Меч Тионара

Вот тогда они все заживут так, как никогда не жили. Будут грабить приграничные земли болотников по праву сильного. Если у кого-то из гиеноголовых взыграет греховный уд, то пускай себе в полон девок из ящериц набирают. В общем, тогда они будут делать то, что хотят. А пока нужно потерпеть.

Следующие несколько дней они блуждали одновременно по дороге и вне ее. Трясины и лужи уже заползали даже на мощеный тракт. Отчего камни на мостовой под весом гноллов в доспехах, а тем более, под весом всадников, проминались в мяшу. Все вымазались по самые колени и бороздили грязь. Еще и буря разыгралась, бросая брызги и комья грязи в воинов.

Неудивительно, что только рептилии могли благополучно жить в Гирмо. Этот континет не подходил больше ни для кого. Но, ничего не поделать. Для гноллов, что уже очень давно положили глаз на северные земли, чтобы быть рядом с Эрмиллионом. Это позволит им учавствовать в войнах и урвать себе кусочек богатых лесом земель.

Из пальм дома не построить. А жить в каменных жилищах было не всегда комфортно. Богатеи закупали себе лес с севера. А зачем покупать, если можно отнять в честном бою? Так всегда поступают достойные воины. А Хередель с Беордвалем считали себя именно такими.

Пройдя примерно половину пути, войско набрело на заставу Бнотзэха. Лучники, что шли сразу за пехотой, даже не дали впереди идущим вынуть копья. Стрелы с подожженными паклями лавиной обрушились на аванпост, буквально за минуты превратив его в огненную ловушку для всех тех, кто пытался спрятаться от стрел в укрытии. Те, кого настигли стрелы, глядя со стороны, повезло куда больше.

Все это время войска изнывали от жары и непогоды. Последнее осеннее тепло решило отыграться на войске, что шло в болотистой степи. Настроение гноллов достигало пика. Стоило поторапливаться, еще немного и они сами себя перебить будут готовы.

И это случилось. В последние десять дней пути воинов свалила болезнь. До Фирокинао оставалось всего ничего. Вода, виновата была вода из речки, что, как оказалось, брала начало с гниющего озера. Альк знает, какая зараза успела там нагнить. Но Беордваль увидел, как часть его армии начинает походить на живых мертвецов, что едва волочат ноги.

Эта же пакость выкосила добрую треть волов, упряженных в повозки с провиантом и походными инструментами. Приходилось делать переходы гораздо короче, а отдых, наоборот, делать дольше.

Почти пять дней после этого озера отравленные гноллы приходили в себя. Но последние четыре дня пути прошли уже в нормальном темпе. С неба пошел первый снежок. Хотя погода и не была особо холодной.

И вдруг, издали взметнулись горящие валуны и полетели в колонну гноллов.

– К оружию!!! – Взревел Беордваль, стараясь перекричать свист летящих снарядов из требушетов и стрелометов.

Гноллы в растерянности начали формировать какой-никакой строй. Всадники уже сорвались вперед, чтобы отбросить врагов и дать пехоте время наладить порядок.

Беордваль ворвался в ряды рептилидов едва ли не последним. Но даже из-за спин своих воинов он видел, что кругом одна пехота. Ее успешно оттеснили на несколько шагов. Затем на половину полета стрелы. Затем и вовсе отряд за отрядом их повергли в бегство. Все же, отсутствие наездников на горгонах. Не могли же ящерицы не взять с собой всадников. Он глянулся назад.

Вот где были всадники. Они зажимали пехоту Днапотиза с двух сторон. Те построились в большой круг, ощетинившись своими короткими копьями и с трудом сдерживали натиск врага.

Беордваль попытался развернуть конницу им на помощь, но из-за спин пехоты вылетело рыцарское войско Бнотзэха. Разорвать своих всадников он тоже не мог. Рыцарей было немало. А арбалетчики и всадники болот продолжали давить на пехоту и стрелков гноллов.

Его армия стремительно таяла, хоть и принося равные потери рыцарям Бнотзэха. В один момент он заметил, как отделяются от войска всадники гноллов, в панике покидая поле боя крошечными кучками. И это не были отдельные всадники. Это отрядные воеводы отзывали из боя горстки воинов, что у них оставались. Обычно это были группы по десять-двадцать человек.

