Война и революция: социальные процессы и катастрофы: Материалы Всероссийской научной конференции 19–20 мая 2016 г.

Здесь автор затрагивает важнейший вопрос: в каких случаях и до какой степени международная организация имеет право вмешиваться во внутренние дела самостоятельных государств? Ответ Крюсе, насколько можно понять из его сочинения, таков: достигнутая при помощи «Всеобщей ассамблеи» стабильность и развитие торговли в мировом масштабе постепенно создадут человеческое общество, функционирующее как единый организм. Следовательно, если продолжить эту мысль, отпадёт и всякая необходимость вмешательства в дела народов и государств – составных частей объединённого человечества.

Письма Жанны д'Арк, трактаты Подебрада, Эразма Роттердамского, появившийся в конце XVI – начале XVII вв. «Великий план» французского короля Генриха IV, – все эти проекты говорили о необходимости объединения европейцев ради борьбы с главными врагами христианского мира – турками. Крюсе допускает включение жителей восточных держав (к ним он относит и Московию) в сообщество цивилизованных народов, если это необходимо для развития торговли. При этом обитатели Востока должны принять общие правила игры, т. е. подчиниться европейцам (французам).

Как мы видим, идейный фон перед заключением в 1648 г. Вестфальского мира был очень насыщенным. Такой опыт осмысления постепенно накапливался и использовался по мере необходимости. Его обобщил голландский мыслитель Г. Гроций в знаменитом трактате «О праве войны и мира» (1625 г.). Благодаря ему, правители и обслуживающие их интересы политики получили в своё распоряжение инструкцию по созданию устойчивой международной системы в Европе. Когда Тридцати летняя война поставила Европу на грань выживания (некоторые области Германии обезлюдели на 80 % [15, с. 108]) политические элиты крупнейших держав воспользовались имеющимся идейным «инструментарием» и впервые привели Европу в состояние «баланса сил».

Позже войны французского короля Людовика XIV, которые он вёл в течение большей части своего правления (1667–1714 гг.), на время нарушили это равновесие. В лице Людовика XIV на континенте появился агрессор. Борьба с ним породила целую серию пацифистских трактатов. Особенно здесь преуспели англичане. Мы имеем в виду, например, знаменитый трактат духовного лидера квакеров У. Пенна «Опыт о настоящем и будущем мире в Европе…» (1693 г.) [21, с. 115–135; 27]. По мысли Пенна, объединение государств должно быть создано не ради усиления правителей и даже не ради достижения какой-либо конкретной цели, а ради того, чтобы благо политического равновесия дало государям возможность заняться внутренними делами, обратив внимание на нужды и бедствия подданных. Если государь не будет заниматься этим, рано или поздно волна народного гнева (розга Бога!) сметёт его с лица земли, поставив на край гибели и народ, и само государство. Пенн ясно заявил: экономически активная часть населения (в Англии того времени это были джентри и буржуазия) от имени всего народа имеет право призвать национальные правительства и представительное собрание европейских государств[74] (если таковое соберётся) уважать её права.

Французские авторы, в свою очередь, не могли игнорировать утвердившуюся в общественном сознании идею справедливого мирового порядка. Одним из них был талантливый публицист аббат Сен-Пьер (Ш.И. Костёр), заслуживший у потомков славу главного поборника идеи «вечного мира». При жизни Людовика XIV Сен-Пьер издал «Записку о сохранении вечного мира в Европе» (1712 г.), а с 1713 г. начал публиковать своё главное произведение – «Проект вечного мира в Европе» (завершающий [третий] том которого вышел в 1717 г.).

После смерти Людовика XIV (1715 г.) ситуация в Европе изменилась. Утрехтский мир породил новую реальность. Но Семилетняя война 1756–1764 гг. нанесла серьёзный удар по Вестфальской системе. Война разрушила сложившиеся в Европе военно-политические союзы и вызвала внешнеполитическую переориентацию европейских держав, известную как «переворачивание альянсов». Мыслители ответили на эти изменения. В 1760 г. Ж.-Ж. Руссо, получив в своё распоряжение рукописи Сен-Пьера, предпринял издание «Избранных мест…» из его проекта, сведя 3 тома в одну небольшую брошюру [21, с. 136–161]. Читая Сен-Пьера в пересказе Руссо, а также комментарий последнего [21, с. 162–172], можно представить, какую эволюцию претерпела концепция «вечного мира» в Европе к середине XVIII в.

