Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Старорежимная аббревиатура МТС по-новому – это не пристанище передовиков в вымпелах и лидеров соцсоревнования в почетных грамотах, денно и нощно, без отрыва от производства пашущих эталонные гектары. Это «Мобильные Телесистемы», фирма, которая продолжила подъем костромской радио-телефонной целины, а ровно неделю назад устроила собственную презентацию.

В светлый четверг 5 ноября связистский ковчег на Подлипаева, 1 украсился желтыми воздушными шариками с логотипом МТС, а на каждом повороте многопролетной лестницы гостей встречала табличка «Презентация» со стрелкой направо, чтобы не заблудились и не ушли налево. В конференц-зале звучал Джо Дассен, а перед самым началом торжественной части включили призывную рекламу фирмы. (Качественно, кстати, профессионально сделанную. Неужели в Костроме записывают?)

Гости свободно волеизъявлялись согласно убеждениям и представлениям о жизни при выборе места в партере, а руководство, наступив на горло собственной песне, расселось в президиуме согласно табличкам. Седовласый Владимир Кобзарев, гендиректор ОАО «Электросвязь», представил московско-немецких гостей, а затем, подумав немного, представился сам.

– Дамы и господа! – вдохновил народ на повышенную самооценку президент МТС Михаил Смирнов. – Поздравляю вас с вливанием в стомиллионное мировое сообщество джиэсэмовцев. Мы есть в Европе, Африке, Австралии, четырех штатах США, а теперь и в Костроме. 4 ноября к нам подключилась Нерехта. Недели через три-четыре, в начале декабря подключится Волгореченск. Да, стандарт GSM-900 дорогой из-за высокого качества, но имейте в виду: больше абонентов – дешевле тарифы.

Президент выглядел напористым менеджером и внушал доверие.

– Это яркое и редкое событие, – прибавил мажорности лысоватый, но веселый председатель совета директоров ЗАО «МТС» Александр Гончарук. – В Кострому пришла высокая технология мирового уровня. Причем сделанная по стандартной схеме, без всяких изъятий. Не во всех регионах России система такого качества.

Возможно, сам не желая того, Александр Гончарук спровоцировал построение интересной цепочки причинно-следственной связи.

– Половина всех сотовых телефонов в Москве – наши, – не стал скрывать он. – К 150 тысячам абонентов ежемесячно прибавляется по 5-6 тысяч. Дошло до того, что перед спектаклем в театре на сцену выходит представительный актер и просит публику отключить аппараты.

Вывод: деньги богатых москвичей МТС инвестирует по российским городам и весям, ударяя по бездорожью, разгильдяйству и возбуждая национальное самосознание.

– Неоценимый плюс сотового телефона в том, что реже видишь начальство, – поделился в заключение опытом председатель совета. – Слышишь, но не видишь.

– Просто не могу молчать, – сделал заявление вице-губернатор Юрий Цикунов, пробираясь за стульями президиума к трибуне.

Как всегда эмоционально, он рассказал, что это прибавка в области, надо развиваться, фирма умеет держать слово и не остановилась даже в кризис.

Оказалось, в МТС на переговоры областная администрация заезжала не раз. И категорически настаивала на соблюдении двух принципиальных условий. Во-первых, эксплуатационный центр должен быть зарегистрирован как костромская фирма, чтобы налоги оставались у нас. Во-вторых, стандарт GSM должен быстро выходить на область, так как в Костроме сотовая связь уже есть.

Руководство МТС согласилось. ООО «Мобильные ТелеСистемы-Кострома» – наша фирма, платит не только налоги, но и предоставила рабочие места 30 костромичам. Шаг вширь тоже сделан. На очереди, вслед за Нерехтой и Волгореченском, Красное, Буй, Галич и, говорят, Шарья.

Юрий Цикунов поделился с народом своей мечтой: дать мобильный аппарат в каждую сельскую администрацию и телефонизировать костромской участок автодороги Москва – Екатеринбург.

Пока у администрации только две трубки – у губернатора и его зама. Журналистский сарказм – не проговорят ли Шершунов с Цикуновым весь областной бюджет – он парировал тем, что порой приходится принимать настолько важные и срочные решения, что вся джиэсэмовская стоимость им и в подметки не годится.

