Отголоски тишины

Мой сосед, пассажир с нижней полки, давно вышел. Ему повезло. Он остался сухим, мне же ехать минуть пять, никак не больше и нет ни малейшего сомнения – быть мне промокшим с головы и до самых ног. Почувствую всю силу стихии на себе. Отвратительная перспектива, а тот факт, что мой любимый зонтик-трость спокойно висит в шкафу за много километров от меня, без пяти минут промокшего, совершенно не добавлял энтузиазма.

Вот и все. Поезд начал притормаживать. Я печально вздохнул, поднял воротник пиджака, как будто он сможет защитить меня от небесного душа и вышел в тамбур. Там уже стоял проводник, высокий мужчина средних лет. Его улыбающееся лицо украшали длинные рыжеватые усы. Ними он покачивал в такт движению поезда и в ритм еле слышно напеваемой незнакомой мне песенки. Привычным движением он вытер тряпкой поручень, посмотрел на меня, красноречиво взглянул на окно, превращенное дождем в тусклое зеркало, снова на меня, сочувственно развел руками. Я кивнул, надеюсь, мое лицо выражало что-то, что сродни благодарности. А нет, да и ладно…

Поезд резко дернулся и остановился. Мне даже немного повезло – мой вагон оказался просто напротив распахнутых дверей вокзала. «Может, если хорошенько рвануть с места, будет шанс не до самых костей промокнуть, а?» – надежда, как известно, живучее чувство, но не в этот раз. Я даже не успел толком сформировать свое мнение о городе, у чиновников которого не хватило сообразительности сделать что-то, хоть отдаленно напоминающее крытые платформы, как промок. Ощущение такое, будто кто-то, стоя на крыше вагона, перевернул на меня полную бочку холодной и ужасно мокрой воды. Бежать смысла уже не было, куда, зачем?! Хуже все равно не будет. Потому я гордо поднял голову и медленно, промокший, но с достоинством, вошел в помещение вокзала.

Да, это правда, в Кировоградском филиале я не впервые и нет, не все так печально с моей памятью. Те вечерние стенания они как вой на луну – исключительно от безысходности, мало в них смысла, а истиной и не пахнет. Помню я город, да и дорогу к филиалу не позабыл. Он довольно-таки далековато от вокзала расположился (по стандартам провинции), но в моих глазах, в глазах временно столичного жителя, это практически рядом. Примерно километров пять, разве это расстояние по меркам мегаполиса? Конечно, нет. Да и добираться удобно, не заблудишься. Нужно просто выйти из вокзала, спуститься по ступенькам, выйти на Октябрьской Революции, перейти через мост над ручейком, что громко зовется Ингулом, а там, за мостом, направо и прямо, прямо, прямо…

Нет, можно на автобусе подъехать, на маршрутке, только не ценитель я массажа в общественном транспорте. Такси это уже лучше, но не в этот раз. Зачем? Сумка нетяжелая, времени полно, прогулка по свежему воздуху, разве может быть что-то лучше? Вряд ли, надо только ливень переждать. В такую погоду лучшее, что можно сделать – расположиться у окна, полюбоваться мощью разгулявшейся стихии и попытаться хоть немного подсохнуть.

Как и подобает летнему дождю, он закончился так же внезапно, как и начался. Тучи быстро разбежались, над городом ярко вспыхнуло раскаленное солнце. Оно лишь недавно взошло, но уже припекало, согревало воздух, насыщенный влажностью, который все еще отдавал ночной прохладой.

За то время что я смотрел на поливаемый дождем город, я практически высох. Дождь прекратился, да и просто стоять, ждать непонятно чего, попросту надоело. Так что я схватил сумку, забросил ее на плечо и быстрым шагом направился прочь от вокзала, на лестницу и дальше, к местному офису, где ждет меня работа.

Добраться до пункта назначения без остановок не удалось. Нет, дождь не вернулся. Просто так уж случилось, что дорога шла под уклон, плавно спускалась она от вокзала, а перед мостом начинался подъем, тем самым создавая идеальный бассейн для огромной неимоверно живописной лужи. Ливень – вода, вода не может не воспользоваться случаем и не заполнить столь удобный резервуар, созданный неумелым планировщиком.

