Меч Тионара

Меч Тионара

Сергей Волчарин

© Сергей Волчарин, 2019

ISBN 978-5-4496-2559-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Почти сорок лет1 прошло с тех пор, как Альконар потерял свою жизненную силу. Те крохи, что Кедопег подарил миру, едва могли прокормить его жителей, не дав тем сгинуть в небытие. Не говоря уже о магии, которой сегодня невозможно было пресытиться извне.

Магия сохранилась, но было ее столь мало, что только те, кто имел врожденную предрасположенность к ней, могли хоть как-то ей пользоваться. Земли были истощены, а климат стал гораздо более суровым. Приближался период мерзлоты. Период, когда зимы становились суровыми, а лета пасмурными.

Северные страны оказались на грани голодной смерти. Каждый город отныне был вынужден выживать, как мог, и все это при огромном росте населения.

Именно сейчас Альконар решил вновь попасть в беду. Нет, он не звал о помощи, он не вопил от новой боли. Но он волновался, в сердце мира закрался страх. И тот, кто мог услышать его, понимал, что одинокое существование мира кто-то пытается нарушить.

И все это тогда, когда мир едва-едва начал восстанавливаться от ущерба, что нанесли ему три титана, подвергшиеся воздействию Заразы.

И никто не знал того места на планете, откуда исходила опасность. Она была не на известных материках, не на Евпетаре, не на Кониуне, не на Ортонгалзе и даже не на Маледике. Она исходила откуда-то из-за океана Ватеона.

Туда когда-то Пронт забросил свой посох. Но не могла же обугленная палка нарушить покой целого мира?

Часть 1: Новые земли

Глава 1

– Как давно идет допрос? – поинтересовался у одного из двоих гноллов, что охраняли вход в темницу, невысокий бьерн.

– Второй день с перерывами на обед и сон, ваша светлость! – браво отрапортовали гноллы. – Пока никаких результатов.

– Ничего, сынки, сейчас будет результат, – Беордваль, злорадно ухмыльнулся, вызывая у подчиненных непроизвольный приступ гиеньего хохота.

Маркиз Днапотиза, бьерн Беордваль давно был поставлен в чин главнокомандующего всего войска Днапотиза. Что главнокомандующий хочет от обычного шпиона? А то, что это был рептилид. Шпион болотиков, пришедший с земель Бнотзэха.

Эти нечестивцы, мало того, что вышли из совета Церкви, так еще и чинят неприятности гноллам. Разделяет их земли одно лишь море Риз. А уж флот у гноллов был самым многочисленным. На море им не было равных.

Вот только болотники, эти ящероголовые бесчестные хамы только и делают, что засылают шпионов и диверсантов в северный Днапотиз. Надеясь расшатать правление Его Величества Хеределя и выбить гноллов с этих земель.

И это понятно, тропики изобилуют живностью и съедобными плодами. Тонны фруктов и овощей вывозится в Тириз на продажу. В обмен привозится зерно и северные овощи. Мясо. Гноллы не едят фрукты, как не едят и овощи. Их кухня вообще скудна на разнообразие. Мясо, рыба, дичь. Жаренные, вареные, печеные, вяленые.

Потому-то болотников и мучает зависть, что гноллы так похабно распоряжаются таким объемом ресурсов. Но гноллы не торопятся отдавать свои насиженные земли. И если сейчас окажется, что этого шпиона вновь заслали из южного Бнотзэха, тогда Беордвалю придется просить Его Величество развязывать войну и отправляться на север. Пройти победным кличем по землям болотников и прекратить, наконец, эти напасти ящероголовых.

Черношкурый ящер сидел в кресле для допроса. Это такое кресло, с кожаными ремнями для крепления тела за пояс, руки, ноги и шею. Вся поверхность кресла была утыкана короткими шипами, что впивались на ноготь в тело пытаемого и не давали тому покоя. Чаще всего, стул не мыли, потому, просидев в таком больше нескольких часов, жертва начинала испытывать воспаленную боль от ран, что начинали гнить.

Этот же сидел так, словно ему было совершенно наплевать на боль. Понятное дело, не простой шпион. Под креслом образовалась уже небольшая лужица белесой жидкости. Ящеричная кровь.

