Амулеты

– Точно. Ты посмотри Таня, цветы растут на глазах. – Я на секунду остановился.

– Невероятно! – добавил Владимир.

– Вот оно – волшебство! – сказала Танечка и, улыбаясь, побежала навстречу волшебному пению.

Мы подошли к могущественному дереву Гахала. Иллаи, расположившись вокруг дерева полукольцом, пели песни и танцевали. Дерево ярко светилось; коконы на длинных ветках сверкали черной синевой, предвещая о скором наступлении ночи. Сумерки начали обволакивать красное небо. В вечернем воздухе появилась желаемая прохлада.

– Чуть все торжество не пропустили! – буркнул Ганулиус, вынырнув из красно-оранжевой толпы. – Давайте, не стойте. Пойте. Почувствуйте уединение с природой. Растворитесь в мелодичном пении. Давайте, попробуйте.

Я закрыл глаза, прислушиваясь к прекрасному пению и к биению собственного сердца. И на мое больше удивление я запел, да так красиво и мелодично, что на душе стало легко и воздушно. Я растворился в пении, ни о чем не думая, наслаждаясь праздником жизни.

Сумерки постепенно сгущались. На иссиня-черном небе появилась первая яркая звезда. За ней вторая. А потом, вы не представляете, что было потом. В небе начало засверкали вспышки фейерверка, только во много раз насыщеннее и красивее.

Это таинство было невероятно сказочным и красивым. Крохотные разноцветные пылинки от волшебных небесных вспышек, медленно опускались вниз, как снежинки, обрамляя всего вокруг в разноцветную феерию. Я не мог оторвать взор от реального волшебства, держа за руку счастливую Танечку, смотревшую с открытым ртом на снегопад разноцветных снежинок.

Барабаны перестали стучать.

Долину Цветов окутала безмолвная тишина. Никто не шевелился. Мир замер. Я подумал, что на этом праздник окончен. Как вдруг зазвучала мелодичная спокойная песня, означающая, что сейчас нужно танцевать. Танец – чудо любви. Все, без исключения, мужчины Иллаи приглашали на танец своих будущих или нынешних половинок, прекрасных богинь Иллюзиона. Девушки и женщины лучезарно улыбались кавалерам и соглашались на танец, который будет длиться всю их жизнь.

Я стоял рядом с Таней, и держал ее крохотную ручку в своей ладони, и пускай на тот момент я был еще совсем ребенком, я чувствовал, что привязан к этой маленькой девочке.

Хоть мы и не кружились в том танце, но он соединил нас навсегда.

Я даже сейчас чувствую ее присутствие, хоть ее давно уже нет рядом…

Ах да, позвольте, я продолжу.

После танцев мы отправились кататься со «снежных» горок. Вся осевшая разноцветная пыль от фейерверков очень хорошо скользила. Этим было грех не воспользоваться.

На лице моего отца была сияющая улыбка. Давненько я не видел его таким беззаботным. Отец схватил плетеную доску из тростника, сел на нее и как следует оттолкнулся. Мы покатились следом за ним. Нашему детскому веселью и ребячеству не было предела. Мы поскользили вниз по крутому склону, расправляя руки. Докатившись до самой речки, грохнулись в мягкий сугроб и захохотали.

Накатавшись вдоволь, мы пошли домой обессиленные, неимоверно уставшие. Однако уснул я не сразу. Я сильно скучал по маме. Мне ее не хватало. Я немного всплакнул. Да чего греха таить старому рассказчику разрыдался, осознавая, насколько она мне дорога и любима.

Моя милая мама, которая…не могу писать, слезы душат глаза, когда вспоминаю о ней… Она была ангелом…

Я всегда буду любить тебя, мам.

Скоро мы встретимся…

Глава 11

Проснулся я ранним утром от страшного сна…

Во сне я блуждал в дебрях густого, спящего леса. Узкая, неровная тропинка, заросшая можжевельником и лопухом, вела далеко вдаль.

