Девушка 2.0

Он наконец добрался до свободного места.

– Привет, – прошептал он.

Она повернулась, взглянула на него… И он задохнулся. Мир вокруг исчез. Его как будто ударили электрошокером. Однажды ему довелось испытать на себе, как работает эта «адская машинка» – давно, еще в родном городе их как-то забирали в полицию. И сейчас произошло что-то подобное. Он был на грани потери сознания. Мозги отключились…

– Привет, – улыбнулась она в ответ. И ее улыбка окончательно добила Дениса. Он сидел молча, не в силах ничего сказать и не в силах оторвать взгляд от ее глаз, от ее улыбки.

– Ты что? – забеспокоилась девушка.

Он смог наконец вздохнуть и прошептал:

– Я Денис.

– Привет, Денис, – снова улыбнулась она. – Я Алена.

– Привет, Алена, – он постепенно приходил в себя. – Есть вода?

– Что есть? – не поняла она.

– Вода. Попить, – у него так пересохло в горле, что и говорить было больно.

Она сняла рюкзачок, вытащила бутылку минералки:

– Извини, я из нее уже пила.

– М-м-м, – он помотал головой, жадными глотками опустошая бутылку. Мол, «не переживай, ерунда какая».

Допил. Отдышался. Стало полегче.

Там, где-то далеко, в какой-то другой жизни, слышались голоса, звучала музыка, кто-то что-то говорил, кто-то что-то пел. Там были зал и сцена, были какие-то люди, там что-то происходило.

А здесь, у него, была уже другая жизнь. В этой, новой жизни, была Она.

– В Слове Божьем вы найдете основание для вашей веры, почерпнете силу и внутреннюю стабильность. Божье Слово будет питать вашу душу. Оно покажет вам верный путь, поможет принимать верные решения, – смутно доносились до него слова проповеди. Но он не воспринимал их смысла.

– Ты здесь тоже первый раз? – спросил он Алену, еще немного заикаясь.

– Да. И ты?

– Тоже.

– И как тебе?

– Играют классно, – честно сказал Денис. – А от остального я уже безумно устал.

– Я тоже, – согласилась Алена. – Столько слов, а все одно по одному. Масло масляное какое-то.

– А им, похоже, нравится, – он кивнул на окружающих.

– Они мне напоминают зомби.

Они вместе тихонько рассмеялись. На них тут же зашикали со всех сторон. От этого им почему-то стало еще смешнее. Она уткнулась ему в плечо, чтобы не расхохотаться, он, едва сдерживая смех, тоже зарылся лицом в ее рыжие волосы.

На их счастье, снова заиграла музыка – началась новая молитва. Сначала клавишник выдал шикарное вступление на синтезаторе, потом его подхватила соло-гитара, они немного «погоняли» друг друга, затем подключились бас-гитара и ударные. Какое-то время шла чистая инструменталка, наконец запел тот же парень в белой рубашке:

Господи, прошу тебя,

Прости меня за все мои грехи,

Которые я совершил

В своей жизни.

– Вступление на «Пинк Флойд» было похоже, – вроде как сам себе сказал Денис.

Алена тут же повернулась к нему:

– Правда? Ты знаешь «Пинк Флойд»?

Они посмотрели друг на друга и тут же дружно прыснули, снова пытаясь сдержать смех.

Девчонки на сцене, подняв руки, подхватили припев:

Господи, прошу тебя,

Прости меня…

Бог мой, славлю Тебя!

«Нет, это, видимо, не пастор. Это просто их солист. Но как поет! А кто же тогда пастор? Не Кирилл же!»

Очисти меня

От всякого зла

И дай Свой Свет.

Они так и сидели, тесно прижавшись друг к другу. Уже не смеялись, а просто вместе слушали хорошую музыку в хорошем исполнении, не особо задумываясь о смысле слов.

Весь зал встал и дружно пел:

Господи, прошу тебя,

Прости меня…

Бог мой, славлю Тебя!

Аллилуйя!

Они поневоле встали оба, повинуясь всеобщему порыву.

– Слушай, здорово же играют! – не удержался от похвалы Денис. – Сколько денег бы могли заработать!

– А они и здесь заработают. Смотри!

Молитва закончилась, зал с шумом усаживался на места, хлопая откидными сиденьями кресел. Из-за кулис вынесли три белых ящика и поставили на самом краю сцены. Посередине – большой с надписью «Десятина», по краям – два поменьше: «Пожертвование» и «Исцеление».