Главная идея Руссо такова: государю, действительно стремящемуся к миру, следует оставить мысль о внешних завоеваниях и обратиться к реформам в своём государстве. Цель реформ – создание социального слоя, заинтересованного не только в сохранении мира, но и в распространении этого состояния на другие страны. Так удастся обеспечить широкую общественную поддержку усилиям монарха и одновременно лишить его возможности использовать общий союз в целях угнетения подданных и установления европейской гегемонии. Сделать это следует законными и справедливыми методами, причём и государь должен отвечать перед законом. (Идея будет развита и конкретизирована в опубликованном в 1762 г. знаменитом «Общественном договоре».) Короли не могут более злоупотреблять своим правом, не опасаясь, что народ не ответит им тем же. Принцип суверенитета народа был выдвинут Руссо более решительно, чем в работах Дж. Локка и Пенна.

С началом войн революционной Франции (1792 г.) против старых монархий Европы – Австрии и Пруссии, к которым в 1793 г. присоединилась Великобритания, на наш взгляд, произошло окончательное крушение Вестфальской системы, хотя на этот счёт существуют и другие точки зрения [5; 8; 26]. На её руинах предстояло построить что-то новое.

Философы и политики предложили разные варианты будущего справедливого миропорядка. Действительно новаторским по многим позициям был трактат И. Канта «К вечному миру» (1795 г.) [21, с. 205–241]. В нём развиты идеи международного федерализма и правового государства, появившиеся в работах Дж. Бентама и Руссо. Полемизируя с Н. Макиавелли, Кант утверждал: внутренняя и внешняя политика государства может и должна быть моральной. С этим связаны его предложения о будущем союзе народов, который предстоит создать при опоре на международное (или всемирно-гражданское, по терминологии философа) право, необходимости экспертного сообщества учёных, независимого, насколько это возможно, от государственных структур, а также гласного обсуждения политических проблем, свободного передвижения людей по миру и пр. Кантовские идеи оказали существенное влияние на понимание идеи справедливого мирового порядка в XIX–XX вв.

Такого рода проекты появились и на русской почве, когда Россия, обретя в начале XVIII в. статус великой европейской державы, активно участвовала в международной политике. Самой известной работой до сегодняшнего дня остаётся «Рассуждение о мире и войне» (1790–1803 гг.) [21, с. 365–387] дипломата (с 1811 г. – директора Царскосельского Лицея, одного из учителей А.С. Пушкина) В.Ф. Малиновского [13; 22, с. 89–97]. Существовали и другие проекты, в частности, проект «всеобщего союза» управляющего Министерством иностранных дел России (совместно с К.В. Нессельроде) И.А. Каподистрии [22, с. 110–122].

Данный комплекс идей был не только осмыслен российской политической элитой конца XVIII – начала XIX вв., но и воспринимался как способ практического разрешения дипломатических и даже экономических проблем России. В секретной инструкции Н.Н. Новосильцеву от 11 сентября 1804 г. Александр I сформулировал (при участии кн. А. А. Чарторыйского) цели совместной борьбы России и Великобритании против Наполеона I. Предполагалось, что в результате в Европе будет принят «новый кодекс международного права», который позволил бы мирно решать возникающие между европейскими державами проблемы [11, с. 18–19]. Эта принципиально новая система международных отношений будет одинаково выгодна и большим, и малым государствам. По мысли Александра I, таким образом, возможно, удалось бы приблизиться к благам, которых человечество ожидало от реализации мечты мыслителей о «вечном мире». Впоследствии предполагалось распространить эту систему и на сопредельные с Россией азиатские страны (естественно, с учётом специфики восточных государств, которые император и его окружение воспринимали как государства деспотические), прежде всего, на Османскую империю [19, с. 163; 20]. Характерно, что в послевоенном устройстве Европы предполагалось сделать ставку не на реставрацию прогнивших политических режимов, потерпевших сокрушительное поражение в борьбе с Францией, а на создание обновлённых государств в соответствии с идеями Просвещения [19, с. 164].