Беордваль понял, что действительно пора уходить. Пусть они и выгнали с поля боя основную армию болотников, рыцари их уверенно давили, не давая даже отойти на переорганизацию отрядов.

Сам бьерн сражался в неравной схватке сразу против троих рыцарей на василисках. Его химера металась из стороны в сторону, стараясь укусить василисков львиной мордой или хотя бы ужалить головой змеи, что была на хвосте. Но даже он, бьерн, который сметет пятерых гноллов не мог сражаться с несколькими рыцарями вслепую. Стоит ему неудачно скосить глаза, как василиски парализуют его тело.

Копье болотника все же воткнулось ему под лопатку, едва не угодив в сердце. Он приказал войску отступать. Сражаться дальше было смертельно опасно. Лучше укрепиться в городе. Слишком рискованно продолжать бой, хоть и равный. Шансы у них с болотниками были почти наравне… В начале. Но теперь, когда осталась одна горсть пехоты и стрелков, да еще пара тысяч летчиков. Битва превратилась в выживание.

Остатки сил он собрал на то, чтобы дунуть в рог, трубя отступление. Он трубил до тех пор, пока его отряд пробегал мимо пехоты. Его услышали. Пехота начала постепенно отходить назад, пока полностью не обратилась в бегство.

Болотники какое-то время следовали за ними, но потом, видимо, тоже измотались и решили бросить это дело. Осадные орудия гноллы бросили на поле боя, вместе с провиантом и походными пекарнями.

Дай-то Кедопег, чтобы они не передохли с голоду, пока отходят к Литше. Именно туда Беордваль решил направить войско. Стены Ишлы, конечно, лучше помогут им пережить осаду и бой, но город связывал их с портом. А туда был шанс позвать подмогу из Днапотиза.

Они не передохли, но пришлось жертвовать верблюдами. По сотне за раз. Благо, всадников осталось уйма. Всю дорогу они пили верблюжье молоко с гнилыми болотными водами и ели одно лишь верблюжье мясо.

Но они выжили. Они пришли в Литше. И теперь настал черед засылать гонца в Одтанг. Он должен как можно скорее передать письмо Хеределю, чтобы тот высылал им на помощь рыцарское войско. Беордваль требовал это войско. В конце концов, он был воеводой Днапотиза. И рыцари были в его власти. Пусть даже не надеется, что защита земель от орков, что уже давно прекратили набеги на них, став относительно цивилизованным государством, важнее, чем спасение регулярной армии Днапотиза.

А весь этот поход превратился теперь именно в спасение. Болотники слишком резво и неожиданно собрались с силами и дали им отпор. До Фирокинао оставалось еще полторы десятины пути. Беордваль и представить себе не мог, что именно там болотники устроят им засаду.

Гонец отправился сразу же, как только войско закрыло северные ворота в город. Тугкан спешил, как только мог. Каждый, кто видел происходящее, понимал, что гноллы едва ли смогут долго продержаться в городе.

Он сел на корабль прямо с воздуха. Его крылатая пантера подняла большой шум на корабле, приводя в движение сонных матросов. Весь флот все еще стоял в заливе, к востоку от порта. Защищали порт от возможной осады флотом болотников. Потому, Тугкан выбрал один из самых дальних, что был направлен носом на юг.

«Призрачный» тут же сняли с якоря и пустили парус. Чуть больше пятины туда, и столько же обратно. Может быть днем быстрее, если будет попутный ветер.

Все было бы неплохо, но ветер, что поднялся на второй день плавания, перерос в сильный ураган уже к третьему. Призрачного метало по воде, как перо. Парус был снят, но это не мешало волнам играть с большим, тяжелым судном, как с обычной куклой. Все, что оставалось делать на корабле, это пасть на колени и молиться, пока волны вырывали из корабля доски. Послание к Хеределю рисковало пропасть в морской пучине вместе со всей командой моряков.

То ли их молитвы были услышаны, то ли вмешалась другая неведомая сила, но, когда от корабля едва не остался действительно «призрачный» остов, буря начала стихать. Моряки тут же посрывались в трюм, заделывать бреши, в которые вымывало целые бочки с провиантом.

Вода доставала уже до груди. Если не успеть закрыть щели и откачать воду из трюма, корабль пойдет на дно. Работать приходилось всем. Доски, пустые бочки, мешки, лишняя парусина. Все шло в дело, чтобы была возможность закрыть течи. Это отняло почти половину дня.

