Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Надо честно признать, что в нелюбви общественного мнения ГТС повинна сама. Телефонизация нашего общества чревата ненашими страстями, а создание имиджа – дорогого стоит. Прозрение наступило, когда пришло время «собирать камни», но ждать да догонять – хуже всего. Вирус нелюбви поразил все слои общества. Высокопоставленные чиновники вещают открытым текстом: «Связисты богатые, пусть за свой счет дают льготу!» или: «На 10 рублей увеличили тариф, из этих прибылей пускай и покрывают льготы». Искоренение верхоглядства и санация таких говорунов от вируса нелюбви потребует много времени и средств. А пока ГТС придется стоять в углу, куда она, с помощью неверного общественного мнения, сама себя загнала.

Почему в Иванове можно, а в Костроме нельзя? Почему допускается в аптеке и невозможно на ГТС и общественном транспорте? Льготники у нас сильно горласты или власти не сильны? Скорей второе. Именно они должны были помочь ГТС выстоять в борьбе за светлое безльготное будущее, организовать тщательно выверенную пропагандистскую кампанию. Надо прямо и честно говорить народу, что ГТС – не стрелочник и не верблюд, что цены повышает антимонопольное министерство, а денег на льготы не дают депутаты, утверждающие бюджеты.

Хотя под носом добрососедский пример: ярославские депутаты ЗАЛОЖИЛИ В БЮДЖЕТ ПОКРЫТИЕ УБЫТКОВ «ЯРТЕЛЕКОМУ» НА СУММУ 2,5 МИЛЛИОНА РУБЛЕЙ. Пойдя на прямое нарушение новой трактовки десятой статьи Закона о ветеранах, в которой говорится, что с 1 января 99-го льготы телефонистам компенсируются только за счет федерального бюджета.

Подталкивая наши власти к подобному нарушению, нельзя не задаться вопросом: как долго регионы будут исправлять правительственные заскоки? Полномочия разграничили, пора правительству научиться держать слово. А не приводить телефонистов по российским городам и весям в стервозное состояние.

Рыбинская ГТС, например, решилась не поступаться принципами, обязала ветеранов платить полный тариф, они подали в суд и, несомненно, выиграют дело. Потому что льготникам без разницы, как бюрократы решат свои заморочки и компенсируют недоплату ГТС: как раньше, когда по решению губернатора средства возмещались взаимозачетами по налогам, или по-новому – когда ветераны за телефон будут платить полностью, а компенсацию им начнут выдавать органы соцзащиты. В любом случае проблема должна решаться не с демонстрацией мускулов «по телевизору», а тихо, спокойно и взвешенно – как в аптеке.

«Северная правда», 24 июня 1999 г.

Правительство – к ответу!

НА АЛИМЕНТЫ!

Читатели, возбужденные материалом «Как в аптеке, или ГТС поставили в угол», звонили в редакцию, ругали правительство, которое забывает проплачивать ветеранские льготы, хвалили гендиректора ОАО «КГТС» А. Г. Клещева, так как он «проявляет заботу о ветеранах», и искренне желали ГТС успеха в борьбе… с государством.

Суть дела вкратце такова. У ГТС около 22 тысяч льготников, которые платят за телефон половину. Вторую половину, по Закону о ветеранах, за них должно бы возмещать государство. До 99-го года с помощью областных властей со скрипом, но прокручивались взаимозачеты. В нынешнем году депутаты Госдумы правила игры изменили, теперь льготы компенсируются только за счет федерального бюджета, а его возможности общеизвестны. Сентябрь на носу, а правительство так и не удосужилось определить «порядок возмещения льгот».

Продолжая послушно исполнять обязанности, беря с ветеранов, как и положено, лишь половину абонплаты за телефон, ГТС к исходу девяти месяцев забеременела тааким долгом (в народе говорят: пузо на лоб лезет), который превысил два миллиона) рублей. Акционеры ГТС, реально увидевшие начало развала городского телефонного хозяйства, всполошились и «поставили на вид» гендиректору: «Давай-ка ты, Александр Григорьевич, круче отстаивай наше правое дело».

