Старый замок

Лиза Штерн

Старый замок

© ЭИ «@элита» 2015

1

Она смотрела в окно, облокотившись на подоконник. Белоснежные клочья облаков плыли по нежно-голубому небу. Деревья, словно стройные солдаты, окаймляли детскую площадку, над которой висело безмолвие. «В одиннадцать утра буднего дня всегда тихо», – отметила она про себя. Палец коснулся пыльного развода. Когда она в последний раз мыла окна?! Ещё весной… Или в конце зимы. Она приоткрыла форточку, и сквозь сетку потянуло тёплым воздухом. Типичное летнее утро, одинокое и безжизненное.

Дочь недавно уснула. Муж ещё спал. На кухне царила тишина, которую иногда прерывал шум мотора проезжающих машин. Она отметила про себя, что с рождением ребёнка тишина приобретает особенную ценность. Она любила свою маленькую дочь, но были моменты, в которые хотелось провалиться сквозь землю. Детский плач. Грязные пелёнки. Хронический недосып. Усталость.

Она широко зевнула. Веки налились свинцом. За последние сутки ей удалось вздремнуть часика два, и сейчас она валилась с ног.

Она неторопливо встала с табуретки и поплелась в комнату. Зевнула ещё раз. Взгляд остановился на зеркале в коридоре. Из него смотрела измученная женщина лет тридцати, в потёртом халате, который, вероятно, куплен в советские времена.

Она остановилась. Чёрные точки на носу. Тонкие морщины на лбу. Безжизненные волосы с потемневшими корнями. Как же она себя запустила! Её глаза заблестели, но она сдержалась, чтобы не расплакаться. Ей всего двадцать два, а халат она купила меньше года назад, перед тем, как её увезли в родильное отделение. После родов халат превратился в повседневную одежду и приобрёл въевшиеся пятна.

Она отвернулась от зеркала. Отражение пугало и настораживало. Она ненавидела ту женщину, в которую превратилась. Заносчивую наседку, которая измотана до такой степени, что не может заставить себя помыть пыльные окна.

Она посеменила в комнату. Единственное, чего ей хотелось прямо сейчас – выспаться. Конечно, ребёнок не сможет спать целый день. Дочь проснётся в лучшем случае часа через три, в худшем – может расплакаться прямо сейчас.

Она не должна терять ни секунды. Пусть ей не удастся выспаться как следует, но она сможет немного подремать, а потом, может быть, соберётся с силами, и наконец вымоет окна.

Муж сидел на кровати, нащупывая босыми ногами тапки. Их взгляды встретились, и он произнёс:

– Что у нас на завтрак, дорогая?

Его голос звучал игриво, но от обращения «дорогая» её передёрнуло. Их брак нельзя назвать счастливым. Постоянные скандалы. Взаимная усталость. Муж называл жену «дорогой» или «милой», когда хотел, чтобы она по дороге домой купила для него бутылочку пива, или сказала его друзьям, которым он задолжал некоторую мелочёвку, что его нет.

– Плохое настроение, – буркнула она, сбрасывая халатик. Она нырнула под одеяло. Постель была мягкой и приятной. От неё пахло долгожданным отдыхом.

– Марина, ты научилась шутить?! – изумился он, и в его глазах заиграли озорные лучики.

– Виктор, шутят те, кому больше нечем заняться, а у меня и без шуток хватает дел, – зевнула она.

Веки закрылись, и Марина мгновенно провалилась в темноту. Раньше она часто страдала от бессонницы. Могла до рассвета ворочаться в постели, сбивая простынь. Сейчас засыпала мгновенно. Капризы ребёнка – лучшее средство от бессонницы.

Шаги мужа удалялись. Марина вытащила руки из-под одеяла. В комнате душно.

– Марина, ты не приготовила завтрак?

Её веки распахнулись от неожиданности, и в глаза ударил яркий свет. Да, она не приготовила завтрак. В холодильнике пусто. В кошельке тоже. Виктор в состоянии сообразить самостоятельно, что из воздуха завтрак не приготовишь.

– Да… Говорю же: мне не до шуток, – пробормотала она, повернувшись на бок.

Виктор стоял в дверном проёме. В его глазах читалось разочарование.

– Я хочу есть, – сказал он, скрестив руки на груди.

Его слова звучали как приказ, не требующий комментариев. Веки осторожно приподнялись. Похоже, что вздремнуть не удастся.

