ника.

Кредова не хотела это рассказывать, но если нужно изменить мнение подруги о Глебе, если это возможно хоть немного, то она больше не будет ничего скрывать.

– Он спас меня.

– Когда? – Ника превратилась в слух.

Мила рассказала все то, что опустила в первый раз. И чем дальше, тем напряженнее становилось лицо Ники. Когда Кредова закончила, рыжая готова была нестись в бой с шашкой наголо.

– Ты почему мне ничего не сказала раньше?! Да эту суку по кусочкам порезать мало!

– Ее в школе не было после того случая, – заметила Мила. – Ей наверно стыдно.

«Удивлюсь, если она жива после этого», – пронеслось в голове у Ники. Если Минаева умудрилась зацепить того, кто дорог Глебу… Он не мог это оставить безнаказанным. И именно поэтому Юли нет в школе, а не потому, что ей стыдно.

Глеба этот рассказ лучше не делал, но теперь, по крайней мере, Ника была уверена, что этот парень не играет с Милой, а настроен вполне серьезно. Ситуация аки долбанная монета! С одной стороны его серьезность к Миле это хорошо, с другой абсолютно плохо. Сократовой выть захотелось.

– Ну что, ты признаешь, что Маршал не плохой человек? – Мила с надеждой смотрела в глаза подруге.

– Нет, – тут же ответила та. – Но я не буду вам двоим мешать. Делайте, что хотите.

Ника и вправду не собиралась им мешать. По крайней мере, до того момента пока не получит на это прямой приказ.

Глава 19

Уходила Ника от Милы около девяти часов вечера. Потерпев неудачи во всех попытках объяснить влюбленной дурочке, что Маршала нужно гнать от себя поганой метлой, рыжая на грани отчаяния покинула дом подруги. Выйдя на улицу и направившись в сторону автобусной остановки, Сократова достала мобильник.

Пока она искала в записной книжке нужный номер, мимо тихо проехала машина черного цвета. Девушка отошла в сторону, чтобы не попасть под колеса, не забыв недовольно цыкнуть на «разъездившихся тут». На марку автомобиля она не обратила никакого внимания. Ее это совершенно не интересовало. Голова и так была забита сложившейся ситуацией, чтобы еще отмечать в ней такие мелочи, как непонятные подозрительные машины в этом районе.

Только таких машин в этом районе ни у кого нет…

Ника резко обернулась, чтобы отметить хотя бы марку, но та уже скрылась за поворотом.

– Алло, – в динамике отозвался знакомый голос, мгновенно отвлекший Нику от машины. Плюнув на автомобиль и готовые развиться на эту тему мысли, девушка сосредоточилась на разговоре.

– Андрей, у нас такая жопа, что ты даже не представляешь, – проговорила Ника, запустив руку в волосы и слегка растрепав их. Этот жест был уже настолько характерным для нее, что знающие люди сразу же понимали, насколько серьезно обстоят дела.

– Не по телефону, – тут же отозвался мужчина на том конце. – Сможешь сейчас приехать?

– Да, – кивнула Сократова. – Минут через 20 буду.

– Жду.

Девушка отключила звонок и сунула телефон в сумку. Вскоре она вышла к дороге. Приблизившись к остановке, она взглянула на расписание. Нужный автобус должен был быть с минуты на минуту.

Тяжело вздохнув, Ника переступила с ноги на ногу и потянулась. Напряжение последних дней давало о себе знать. Она порядком устала. От недосыпа, от информации, которую нужно было постоянно держать в голове, от необходимости быть настороже 24 часа в сутки. Она вообще устала от всего этого, и уже сожалела о том, что решила втянуться в этот гребанный теневой мир. И все чаще завидовала обычным школьницам, думающим о мальчиках, о поступлении в университеты. Даже Милке, и той завидовала с ее влюбленностью в Глеба. Ей бы тоже так хотелось – беззаботно жить, решая банальные проблемы бытовухи, а не страдать той хренью, которой она по собственной дурости теперь обязана заниматься.

Автобус подъехал, и девушка, отпихнув от себя непрошенные мысли, словно надоедливую брехливую собачонку, вошла в транспорт, снова сосредотачиваясь на своей работе.

