Бессмертные 2

Близилась зима. Благодаря закрывавшим с севера горам, окружающим долину лесам и близости тёплого моря, зима оказалась не такой суровой, как можно было ожидать. Она напомнила Санхару мягкие зимы Трикора с обильными снегопадами, небольшими морозами и пасмурным небом.

Санхар постарался подготовиться к зимовке основательно: животным и скоту запасли сено, для обогрева помещений дровосеки целую осень валили в лесу и стаскивали к селению деревья, причём не только стволы, но и ветки, и даже шишки, которые собирали дети и женщины. Не обошлось и без пиратских набегов на многострадальный Зинар, где он забрал весь урожай зерна у прибрежных селений. Благодаря этому, зиму пережили без потерь. Все были сыты и обогреты. И хотя рацион не радовал разнообразием и обилием, но никто не голодал. Даже осталось зерно для весенних посевов.

Как только сошёл снег и море очистилось ото льда, работа на острове вновь закипела. За зиму архитектор накропал целую кипу планов, которые предоставил на суд Санхара. Тот выбрал наиболее понравившийся ему план и дал добро на начало работ.

Начать строительство города решили с порта и доков. Пока часть строителей возводила пирсы и пристани, другая часть – в основном, неквалифицированные работники – разрабатывали мраморные карьеры, заготавливая блоки, которые спускали в долину, на место постройки будущего города.

Так как рабочих рук во всех отраслях требовалось всё больше и больше, Санхару вновь пришлось выйти на «промысел». Теперь он нападал не только на земли Зинара, но и «подчистил» побережье Южного Гальса, Саннарии и Рунина. На острове уже работали несколько сотен рабов, разбросанных по разным участкам, и стражников на всех не хватало. Потому вновь пришлось возвращаться в Ландию.

Благодаря пиратским набегам, появились не только рабы, но и некоторая сумма денег, на которую он смог нанять в Ландии ещё несколько десятков стражников.

Не брезговал Санхар и морским разбоем. Однажды, направляясь в очередной набег за рабами, он встретил рунинский корабль, идущий в Южный Гальс. Он приказал капитану сблизиться с ним, и взял на абордаж. Его дружинники легко победили малоопытных матросов и быстро овладели судном. Заперев команду в трюме, взяли корабль на буксир и отвели на Лайонс. В трюмах пленного корабля оказался ценный груз: бочки мёда, круги воска, кольчуги и мечи, тонкие узорчатые ткани, амфоры с вином, тюки с сушёными заморскими фруктами и слитки меди и олова. Но самым ценным приобретением был, конечно же, сам корабль. В будущем Санхар рассчитывал завести целый флот, который будет ходить во все страны мира и приносить богатую прибыль.

К осени закончили порт со складами, пирсами и доками, а также несколько новых домов и больших мастерских для особо старательных мастеров. Дома построили согласно планам архитектора, и они начинали улицу, которая шла от порта до самого королевского дворца. Эту улицу зодчий предложил назвать Королевской дорогой, но Санхар сказал, что она будет называться Улицей Первых Мастеров.

Хотя ремесленники с семьями перебрались в добротные каменные дома, Санхар и Грациан продолжали жить в маленькой хижине. Правда, под одной крышей они встречались нечасто: Санхар постоянно находился в походах, а Грациан – Главный Страж – в разъездах, курируя и контролируя работу стражников и охранников.

На третий год вокруг будущего города выросла высокая крепостная стена со всеми необходимыми постройками и надстройками, а также заложили фундамент дворца. Улица Первых Мастеров удлинилась ещё на несколько десятков домов. Население острова тоже увеличилось, благодаря неутомимой «работе» Санхара. Возросло количество ферм, умножились стада скота, лошадиные табуны, овечьи отары. Целинные земли распахивались и засаживались овощами, фруктовыми садами и виноградниками. На побережье появились первые небольшие рыбачьи селения, снабжавшие город свежей рыбой летом, вяленой, солёной и копчёной – зимой.

Завёз Санхар на остров и молодых здоровых девушек и женщин. Как следствие, вскоре образовались семьи и начали появляться дети.

Капитан захваченного рунинского корабля тоже начал служить Санхару, так как принц забрал из Рунина его семью – жену, детей и родителей – и перевёз на Лайонс. Держа их как заложников, он принудил капитана к покорности.