Немецкий доктор Хеннике Райнер, зам. председателя совета директоров МТС, улыбался шуткам, но выступать вслед за словоохотливыми русскими отказался, все, мол, уже сказано. Акклиматизировался. Говорят, что для них работа в России, как на войне: год за пять.

Ленточку разрезали в аппаратном зале, где мерцали экраны компьютеров и мигали лампочки. Она оказалась красной. Обмывали станцию шампанским. Благородный аромат заполнил помещение.

Перед фуршетом гостям устроили прогулку в офис МТС-К и показали зал центрального переговорного пункта после реконструкции. Сверкающие кабины и аппараты впечатляли. Девушки в офисе рассказали, что самый популярный телефон у костромичей – шведский «Эриксон-668» за 355 долларов. А всего абонентов пока 18, включая Цикунова и Шершунова.

«Северная правда», 12 ноября 1998 г.

ОТЫГРАЛИ, ОТГУДЕЛИ ПРОВОДА

Юрий Цикунов продляет жизнь проводному радио

– Надо же, в войну и то репродуктор говорил, – сокрушенно причитают бабуси в глухих и дальних деревнях, оставшись по воле связистов через 50 лет после Победы без любимой радиоточки.

Бормотавший с шести утра до 12 ночи радиодинамик на стене, с утренним и ночным гимном, с размеренными новостями, сигналами точного времени (в Москве 15 часов… в Петропавловске-Камчатском – полночь) вошел в жизнь нескольких поколений советских людей, стал символом бытия. Собеседником. Обрезав провода к Любимому Другу, связисты привнесли дискомфорт в души пожилых сельчан, и без того обиженных государством. Оставшись без проводного радио, старики чаще стали ругать с соседями властную вертикаль, заканчивая посиделки неизменным: «До чего страну довели!..»

По воле судьбы мне пришлось присутствовать при ликвидации проводного радио в Островском. Предвидя, что деревня в ответ на обрезание обидится и начнет критиковать, связисты провели в местных СМИ пропагандистскую кампанию. «Радио не ликвидируется, – говорили они, – а переводится на эфир. Если раньше сигнал шел по проводам, то теперь пойдет по эфиру. Отсюда больше программ: вначале две, в перспективе – четыре, выше качество и за радиоточку впредь платить не придется». Начальник РУЭСа Виталий Андреев принял нестандартное решение – отключить радиоузел после специальной, прощальной программы районного радио. Завершив передачу, через двойное остекление студии я смотрел, как инженер радиоузла Александр Фомин обесточивает стойки, как меркнут огромные радиолампы, и пытался осознать историчность момента. Прощание с эпохой состоялось. Огромные шкафы с оборудованием враз стали никчемными. Но еще несколько лет народ не убирал с привычного места и не выбрасывал ставший родным репродуктор, надеялся на чудо – а вдруг заговорит?!

По словам Бориса Менькова, начальника отдела телефонной и радиосвязи ОАО «Электросвязь», вслед за первопроходцами-островчанами радиоузлы ликвидировали Вохма, Павино, Пыщуг и Костромской район. Делалось это не без ведома райадминистраций, принимавших соответствующие постановления. В остальных районах обрезаны дальние, старые и ветхие, ведущие к маленьким деревням, фидеры, эксплуатация которых обременительна для связистов. Причем, как говорит Борис Меньков, отключались радиоточки только в зоне уверенного эфирного приема от уже существующих передатчиков. Обязательно проводился подворный обход, и населению предлагалось купить эфирные приемники. Чаще всего связисты слышали в ответ: «Нам и телевизора хватает» или «У нас радиола есть с УКВ диапазоном, ее слушать будем».

Связистская статистика такова: на эфир переведено 2344 населенных пункта из 3005 радиофицированных – 42680 абонентов. Эфирные приемники у связистов купили 15425 человек. Сколько приобрели в магазинах самостоятельно – неизвестно. Судя по тому, как производители взвинтили цену – такой приемник теперь стоит в магазине 240 рублей, спрос был хороший. Но одинокие, нищие пенсионеры, основное народонаселение отдаленных деревень, вновь оказались чужими на этом празднике жизни. Не до жиру, быть бы живу. Из пенсии в 300 рублей и тридцатку на приемник не выделишь.

