Наблюдая

Её голос оборвался.

Она всё же договорила:

– Я думаю, мы все должны понять, что это была не наша ошибка. Мы не несём ответственности за то, что произошло. Другой человек сделал это, и его нужно найти и заставить платить. Это неправильно, очень, очень неправильно – винить себя.

Лицо Рори немного расслабилось.

Райли решила, что говорит правильно. Она чуть было не добавила: «Жизнь продолжается», но вовремя оборвала себя.

Старые клише не всегда верны.

И события прошлой недели это с лихвой доказали.

Рори сказал:

– Мне жаль, что я не познакомился с ней лучше…

Райли с грустью подумала: «Да, мне тоже».

Она погладила Рори по плечу.

– Береги себя, ладно?

Рори кивнул и снова глотнул пива. Оставив свою кружку недопитой, Райли встала из-за стойки бара и пошла прочь. Проходя мимо бильярдного стола, она порадовалась тому, что Гарри Рэмплинг слишком погружён в свою игру и не заметил её.

Когда Райли вышла на улицу, порыв холодного ветра напомнил ей тот момент, когда она вышла из Хижины кентавра той ночью. Она остановилась и встала неподалёку от двери, не зная, что теперь делать.

Постепенно её накрыло странное, тревожное чувство…

«Он был здесь», – поняла она.

Убийца стоял на этом самом месте, где сейчас стою я, и ждал.

Она не знала, почему, но была в этом совершенно уверена.

Более того, она чувствовала в точности то же, что чувствовал во время своего ожидания убийца – его повышенное внимание, ускоренное дыхание и пульс, его предвкушение.

Она вздрогнула, осознав: «Я проявляю к нему эмпатию!»

От этой мысли ей стало очень жутко – примерно так же, как когда она увидела тело Реи.

Интересно, стоит ли поддаться этому чувству?

Отважится ли она погрузиться в глубины его разума?

«Я должна сделать это, если я могу, – твёрдо сказала она себе. – Я должна выяснить, что произошло с Реей».

Глава девятая

Райли остановила себя на середине мысли.

«Что ты имеешь в виду? – спросила она себя. – Что ты вообще делаешь?»

Тем не менее, ей никак не удавалось выбросить из головы мысль о том, что она может ощутить реальные мысли убийцы.

Она отошла в сторонку от дверного проёма и облокотилась на внешнюю стену здания, глубоко дыша и стараясь заставить себя мыслить рационально.

«Ты же, конечно, не думаешь, – сказала она себе, – что сможешь выяснить, что случилось с Реей, если будешь обращать внимание на…»

…на что?

Но даже споря с собой, она понимала, что её ощущения реальны. Ей правда удалось уловить то, что произошло здесь в тот день.

И она должна выяснить всё, что только сможет.

Как поступил и убийца, по её мнению, она отшагнула назад, пока не скрылась в тени у двери в Хижину кентавра.

Она представила, как дверь открывается, и оттуда выходит Рея. Одна.

«Он видит её, – подумала Райли. – Но она не видит его».

Интересно, ждал ли он здесь именно Рею?

Она снова вспомнила слова доктора Циммермана: «Убийца был знаком с Реей и желал её смерти».

Но теперь Райли поняла, что её рациональный ум участвует в процессе наряду с чувственными ощущениями, и что она сомневается в объяснении профессора. Например, как убийца мог быть уверен, что в тот вечер Рея решит пойти домой не в окружении подруг? Разве не мог он сидеть здесь в ожидании любой девушки, которая неблагоразумно решит уйти из Хижины кентавра одна?

Мог ли ошибаться Циммерман?

Райли не знала. Она знала лишь то, что собирается в равной степени применять логику и инстинкты.

Теперь ей было легче представить беззаботно шагающую по улице Рею. Она вспомнила, в какой обуви Рея пошла на вечеринку, и теперь почти слышала, как её каблуки цокают по асфальту и почти видела её чёткий силуэт в свете фонарей.

Несколько мгновений она стояла там, где мог стоять убийца в ожидании того, чтобы Рея отошла на безопасное расстояние. Затем она пошла в том же направлении. На Райли были кроссовки, так что её собственные шаги звучали тихо. Она предположила, что убийца тоже был обут в обувь на мягкой подошве. Он хотел быть настолько тихим, насколько это было возможно.