– Я тоже хочу есть, – призналась она, приподнимаясь, словно зомби из гроба. Живот заурчал, подтверждая искренность слов. Стеклянный взгляд буравил мужа, спрашивая, когда он уйдёт. Пальцы теребили кончик пододеяльника.

– Ты вчера ходила в магазин. Почему ты не купила продуктов? – спросил Виктор.

Марина сомневалась, что скандала можно избежать. Он созрел, как огромный фурункул, и готовился в любой момент взорваться, разбрызгивая липкий гной.

– Я ходила в аптеку. У Инночки проявилась аллергия, и если бы я не купила лекарство, которое прописал врач, наша дочь покрылась бы слоем мелкой сыпи…

– У нас оставалось пятьсот рублей! Ты потратила все деньги на лекарство?

Марина ответила утвердительно. Она потратила пятьсот рублей на средство против аллергии для детей. Если говорить начистоту, то лекарство обошлось в четыреста девяносто рублей, но сдачи не хватило и на пакет молока.

– Эти врачи совсем обнаглели! Они прописывают дорогие лекарства, потому что сами имеют процент от их продажи! – рявкнул Виктор.

В голосе слышалось негодование. Марина и сама была недовольна ценами на лекарства, но что она могла поделать?! Виктор не работал, она получала мизерное пособие по уходу за ребёнком. Её родители иногда подбрасывали им лишнюю копейку, и если бы не их помощь, молодая семья давно оказалась бы на улице. Они снимали однокомнатную квартиру на окраине Смоленска за шесть тысяч рублей в месяц. Сущие копейки по сравнению с огромными ценами, ставшими постоянными гостями на рынке жилья.

– Главное, что лекарство помогло. Сыпь практически прошла. Лишь на животике осталось несколько маленьких пятнышек, – сказала Марина.

– Я был бы крайне удивлён, если бы лекарство за пятьсот рублей не помогло! – возмутился Виктор.

Голова Марины упала на подушку. Обстановка накалялась. Инночка заёрзала в колыбели.

– Говори тише. Ты разбудишь ребёнка, – сказала Марина. Надежда немного вздремнуть не оставляла её, хотя разум твердил, что лучше добровольно отказаться от этой идеи.

В животе снова заурчало. Тяжёлые веки спешили прикрыть глаза. Сон – лучшее средство борьбы с голодом.

– Мы должны придумать, где достать деньги, – сказал Виктор.

Он сидел на краю кровати. Марина закатила глаза:

– Ты – мужчина. Ты – глава семьи! Ты должен решать, откуда в нашей семье будут появляться деньги, а не спрашивать по утрам, готов ли завтрак, – пробормотала Марина.

– Что?! Ты считаешь меня виноватым в том, что у Инночки появилась сыпь, чтобы устранить которую пришлось потратить последние пятьсот рублей?! – вспыхнул Виктор.

Марина приподнялась. Несколько прядей волос упали на лицо.

– Ты переворачиваешь мои слова! – зашипела она, – Ты не виноват в том, что Инночка подхватила аллергию. Ты не виноват в том, что лекарство оказалось слишком дорогим. Ты виноват в том, что наша семья постоянно бедствует. Если бы ты работал, нам не пришлось бы клянчить деньги у моей матери для того, чтобы заплатить за квартиру. Если бы ты работал, в холодильнике были бы продукты, и мне не пришлось бы тратить последние пятьсот рублей на лекарство. В каком веке ты живёшь? Пятьсот рублей давно не деньги, чтобы их экономить!

– Замолчи! Я не хочу тебя слушать.

– Ты сам начал этот разговор. Устройся на работу! Я умоляю тебя… Приказываю… Устройся на работу… Мы умрём с голода, а потом скончается наша дочь, если ты не начнёшь приносить домой зарплату…

– Замолчи… Ты же знаешь, что я ищу работу… Ты знаешь, что я хочу обеспечивать семью… Ты знаешь, что я чувствую себя некомфортно от того, что мы постоянно нуждаемся.

– Ищешь… Только не работу, а где бы выпить. Ни одна вакансия для тебя не подходит. Грузчиком работать тяжело. Официантом – стыдно. Дворником – пыльно. Курьером – не с твоими больными ногами. Охранником – скучно. Директором тебя не берут…

– Замолчи! Замолчи! Я хочу найти хорошую работу, а не подписаться на вечное рабство за копейки. Скажи, если я буду мести улицы и получать за это пять тысяч в месяц, наш бюджет выйдет на новый уровень?! Скажи! Почему ты молчишь?!