Через 20 минут, как она и говорила, она уже звонила в дверь квартиры в обычной девятиэтажке. Тут же там послышались шаги. Щелкнул замок, затем цепочка и Нике открыли дверь.

– Привет, входи, – на пороге стоял высокий широкоплечий мужчина. Сократова ему еле доставала до плеча. Его светлые волосы были коротко стрижены, а вокруг тонких жестоких губ, переходя на бороду, красовалась недельная растительность. Глубоко посаженные голубые глаза смотрели на мир цепко и пронзительно. Резкие черты лица, волевой подбородок. Можно ли было назвать его привлекательным? Определенно. Пользовался ли он этим, чтобы заполучать в свои руки женщин? Никогда. Андрей был болен своей работой настолько, что противоположный пол ему был просто-напросто до лампочки.

– Привет, Андрей, – жизнерадостно просияла Ника и, протиснувшись мимо него, вошла в квартиру.

Мужчина закрыл дверь, не забыв о замках, и уверенным шагом проследовал на кухню. Ника, скинув обувь, пошла следом. Усевшись там за стол и получив чашку горячего чая с куском пиццы, девушка благодарно мурлыкнула и принялась за еду.

– Рассказывай, что там, – Андрей сидел за своим ноутом, изучая какие-то документы и новую информацию, полученную по другим каналам.

– Короче, есть вероятность до 99 процентов, что Маршал начнет уничтожительные действия в адрес Захара, – в какой раз уже за этот вечер Ника тяжело вздохнула.

– Причина? – Андрей поднял взгляд на Нику. Война между этими двоими была ожидаема не так скоро. Что же случилось-то?

– Бабы, – коротко и безрадостно усмехнулась Сократова. Мужчина удивленно повел бровью. – Милу помнишь? Ну, подруга моя школьная.

Андрей утвердительно кивнул.

– Так вот у нее любовь с Маршалом. И серьезно, как я поняла. А Минаева, сестричка Захара, умудрилась с помощью его парней обидеть Милу. Глеб Милу спас и, как я думаю, наказал Минаеву своими способами. Сейчас ее в школе нет.

– Но о смерти ничего не известно, – заметил мужчина.

– Значит, он ее не убивал, это уже хорошо, – пожала плечами Ника. – Однако выходит так, что Захар наказал Глеба за то, что тот обидел Юлю. Поджогом клуба. Сейчас эти двое будут воевать каждый за свою барышню.

– Пиздец, – подвел итог Андрей, откинувшись на спинку стула. – Что еще за игры в рыцарей? Они вообще нормальные? Это что за причины такие?

Ника усмехнулась, глядя на мужчину. Да уж, ему точно не понять, как двое мужиков могут пойти на самые тотальные разрушения за любимых девушек.

– Андрей, не недооценивай силу любви, – театрально махнув руками, заявила Сократова.

– Но это же пиздец просто. Преемник наркоторговца и торговец оружием начинают войну из-за припизженных баб. Это, блять, нормально? – мужчина был крайне озадачен подобным вариантом. Он мог бы все понять, если бы они начали делить какие-нибудь территории. Но вот такое… Просто потому, что их бабы что-то не поделили. Это уже в пределы его понимания не входило.

– Да, – согласилась Ника. – Звучит реально дико. И все же, это именно так. Если уж взглянуть на это с другой стороны, то каждый из них защищает то, что считает своим. А за то, что вы, мужики, считаете своим, вы же шеи кому угодно посворачиваете, и неважно кто, как и насколько сильно пострадает. Главное, защитить свое, так ведь? Или я не права?

Андрей задумался над словами Сократовой, с прищуром глядя на стену.

– Защита своего, значит, – проговорил он, словно пробуя на вкус. – Теперь это приобретает смысл.

– Ага, – хмыкнула Ника, в душе умиляясь мужчине. Слишком уж он прямой, чтобы видеть все эти нюансы. Собственно поэтому она и полезна ему не только как напарник по работе, но и как друг. – Девушки были просто спусковыми крючками. Рано или поздно это все равно должно было произойти, их конфликт. Только так уж вышло, что в это оказались втянуты посторонние люди. Я волнуюсь за Милу, Андрей.

