Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Вместо эпилога

Ты, Серега, в свои 23 года считаешь, попавшись, как и многие, в сети расхожего стереотипа, что «новые русские» – это те, кто гоняет на иномарках, бешено прожигая деньги и жизнь. И тебе порой приходится ремонтировать их машины. Но ты, Серега, ошибаешься, считая их руки чистыми. Грязь, конечно, на них не видна, но она пострашней твоего солидола. И не отмывается стиральным порошком.

На мой взгляд, «новый русский» – это именно ты. Горбатишься сегодня, но зато уверен в завтра. Я знаю, что тебе по-хорошему завидуют друзья. Хобби стало работой, это ли не жизненный кайф. По молодости ты пока не боишься отсутствия «больнички», отпуска, стажа для пенсии. Даже изменения политической конъюнктуры. Ведь если есть закон о разрешении такой деятельности, то может быть и о запрещении.

В тебе, Серега, счастливо сошлись два таланта: к технике и к бизнесу. Последним, по научным данным, могут всерьез заниматься лишь 3-5 процентов населения. Видимо, поэтому ты оптимист и уже просчитал свое завтра. Тебе даже и в голову не приходит просить дотаций у правительства.

Да, я понимаю, мастерская – твоя. Но ведь и остальные у нас теперь почти все собственники чего-нибудь: фабрик, заводов, ферм, ателье, пароходов… Недавно директор одного из леспромхозов, выступая по местному телевидению, пожаловался, что, мол, иностранцы, купив чуть ли не половину акций предприятия, ни рубля не вложили в производство. А другая половина акционеров что же? Им вроде поближе свое предприятие. Но даже работать как следует не хотят, пьют… Пьют на тех же фабриках, заводах и прочих пароходах. Вместо деловой древесины отгружают гнилье, вместо фанерного сырья – дрова, зарастают непаханные поля, идет под нож дойная скотина.

Я понимаю, Серега, почему тебе на этот счет легче. Ты вошел в жизнь с началом реформ. Свободен от ложных установок, от двойной морали. Развитой застой, план, обязательства для тебя лишь ритуальные заклинания предков. Ты – хозяин. Но если бы так же люди могли сказать о заводе, фабрике, ферме, поле? Может, тогда бы и оптимистов у нас прибавилось, и уверенных в завтрашнем дне? Мечтающих, как ты, Серега, о расширении и становлении своего дела. А не занимающихся вместо работы руганью правительства.

Сохрани, прибереги на память, Серега, эту газету. Бог даст, встретимся еще раз лет через десять, в твои 33. Кем ты будешь? Выбор для предположений широк: от спившегося бомжа до преуспевающего бизнесмена или русского Форда. Возможно, изменятся времена и нравы. И тогда можно будет назвать твои настоящие имя и фамилию.

Удачи тебе, Серега!

«Костромской край», 31 января 1996 г.

ЧАСТНИК ВЫХОДИТ НА ДОРОГУ

Через 70 лет, повернувшись к частнику лицом, государство даже дает на обзаведение

Страшное слово «безработица» свалилось на Нину Анатольевну Гормину осенью 94-го. До этого она, профессиональная портниха, закройщица, швея и около 25 лет отработала в ателье на улице Островского в Костроме. Приобрела четко выраженный стиль, устраивавшую обе стороны (мастер-заказчик) манеру общения. Клиенты знали и любили свою Ниночку, побывав однажды, шли к ней с заказами и второй, и третий раз.

Грянувшая приватизационная кампания взвинтила страсти в коллективе. Кто имел выгоду от чубайсовских методов, счел происходящее естественным, кто видел себя в числе несправедливо обделенных – возмущенно взроптал. По причине ли неугодности или по какой другой, но знакомая теперь читателю Н. Гормина оказалась в рядах сокращенных.

Жутко осознавать, но от попадания в число безработных сегодня не застрахован никто. Ты можешь быть профи высочайшего класса, умницей и душкой, но если лопнет «контора», будет ликвидировано учреждение, закроется ставший нерентабельным завод, как миленький пойдешь в ужасную в своей безысходности очередь на биржу. Вот почему к исконно народной мудрости: «От сумы и тюрьмы не зарекайся» я бы добавил: и от безработицы.