Райли продолжала идти за десять-пятнадцать метров до воображаемой Реи, пока не дошла до кампуса с петляющими тропами, освещёнными фонарями. Она стала сокращать дистанцию между собой и жертвой, как и убийца в её воображении.

Приближаясь, она поняла, что даже мягкая обувь уже должна была стать слышна Рее.

Оглянулась ли Рея, чтобы посмотреть, кто её преследует?

Возможно.

А может быть, она просто ускорила шаг.

Райли пошла быстрей, чтобы поравняться с ней.

«Она должна была испугаться», – подумала она.

И рано или поздно, Рея всё равно обернулась бы.

Райли представила её в свете фонарей, чётко увидела перед мысленным взором выражение её лица.

На лице девушки играла полуулыбка облегчения.

«Она его знала», – поняла Райли.

Но насколько хорошо?

Достаточно, чтобы успокоиться, поняла Райли.

Расслабившаяся Рея, скорей всего, снова сбавила шаг до нормальной скорости.

Райли чувствовала растущую радость убийцы, его предвкушение.

Всё происходило в точности так, как он рассчитывал.

И она услышала в мыслях, как он обращается к ней мягким, дружелюбным голосом:

– Эй, уже поздно. Давай я тебя провожу?

Райли представила, как Рея почти останавливается и с застенчивым смехом говорит: «Да, пожалуй, это не помешает».

Райли ощутила ликование убийцы, когда тот подошёл к Рее.

Она практически слышала его мысли:

«Всё получится».

«Она идеально подходит».

Райли вдруг застыла на месте, поражённая сверхъестественной связью с убийцей.

Она поразилась образам, витавшим в её голове. Её воображение и логика вдохнули в них немыслимую ранее жизнь.

Но уже через мгновение от образов не осталось ни следа.

Она изо всех сил старалась представить, что произошло после того, как убийца присоединился к своей слишком доверчивой жертве, но у неё ничего не получалось.

Возможно, это и к лучшему.

Разве она хочет представить само убийство так же ярко, как и все предшествующие ему события?

Она постаралась стряхнуть ощущение осязаемого зла, которое позволила себе испытать, но ужас никуда не девался.

Чем я вообще занимаюсь?

Она вспомнила слова доктора Циммермана об эмпатии: «Она отличает нас от самых страшных монстров мира».

Но что происходит с людьми, которые проявляют эмпатию к этим самым монстрам? Могут ли они сами стать монстрами?

От одной мысли об этом по её коже пробежали мурашки.

Она вспомнила другие слова доктора Циммермана: «Убийство носило личный мотив. Убийца знал Рею и желал её смерти».

Конечно, он хорошо в этом разбирался, гораздо лучше, чем Райли.

Тем не менее, в глубине души она была уверена, что он не прав.

Убийца знал Рею, но совсем мало – возможно, лишь её имя.

И она знала его ровно настолько, чтобы не испугаться и позволить ему проводить её до дома.

Он ничего не имел против неё. Просто она оказалась той девочкой, которая вышла из Хижины кентавра в одиночестве в тот момент, когда он ждал рядом.

А ещё Райли была уверена, что убийца ещё не закончил. Если его не остановить, в лапы ему попадёт новая жертва.

Это всего лишь вопрос времени.

Интересно, если Циммерман ошибся в этом, что же насчёт полиции?

Понимают ли, с каким монстром имеют дело?

Она попыталась сказать себе, что это её не касается.

Я вовсе не коп.

И вообще, что она может с этим поделать?

Не задумываясь, она бросилась бежать и бежала весь путь до кампуса, а потом четыре квартала до отделения полиции Лантона. Она остановилась рядом со зданием, чтобы отдышаться, а потом вошла внутрь.

У входа дежурила женщина в форме. Она спросила Райли:

– Чем могу помочь?

Сердце Райли всё ещё рвалось из груди от возбуждения и от бега.

– Мне нужно с кем-нибудь поговорить насчёт девочки, которая была убита в четверг.

Женщина, прищурившись, посмотрела на неё.

– Вы располагаете новой информацией? – спросила она.

Райли открыла рот, чтобы заговорить, но не знала, что сказать.