Так и случалось, дорога привела меня к грязному «побережью» этой самой лужи, большой и совсем не симпатичной. Видимые размеры новоявленного водоема поражали. Местное море вытянулось метров на триста в длину, ширину определить и вовсе было невозможно, вода заливала проезжую часть, оба тротуара и все прилегающие дворы. Широки просторы, а глубина…

Как и в случае любого события подобного масштаба, с обеих сторон образовавшегося водоема, собралось множество зевак. Они любовались лужей, ее окрестностями, но более всего их занимало то, что происходило в центре нового украшения города.

Посреди водного бассейна, на крыше своей на вид совершенно новой иномарки сидел человек. Он, потухшим взглядом, глядел на воду и вместе со своей машиной, которая попросту плавала, неизвестно каким чудом держась на воде, кружил, следуя прихотям легкого ветерка. Вот он вздрогнул, будто опомнился, засуетился, лег на спину, сполз на край крыши, снял туфли, свесил ноги. Осторожно приподнялся, намереваясь сесть, но в тот самый момент машину качнуло, то ли она таки набралась воды и решила затонуть, то ли колеса поймали какое-то невидимое в мутной глубине препятствие, неизвестно. Мужчина не удержался, соскользнул с гладкого металла и шумно плюхнулся в воду. Вряд ли такой прыжок оценили профессиональные судьи по водным видам спорта, слишком шумно, да и брызг предостаточно, но зрители встретили его кульбит дружным смехом и бурными аплодисментами. Откуда-то с галерки послышалось совершенно искреннее:

– Браво! Давай еще, давай на бис, я снять не успел. Еще хотим! Еще!

Что тут поделать, так уж устроен человек, ничто его так не радует как горе ближнего!

Вдоволь налюбовавшись уличной трагикомедией, я огляделся, размышляя как бы обойти неожиданное препятствие. Почти сразу нашелся выход, я вспомнил еще один мост. К своему удивлению вспомнил не просто дорогу к нему, но и название улицы, которая по нему проходила. Улица Кирова. Не скажу, что это лучший выход, напротив, лишние километры, но такой уж я человек, мне лучше идти, чем стоять, ждать непонятно чего.

Это и вправду выход, так что я подпрыгнул, поправляя суму, повернулся, намереваясь идти, но…

– Забудь, там еще хуже, – послышалось из толпы. – Тут одно разумное решение – ждать. Что поделаешь, если тот, кому поручено было проектировать город, слыхом не слыхивал о ливневой канализации?! Зато мы, местные, за годы жизни наслушались. Чуть дождь покапает, даже и не дождь, так, дождик, сразу же потоп. Сразу же лужи, сразу же море. Я, нет-нет, да и подумываю лодку купить, бизнесом заняться, в дождь спешащих пешеходов перевозить. Есть наметки на расширение. Можно, к примеру, экскурсии проводить по лужам города. Она ведь не одна такая. В центре есть, очень живописная, да и на выезде, у института. Ведь если подумать…

Голос потенциального бизнесмена растворился в вое сирен. Толпа расступилась. К луже подкатили две пожарные машины. Люди в спецовках резво выскочили из кабины и бросились раскатывать рукава. Через минуту еще одна спецмашина подкатила со стороны моста. Загудели помпы, наглядно иллюстрирую, что пусть ливневая канализация – не самая сильная сторона городского хозяйства, зато пожарные настоящие мастера своего дела. Несколько минут работы и движение восстановлено. Грязная вода откачана и слита в такой же грязный Ингул. Дорога обрела должный вид. Проступил асфальт, изрядно сдобренный принесенным с окрестных клумб черноземом.

Рукава убраны, под восторженные крики и громкие аплодисменты пожарные запрыгнули в машины и быстро разъехались. Подмигивая проблесковым маячком, подкатил эвакуатор, автомобиль, который недавно изображал из себя плавательное средство, увезли на ремонт, его мокрого и расстроенного владельца – на просушку.

Представление закончилось. Зрители разошлись. Я также не стал задерживаться, прошелся по дну осушенного городского моря, перебрался на другую сторону реки, спустился с насыпи по видавшим лучшие времена ступеням и направился в сторону местного офиса. Работать.

Дальше все как обычно, ни разнообразия, ни намека на таковое. Работа – дом, дом – работа. Единственным отличием жизни нынешней от жизни недавнишней, стало то, что на этот раз «домом» была не съемная квартира, а номер в гостинице, в дешевой гостинице на противоположной стороне города…

Монотонно потекли дни, я с головой окунулся в работу и только за день до отъезда совершенно случайно вспомнил о странном послании, листах, исписанных от руки и ксерокопии, о бумагах, которые до сих пор лежали в моей сумке. Как-то я совершенно забыл, просто из головы вылетело, его же автор живет где-то здесь, где-то в Кировограде!