Я побежал.

Ощущение волшебной легкости наполняло тело невиданной силой и безграничной энергией.

Когда я остановился передохнуть, я увидел, что лесная тропинка превратилась в припорошенную белым снегом дорожку, которая уходила до самой вершины скалистой горы, окутанной туманом, а лес сменила белая пустошь, на которой четко выделялись острые скалистые хребты и одно голая сосна, растущая прямо на камнях.

С неба падал пушистый снежок. Я почему-то был голый. Из-за рта вырывались облачка пара, а тело покрывалась гусиной кожей. Как ни странно мне было не холодно.

Я побежал на вершину мира, пораженный безмолвием этих мест. Ни единого звука, режущего слух; ни единого намека на сильные порывы ветра, даже снег не хрустел под ногами.

Добежав до верхушки горы, я ощутил себя королем мира и одновременно маленьким человеком в пучине умирающего мира.

На мое большое удивление тропинка продолжала тянуться вверх, к небу, не взирая на резкий скалистый обрыв.

Я оторвал одну ногу от земли и осторожно опустил ее в черную невесомость, на тропинку. Он не провалилась, почувствовать опору.

Я побежал, не чувствуя усталости и страха навстречу огромному красному облаку, которое медленно и верно приближалась ко мне. Оно пленило к себе, притягивало.

Наконец невидимая тропинка закончилась, обрываясь перед облаком.

Я прыгнул и провалился в мягкое облачко, простирающееся на многие мили в черной синеве.

Я беззаботно и вальяжно летал, пока не увидел человека, который был похож на моего деда в молодости.

Он сидел на самом краю облака. Вдруг он посмотрел на меня пустыми глазами и отвернулся, глядя на простирающуюся долину гор.

Я подлетел к нему. Сел рядом.

– Я думал, мне тебя не дождаться! – тихо пробормотал он.

– Кто вы? Вы очень похожи на моего деда, – ответил я, глядя пристально в его глаза.

– Я рад, что ты сразу меня узнал. Да, я твой дедушка. Я с нетерпением и юношеской нетерпеливостью ждал этой встречи многие-многие годы. А ты?

– До недавнего времени, я вообще думал, что вы умерли. И видел вас лишь по старым фотографиям, где вы с бабушкой были вместе счастливы, когда покупали загородный двухэтажный дом, когда держали на руках своего новорожденного ребенка, мою маму, когда праздновали дни рождения, когда путешествовали в лесах. – Я замолчал. – Жаль, что вы променяли все это богатство – и в том числе меня – на власть и золото.

– Но теперь я здесь и готов исправить ошибку никчемной молодости, за которую я каюсь и виню себя каждый божий день, вот уже второй десяток лет. Ты меня простишь? Я обещаю, я дам тебе все, что ты пожелаешь. Хочешь, я сделаю тебя королем этого прекрасного мира?

– Спасибо вам за столь щедрые дары, но я откажусь от них.

– Но почему? Разве тебе не хочется стать Королем Иллюзиона, у которого будет все, что пожалеешь?

– Нет. От вас мне ничего не надо! – ответил я, затмевая в себе толику страха перед его злодейской харизмой. – Вы убили мою бабашку. Я никогда вам этого не прощу.

– Она сама виновата. Я ей предлагал объединить усилия, обещал ей все, что она пожелает, но она отказалась от моего предложения, отвергнута его, выбрав никчемную жизнь на Земле, работая за гроши, ущемляя себе в каждой мелочи. – Его лицо менялось, превращалось в монстра в человеческом обличии. Это был уродец с черной, как сажа, душой, вселяющей в себя все темные стороны человечества.

Я испугался. Я хотел убежать от этого монстра, но ноги словно окаменели, перестали слушаться.