Есть ли у неё новая информация?

Нет, всего лишь туманное, но сильное предчувствие.

Она почувствовала руку на плече и услышала позади мужской голос:

– Я тебя знаю. Что ты здесь делаешь?

Райли обернулась и увидела большое, красноватое лицо офицера Стила, копа, который пришёл по вызову, когда она преграждала путь в комнату Реи. Райли вспомнила, что он не был ей особенно рад в тот момент.

«Тебе придётся объясниться, – рявкнул он тогда. – Можешь приступать».

И сейчас он тоже не был в особенно благодушном настроении.

Она выдавила из себя:

– Я просто… я всего лишь хотела узнать, как продвигается расследование.

Стил скорчил гримасу раздражения.

– Тебе вообще какое дело?

Райли разозлилась.

– Рея была моей подругой! – возмущённо воскликнула она. – Так что это моё дело тоже. И от вас никто до сих пор не слышал никаких новостей.

Стил покачал головой, как будто собираясь отказать ей, когда женщина-дежурная сказала ему:

– Ну же, Нэт, расскажи бедняжке всё, что знаешь. Это никому не навредит.

Стил недовольно застонал.

– Ладно, мы прошарили весь Лантон в поисках улик, опросили каждого встречного-поперечного. И сейчас мы уверены только в одном: кто бы то ни был, это был приезжий. Он покинул Лантон.

Райли охнула от удивления.

– Вы хотите сказать, что Рея даже не знала его?

– Нет, скорей всего, он был для неё полным незнакомцем.

Райли с трудом могла поверить собственным ушам. Это полностью противоречило тому, что ей только что сообщили её инстинкты.

Как и тому, что сообщил классу доктор Циммерман.

Она растерялась, не зная, что сказать.

Офицер Стил продолжал:

– Мы ищем подобные убийства по всей стране. Возможно, убийца уже проделывал это в другом месте. Если так, возможно, в дело вступит ФБР, но…

Он пожал плечами, не закончив предложения. Райли знала, что он собирался сказать: «…но особой надежды на это нет».

Кроме того, она была уверена, что местная полиция недостаточно старается.

Она кое-как сдержалась, чтобы не выпалить разом всё, что она знает – как ей кажется. Но Стилу она уже не нравится, и если он вдобавок будет считать её ненормальной, это никак не поможет делу.

Однако она не могла уйти, не попытавшись высказаться. Она вспомнила женщину-полицейского, которая была на месте преступления – офицера Фрисби.

Отведя Райли в сторону, она сказала тогда: «И сейчас моё чутьё говорит, что ты – единственный здесь человек, который может мне рассказать то, что мне нужно знать».

Фрисби почему-то поверила в Райли, в отличие от Стила.

И, как и Райли, она верила в чутьё.

Возможно, она прислушается к Райли.

Она спросила:

– А офицер Фрисби здесь? Мне бы хотелось поговорить с ней.

Стил нахмурившись бросил Райли:

– У тебя есть какие-то данные?

Райли хотела ответить: «Да, и по моим данным вы полностью ошибаетесь».

Но она промолчала. Она не могла сказать ничего такого, на что бы обратил внимание этот закоснелый человек.

Стил отчеканил:

– Если вы располагаете информацией, можете поделиться ею со мной. В противном случае не надо тратить наше время.

Он развернулся и пошёл прочь.

Райли посмотрела на женщину-дежурную за столом.

– Пожалуйста, – попросила она, – скажите мне, где я могу найти офицера Фрисби?

Было видно, что женщине не хочется отказывать.

– Простите, – вздохнула она. – Если у вас есть сведения, просто сообщите их. Если нет, то вам лучше уйти.

Райли вышла из здания, чувствуя сильный упадок духа.

Что вообще происходит?

Доктор Циммерман был так уверен, что убийство Реи – событие единичное и произошедшее по личным причинам.

Полиция, по-видимому, считает ровно наоборот – что убийца какого-то рода бродяга, который приехал сюда и убил случайную жертву, а теперь может совершить подобные убийства в других местах.

Как их теории могут быть настолько противоречивыми?

И почему Райли так уверена, что обе версии неверны?

Она медленно поплелась к кампусу.