Как брошенная безответственным повесой женщина с ребенком подает в суд на алименты, так ГТС вчинила иск (с ума сойти!) правительству. Казну Российской Федерации в арбитраже 31 августа будет представлять управление Федерального казначейства по Костромской области. Незавидна, постыдна роль алиментщика, бегающего от исполнительного листа. Что скажет в оправдание Минфин в лице своего облказначейства? В который раз наедет на депутатов Госдумы, которые приняли явно популистский Закон о ветеранах, не обеспечив его финансами? Заявит, что в бюджете на 99-й год покрытие льгот не заложено?

Но если перелистать Закон «О федеральном бюджете на 1999 год», то в приложении № 22 «Расходы, учтенные при расчете сумм финансовой помощи субъектам Российской Федерации из Федерального фонда финансовой поддержки субъектов Российской Федерации на реализацию Федерального закона «О ветеранах» есть строка: «Костромская область – 73.956,2 тысячи рублей. Пара гэтээсовских миллионов для этой махины что капля в море.

Что будет, если ГТС так и останется один на один с армией льготников и продолжит вместо государства исполнять невесть с чего социальные законы? Процесс развития уже остановился. Заморожены перспективные проекты по расширению 34-й АТС в Давыдовском на пять тысяч номеров, по монтажу новой 33-й АТС на пять тысяч номеров за Волгой, хотели поставить на Беговой в дополнение к 51-й и 55-й АТС новую 35-ю, но плодотворная идея приказала долго жить. А люди, рядовые костромичи, продолжают ждать телефонов, десятилетиями стоят в очереди.

Из-за увеличения дебиторской задолженности ГТС не в состоянии восстанавливать украденные кабели. Еще два месяца назад такая ситуация сложилась в домах № 20 и 20а по улице Скворцова, Свердлова, 80, Войкова, 35, Мясницкой, Речном проспекте и других. Граждане негодуют, но ГТС, у которой теперь нет денег на покупку дорогостоящих кабелей, может только расторгнуть договоры, закрыть абонементы. И тогда горожане, которые хотят и могут платить за телефон, останутся с умолкшим аппаратом до лучших времен.

При сворачивании телефонной сети в городе первыми пострадают опять же владельцы квартирных телефонов. Организациям и предприятиям ГТС отдаст преимущество, так как они платят куда выше себестоимости. Мрачная картина. Даже не верится, что такое может произойти. В повышение цены на хлеб (хлеб!) мы тоже не верили.

Может ли арбитраж встать на сторону ГТС? Не из области ли фантастики выиграть дело против правительства, казны, Минфина и казначейства? Компетентные юристы оценивают шансы ГТС высоко. Оказывается, порядок компенсации льгот определяет само правительство, а это подзаконный акт. Закон «О федеральном бюджете» выше, а именно в нем указана сумма в 73 с лишним миллиона, предназначенная Костромской области. По мнению облпрокуратуры, обращение ГТС в арбитраж «может способствовать ускорению принятия решений как на уровне правительства РФ, так и администрации области». ГТС без разницы, напрямую ей компенсируют льготы, или ветераны сами получат их в органах соцзащиты.

В случае удовлетворения иска может возникнуть интересная коллизия. Если казна, как и все алиментщики, не сможет расплатиться по исполнительному листу, начнется увлекательный процесс описывания и распродажи за долги имущества. Чье имущество пойдет с молотка? Федерального казначейства? Что это будет: компьютерная оргтехника – выносите мебель, или федеральная недвижимость?

Судьбоносным, однако, может оказаться для ГТС последний летний денек. Со щитом или на щите? Можно ли выиграть у правительства? Ждем-с, надеемся и верим, что не сбудутся мрачные прогнозы, что процесс деградации городского телефонного хозяйства будет остановлен.

* * *

Р.S. Оказывается, не так страшен черт, как его малюют, даже небольшое журналистское углубление в заданную тему привело к познавательным результатам. В 95-м году в России было рассмотрено 155 судебных дел, в которых ответчиком выступило правительство. В 96-м – 461, в 97-м – около 1500, в 98-м – свыше 3000. При такой тенденции в нынешнем году число исков к казне на невыполнение обязательств может достигнуть 10000, а дело «ГТС против казначейства» станет 10001-м.

Это значит, во-первых, что дела против правительства можно возбуждать и выигрывать. Во-вторых, на правовом поле правительство должно быть самым дисциплинированным и честным игроком. В-третьих, что бюджет скоро начнет исполняться не по закону о бюджете, а по исполнительным листам.

