Монетизация нежности

Примерно тогда же Никита вдруг сказал:

– Слушай, одолжи тысячу долларов, а?

Звучало это довольно странно, так как бюджет, в общем и целом, у них был общим. Катя поняла, что речь идет ее о «несгораемой сумме», но на всякий случай переспросила:

– Ты знаешь, где деньги лежат. Какое может быть «одолжи»? А зачем тебе?

– Давай я пока не буду тебе этого рассказывать, котенок? – Никита, несмотря на грустное настроение, вздохнул с явным облегчением, – Потом сама все узнаешь…

И как-то так это было сказано, что она поняла: готовит сюрприз для них двоих. Не хочет колоться раньше времени. Какой милый!

В глубине души немножко заерзала мысль о том, что мог бы и сказать, все-таки сумма не малая, тем более, если что-то для двоих, то можно было бы и посоветоваться. Тем более, что денег у него на этот сюрприз – нет. И приходится вроде как «просить» у нее.

Потом была обалденная «нич кохання». Было так хорошо, что даже мысль не закрадывалась в голову о том, что тут замешаны какие-то доллары.

Она даже не смотрела потом – взял или нет.

А теперь равнодушно открыла конверт.

Там одиноко лежали десять сотенных купюр.

Одолжила, дорогая? Молодец! И ведь была у него после этого зарплата. И была мысль подсказать ему – вот сейчас, пока хоть какие-то деньги есть, положи туда, в конвертик, чтобы не растратить все до копейки. И куда она делась та мысль?

Ах, да, в семейной жизни нужно соблюдать приличия… Дособлюдалась?

Катя машинально заглянула в шкаф и в ванную комнату. Просто классика! Нет бритвы, лосьона для бритья, зубной щетки, летней одежды. В шкафу болталось несколько пустых вешалок, а в ванной на полочке просто зияло место, где стоял его гель для душа.

Ну что ж… Часы показывать шесть.

Катя набрала его номер и сбросила сразу же. Нет, это не то…

Опоздаю на работу? Зачем? Почему я об этом думаю? До работы еще четыре часа, я все успею…

Или отпроситься на сегодня?

А зачем?

И что, в конце концов, делать? Что надеть? Когда ему звонить? А если кто-нибудь что-нибудь спросит? Может, это розыгрыш? А если все заметят?

Что заметят, Катя? Очнись!

Он металась по квартире. Метаться особо было негде. Квартира была маленькая, съемная. Платили пополам. А теперь?

Где же он? Может, это шутка?

«Не обманывай сама себя, – грубо оборвала Катя свои мысли, – ты знала, чувствовала, что к этому идет… И твое утро совсем не похоже на утро Жервезы из «Западни». В книгах вообще все не так. Более художественно, что ли… А тут – просто пустой шкаф, минус тысяча долларов, ощущение брошенности, и опять поиски ответа на вопрос «В чем же я виновата? Почему он так со мной?».

Так, спокойно. Для начала нужно просто убедиться, что все именно так, как я думаю. Если запах чужих духов в машине, отсутствие близости последние две недели, отворачивание от еды «я не голоден» и отсутствие по вечерам тебя еще не убедили ни в чем, то сделай еще один звонок, Катя.

Она уже более спокойно набрала его номер. Пока шли длинные гудки, успела подумать – а что лучше? Чтобы просто ушел, потому что разлюбил? Или, чтобы ушел к другой, потому что полюбил ту, другую? Или есть еще варианты?

Телефон не отвечал. «Неудобно как-то, – подумала Катя, – шесть утра, а я трезвоню…»

О чем ты, милая? Кому должно быть неудобно?

И вдруг, как временное спасение, пришла мысль: а вдруг что-то случилось? Может, попал в аварию? Может, плохо стало на улице? Может, такой аврал на работе, что не может и подойти к телефону? Может…?

Загляни в шкаф, дорогая…

ОК, а может это срочная командировка? Вот никак не мог мне сообщить, что должен уехать? Собрал наспех все вещи и сейчас еще летит в самолете?

Очнись, милая. Он не ездит в командировки. За годы совместной жизни, пора бы это знать.

И, тем не менее, зацепка «что-то случилось» продолжала маячить на подсознании. Ну, наверное, бывает же так – человек взял зачем-то из дома бритву, всю свою одежду и обувь, ноутбук и фотоаппарат (как она разглядела только что), гель для душа и крем для бриться, чемодан, и…

И что? Пошел погулять, Катя?