Ступая по освещённым дорожкам, она стала спрашивать себя…

Вышел ли он на охоту сегодня?

Она замерла на месте и обернулась, наблюдая и прислушиваясь. Фонари освещали тротуар лишь на несколько метров, а что вдали она не видела.

Тем не менее, она кожей чувствовала зло, повисшее в воздухе.

«Он здесь, – поняла она. – Он наблюдает за мной».

Она была в этом уверена.

С удивлением она поняла, что не боится встретиться с убийцей лицом к лицу – даже если встреча эта будет означать борьбу за свою жизнь.

Всё лучше, чем неизвестность.

Ей хотелось закричать что есть мочи: «Выходи! Покажись мне!»

Но она не стала.

Что толку? Кто может ответить на её призыв, кроме полицейских, которые обругают её за то, что она подняла ложную тревогу?

С такой же уверенностью, с какой она ощущала присутствие убийцы, она знала, что не следует думать, что он появится по её команде.

Если он действительно наблюдает за ней, он намерен или убить её, или дать ей уйти.

Она не может заставить его решить этот вопрос.

Она молча стояла некоторое время. Затем она вспомнила, что когда шла по следам убийцы, она представляла, как Рея ускоряет шаг, услышав его приближение.

Она поняла…

Я всё делаю не так.

Он не станет атаковать того, кто не боится. Он хочет, чтобы его жертва была беспомощной.

Из-за своей показной отваги она перестала выглядеть потенциальной жертвой в его глазах.

Она действительно почувствовала, как он исчезает в ночи.

Тогда она снова пошла в сторону общаги, всё ещё обдумывая странный опыт, который ей довелось пережить.

Никогда прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного.

Или приходилось?

Когда она ещё была совсем маленькой, после смерти её матери, разве не проживала она это страшное событие с иной точки зрения, нежели её собственная?

Разве не помогали ей подобные проблески прятаться от отца, когда он злился на неё и становился опасным?

Тогда Райли задала себе самый важный вопрос.

Может ли она использовать чувствительность, развившуюся в её сложном детстве, для того, чтобы выяснить, что произошло с Реей?

Она знала, что должна попытаться.

Райли прошептала невидимому и неизвестному убийце, кем бы он ни был:

– Тебе не уйти. Вечно скрываться ты не сможешь. И я об этом позабочусь.

Глава десятая

В общежитии царила неестественная тишина. Были слышны лишь шаги Райли, пока та шла по коридору к своей комнате. Конечно, уже было поздно. Но даже в такое время, как правило, на этаже кто-то слушал музыку и зачастую очень громко. Казалось, что теперь ни у кого нет настроения для этого.

«Всё изменилось», – с горечью подумала Райли.

Вернётся ли всё когда-нибудь на круги своя, станет ли всё таким, как до убийства Реи?

Она тихонько открыла дверь, надеясь не разбудить Труди. Но как только Райли шагнула в тёмную комнату, она услышала голос подруги:

– Райли!

Труди сказала это так нервно, что Райли заволновалась. Она включила свет и увидела, что её соседка сидит на кровати.

– Труди! – воскликнула Райли. – В чём дело?

– В чём дело?! – эхом откликнулась Труди. – Я не могла глаз сомкнуть с тех пор, как легла. Я до смерти переживала за тебя. Ты вообще понимаешь, сколько времени тебя не было? Я не знала, что и делать! Я уже собиралась звонить в полицию.

Райли села на кровать напротив девушки.

– Мне очень жаль, что я расстроила тебя, – сказала она. – Я в порядке.

Труди затрясла головой.

– Нет, ты не в порядке. Что-то не так. Ты ведёшь себя, как сумасшедшая, выходишь так поздно, когда в округе бродит убийца. Знаю, знаю, Циммерман говорит, что то, что произошло с Реей, больше не повторится, но я всё равно ужасно боюсь. Где ты вообще была? Что ты делала?

Райли вздохнула.

Если она расскажет обо всём, что делала, Труди и правда сочтёт её сумасшедшей. И всё же, бедняжка заслуживает хоть какого-то объяснения.

– Я зашла в Хижину кентавра, – сказала Райли. – Выпила пива. Наткнулась на Рори Бёрдона и поболтала с ним. Он воспринимает всё очень близко к сердцу.