Беордваль не стал представляться и первым делом ударил своей медвежьей лапищей по чешуйчатому лицу. Голова ящерицы дернулась, на его лице остались четыре глубокие борозды, откуда тут же потекла кровь. Тело ящера дернулось, и он взвыл от режущей боли. Кожа на его спине сейчас, скорее всего, напоминало фарш. Ведь так его истязали уже вторые сутки.

– Не расскажешь, зачем ты здесь? – вежливо поинтересовался Беордваль.

– Я торговец, – запричитал старую песню ящер, – я прибыл, чтобы наладить торговлю с вашими землями! Я с дипломатической миссией!

– И почему я тебе не верю? – пожал плечами бьерн. – Давай так, я вырву тебе твои змеиные когти, а ты пока покричишь мне, что очень хочешь рассказать мне правду. Идет?

– Но я же… АААА!

Клещи Беордваля дернули один из когтей рептилида. Тело его забилось в агонии, нанося еще больше повреждений итак изуродованной спине и бедрам. Длинный хвост ящера яростно молотил по стене и ножкам кресла. Что поделать, в Днапотизе таких хвостов не было ни у кого. Потому, зажимов для него предусмотрено не было.

Беордваль, мокрый от пота, вышел из пыточной камеры.

– Ну что там? Ваша светлость? – спросил один из гноллов. Оба стражника, слышав происходящее в камере, любопытно повытягивали головы и помахивали хвостами.

– На четвертом пальце раскололся, – ухмыльнулся бьерн. – Только начал со второй рукой. Обидно, что ящеры трехпалые, столько пыточного потенциала гноллу под хвост.

Стражники жестоко расхохотались.

– А что сказал-то?

– Верноподданный Сисдиаса. Этой позолоченной ящерицы. Явился, чтобы подкупить наши лесопилки и верфи. Хотел ослабить нас в море. Ничего, скоро это дойдет до Его Величества, короля Хеределя. Тогда этим двуногим ящерицам настанет гнусная пора.

– Право дано нам от бога! – рявкнули гноллы в голос девиз Днапотиза.

– От бога, сынки. От бога, – вторил им Беордваль, разворачиваясь к выходу.

День выдался как раз таким, чтобы провести его на улице, а не сновать по подземельям и по дворцу наместника. Но, Беордваля приняли сразу, едва он вошел в зал правителя. Хередель тут же выпроводил «лишние уши» за дверь.

Беседа с Его Величеством была короткой. Главнокомандующий не любил и не умел говорить длинные витиеватые речи. И король это признавал, и даже ценил. Уделом воина является практичность и благородство. А уж в набожности и благородстве Беордваля никто не сомневался.

Разумеется, такое наглое явление шпиона в столице северного Днапотиза и его не оставило равнодушным. Обычно спокойный и даже чувствительный, Хередель рвал и метал. Он без лишних раздумий дал Беордвалю добро на введение военного режима и подготовку к выходу на войну. Он был готов подписать любые бумаги: на военные сборы, на подготовку флота, на выдачу средств из казны на содержание армии.

Единственная загвоздка была в том, что трогать рыцарей он не позволил. А без рыцарей на таком побоище делать было нечего. Ну да ничего. Они зайдут неожиданно с моря. Болотники не успеют опомниться и подготовить свои войска, как Беордваль захватит все побережье от самых гор до Фирокинао, столицы болотников. Тогда-то они и потеряют выход в море Рис, а значит, большую часть влияния и прибыли.

Бумаги были готовы едва ли не в этот же день и в города Днапотиза были разосланы гонцы, провозглашающие военные сборы. Теперь все упиралось только во время. А его у гноллов, редко доживавших и до восемнадцати лет, было крайне мало.

Уже несколько десятин они блуждают в этих горах. И чего только вздумалось Его Светлости Барлину отправить их группу в эти безжизненные горы? Откуда тут возьмется какая-то жизнь? Кругом только заснеженные вершины. И это в средине-то лета?

Князь Старгона, Барлин, однажды призвал Конрада на прием. Этот толстый прайдоха решил наладить отношения с северными народами, дабы укрепить свою позицию в раздробленной Хотии. Он надумал заручиться их поддержкой, чтобы покорить отсальные земли за счет возросшего влияния.