Телефон не отвечал.

Она продолжала набирать, и где-то на пятый или шестой звонок услышала «сброс». В следующий раз телефон был уже отключен.

Все.

«Может его пытают где-нибудь в лесу? – подумала Катя и с ужасом поняла, что, наверное, для нее это было бы лучше, чем уход к другой женщине.

Какой кошмар!

Совсем недавно, на рынке она была свидетельницей разговора между пожилой покупательницей и такой же пожилой продавщицей. Видно, они были знакомы раньше. Наверное, такое базарно-шапочное знакомство.

Катя выбирала персики на соседнем прилавке и услышала, как продавщица говорила:

– А меня муж бросил… Убила бы…

А пожилая покупательница в ответ сказала:

– А мой бы пусть лучше бросил меня… Лишь бы жив был…

Тогда Катя не могла представить ни той, ни другой ситуации. Сейчас одну из них уже могла представить… И все-таки, что лучше – чтобы умер или бросил?

Господи, какой ужас лезет в голову!

Ищи позитив, Катя!

Во-первых, деньги не все забрал, а только половину. Во-вторых, вы и женаты-то не были, все только собирались. В-третьих, теперь ты понимаешь, что его нежелание заводить детей – это было правильно… Это было честно с его стороны…

Какой же он честный, черт возьми…?

Как там сказал диктатор моды Александр Васильев? Когда в ресторане дизайн доминирует над кухней? Как дальше?

Не помню… Короче, это уже и не ресторан…

Катя опять подошла к компьютеру. Входящие и оправленные сообщения… Отравленные сообщения… Какая удивительная игра слов! Всего лишь одна буква!

Отравленные. Почему она не стирала его сообщения? Зачем?

В телефоне то же самое…

Полгода назад. Сообщение с работы. «Котенок, я уже бегу. Купить что-нибудь?» Ну что в этом такого? Просто, выходя из офиса написал… Котенок… Заботится… Хочет купить что-то вкусненькое к ужину…

«В Японии начался сезон красных кленов» И картинка, поражающая своей японской красотой и изысканностью. Поехали в Японию, котенок?

«А задумывалась ли ты когда-нибудь, любимая, что пробел – это тоже знак?»

Любимая…

Вот он, пробел… Знак…

«Пока всякие белые вороны готовятся к поступлению в аспирантуру, моя любимая девочка пойдет на дискотеку… Я купил два билета на завтра. Пойдем?»

Стая белых ворон улетела на Север.

Я схожу с ума?

«В такую жару по пятницам мы будем пить мохито… Жду тебя в Ридженс Пабе сегодня в 19.28. Тебе побольше льда?»

Нет, мне поменьше льда…

Мне не нужен лед… Совсем… Мне побольше мяты…

Никита, где ты?

«Я нашел в „бардачке“ одноразовые ложки. Это ты положила? Экономная моя?»

Я хотела сохранить воспоминания… Мы так хорошо жарили сосиски на костре. И неважно, что все сгорело…

«Котенок, мы напишем роман „Воспоминания одноразовой ложки“. Это будет короткий роман, потому что ложка была, увы, – одноразовой…»

Короткий одноразовый роман… Как страшно звучит…

Катя, собирайся на работу… Как? Зачем? Он же ушел!

Катя!!!

«Ты теперь будешь рыдать при каждом удобном случае?». Она расплакалась из-за какого-то пустяка. Никита ее утешал. Слезы вытирал. Какой удобный случай, любимый? Я же просто не могу…

Сейчас слез не было. Даже странно.

Не было совсем. И это было самое ужасное. Слез не было.

– Какая-то неправильная любовь, – сказала она после просмотра какого-то фильма.

Какая-то любовь… Какой-то фильм… Ах, как скучно это звучит…

«Жизнь слишком коротка для неправильной любви», – глубокомысленно заметил Никита.

О, да, любимый…

Кирха королевы Луизы. Поцелуй святого Максимилиана… Как красиво и таинственно… Наши путешествия…

Катя, ты сходишь с ума… Остановись…

Она подошла к окну, увидела верхушки деревьев и почувствовала, как начала увядать с каждой минутой.