– Отстань от меня… Пожалуйста.

Из глаз Марины хлынули слёзы. Она перевернулась на живот и зарылась в подушку. Она любила Виктора. И ненавидела одновременно. Разве о такой жизни она мечтала, когда выходила замуж?! Конечно, нет. Она представляла семейную жизнь по-другому. К слову, Виктор семейную жизнь вообще никак не представлял, и если бы Марина не забеременела, никогда бы не сделал ей предложение. Ей всего двадцать два, а она мотается на оптовый рынок, чтобы купить продуктов дешевле на пять рублей. Причём туда и обратно идёт пешком, чтобы не тратить деньги на проезд.

В это время Инночка с Виктором, и Марина молится по дороге, чтобы муж не забыл её покормить.

Послышались шаги. Виктор всегда уходил, когда не мог решить проблему, а Марина всегда плакала, когда не могла остановить его.

2

Редкое утро начиналось без скандалов. Виктор закурил на лестничной площадке. Курение натощак – редкая гадость, но выбирать не приходилось. Табачный дым узкой лентой взвился к потолку. Сигарета тлела между указательным и средним пальцами. Виктор не торопился прикончить её. Возвращаться домой не хотелось. Марина превратилась в зануду, которая только и знала, что пилить мужа, а ведь когда-то он её любил. Или думал, что любит. Раньше они вместе развлекались, тратя родительские деньги, а теперь скандалят из-за их отсутствия.

Виктор затушил бычок о консервную банку и закурил снова. Оставалось четыре сигареты. Лучше, чем ничего, но хуже, чем обычно. Нужно срочно раздобыть деньги.

Виктор выдохнул свежую порцию дыма. У родителей точно найдётся одна-другая тысячная купюра, но обращаться к ним не хотелось. Вот уже год, как они думали, что их сын – успешный менеджер по продажам автомобильных запчастей, а такие солидные люди деньги у родителей не просят. Оставались друзья, но не мешало бы отдать старый долг перед тем, как просить о новом. Родители Марины недавно переводили деньги на карточку, да эти деньги растворились, словно утренний туман.

За дверью раздался детский плач. Дочка проснулась. Марина наверняка склонилась над ней, чтобы проверить подгузник. Кстати и подгузники скоро закончатся. Ребёнок будто стремится поскорее уничтожить все запасы, насмехаясь над нищими родителями.

Виктор вышел из подъезда. Утреннее солнце пригревало. Лёгкий ветер теребил ветви деревьев. Яркое небо предвещало отличную погоду.

Виктор подошёл к газетному киоску. Продавщица читала журнал.

– Газету с вакансиями, пожалуйста, – произнёс Виктор, выгребая последнюю мелочь из кармана шорт.

Продавщица нехотя отложила журнал. Второй подбородок свисал над глянцевой страницей.

– Самую дешёвую, – добавил Виктор.

Продавщица покачала головой, и Виктору на мгновение показалось, что она накинется на него с упрёками, как не стыдно такому здоровому лбу просить дешёвую газету с вакансиями, но промолчала. Впрочем, Виктор был уверен, что продавщица непременно подумала, что он – никчёмный неудачник, покупающий газету с бесплатными объявлениями за двенадцать рублей. Она обменяла газету на деньги и снова занялась журналом.

Виктор хотел поблагодарить её, но потом решил, что не стоит. Он присел на лавку. Из урны, стоящей рядом, шёл едкий дым. Такой запах обычно исходил от плавящейся пластиковой бутылки. Виктор поморщился, но не стал искать другого места. Он машинально достал сигарету, но вспомнил, что запас табака подходит к концу. Тяжёлый вздох вырвался из груди. Виктор не любил экономить, но вернул сигарету в почти пустую пачку.

Объявлений имелось достаточно, но Виктор без интереса пролистывал страницы. Рабочий день грузчика начинался в семь утра, а Виктор не был жаворонком, да и физической силой не отличался. Охранники вкалывали два через два, но сидеть на одном месте и смотреть в одну точку – ещё хуже, чем таскать тяжёлые коробки.

Каждое перелистывание страницы припоминало слова Марины, и Виктор с ужасом понимал, что жена права. Он не работал и не хотел работать. Он не желал содержать самого себя, не то что семью.