Только страдать приходится именно ему, Конраду. Именно он сейчас со своей группой блуждает по пояс в снегу, стараясь найти пути и перевалы и уйти подальше на север. Где-то в этих горах живут таинственные жители империи Мапой. Двуногие создания, покрытые шерстью и рогатыми головами, как у коров. Минотавры.

Насколько знал Конрад, они, так же как и вся Хотия, находились под гнетом кентавров. Так же платили дань, так же зависели от вмешательства тех в их политические действия. Позволят ли конелюди им объединиться для совместных решений проблем? Но попытаться, в любом случае, стоило. Минотавры – многочисленный и могущественный народ, заручиться их поддержкой, значит во много крат усилить влияние Старгонского княжества.

Вот только где их найти? Горы, словно срисованные с книжных картин. Высокие, статные, усыпанные снегом. Дух захватывало. И ни единой пещеры уже семь десятин…

Рассчитанный на время путешествия провиант давно закончился. Приходилось отстреливать горных козлов, чтобы прокормить группу из десяти человек. Трое из которых дипломаты, четверо телохранители и два ученых, что изучают языки народов мира. Последние нужны, чтобы как можно скорее наладить с минотаврами переговоры.

И эти двое, как раз и создавали больше всего проблем. Хилые книгочеи не переносили сырого горного холода и разреженного воздуха. Сам-то Конрад некогда служил разведчиком, он привык летать на пегасе, с высоты рассматривая, что творится в чужих местах. Но сейчас он вынужден идти пешком, с огромным ранцем за спиной, в который, помимо карт и провианта, сложена палатка, какой-никакой кинжал, на случай горных бандитов или чего-нибудь похожего. Там же хранится дар императору, чтобы с ходу показать минотаврам дружественные намерения.

Язык минотавров был абсолютно неизвестен. Но эльфы заверяли, что он сложен для обучения и весьма странный на произношение. Одно и то же слово может иметь несколько значений. Суть сказанного можно понять, только прослушав и поняв предложение полностью. Ну, на это у них и есть два языковеда, что итак помимо древнего и человеческого языка знают еще язык Эрмиллиона и гортанный язык орков.

Разумеется, можно было уповать на то, что минотавры, как и большинство развитых рас, знают древний. Но случай на случай смотрит косо. Лучше подстраховаться и попытаться изучить «пещерный» язык.

Еще почти полторы десятины пришлось проблуждать в горах, зарабатывая кровяной кашель и обморожения, прежде, чем они нашли то, что искали.

Огромный грот, в который пройдет корабль средних размеров, украшенный двумя постаментами в виде тех самых минотавров, вооруженных тяжелыми топорами. Видимо, создавался этот монолит еще тогда, когда пещерники едва стали культурным народом. Но об этом лучше спросить у них самих. А пока важнее было понять, как глубоко уходят эти пещеры вглубь гор.

Было решено разбить лагерь внутри пещеры, не заходя слишком глубоко. Стоит для начала разведать, как далеко им придется спуститься, чтобы найти хоть кого-то живого.

На роль разведки Конрад вызвался сам, взяв с собой двоих телохранителей. Взяв с собой пайка на пол дня, они пошли вглубь. Свет от выхода очень скоро прекратился, но темно тут не было. Все стены оказались заросшими странными грибами и цветами, что излучали голубоватый и зеленоватый слабый свет. Этого вполне хватало, чтобы не напороться на какой-либо выступ или сталагмит.

Ход был относительно прямым, без природных изгибов и узких лазов. Трудно верилось, но все эти пещеры были вырублены вручную. Наверное, ушли годы, а то и десятилетия, чтобы все это обустроить. Но, казалось, что оно стоит того. Вряд могло пройти не больше двадцати всадников. Идеальное решение для защитников, которые смогут очень сильно потрепать нападающих стрелами прежде, чем те доведут таран до ворот.

Иногда попадались строения, словно специально рассчитанные на обрушение груды камней, таившейся над ними. Это могло бы надолго задержать армию врага. Не так глупы эти минотавры. Такие ловушки были расположены через каждые три-пять верст. Отступая можно было задержать противника на несколько дней, оставляя защитникам фору и изматывая противника разборами этих завалов.