«Северная правда», 27 августа 1999 г.

ГТС всей России, объединяйтесь!

…А ЗА КАЗНУ ОТВЕТИШЬ

Дело в следующем. У ГТС около 22 тысяч льготников, которые платят половину. Вторую половину по Закону о ветеранах за них обязано доплачивать государство. До 99-го года с помощью областных властей со скрипом прокручивались взаимозачеты. Теперь в силу измененной депутатами Госдумы 10-й статьи Закона о ветеранах льготы компенсируются только за счет федерального бюджета, а порядок возмещения льгот должно определить правительство.

Последнее не мычит, не телится и не определяет, долг растет, бурное до того развитие – строительство новых станций, активная телефонизация – прекращено, и когда на финансовом горизонте ГТС замаячил крах, станция, как брошенная безответственным повесой женщина с ребенком, подает в суд на алименты, обратилась в арбитраж как в последнюю инстанцию, то есть вчинила (во дает!) иск правительству.

Суд под председательством судьи Галины Разгуляевой 31 августа решил: ВЗЫСКАТЬ С МИНФИНА 1.286.192 РУБ. 83 КОП. ЗАДОЛЖЕННОСТИ И ВЫДАТЬ ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ЛИСТ после вступления решения суда в законную силу.

Минфин в лице облказначейства подал апелляционную жалобу. Слушание дела назначено на 15 октября.

Что изменилось за полтора месяца? Положение ГТС усугубилось. Растущий снежным комом долг, а он перевалил за два миллиона, парализует городское телефонное хозяйство. Не на что стало поддерживать его в рабочем состоянии, менять украденные кабели, 99-й год, похоже, войдет в анналы ГТС как самый черный за всю историю. Любители пари могут делать ставки: «Сколько месяцев осталось до того момента, когда ГТС из образцового плательщика налогов превратится в задолжника и прекратит платежи в обл– и горбюджеты?»

Позиция ГТС, которую она будет отстаивать в суде, прежняя. С какой стати акционерное общество должно исполнять социальные законы вместо правительства? Почему Закон о ветеранах «писан» для ГТС и «не писан» для правительства? Участники гражданских правоотношений обладают равными правами, и если одна из сторон уклоняется от исполнения договоренностей, вторая через суд может направить ее на путь истинный. В том числе и правительство.

Минфин в лице облказначейства в апелляционной жалобе также не приводит принципиально новых аргументов. Чтобы наши читатели имели представление, как государство, кинувшее все ГТС России, а также транспортников, коммунальников и прочих, вместо возврата долгов тянет на себя дышло, пройдемся вкратце по пунктам жалобы.

Во-первых, Минфин в лице облказначейства считает, что в решении суда «нет обоснования ответственности Минфина, а не абстрактного «государства». Но разве Минфин – это не правительство, а правительство – это не государство? Или это правительство не нашего государства?

Во-вторых, Минфин в лице облказначейства недоволен, что суд не рассмотрел ходатайство об ознакомлении с представленными истцом документами. Факт, что судья Галина Разгуляева в открытом заседании в присутствии прессы скрыла от ответчика (ответчика!) какие-то бумаги, кажется совсем невероятным.

В-третьих, Минфин в лице облказначейства уверен, что ГТС, вчиняя иск правительству, подразумевает перераспределение бюджетных средств. С чего бы вдруг станции лезть на бюджетный алтарь? Ясно, что ГТС требует ИСПОЛНЕНИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ЗАКОНА О ВЕТЕРАНАХ. Она свои обязательства исполняет, почему другая сторона отлынивает? Или мы уже не идем по пути в правовое государство?

В-четвертых, Минфин в лице облказначейства недоумевает, почему ответчиком долга суд определил казначейство. Оно лишь «представляло интересы Минфина по доверенности». Какое лицо, однако, упрямое. Разве у Минфина есть другие интересы, кроме финансовых? Хоть и по доверенности, а за казну ответишь.

Пункты все. Из них напрашивается вывод. Его, вероятно, проигнорируют судьи, зажатые на правовом поле. Остальные нормальные граждане воспримут как весомый аргумент. Вы обратили внимание, уважаемые читатели, что Минфин в лице облказначейства нигде ни словом не оспаривает законность требований ГТС, сумму иска, необходимость возврата долгов. А лишь маневрирует на ухабах правового поля, с юридической хитроумностью ищет закорючки: то бумажку не дали, то ГТС на бюджетный алтарь полезла… Понятно, что лицо минфиновской национальности до последнего патрона оттягивает неизбежное – расплату по долгам, действуя по принципу «не убегу, так согреюсь».