– Не бойся, внучок! Я тебя не обижу. Пока. – Он засмеялся, обнажая белоснежные зубы. – Я хочу заключить с тобой договор: стань моим полноправным наследником, но при этом забыл о своей прежней жизни, о своих родителях, о своих друзьях. Ты будешь править вместе со мной и беспрекословно слушать, принимая мой бесценный опыт. – Я замотал головой в знак моего несогласия, не дослушав до конца заманчивость предложения. – Перестань мотать головой, ты еще даже не дослушал! – закричал он. Я перестал. – Если ты будешь согласен, я, возможно, дам тебе шанс выжить и оставить в живых твоих новых и старых друзей.

– Вы хотите сказать, что мне нужно отказаться от всего, что мне так дорого, чтобы вы завладели мной, а потом уничтожали Стражников Добра и захватили дерево Гахала.

– Разве не повод согласиться? Мы будем властелинами миров!

– Нет! – заявил я.

– Зря ты так говоришь. Подумай об этом. Ведь ты убьешь всех тебе дорогих и любимых людей. Тебе не жалко своего доблестного отца? Или Танечку? Или лучшего друга Вову? А целый многотысячный народ Стражников Добра? Кем ты хочешь стать массовым убийцей или же великим спасителем? Мне кажется, лучше пожертвовать одну жизнь, ради спасения тысячи. Это и будет самый настоящий героизм с твоей стороны. Разве нет, Дима?

Именно в тот момент я задумался. Мне было всего двенадцать лет – наивная душа, готовая поверить каждому встречную. Но я погасил сомнения в себя, зная, что это за человек.

– Нет. Мы уничтожим вас, если вы подойдете, хоть на шаг к нашим владениям! – ответил я.

– Ха. – Он засмеялся. – Ты очень похож на меня, хоть ты этого и не замечаешь. В тебе бурлит моя кровь, этого уж не изменить. Кровь, жаждущая смерти. Ведь так?

– Нет. Я не такой как вы, я не убийца. И никогда им не стану!

– А что ты сделал с бедным и беспомощным динозавром, который оборонялся от вас как мог? Помнишь, ты смертельно ранил его? Ты – убил его. Ты – убийца. И не смей отрицать сего факта.

– Я убил его, чтобы спасти! – ответил я.

– Это отговорка.

– Нет! Я не предам друзей, не перейду на Сторону Зла. Я не такой, как вы! Нет! И еще раз – нет! – закричал я. Он ударил ладошкой по моей щеке.

– Не смей на меня орать, жалкое существо! На первый раз я тебе прощаю. Это мой дар тебе, как внуку. Я даже сделаю вид, что не слышал твоего отказа от предложения. Мы с тобой еще обязательно встретимся, когда придет время. А это будет совсем скоро. Так что подумай на досуге об этом. Ибо второй раз я не буду тебя упрашивать. И тем более жалеть. А пока прощай, мой юный внучек, и передай Василиусу, что он скоро умрет и его народ тоже.

Он в туже секунду исчез, словно призрак, а я проснулся, оглушая безмолвие пещеры дикими воплями, разбудившими спящего отца.

Он незамедлительно прилетел ко мне.

– Что случилось, Дима!? – взволнованно спросил он, нежно обняв меня. Он прижал мою голову к груди. – Плохой сон?

– Да. Очень-очень плохой сон. Мне приснился дедушка, Магнетикум. Он…он…меня назвал убийцей…Я убийца!! – Я запнулся и заплакал.

– Ш-ш-ш. Успокойся. Все хорошо. Страшный сон теперь уже в прошлом. Сейчас тебе ничего не угрожает, ведь я рядом и не дам тебя никому в обиду. – От его слов я успокоился, почувствовав себя защищенным под мощным щитом отцовской любви. – И ты никакой не убийца. Ты спаситель! Запомни это! Я горд, что у меня есть такой сын.

– Спасибо, пап. Я тоже горд, что у меня есть такой добрый и хороший отец.