Им, старикам неприкаянным, призвана была помочь программа, по которой электромеханический завод изготовлял приемники, и их бесплатно раздавали пенсионерам. В 97-м году Любимым Другом осчастливили 2048 человек. После чего программа заглохла, производство заморожено до лучших времен.

А как хорошо все начиналось. Еще в 93-м году областная администрация озаботилась переходом на эфир. Начетисто, мол, стало содержать связистам проводное радиохозяйство. Пора избавляться от пережитка социализма. (СССР – единственный в мире в идеологических целях развивал дорогостоящую проводную сеть, по которой сразу всему народу устраивалась правильная всесоюзная политинформация. На эфирном приемнике четыре кнопки, четыре разных канала можно слушать. На репродукторе одна ручка, и та – громкость.)

Программа-93 выглядела заманчиво. В каждом районе ставится передатчик, сигнал к которому доставляется из Костромы по радиорелейной линии. На практике вышло, что за шесть лет пустили семь передатчиков. Причем один из них – в Пыщуге, где смерч 96-го года помог добить проводное вещание, и деньги на передатчик спонсировала популярная теперь служба ГО и ЧС. И ни одной релейки за шесть лет не построено. Результат: в Павине и Боговарове передатчики есть, но сигнал порой взять неоткуда, подают его по телефонной линии в «усеченном варианте», и качество хуже некуда. В безэфирных Антропове и Судиславле так круто поработали кусачками, что проводное вещание осталось только в райцентрах. В результате чего районное радио потеряло свой статус, стало райцентровским. Хотели как лучше, а получилось как всегда. Почему?

– Поторопились, – не стал скрывать своего отношения к решению 93-го года вице-губернатор Юрий Цикунов. – Маленькая неточность в постановлении – и проводное радио начало увядать досрочно. Сейчас принято решение не бросать проводное радио, а возрождать. Я сам езжу по деревням, вижу, во многих местах опоры сохранились, надо восстанавливать, делать капвложения. Речь идет о достаточно крупных населенных пунктах. В деревнях на три-четыре дома должен быть упор на эфирный прием. Малоимущим будем выдавать приемники бесплатно. К этому мы обязательно вернемся, причем в ближайшее время, буквально через несколько месяцев. Сколько будет закуплено приемников, на каком заводе – конкретно пока не могу сказать. Оставлять людей без информации нельзя, газет мало выписывают, так хоть радио станут слушать. Я понимаю, что для одинокой бабушки радиоприемник как свет в окошке.

– Связисты говорят, что на передатчики денег не хватает…

– Это так. Со связистами многие не расплачиваются в срок, долги растут. Но и к имеющимся средствам надо относиться рачительнее, расходовать их целенаправленней, повысить эффективность. У нас есть вопросы к ОАО «Электросвязь». Есть и пути решения проблемы. Возможно, если поужаться в собственных расходах, то и на передатчики останется?

Мне понравилась позиция Юрия Федоровича: оптимистичная, но не шапкозакидательская. Правильно он говорит, что даже в ликвидации проводного радио не стоит делать резких телодвижений. Пусть эпоха уходит вместе с людьми, для которых она дорога. Не стоит насильно перерезать пуповину радиофидера, которая связывает деревенских стариков с внешним миром. Мы знаем, что эфирное победит, а проводное отомрет. Пусть умирает своей смертью, как славно поработавшая старая лошадь на конюшне. Тем более что, по словам Бориса Менькова, проводное вещание в городах и райцентрах в ближайшем обозримом будущем сохранится.

«Северная правда», 26 января 2000 г.

РУКИ ПРОЧЬ ОТ ЭФИРА,

или ЖАРКОЕ ЛЕТО 99-го

Великим шмоном назвали владельцы «дальнобойных» радиотелефонов крутые меры милиции энд связистов, учиненные в богохранимой Костроме жарким летом 99-го. Рука закона оказалась жесткой, как милицейская дубинка, борьбу за чистоту родного эфира организовала с размахом, и нарушители посыпались, как кильки из консервной банки. Сосчитанные золотой осенью цыплята таковы: изъято свыше 50 радиоаппаратов, суды уже рассмотрели десятки дел, конфисковано 14 незаконных радиоустройств. Только за последние два месяца наложено шесть административных штрафов на 14 тысяч рублей.