Доживем ли мы до того светлого дня, когда государство (казна, правительство, Минфин с лицом облказначейства и без него, то есть в натуре) в подобных случаях будут говорить: «Ах, извините, напряженка, замотались, вот ваши деньги, возьмите, пожалуйста, больше такое не повторится, так как чиновник, виновный в волоките, уволен без содержания». Мечтать не вредно, а надежда умирает последней.

Судья Галина Разгуляева, по просьбе «СП» прокомментировавшая решение, была лаконична в оценках. По ее мнению, это несложный, рядовой спор в рамках гражданского законодательства. Никто не оспаривает ни наличие долга, ни его сумму. Пикантность процессу придает тот факт, что ответчик – правительство. Ранее ей не приходилось рассматривать иски к казне. Хотя ничего необычного она не видит, так как гражданское законодательство подразумевает равенство субъектов договорных отношений. А ГТС и правительство перед законом равны. От прогнозов она воздержалась. Хотя заметила, что вряд ли можно удовлетворить просьбу ответчика о прекращении производства по делу, ГТС по закону имеет право на защиту в суде.

Что будет если. Если апелляционная инстанция прекратит дело или встанет на сторону Минфина в лице облказначейства, ГТС окажется в состоянии «тихо сам с собою я веду беседу». Это мы уже проходили, это нам уже задавали. Десятки, сотни предприятий на наших глазах, отчаянно упираясь, как поросята на кастрацию, были притащены к банкротству. Сомнительно, что кому-то по шерстке банкротство городского телефонного хозяйства. Самый худший вариант из всех.

Второй, если апелляционная жалоба останется без удовлетворения, более безопасен для общества и народного хозяйства облцентра. Телефонные деньги для правительства – что слону дробина, а ГТС, получив их, сможет жить-поживать да добра (новых АТС) на благо горожанам наживать. Да и вообще, сколько можно терпеть, что наплевательское отношение к законам начинается (рыба тухнет с головы) на самом «верху». Дурной пример заразителен. Собирать эти «камни» мы теперь можем за каждым углом. Пусть же будет и на нашей улице праздник! Не исключено, что политически активные ветераны, которые поняли, что ГТС борется не с ними, а отстаивает их право на льготы перед Москвой, в судный день встанут у входа в арбитраж в пикет с плакатами: «Руки прочь от ГТС!» и «Правительство – к ответу!»

Если бы призыв, вынесенный в рубрику: «ГТС всей России, объединяйтесь!» претворился в жизнь, если бы телефонисты облцентров по примеру Костромской ГТС, чей передовой опыт пора распространять в пределах всей России, подали в суд, то есть губерния через арбитраж разом взяла правительство за горло, госмужи поубавили бы спеси и нашли пару минут, чтоб сесть за полированный стол и единогласно принять долгожданный «порядок возмещения льгот». Хотим жить – надо объединяться. А то Москва все дальше и дальше от России становится.

Как стало известно из неофициальных источников, облказначейство не прочь свалить дело на облфин. Облфин уверен, что ничего о телефонных деньгах не слышал.

Где деньги, Зин?

«Северная правда», 13 октября 1999 г.

Часть восьмая

Бабушкины сказки

УЖ ЗАМУЖ НЕВТЕРПЕЖ в зеркале рождественского сочельника

Ни каленое железо христианских догм, ни иорданская вода не смогли за тысячелетнюю историю крещеной Руси вытравить из славянской души исконное язычество. По-прежнему в сочельник юные девы льют воск в воду, кладут под подушку расческу или бубнового короля, цепенеют от страха и млеют от желания перед зеркалом, твердя заклинание: «Суженый, ряженый, откройся мне!»

«Уж замуж невтерпеж» приводило наших бабушек в морозную полночь (!) на перекресток трех дорог за селом, от которого не так уж далеко и до кладбища. Набрав в подол снега, девчонки крутились против солнца, затем по солнцу, слушая окрестности: с какой стороны донесется первый звук – петух пропоет или собака залает, оттуда и жених будет, в ту сторону замуж выходить. Чаще слышался собачий лай, и его со знанием дела классифицировали: если хриплый – муж будет солидный и богатый. Если звонкий – муж окажется как солнышко ясное – молодой и красивый.

