Девушка 2.0

По дороге попросил таксиста тормознуть у рынка, купил большой букет. «А если она на работе? Хотя суббота же. Или ушла куда-то? Нет, не должна. Аленка же пропала. Судя по тому, в каком состоянии она была вчера, дома отлеживается. А где она работает, интересно? Кем?»

Люба оказалась дома. Она не удивилась, не обрадовалась, не возмутилась. Совершенно спокойно, без всяких эмоций отступила в сторону, пропуская его в квартиру:

– Проходи. Я знала, что ты придешь. Зачем цветы? Не надо было. Это лишнее. Но спасибо.

– Люба…

– Что?

– Хочешь, я у тебя останусь?

Она промолчала.

– Нет, не так. Извини, – поправился Юрий. – Можно, я у тебя останусь?

Она даже попыталась улыбнуться. Кажется, он снова начинал понимать ее.

– Можно. Оставайся…

Потом спохватилась:

– Димка говорил, у тебя же самолет! Опоздаешь…

– Я сдал билет. Я решил остаться. Надо…

Он замялся, потом решительно закончил:

– Надо дочку найти. Нашу дочку.

Она внимательно посмотрела на него и вдруг расплакалась…

…Они проговорили весь вечер. Юрий по-прежнему был в том необычном для себя состоянии эйфории и приподнятости, в котором оказался еще вчера вечером. И, как и вчера, ему было спокойно и комфортно рядом с ней. Никакой неловкости, никаких комплексов. Он снова подумал: «Как будто и не было восемнадцати лет…»

– Люба, покажи мне наконец Алену, я же ее никогда не видел.

Они зашли в Аленкин закуток за шкафом. Юрия сразу поразила своеобразная выставка-коллекция разноцветных конструкций из «лего». На шкафу, на столе, на тумбочке – все свободные поверхности были заняты необычными архитектурными строениями, фантастическими космическими кораблями и чем-то, вообще ни на что не похожим. Он удивленно остановился:

– Что это?

– Алена творит.

– Это все она сделала?

– Ну да. Строит, потом разбирает, переделывает. Времени только не хватает.

– Странно. Я всегда думал, что в «лего» только дети маленькие играют. Но здорово как…

Люба включила Аленкин ноутбук:

– Бумажных фотографий мало, да и те только детские. Их потом посмотришь. Сейчас же все здесь хранится, сам знаешь…

– У нее что, даже пароля нет? – удивился Юрий.

– Этот рабочий стол она специально мне сделала. Вот она, моя… Наша Алена.

– Так она рыжая?! – охнул от неожиданности Юрий.

– Как видишь, – Люба чуть не рассмеялась.

– В кого это? Ты уверена, что она именно моя дочь?

Она шлепнула его по спине:

– Смотри, все-таки заставлю генетическую экспертизу пройти.

– Все-все, пошутил я, пошутил, – подскочил он.

И, защищаясь, схватил ее за руки. Она замерла. Он тоже.

– Юра, не надо, – нерешительно прошептала Люба и тут же сама обняла его. – Я столько лет тебя ждала… Где же ты был?

– Люба…

– Все, молчи. Молчи.

…Он не спал уже вторую ночь, но не чувствовал ни малейшей усталости или расслабленности. Напротив, каждая клеточка его организма требовала действий, активности. Он встал, включил торшер возле кровати. И невольно остановился, залюбовавшись Любой. Она спала, раскинувшись на кровати, волосы разметались по подушке.

Он не удержался, присел на краешек кровати и взял ее за руку. Потом тихонько и нежно поцеловал. Она почувствовала его прикосновение и во сне повернулась к нему. Одеяло сползло, он не стал ее прикрывать, разглядывал и поражался: «Нисколечко не постарела. Это мне показалось тогда, у Димки. Освещение плохое, наверное, было. Ну, нисколечко не изменилась. Морщинки у глаз? Но они нисколько не портят… Совсем еще молодая. Как девчонка».

Наконец насмотрелся, тщательно укрыл одеялом, а сам оделся и вышел на балкон. На улице было пустынно – воскресенье, народ отсыпается. И прохладно – осень уже чувствовалась. Курить захотелось неимоверно, аж слюну сглотнул. Быстро вернулся назад, прошел на кухню – надо срочно что-нибудь съесть.

…Юрий пил кофе с наскоро приготовленным бутербродом и размышлял.