Я высыпал на пол содержимое сумки, пересмотрел бумаги и быстро нашел кусочек картона с номером телефона. Рабочий день давно закончился, идей, чем заняться очередным бесконечно долгим вечером у меня не было. Я подумал: «А почему бы и нет? Все же развлечение». Подумал и быстро набрал номер. Тотчас, даже не довелось считать надоедливые гудки, мне ответили:

– Да, слушаю.

– Алло, это Сергей?

– Так это ты! Привет! Честно говоря, я ждал твоего звонка, только думал, что ты позвонишь еще недели две назад. Так что скажешь?

– Даже и не знаю что сказать! Вы оставили визитку, тогда, в поезде, – я совершенно растерялся от неожиданной фамильярности собеседника. – Вот, вспомнил. Так случилось, что я в Кировограде, потому позвонил…

– Это же просто замечательно! Где тебя найти?

– Я в гостинице «Турист», номер восемьдесят девять.

– Отлично, через полчаса буду!

На том конце дали отбой и во мне чуть не впервые за много лет проснулось самое настоящее любопытство. Да, мне на самом деле стало интересно, зачем все это. Захотелось узнать, чего он от меня хочет, да и просто, к чему эта односторонняя переписка, какой в ней смысл?

Машинально взглянул на дешевые настенные часы – семнадцать сорок две. Чтобы хоть как-то ускорить бег времени и просто занять себя, я подошел к окну, откинул занавеску и уставился в вечерний городской пейзаж.

В дверь тихо постучали. Собственно, и не постучали, так, один еле слышимый удар. Я пошел открывать, по ходу отметил, что прошло ровно полчаса. «Уважаю людей пунктуальных!» – собирался сказать я вместо приветствия, но не сформировавшаяся фраза так и осталась несформированной.

На пороге стоял мужчина в черном костюме с черной же рубашкой. Лицо какое-то нечеткое с размытыми чертами. Нет, не то, чтобы его изуродовала какая-нибудь болезнь, не в шрамах оно, не распухшее, нет, там что-то другое. Кажется, я просто не мог сфокусировать на нем взгляд. Было оно как будто в дымке, словно в тумане. Кроме того, я более чем уверен – это не тот человек, который ехал со мной в поезде!

– Вечер добрый! Вот и увиделись снова!

Хотя, если подумать, я ведь и тогда его не рассмотрел. Да и разве его рассмотришь?

Он прошел мимо меня, зашел в комнату, устроился в кресле, достал сигарету.

– Не возражаешь?

Не дожидаясь разрешения, закурил. Я вспомнил о том, что недавно видел стеклянную пепельницу, кажется, в верхнем ящике стола. Так и есть. Достал ее, положил на журнальный столик, пододвинул к нему.

– Уверен, тебя заинтересовал мой рассказ. Так вот что было дальше…

Глава шестнадцатая

Последние лучи заходящего солнца еще пробивались через густые кроны старых деревьев, в изобилии растущих вокруг монастыря. Самого дневного светила уже не было видно, высокая стена скрыла раскаленный диск, но многочисленные его блики по-прежнему плутали среди листвы, подмигивали, стараясь коснуться чистого оконного стекла, отразиться от него, вспыхнуть шустрым солнечным зайчиком, внести свою яркую нотку в цветную палитру великолепного вечернего пейзажа.

Первое, что я услышал, выйдя во двор – тишина. Настоящая, густая, концентрированная, насыщенная. Давненько я такой не слышал, если и слышал вообще! Удивительно, но она ощущалась физически, ее воспринимали не только уши, она чувствовалась всем телом, каждой его клеточкой. Сначала давила, угнетала, тихим звоном оживала в ушах, после расслабляла и блаженно нежила. Полная она, незримая, безграничная она, абсолютная, неподдельная.