Сельские парни непременно отслеживали гадальщиц. Укрывшись в засаде за поленницей под горой, пугали и без того напуганных девчонок каким-нибудь жутким воем, а когда те с визгом бросались врассыпную, догоняли и, к обоюдному удовольствию, купали в снегу. Над приключениями смеялись не один месяц, так как в дотелевизорную эру танцы в клубе заводили только раз в неделю, а кино крутили и того реже.

Невинное на первый взгляд гадание типа «Свет мой, зеркальце, скажи…» зачастую приводило впечатлительных особ в состояние нервного срыва и истерики. Поэтому на зеркальный контакт с потусторонним миром осмеливались самые отважные. Или те, кому позарез необходимо было знать не только, с какой стороны будет муж, богатый он или молодой, но и заранее хотелось приглядеть женихову внешность.

Представьте: глухая ночь опустилась на деревню, мороз такой, что даже собаки попрятались. Избы не разглядеть во мраке, самое время для разгула всякой чертовщины. Но, чу! В одном окошке огонек мерцает. Это молодая страдалица уже час как «ушла» в зеркальный коридор и сама не понимает, спит она или бодрствует, наяву видит или грезит. Вдруг вскочила, свечи упали, потухли. Стоит в темноте, широко открыв глаза и оглохнув от ухающего сердца: «Видела, видела, вылитый Вовка из Ожогина. Взгляд веселый, так и манит… Широкоплечий, руки, наверное, сильные… Вот бы обнял, прижал к груди крепко… Да поцеловал…»

Проснувшись поутру, и сама не разберет: видела иль привиделось? Но на ожогинского Вовку при встречах начнет смотреть по-другому. И не ходи к гадалке, что вдохновленный красноречивыми взглядами парень придет свататься. Зеркало ничего не придумывает, оно жизнь отображает.

Жениховые страдания приводили наших бабушек-старушек, которые в послевоенные годы были ядреными девками и, несмотря на дефицит мужиков, все равно хотели выйти замуж, к прямому контакту с нечистой силой. От их рассказов сейчас берет оторопь.

…Деревенские бани всегда стояли поодаль и заслуженно пользовались славой прибежища нечистой силы. Туда в полночь в сочельник и пробиралась девка. Выставляла под звездный небосклон свое интимное место и ждала, когда оно, как магнитом, притянет чью-нибудь шаловливую ручонку. Причем только почувствовать крепкую хватку оказывалось мало. Ощутив прикосновение, надо было не визжать и бежать, что естественно, а, собрав в кулак волю и затаив рвущийся визг, спокойно и деловито анализировать состояние контактера. Если рука мохнатая, жених предполагался богатый, если голая и холодная – бедный, если шершавая – характерный.

– Не просматривается завтрашний день, – сказал редактор автору в анекдоте «Не испить ли нам кофею?» Мини-опрос телепоколения «Пепси» удивил – гадают! Бумагу жгут, кофейную гущу изучают, картишки раскидывают, под подушку чего только не кладут. Но самое популярное в сочельник – в полночь сесть перед зеркалом. Вот только интересует юных материали– и монетаристок не внешность, а женихово обрамление: есть ли у зазнобы квартира, машина, дача, особняк и баксы. То есть не с какой стороны жених, а с чем.

В отличие от дотелевизорных язычников воспитатели тамагочей игнорируют происки чертей и пр. нечистой силы. Зато сильны интернациональной верой в коварных инопланетян. Которые «могут прилететь и забрать на «тарелку», а я еще не накрашена».

«Северная правда», 6 января 1999 г.

Год кота

СЧАСТЬЕ ПРИХОДИТ НА ПАСХУ,

или кошачья преданность

Человечество, в том числе дорогие россияне, делится на любителей кошек и любителей собак. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Кошатники, на мой взгляд, больше склонны к идеологии: моя свобода кончается там, где начинается несвобода другого.