Длительная борьба, в конце концов, привела к созданию в 1815 г. второй устойчивой международной системы – Венской. Её главными принципами были провозглашены: легитимизм, система конгрессов, кодекс международного права, включающий в себя арбитраж, мирное посредничество, коллективное силовое давление на агрессора и т. д. При всех кризисах Венская система продержалась до 1914 г., дольше всех других мировых систем. В современной отечественной историографии оценка Венской системы и вклада Александра I в её создание весьма высока, и это признано на самом высоком политическом уровне [17; 25, с. 14].

Оценка эта вполне заслуженна, однако, следует понимать, что международное публичное право, устанавливая принципы международных отношений, прежде всего, фиксирует и закрепляет сложившиеся международный порядок и «баланс сил». Принцип легитимизма на практике не только реставрировал отжившие свой век политические режимы, но и закреплял те социально-экономические отношения, которые требовали реформирования, в России, Австрии, Пруссии, Испании и других государствах. Как показали дальнейшие события (революции и национально-освободительные движения в Европе XIX в., борьба за колонии и складывание военно-политических блоков в конце XIX – начале XX вв.) в этом заключалась слабость Венской системы. Отметим, что в вышеупомянутой инструкции 1804 г. Александр I отмечал: бесперспективно «…восстанавливать в странах, подлежащих освобождению от Бонапарта, прежний порядок вещей со всеми его злоупотреблениями, с которыми умы, познавшие независимость, не будут уже более в состоянии примириться…» [2, с. 146]. Российский император мог ясно осознавать ограниченность идей легитимизма и намечать в инструкциях дипломатам пути приближения к мечте о «вечном мире», однако международное право способно лишь зафиксировать сложившиеся отношения, обозначив направленность будущего развития.

В дальнейшем опыт существования Версальско-Вашингтонской и Ялтинско-Потсдамской систем подтвердили простую мысль, очевидную для Александра I и для авторов проектов справедливого мирового порядка, начиная с Крюсе: внешняя политика жёстко взаимосвязана с политикой внутренней, и без успешного решения внутренних социально-экономических проблем государств невозможно выстроить сколько-нибудь стабильную систему международного взаимодействия между ними.

Обладая этими знаниями, взглянем на события новейшей истории России. Гонка вооружений подорвала экономические позиции СССР. Начавшаяся в 1985 г. «перестройка» с объявленными принципами «нового мышления» во внутренних и международных делах, призывы к США и странам Запада положить в основу своих действий «общечеловеческие ценности» [3] конкуренты восприняли как признание поражения в «холодной войне» и усилили давление на СССР. Нефтяной кризис 1985–1986 гг., неудачные экономические преобразования ускорили распад страны. Но эти удары сами по себе не привели к распаду. Это было, прежде всего, внутреннее решение, о самом факте и содержании которого пока не готово дать себе отчёт и современное российское общество. В России, вслед за западными СМИ и политиками, зачастую принято говорить о поражении в «холодной войне». Это свидетельствует о неготовности принять ответственность за собственный выбор, отрицая факт выбора как такового. Специфика же развития российского общества в данный момент заключается в том, что выбор вектора внутреннего развития во многом окажет существенное влияние и на ситуацию в мире: определит принципы, содержание и особенности развития международного взаимодействия.