В трудах и заботах месяцы пролетали незаметно. Весна следовала за зимой, лето за весной, осень за летом. И только бездеятельная зима давала хоть какое-то представление об уходящих годах.

Постепенно, прямо на глазах, город рос, обновлялся и хорошел. Строящийся по продуманному плану, он стал образцом современности: с водоснабжением и канализацией, с прямыми и широкими улицами, мощёнными гранитными плитами, с желобами для стока дождевых и талых вод, с тротуарами для прохожих. Предусмотрели места для садов и скверов, фонтанов и площадей, цветников и клумб. Скульпторы и резчики по камню украшали улицы и дома мраморными или алебастровыми статуями, барельефами и наличниками.

Долина за стенами города, когда-то дикая и поросшая сорной травой, ныне радовала глаз полосами и квадратами вспаханной земли и засеянных полей, стройными рядами разбитых виноградников и кудрявой зеленью фруктовых садов. Склоны холмов пестрели отарами пасущихся овец, стадами молочного скота, табунами лошадей. Среди всего этого изобилия проглядывали белоснежные известняковые стены и красные черепичные крыши фермерских построек и желтели глинобитные хижины рабов.

На пятый год Санхар заложил корабельную верфь и пригласил строителей-корабелов. На этот раз он действовал без обмана: их ждали дома, мастерские и рабы. Спустя два года со стапелей сошёл первый корабль. Затем каждый год на воду спускали два небольших или один большой корабль. Продавая их в других государствах, Санхар мог не только платить солдатам, рабочим и ремесленникам, но и покупать необходимые товары, а также откладывать некую сумму в зарождающуюся королевскую казну.

С каждым годом жизнь на Лайонсе становилась всё лучше и цивилизованней. Появились первые торговцы, а с постройкой маяка на остров начали заглядывать иноземные купцы. Санхар начал строить корабли для себя и посылать их за товарами в другие страны, что обходилось гораздо дешевле, чем покупать привозное.

Город разрастался, рос и королевский дворец. Его строительство подходило к завершению. Центральная часть была уже готова, и пока строители доделывали крылья и внутреннюю отделку, Санхар и Грациан перебрались в новое жилище.

Так, незаметно, в трудах и заботах, пролетело десять лет. Санхар даже удивился, когда Грациан напомнил ему о юбилее и спросил, не передумал ли он забирать Элфину из Школы Меченосцев.

– Конечно, нет! – ответил принц и тут же собрался в путь.

Глава 9

Крепость Святой Лианны нисколько не изменилась за прошедшие десять лет, впрочем, как и сам Санхар. Разве что, одежда на нём была другой, и сидел он на другом коне. Возле ворот так же стояли юные стражники, и всё было в точности так, как и в прошлый раз. Вызвали дежурную, его заставили спешиться и провели в канцелярию. Но теперь он не ждал в приёмной, а его сразу провели в кабинет регины.

Главная наставница «меченых» оставалась всё такой же стройной и подтянутой, но прошедшие годы оставили на её лице и в тёмных, гладко зачёсанных на виольский манер волосах, свой след. Облик же Санхара нисколько не изменился: свежее молодое лицо с гладкой упругой кожей, блестящие яркие глаза, длинные белоснежные шелковистые волосы. Он выглядел всё таким же тридцатилетним мужчиной, которого ещё не коснулось крыло времени: уже утратившим свежесть юности, но ещё не обретший старящий налёт зрелости. Только глубокий, умудрённый прожитыми годами и пережитыми эмоциями взгляд, выдавал его истинный возраст.

Увидев его, регина не смогла сдержать своих эмоций, прорвавшихся в удивлённом возгласе, в котором слышалась нотка горечи:

– Вы совсем не изменились, милорд!

– Этого нельзя сказать о вас, сударыня.

– Неужели, я так постарела?

– О, нет! Вы просто стали старше и мудрей.

Регина сдержанно улыбнулась. Ей польстил ответ принца.

– Вы приехали за Элфиной?

– Совершенно верно. Если я не ошибаюсь, прошло десять лет… Надеюсь, она закончила обучение?

– Практически, да. Но она оказалась способной ученицей, и я рекомендовала бы продолжить её обучение ещё на два года.

– Зачем?

– Она усовершенствует своё ремесло и получит некоторые дополнительные знания.

– Не думаю, что вы можете научить её чему-то такому, чего не мог бы ей дать я… Впрочем, спросим саму Элфину, хочет ли она учиться дальше, или предпочтёт уехать со мной.