Когда предыдущий кот Ольги Петровны, Кузя, заболел, она бросилась с ним в ветлечебницу. Там Кузю осмотрели, осветили какой-то синей лампочкой… и на глазах хозяйки сделали усыпляющий укол: заболевание несовместимо с кошачьей жизнью, иначе бы кот умер в мучениях. Сколько было горя, сколько слез! И клятва: впредь больше никогда не держать кошек, с которыми так больно расставаться.

Но сердцу не прикажешь. Дрогнуло оно, когда Ольга Петровна промозглым осенним днем возвращалась из магазина и увидела под кустом у подъезда мокрого и дрожащего котенка (соседки говорили, что недавно бродячая кошка окотилась в подвале). Принесла домой, обогрела, накормила. Серо-белый кот, названный Маркизом (из грязи да в князи?), прижился и стал домашним любимцем.

Тяжелое детство сказалось на характере. У Маркиза появился агрессивный нрав лидера, и он первым задирал соседских котов. Дома вел себя паинькой, знал свою лежанку – красное кресло, когда приспичит, просился на улицу и никогда не позволял себе вспрыгнуть на стол ради лакомого кусочка. Хотя, по словам Ольги Петровны, имел за душой грешок – любил вкусно и плотно покушать. В еде привередничал, уважал только рыбу да мясо. Различал даже сухие кошачьи корма, «Китекет», к примеру, на дух не переносил. К чужим людям в доме относился подозрительно, позволял себя ласкать только хозяйке. И стоило той сесть вечером у телевизора, как Маркиз тут же вспрыгивал на колени, лез на плечо, терся своей усатой мордой и отчаянно мурлыкал.

Летом прошлого года Ольга Петровна с мужем решили навестить родственников на Урале. Договорились с соседями, что те несколько недель подержат Маркиза на даче. 25 июня 98-го года кота посадили в коробку, и соседи на машине по сусанинскому тракту увезли его за 30 километров от Костромы. Одну ночь переночевал Маркиз на новом месте и… исчез. Вернулись его хозяева с Урала к разбитому корыту, долго горевали, ведь больше пяти лет с Маркизом прожили, но время лечит, постепенно свыклись с утратой.

И вот на Пасху, 11 апреля, в светлое Христово Воскресение, когда на столе красовались крутобокий кулич и румяные яйца, под дверью раздалось привычное призывное мяуканье. «Почудилось, должно быть», – решила Ольга Петровна, но к дверям порхнула ласточкой. Маркиз, прошедший за девять месяцев 30 километров, выглядел жалким: тощий, грязный, шерсть тусклая, свалялась, хвост выщипанный.

– Мяу! – ввалился он в дом, как будто не было девятимесячной разлуки, и потребовал есть.

– Со мной от радости чуть инфаркт не сделался, – до сих пор не может прийти в себя от нахлынувших чувств Ольга Петровна. – Я просто упивалась счастьем, что на моих глазах в Пасху (!) творится чудо чудное и диво дивное. Рассказала соседям по подъезду, обзвонила родственников на Урале, которые знали о пропаже кота. Все радовались, удивлялись, охали и ахали.

А Ольга Петровна принялась возвращать Маркизу божеский вид. Откормила, отмыла, выстригла свалявшуюся шерсть. Когда-то давно ей приходилось читать в газете об аналогичном случае кошачьей преданности, но то, что такое счастье в жизни привалит к ней, никогда не думала. Разлука и переход на характер Маркиза не повлияли. Отлежавшись несколько дней, он вновь стал бегать по кошкам. Упущенное наверстывает? Исчезла только привередливость в еде.

Что побудило Маркиза к поведению, не свойственному этому хвостатому племени, которое, как известно, гуляет само по себе? Да, конечно, птицы и рыбы за тысячи километров перемещаются, но ими движет инстинкт сохранения рода, идут на нерест и летят к гнездам. Неужели любовь к хозяйке и теплу домашнего очага позвала его в даль светлую? Как шел он эти немыслимые для кошачьих лапок 30 километров? Чем питался долгие девять месяцев и где находил приют в трескучие морозы суровой зимы? Чувство какой силы гнало его вперед и вперед навстречу опасностям и… родному дому? Знал ли он, что победит и дойдет, или обреченно шел по принципу, что дорогу осилит идущий? Или божественное провидение вмешалось в частную кошачью судьбу и указало путь? Не зря ведь Маркиз явился домой именно в Пасху. Можно много нафантазировать, но мы никогда не узнаем всей правды жизни об этом героическом переходе.