Мы еще немного посидели в безмолвной тишине, и я сказал:

– Пап, ты наверно не поверишь, мне показалось, что это был не сон. Я все ощущал, словно это было все взаправду. Я чувствовал присутствие властного, грозного и злобного Магнетикума, царя Стражников Зла, который сверлил меня гнетущим и высокомерным взглядом, упрекающим меня во всех моих грехах. Я чувствовал его дыхание, отдающее резким запахом табака и водки. Он мне предлагал все, что я пожелаю, взамен на…

Я все подробно рассказал отцу, что видел во сне. Отец меня внимательно выслушал, не отводя серьезного взгляда, потом сказал:

– Если бы мы были с тобой в нашем мире, я сказал бы, что такое невозможно. Но в Иллюзионе, это вполне может быть нормальным и вполне объяснимым явлением. Помнишь, тебе во сне являлся Василиус?

– Да! Такого не забыть.

– Ну вот, а теперь тебе явился Магнетикум! Поэтому мы должны предупредить Джиала с Василиусом о твоем сне.

– Хорошо. Папа, я правильно поступил, что отказал ему? А вдруг я стану виновником гибели тысячи человек. Ведь я могу это предотвратить, только согласившись на его сделку? – спросил я.

– Он хотел тебя обмануть, завладеть твоим разумом, но ты не поддался соблазну…

– Не было никого соблазна. То, что он мне предлагал никогда не заменит то, что у меня есть – лучших друзей и любящий родителей. Я больше испугался за ваши жизни.

– Ты молодец. Если бы ты согласился на сделку, то вы вдвоем уничтожили бы Стражников Добра. Он бы настроил тебя против нас. Конечно не сразу, но постепенно, маленькими шашками. Из-за дня в день твоя я душа становилась бы копией его прогнившей души, которая навеяла бы тебе ужасающую мысль: убить всех и завладеть миром.

– Нет. Я бы так не поступил! – возразил я. – Я никогда и пальцем вас не тронул бы. Тем более тебя, пап.

– Я знаю, сынок. Знаю.

Глава 12

Как мы и договорились ночью с отцом, мы пошли во владения Джиала и Василиуса, чувствуя себя в Иллюзионе уже как дома. С нами согласился пойти Вова, которому я тоже все рассказал.

По дороге отец молчал, задумавшись о чем-то своем. Я решил, что он скучает по маме, ибо я скучал неимоверно. Сердце просто обливалось кровью, когда я вспоминал о ней (в тот момент я жалел, что мы ее не взяли с собой!).

– Что случилось? – спросил, озадаченный нашим визитом, Василиус.

Я рассказал Василиусу все, что увидел во сне. Он внимательно выслушал мое повествование. По мере рассказа его мудрые глаза делались все печальнее и печальнее.

– Невероятно. Магнетикум каким-то необъяснимым образом теперь тоже может блуждать во снах, как и я. – Василиус немного подумал, почесал затылок и подлетел ближе к нам. – Кровные родственники – вот в чем тут все дело. Больше у меня нет иных разумных объяснений этому явлению.

– А почему вы не рассматриваете версию, что это был всего-навсего беспокойный сон моего сына? – спросил отец у Василиуса.

– Нет. Если это был бы сон, Дима его бы уже забыл. А тут он помнит все очень хорошо, в малейших подробностях. Это был Магнетикум.

Василиус замер, посмотрев на наши завороженные лица, потом остановил свой бегающий взад на мне и добавил:

– Что бы он тебе ни говорил и не предлагал, знай, что это обман. Ты и сам это хорошо понимаешь, раз не согласился на сделку. Но мой долг тебя предупредить, чтобы тебя не мучили в будущем сомнения в правильности твоего выбора. Помни, мы не трусы – как этот глупец думает! – и не будем прикрываться тобой во избежание кровопролитной войны. Мы будем защищать наш дом до последнего вздоха, до последней капли крови, пока силы не покинуть нас. – Василиус перевел взгляд на Джиала. – Скажи всем своим военным, чтобы они приготовились к кровопролитной войне, которая уже неизбежна, как летний проливной дождь в сезон дождей. Мы на пороге великого сражения, которое может изменить ход истории. Ты знаешь, что делать?