– Я должен найти работу! Должен, – прошептал он, перелистнув ещё одну страницу.

Нет. Виктору не было стыдно, и совесть не мучила его. Скорее ему хотелось самоутвердиться, чтобы никто не смел его упрекнуть в никчёмности и иждивении. Виктор больше не желал клянчить деньги на сигареты у жены, которой только дай повод завести бензопилу на режим выноса мозга.

Виктор добрался до раздела «Без определённых навыков». Требовались разнорабочие, курьеры, распространители всякой ерунды, которая никому не нужна, актёры… Виктор перечитал объявление ещё раз.

«Требуются актёры. Опыт работы и образование значения не имеют. Зарплата высокая. Срочно»

На лице Виктора появилась ухмылка. А что?! Он молодой и интересный парень. Почему он не может сыграть роль в очередном комедийном сериале? Разве нужны навыки, чтобы изображать короля вечеринок, или парня-ботаника, помешанного на учёбе?! Хотя с чего он взял, что сериал будет именно комедийным? Быть может, местное телевидение решило снять детектив, и Виктору придётся играть убийцу или вора, скрывающего следы преступления.

Виктору было всё равно. Он считал себя разносторонне развитым, поэтому был уверен, что справится с любой работой. Он, не раздумывая, набрал номер телефона, указанный в объявлении, молясь про себя, чтобы группу актёров ещё не набрали.

– Здравствуйте. Вам ещё требуются актёры? – спросил Виктор, когда гудки сменились хриплым мужским голосом.

– Здравствуйте. Да. Требуются, – ответили на другом конце провода.

Виктор сразу перешёл к шкурному вопросу, но ему сказали, что зарплата и условия работы обсуждаются при собеседовании.

3

На собеседование Виктору пришлось идти пешком, блуждая по подворотням и закоулкам, ибо город он знал плохо, да и пешком ходить не привык. Мелочь предательски звенела в кармане, но была бесполезна. На крыльце пятиэтажного дома стоял широкоплечий человек с каменным лицом. К его чёрному, словно зимняя ночь, костюму, припекало солнце, и Виктор невольно подумал, что на его месте давно бы сгорел заживо.

– Куда? – спросил незнакомец, когда Виктор переступил через первую ступеньку.

Его голос был безразличным, как эхо в лесу.

– Здравствуйте. На собеседование, – ответил Виктор. Его голос невольно изменился. В нём появились нотки страха.

Человек скрылся за дверью, приказав Виктору ждать. Ноги гудели. Благо, что Виктор жил не в столице, иначе путь до собеседования мог оказаться вечным. Солнце пекло нещадно, и на лбу выступили капли пота. Напротив крыльца два мальчика лет семи катались с горки. Они визжали и смеялись. Где-то в глубине заныла зависть. Виктору не суждено вернуться в беззаботное время, в которое чрезмерная опека родителей раздражает и хочется поскорее стать взрослым.

За спиной раздался знакомый равнодушный голос:

– Наденьте.

Виктор вздрогнул и обернулся. Человек в чёрном костюме протягивал тёмные очки. Виктор хотел спросить, зачем их надевать, но не осмелился.

– Меры безопасности, – пояснил незнакомец, будто прочитав мысли Виктора.

Виктор догадался, что тот работал охранником или швейцаром. Впрочем, какая разница, как называется скучная должность, за исполнение которой платят копейки… хотя по внешнему виду охранника сложно сказать, что он парится в чёрном костюме под едкими лучами за мизерную зарплату.

В чёрных очках практически ничего не было видно. Виктор следовал за охранником по узкому коридору. Под толстыми стёклами стены казались чёрными, и одному богу известен их истинный цвет.

Охранник резко остановился, и Виктор едва не врезался в широкую спину.

– Ваши карманы должны быть пустыми, – сказал охранник, поворачиваясь к Виктору.

Виктор послушно вывернул карманы. Мобильный телефон, пачка сигарет, зажигалка, мелочь опустились на широкую ладонь охранника. Очертания предметов казались размытыми, и Виктор определял, что именно передаёт охраннику на ощупь. Охранник на мгновение отвернулся от Виктора, а потом впихнул ему в руку холодный прямоугольник:

– Перед уходом получите свои вещи по этому жетону, – пояснил он.