Физически почувствовала…

Глава 5

Моя невыносимая Эстер

– Девочки, иногда проблема состоит не в том, что человек разбирается или не разбирается в каком-то вопросе, а в том, что он других убедил в том, что он – эксперт. Что он на этом собаку съел – если доктор нам не врет… Понимаете? Что он может все разложить по полочкам. Даже не сомневайтесь!

И тогда уже вопрос стоит по-другому: никому и в голову не приходит, что он – и близко не эксперт. Ему верят…

Несмотря на рост почти «метр девяносто» и вполне модельную внешность, Ольга Николаевна смотрела на своих сотрудников не свысока и не сверху, а – на равных. Быть тренером тренеров, учить того, кто сам учит – это был высший пилотаж, к которому она стремилась всю свою не очень долгую, но очень насыщенную бизнес-жизнь. В отличие от «не-бизнес-жизни», которая была, увы, довольно долгой и не слишком насыщенной и во многом сводилась к ненавязчивому участию в жизни сына, который собирался жениться и мужчины, который во многих отношениях «не дотягивал», но и, нужно признать, не мешал.

В индустрии, так называемых, «женских» тренингов, конкуренция была очень высокой. И был велик соблазн «съехать» на «купите новое белье, и будет вам счастье». Тем более, что аргументов в «пользу белья» накопилось достаточно. Несмотря на все глубокие мысли о внутреннем содержании женщины.

Но… Ольга Николаевна точно знала, что «съехать» на стандарт никогда не поздно. Также как нужно быть хорошим человеком, а сволочью стать всегда успеешь…

– Знаете, есть такой очень выгодный имидж: быть вечно бедным, больным и несчастным. Это, в некоторых случаях, действительно, просто выгодно. И привычно. Дай такому человеку богатство, здоровье и счастье – он откажется. Вы же лишаете его самого главного: возможности пожаловаться тому, кто рядом, «богатому, счастливому и здоровому».

Хотя последний – не богаче, не счастливее и не здоровее того, первого.

Ну вы понимаете.

И вот они идут по жизни, что называется, «при прочих равных условиях», у одного – все зашибись, а у другого – «ну коне-е-ечно…»

Ольга любила такие аргументы. Сама она четко относилась к первым, у которых «все зашибись» несмотря ни на что…

Во многих случаях это изрядно портило жизнь.

Но она ничего не могла с собой поделать. Увы… Сколько ни рассказывай «девочкам», которые ищут счастье, о том, что слабость – это оружие женщины, о том, что иногда просто необходимо быть слабенькой, глупенькой и нежной, если у тебя на лбу написано «я не сдамся», то… ничего с этим не сделаешь.

То есть, теоретически, можно было об этом сказать.

Практически… Как стереть то, что написано у тебя на лбу?

Ольга понимала, что к ней на занятия тянутся именно такие – «больные, несчастные и бедные». Рядом с ней они могли себе это позволить. И изменить это не представлялось возможным…

– Энергетический мусор нужно тоже сортировать, – говорила Ольга, – Это вам не просто отделить пищевые отходы от прочих отходов. Сложить в два разных пакета. Здесь все сложнее. Энергетический мусор тоже остается на планете…

Своим приходом в этот мир вы изменили его. Целый мир! Представляете? Ничего не проходит бесследно. Это не просто громкие слова. Ваше место пустовало, и вы его заполнили. Представляете?

Ольга произносила слово «представляете?» так, что вся группа действительно – все, как один – начинали чувствовать себя такими, знаете, «изменителями» мира. Она наталкивала на мысль – а ведь, действительно, мир был бы другим без меня!

И в этом не было ни грамма лжи. Это была реальность! Мир, на который она открывала глаза.

Это вам не «новое белье», которое обязательно нужно купить, прежде чем отправляться на поиски новых приключений на свою голову или другое место.

Хотя… Такого рода советы тоже были в ее практике. И это не всегда были советы из разряда – что-нибудь сказать. Дело в том, что пресловутый индивидуальный подход действительно работал бы, если бы его не обещали на каждом шагу все, кому не лень. Увы…

Некоторым, особо запущенным дамам (запущенным в разных смыслах) просто необходимо было некое обновление, и начать можно было именно с симпатичного комплектика с кружавчиками. Такого, знаете ли, не из разряда «мне нужен новый бюстгальтер», а из серии «это мой такой приятный каприз-сюрприз». Захотела и купила! И пусть сегодня я только сама вижу это воздушное великолепие, но… Имея такую красоту, я даже чувствовать себя начинаю по-другому!