Все вставало на свои места. Он начинал кое-что понимать… И его внезапно случившийся инфаркт…

И его приезд в город именно в это время…

Он должен найти дочку, так неожиданно появившуюся у него. Это поможет и ему самому, направит его жизнь в нужное русло. Найти.

Если она ушла из дома, значит, у нее что-то случилось. Очень серьезное. Ей нужна помощь. Его помощь. Отца.

Он вспомнил слова Димки: «Бывало, что только усилия родных и помогали найти…»

На кухню зашла Люба.

– Здравствуй, Юра, – она смущенно улыбалась и куталась в халатик.

Он снова поразился – насколько же она молодо выглядит. Девчонка девчонкой.

– Здравствуй, Люба.

Чуть помолчал и повторил:

– Здравствуй, любимая, – и он нисколько не кривил душой, не сочинял, не придумывал.

Его душа пела, он как будто возвращался к самому себе.

– Мы, наверное, нехорошо поступаем, – сказала-спросила Люба.

– Ты о чем?

– Ну, понимаешь, Аленка… Где она? Что с ней? Что же такое случилось, что она ушла? А мы с тобой… – она пыталась подобрать слова. – Любовь крутим.

Он обнял ее, прижал к себе:

– Я понимаю тебя. Но это все – единое целое. Все связано. Я найду ее. Обещаю тебе. Я так понимаю, что для этого я и приехал. Ну, и к тебе. Я поеду сейчас.

– В деревню?

– Да, ты же сама вчера предложила.

– На чем поедешь?

– Сейчас позвоню Митьке, возьму машину. Не откажет, понимает ситуацию.

Люба аж прыснула:

– Кому позвонишь? Как ты его назвал? Митька?

– В школе же его всегда так звали!

– Теперь он Дмитрий… Ой, отчество забыла…

Она взяла его чашку с недопитым кофе, сделала несколько глотков и облизнулась:

– Ням-ням!

Он даже испугался – так у него забилось сердце. Осторожнее! Но это было такое знакомое, такое близкое и родное «ням-ням»…

РИВЕР

Он взглянул на стопочки своих фишек, потом на оставшиеся фишки Санни. Можно и не считать – примерно одинаково.

Девушка-дилер открыла последнюю, пятую карту. Шестерка. Типичный «бланк», мертвая карта, которая никак не изменила и не повлияла на расклад. Все оставалось по-прежнему.

Так все-таки, что же было на руках у Санни? С чем она так уверенно заходила в игру? Два туза или два короля были не у того, третьего, а у нее? С такими картами она и на сквиз могла смело отвечать. Тогда и флоп ее вполне устроил – ее топ-пара продолжала оставаться оверпарой. Туз-дама? Нет, их бы она уже сбросила. Дама-десятка? Вряд ли, агрессию префлопа и флопа они бы тоже не пережили. Хотя Санни играет непредсказуемо и «безбашенно». Но даже если и так, то ее фулл-хаус проигрывает ему. Карманные пары типа десяток или восьмерок в расчете на сет она бы сбросила еще после сквиза. Хотя бы с точки математики становится их невыгодно разыгрывать, вкладывая столько денег.

Тут мысли его вдруг перескочили…

Еще эта ее улыбка. Почему она все время улыбается?! Стоп-стоп-стоп! Надо успокоиться. И, вообще, очень приятная улыбка…

Он объявил ва-банк и выдвинул в центр стола все свои оставшиеся фишки. И все зрители, и все игроки замерли. Санни не торопилась с ответом. Она всегда «держала паузу». Даже если уже точно знала, что будет делать. На соперника «давила»? Себя успокаивала? Хотя зачем ей себя успокаивать – судя по всему, спокойствия и уверенности ей было не занимать. В отличие от него…

Потом она в очередной раз улыбнулась ему и ответила: «Ва-банк». Санни еще двигала свои фишки, когда он понял, что у нее было на самом деле. И похолодел…

Воскресенье, 15.00

Выехать сразу с утра, как он собирался, у Юрия не получилось.

Хотя Димка ситуацию понял сразу и активно включился в решение проблемы. Но Юрий совсем упустил из виду, что на Димкиной машине жена уехала на дачу. Сначала хотели съездить туда, забрать машину, но на утренний автобус опоздали, а следующий был только в районе обеда. Юрий уже хотел брать такси, но Дима отговорил – и дорого, и долго это все будет. Он сделал пару-тройку звонков, потом довольно объявил:

– Не имей сто рублей, а имей? Правильно, Вовку Калиновского.