– Что ж… Пусть будет так, – согласилась регина. Её не удовлетворил ответ принца, но спорить не стала.

Послали за девушкой. Ожидая её, Санхар думал, какой она сейчас стала? Последний раз он видел её восьмилетней крошкой, а сейчас Элфине уже восемнадцать. Наверное, красавица… Регину же в это время терзала тайна вечной молодости её гостя. Она бросала на принца взгляды украдкой, и старалась выискать хоть какие-то признаки старения, но не могла отыскать ни морщинки, ни сединки. Это казалось ей странным, загадочным и непонятным.

В дверь постучали. Услышав разрешение войти, порог переступила высокая стройная девушка в ученическом костюме: узкие брюки и средней длины туника без рукавов, на ногах короткие мягкие сапожки. В каждом её движении чувствовалась скрытая грация охотящегося хищника: собранность, напряжённость, готовность напасть и сокрушить. От прежней маленькой Элфины остались только светлые вьющиеся волосы, собранные в пучок на макушке и закрученные в тугой узел по виольскому обычаю, да большие карие глаза, глядящие сейчас отчуждённо и настороженно.

Скользнув по чужаку равнодушным взглядом, девушка опустилась перед региной на колено и поцеловала ей руку.

– Вы звали меня, матушка? – произнесла она приятным грудным голосом, в котором Санхар уловил знакомые нотки. Так разговаривала Элида в минуты близости.

– Да, дочь моя… Это принц Санхар, твой опекун. Он приехал, чтобы забрать тебя из Школы.

Глаза Элфины переместились на Санхара. Несколько минут она молча его разглядывала, а затем неуверенно произнесла:

– Ваше лицо кажется мне знакомым…

– Ещё бы, малышка, – улыбнулся вельх. – Впервые ты увидела его в семимесячном возрасте. Я взял тебя на руки, и ты вцепилась мне в волосы, выдрав целый клок… Ты росла на моих глазах. Я видел твой первый шаг и слышал твоё первое слово. Ты называла меня «мила», потому что не могла произнести «милорд». Позже ты говорила «дядя Санхар»…Я был супругом твоей матери до самой её смерти, и мне жаль, что не я твой отец…

Глаза Элфины чуть сузились, и взгляд, затуманенный воспоминаниями, стал пристальней.

– Не ваша дочь, милорд… Тогда чья же?

– Тебе этого лучше не знать… Да это и не важно. Важно, кто была твоя мать.

– А кем она была?

– «Меченой». Она окончила эту Школу много лет назад, и я захотел (да это было и твоё самое заветное детское желание), чтобы ты тоже прошла здесь обучение. Теперь это случилось. Ты прошла полный курс обучения, и я приехал, чтобы забрать тебя с собой. Но госпожа регина предлагает оставить тебя ещё на два года. Мне всё равно – время для меня не играет никакой роли… Но желаешь ли ты остаться здесь ещё на два года, или предпочитаешь уехать со мной?

– А я обязана ехать с вами?

Санхар в первое мгновение не понял, что она хотела сказать, но затем уловил суть её вопроса и ответил:

– Нет, конечно. Я ничем не обязан твоей матери, и заботился о тебе только лишь в память о ней… У меня нет своих детей. Я полюбил тебя в тот миг, когда впервые взял на руки. Хотя должен был ненавидеть: твоя мать сделала мне сюрприз в моё отсутствие. К счастью, она умерла до моего возвращения. Возможно, в порыве гнева, я мог бы её убить… В то время я был горным бароном, а местные правила очень строги к неверным жёнам… Я позаботился о тебе в прошлом и хочу обеспечить твоё будущее. Но если ты не нуждаешься в моей любви и опеке – я переживу. Мы расстанемся друзьями, и, возможно, никогда больше не встретимся. Ты можешь поступить, как хочешь – выбор за тобой. Я не могу тебе приказывать и не хочу настаивать. Если ты нуждаешься – я могу дать тебе денег, а если я для тебя никто – могу уехать, не попрощавшись…

Элфина опустила глаза и задумалась. Санхар улавливал все нюансы её чувств, но молча ждал, пока она выскажет свои мысли вслух.

После тягостной паузы, девушка подняла глаза и тихо спросила:

– Я поеду с вами… дядя Санхар…

– Сейчас?

– Сейчас.

– А два дополнительных года?