– А вот и пастор, – с удовлетворением сказал Денис.

К микрофону вышел солидный пожилой мужчина в строгом черном костюме с проседью в бороде. Да уж, не чета «белорубашечнику» или Кириллу.

– Братья и сестры мои, задумывались ли вы, почему вы сегодня здесь, в нашей церкви? – голос у пастора был мягкий, глубокий, хорошо поставленный. – Когда человек открывает свое сердце Богу, Господь возрождает его дух к вечной жизни. И он нуждается в церкви, которую нужно найти по духу, а не разумом. Для этого необходимо молиться, чтобы Сам Христос направил нас в Свою церковь, которая станет нашей по сердцу. И счастливы мы все здесь, ибо нашли мы свою церковь. Аминь!

– Аминь! – хором ответил ему зал.

Многие из первых рядов вставали, спускались к сцене и бросали деньги в щели белых ящиков. Образовалась даже небольшая очередь. «Ясно. Как дело до сбора денег дошло, так и сам пастор появился».

– Разве люди выбирают семью, в которой они рождаются, разве ищут, где им будет лучше? – продолжал пастор гипнотизирующим, как будто бархатным голосом. – Рождаясь от Бога, от Его вечного Слова, верующие дети Божьи так же должны войти в Дом Божий, в Его Церковь. Церковь должна стать нашей, а мы в ней – своими, как сказано в Библии: «Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу». И как родному дому, мы должны помогать родной церкви. Кто чем может. И счастливы мы все, ибо нашли мы здесь свой дом. Аминь!

– Аминь! – отозвался зал.

Кирилл и еще двое парней, взяв белые ящики, пошли по залу, подходя к каждому. И каждый бросал в щели деньги. Денис и Алена затравленно посмотрели друг друга. Ни он, ни она этого не ожидали. Спуститься из зала к сцене и бросить деньги в ящик – это дело добровольное. Хочу – иду, не хочу – сижу. И совсем другое дело, когда к тебе подходят с этим самым ящиком и весь зал наблюдает – бросишь ты денежку или не бросишь. Как тут отказаться?! А если бросишь – тем самым ты вроде бы становишься участником всего здесь происходящего, членом этой самой церкви.

– Разумом очень трудно найти свою церковь, – тем временем продолжал пастор. – Ее нужно искать по духу, по сердцу, прося в молитве у Бога, подобно птице, которая должна найти свою стаю по роду своему. И счастливы мы все, ибо и нас привел Бог в нашу церковь. Аминь!

– Аминь! – неистовствовал зал.

Кирилл со своим ящиком уже подходил к ним.

– Что делать будем? – шепотом спросил Денис, повернувшись к Алене.

Она просто молча прижалась теснее к нему, как будто ища защиты.

– Но денег я им не дам, – решительно сказал Денис. – Пусть хоть выгоняют…

– Вы вместе? – спросил Кирилл. – Она тоже в первый раз? Тогда можете ничего не бросать. Только не уходите никуда, скоро вас на сцену пригласят вместе со всеми новенькими.

– Зачем? Ты же говорил, ничего от меня не надо будет!

– Да не бойтесь вы, не съедят вас. Анкеты заполните, подарки получите.

И Кирилл отправился дальше выполнять свою важную функцию.

– Кирилл, подожди! – остановил его Денис. – Что такое «десятина»?

Он ткнул в надпись на белом ящике в руках у Кирилла.

– Потом объясню, Денис. Видишь ведь, сейчас некогда…

– Меня мог бы спросить, – сказала Алена.

– А ты знаешь? Откуда?

– Книжки читаю…

– Ну так расскажи.

– Каждый прихожанин должен отдавать десятую часть своих доходов церкви.

– Ого! – присвистнул Денис.

– И десятую часть своего времени – на молитвы и помощь церкви.

– Каждый верующий, рожденный свыше, – по-прежнему звучал голос пастора, – становится частью церкви, которая олицетворяет Тело Христа на земле. В церкви, среди Божьего народа, мы получаем благодать для своей жизни. Вот почему каждый из нас как составная часть церкви должен помогать ей. И счастливы мы все, ибо можем помогать нашей церкви своими дарами. Аминь!

– Аминь! – похоже, в зале начиналась истерия.