Через полчаса они были у Володьки. Тот уже все знал – Димка не удержался, еще вчера позвонил ему, рассказал новости. Но гараж у Вовки был далеко, пока он сам собрался, пока доехали, пока машину проверили… На заправку заехать пришлось…

Так и получилось, что выехал Юрий только после обеда. К чужой машине он привык быстро. К правому рулю – тоже.

Димка порывался ехать с ним, ни в какую не хотел отпускать его одного. Приводил кучу аргументов – и дорогу, мол, Юрий давно позабыл, и удостоверение полицейское может пригодиться, и вообще вдвоем сподручней… Но Юрий так конкретно и увесисто объяснил, что это – его дело, его личное дело, что тот сразу отстал. А Димке будет что и в городе делать. И, успокаивая сам себя, тот стал вслух составлять план своих действий. На случай, если рассуждения Любы и Юры ошибочны, и Аленка не поехала ни к какой бабушке, а осталась здесь, в городе.

Хорошо, что сегодня воскресенье – трасса была относительно свободной, Юрий, хоть и торопился, но сильно не гнал, обгонять часто не приходилось. Он проверил флэшку, оставленную Володькой, обнаружил там большую подборку классической музыки в современной обработке. Класс! Их вкусы совпадали.

Посмотрел – хватит на три часа, как раз на всю дорогу. Ну и прекрасно…

Он как-то вычитал в интернете, что британские ученые провели исследование и выяснили, будто бы классическая музыка снижает внимание и реакцию у водителей. Но лично ему она всегда только помогала.

Хотя сегодня и она не помогла, не успокоила. Сейчас, когда он остался один, в голове начался беспорядок. Два последних дня он особо не задумывался, до сих пор ему было все ясно и понятно – что делать и как. Но… А Вика? А дети? Фирма в Питере… А здесь – Люба, Любаша. И Аленка, которую он еще никогда не видел. Как это все совместить?

«Выбрось пока все это из головы! Потом решишь. Сейчас задача – найти Алену. И не отвлекайся».

Но собственные мысли продолжали насиловать его, не отпуская, не давая отдохнуть, расслабиться.

С Викторией он учился на одном курсе. Она была коренная питерка. Из семьи блокадников. Причем питерка даже не по месту рождения, а по натуре, по образу жизни, по душе. Скорее даже не питерка, а ленинградка. Ходила в театры, любила классическую музыку, сама закончила музыкальную и художественную школы. И было вполне естественно встретить ее именно на архитектурном факультете. Вика сразу очаровала его своей тонкой душевной организацией, культурой, интеллигентностью. Она так резко отличалась от его прежних знакомых девчонок – одноклассниц, соседок. Для него было привычным пойти с девушкой в ночной клуб, на дискотеку. А с Викой они ходили на концерты, в художественные галереи. Ему это очень нравилось, он как будто открывал для себя новый мир.

Они подружились, а после диплома поженились.

Но, если разобраться, она так и не стала за все эти годы для него по-настоящему близким человеком. Может быть, именно поэтому он и перевез маму к себе, в Питер – чтобы хоть кто-нибудь родной был рядом.

Да, они родили двоих детей. Причем замечательных детей. Да, она помогала ему по работе, и была практически незаменима в его фирме. Их связывало очень многое – дети, квартира, работа. Тысячи ниточек, которыми обрастает любая семья за годы своего житья-бытья. Заботы, хозяйство. Но… Он никак не мог понять, что у них не так.

Мужики в такой ситуации поступают по-разному – кто уходит в запой, кто заводит любовницу. А он с головой ушел в работу. Несколько лет назад они с Викой открыли свою фирму – архитектурную мастерскую. Дела шли прекрасно.

А сейчас, встретившись с Любой… И не только с Любой. И с Димкой, и с Володькой… Что-то стало проясняться. Или, наоборот, совсем запуталось…

Он поймал себя на мысли, что едет сейчас и… улыбается. Он уже и не помнил, когда улыбался просто так, потому что хочется. Потому что жизнь такая… Хорошая. Даже почувствовал, что мышцы лица устали от этой непривычной работы…

И незаметно для себя начал подпевать-подсвистывать музыке из володькиной подборки.