Мужчина заглянул в глаза девушке, сидевшей напротив. Она была растеряна. Настолько растеряна, что готова была ступить в черту отчаяния. И он вполне понимал почему. Та девочка, связавшись с Маршалом, поставила себя в очень опасное положение. Но с другой стороны, разве находясь рядом с ним, она не находится в самом защищенном месте? Если этот парень серьезно ею дорожит, то он сделает все, чтобы она не пострадала, разве нет?

– Не думаю, что за нее стоит волноваться, – наконец, отозвался мужчина. – Ты ведь и сама это прекрасно понимаешь.

– Понимаю, – удрученно кивнула Сократова. – Но было бы лучше, если бы она вообще порвала с ним все контакты.

– Не лучше, – качнул головой Андрей. – Захар не оставит Милу в покое, зная, что Глеб ее защитил. Поэтому в сложившейся ситуации этой девочке будет безопаснее с Маршалом. И если уж говорить о ее безопасности, то посоветуй ей быть с ним 24 часа в сутки. Пока эти двое не решат свои проблемы.

– Это невозможно, – фыркнула Ника.

– Все возможно, – усмехнулся Андрей. – Главное, натолкнуть на мысль кого надо. А ты ведь хорошо представляешь, кого именно нужно натолкнуть на эти мысли.

Глаза у Ники изумленно округлились.

Глава 20

Время на часах подходило к десяти вечера. Глеб вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем. Прошлепав босыми ногами в свою комнату, он встал перед шкафом. Выудив из него черные чуть зауженные джинсы, темно-серый свитер и кожаную куртку, парень принялся одеваться. Сегодня он планировал навестить Захара в его баре, где тот постоянно зависал в конце недели со своими ребятами.

Миша, с которым Маршал встретился после того, как проводил Милу и Нику, еще днем рассказал все, что узнал о Златове. Также блондин поделился проведенными приготовлениями на случай, если Захар закозлится в течение разговора. Глеб был крайне удивлен тем, что этот рыжий ублюдок, грохнувший его байк в прошлом году, весьма успешно занялся продажей оружия. Парень в упор не понимал, откуда у того такие связи и где тот вообще нашел начальный капитал, но положение от этого не менялось. Попросив Мишку найти и эту информацию в ближайшем будущем, Глеб решил принять более серьезные меры в отношении безопасности Милы и отдал приказ парням последить за ее домом и за ней в частности. Не то, чтобы он не доверял отцу девушки, у которого были свои связи и который вполне мог защитить дочь, просто так Маршалу было спокойнее. Все-таки когда есть свои люди, которые сделают все, чтобы девушка не пострадала, было намного надежнее. Да тем более теперь, когда выяснилось, что Захар не простой больной на голову придурок.

Помимо этого, час назад позвонил Стас, сказав, что все готово в отношении собственности Златова, которой у того опять же к вящему удивлению Глеба, оказалось немало. 3 бара, 2 ломбарда, около 5 игровых клубов. Откуда? Хрен его знает и тем не менее. Впрочем, все это Миша узнает чуть позже. Но суть не изменилась, в случае несогласия, Маршал заставит Захара ну очень пожалеть. К тому же помимо разборок в отношении Милы, нужно было объяснить этому засранцу, что зря он тронул собственность Игоря.

Собравшись и надев тяжелые ботинки, парень накинул куртку и вышел во двор. Закурив, он достал телефон и набрал Стаса.

– Внимательно, брат, – отозвался через пару гудков младший Привалов.

– Через сколько будете? – спросил Глеб, отходя в сторону перед женщиной средних лет, заходившей в подъезд и неодобрительно глянувшей на пыхтящего парня.

– Уже во двор въезжаем, – ответил Стас.

Повернув голову, Глеб увидел темный "нос" доджа, сверкнувший фарами в темноте. Сбросив звонок, парень подошел к дорожке. Машина тихо подъехала к нему, и Маршал уселся на место рядом с водителем. На заднем сидении расположился Мишка с ноутом на коленях.

– Чувак, а ты знаешь, Захар по ходу сильно вляпался с этими своими продажами, – заговорил блондин, когда додж тронулся с места.

Когда они показались на главной дороге, за ними пристроилась аудюха. И тоже черного цвета. Это были те самые пионеры, дравшие Минаеву в подвале ангара.

– То есть? – Маршал повернул голову к другу.