Элфина взглянула на регину и отрицательно качнула головой.

– Простите меня, матушка…

– Это твоё решение, детка, – холодно ответила виолка.

Через час они покинули крепость. Регина настаивала, чтобы девушка задержалась на несколько дней для сдачи выпускного экзамена и татуировки предплечий, без которых она не может называться «меченой», но Санхар ответил, что эти украшения ей не нужны.

– Сударыня, дома её ждёт высокое положение в обществе и звание леди. Так что метки на её прекрасной коже ей совершенно ни к чему. Благодарю вас за то, что присмотрели за девочкой, пока я решал свои проблемы. Надеюсь, полученные здесь знания и умения пригодятся ей в жизни.

Покинув крепость, Санхар направился в Ликпол, до которого было около ста восьмидесяти кемов. Так как у Санхара был только один конь, он посадил Элфину впереди и, придерживая за талию, пустил коня рысью. Он чувствовал взволнованность и смущение девушки, когда её спина касалась его груди, и сам испытывал необычное волнение, похожее на любовную лихорадку. Эта девушка, почти взрослая, ничем не напоминающая ту кроху, которую десять лет назад он вот так же вёз на своём коне, будоражила его мужское естество и смущала душу.

Но девушку волновало совсем не то, что его. Когда крепость осталась далеко позади, и они ехали под сенью могучих древних деревьев, Элфина неожиданно произнесла:

– Теперь я вспомнила… Раньше я думала, что это просто сон… А это были мои детские воспоминания…

– О чём ты?

– В Школе мне часто снился сон, особенно, в трудные моменты жизни… Мне снилось, что я еду лесом на огромном коне, а позади меня сидит мужчина… Я не вижу его лица, но знаю, что он большой, добрый и сильный, что он любит меня… Его руки уверенно держат меня за талию, а я управляю лошадью. Вокруг густой дикий лес, но мне не страшно, потому что я нахожусь в руках этого мужчины. Я знаю, что он защитит меня от любой опасности, и я люблю его за это… Я хочу, чтобы мы ехали вечно, чтобы дорога не кончалась, а сон не прерывался… Когда мне снился этот сон, я всегда просыпалась в хорошем настроении, а день получался удачным… Скажите, милорд… Я знаю, что в моём сне были вы… Но я вспомнила ещё одного мужчину, похожего на вас, но с тёмными волосами…

– Его зовут Грациан.

– Грациан… – эхом повторила девушка. – И ещё я помню собаку… Такую большую и белую, словно снег.

– Это Акс, мой друг пёс.

– Они… живы?

– Конечно. Акс и Грациан остались на острове, у них много работы.

– На острове?

– Да, остров Лайонс, твоя новая родина, Элфина.

Девушка замолчала, о чём-то задумавшись, но Санхар чувствовал, что беспокойство и тревога не отпускают её, поэтому спросил:

– Что тебя тревожит, малышка? Расскажи мне.

Элфина заколебалась, но ответила.

– Когда регина провожала меня, она сказала одну странную вещь…

– Ну?

– Что вы… возможно… чародей… Или демон… Она просила быть осторожной с вами.

– Хм… – усмехнулся Санхар . – Что ещё она сказала?

– Чтобы я присмотрелась к вам… «Он знал твою мать за двадцать лет до твоего рождения, он привёз тебя к нам десять лет назад, но разве этот человек похож на пятидесятилетнего мужчину?» – сказала она. И… Я сама не понимаю… Вы мой опекун, вы сами сказали, что знали меня почти с рождения… Сколько же вам лет?

– Кажется, сто сорок, – просто ответил Санхар. – Я сам точно не помню, потому что перестал считать года после ста.

Элфина резко обернулась, и её большие красивые глаза от удивления стали ещё больше.

– Вы шутите, милорд?

– Нет, девочка.

– Тогда… Регина права, и вы… чародей?

– Нет, Элфи.

– Но…

– Просто, я Бессмертный… Это звучит странно и неправдоподобно, но рано или поздно, ты всё равно должна будешь узнать правду обо мне. И о Грациане, и об Аксе… Послушай одну историю, но не думай, что это сказка, ибо это правдивый рассказ… Итак, жила-была виолка по имени Санриза Аоста… – начал Санхар, и пересказал Элфине историю жизни своих родителей и свою собственную. Он не знал, почему так откровенен с девушкой, ведь даже её мать не знала о нём всей правды. Даже своему любовнику и другу Грациану он рассказал эту историю только тогда, когда в этом возникла необходимость. Но внутренний голос говорил ему, что он поступает правильно. Пусть Элфина всё узнает о нём сейчас, а не сделает это открытие в какой-нибудь неожиданный и неблагоприятный момент.