Узкой бетонированной дорожкой мы подошли к неровному строю гаражей и амбаров. Прошли вдоль них, завернули за угол образованный одним, выступающим из общего строя, сараем. Прошли мимо знакомой мне площадки, на которой по-прежнему красовался комбайн, только сейчас он стоял смирно, не гудел и не изрыгал дым и пламя…

Метрах в двадцати впереди, практически полностью скрытую густой листвой, я разглядел небольшую часовенку. Маленькую, скромную, увенчанную симпатичным каплеобразным куполом, просто настоящая церковь, только в миниатюре. Я, было, направился туда, но брат Кирилл дернул меня за рукав и кивком указал на также утопающую в зелени деревьев беседку. Еще раз кивнул, вытянул вперед руку, силясь, как можно более доходчиво объяснить мне, куда идти. Я кивнул в ответ, а когда он повернулся, собираясь возвращаться, непроизвольно пожал плечами. А что, вот и не надо считать меня таким тугодумом! Я и с первого раза понять могу. Не всегда, правда, но чаще всего! Неожиданно остро захотелось озвучить свои мысли, крикнуть вдогонку (зачем?!), благо было уже слишком поздно, юноша скрылся за поворотом. Мне же ничего не оставалось, кроме как оставить свои мысли при себе и направиться в беседку.

Вот и она. Беседка. Очень даже мастерски изготовленная. Довольно просторная, деревянная, резная. Овальная по форме, уютная по содержанию. Почти все ее внутреннее пространство занимал круглый деревянный стол. Возле него, также кругом – деревянные лавки. На гладкой покрытой свежим лаком столешнице выпускал струйки пахнущего смолой дыма огромный сверкающий полированными боками самовар. Эффектная вещь, украшение стола, а никак не кухонная утварь!

На лавке, ближе к самовару, отражаясь в зеркальной его поверхности, одиноко сидел человек. Я как-то разом растерялся, что-то в его облике казалось мне знакомым, вот только что именно? Не поймешь, не ответишь. Почти уверен, если бы он не заговорил, я бы его так не узнал. Да и как узнать в статном священнике моего утреннего знакомого?

– Вот и закончился день. Присаживайтесь, почаюем, поговорим!

Как-то так получилось, что, я не люблю чай. Никакой, ни черный, ни зеленый, ни китайский, ни цейлонский, ни индийский, ни грузинский, да вообще никакой! Но я так подумал: «Не время привередничать, кроме того, когда еще удастся испить настоящего чаю, из настоящего самовара, да еще и в компании самого настоящего настоятеля монастыря!». Так что устроился я напротив отца Александра, он протянул мне огромную чашку, из которой медленно вытекал ароматный пар.

– Спасибо!

– Рассказывайте, как продвигаются поиски?

– Ну, пока никак. Изучаю историю вашего монастыря. Как это хроника, нет летопись, объемная такая. Думаю, еще и на завтрашний день хватит. Вообще, если честно, то я и не думал, что у вас столько документов хранится. Пока все переберешь, пока разберешься, уйма времени пройдет. А если к этому еще добавить то, что я, по большому счету, сам не знаю, что именно ищу, то получается…

– Понимаю, но тот, кто ищет, обязательно находит.

– Да, правда, далеко не всегда то, что ищет…

– Думаю, вам не часто приходится работать с, так сказать, бумажными носителями?

– Если честно, то последний раз был я в настоящей библиотеке лет десять тому назад. Еще когда в институте учился. А с тех пор… я ведь программист, по специальности, по жизни. Мне гораздо проще найти нужную информацию в интернете, нежели перелопачивать горы литературы.

– А откуда уверенность в ее достоверности? Вы точно знаете, что ей можно доверять? Интернет – громадная всемирная свалка. Любой, кому не лень, может разместить в его просторах что угодно, и утверждать что в этом истина. Другое дело библиотека, тем более архив. Правда, подделки и в бумагах встречаются, но не в таком количестве.

Он замолчал. Похоже, я должен был что-то сказать, но на ум пришло только одно:

– Знаете, я ведь монастырь представлял совсем по-другому!

Отец Александр громко рассмеялся.

– Не иначе как думали, что мы до сих пор в средневековье живем? Свечи, пламя факелов, копоть на стенах. Что-то подобное? Мы вас разочаровали? У нас ведь как: настоятель в джинсах, во дворе сельхозтехника, плюс еще вот это! – он указал рукой ввысь, туда, где на белоснежном диске спутниковой тарелки играли отблески вечерней зари.

Я непроизвольно рассмеялся и спросил:

– Примерно так, но что это?