Но буря лишь ослабла. Она не собиралась совсем прекратиться. Корабль приходилось днем и ночью латать, смолить щели, забивать их паклями. Разбившись на две смены матросы работали по ремонту и выливали воду в окошки, чтобы только удерживать это дырявое корыто на плаву. А ведь кому-то в это время еще приходилось править беснующимся на волнах кораблем.

На четвертый день у них появился перерыв и все, кто еще мог стоять на ногах, продолжали до последнего сдерживать напор воды в трюме. Остальные падали прямо на местах, без сил больше держаться.

Корабль, казалось, спасен, но на пятый день ветер нагнал их, запустив все по новому кругу. Лишь на шестой день стихла буря, позволив немного ослабить темп откачки воды. Пробоины, в кой-то веки, стабилизировались и теперь давали лишь медленные течи. Корабль более или менее уверенно шел по воде.

Но на этом беды судна не закончились. Завидев их дырявое деревянное ведро издали, пираты почуяли легкую наживу. Их корабль стремительно нагонял их, даже не готовя орудия к бою.

Пираты уже хорошо просматривались. Это были гноллы. Нашли время, когда стоит атаковать своих же. Эти негноллы потрясали оружием, уже видя, как перережут половину отряда, остальных отправят на торги рабами или рекрутируют к себе в команду. А уж какая жажда наживы горела в их глазах.

Стрелометы на Призрачном уже были повернуты в сторону пиратов и беспорядочно посылали в тех горящие дротики, стараясь прожечь хотя бы парус, чтобы сбросить ход. Но все тщетно. Пиратские стрелометы метнули гарпуны. Несколько уцепилось за борта.

Корабли начали стягиваться друг к другу, уже перебрасывались кошки, и пираты вручную тянули веревки на себя. Матросы вышли на палубу, готовые стоять до последнего. Они держали наготове мечи и копья, укрывшись за щитами.

Борта столкнулись, моряки ощутили, как палуба уходит из-под ног. Но опыт заставил их удержаться. Изнуренные и измотанные предыдущей бурей они едва держались на ногах. Но они очень хотели жить.

Потому, едва трап пиратов ударился об их палубу, они с гиеньим гиканьем ринулись на ту сторону. Они сражались остервенело. Уставшие они противостояли почти втрое большей команде пиратов. А у руля капитан сражался сразу с двумя гноллами, что теснили его к борту.

Чудом он извернулся и подтолкнул капитана пиратов за борт. Разбойники, что видели это, побросали мечи тут же. Остальные продолжали сражаться. Но постепенно и до них доходило, что они остались без предводителя. Один за другим они бросали оружие на палубу, туда же падая на колени. Корабль был взят. Недолго думая, капитан согнал всех пиратов на полуразвалившийся хольк. А сами остались на пиратском корабле, что был гораздо вместительнее.

Остатки провианта с холька перенесли на новоприобретенное судно. Бросив команду пиратов без провианта и с очень малыми шансами на выживание. Сами так решили. По пиратским законам все прошло так, как должно было. Победитель забирает корабль и все награбленное. И его мало волнует, как будет выживать в дальнейшем проигравший. Ступив на этот путь они были готовы к такому. Пусть теперь выкручиваются. Может хоть поумнеют и начнут нормальную жизнь.

Правда, им и самим осталось провианта едва на день пути. А до порта еще не меньше суток хода по воде. Но теперь хотя бы отдохнут.

Пиратское судно оказалось более сильным, крепким и надежным, чем полуразвалившийся хольк. Они добрались до порта, растягивая провизию, насколько это возможно. Там их сперва едва не расстреляли из башен, все же шли на пиратском корабле. Но потом все же разглядели флаг Днапотиза и открыли причал. Хвала Кедопегу. Только благодаря ему у войска Днапотиза, что оставался на чужбине, появился шанс выжить.

Тугкан сорвался на своей пантере в воздух, едва с корабля были брошены швартовы. Времени было слишком мало. Каждый час может быть на счету. Если он обернется туда-обратно, то будет в Литше до того, как рептилиды дойдут до города и возьмут его в осаду.

Здание городского совета образовалось моментально, благодаря стремительности его пантеры. Тугкан сел на площади и побежал к воротам, размахивая свитком с печатью Беордваля. Это сработало, как негласный пропуск, стража расступалась перед ним, а ворота и двери открывались заранее, словно впереди него шла волна силы.