– Да. Первым делом, нужно сейчас же всех жителей Долины Цветов оповестить о военном положении, чтобы они не выходили из своих подземных лачуг после сумерек и были всегда наготове. Сегодня же мы с Иллаями расставим защитные сферы вокруг населенных пунктов. Приведем в действие множество запасных сигнальных ловушек; сейчас в действии меньше половины. Откроим спасительные ходы в глубоко уходящие под землю пещеры, наполнив их жизненно важными плодами и водой…

– Можешь не продолжать, ты отлично знаешь свое дело! Ты хороший ученик! – перебил его Василиус. – Не будим сейчас тратить драгоценное время на пустые разговоры. Время – золото! Действуй, Джиал! Но первым делом оповести всех о всеобщем собрании, которое пройдет под священным деревом Гахала в нулевое время. Я лично сообщу народу о послании Магнетикума и о грядущих страшных временах. Хорошо?

– Хорошо. Все будет выполнено сию же секунду, – быстро и четко отчеканил Джиал. – Но есть один вопрос. Охоту на плоды остановить?

– Думаю, что будет нецелесообразно останавливать поиски новых плодов и сбор старых, дабы неизвестно когда они нападут. Пока я не чувствую их присутствия. Если они вообще осмелиться напасть на нас? Так что поиски вести как обычно, по расписанию. Главное, чтобы при возникновении проблем или внезапного нападения, группа охотников оповестила нас с помощью певчих птиц, которых вы сегодняшнего дня должны брать с собою на охоту.

Джиал положительно кивнул головой и вышел за дверь, исчезая в зеленом стебле цветка.

– Вы напуганы. Это видно по вашим лицам. Я предлагаю вам либо улететь обратно на Землю и преспокойно заняться обычными делами, избегая войн, либо остаться здесь и сражаться за Иллюзион и за равновесие среди наших галактик? Что вы решили?

– Я остаюсь! – уверенно произнес я, даже не посоветовавшись с отцом.

– Друзей не бросаю! Я тоже готов сражаться за Долину Цветов! – добавил Вова и по-дружески обнял меня.

– Не думаю, что я вам разрешу здесь остаться, – возразил отец. – Вы еще слишком юны и неопытны, чтобы сражаться и воевать против армии Магнетикума. – Мы недовольно зафыркали. Отец обратился к Василиусу. – Я бы хотел их отправить обратно домой. Я же останусь здесь и буду защищать Долину.

– Но так нечестно. Я тоже войн! И я остаюсь! – крикнул я.

– И я!

– Ребята, я за вас отвечаю. И именно поэтому я вас отправлю домой. Без разговоров.

– Ну ладно, – начал я. – Мы вернемся домой, и что мы по-твоему должны будем сказать людям, куда пропал Андрей Николаевич? Что он в Иллюзион, а точнее: в Долине Цветов племени Стражников Добра обороняется от Стражников Зла, которые хотят захватить священное дерево Гахала. Нас обсмеют. Что тогда? – сказал я.

– Тут ты прав, сын. Но я все равно возражаю.