Понятно, что безработица – необходимый, естественный институт рыночного общества, где рынок труда существует наравне с остальными. Что люди должны любить, уважать, ценить свою работу, держаться за нее. И что государство берет на себя заботу об оставшихся не у дел людях, выплачивая пособие. Правда, истинно российская способность превращать все в абсурд проявилась и здесь. «В народе» все явственней стал звучать тезис о том, что «встать на биржу» куда выгодней, чем числиться на предприятии, многомесячно задерживающем зарплату. Хотя появился и контраргумент. «Биржа» начала задерживать пособие не меньше, чем предприятия зарплату, потому что, остановившись, перестали платить налоги.

Но вернемся, что называется, «к нашим баранам». Безработным только становятся одинаково, оказавшись в их числе, все ведут себя по-разному. Нине Анатольевне «статус» буквально не давал покоя долгие пять месяцев. Не такой она человек, чтобы смириться с бездельем. Искала, разузнавала, расспрашивала и… нашла! Как она говорит, добрые люди в службе занятости подсказали, куда надо обратиться, какие бумаги-документы собрать, чтобы просить комитет по занятости о выделении безвозмездной субсидии на открытие собственного дела. Компетентная комиссия детально рассмотрела бизнес-план Н. Горминой и сочла возможным оказать ей помощь в размере 1,2 миллиона рублей. Случилось это летом прошлого года.

Оказалась ли субсидия для Нины Анатольевны «манной небесной»? Отнюдь! Я больше склоняюсь к мысли, что это закономерный итог ее постоянного профессионального самообразования. Она – мастер на все руки в портняжном деле. А человек с руками и головой нигде не пропадет, не тем, так другим займется. Н. Гормина, просившая субсидию у комитета по занятости, мечтала об одном: открыть собственную швейную мастерскую. Пусть маленькую, пусть на одно примитивное рабочее место, без панорамных зеркал и витражей, без важных дам за столами приемщиц, но свою. Без сонма указующе-руководящих, «обрабатывать» которых приходится своими руками.

Кто-то, вероятно, лишь криво усмехнется, прочитав о субсидии в размере «лимона» двухсот «штук». Но с точки зрения безработного – это сумма! Вот почему, воодушевленная наличием стартового капитала, новоявленная бизнесменка с напором дорвавшегося до любимого дела человека начала «вить гнездо». Арендовала комнатку у авторемзавода. (Опять говорит: «Спасибо добрым людям, не отказали!»). Раздобыла оверлок, швейную машину (б/у, но «на ходу»). Прикупила материи, ниток, бижутерии. И в августе 95-го открылась!

– Было ли страшно? – переспрашивает она. – И да, и нет! Страшновато, потому что проработав почти три десятка лет у кого-то в подчинении, вдруг сама стала всему хозяйкой. Но все эти страхи оказались пустыми перед уверенностью в своих силах. Я все знаю, все умею, могу выполнить любой заказ, так чего же бояться? Тем более что люди меня знают, клиентов полгорода. Теперь ко мне сюда в Ребровку ездят из Давыдовских, с Козуева, с Шагова и так далее.

На мой взгляд, Нина Анатольевна со своей маленькой мастерской удачно попала в свободную пока еще рыночную нишу спроса – предложения на небольшие швейные услуги. Надо, предположим, ушить, перелицевать, поставить заплату. Поход в большое фирменное ателье прочно ассоциируется с нелюбезными приемщицами, которым клиенты явно жить не дают и постоянно отвлекают от чего-то более насущного (помните коронную фразу: «Вас много, а я одна!»), с длительным сроком исполнения заказа и дороговизной. А если сикось-накось пошито или заплата не там присобачена, так и концов не найдешь, даже просто посмотреть в глаза сотворившему это нет никакой возможности, бригадный подряд-с! Помните, даже Райкина такие горе-швейники в свое время «достали»! А Нина Анатольевна у себя в мастерской – и швец, и жнец, и на дуде игрец! Ответственность за работу – стопроцентная! Цены – минимальные! Срок исполнения простых заказов – сейчас, сегодня, в крайнем случае – завтра. За час, который я был в мастерской, пришли двое заказчиков: подшить брюки, укоротить курточку.