Глава 10

Конечно, Элфину поразила открывшаяся правда, она не сразу поверила в услышанное. Но когда Санхар продемонстрировал некоторые особенности своего тела, а именно, неуязвимость, силу, быстроту, сверхчувствительность, в точности описав обуревавшие её чувства, и даже озвучив некоторые мысли, ей пришлось принять его рассказ на веру. Заметив страх и некоторую отчуждённость, появившиеся в Элфине, он поспешил её успокоить.

– Я редко пользуюсь этими способностями, только при необходимости. Мне незачем знать мысли своих друзей, они сами выскажут их, если сочтут нужным.

Путь до Ликпола занял пять дней, так как, чтобы не утомлять коня, Санхар отдал его Элфине, а сам шёл пешком. Это было не столь утомительно, сколь медлительно. Зато у девушки появилось время, чтобы свыкнуться с мыслью о необычности опекуна и преодолеть естественный страх и некоторую отчуждённость, появившуюся после откровенного рассказа Санхара. Но затем, приняв определённое решение, она вновь стала прежней Элфиной. Что совсем в ней не изменилось со времён детства, так это живой весёлый характер. На третье утро путешествия Санхар проснулся от того, что какое-то наглое насекомое не спеша разгуливало по его лицу, щекоча щёки и губы. Не открывая глаз, он понял, что это вовсе не насекомое, и, взмахнув рукой, поймал пушистый травяной колосок, которым водила по его лицу девушка. Элфина весело засмеялась. Санхар открыл глаза и укоризненно проговорил:

– Издеваешься над стариком?

– Крепко спите, дедушка… А если бы это была не я, а гиззард, например? Он бы вас съел!

– Если бы это был гиззард, я бы проснулся в тот миг, когда он только подумал бы обо мне, как о пище… Меня бы разбудило чувство опасности. Но ты ведь не гиззард и не желаешь мне зла, потому мой сон не прерывался.

Элфина улыбнулась и ответила с завистью:

– Хотела бы и я, чтобы у меня тоже было такое полезное умение… А этому нельзя научиться?

– К сожалению, нет… Ты меня уже не боишься?

– Нет… Я подумала, раз вы не колдун и любите меня, почему я должна вас бояться? Вы не такой, как я… Но и я не такая, как… как другие люди, например. Я тоже сильнее, быстрее и… умнее многих ландийцев. Но это не значит, что я желаю им зла. Вы тоже не желаете мне зла… Так ведь?

– Совершенно верно, моя маленькая Элфина. И раз мы всё выяснили, давай договоримся: мы теперь друзья. Забудем, что я твой опекун, что я «дядя Санхар»… Я просто Санхар, а ты Элфина. А если я «милорд», тогда ты «леди Элфина»… Во всяком случае, так тебя будут именовать на Лайонсе.

– Можно спросить, дя… Санхар?

– Спрашивай.

– Могу ли я когда-нибудь тоже стать… Бессмертной?

– Ты думаешь, это весело?

– А разве нет? Жить долго… Не болеть, не стареть, не бояться смерти… Быть вечно молодой и красивой…

– И хоронить своих друзей, любимых… Смотреть, как стареют и умирают те, кого ты знал юным и полным сил, кого ты любил и уважал… Видеть страх и отвращение в глазах людей, когда они узнают правду, а иногда ненависть и зависть… Невозможность долго находиться на одном месте, чтобы люди не заподозрили неладное; видеть удивление и непонимание, когда, получив смертельную рану, ты через несколько дней ходишь, как ни в чём не бывало, и лгать, лгать, лгать, всем и обо всём…

Элфина задумалась.

– Я об этом не подумала, – сказала она через несколько минут.

– Я ещё не сказал самого главного: ты никогда не сможешь родить ребёнка от любимого человека, если он не такой же как ты… Только два Бессмертных смогут зачать, но Бессмертный и смертный – никогда.

– О! – удивилась Элфина. – Потому моя мама… и не смогла родить от вас?