– Не будем спорить, хорошо? – перебил нас Василиус. – Андрей Николаевич, я понимаю вашу заботу и доброту к этим молодым людям, я сам, когда-то ты был отцом. Но без них у нас вряд ли что-то получиться. Вы это сами понимаете! Вы видели, что вчера они проделывали с ледяными шарами? Это было просто невероятно! Даже ваши молнии не могли сравниться с их силой. Это настоящая буря для любого противника. Я уже не говорю, что сможет сделать Танечка, которую вы сегодня, пожалуйста, возьмите на учения. – Мы неодобрительно посмотрели на него, отчего он смутился. – Не подумайте, что я хочу задействовать ее в бою. Ни в коем случаи! Мы хотим посмотреть, какие она сможет создавать ледяные шары! Что вы решили!? Я, конечно, не в праве вас задерживать в Иллюзионе, но мне очень хочется надеяться на вашу неоценимую помощь, которая возможно навсегда положит концу Вечному Злу, уничтожающему наш мир. Мы можем изменить историю Иллюзиона!

– Я соглашусь, но при одном условии! – сказал отец.

– При каком же?

– Я хочу, чтобы во время сражений вы сами оберегали моего сына, Вову и Танечку, как оберегали бы своих детей, тогда мы останемся в Иллюзионе. Простите, конечно, за этот вынужденный ультиматум, но вы меня должны понять, вы же сами были отцом.

– Я вас прекрасно понимаю! Поэтому даю вам клятвенное обещание, что я буду всегда рядом с ними.

С данного разговора жизнь в Иллюзионе изменилась. И уже навсегда. Все стали готовиться к неминуемому сражению.

***

Перед охотой на плоды состоялось намеченное собрание у дерева Гахала. Иллаи были напуганы. Нельзя было смотреть на их лица без доли печали. Женщины плакали, ведь теперь их дети и мужья были в опасности. Мужчины же старались не показывать своих чувств! Они были настоящими храбрецами.

После собрания все начали расходиться. Женщины прощаясь как последний раз со своими мужьями, неохотно отпуская их на охоту. Дети плакали и прижимались к ногам своих матерей.

Мы тоже сильно переживали и сочувствовали массовому горю и несчастью, хоть и не в полной мере осознавали приближения войны, как и не понимали всей жестокости и силы Стражников Зла.

Прилетев в пещеру после очередной охоты, мы замечательно поужинали и улеглись спать в мягкие цветки с полными животами. Мне не спалось, как и отцу, который ворочался с одного бока на другой. Я спросил:

– Чего не спишь, пап?

– Не могу уснуть, – шепот ответил он мне. – А ты что не спишь? Разве не устал?

– Немного, я все думаю о грядущих битвах…

– Помнишь о нашем недавнем разговоре, в котором мы обговаривали, что через неделю отсюда уйдем?

– Помню, что…

– Что ровно через семь дней мы вернемся в наши края, к маме, которая ждет нас, которая в данный момент сходит с ума, от того что нас нет уже практически двадцать четыре часа. К маме, по которой я очень сильно соскучился, которую еще больше чем раньше люблю, с каждым днем ощущая, как же мне ее не хватает. Когда живешь с человеком и делишь одну крышу над головой длительное время, то чувства притупляются. Кажется, что искренние чувства – любовь – друг к другу давным-давно исчезли, растворились, остались где-то в далекой и бурной молодости. Но это неправда! Жаль, что я понял это только в разлуке.

– Я тоже по ней соскучился. Я даже вчера всплакнул, когда вспомнил о ней. О нашей родной и любимой мамочке, – признался я отцу. – Я даже жалею, что не пригласил ее поучаствовать в этом грандиозном путешествии.

– Если бы мы взяли ее с собой, то вряд ли сейчас бы здесь беседовали. Здесь хорошо, бесспорно, но все-таки мне не хватает наших родных безлюдных и сонных улочек, окутанных в желтое одеяло от лепестков дуба и берез. Не хватает живописной – такой родной – земной природной красоты. Городка со своим законами и порядками. Как же мне не хватает нашей уютной квартирки с мягкой мебелью, большим телевизором и маленькой кухней. Боже! Как я хочу крепкого кофе с горьким шоколадом. Ммм. Пальчики оближешь!

– Я тоже по всему этому соскучился, – сказал я. – Но мы же не можем оставить Иллюзион на произвол судьбы.