– Именно то, чем и кажется – спутниковая антенна. Телевидение. Интернет. Вы, конечно же, не знаете, но мы с вами коллеги!

– Настоятель монастыря и программист? – удивленно пробормотал я.

– Самый, что называется, настоящий. Только в прошлом. В далеком прошлом, – он замолчал и через минуту продолжил. – В те времена, когда компьютеры были уже не очень большими, но все еще очень медленными. Зато времена тогда были бурные и стремительные. Шальные девяностые… Словом, один хороший человек мне помог. Научил, как не натворить такого, о чем бы я долго жалел. Ну да ладно, давайте пить чай!

Я сделал глоток и спросил:

– А зачем все это в монастыре?

– Мы не стоим на месте, мир идет вперед, нам нельзя отставать. Нельзя игнорировать время, прогресс. Думаю, вы знаете, что церковь давно пользуется теми огромными возможностями, которые предоставляет нам всемирная паутина.

– Вы хотите создать свой сайт?

– Это тоже. Конечно, не принимать исповеди по электронной почте, – он хмыкнул и добавил: – Хотя через защищенные каналы… Нет, не для этого. Но пусть для того, чтобы люди знали, куда можно обратиться, попросить совет, будучи уверенным, что там помогут. Хорошее дело? Конечно. Ведь главное что? Вера! Человеку нужна вера. И даже не столь важно, во что именно. Вспомните историю. До девятьсот семнадцатого жила в человеке вера в бога. Потом революция, ее сменила вера в вождей, вера в светлое будущее. А потом? А сейчас! Оглянитесь, да у большинства людей вовсе никакой веры нет!

– Вы поддерживаете коммунистов?

– Совсем нет. Я лишь утверждаю, что человек без веры, он как слепой котенок, ползает взад-вперед, ни стремлений, ни цели…

Я надпил чай, который даже в вечерней прохладе не спешил остывать.

– Понятно, а что по поводу сайта?

– Это не самоцель. Не цель, а всего лишь средство. Вы ведь видели наши богатства. Нашу библиотеку, пока правильнее будет сказать – собрание книг. Нет ни систематизации, ни даже пристойного помещения. Вернее оно есть, только не готово. Так вот, касаемо литературы. Поверьте мне, в тех комнатах находиться огромное множество очень ценных фолиантов. Просто хороших книг. Конечно, попадаются и такие, что бумага, на которой они напечатаны, ценнее смыслового наполнения, но их немного. Да и вообще, лично мое мнение – любая книга имеет право на существование. Пусть она будет хорошей, пусть совсем наоборот. Книга – мысли автора, и кто может знать, когда и кому эти самые мысли могут пригодиться. Да и кто имеет право решать, что хорошее, что нет! Собственно, дело вовсе не в книгах. Вернее не только в книгах. Буквально несколько минут назад вы держали в руках уникальные, бесценные документы. Да, сейчас они в хорошем состоянии, но ведь это благодаря тому, что за последние лет двадцать к ним никто не прикасался. Вы один из немногих кто получил возможность с ними ознакомиться. Бумага, даже пергамент, они ведь не вечны. Что случится с документами, если их изучением займутся тысячи людей? – он умолк, будто ожидая ответа, я же промолчал, только пожал плечами. – Думаю, вы заметили, что постепенно входит в моду изучение своих корней. Да, именно «в моду»! Но, нет, я не возражаю. Я прекрасно понимаю, что без прошлого нет настоящего, не говоря уже о будущем, понимаю, что нужно знать своих предков. Вот только архив может возражать. Он может и не пережить наплыва заинтересованных искателей своих корней. Что-то я увлекся… понесло меня куда-то. Вообще-то я хотел сказать, что есть мысль отсканировать все имеющиеся документы, более того, выложить их в свободный доступ. Все на бесплатной основе разумеется. Если же кто-нибудь сочтет возможным, сможет внести свою лепту.

– Кстати, насчет лепты. Это же затратное дело!

– Вот и вы туда же. Деньги! Конечно, реалии нашего времени – на все нужны средства. На все вот это, на ремонт, на стройку, конечно, но нам помогают! Есть еще меценаты, владельцы крупных состояний, люди, которые направляют свои деньги на возрождение, на духовность. Кроме них и простой люд, считающий своим долгом жертвовать на благое дело. И я более чем уверен таких людей будет только больше. Да, еще раз соглашусь, деньги нам нужны. И планы мои касательно архива, поверьте, не самые затратные в плане финансов. Как видите, на текущий момент мы привели в порядок только одно здание. Как должны были заметить утром, начали восстанавливать церковь. Тут без денег тоже не обойтись. Хорошо еще, что нашему монастырю повезло. Многое уцелело. Лишь храм с землей сравняли. Но, что не может не радовать, фундамент сохранился, да и чертежи нашлись. Словом, заезжайте к нам через годик – удивитесь!