А потом… потратить деньги на то, что не является предметом первой необходимости – для многих было уже большим шагом вперед.

И мужчины подтягиваются сами собой, между прочим…

В этом месте Ольга всегда делала оговорку: на самом деле ничего в жизни не происходит само собой. Просто… советы типа «купите себе новый автомобиль» или «махните на Гоа» – были не для всех.

Чего уж греха таить?

А дорогое белье – это то, что, в принципе, могли себе позволить, практически, все ученицы.

Но не все позволяли.

И честно говоря, не со всеми оно срабатывало. Но, тем не менее, были и такие, на которых действовало!

Менялась походка.

Менялось выражение лица.

Менялся взгляд.

Менялось отношение к другим деталям туалета.

Менялась осанка.

Менялся человек! И это было видно со стороны. И мужчинам тоже.

Поэтому, Ольга не прокладывала прямой мостик между новым бельем и новым мужчиной в жизни очередной сорокалетней «девочки», но объясняла, что связь-таки есть.

Она говорила «попробуйте!», и некоторым помогало.

Когда Ольга только начинала разрабатывать свои авторские тренинги, она следовала правилу «не давать рецептов», так как рецепты на пути к счастью – это полное вранье.

А что же давать?

Выбор! Его величество выбор, черт возьми!

Я дам вам тридцать способов, как можно утешить себя в случае неудачи. И когда вы примерите на себя все тридцать, возможно, ни один вам не подойдет. Но не спешите с выводами. Тридцать первый способ возникнет там, где вы его меньше всего ждете, но распознать его можно только зная эти тридцать!

Вот цель любого тренинга, если это не бухгалтерский учет, а путь к счастью.

В свое время Ольга поняла для себя одну очень важную вещь – против своей сути не попрешь. Звучало грубо и примитивно, но настолько верно, что это был чуть ли не главный инсайт ее жизни.

Не нужно себя ломать! Не нужно называть развитием издевательство над собой в виде выхода из зоны комфорта. Заставляя себя делать что-то, ты укорачиваешь себе жизнь. Если обстоятельства заставляют тебя, то это еще хуже. Ты начинаешь убеждать себя, что так нужно, так принято, так положено, и… Теряешь себя полностью.

А вот найдешь ли потом? Это еще большой вопрос…

Ольга смолоду рвалась наверх. Вперед и вверх, а там…

Она понимала, что нужно зарабатывать деньги. Для того, чтобы зарабатывать деньги нужно быть начальником. Как ни крути, эта система работала, работает и, наверное, еще долго будет работать… То есть, нужно было продвигаться по иерархической лестнице. К сожалению, в этой системе нельзя было заработать деньги просто хорошо (или даже отлично) выполняя свою работу.

Для того, чтобы двигаться вверх, нужно было делать карьеру. Делать карьеру (по-нашему) – значит управлять!

Управлять людьми, отделами, процессами и так далее.

И никого не волнует, что менеджмент – это отдельная специальность. Такая же, как врач, учитель, инженер или мастер по маникюру.

Кто такой менеджер, черт возьми?

Ты – менеджер по каким вопросам?

Да без вопросов, я – менеджер. Я умею у-прав-лять! Понятно?

Было не понятно.

Более того…

Однажды Ольга сделала опечатку и вместо «более того» написала «больнее того». Все посмеялись. Но опечатка была «прямо в точку».

Еще больнее для нее было понимать, что она – не менеджер. В душе. По сути.

Да, она могла управлять людьми и проектами. Но только она сама знала, чего ей это стоило. Некоторым людям трудно было признать и понять, что эта самодостаточная эффектная женщина, долгое время проработавшая директором по маркетингу и продажам, управляя отделом в тридцать человек и бюджетом с шестью нулями в долларах, в один далеко не прекрасный момент, поняла, что перед ней осталось только два пути – в могилу или психушку, если все оставить так, как есть.

Да, она могла управлять и руководить. Но это вынимало из нее столько сил, что вечерами ей казалось, что она – не просто выжатый лимон, а лимон, прокрученный в мясорубке. А фарш, как известно, не провернешь обратно…

А еще она поняла… И ее руководители, видно, тоже это поняли… Что на нее не действуют обычные рычаги – деньги, карьера, масштаб задачи… А как же ею в таком случае управлять?