Они прошли несколько часов, а то и дней пути в глубину, но ничего не менялось, по-видимому, пещеры уходили вглубь на неимоверное расстояние, постепенно спускаясь все ниже и ниже. Стоит запастись козлятиной на несколько дней. И развернуться, когда еды будет чуть больше половины. Иначе они рискуют погибнуть бесследно в этих пещерах, так и не найдя ничего полезного.

На том и порешили, повернув вспять. После того, как Конрад и телохранители пришли к лагерю, отдыхавшая все это время вторая половина воинов отправилась на охоту. Если каждый принесет хотя бы по взрослому козлу, то этого мяса должно хватить на пятину, если варить похлебку. Тогда будет смысл спускаться в пещеры и искать там что-то.

Но все оказалось гораздо проще. Охотники-то своих козлов подбили и принесли. Да вот только идти в пещеры самим ради возможно бесполезных блужданий им не пришлось. Уже на следующем рассвете из пещеры глубин вышел маленький отрядик минотавров, верхом на двуногих ящерицах, которые звались когда-то звероящерами или рапторами.

Каждый минотавр был на две головы выше любого из отряда Конрада. Мощные широкие плечи, крепкие лапы, оканчивающиеся копытами. Трехпалые руки с большими черными наростами на пальцах, словно маленькие копытца на каждом. Все покрыты шерстью разных цветов.

Выглядели они крайне враждебно, но, при этом оружие не вынимали. Остановились в полете стрелы и попросту выжидали, что будут делать люди.

Настал черед распаковывать дар минотаврам. Серебряный бюст коровы, отлитый лучшими мастерами Старгона. По надежде Барлина, бычья голова, отлитая серебром, должна дать минотаврам понять, что люди уважают и ценят их народ.

Взяв в вытянутые руки бюст, Конрад с двумя толмачами двинулся к минотаврам.

– Порит фа фиа?2 – раздалось от быкоголовых, когда Конрад, преклонив колено, демонстративно вытянул тяжелую серебряную статую.

Конрад глянул на одного из языковедов, но тот с полным незнанием пожал плечами.

– И вы будьте здоровы, представители могучего народа Мапой, – Конрад и сам не знал, поняли ли его минотавры, но постарался выглядеть вежливым и дружелюбным. – Мы с дарами к вашему императору, хотим наладить дружеские отношения между нашими народами.

В отряде минотавров поднялся негромкий гомон. Шепот и громкие вскрики ознаменовали спор быкоголовых о том, что делать с непрошенными гостями. После шумных разглагольствований, один из них, который обратился к Конраду, спешился и приблизился к Конраду, по-прежнему не вынимая оружия.

Минотавр так же, как Конрад, преклонил одно колено и принял в руки дар. Не встретив сопротивления от Конрада, он взял статую в руки и с любопытством осмотрел ее. По-видимому, статуя показалась ему достаточно ценной и интересной, потому что он встал, засунул ее под мышку и, сложив руке, словно в молитве, коротко склонил голову перед Конрадом.

– Литци керит3, – молвил минотавр, махнув рукой в сторону пещеры.

– Зовут пойти с ними, – понял Конрад. – Зовите наших, идем.

Целый день они блуждали по пещере, ведомые минотаврами. Дорога почти не разветвлялась, за весь день насчиталось едва ли две-три развилки. Но, не зная этих мест, они могли свернуть не туда и блуждать тут десятинами. Там бы и сгинули, не найдя ничего полезного.

Пришлось даже заночевать в сырой пещере. А спустя какое-то время после рассвета, они вышли к огромной зале. Поистине огромной. В нее, словно игрушечный помещался невероятных размеров город, упиравшийся высоким дворцовым шпилем почти в самый потолок.

При более близком рассмотрении город оказался одновременно просторным и напоминавшим муравейник. Оказывается, в нем жило столько народу, сколько влезет в три людских города. И все время происходило какое-то движение. Все копошились, работали, отовсюду раздавался шум. Ни минуты покоя не было в этом городе.

Архитектура его была довольно интересной, каждая башня, напоминая елку, имела, казалось, несколько крыш. Они обручем овивали каждый этаж башни, а сверху заканчивалась острой шапкой. И все это было вырублено в скале или построено из каменных кирпичей небольшого размера. А крыши устланы каменной черепицей.