– Значит, во дворе я видел фундамент церкви, а вот это что? – я показал на церквушку, которая еле виднелась в вечерних сумерках.

– Всего лишь часовенка. Построили пять лет назад. Не может же такого быть, чтобы монастырь и без церкви. Но это временно. Вот если хотите, завтра покажу вам чертежи храма, несколько рисунков удалось найти в одном из архивов Петербурга. Вот где красота, вот где величие!

Собираясь что-то еще сказать, я непроизвольно зевнул. Причем получилось очень даже громко. Настоятель понимающе закивал головой.

– Не могу с вами не согласиться, поздно уже, спать пора, кроме того, вы ведь с дороги. Идемте, мы пташки ранние, к шести подъем. А поговорить, поговорить мы еще успеем.

Глава семнадцатая

Казалось, небольшая комнатка, маленькое, даже слишком маленькое окошко, никакой циркуляции воздуха, за стенами кульминация летней поры. Должно быть жарко, должно быть душно, а ведь нет! Не пойму, что тому причина, может строители прошлого знали какой-то секрет, а может, реставраторы современные удачно восстановили старое здание, но в моем «номере» было прохладно и как-то на удивление легко дышалось. Эти два непременных условия хорошего сна удачно слились в одно, способствовали отдыху, благоприятствовали крепкому здоровому сну, привели к раннему пробуждению…

Давно я так не высыпался! Действительно давно. Наверняка лишь в далеком детстве. В ту пору, когда голова не была переполнена переживаниями взрослой жизни, не была забита делами, планами, проблемами. Счастливые были времена, беззаботное детство…

Не было и шести часов, как я поднялся с постели, оделся и вышел в коридор. Остановился, размышляя, чем заняться в столь ранний час. Огляделся, услышал чьи-то тяжелые шаги, подошел к лестнице. С верхнего этажа, медленно и важно спускался отец-настоятель. Точно как и прошлым вечером, на нем были длинные черные одеяния, поверх которых, контрастно, золотом по черному, висела цепочка с внушительных размеров крестом.

– С добрым утром, молодой человек! Уж никак не ожидал, что люди вашей профессии обладают даром раннего пробуждения. Вы, так сказать, ломаете стереотипы!

– Утро доброе, отче. Всему виной ваша монастырская атмосфера. Я так отлично спал, что даже и не заметил как выспался.

– Это да. Ну, не будем останавливаться на достигнутом, идемте со мной на утреннюю службу. Погружаться в атмосферу. Еще глубже! – он заметил, что я замялся, лукаво подмигнул. – Да, ладно вам, к чему сомнения! Идемте!

Немного поразмыслив и не найдя причины отказаться, я кивнул и направился вслед за настоятелем, непроизвольно копируя его походку (не привык я медленно ходить). Спустились вниз, прошли вдоль хозяйственных построек, миновали беседку.

Вот и часовня. Да, настоятель был прав. Тогда, вчера, за чаем. Часовня – это только временно. Не производила она того эффекта, который дает посещение церкви. Простора не хватало, величия архитектуры, дополненного мастерством живописцев. Именно из-за этого не возникал тот трепет, который вселяется в души верующих, переступивших порог храма. Оттого растерянность…

Даже для меня, человека, который в церкви был два или три раза на протяжении всей своей жизни, внутри часовенки не было ничего интересного. Вообще ничего. Сколько ни смотри. Ни слева, ни справа. Помнится, даже обе маленькие церквушки моего родного городка и те выглядели куда более величественно и, что точно не вызывало сомнений, гораздо просторнее. Воздуха в них было больше, пространства. Больше места для верующих, как следствие, больше места для веры.

Здесь же ничего подобного. Тесно, слишком тесно, казалось, будь в монастыре хоть на одного, максимум двух, обитателей больше, им бы не хватило места даже одно колено приклонить. Не говоря уже о каком-то личном пространстве…

Единственное, иконы, огромное количество всевозможных икон…