Какое-то время она держалась на «синдроме отличницы». Все, за что бралась, все делала хорошо. И опять же – только она сама знала, чего ей это стоило.

Но иначе не могла. Не могла – и все!

Это было прекрасно для тех, кто был вокруг. Но – ужасно для нее самой.

И она ушла. На улицу. В никуда. Растворилась в пространстве. Встряхнулась. Поставила на место мозги. Добавила гармонии в свой внутренний мир. Пообещала себе больше никогда не заставлять себя делать что-то. Ни-ко-гда!

Купила новое белье, от которого хотелось летать. Завела новый роман, от которого хотелось… Ну, допустим, тоже как бы летать… И в таком «летающем» состоянии начала создавать свой первый курс «для души» – «Строим отношения, играючи». Конечно, не обошлось без всяких «конъюнктурных» штучек, но, в целом, курс был принят «на ура».

Это было ново.

Это было душевно.

Это было искренне.

На самом деле, это был клондайк – ровно до тех пор, пока туда не ринулись все подряд. Да и понятно – учить было гораздо проще, чем следовать тому, чему учишь. Инфопродукты на всякие «женские» и «семейные» темы росли, как грибы.

Тут-то и пригодился опыт работы в продажах. Искренность и душевность тоже нужно было дозировать.

Когда Ольга познакомилась с Эстер Лоу, они очень понравились друг другу. Они оказались на одной волне. Француженка, понимающая славянскую душу и украинка с французским шармом. Эстер была уверена, что у Ольги в происхождении просто должно быть что-то французское.

– Вряд ли, – улыбалась Ольга, которой было очень приятно это слышать.

– Может, во времена Наполеона? – шутливо спрашивала Эстер.

– В лучшем случае мы знаем имена своих прабабушек, – отвечала Ольга, – А это было уже после Наполеона… Поэтому… Истории сие неизвестно. И это именно в лучшем случае.

– Невероятно! – вскрикивала Эстер. Она очень любила вскрикивать, как всякая истинная француженка, – Наверное, от этого все ваши беды и происходят?

– Не только от этого, – говорила Ольга, – Но… возможно, как один из факторов…

– Как будет Ольга по-французски? – перескакивала с темы на тему Эстер. Она умела казаться легкомысленной там, где это было уместно, и это была, практически, главная часть ее профессионализма.

– Только Ольга! Скажи спасибо, что не Ольга Николаевна, – они хохотали хором. Эстер в первые же минуты знакомства начинала называть всех на французский манер – Ирэн, Анет, Мари и так далее…

– Тогда ты будешь Ольга – с ударением на последнем слоге, да?

– Хорошо, на это я согласна.

– А что такое Соловей? – Фамилия Ольги Николаевны была именно такой, птичьей.

– Птица такая. Которая поет. По своему усмотрению. Для всех.

– О-о-о, – воскликнула Эстер, – Это прекрасно! Росиньоль!

– Хорошо, – Ольге Николаевне ничего не оставалось делать, как только улыбаться в ответ, – Пусть будет Росиньоль…

– А где те туфли, в которых ты была вчера? – неожиданно спросила Эстер.

– О, я в них так устала, – ответила Ольга, все больше удивляясь, – А почему ты спрашиваешь?

– Не обувай их больше! – безапелляционным тоном приказала Эстер.

– Почему? – возмутилась Ольга, – Что, плохие туфли?

Внешнему изяществу Эстер, конечно, можно было позавидовать, ее туфли на двенадцатисантиметровых шпильках в любую погоду производили впечатление, но в случае с Ольгой это замечание звучало несколько вызывающе. Ольга Николаевна всегда выглядела стильно и изысканно.

– Дело не в том, что они плохие, – сказала Эстер серьезно, понимая, что нужно объяснить. – Они плохие для тебя. Не потому, что тебе в них неудобно, и не потому, что они могут не подходить к остальной одежде. Все это – полная ерунда. Знаешь, почему они плохие для тебя? А потому что у тебя на лице написано, что тебе в них неудобно! Запомни: ты можешь ходить в неудобных туфлях и терпеть ровно до тех пор, пока это не видно на твоем лице. До тех пор, пока этого не видно, – это касается только тебя. И ты сама решаешь, сколько еще ты будешь терпеть и делать вид, что все прекрасно. С другой стороны – если ты терпишь, значит – можешь терпеть. А если можешь терпеть – не показывай на лице, что терпишь. Подумай над этим…

– Да, это не только о туфлях, я поняла, – сказала Ольга.