Воскресенье, 17.00

По дороге в маршрутке громко играла какая-то очень знакомая мелодия. Денис никак не мог вспомнить, что это за музыка, но она настолько прочно засела в голове, что, уже выйдя из автобуса, он поневоле продолжал ее насвистывать. С ним часто такое бывало, когда он никак не мог отделаться от какой-нибудь навязчивой мелодии.

Дом культуры был самый обыкновенный, стандартный, типовой советской постройки. Таких ДК сотни по всей стране. Снаружи изрядно обветшавших и обшарпанных, но вечных внутри. Мраморный пол в фойе, высокие потолки, огромная театральная люстра, толстенные колонны. До того все было похоже на «Современник» в его родном Рябиновске, что Денис почувствовал себя почти как дома.

Даже парк перед зданием Дома Культуры был такой же, с такими же дорожками, зелеными скамейками и бетонными урнами. Вся стоянка была забита машинами, причем достаточно крутыми, много новеньких джипов и минивэнов. «Неплохо живут братья».

В фойе было много народу. Денис удивленно рассматривал собравшуюся очень разношерстную публику. Во-первых, оказалось много женщин «бальзаковского» и «забальзаковского» возраста, причем очень домашней наружности – этакие добродушные тетеньки-бабушки. Кроме того, было много семей с маленькими детьми самого разного возраста. Совсем сосунки спали в своих колясках и переносных люльках. Те, что постарше, играли здесь же, в фойе. Возле стены прямо на полу были расстелены ковры – там они и резвились со своими машинками, куклами и кубиками под присмотром нескольких мамочек. А совсем старшие, школьники-дошкольники, что-то рисовали, раскрашивали, вырезали за столами. «Целый детский сад». Было также много относительно молодых парней и девиц неопределенного возраста, судя по внешнему виду – изрядно побитых жизнью. Денис догадался – бывшие наркоманы.

На стене висело расписание работы кружков и секций ДК. От нечего делать он начал его изучать. Сначала поразился, какая, оказывается, оживленная и насыщенная жизнь здесь кипела. Не было никакого застоя и опустения, которые, как ему казалось, царили во всех подобных заведениях. А еще больше удивился, попытавшись разобраться, чем же именно здесь занимаются. Большинство названий ему совершенно ни о чем не говорило. Хорошо хоть везде картинки были нарисованы. Видимо, для таких, как он. Бразильское капоэйро, судя по рисунку рядом, должно быть каким-то боевым искусством. Арабский белли-данс – танец живота. Ну, для стрип-пластики картинку можно было и не добавлять, тут и так все понятно. Хотя хорошо, что добавили – он даже залюбовался. Африканский этнобит – что-то связанное с игрой на там-тамах. И так далее. А вот что такое контемпорари, он вообще не понял, и картинка не помогла – гимнастика какая-то, что ли… Так до конца и не вникнув во все эти иностранные названия, он отошел, раздумывая – хорошо это или плохо, что кружков-секций-клубов так много, но все они… Как бы «не наши», что ли…

Тут же, в фойе, стояли столы с разложенными на них книгами и дисками. Денис подошел. Пожилая женщина тут же обратилась к нему:

– Могу я вам чем-то помочь?

«Прямо как в супермаркете каком-то».

– Что вас интересует? – продавщица настойчиво заглядывала ему в глаза.

– А вы бесплатно раздаете или продаете? – наивно спросил он, чтобы хоть что-то ответить назойливой тетке.

– Мы не продаем. Мы собираем пожертвования в пользу Церкви, а в благодарность за пожертвование даем книги, какие вам нужны…

Денис присмотрелся: «Основы духовного роста», «Победоносная церковь», «Власть верующего», «Как быть ведомым Духом Божьим»… Бр-р! Он помотал головой, как от наваждения. Тут же обнаружил «Откровения секса», «Секс начинается с кухни – рецепты на каждый день» и совсем уж неожиданные «Хроники Нарнии».

«Бедный принц Каспиан. Ты-то как сюда затесался?»

Хотя, с другой стороны, там ведь тоже Аслан и сам воскресал, и других оживлял. Так что, может быть, здесь «Нарнии» самое место…

Он переключился на диски.

– Вот, посмотрите, новинка, совсем недавно привезли, – не отставала от него продавщица, вытаскивая из стопки какой-то диск.

Но он не успел его рассмотреть.

– А, Денис! Приехал все-таки, молодец. Привет! – подскочил к нему Кирилл, неожиданно обнял и прикоснулся правой щекой к его щеке, как будто они были старыми друзьями и давным-давно не виделись. Денис непроизвольно отстранился.