– Да… Она, как всякая женщина, хотела иметь детей, которых я дать ей не мог. И когда я уехал и не давал о себе знать, она решилась пойти на преступление, но зачать и родить дитя, даже, невзирая на риск, ведь она уже была немолода…

– И потому вы…

– Ты…

– И потому ты… любишь меня, как свою дочь, так как никогда не сможешь иметь собственных детей, потому что у тебя нет Бессмертной женщины?

– Ты совершенно права… Но сейчас, глядя на тебя, я забываю о твоей матери и о малышке, которую носил на руках. Я вижу перед собой юную красивую девушку с прекрасными карими глазами и соблазнительными губами…

Элфина смущённо улыбнулась и отвернулась.

Остальной путь до Ликпола прошёл в дружественной непринуждённой обстановке. В столице они задержались на несколько дней, пока Санхар нанимал стражников, затем поднялись на корабль, ожидавший их в Совере. В тот же день они отчалили и направились на север.

Спустя десять дней, корабль прошёл между Лайонскими островами и вошёл в море Лайонса, а ещё через несколько часов бросил якорь у пристани Айристона – так Санхар назвал строящийся город, будущую столицу своего будущего королевства. На ассветском языке это значило «город всех цветов» или «радужный город». Потому что, если смотреть на город с моря, он напоминал большой каменный цветник, радующий глаз разнообразием расцветок. По плану архитектора, дома для разных сословий строили из разных материалов: для простолюдинов – из жёлтого и оранжевого песчаника, обожженного кирпича; для людей побогаче, а также мастерские и лавки – из гранитных блоков и дикого камня, или чёрного туфа; для знати и купцов – из светлого или розового гранита, мрамора, известняка, белого, словно горный снег. Королевский дворец, расположившийся на самой вершине холма, и словно паривший над городом, возвели из красного и розового мрамора, его крыши алели красной черепицей, а купола высоких башен и центрального шпиля сияли начищенной бронзой и казались золотыми. Храмы, построенные исключительно из белоснежного мрамора, казались воплощением чистоты и невинности богов и богинь, которых они представляли.

Элфина, впервые увидевшая этот прекрасный город, залитый лучами яркого весеннего солнца, даже рот открыла от изумления. Почувствовав восторг девушки, Санхар удовлетворённо улыбнулся.

– Разве он не прекрасен? – спросил он.

– О, да! – с восторгом ответила Элфина.

– Отныне этот город принадлежит и тебе, леди Элфина!

Девушка повернула голову и взглянула в мудрые глаза опекуна. В её сияющих от восхищения глазах отразилось лёгкое недоверие.

– И я буду жить в этом прекрасном дворце? – спросила она.

– Конечно.

– И жители будут мне кланяться при встрече и называть «леди Элфина»?

– Да.

– И я буду… принцессой?

– Если хочешь.

Элфина минуту смотрела на принца, не в силах произнести ни слова от избытка переполнявших её чувств, а затем бросилась на шею опекуну и прошептала:

– Я люблю тебя, папа!

От этих простых слов Санхара захлестнула волна неизъяснимой нежности и любви к этой девушке, девочке, которую он носил на руках, учил ездить верхом и для которой пускал уточки в бассейне на крыше замка. Он осторожно обнял её и похлопал по спине, смущённо пробормотав:

– И я люблю тебя, доченька…

Приезд Элфины изменил жизнь Санхара. Если раньше он с головой погружался в дела и заботы, то теперь много времени проводил с девушкой, знакомя её со своими планами, владениями, людьми. Он учил её искусству политики и управления, умению быть правителем, которому подчиняются тысячи людей, и слово которого закон для подданных; который должен быть добрым и жёстким одновременно, уметь прощать и карать, быть милосердным и безжалостным.

К счастью для Элфины, Санхар, сам далёкий от условностей, наследник молодого королевства и строитель нового государства, не придерживался строгого дворцового этикета, распространённого при древних стабильных дворах династических правительств, потому девушку не мучили изучением нудных правил этикета: поведения за столом, правил церемоний, обязанностей различных должностных лиц, правил ношения одежды и выхода и подобных ненужных правил. Сторонник единоличной и абсолютной власти, Санхар признавал только три правила: моё слово – закон, моё желание – необходимость, и моё благополучие есть общее благополучие. Кто был не согласен с этими правилами – бунтовщик, и его ждало соответствующее наказание. В лучшем случае – рабский ошейник и каменоломни, в худшем – публичная мучительная казнь.