– Если бы не разговор с вами, – сказала Нина Анатольевна, имея в виду корреспондента, – я бы такую работу сделала прямо в присутствии заказчика. А так придется на после обеда оставить. Собралась было в отпуск, огород большой, управиться надо, объявление за полмесяца повесила, а клиенты все идут и идут. Хоть и не уходи!

Точное попадание в нишу, подумалось мне. Людям позарез нужна портняжная мастерская рядом с домом, где все по-свойски, по-домашнему. Куда можно заглянуть запросто, не стесняясь, с любой старой вещью. Времена теперь тяжелые, и из потертых папиных джинсов в мастерской у Н. Горминой выйдут прекрасные шорты сыну, а из импортного кожаного пальто, купленного на распродаже секонд-хэнд, опытная портниха сошьет отличную юбку маме и шикарно-модную курточку дочке.

Частник однозначно облегчает жизнь. Чем больше их будет: портных, сапожников, часовщиков, телемастеров, тем больше выиграем все мы. Во всем мире процветает частник. Только у нас 70 лет был идеологический резон хватать и не пущать его на белый свет. Теперь государство субсидирует на обзаведение.

Ни на что не жалуется Н. Гормина, считая, что работа есть, а остальное приложится. Доходы от мастерской невелики, но на жизнь хватает. Исправно закупает расходуемые материалы, платит аренду, налоги. Такие, как она, от инспекции не бегают. Сама придет, попросит помочь посчитать, чтобы все было точно. Говорит, что ее труд, весьма тяжелый, окупается. А может, это и правда? И рентабельность повышается не только на потоке, но и когда дело спорится в руках именно таких профессионалов.

Но из-за неугомонности духа озаботился наш «кустарь-одиночка с мотором» новой проблемой. Число клиентов-заказчиков у Нины Анатольевны все прибывает, мастерская выходит на предел своих возможностей. Не желая даже допускать мысль, что по причине перегруженности заказами придется кому-то отказывать, Н. Гормина лелеет другую: взять бы на работу еще одну-двух девушек-швей. Тесно уже стало ей в первоначальных рамках, расширяться хочет. Но как это можно сделать, пока не знает. В нашем нью-капиталистическом краю здравый смысл, выгода и указы-законы переплелись в такой труднораспутываемый клубок, что даже опытнейшие юристы порой подолгу не могут дать однозначного ответа. Вот и Н. Гормина в сомнениях: можно ли ей брать наемных рабочих, не вырастут ли от этого до непосильного размера налоги, отдаст ли завод в аренду еще одну комнатку, сколько запросит и т.д., и т.п. Кто поможет, кто научит, чтобы все, что она собирается делать, было непременно на законных основаниях?

– А если все-таки окажется невозможным расшириться? – интересуюсь я напоследок у Нины Анатольевны.

– Ничего страшного, – с присущим ей оптимизмом отвечает она. – Я ведь не так, что решила категорически, – и все! Просто прорабатываю варианты. Не получится, буду работать, как работала. Дочь подрастает, пора к делу приучать!

После разговора с Н. Горминой я поинтересовался в областном комитете по занятости, сколько безработных получают субсидии, сколько их бизнес-планов проходит через сито комиссии. Главный специалист отдела развития форм занятости Н.В. Туманова рассказала, что в 1995 году выделена 71 субсидия. За первое полугодие 96-го такую помощь на обзаведение собственным делом получили 29 человек. К сожалению не представляется возможным сказать, насколько уверенно чувствуют себя все новоявленные бизнесмены. Но абсолютно точно одно: с 93-го года, когда началась выдача субсидий, не было еще прецедента, чтобы комитет по занятости через суд потребовал возврата денег. А это значит, что все субсидии работают по назначению и число столь откровенно поощряемых государством частников неуклонно растет!

«Северная правда», 12 июля 1996 г.

Продолжая тему

ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ ОТ НУЖДЫ

Путь из безработных в администраторы собственной гостиницы пролегает через службу занятости

На страницах «СП» уже рассказывалось о малоизвестной стороне деятельности службы занятости – выдаче субсидий безработным на открытие собственного дела. Сегодняшний наш рассказ еще об одном таком человеке, оказавшемся безработным, но сумевшем, что называется, взять свою судьбу в собственные руки. Получив от комитета по трудоустройству субсидию «на обзаведение», В.П. Болтнер открыла… гостиницу.