Навстречу Тугкану из приемного зала высыпался народ. Гноллы и бьерны всех мастей расступались перед ним, словно он был важнее чуть ли не самого Хеределя. А тот уже в нетерпении ерзал на троне, едва не потирая руки в предвкушении хороших новостей о взятии Фирокинао. Знал бы он, какое его ждет разочарование.

– Ну что там? – встрепенулся Хередель, едва двери в зал закрылись за спиной Тугкана. – Говори, не томи!

Обвислые уши Хеределя сейчас топорщились, как две треугольные кружки, что ловили каждый звук.

– Войско Беордваля потерпело поражение в битве под землями Фирокинао.

– Что?! – Хередель вскочил с трона, на его пасти непроизвольно образовался оскал, такой, что у Тугкана на долю секунды поджался хвост. Но он-то был не виновен. – Как это произошло?!

– Бнотзэх вышел ответным походом и устроил засаду на наше войско под Фирокинао. Их было значительно больше и они привели рыцарское войско. Они напали неожиданно на идущую колонну. Они застали нас врасплох.

– Прекрати! – едва не заскулил Хередель. – Хватит! Зачем ты приехал вообще?

– Беордваль просит подмоги. Срочно.

– Нет у меня сейчас людей! – Хередель в беспомощности упал на трон. – Совсем нет. Не готовы мы были к тому, что Бнотзэх так быстро соберется с силами.

– Беордваль требует своих рыцарей, и всех рыцарей Днапотиза для захвата их городов.

– Вот этого я сделать не могу. Мне нужны люди. И требовать он не имеет права. Не в его полномочиях требовать у короля, – уж чего-чего, а гнева от Хеределя было тяжело добиться. Он вообще был любителем обижаться и печалиться. Хотя, за это, возможно, его уважали. Его не боялись, как правителей Тириза или Бнотзэха. Он всегда старался быть любимым и уважаемым, отчего нередко шел навстречу даже простым гноллам.

– Это необходимо сделать. Потому что сейчас рептилиды идут войском на Литше, где укрепились гноллы Беордваля. Если не поспешить сейчас, их могут разбить на голову и придать военному суду.

– Но что мне остается? Остаться самому без защиты? С севера и востока к моим землям примыкают орки, а с юга Южный Днапотиз. Ослабь я сейчас позиции, как Днапотиз объединится под флагами Дайсната. А меня отправят в темницы до конца моих дней. И тогда Беордваль не придет меня спасать, а припадет на верность новому королю, потому что тот подомнет под себя весь Днапотиз.

– В противном случае Беордваль не вернется домой уже никогда, – хмуро закончил доклад Тугкан. – Могу я вернуться к службе?

– Да, ступай, – Хередель сидел на троне, накрыв лоб лапой. – Я созову Совет. Как только мы найдем решение, я вызову тебя и ты отправишься к Беордвалю с донесением.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Двери за ним в очередной раз захлопнулись, но ненадолго. Поток гноллов и бьернов вновь устремился к дверям зала. В спину Тугкана донеслось негромкое: «Я больше никого не принимаю сегодня, отправьте гонцов в города, мне нужно созвать Совет!». После этого поток разбился, как вода о прибрежные скалы и откатился назад, разбредаясь по своим делам.

Почти две десятины! Столько потребовалось времени, чтобы собрать Совет и устроить многодневные дебаты, которые не привели ни к чему серьезному. Теперь Хередель просил год. Целый год! Чтобы созвать новую армию и отправить ее в Литше.

Тугкан уже представлял «Радость» Беордваля после того, как он услышит эти новости. Но ничего не поделать. Он вернулся на «Грабителя», пиратское судно, что захватил под свое командование Гибудел, бывший капитан «Призрачного», что совершил поистине призрачный поступок. Растворился в небытие. И поделом. Пиратство всегда приводило лишь к казни.

Команду пересобрали, пополнив ряды из скучающих в портовой таверне моряков. Ког, с двадцатью воинами отправился в путь на восемнадцатый день зимы, благо, в тропических морях Днапотиза это не играло такой разницы, как например в заливе, который сейчас удерживал флот Днапотиза. Далеко на севере. Через несколько дней Тугкан прибудет туда и расскажет Беордвалю, что помощи дожидаться придется слишком долго. Не вернуться бы на Литше, что уже держат рептилиды. Тогда Беордваля он увидит в лучшем случае распятым на городских воротах.