Нечто похожее Денис наблюдал как-то на семинарах по сетевому маркетингу. Был такой период в его жизни. Там тоже приезжие специалисты-профессионалы доводили зал до состояния массового психоза.

– Один мой знакомый, после того, как начал жить верой и посещать собрания церкви, решил, что может веровать и жить с Богом просто в сердце, без церкви. Он стал редко приходить на собрания и очень скоро обнаружил себя в тех же грехах, от которых Господь его уже избавил. Почему это произошло? Потому что он стал жить вне церкви, вне ее благодати, потому и не стало у него сил устоять в вере и любви. Только в церкви мы имеем благодать и общение Святого духа. И счастливы мы все, ибо снисходит на нас Божья благодать Святого Духа. Аминь!

– Аминь!

Кирилл с помощниками уносили наполненные ящики за кулисы.

– Добычу делить пошли, – зло съязвил Денис. Он вспомнил слова Олега: «Вся их церковь – чистая коммерция».

– Пойдем отсюда, – предложила Алена.

– Пойдем, – сразу согласился Денис. Он и сам хотел предложить ей это. – Наши мысли совпадают.

Он взял ее за руку и они стали пробираться к выходу.

– А теперь я хочу поприветствовать тех, кто впервые посетил собрание нашей церкви. Братья и сестры, пройдите на сцену, – как и предупреждал Кирилл, пришла очередь новичков.

Их все пропускали, думая, что они идут на сцену. Но они вместо этого, добравшись до дверей, выскочили в фойе.

Вдогонку им неслось:

– И спустя две тысячи лет Иисус продолжает утолять самый потаенный голод людей, потерявших всякую надежду. Он даром дает совершенно новую жизнь всем, кто верит в Него. Он предлагает чистую жизнь. Возможность начать все сначала, но на этот раз жить праведно с Его силой. Если вы позволите Ему войти в вашу жизнь, то это изменит вас. Его сила приносит жизнь и исцеление. Разве можно от этого отказаться!?

Уже на выходе они столкнулись с Кириллом.

– Вы куда? Вам же на сцену…

– Все, Кирилл, пока, – не останавливаясь, крикнул ему Денис.

Но потом притормозил:

– И спасибо тебе, Кирилл.

– Да пожалуйста, – в недоумении ответил тот.

Только на улице, на крыльце Дома Культуры Денис облегченно вздохнул. Он по-прежнему держал Алену за руку. А она и не пыталась освободить ее. Так и пошли дальше.

– Давай я тебя провожу, – предложил Денис. – Ты куда сейчас? Ты где живешь?

Вопросов у него было столько, что он и не знал, в какой очередности их задавать.

Одно он знал точно – эту девчонку он одну уже никуда не отпустит, теперь он всегда будет с ней. Всегда! Оставалось только узнать, а захочет ли этого она сама.

Алена остановилась, посмотрела ему прямо в глаза, улыбнулась и сказала:

– Послушай, Денис, я ужасно голодная. Пойдем в какое-нибудь кафе, поедим. Там и поговорим. Хорошо?

– Наши мысли опять совпали, – улыбнулся он ей в ответ. – Только я предложить не решился.

– Не комплексуй. Я угощаю, – рассмеялась Алена, выдернула руку и побежала через скверик, размахивая рюкзачком.

– Вот еще! – крикнул Денис и бросился за ней. – У меня есть деньги!

– Так я же пригласила! – она остановилась у кучки опавших листьев, схватила их в охапку и с веселым визгом подбросила высоко вверх. Вдруг поднявшийся ветер тут же подхватил их и закрутил вокруг нее рыжим вихрем…

Воскресенье, 18.00

Вдруг поднявшийся ветер бросал на дорогу сорванные с деревьев рыжие листья целыми охапками. Михаил с беспокойством поглядывал на потемневшее небо – успеть бы до города доехать, пока дождь не начался.

Встречная фура, вылетев из-за поворота, заставила Михаила притормозить и прижаться к обочине. Да уж, давненько он не практиковался в езде по трассе. Навык быстро пропадает…

А ведь несколько лет назад он мотался в город и обратно чуть ли не еженедельно, а порой и чаще. Хорошо хоть, подержанная «Тойота», купленная еще много лет назад, оказалась на удивление крепкой, надежной и неприхотливой. Прямо как «жигуленок», только комфорта побольше. Верой и правдой служила все эти годы. А теперь закапризничала, «сыпаться» начала. Михаил давно собирался отогнать ее в сервис, к своему хорошему знакомому Аркаше-буряту. Тот был поистине «мастер-золотые руки», да и не обманет – столько лет знакомы… И машину эту хорошо знает – не раз она у него бывала.