В наше время открыть гостиницу?! Когда общеизвестно, что имеющиеся откровенно простаивают, а деньги можно делать, только крутясь в торговле, перепродавая что-нибудь. Но Валентина Павловна не была похожа на человека, способного на необдуманные поступки. Тем более, что никто и не заставлял, дело начато по собственной инициативе, по собственному желанию.

– Пусть торговля остается торговлей, – просвещала она меня в чисто прибранном номере своей гостиницы, – а вот ответьте мне на вопрос: почему мал спрос на услуги, в том числе и гостиничные? Да потому, что цены высокие, порой попросту непомерные. Наивный вопрос, но он остается актуальным и сегодня, да похоже, что и завтра не потеряет остроты: куда пойдет клиент – в большую гостиницу, где номер, к примеру, стоит 250 тысяч, или к нам, где плата за проживание составляет около 80 тысяч? Да плюс к этому радушный прием, доброжелательная, приближенная к домашней, обстановка, тишина, уют и покой маленькой гостиницы.

– Ну хорошо, вы, скажу на канцелярите, «решили вопрос» с помещением, обставили, как могли, номера мебелью, приобрели постельные принадлежности и даже договорились о стирке белья в ближайшей прачечной. Давайте оставим также за рамками разговора многотрудное и долговременное, учитывая все возрастающую мощь нашей бюрократической машины, хождение по кабинетам и начальникам для оформления всех бумаг и разрешений. Гостиница открылась, она есть, но как привлечь клиентов?

– Это получилось как бы само собой, по крайней мере без особых проблем. Естественно, дали рекламу в газеты. А люди, став однажды нашими клиентами, начинали приезжать к нам и второй, и третий раз. Да к тому же рассказывали о хорошем приеме в костромской гостинице «Верба» своим знакомым и коллегам. Таким образом, у нас даже сложился свой, определенный круг клиентов, чем мы, конечно же, в немалой степени гордимся. Но это и ответственность. Однажды установленный уровень приходится постоянно поддерживать, что нелегко, учитывая малую численность обслуживающего персонала гостиницы, – здесь только я, муж и сын.

– А кто они, ваши клиенты?

– Нередко это люди, приехавшие из районов области на какие-нибудь курсы повышения квалификации, к примеру, медработников, и которым дороговато в больших гостиницах. Главврачи у нас также как-то жили. Различные коммерсанты останавливаются, командированные. Набегаются за день и идут к нам отдыхать. А у нас тихо, спокойно, за порядком мы очень строго следим. Даже правило есть железное – в номерах не курить. Многие ворчат, но подчиняются, выходят перекурить в коридор. Порой бизнесмены деловые встречи проводят, так сказать, на нейтральной территории. Много звонят по телефону, мы разрешаем пользоваться. Буквально на днях несколько человек приехали переночевать, а мест свободных нет. Так они ночь в машине спали у нас под окнами, а на следующее утро, как номер освободился, вселились. Рядом с нашей гостиницей есть баня и сауна, что создает дополнительные удобства. А в гостинице – маленькая кухонька, постояльцы могут вечером картошку сварить, пельмени и т.д. Останавливаются у нас и иностранцы, как из стран ближнего зарубежья, так и дальнего. Мы имеем особое разрешение на их поселение. Но все наши клиенты – деловые люди, приехавшие в город по работе или на учебу. Туристов и просто отдыхающих у нас нет. Хотя просьбы о размещении туристических групп были. Но у нас всего 12 мест, а им обязательно группу из 30 человек надо поселить в одно место. С большим сожалением приходится отказывать.

– Валентина Павловна, проживание в гостинице у постсоветского человека ассоциируется с каким-то разухабистым прожиганием жизни, с разгулом…

– Мы за порядком следим строго, как я уже говорила, даже курить в номерах не разрешаем. У нас гостиница для отдыха, и поэтому при поселении сразу предупреждаем. Кого не устраивает, могут в другие места обратиться. А пьяным клиентам и веселящимся компаниям сразу категорически отказываем.