Стены внешнего города были выложены из огромных ровных камней, размером с коня. А внутренние были вырублены прямо в горе, как и сам дворец внутри. Все это вовсе не казалось нагромождением камней посреди пещеры, то был настоящий масштабный город. Пещера даже сейчас вырубалась каменщиками для расширения города.

И он не был мрачным, широкие дыры в потолке, уходящие на многие полеты стрелы вверх, пропускали достаточно света Вкипасе, чтобы днем город казался ночным городом других, что располагался на земле. А факелы и жаровни, где постоянно поддерживалось пламя, дарили ему даже какой-то ночной шарм. Создавалось ощущение высокой культуры и развитого государства, когда смотришь на эту красоту со стороны.

Весь город, помимо привычного огня освещали созданные из бумаги фонари, что располагались на веревках, паутиной связывавших навершия зданий между собой. Разноцветные, они создавали ощущение праздника в обычный день. Конрад уже сейчас понимал, что людям есть чему поучиться у этого народа. Как минимум их единству, слаженности и культуре.

Весь этот день они провели в городе. Трапезничая с правителем за его столом и ожидая, когда соберут отряд. Они поняли, что это не столица, это приграничная провинция. Столица находилась в центре. Конрад прочел это на карте, что украшала трапезный зал. Обычной столовой это не назвать. Это был настоящий праздничный зал, в котором не стыдно обедать с гостями и другими правителями.

Так вот, на той карте было нарисовано девять городов, центральный из которых был нарисован не то что бы больше или краше. Но он явно отличался от остальных восьми. Туда, как понял Конрад, их и поведут для дипломатических дебатов. Там они и осядут, пока не наладят союз или хотя бы торговое соглашение, выгодное обоим государствам.

На языке древних никто из минотавров не говорил. Даже их политики и ученые. Они жили здесь, в горах Сокрытия, как называли их люди. В изоляции от внешнего мира. Хотя Эрмиллион был знаком с ними и явно вел торговлю. Иначе, откуда тут столько еды при полной невозможности взращивать культуры и скот под землей.

А язык Мапоя не напоминал ни один язык из внешнего мира. Это совершенно независимая ветвь культуры, которая развивалась, ничего не заимствуя у соседей. Потому, быстро наладить общение не удалось.

Лишь через двенадцать дней после того, как минотавры нашли людей в своих пещерах, отряд Конрада добрался до столицы Мапоя. Им снарядили рапторов, на которых они, в сопровождении все тех же минотавров двигались по уже более сложной системе пещер к городу.

В столице они едва могли протолкнуться от минотавров, гарпий4 и медуз5. Народу было столько, что весь город словно кишел ими. И откуда они берут еду, чтобы прокормиться?

Их пригласили во дворец императора, и с этого дня началась плотная работа по созданию общения между двумя народами. Языковеды людей в купе с учеными и дипломатами Мапоя ежечасно показывали друг другу различные предметы, называя их каждый на своем языке. Делились письменностью. Минотавры, как оказалось, писали все с помощью иероглифов, как когда-то давно эльфы. Язык был очень сложен, но интересен и даже по-своему красив.

Люди за это время многое узнали об их народе. Например, пещерные жители только недавно объединились в большое государство. До этого они были, как и люди, и болотники, и орки, раздроблены на отдельные княжества и регионы. Этот опыт минотавров станет невероятной помощью для Барлина, чтобы помочь ему объединить под своими знаменами всю Хотию.

Еще минотавры были очень набожными. Очень много тратилось на строительство храмов и пропаганду религиозного образа жизни. Почитали в этом государстве Нуириона. Бога порядка и времени. Первобога.

Если бы не нашествие кентавров, что помешали Мапою, как и Хотии, они могли бы и дальше развивать культуру и традиции. Кентавры диктовали им свои законы и порядки. Потому, многое кануло в варварскую пучину бескультурья.

Продукты Мапой получал за счет торговли. Богатые полезные ископаемые горы позволяли вывозить металлы и драгоценности тоннами, получая взамен зерно, овощи и фрукты. Иногда мясо, но мясо ели не минотавры. Мясо ели гарпии и медузы. Вот только эта торговля не давала возможности содержать постоянную армию и большую казну.

Потому, армия Мапоя была, скорее временной. Люди нанимались и вскоре уходили со службы, чтобы работать в кузницах, шахтах и мастерских. Еще и кентавры отнимали львиную долю золота государства в виде податей. А иначе грозились атаковать. А воевать в Мапое опять же некому. Вот и живут бедолаги под гнетом, не в силах разорвать порочный круг.