– Я не говорю, что нужно бросить Иллюзион на произвол судьбы. Я имел в виду, что нам нужно вернуться ненадолго домой, чтобы попытаться объяснить все маме. Возможно, даже показать ей этот удивительный мир.

– А что если она нам не поверит? И папа… земные сутки – это целая неделя в Иллюзионе! Стражники Зла могут напасть на Долину Цветов когда угодно.

– Мы не знаем, когда они нападут на Долину Цветов. Завтра. Через неделю, месяц, год. Может, они вообще не нападут? Мы же не сможем ждать вечно. Нам нужно вернуться домой. Сегодня уже седьмой день…

Я не знал, что ему ответить. Я горел желанием попасть быстрее домой. Обнять маму. Потом свалиться на мягкий диван и предаться земному сну. Но я не хотел рисковать жизнями Иллаев. Я чувствовал нутром, что сон был неслучайным. Магнетикум готов вступить в бой.

– Пап, я считаю, что нужно подождать еще пару дней, – отважился сказать я, разрушив затянувшуюся паузу. – Это скоро произойдет. Ты и сам это понимаешь! Мой сон не случаен. Давай еще подождем два дня. Если ничего не произойдет, возвращаемся домой.

– Еще два дня.

– Два дня, – согласился я, и мы пожали друг другу руки.

Глава 13

Выспавшись, мы пошли на военные учения, взяв с собой Танечку, которая не могла поверить своему счастью. Подойдя к военной секретной базе, мы увидели Ганулиуса, который стоял возле тайной двери, размещенной внутри цветка.

– Сегодня план будет таковым, – начал Ганулиус. – Вы, как будущие воины, должны хорошо знать местность Долины цветов и поэтому первую часть наших занятий мы проведем за легкой пробежкой по важным пунктам Долины. – Мы с Вовкой недовольно ахнули. – И нечего ахать.

– Но мы и так знаем Долину Цветов! – сказал Владимир.

– Да не уже ли? – саркастически голосом спросил Ганулиус. – Ты знаешь, где размещены спасительные пещеры с продуктами? Или знаешь, где расположены двадцатые точки? Или знаешь, где место особой защиты и особой внимательности?

– Нет.

– Двадцатая точка!? Зона особой внимательности? – вступил в разговор отец.

– Именно. Двадцатая точка – спасительная точка для любого воина. Именно в этой точке расположено невидимое поле, которое создается с помощью волшебных камней установленных на цветах. Зайдя в защитную сферу, вы исчезаете для глаз соперника, что дает вам преимущество перед ним. Вы его можете легко обезвредить. Таких спасительных точек у нас, по меньшей мере, около двадцати. Они доступны только для Стражников Добра, имеющих состав крови, отличный от всех остальных племен. Остальные племена, в том числе и Стражники Зла, просто физически не смогут в них пройти. Однако для самого Магнетикума это не препятствие – по его венам течет кровь человека и кровь Иллая из Долины Цветов. – Ганулиус посмотрел на Танечку и протянул ей руку. – Если, моя дорогая мисс, не против, то я возьму ее на свои дряхлые, но еще сильные плечи и мы начнем ознакомительную пробежку?

– Я не против, – засмеялась Танечка, весело протягивая свою руку Ганулиусу. Тот ее легким движением закинул на плечи и сказал:

– Бегите за мной и не отставайте. Нас ждет нелегкий путь через всю Долину Цветов. Прошу вас будьте внимательны и запоминайте места, в которых мы будем останавливаться. Времени у нас мало, ибо еще нужно будет пройти искусство боя на руках.

– Рукопашный бой? – восторженно переспросил Вовка.

– Да. Рукопашный бой, – сказал Ганулиус и побежал.

Поле двадцати минут бега, я уже жадно хватал воздух легкими. Ноги отяжелели, в левом боку кололо.