Райли замолчала, а потом добавила:

– Ты в курсе, что Рори был влюблён в Рею?

Труди выпучила глаза.

– Нет! – воскликнула она. – Вот бедняга. Ты рассказала ему, что Рея чувствовала к нему?

Райли покачала головой.

– Ему и без того очень плохо. Он считает себя виноватым. Говорит, что надо было проводить её до дому той ночью.

Труди поморщилась, как от боли, и опустила голову. Райли вдруг поняла, что не стоило этого говорить.

В конце концов, она знала, что Труди чувствует то же, только, пожалуй, ещё сильней. Она была слишком пьяна, чтобы хотя бы заметить, что Рея уходит.

Райли решила, что лучше сменить тему.

– Ещё я ходила в полицейский участок, – добавила она.

– Зачем? – спросила Труди.

Райли помедлила, но проговорила:

– Не знаю… Я… наверное, я хотела узнать, продвинулись ли они в… ну ты понимаешь.

Труди молча смотрела на неё – ей не терпелось услышать, что расскажет Райли.

– Они считают, что Рея даже не знала этого человека, что он был проезжим и уже уехал отсюда. А ещё они думают, что он может проделать это в других местах. Они сказали, что возможно расследованию будет помогать ФБР.

Труди выглядела озадаченной.

– Но доктор Циммерман сказал…

– Да, я знаю, –  перебила Райли. – Но у полиции другое мнение. Так или иначе, никто не считает, что нам может угрожать какая-то опасность.

Труди уставилась перед собой.

– Хотелось бы мне в это поверить, – вздохнула она.

«Да, и мне», – подумала Райли, вспоминая своё ощущение убийцы, наблюдающего за ней.

Вдруг Труди крепко обняла Райли.

Она расплакалась и сказала:

– О, Райли, обещай, что больше не будешь меня вот так пугать! Я знаю, что нет причин для страхов, но всё равно не могу с ними справиться. Ты моя лучшая подруга. От одной мысли, что я могу потерять тебя после Реи…

Труди захлебнулась слезами.

Райли не знала, что ответить девушке. Может ли она пообещать ей, что больше не будет ходить одна?

«А почему нет?» – подумала она.

Это казалось единственным разумным выбором.

Но то, что Райли испытывала совсем недавно, вовсе не поддавалось законам разума. Её взволновал момент жуткой связи, которую она почувствовала с убийцей. Сможет ли она не поддаться соблазну, если снова почувствует эту связь? Разве это был последний раз, когда она выходила ночью одна, стараясь найти его, понять его?

Она мягко выпуталась из объятий Труди.

– Прости, что напугала тебя, – сказала она. – Я постараюсь больше так не делать. Но сейчас уже поздно и тебе надо спать. Как и мне. Я в душ.

Труди кивнула, теперь она выглядела спокойней.

Райли схватила пижаму и халат, выключила свет и вышла из комнаты.

Идя к ванной, она чувствовала сильную усталость. То был длинный, странный, тревожный день. Ей очень нужно выспаться перед завтрашними уроками.

Но почему-то она сомневалась, что сможет хорошо поспать в эту ночь.

*

Прозвучал выстрел.

Маленькая Райли снова была в магазине сладостей, теперь она чувствовала запах дыма.

Злодей только что застрелил её маму.

Она выронила конфеты, которые сжимала в руке, и закричала:

– Мама!

Но когда она опустила глаза на распластанную на полу фигуру, она оказалась вовсе не мамой.

То была другая женщина, моложе мамы, из горла её хлестала кровь. Женщина была мертва, а глаза её смотрели вверх на Райли.

По каким-то причинам, будто она знала её из другого времени или места, маленькая Райли проговорила:

– Рея…

Она поборола свой ужас и обернулась, чтобы посмотреть на мужчину в носке, натянутом на голову.

Из дула его пистолета всё ещё шёл дымок.

– Кто ты? – грозно спросила она, стараясь говорить не как маленькая девочка. – Открой мне своё лицо.

Мужчина уставился на неё сквозь носок.

Затем он медленно стянул его с головы, и…

Он оказался вовсе не мужчиной.

Это была женщина.

И маленькая Райли знала, кто эта женщина.

То была сама Райли, только взрослая!