– Ты проходи в зал, скоро служба начнется, – широко улыбался Кирилл.

– Да я как-то… Пойду я, наверное, – неуверенно попытался «отнекаться» Денис.

– Боишься? Стесняешься? Просто садись и слушай, смотри. Тебе ничего делать не надо, никто тебя ни о чем не спросит. Иди-иди. Я подойду к тебе позже.

Зал был почти заполнен, стоял гул сотен голосов, как в театре перед началом спектакля. Денис пробрался на самый верх, хотел сесть в последнем ряду, спрятаться. Но два последних ряда, отделенных широким проходом, были заняты «детским садом». Там, в проходе, стояли коляски, а сидели в основном мамаши-папаши с бутылочками и пеленками.

Он занял свободное кресло прямо перед ними и огляделся.

На сцене висел большой плакат с изображением силуэта Христа, размытого, нечеткого, как будто являющегося откуда-то из облаков. Судя по воздетым вверх рукам, он проповедовал что-то в данный момент. «Это, наверное, та сцена, когда он явился апостолам, – пытался сообразить Денис. – На горе Синай, кажется. На сороковой день. Как же этот праздник сейчас называется? Появление Господне, что ли? Или Явление…»

Вверху плаката, над головой Христа, была надпись: «Верующий в меня имеет жизнь вечную». Внизу – «Я есмь путь и истина и жизнь». С левой стороны – крест и голубь, справа – разноцветная радуга, не очень гармонично смотревшаяся на этом серо-голубом плакате.

А прямо на сцене начинало разворачиваться действо. Денису показалось, что он попал на концерт какой-то рок-группы. Синтезатор, ударные, микрофоны для подпевки, разнообразная подсветка. Музыканты заняли свои места, появились две девушки с электрогитарами, сыграли несколько аккордов, настраиваясь. К микрофону вышел молодой длинноволосый парень с аккуратной бородкой, в белой рубашке и галстуке, но без пиджака.

«Это, видимо, их пастор».

Началась молитва. Если это можно было назвать молитвой. Голос у пастора, надо отдать должное, был хорош. А как вступила подпевка, Денис просто ошалел. «Вот черти, прости меня Господи, поют-то как здорово». Играли тоже неплохо. Временами даже мурашки шли по коже. Денис порадовался: «Не зря пришел – хоть концерт бесплатный посмотрю-послушаю».

Я верю, что Ты – Сын Божий.

Я хочу вечной жизни,

Которую Ты обещал.

Я понимаю, что нуждаюсь в Тебе.

Я поклоняюсь Тебе,

Поклоняюсь Тебе…

Конечно, он совсем не так представлял христианское богослужение и совместную молитву. Но был не против именно такой интерпретации. Форма его вполне устраивала, а в содержание он особенно и не вникал. Потом сообразил: «Так они на то и рассчитывают. На таких, как я. Сначала форма понравится. Как же, крутая музыка, хард-рок. Захочется еще раз прийти. А там и в содержание потихоньку вникну. И все – коготок увяз…»

Ты не был доволен

Моей жизнью до сих пор.

Ты знаешь все,

Ты видишь мои мысли и сердце.

Пожалуйста, прости меня…

Я поклоняюсь Тебе,

Поклоняюсь Тебе…

По бокам сцены были подвешены экраны, на которых высвечивался текст молитвы, чтобы все собравшиеся могли петь вместе. Но не бегущей строкой, как в караоке, а сразу целым куплетом. Девушки на сцене пели, подняв вверх согнутые в локтях руки, плавно раскачиваясь в такт.

Я прошу Тебя: войди в мою жизнь.

Помоги мне следовать за Тобой

И быть Твоим учеником.

Я поклоняюсь Тебе,

Поклоняюсь Тебе…

Тут, к удивлению Дениса, к микрофону подошел Кирилл и тем же тоном, которым он разговаривал с Денисом в палате, начал говорить почти те же самые слова. Во всяком случае, у Дениса снова появилось ощущение, будто его обволакивает липкая паутина.

– Через обращение к Нему, через веру в Иисуса Христа мы обретаем надежду. И эта надежда – Иисус, восстанавливающий разрушенные жизни! Когда Он прощает, то уже не вспоминает о наших проступках. Господь всегда ожидает от нас чистосердечного признания, искреннего сожаления о случившемся и разговора с Ним начистоту. Так написано в Священном Писании, в Евангелии от Иоанна: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды». Он всегда готов поддержать нас, и даже если мы падаем, Он протягивает руку помощи, чтобы мы могли встать и идти дальше без самоосуждения и ненависти к себе.