Как назло, Тугкана свалила тяжелая болезнь. Он едва мог ходить в корабельную столовую, что располагалась в трюме. Каждая ступенька отзывалась у него слабостью и головокружением. По-видимому так себя чувствуют старики, когда все кости ломит от того, что организм пытается сопротивляться болезни, тратя на это очень много сил. И даже морской воздух не помогал ему справиться с этой тяжбой.

На третий день они снова попали в ураган. Но, к большому облегчению он прошел мимо, лишь немного побросав их корабль по волнам и не причинив особого вреда. Ему стало лучше к тому времени и он уже старался помочь матросам в корабельных делах. Что было очень зря, потому что еще и на пятый день он был не в силах встать с кровати.

Затем у них начались проблемы с едой. Снова приходилось недоедать. Слабость не уходила из его организма. Только теперь от голода. После болезней любой доктор посоветует ему отлежаться денек и поесть наваристой пищи, а он питался постной похлебкой из овощей. Куда ему пойти на поправку?

Но до берега они добрались благополучно и без его помощи. Моряки свое дело знали. Он взгромоздился на пантеру, посетовав, что не приобрел себе седло с подвязками. Он боялся упасть во время полета, но, пантера словно чувствовала его слабость, потому старалась меньше махать крыльями и больше парить, плавно двигаясь на холодных воздушных потоках.

К его огромному облегчению он увидел на стенах флаги Днапотиза, а армии Бнотзэха не было видно до самого горизонта. Хотя они давно должны были прийти, если собирались.

Тугкан снова долетел до самой городской площади. Поспешив войти в здание городского совета. Там он намеревался найти Беордваля. Стражи сообщили ему, что Беордваль сейчас находился в библиотеке здания. Бьерн изучал военные книги рептилидов. Как говорится, знай своего врага.

Там Тугкан и нашел его, обложенного кипой уже бумажных книг, переписанных вручную.

– Ваша Светлость, Тугкан прибыл с сообщением от Его Величества Хеределя.

– Тебя уже заждались, – угрюмо ответил Беордваль. – Давай сообщение. Какие новости?

– Все плохо, – честно ответил Тугкан, совершенно забыв, что общался не с Хеределем, а с Беордвалем. А его нрав был гораздо более крутым. Но он все же сунул свиток главному полководцу Днапотиза. – А как тут?

– Спокойно, – ответил Беордваль, принимая и разворачивая свиток. – Ящерицы не пошли за нами. И на Ишлу они не пошли. Они так и осели под городом, а может и вовсе разбрелись по своим городам. В любом случае. Выходить сейчас нельзя, у них повсюду разведчики. Даже в городе было поймано несколько шпионов, что прятались пол лицом простых гра… Что?!

Беордваль дочитал до того момента, где говорилось о том, что подмога прибудет не раньше, чем следующей осенью.

– Он что, издевается?! И ты посмел сунуть мне этот бред в руки?! На твоем месте я бы передал его через кого-то! Тебе известно, что делают с гонцами, что приносят плохие вести?!

– Известно, – даже сквозь бурую пятнистую шерсть было видно, как шкура Тугкана побледнела. Он непроизвольно поджал хвост и схватился за собственную шею.

– Повезло тебе, что у меня сегодня хорошее настроение! Поди прочь, чтоб я тебя не видел! Можешь даже вернуться в Одтанг! Пользы от тебя никакой! Ты еще здесь?!!

Часть 2: Червоточины

Глава 4

Что они ни делали, червоточины не открывали свои окна дальше, чем раньше. Ну, может быть немного, потому что дерево, что образовалось из огарка посоха Очищения, росло не по годам и уже набирало силы. Но этого было слишком мало. Некоторые близкие планеты уже были зарисованы в картах, что хранились в свитках. Но ничего нового они не узнали. А сам Пронт уже успел заболеть жаждой знаний, которая и толкала альков на изучение новых миров.

Разумеется, идея открывать порталы уже довела однажды альков до перевоплощения в демонов. Но Пронт уже не мог их винить. Он сам был насквозь пронизан любопытством. Что же по ту сторону? И есть ли жизнь на других планетах, помимо Шаруба.

Однажды, прозвучала идея попробовать набрать частиц с Мирового Древа. Да, оно еще слабо, но оно было в любом случае гораздо сильнее имеющегося деревца. Это могло позволить алькам пробиться гораздо дальше и узнать гораздо больше.