Райли разбудил звонок телефона в комнате.

Она открыла глаза и увидела, что в окно бьёт утренний свет. Труди посапывала в своей кровати. Райли решила было дать телефону звонить до тех пор, пока не включится автоответчик, но тогда Труди точно проснётся, а это было ни к чему.

Так что она вылезла из кровати и сняла трубку.

В ней раздался хриплый мужской голос:

– Привет, девочка.

Райли сразу же узнала голос. Она не очень была ему рада.

Он принадлежал её отцу.

Но зачем он звонит ей? У него ведь даже телефона нет.

Видимо, он специально приехал в город и звонит из таксофона.

«Но почему?» – недоумевала она.

– Привет, пап, – сказала она.

Повисло молчание.

Некоторое время Райли недоумевала…

Что мы можем сказать друг другу?

Их отношения уже много лет были натянутыми.

Временами они оба старались установить контакт и помириться, Райли даже приезжала в его хижину в горах Аппалачи почти каждый год. Они редко по-настоящему ссорились, но когда это происходило, всё было очень плохо. Как бы они оба ни старались, вместе им никогда не было уютно.

– Как дела? – наконец спросила Райли.

Она услышала знакомый смешок.

– Ты знаешь, как. Сейчас не сезон охоты на оленей, так что я рыбачу. В основном на форель. Улов нормальный.

При упоминании о рыбалке Райли вспомнила, как рыбачила вместе с отцом, а ещё охотилась на мелкую дичь – белок, сурков, птицу. Райли не особо тянуло охотиться на оленей, так что в этом она не составляла ему компании. Хотя Райли и было тяжело в компании отца, природа вокруг его хижины была великолепна. Он купил хижину после того, как вышел на пенсию со службы в морской пехоте.

Там было очень одиноко, особенно зимой. Но её отцу это очень нравилось. Он всегда был суровым человеком, который не особенно ладил с другими людьми, а после того, как была убита мать Райли, стал и вовсе невыносимым.

Снова воцарилась тишина. Райли знала, что теперь она должна рассказать что-то о себе.

Но стоит ли рассказывать ему о том, что произошло за последние несколько дней?

Как он отреагирует?

– Пап, здесь произошло убийство. Прямо в моём общежитии, на моём этаже. Убили девочку, которую я хорошо знала. Ей перерезали горло. Никто не знает, кто это сделал.

Снова повисло молчание. Он вообще скажет что-нибудь?

– Что ж, – наконец медленно проговорил её отец, – ты знаешь, как быть начеку.

Райли стало неприятно, но она не сразу поняла, почему. Она читала об этом в своём учебнике по психологии, это называлось «двойное послание» – ситуация, когда человек даёт противоречивую информацию.

А в данном случае информация определённо была противоречивой.

С одной стороны, её отец давал ей понять, что она не особенно достойна его заботы и волнения. С другой стороны, он как бы говорил ей, что она такая же сильная, как и он, и, может быть, он даже немного восхищается ею.

Райли никак не могла согласовать эти два послания в своей голове. Но хотя бы благодаря учёбе могла ей понять, почему это так беспокоит её.

Тогда её отец спросил:

– Какая у тебя теперь специализация?

Райли подавила раздражение. Она знала, что сейчас будет. Они уже много раз говорили об этом.

– Психология, – сказала она.

– Это плохо, – заметил он. – Тебе нужно подумать о смене специализации.

Райли хотелось объяснить ему, почему он не прав, но тут её остановил старый знакомый инстинкт.

Если она скажет ему правду – что ей нравится изучать психологию и, кроме того, что идёт уже второй семестр её последнего года обучения и уже поздно что-то менять – он выйдет из себя и звонок кончится плохо.

– Я подумаю, папа, – соврала она, надеясь, что на этом тема иссякнет.

Однако она почувствовала, что беседа уже приняла неприятный поворот.

– Девочка, пришла пора тебе кое-что понять. Ты не создана для нормальной жизни. Не пытайся подстроиться и жить и работать, как остальные. Это не в твоей крови. Это не в твоей природе.

Райли уже готова была потерять терпение.

Она слышала эти слова много раз – и это снова было двойным посланием.

Говорит ли ей отец, что она в некотором роде исключительна и создана для великих дел?