Так Михаил и объяснил своим домашним – мол, машину надо гнать в ремонт, дальше тянуть некуда. И старосте прихода, многолетнему и надежному своему помощнику, Евгению Петровичу, брату Евгению, то же самое сказал.

На самом деле ремонт был только поводом. Он ехал на встречу со своим старым товарищем, Алексеем Кудрявцевым – отцом Алексеем, настоятелем Храма Двенадцати Апостолов. Ему срочно надо было поговорить, посоветоваться. А с кем еще, если не с ним?

Обычно Михаил старался выехать на трассу рано утром, еще затемно. И дорога посвободней, и в город успевал добраться к началу рабочего дня – сидеть в приемных, ходить по кабинетам, встречаться с «сильными мира сего». Слава Богу, кошмар этот закончился.

Строительство храма далось ему нелегко. Вернее, не строительство, а восстановление. Когда дело дошло до оформления документов, оказалось, что старая церковь, превращенная советской властью сначала в клуб, а в последние годы, когда начала разрушаться, в склад, является памятником архитектуры. В их старинном селе было много домов уникальной постройки, которые представляли интерес для архитекторов, историков, краеведов. Но он даже не предполагал, что и церковь относится к их числу. Приезжала комиссия из города, привозили архивные чертежи, фотографии, даже картины – в XIX веке какой-то художник специально посетил эти места, чтобы написать храм с натуры. Так что оказалось – да, памятник. И восстанавливать надо строго по старинному облику. Никто и не возражал – на самом деле, красивая была церковь. Но вот Михаилу досталась тяжкая ноша – согласований, совещаний, решений в этом случае предстояло пройти гораздо больше.

И начались его мытарства…

Нет, никто не отказывался, никто не чинил препятствий. Но как медленно ворочалась бюрократическая машина! Как долго приходилось ждать очередного решения, очередной подписи… «Бумага должна вылежаться», – вечный закон любого чиновника.

Когда же дело дошло до проекта, стало совсем трудно. Проект делала фирма «Наследие». У них была лицензия, опыт, специалисты. Цену они не заламывали, но все равно общая стоимость проекта и согласований составляла миллионы. Где он мог взять эти миллионы? А ведь речь шла пока еще только о проекте. Не о бетоне для фундамента, не о брусе. Что же будет дальше? Казалось, тупик…

Но с Божьей помощью и с молитвой…

Пять лет назад в селе организовал свое подсобное хозяйство Междуреченский свинокомплекс – крупнейшее в районе сельскохозяйственное предприятие. Илья Сенотрусов, директор хозяйства, сразу активно подключился к работам по восстановлению храма. Будет храм – будет жизнь.

В «Наследии» проект сделали очень быстро, и уже через год закипела стройка.

Потом, когда стали видны возводимые стены и будущий храм начал приобретать более-менее конкретные очертания, на него начали обращать внимание проезжающие мимо отпускники. А летом ехало их много – и на Тополиную поляну, и дальше, за паром, в дебри тайги. Среди них бывали и состоятельные люди – бизнесмены, предприниматели, чиновники местного масштаба. Многие из них брали у батюшки реквизиты и потом перечисляли деньги. Иногда очень значительные суммы.

На освящение храма приезжал сам Владыка, он тогда еще был архиеписком.

Междуреченский свинокомплекс обанкротился, подсобное хозяйство его зачахло, но храм успели закончить.

Сегодня было воскресенье, и выехать у Михаила получилось только после полудня. С утра отслужил Литургию в храме, потом провел занятия в детской воскресной школе. Школу при храме два года назад организовала матушка Наталья, она там в основном и вела занятия – у тех, кто постарше, у школьников. А с маленькими занималась сестра Дарья Никитина, она в свое время закончила пединститут по дошкольному образованию. Правда, уже несколько лет, как замуж вышла, не работала по специальности, но навыки остались – с детьми общаться у нее получалось хорошо. Да и двое маленьких сыновей ее в ту же воскресную школу ходили. Но иногда они проводили общие уроки, у двух групп сразу – тогда и приглашали батюшку. Как раз сегодня и был такой общий урок…

Михаил остановился, как обычно, в Большой Елани. Здесь все делали остановку.