– И все-таки, почему вы стали заниматься именно гостиничным бизнесом? Несколько странно это в наше время…

– Можно сказать, обстоятельства поспособствовали, случай. До этого мы в этом же помещении пытались торговлю наладить, но как-то все получилось не так, как хотелось бы. В этом помещении раньше размещался медпункт. Здесь коридор, комнаты, причем в каждой раковина, умывальник с горячей и холодной водой. Так и родилась идея гостиницы. А тут и служба занятости помогла с субсидией. Небольшие деньги, конечно, лишь на часть белья хватило, но все-таки помощь. Кроме них никому и в голову не придет помочь частнику. Наоборот, жмут, давят со всех сторон. Не хочет родное государство отпустить частника на волю, в крепкой узде его держит. То одно нельзя, то другое не разрешается. Хотели бы, к примеру, при гостинице буфет открыть, так надо дополнительную дорогостоящую лицензию оформлять. А у нас какой оборот будет? Мизер. Смысл теряется. Работать приходится втроем и круглосуточно. Гостиница не магазин, на ночь не закроешь. Все время на работе, дома одни кошки, представляете, как устаем? Но взять кого-то еще на работу не имеем права, законодательный шлагбаум не позволяет. Хотя уже сколько раз к нам приходили проситься поработать. Многие сейчас на бирже стоят. А побывавшие у нас с делегацией французы рассказали поразительные вещи. Оказывается, во Франции законодательство предусматривает, что если частный предприниматель взял на работу человека, то налог снижается на 5 процентов. А если у тебя работают 12 человек, то снижение налога составляет 20 процентов. Хотя говорят, и в России в некоторых регионах, в Свердловской области, кажется, частникам по решению местных властей можно выступать работодателями. Это, безусловно, активизирует создание новых рабочих мест.

– Валентина Павловна, доводилось слышать, что по научно обоснованным данным всерьез бизнесом могут заниматься только три процента населения. Вы себя относите к их числу?

– Вряд ли. Жизненная необходимость – потеря работы заставила меня, мужа и сына заниматься предпринимательством. Неужели бы я отказалась сейчас сидеть в какой-нибудь конторе и ни за что не отвечать, все равно, мол, заплатят, чего рваться-то. А тут ведь все на нас, какая ответственность, какой риск. На работе день и ночь, и ни выходных тебе, ни отпуска.

– Героиня одного из материалов этого цикла, портниха Н.А. Гормина, шитье считает делом своей жизни, она профессионал в своей работе. А что для вас гостиничное дело?

– Это и не хобби, и не жизненное призвание. Это ежедневная тяжелая работа. Усугубляемая осознанием того, что кроме тебя ее никто не выполнит. У нас нет ни дежурных, ни горничных, ни уборщиц. Целый день сама крутишься.

– Но, может быть, высокими заработками компенсируется такой нелегкий труд?

– Даже в самом вашем вопросе я чувствую иронию. Какие там заработки, если практически все уходит на оплату коммунальных услуг, налогов, на текущие расходы, ремонты и так далее. Реальной прибыли гостиница пока что давать не может. Не зря никто кроме нас и не берется за такое дело. По крайней мере мне не доводилось слышать, чтобы в Костроме еще кто-то хотел открыть частную гостиницу. Мы этим занимаемся по одной причине – жить-то надо…

– А чувство хозяина, осознание себя владельцем собственного дела разве не облегчает эту самую жизнь, не дает разве оно морального права пошире расправить плечи и посматривать на окружающих если уж не свысока, то хотя бы с гордостью?

– Вы бы поработали с наше, так подобные журналистские рассуждения сразу бы из головы вылетели. Мы втроем хотя и владеем гостиницей, но живем ничуть не выше уровня средних бюджетников. А насчет чувства хозяина… Может быть, какой-нибудь фермер, попирая ногами свое широкое поле, и ощущает себя его хозяином. Хотя и то вряд ли, земля вроде бы еще не продается… Так и мы, и под Богом ходим, и под властями…

– И под обстоятельствами?.. Если подвернется более приемлемый вариант, вы им воспользуетесь?

– Постараемся. Я уже говорила, что с удовольствием бы променяла свое сегодняшнее положение на сидение в конторе.

– В обозримом будущем вы не видите для себя таких вариантов?