Дипломатический Совет Союза вновь созвал собрание в чистом поле. Туда отправлялись короли со своими ближайшими войсками и дипломаты всех мастей. Торгаши, главы ремесленных гильдий, участники сенатов, представители градоправителей и названных королей.

Получались почти тысячные толпы народу, идущие от трех государств. Беордваль ненавидел присутствовать на таких сборищах изнеженных белоручек. Он был бы рад, если бы ему не приходилось посещать их, ведя королевские гвардии. Это было настолько скучно, сидеть десятинами в чистом поле, пока любители пустых разговоров померяются срамными удами.

Но, в этот раз он шел во вполне неплохом настроении. Это собрание было созвано Хеределем. Он нес с собой грамоту об объявлении войны. А это означало, что очень скоро Беордваль поведет огромное войско Днапотиза, чтобы прекратить, наконец, шпионаж, саботаж и диверсии от проклятых лазутчиков Бнотзэха.

Современные войны, конечно же, далеки от войн, что были пятьдесят лет назад, когда они шли, обманутые титанами, уничтожать все живое, что не входит в союз. А что не уничтожать, то покорять. Беордваль считал себя благородным рыцарем. Он не станет творить геноцид без веской на то причины. Но он обязан пройти по землям болотников, покоряя город за городом, чтобы умерить, наконец, пыл ящероголовых, что намереваются ослабить Днапотиз.

Союз сегодня уже не был по своей сути союзом. Это были государства, сохраняющие нейтралитет. Тириз, Днапотиз и Бнотзэх. Когда Хередель объявит войну Бнотзэху, орки, скорее всего попросту вернутся в Тириз, не препятствуя войне и не выбирая чью-либо сторону. Этот съезд и вовсе нужен только для того, чтобы умаслить кодекс рыцарской чести. Сегодня они заявят о войне, а через сезон пойдут на завоевание Бнотзэха. И от того, как те успеют подготовиться, будет зависеть, сколь успешно они смогут защищаться.

В любом случае, Беордваль знал, что войска гноллов хорошо обучены и подготовлены. И даже без помощи рыцарей, смогут покорить земли болотников, что мало времени и сил отдавали военной мощи своего королевства.

И вот, сидя в большом шатре, куда созваны все чиновники каждого государства, он наблюдал за жирными рожами орков, змеиными мордами болотников и на своих же гнолльских неженок из знати. Зрелище омерзительное для воина, который уважал только тех, кто следил за собой. Тех, кто день и ночь проводил в тренировках и книгах, готовясь постоять как за свои земли и свою честь, так и за честь тех, кто был ему дорог. За вот Этих вот стоять желания почему-то было мало. Но честь рыцаря велит охранять в первую очередь честь государства. А вся эта знать себя таковой и называла.

Хвала Кедопегу, заседание длилось недолго. Едва Хередель бросил к змеиному носу Сисдиаса грамоту с объявлением войны, как болотники взорвались. Они орали что-то про оскверненную честь, рыцарские законы и о том, что лазутчиков никто никогда не отправлял. Наглая ложь, чтобы выставить гноллов бесчестными предателями.

Но, как и предполагалось, на орков эти разборки не произвели никакого впечатления. Им просто было плевать. Пусть дети разбираются, ведь их «империи» это безразлично. Пусть хоть оба из союза выходят и Тиризу войну объявляют. Плевать.

Разумеется, объявлять войну Тиризу никто не намеревался. Орки, хоть и были выбиты из колеи внутренними распрями и насильственной сменой веры, все же по сей день имели самую сильную армию и самое лучшее вооружение. Даже пищали, что перешли от эльфов в Союз, были у них лучше. Били дальше, точнее, а воины их всю жизнь посвящали войне.

Не уж, в войне Тиризу равных нет. Потому-то они и не обращают внимания ни на что. Мунк вообще, едва начался крик, молча встал из-за стола и вышел из шатра. За ним последовала и знать Тириза. А когда гноллы и болотники закончили пустые крики и оскорбления и вышли из шатра, орков уже и след простыл. Отправились в свои земли, дальше решать внутренние проблемы.