Виктор спрятал номерок в карман, после чего ему разрешили войти в кабинет. Виктор решил, что это кабинет директора, но позже понял, что ошибся. Человека, сидящего перед ним, Виктор разглядеть не смог, но голос был таким же безучастным, как голос охранника.

– Фамилия, имя, отчество, – сказал незнакомец.

– Первак Виктор Сергеевич, – машинально ответил Виктор.

– Дата рождения.

– 15 ноября 1991 года.

– Место рождения.

– Смоленск.

После каждого ответа слышался шелест клавиш. Виктор догадался, что данные заносятся в компьютер.

– Какие вредные привычки имеете?

– Выпиваю, курю.

– Есть ли у вас родственники? Если есть, то их фамилии и имена, а также степень родства.

– Мать – Первак Елена, отец – Первак Сергей, жена – Первак Марина, дочь – Первак Инна.

– Сколько лет дочери?

– Девять месяцев.

Наступила пауза, после которой голос сказал:

– Вы должны понимать, что ваша дочь не должна мешать работе. Мы не отпустим вас ни на минуту, если у неё разболится живот или начнут резаться зубы.

– Я понимаю. С дочерью сидит жена. Она в декретном отпуске.

– Хорошо. Тогда я расскажу о корпоративных правилах. Первое правило – соблюдение информационной безопасности. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен узнать, кем и где вы работаете, какие обязанности исполняете, имена коллег, начальства и т. д. За соблюдение информационной безопасности компания неплохо платит, поэтому вам придётся отрабатывать полученные деньги. Для того, чтобы мы начали сотрудничать, вы должны подписать документ о неразглашений сведений, которые компания относит к коммерческой тайне.

– Сколько вы платите за соблюдение информационной безопасности?

– Две тысячи рублей в день. Если вы нарушите данное обещание, вам придётся вернуть все полученные деньги, заплатить штраф в размере пятисот тысяч рублей и работать в нашей компании бесплатно пять лет с полной изоляцией от общества.

Внутри что-то сжалось, причитая: «Беги отсюда, беги, пока не поздно», но Виктор не убежал. Он был уверен, что молчать о том, что происходит на работе, за две тысячи рублей в день у него получится.

Тем временем перед ним возник лист бумаги. Что написано, прочитать не удалось из-за проклятых очков.

– Я подпишу, – сказал он.

– И даже не прочитаете?

– В этих очках ничего не видно.

– Тогда снимите их и ознакомьтесь с документом. Если вы откажетесь подписать, то получите пять тысяч рублей за молчание о нашей встрече.

Виктор кивнул. Яркий свет ударил по глазам, привыкшим в темноте, но через некоторое время зрение нормализовалось.

Теперь можно разглядеть окружающую обстановку. От неё веяло пафосом. Дубовая мебель с затейливой резьбой, абстрактные картины на стенах. Человек, проводивший собеседование, замечательно вписывался в интерьер. Костюм с иголочки, золотые запонки и перстни. На вид лет сорок.

Виктор заметил бородавку размером с небольшую муху под его нижней губой, и к горлу подкатил тошнотворный комок.

Виктор пробежался по ровным строчкам, понимая, что не имеет права даже заикнуться о работе в любом разговоре. Впрочем, его это не волновало. Он с удовольствием подписал соглашение о неразглашении конфиденциальных сведений. Он не считал себя треплом.

4

– Хорошо. Теперь я могу представиться. Степан Маркович. Начальник отдела персонала.

Виктор кивнул, промолчав, что начальник отдела персонала (иными словами, обычный кадровый крот) выглядел как владелец всего сверхсекретного бизнеса.

Степан Маркович выдвинул первый ящик стола. Перед Виктором мелькнули стопки тысячных и пятитысячных купюр. Степан Маркович положил на стол две тысячи.

– Возьмите. Это плата за первый день молчания.

Виктор с удовольствием положил деньги в карман. От новой работы пахло деньгами и бездельем. Именно о такой работе мечтает любой уважающий себя гражданин России.

– Теперь поговорим о графике работы, – продолжил Степан Маркович, пряча ключ от ящика с деньгами во внутренний карман замшевого пиджака.

Виктор кивнул.