Ему всегда было смешно: если это – Большая Елань, то какой же должна быть Малая? Вся Большая Елань состояла из трех домишек. Это что касается жилых помещений. Но плюс к этому большое кафе, магазин, платный туалет. Небольшая гостиница. Даже баня и душ. Как говорится, все, что нужно для дальнобойщика…

Дела здесь шли неплохо. Большая автостоянка, раньше гравийная, была уже заасфальтирована. Рядом разбит небольшой скверик с лавочками – для курильщиков. Все очень аккуратно, даже бордюры покрашены. Тут же начали строить детский городок – качели-карусели поставили. Правильно – многие пассажиры с детьми едут. Пока папы-мамы в очереди стоят да перекуривают в скверике, детишки пусть резвятся. Молодцы, что скажешь…

На стоянке, как обычно, стояли несколько фур, маршрутных такси, парочка больших междугородных автобусов. Здесь даже ночью было людно, жизнь кипела. Трасса работала круглосуточно. Кафе так и называлось – «Трасса».

Оба рейсовых автобуса, видимо, недавно подошли – почти все столики в кафе были заняты. Михаил заказал себе борщ в горшочке и гуляш с картофельным пюре.

В этом кафе всегда хорошо готовили, по-деревенски качественно и вкусно. Потому и не было отбоя от посетителей. Вот и вошло в привычку у обитателей трассы останавливаться именно здесь.

Михаил нашел свободное место за столиком у входа. Напротив сидел подтянутый мужчина лет сорока с проседью в висках. Судя по выправке, аккуратной стрижке – военный. Или бывший военный. Безупречный, идеально сидящий костюм. Белоснежные манжеты с элегантными запонками выглядывают ровно на положенные полтора сантиметра. Он уже доел свой плов, аккуратно вытер пальцы и губы салфеткой, теперь медленно и задумчиво размешивал чай. И вдруг так тяжело вздохнул, что Михаил внимательней присмотрелся к нему. Мужчина поднял глаза, видимо, заметив, что привлек внимание соседа своей случайно вырвавшейся эмоцией. Глаза. Заполненные какой-то напряженной тревогой. Они настолько не соответствовали его аккуратному и приподнятому, почти праздничному виду, что Михаил сразу подумал: «Что-то у него случилось».

Михаил за долгие годы своей службы хорошо научился разбираться в людях, понимать их состояние даже без слов. И сейчас ему стало понятно – у человека проблема. И он не знает, как ее решить.

Михаил вопросительно посмотрел на него – все в порядке?

Тот кивнул головой и приподнял руку – мол, да-да, все в порядке. Быстро допил чай и собрался уходить. Но, вставая со стула, вдруг побледнел, зашатался, схватился за край стола и присел обратно на стул. Михаил подскочил, поддержал его под руку:

– Вам помочь?

– Нет-нет, ничего. Это сердце… После операции, шалит… Сейчас… Все нормально… Сейчас пройдет…

Михаил не стал доедать свою трапезу, помог мужчине дойти до машины. Тот стал усаживаться на водительское сиденье.

– Так вы за рулем? Вам нельзя сейчас ехать!

– Ничего-ничего. Спасибо вам. Уже все в порядке. Я тихонечко. Не беспокойтесь. Еще раз спасибо. Извините.

– Да за что же?

– Ну, за беспокойство.

– Не стоит. Но лучше бы вам не ехать. У них здесь гостиница есть. Говорят, неплохая. Отлежитесь, а там, с Божьей помощью…

– Не могу я ждать. Мне надо срочно человека найти. Очень надо…

– Вот и мне надо человека найти. И тоже очень надо, – вырвалось у Михаила. Он открыл свою машину – они стояли рядом.

Случайный знакомый еще раз поблагодарил его и уехал.

И Михаил тоже поехал. Только в противоположную сторону…

ШОУДАУН

Он вскрыл карты первым, показав свой фулл-хаус. Зрители-болельщики-игроки возбужденно зашумели, закивали головами. С такой рукой можно было идти ва-банк. Некоторые сочувственно поглядывали на Санни. Другие одобрительно подмигивали ему – мол, хорошо разыграл. Похоже, многие готовы были принять его в свой круг.

Только он один не радовался. Он уже знал, что сейчас произойдет.

И она, по-прежнему спокойно улыбаясь, показала две десятки…

Каре, или покер – четыре одинаковых карты. Одна из самых старших комбинаций.