Требовалось срочно снарядить экспедицию к Древу. Естественно, ни Аходонан, ни Стеорд не пожелали лично возглавить путешествие к Древу. Видите ли, у них слишком много дел здесь. Аходонан должен следить за обучением магов и ученых в академии. А Стеорд никак не мог отойти от обязанностей старейшины и советника императрицы.

И кто же пойдет? Конечно же, Пронт. У него большой опыт путешествия по Альконару, он знает дорогу к Древу. И их совершенно не смущало, что дорога на лошади заняла бы несколько десятин. Но они еще и телегу снарядили, чтобы он правил целым обозом. Все ради того, чтобы он привез как можно больше необходимого материала. Разумеется, полная телега материала Мирового Древа, имеющая в своих тканях невероятную силу, предоставит им материала на несколько лет. Если только листва не высохнет и не утратит свои свойства. А потом? Или они надеются, что потом Пронт снова помчится к альку на рога? Вот уж нет!

Ворчи не ворчи, а в порт он уже скакал. Там его ожидал свой собственный корабль и телега с запряженным в нее Щиторатопсом. На такую махину можно и несколько тонн загрузить. Только бы телега выдержала. А уж диноящер утащит ее, не заметив. Ну, про «свой» корабль он сильно загнул. Это был корабль альков. И управляли им альки. Но радовало то, что ему не придется платить за перевозку. И идут они не на войну.

Да и не было у него времени ворчать. Едва он отошел от города на пару верст, на него вывалился из леса огромный тираноящер. Пронт замер. Это смутило зверя, что в это время мотнул головой. Еще Лития говорила, что тираноящеры не видят неподвижные объекты, потому Пронт решил замереть и продумать стратегию.

Зверь остановился в пятнадцати шагах от Пронта, грозно рыча и озираясь по сторонам. Нужно было что-то срочно делать. Пронт чувствовал, как лошадь под ним дрожит. Еще шаг ящера и она сорвется в галоп. Догонит ли ящер его или нет, он не знал. Рисковать не хотелось.

Как можно крепче он сжал бока коня коленями, стараясь не дать тому двинуться с места. Как можно медленнее Пронт потянул из-за седла лук с колчаном, неотрывно глядя прямо на диноящера.

Первая стрела сорвалась в голову ящеру, угодив тому в пасть. Зверь заметил движение Пронта, резко потянувшегося за следующей стрелой. Ящер взревел и рванул на всадника, конь под стражем с диким ржанием рванулся с места. Стрелять на ходу было очень тяжело, но не ему. Тому, кто десятки лет занимается конной охотой. Конечно, он занимался не только конной, но и пешей, и даже волчьей. Но это ли сейчас важно?

Он пускал стрелу за стрелой в бегущего почти в упор ящера. Те отскакивали от твердой морды тираноящера, пока одна не угодила ему в глаз. Ящер дернул головой в сторону лопнувшего глаза, потеряв равновесия.

Не дожидаясь, пока ящер рухнет на бок, Пронт соскочил с седла, схватив копье и щит. Все было как сто восемьдесят два года назад. Уложить на землю и добить, пока зверь не начал ориентироваться в пространстве и мотать головой, стараясь перекусить жертву мощными челюстями.

Оббежав ящерицу со спины, он подбежал к шее и ткнул копьем в слабую плоть. Брызнула белесо-зеленая кровь, ящер взревел и опал на землю.

Делать с ним что-то Пронт не видел смысла. Со стен явно видели эту битву. И когда Пронт уйдет, они отправят кого-нибудь на разделку зверя. А ему не жалко. Тем более, что провианта у него пока достаточно. Да и трофеи его не особо интересовали. У него уже висел один клык на шее.

Потому он подозвал коня, которого пришлось долго успокаивать, и двинулся дальше. Он почти не отдыхал, потому что гонец альков давно улетел наперед. А летают альки, как обнаружил Пронт, очень быстро. К его приезду снарядят группу сопровождения обоза из альковых воинов, и корабль с командой, который доставит их на Кониун.

Альки сунули ему тот же провиант, что и гонцу, улетевшему наперед. Только тот прибудет в порт за два с лишним дня, а Пронту потребуется почти пятина. Эта ошибка стала виной тому, что вечером второго дня он ощутил неприятные запахи из сумки с продовольствием.