– Ваш рабочий день будет начинаться с двадцати часов, но поскольку вы претендуете на должность актёра, для того, чтобы начать работать, вам необходимо подготовиться. Поэтому приходить на работу необходимо к девятнадцати часам. Ровно в девятнадцать часов вы должны быть у полиграфолога, который задаст вам несколько вопросов, чтобы проверить, насколько хорошо вы соблюдаете коммерческую тайну. Проверка длится около пятнадцати минут, и в случае успешного результата вы отправляетесь в гримёрную, где готовитесь к работе. В пять утра ваша смена заканчивается.

Степан Маркович вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенный белоснежный платок и вытер капли пота, выступившие на лбу.

– В пять часов пять минут вы подходите к администратору за расчётом, в который входят пять тысяч рублей за смену и пятьсот рублей на такси до дома. Также вместе с расчётом вы получаете вознаграждение за сохранение коммерческой тайны, которое рассчитывается как произведение тарифа (две тысячи рублей) и количества дней, прошедших с момента предыдущего расчёта.

Виктор не верил услышанному. Неужели он нашёл работу мечты, на которую не нужно вставать на рассвете и за которую платят приличные деньги?! Он ещё не знал, какие обязанности ему придётся исполнять, но был готов на что угодно. Лёгкие деньги манили призрачным пальцем, словно лёгкие наркотики, употребление которых якобы не вызывает привыкания и дарит море позитивных эмоций. Наконец-то он сможет курить качественные сигареты, пить хорошее пиво, а не выпрашивать остатки мелочи у растолстевшей жены на жалкие заменители. Наконец-то сможет содержать семью, а не выслушивать лекции о том, какой он никчёмный мужчина, не способный ни на что, кроме пьянок. Наконец-то он раздаст все долги. Виктор мог фантазировать бесконечно.

– Вас устраивает такой график? – спросил Степан Маркович, прервав размышления Виктора.

Виктор кивнул. Радость не позволяла выдавить ни слова.

– Тогда продолжим. Выходить на работу нужно два раза в неделю: в среду и в субботу. Скажу сразу, что в субботу клиентов больше, чем в среду, поэтому вам придётся выложиться на полную катушку. Однако эти дни оплачиваются одинаково, как бы компенсируя друг друга. Никаких отгулов, больничных и выходных в среду и субботу не предоставляется. Меняться сменами с другими актёрами нельзя, поэтому потрудитесь заниматься личными делами в свободное от работы время. Единственная допустимая причина невыхода на работу в среду или субботу – это смерть.

После оглашения причины, по которой можно не явиться на работу, Степан Маркович улыбнулся, обнажив ровные белоснежные зубы. Виктор тоже улыбнулся, но его улыбка растянулась, словно тонкая ниточка, скрывая за собой пеньки зубов с коричневым налётом.

– Теперь перейдём к вашим трудовым обязанностям, но для начала я расскажу о концепции заведения. «Старый замок» – это необычный ресторан, в который обеспеченные и солидные люди приходят не для того, чтобы набить брюхо, а для того, чтобы насладиться незабываемым зрелищем, в котором актёры играют ключевую роль. Конечно, посетителям «Старого замка» предлагаются напитки и лёгкие закуски, но основное меню включает в себя список так называемых эпизодов, которые они хотят посмотреть. Вам придётся исполнять любое желание наших гостей.

5

Тень сомнения перепутала мысли. «Придётся исполнять любое желание гостей», – эти слова показались подозрительными, но что могли пожелать гости? Чтобы актёр постоял на голове, станцевал стриптиз или прокукарекал? Нет. Не может быть слишком просто. Или может быть?!

Пухлые губы Степана Марковича растянулись в неестественной улыбке. Маленькие зрачки заблестели, словно осколок в траве.

– Ты будешь рабом, а не аниматором. Ха-ха-ха, – расхохотался Степан Маркович, сверкая белоснежными зубами. Его уродливая бородавка дрожала при каждом слове.

Виктор закрыл глаза и резко открыл их. Степан Маркович сидел напротив, постукивая длинными пальцами с аккуратными ногтями по дубовому столу. Виктор коснулся ладонью лба. Он горел. Наверное, от переизбытка событий. Галлюцинация о фразе, которую сказал Степан Маркович, также возникла от переутомления. Рабы остались в далёком прошлом. Виктор не помнил, в каком веке крепостное право и рабство отменили окончательно, но точно знал, что времени прошло достаточно, чтобы человечество навсегда забыло о том, что когда-то человека можно было купить на птичьем рынке, как котёнка или попугая.

– Я далёк от актёрского искусства, – пробормотал Виктор, не понимая, для чего произносит сию фразу.