Она все просчитала. И то, что сквиз от блайнда был на сомнительной руке вроде туз-король, а уж конт-бет – это вообще блеф. И то, что он сам зашел с не очень сильной рукой. И «тянула» свою пару десяток до конца, упрямо не сбрасывала, пока не получила сначала сет на флопе, а потом и каре на терне… Все сразу затихли, переживая случившееся. Потом зашумели еще сильнее – кто поздравлял ее, кто ободряюще похлопывал по спине его – «не расстраивайся так, это покер». Санни что-то ему говорила, видимо, тоже успокаивая. Но он не слышал ничьих слов.

«Ты сам виноват. Твоя ошибка на префлопе привела к этой катастрофе. Испугался, не стал повышать после сквиза. А она бы сбросила свои десятки. Вот так маленькая ошибка вначале приводит к такому финалу».

А с дамами ему никогда не везло. И не только в покере.

И все было бы еще ничего, но он играл не на свои деньги…

Воскресенье, 19.00

И на самом Заречном рынке, и поблизости было много кафешек, позных, чебуречных и другого общепита. Но везде – толпы народа. Понятно – воскресенье, вечер.

Только в третьей или четвертой забегаловке они нашли пустующий столик на двоих. Денис заказал две порции пельменей, кофе и бутерброды.

– А тут вполне сносно. Даже уютно, – Алена осмотрелась по сторонам, уплетая бутерброд с сыром.

Интерьер был оформлен в восточном стиле, с обязательной экзотикой – узоры, орнаменты, какие-то кувшины. Даже фонтан маленький журчал в углу.

– Павлинов только не хватает, – улыбнулась она.

– Ты знаешь, в таких вот маленьких заведениях еда всегда вкусная, почти домашняя, – Денис тоже потянулся за бутербродом, только с колбасой. Всего два дня назад, точнее – позавчера, он так же сидел за столиком с Клозе и ел такие же бутерброды. Но ему сейчас казалось, что это было очень давно. И в какой-то другой жизни. Он до сих пор не мог прийти в себя…

…Алена сразу поняла, как это безошибочно понимает любая женщина, что он влюбился. И не знала, как к этому относиться. У нее никогда еще не было «своего» парня, бой-френда.

Денис ей понравился сразу. Своей энергией, решительностью. И в то же время какой-то детской стеснительностью. От него веяло надежностью. Настоящей мужской надежностью. И уверенностью. Ей было спокойно и комфортно с ним.

Ей нравилось, как он краснел, когда она смотрела на него, нравился его голос, когда он разговаривал с ней. У него был какой-то едва заметный дефект речи, она даже не могла понять, какой именно – то ли он чуть-чуть растягивал гласные, то ли паузы делал между словами. Но ей это казалось очень милым, и она слушала его голос с удовольствием…

…Официант восточной наружности, очень подходящей к интерьеру, принес пельмени. Они с жадностью изголодавшихся волчат набросились на них, в шутку пытаясь украсть по пельменю из тарелки друг у друга. И долго не могли сказать ни слова, давясь то ли обжигающими пельменями, то ли так и норовящим выскочить смехом.

Пельмени оказались на удивление вкусными и ароматными – явно нормального, ручного изготовления. А, может быть, они оба просто были очень голодными.

Денис сходил к бар-стойке, принес еще две чашечки кофе, пару пирожных.

– Ты как оказалась в этом… «Божьем слове»? Или как там его?

– «Благая весть», – поправила его Алена.

– Вот-вот. Как тебя туда занесло?

– Мне сказали, что у них есть центр помощи для людей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Я думала, там мне помогут. Но сейчас я уже не хочу…

– А ты что, в трудной жизненной ситуации? – очень серьезно спросил Денис. От его веселости не осталось и следа.

– Да, – немного подумав, честно ответила Алена и посмотрела ему прямо в глаза.

– А… Я могу тебе помочь?

– Не знаю.

– Расскажи. Ты можешь мне доверять.

Алена задумалась, потом сказала:

– Может быть, позже. Это слишком серьезно. И слишком невероятно. Я боюсь, что ты не поверишь.

Он внимательно посмотрел на нее и медленно сказал:

– Хорошо. Как хочешь. Я буду ждать.

Потом улыбнулся:

– В твоей фразе было одно заманчивое слово – «позже». Значит, я могу рассчитывать на это самое «позже»?