– А то и есть, – клацая пальцами по клавиатуре, ответил Мишка. – Начальное бабло он брал у ну до пизды серьезных ребят, у которых уже не просто банда, а неплохая такая компания. Но, бля, под такие проценты, что я в жизни бы не согласился. Можно сказать, он им сейчас должен чуть ли не в два раза больше, чем брал. На свои продажи и бабло с собственности молится до усрачки. Если мы что-то ему подорвем, ему придется себя на органы и всех своих парней продать, чтобы расплатиться.

На лице Глеба появилась кривая усмешка:

– Тогда, думаю, мы с ним договоримся. Своя тушка подороже будет, чем ебнутая сестричка.

– А вот это хрен знает, – отозвался Стас. – Он же помешан на ней.

– То, что он больной, никто не отрицает, – хмыкнул Маршал, выбросив окурок в окно. – Но должен же понимать, во что вляпался.

– Это тоже спорный вопрос, – хохотнул Мишка. – Пиздец, это ж каким нужно быть тупым, чтобы соглашаться на такие условия. Даже если у него все гуд будет, он расплатится с теми парнями и станет самостоятельным только лет через пять.

– Только он быстрее сдохнет, – улыбнулся Глеб. – И не факт, что не от рук тех же парней. Кстати, они кроме бабла ему ничего не давали? Не хочется ввязываться в их отношения.

– Не, – качнул головой Мишка. – Их не заденем. Да и в случае чего, с ними можно будет договориться насчет его тушки.

– Так понравилась идея с органами? – усмехнулся Стас.

– Ну, а что, – дернул плечами блондин. – Ты прикинь, сколько бабла можно будет срубить. Это ж еще одна, а то и две тачки.

– Бля, чуваки, это не наша тема, – засмеялся Глеб. – Хотя реально заманчиво.

– Хуле, будем спасителями Земли от конченных идиотов, – подхватил Мишка.

– Ага, мстители, блять, – бросил Стас, и парни засмеялись в голос.

Захар Златов сидел за дальним столиком своего бара в окружении нескольких ребят и пары девчонок довольно дешевого вида. Рядом с ним расположилась высокая черноволосая девушка, с презрением поглядывавшая на шлюх, висевших на парнях. Последние были довольно счастливы от женского внимания.

В баре было немноголюдно. Да и то, все присутствующие были людьми Захара. Сегодня, как и каждую другую пятницу, их большая «семья» – как это любил называть Златов – отдыхала после трудовой недели. Приглушенный свет, ненавязчивая музычка, расслабляющая атмосферка, уже нетрезвые люди. Все, как надо. Все, как они привыкли.

– Юля, ты как? – Захар повернулся к сестре, на чьем лице еще были следы недавнего происшествия. Пара синяков, как она ни пыталась скрыть их макияжем, все равно были видны, и искусанные губы.

Девушка взглянула на долговязого, худого парня с блеклыми отросшими рыжими волосами, глядящего на нее с выражением какого-то маниакального обожания в серых глазах, и передернула плечами:

– Нормально.

– Точно? Может, хочешь что-нибудь? – не унимался Захар. Он уже порядком достал Юлю своей гиперзаботливостью, обусловленной любовью к ней, и та лишь злобно зыркнула на сводного брата.

– Отстань! Все нормально! – раздраженно бросила она и поднялась. – Схожу в уборную.

– Хорошо, – кивнул он. – Не злись.

Проигнорировав его последние слова, девушка удалилась в сторону туалета, буквально на коже ощущая мерзкий липкий взгляд Захара. Брат несказанно бесил ее. Бесил со своими телячьими нежностями и попытками затащить в постель. Она уже давно бы порвала с ним все связи, если бы не одно «но» – она могла спокойно вертеть им в своих целях. Захар никогда ей не отказывал, и не откажет.

Встав в уборной перед зеркалом, Минаева посмотрела на свое лицо. Воспоминания о том, что творили с ней парни Глеба, яркими картинками пронеслись перед глазами. На коже тут же выступил холодный пот, а краска сошла с лица. Ее затрясло, и чтобы просто устоять на ногах, ей пришлось вцепиться в края раковины, сжимая ее до белеющих костяшек. Сердце ускорено заколотилось от ожившего в груди панического ужаса.