Распад Советского Союза сломал прежнюю модель «баланса сил», и доминировать начали США. Им удалось убедить мировую общественность в том, что такое положение будет выгоднее всем, и мир с этим, казалось бы, согласился. В сфере внешней политики – США будут всех защищать с помощью НАТО, в экономике – доллар будет выполнять функцию главной резервной валюты и поможет создать, развивать и поддерживать глобальный рынок. Для контроля над миром США стали использовать технологии «мягкой силы», «управляемого хаоса» и «оранжевых революций», а также масштабный «информационный зонтик». Это со временем вызвало перекос в мировой политике и экономике, породив опасения даже со стороны союзников США, что с ними перестали считаться, как с равными партнёрами [24]. В результате сложилась ситуация, когда крупные державы демонстрируют, что решения, акты, юрисдикция международных судов на их страны де-факто не распространяются. Сами международные правовые институты используются как инструменты давления, как дополнительное поле для «игры» [9]. С точки зрения «игроков», прежний мировой порядок и международное публичное право «умерли», их роль сводится к декоративной или манипулятивной функциям, новые правовые институты не могут быть созданы, поскольку право не может конституировать состояние «управляемого хаоса». Стороны топчутся на месте в поисках победителей и проигравших, т. к. привыкли, что победители должны провозгласить новые принципы и условия мирового порядка после того, как побеждённые признают себя таковыми. В этом главная причина попыток вынудить Россию признать себя проигравшей по различным пунктам, признать свою «вину» и пр. Проблема в том, что даже если Россия признает себя таковой, то новый справедливый мировой порядок не удастся установить, поскольку в реальности поражение не имело места, а картина мира гораздо сложнее.

В настоящий момент и Европейский Союз, и Россия, и Китай начали стремиться к пересмотру этих отношений. Возникла настоятельная потребность поиска основ для строительства нового миропорядка. Но как его строить?

Суммируя сказанное выше, отметим: по опыту существования предшествующих мировых систем мы знаем, что для их создания необходимо было сочетание нескольких важных факторов. Все заинтересованные стороны признают необходимость соблюдения «баланса сил». Должна быть создана международная организация, действующая на непостоянной (конгрессы) или постоянной (Лига Наций, ООН) основе, главной задачей которой является выработка (впоследствии – контроль за соблюдением) единого кодекса международного права. Следует обеспечить деятельную поддержку усилий власть имущих со стороны общественного мнения. Правителям XVII–XX вв., желавшим добиться кардинальных изменений европейского (а, значит, и мирового) порядка, приходилось действовать с учётом всех этих условий.

Наряду с вышеупомянутыми, существенные трудности создания стабильной международной системы заключаются в следующем. Во-первых, размытость субъектов внешней политики. Зачастую непонятно, с кем или с чем мы имеем дело в той или иной ситуации: с государствами, региональными объединениями и военными блоками, с террористическими организациями, стремящимися стать полноправными субъектами политики, с транснациональными корпорациями (ТНК) и даже с частными предпринимателями, активно вмешивающимися в политические процессы (например, Дж. Сорос), с группами влияния, с мировыми религиями? Кроме того, современные государства не всегда в состоянии контролировать все силы на их территориях.

Во-вторых, реально работающие сегодня концепции поддержания мирового порядка (теория «управляемого хаоса» С. Манна [10] и, в лучшем случае, теория «Великой шахматной доски» 3. Бжезинского [1]) приносят политические и экономические дивиденды лишь контролёру этого хаоса и самим «шахматистам», что, в конечном итоге, порождает раскол и волну насилия в современном мире. Какую мораль можно извлечь из шахматного поединка или из описываемых Манном нестабильных «нелинейных процессов»? В чём может заключаться привлекательность этих концепций для тех, кто лишь наблюдает за «шахматной игрой» или воспринимается как взаимодействующие объекты «нелинейных процессов», направляемых подлинным субъектом политики? На уровне аксиомы в качестве высшего блага здесь выступает национальная безопасность США и их союзников. Можно предположить, что со временем будет нарастать разочарование в этих идеях, поскольку интересы большей части человечества остаются за их рамками. Восприятие других народов как лишённых субъектности дегуманизированных сущностей, источника получения прибыли – ошибка, простительная для колониального чиновника XIX в., но не для современного политика, осведомлённого о судьбе колониальных империй в XX столетии.