– К сожалению, не видим. А это значит, что наша гостиница «Верба» по-прежнему радушно будет встречать клиентов, обеспечивая их удобными номерами, тишиной, покоем, уютом и полноценным отдыхом.

«Северная правда», 16 ноября 1996 г.

НИ ДНЯ БЕЗ СТРОЧКИ,

или начало конца спартаковской барахолки

Анне Александровне Шибаевой посчастливилось не быть винтиком в административно-командной системе. К тому времени, когда она вступила во взрослую жизнь, система рухнула. Но жизнь от этого не стала ни легче, ни проще. Наоборот, перед молодыми с еще большей остротой встал вопрос: кто ты? зачем? каким делом будешь заниматься? что тебе нравится и что ты умеешь делать если уж не лучше, то по крайней мере не хуже других?

Определиться с выбором профессии Ане удалось еще в школьные годы. В старших классах она с интересом посещала курсы кройки и шитья при Доме офицеров. Первый год изучали непосредственно кройку и шитье, а второй – моделирование. Девочке нравилось такое занятие, и поэтому естественным стало решение после окончания школы поступить в Ивановский текстильный институт. Его закончила А.А. Шибаева в 1992 году одновременно с началом реформ, либерализацией цен, свободой торговли и… безработицей.

Технолог швейного производства с высшим образованием работы по специальности найти не смогла, к тому времени текстильная промышленность уже оказалась в кризисе. Удалось устроиться в частную фирму – привозить из Иванова, где она за годы учебы познакомилась с предприятиями, ткани для одного известного в Костроме магазина.

Другой бы на ее месте обеими руками уцепился за эту соломинку, все-таки возможность зарабатывать и жить, но Анна чувствовала, что не лежит душа к снабженческому делу. Для него, как и для любого другого, талант нужен. Как ни странно, но ей хотелось конкретной работы – шить.

– А ты попробуй пошить для нас, для продажи, – предложили в магазине.

Из ивановского ситца и бязи она нашила халатиков и детских платьиц. То, что ее продукция понравилась, воодушевило. Девчонки из магазина стали просить сшить для себя наряды, рассказывали о хорошей швее своим знакомым и подругам.

Но к тому времени из магазина пришлось уйти, «встала на биржу». И здесь инспектор (Анна Александровна до сих пор вспоминает с благодарностью эту женщину) посоветовала поучиться в коммерческой школе от службы занятости. Коротким было время обучения, но дало много: ясными и понятными стали мудреные поначалу маркетинг и менеджмент, основы бизнеса и так далее. Особенно важным, по словам Анны Александровны, оказалось знакомство с ныне существующей системой налогообложения. Причем знакомство конкретное, как говорится, с цифрами в руках.

– До этого, после института, я имела весьма приблизительное и туманное понятие о налогах, – признается она, – а теперь хоть и немного, конечно, но разбираюсь.

Занятия в коммерческой школе помогли составить реальный и детально проработанный бизнес-план, после рассмотрения которого комиссия службы занятости сочла возможным выделить А.А. Шибаевой «на обзаведение» безвозмездную субсидию. Деньги, конечно, небольшие, но на них молодая портниха накупила ниток, «молний» и так далее, которыми пользуется до сих пор, и даже утюг, который, к сожалению, соизволил сломаться.

С первого ноября 1994 года оформила она документы на частное предпринимательство, что называется, «взяла патент». Живет с родителями в трехкомнатной квартире, одну из комнат которой превратила в импровизированную швейную мастерскую. Сюда и приходят с заказами многочисленные клиенты.

Специализируется Анна Александровна на пошиве верхней женской одежды, но шить, по ее словам, приходилось все: от нижнего белья до вечерних платьев. Заказывают у нее наряды на выпускные вечера и даже свадебные платья. Последние она считает самыми трудоемкими в производстве. А самыми сложными – мужские пальто и пиджаки. За них, как правило, не берется. Как у любой классной портнихи, у нее свой определенный круг клиентов, ее адрес передают по знакомству друг другу. Но уже доброй традицией стало, что однажды побывавшая заказчица обязательно приходит сюда и второй, и третий раз.

Как же надо любить и уважать свою работу, чтобы за это тебя стали любить и уважать люди!