Денису захотелось встать и уйти, но, с другой стороны, очень хотелось еще послушать, как будут петь рок-музыканты на сцене. А Кирилл продолжал:

– Когда вы воспринимаете Иисуса как Спасителя и Господа, а верующих как ваших братьев и сестер, вы становитесь частью семьи Иисуса. Это значит, что у вас будет желание на деле проявлять заботу о ваших братьях и сестрах. В благодарность за то, что вы нашли Иисуса, подумайте о том, как вы можете рассказать другим о надежде, которая живет в вас. Кто готов рассказать о своем пути, о своем избавлении?

Внизу, в широком проходе между сценой и первыми рядами кресел, стояла кафедра с большим позолоченным крестом. За эту трибунку вышла молодая девушка:

– Я покаялась пять лет назад. Тогда я пришла к Богу. Что было до этого? К двадцати годам жизнь для меня потеряла смысл. Несколько раз я пыталась покончить с собой, пила, курила. Были легкие наркотики. Я не раз задумывалась – должна же быть другая жизнь! И эта другая жизнь для меня началась в спортивном лагере. Ну, вы все знаете наш русско-американский христианский спортивный лагерь. Честно говоря, там я оказалась случайно. Просто приехала в гости к другу. Но там и осталась. И я покаялась. И с тех пор я здесь. Моя жизнь изменилась навсегда. Потому что это было осознанно, потому что я знала, что делаю. Я пришла к Богу. И Он помогает мне. Мне пришло просветление от Бога. Я вышла замуж, вышла по любви. Сейчас у меня и любящий муж, и трое детей. И я хочу сказать всем – больше, чем дает этот мир, нам дает Бог. Несравненно больше…

Дальше Денис не слушал, он вообще не очень внимательно следил за происходящим на сцене и в зале. Его гораздо больше занимала соседка, симпатичная рыжеволосая девушка. Он поневоле обратил на нее внимание. Густые вьющиеся волосы, яркая легкая куртка, рюкзачок за спиной. Она сидела чуть впереди, на один ряд ближе к сцене, и он в основном наблюдал не за пастором на сцене, а за ней.

И, судя по тому, как она немного растерянно и настороженно озиралась по сторонам, он понял, что она здесь тоже впервые. Да и рюкзачок так и не сняла. «Такая же заблудшая душа?»

Он не видел ее лица, только затылок да иногда чуть-чуть профиль, когда она оглядывалась. Но он чувствовал, что ей так же тревожно и одиноко, как и ему. Не только в этом зале, но и вообще в жизни…

За кафедрой-трибуной стояла уже другая девушка:

– У нас, кроме общего воскресного богослужения, проходят, так сказать, локальные, домашние, по 7—10 человек. Хорошо искать Бога и одному, но вместе лучше. Мы собираемся вместе, чтобы и отдавать, и получать. Мы вместе ищем Бога, ищем спасения. Там собираются люди совсем разных социальных слоев. Иметь общение с братьями и сестрами по вере чрезвычайно важно. Оно поможет вам расти духовно, вы будете делиться опытом, заботиться и ободрять друг друга в вере. Вместе молиться…

Рядом с рыжеволосой было свободное кресло. «Пересесть к ней?»

Но он никогда не умел знакомиться с девушками. Не то чтобы стеснялся – вроде и язык был подвешен как надо, и мозги работали «в тему», мог и пошутить, и помолчать, когда надо. Но вот никак не получалось. Да и внешность малость подкачала. Во всяком случае, он так считал. Но сейчас все это не имело никакого значения. Сейчас был другой случай. Ему вдруг стало душно и жарко…

И Денис решился. Очень вежливо, постоянно извиняясь за беспокойство, он выбрался со своего места в проход и так же культурно стал пробираться по соседнему ряду.

А голос в микрофоне продолжал:

– Молитва – это дыхание души. Вы находитесь в постоянной связи с Господом Иисусом посредством молитвы. Расскажите Ему о том, что вас беспокоит. И потом поблагодарите Его за то, что Он приготовил вам добрый путь на все времена. Благодарите Его за ваше вечное спасение и прощение всех грехов. Благодарите Его за уверенность в том…