В-третьих, масштабная «лобовая» критика не только авторитарных режимов, но и народов в целом, попытки представить тех, кто не соответствует западным нормам бытия, нецивилизованными людьми, неспособными к ведению диалога (заметим, что такого рода восприятие строится в полном соответствии с колониальным «ориенталистским» дискурсом, описанным Э. Саидом) [18, с. 66–75]) нередко заставляют представителей подвергнутого остракизму народа поддерживать любые действия критикуемых Западом политических и религиозных лидеров. Голос общественного мнения в таких странах, который мог бы громко прозвучать в защиту справедливого мирового порядка, звучит уже в поддержку автаркии, закрытости государства (или диаспоры) от внешнего мира. Как показывает исторический опыт, в таком случае не будет пользы ни конкретному государству, ни миру в целом.

Что этому можно противопоставить? Не секрет, что сегодня многие западные политики принимают Россию в расчёт в лучшем случае лишь как региональную державу. Представляется, что позиции России усилятся, если в своей внешнеполитической концепции она сможет сформулировать проект справедливого мирового порядка, учитывающий исторический опыт (переработанный с учётом современных реалий) мировых систем предшествующих исторических эпох. Главное – чтобы такой порядок создавал условия для успешного экономического развития государств, роста уровня жизни населения при сохранении этнокультурных особенностей, сложившейся системы ценностей.

На данном пути следует обеспечить условия для созидательного движения вперёд, в котором должны принять участие все государства и народы при обязательном сохранении их своеобразия и права на выбор собственной модели цивилизационного развития. Причём избранная модель может предполагать право каждого участника на свои ошибки, на свой путь к свободе и иным вечным этическим ценностям. Это означает и признание неизбежности конфликтов, и совместное нахождение путей их разрешения, избегая военных действий и насилия. У Западной, Центрально-Восточной Европы и у России есть необходимый исторический опыт, и Россия (даже если сегодня мировые игроки не принимают её всерьёз) способна выработать и использовать в практической политике идеи, которые помогут нам выжить в сложившихся условиях вместе с остальным человечеством.

Источники и литература

1. Бжезинский 3.[К.] Великая шахматная доска. (Господство Америки и его геостратегические императивы) / Пер. О.Ю. Уральской. М.: Международные отношения, 1998. 256 с.

2. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского Министерства иностранных дел. Серия 1. 1801–1815 гг. Т. 2. Апрель 1804 г. – декабрь 1805 г. / Отв. ред. А.Л. Нарочницкий. М.: Госполитиздат, 1961. 742 с.

3. Горбачёв М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М.: Политиздат, 1988. 271 с.

4. Зомбарт В. Буржуа. Евреи и хозяйственная жизнь / Пер. с нем. М.: Айрис-пресс, 2004. 624 с.

5. «Если Вестфаль и болен, то этот больной скорее жив, чем мёртв…» //

Международные процессы. Журнал теории международных отношений и мировой политики, 2015. Т. 13. № 1 (40). [Электронный ресурс]. URL: http://www.intertrends.ni/fifteen/011.htm#note 1 (дата обращения: 02.07.2016).

6. Кареев Н.И. Франция после битвы при Азенкуре. Ожидания чудесного спасения // Сайт «Русская историческая библиотека». Жанна д'Арк – биография. [Электронный ресурс]. URL: http://mshist.com/index.php/west/2463-zhanna-d-ark-biografiya (дата обращения: 08.05.2016).

7. Корецкий В.М. Проект Юрия Подебрада об организации мира и безопасности // Известия Академии Наук СССР. Отделение экономики и права, 1946, № 5. С. 382–396.

8. Кортуное С.В. Крушение Вестфальской системы и становление нового мирового порядка // Клуб мировой политической экономики. Публикации. [Электронный ресурс]. URL: http://www.wpec.ru/text/200708310905.htm (дата обращения: 02.07.2016).

9. Кракауэр (Krakauer). Может ли Запад предложить ещё что-нибудь, кроме создания фикций? / Пер. В. Харитонова // Obserwator polityczny. 07.05.2016. [Электронный ресурс]. URL: https://obserwatorpolityczny.pl/?p=40043 (дата обращения: 22.05. 2016).

10. Манн С. Теория хаоса и стратегическое мышление // Сайт С.П. Курдюмова. Что такое синергетика? [Электронный ресурс]. URL: http://spkurdyumov.ru/what/mann/ (дата обращения: 05.07.2016).