– Вот именно! – воскликнула Эстер, – Или снимай туфли, или покупай новые, или не криви свой фейс.

– Нужно включить это в следующий курс, – засмеялась Ольга, – Обязательно сделаю это!

– Дарю! – опять воскликнула Эстер, – Ты думаешь, я это только что сочинила? Я давно этим пользуюсь!

Ольга просто обожала ее. У француженок в группах Эстер, конечно, были другого рода проблемы. Нельзя было и сравнивать.

Однако… Их содружество и сотрудничество крепло с каждым днем. У Эстер во Франции была целая информационная мини-империя – по ее методикам француженки всех возрастов, вероисповеданий, социальных статусов и отношений к лишнему весу строили свое счастье в личной и семейной жизни. Да-да, именно так! В личной и семейной. Им, француженкам, пореже приходилось напоминать о том, что они – женщины (в отличие от наших), француженки, вообще, не заходили так далеко в «наплевательстве на себя»…

Но… В целом, общих тем тоже было много: отношения с мужем, с детьми, со свекровью… как удержать, как найти себя, как стать финансово независимой, как навести порядок в голове, как произвести впечатление, как открыть свое внутреннее «я», как одеваться на встречу с любимым, как получать (читай, выпрашивать) подарки, и так далее…

Этими же темами занималась и Ольга со своими тренерами. Именно Эстер посоветовала ей взять в свою команду таких разных «девочек».

– Понимаешь, – объясняла Эстер, – Будь ты хоть сто пядей во лбу… Я правильно сказала?

– Семь, – машинально поправила Ольга.

– В данном случае это не важно, – заявила Эстер, изящно поправляя платье на плече. На самом деле, делая немного больше вырез, как заметила Ольга и тут же простила изящной Эстер этот милый трюк, – Так вот. На разных слушателей впечатление производят разные спикеры. Понимаешь? Это как с мужчинами! Нет таких женщин, даже среди самых красивых и сексуальных, которые производят впечатление на всех, без исключения, мужчин. Их просто нет. С мужчинами то же самое. И с тренерами – тем более. Я могу говорить кучу умнейших и правильных мыслей, например, директорам ваших… ммм… совхозов, но… Меня не воспримут. Ты согласна?

– На сто процентов, – улыбнулась Ольга, представляя Эстер на митинге в сельском клубе, – не воспримут.

– Точно также как директор вашего… ммм… совхоза никогда не произведет впечатление на меня, – продолжала Эстер, – И совсем не потому, что со мной или с ним что-то не так, а потому что мы – с разных планет. Пингвин не возбудит жирафа или муравья. И это нормально! Ты согласна?

– Конечно!

– У тренера с группой должна быть своя связь. Ты не можешь «гнать» всех ко всем. Понимаешь? Пусть они будут разными. Кому-то нужно купить новое белье, а кто-то будет любоваться веткой сакуры, и донести это должны разные люди. Ты согласна?

– Разные! – повторила Эстер, изящно поправляя волосы, – это – главная фишка. Они не обязательно должны быть счастливы, хоть и будут учить счастью, но… Они должны уметь показать, что они счастливы. И должны уметь делать это виртуозно. Это единственное, что они должны уметь делать от природы. Всему остальному – мы их научим, правда?

– Как же мне с тобой интересно! – воскликнула Ольга, хотя была достаточно сдержана в восклицаниях, в отличие от Эстер, – Ну что? За дело? Пошли смотреть видео последнего вебинара? Ты знаешь такую пословицу «делу – время, потехе – час»?

– Знаю! – расхохоталась Эстер, – Это смотря какая потеха!

Они дружили уже почти десять лет. Каждая строила свою «женскую» империю на своей территории.

Глава 6

Двое под одной крышей

Это ужасно, когда ты хочешь сказать своему мужчине «Кто ты такой, чтобы…»

Чтобы делать мне замечания… Чтобы критиковать мои действия… Чтобы говорить, что я не права… Чтобы снисходительно что-то подсказывать, делая вид, что ты – глава семьи…

Еще более ужасно было то, что ты имеешь право сказать: «Да кто ты такой?».

Потому что очень хочется заставить его посмотреть на себя. Он делает тебе замечания? Пусть посмотрит, чего он сам добился в жизни… И тогда он, может, наконец, поймет…