11. Орлов А.А. Союз Петербурга и Лондона. Российско-британские отношения в эпоху наполеоновских войн. М.: Прогресс-Традиция, 2005. 368 с.

12. Орлов А.А. Идея естественного права в «Трактате об установлении мира в мире христианском» (1464-й год) // Вестник МГТУ им. М.А. Шолохова. Серия: История и политология. 2010. № 1. С. 34–44.

13. Орлов А.А. Восприятие в России начала XIX века идеи «вечного мира» (на примере «Рассуждения о мире и войне» В.Ф. Малиновского) // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. [Вып.] XIII: Сборник материалов. К 200-летию Венского конгресса / Ред. – сост. B. М. Безотосный, А.А. Смирнов. М.: Кучково поле, 2015. С. 439–454.

14. Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. СПб.: Алетейя, 2002. 314 с.

15. Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в неё Швеции и Московского государства. М.: Наука, 1976. 437 с.

16. Послания Жанны. Приложение III // Процесс Жанны д'Арк. Материалы инквизиционного процесса / Пер., коммент., статья А.Б. Скакальской. М.-СПб.: Альянс-Архео, 2008. 496 с.

17. Путин открыл памятник Александру I в Александровском саду Кремля // Сайт «РИА Новости». Общество. 20.11.2014 г. [Электронный ресурс]. URL: http://ria.ru/society/20141120/1034332348.html (дата обращения: 20.11.2014).

18. Саид Э.В. Ориентализм. Западные концепции Востока. СПб.: Русский Мiръ, 2006. 637 с.

19. Сопленков С.В. Дорога в Арзрум: российская общественная мысль о Востоке (первая половина XIX в.). М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. 214 с.

20. Сопленков С.В. О тезисе русской мысли «Восток как образец для подражания». Доклад // «Геном» Востока: опыты и междисциплинарные возможности. Материалы к научной конференции Института мировой экономики и международных отношений РАН и Института стран Азии и Африки при МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 12–14 апреля, 2004 г.). М.: Гуманитарий, 2004. 27 с.

21. Трактаты о вечном мире / Сост. И.А. Андреева и А.В. Гулыга. [2-е изд.]. СПб.: Алетейя, 2003. 400 с.

22. Чернов А.В. Общественно-политические взгляды и дипломатическая деятельность И.А. Каподистрии в годы российской службы (1809–1822 гг.). Дис… канд. ист. наук. М.: РУДН, 2015. 207 с.

23. Чубаръян А. О. Российский европеизм. М.: ОЛМА-Пресс, 2005. 416 с.

24. Эксперт: предложение Юнкера создать армию Евросоюза направлено не только против России, но и США // Сайт "RT на русском". В мире. URL: http://mssian.rt.com/article/78496 (дата обращения: 08.03.2015).

25. Яковенко А.[В.] Мир и международные отношения сегодня: новое и хорошо забытое старое // Международная жизнь. 2013. № 9 (сентябрь). C. 6-20.

26. Cutler А. С. Critical reflections on the Westphalian assumptions of international law and organisation: a crisis of legitimacy // Review of International Studies. 2001. № 27(2). P. 133–150.

27. [Penn W.J An Essay Towards the Present and Future Peace of Europe, by the Establishment of an European Dyet, Parliament, Or Estates. L.: Printed in the Year, 1693. 66 p.

28. The Universal Peace Organisation of King George of Bohemia A Fifteenth Century Plan for World Peace. 1462/1464. Russian Translation (L.P. Mozhanskaya, E.V. Tarabrin). Prague: Publishing House of the Czechoslovak Academy of Sciences, 1964. 120 p.

Июльская революция 1830 г. во Франции и судьбы британского либерализма

Жолудов M.B.[75]

Тезисы доклада

Аннотация: В данном исследовании выясняется степень влияния Июльской революции во Франции 1830 г. на политическое развитие Великобритании в начале 30-х гг. XIX в. Подчеркивается большой интерес различных политических и социальных сил Англии к французским событиям. Сделан вывод о прямом воздействии французской революции на процесс распространения либерализма в Англии.