«В чем дело? Что конфисковывали и у кого?» – наверняка недоумевает наш любознательный читатель. Для прояснения обстоятельств не обойтись без исторического экскурса, к счастью, в пределах новейшей истории.

В оперативной связи деловые (в хорошем смысле) люди нуждались всегда. Но при социализме, основным признаком которого кроме учета, контроля, железного занавеса была страсть хватать и не пущать, от народного достояния – эфира – народу доставались куцые огрызки. О радиотелефонах только мечтали.

Разбуженные указом о свободе торговли челноки с началом 90-х навезли в российскую девственную глушь горы шикарной техники. Деловые граждане, понимающие в пользе и выгоде, провели персональную кампанию «дальнобойной» телефонизации. «Японец» «Senao» или «эмиратовец» «Наrvest» за 300-400 долларов, с антенной на крыше девятиэтажки, накрывали не только пределы городской черты, но и Костромского района.

Слава о чудо-технике – быстро, надежно, выгодно, удобно, ДЕШЕВО – разъедала бизнесменские души и множила аппаратную численность. Органы к росту «дальнобойного» поголовья относились как к новорусской забаве. На фоне разгула натуральной преступности это выглядело невинной детской игрой в крысу.

В 99-й год Кострома вступила с сотнями, если не тысячами квартирных «дальнобойщиков». Процесс азиатчивания эфира не смогло пресечь появление в облцентре сотовой связи. Соты хотя и плодятся быстро, как споры плесени (270 тысяч костромичей уже третья система готова обслуживать), но отпугивают непреодолимым даже для новых русских ценовым барьером. Сравните сами: почти при одинаковой стоимости «дальнобойного» телефона и сотового мобильника – около 300-400 долларов – за первый надо платить в месяц 36 рублей 75 копеек, как за городской телефон (ГТС эфирные дела клиентов не интересуют, был бы аппарат с сертификатом), болтовня по второму, сотовому, обойдется активному говорильщику в десятки, а то и сотни (!) долларов в месяц.

Бесплатный сыр, однако, бывает только в мышеловке. В ней и оказались владельцы чудо-техники, взятые за горло суровой рукой закона. Они знали, что пользуются связью НЕЗАКОННО. Пришло время расплачиваться. Их обложили, как медведя в берлоге. Связисты сканируют эфир, выявляют радиохулиганов и могут запеленговать с точностью до комнаты в квартире. Любой набираемый на мобильной трубке номер мгновенно будет распознан компьютерным сканером-дешифратором, а в анналах ГТС за каждым номером числится подробный домашний адрес его владельца. Не проблема обнаружить трубку без разрешения при личном или автомобильном досмотре. Могут «стукнуть» завистливые соседи. Блестящий штырь антенны на крыше по силам разглядеть любому неблизорукому милиционеру.

Отдельные «дальнобойщики» наивно «прокалываются» сами. У вроде бы делового и здравомыслящего хозяина аппарата «Senao», который нельзя не только ввозить в Россию, продавать и пользоваться, но даже хранить, аналогично оружию или наркотикам, настолько притупилась бдительность, что он, желая избавиться от телефона, дал открытым текстом объявление в газету. Пришли покупатели, попросили показать технику в работе. Продавец рад стараться. Демонстрационный апофеоз прервало появление форменной милиции и понятых.

Названы лишь видимые, внешние признаки. Формы и методы борьбы у органов, следует полагать, гораздо шире. Поэтому удивительно, что выловили так немного. С другой стороны, не преступление ли отвлекать милицию на борьбу с гражданами, которые не представляют угрозы обществу и жизни людей? Компетентные специалисты согласны с «такой постановкой вопроса», но заявляют, что борьба за чистоту эфира будет продолжена. Неуклонно и беспощадно. У милиции сил хватит.

Почему акцию устроили именно сейчас? Во-первых, говорят спецы, объем информации о «дальнобойщиках» достиг критической массы. Во-вторых, никакая это не акция, а планомерная работа, каждый год по 15-20 нарушителей эфира «застукивали». В-третьих, сканирование эфира все чаще стало выявлять переговоры на «иностранных языках», среди которых преобладали гортанные возгласы «Ара!» Аравизацию эфира в наше время допустить не смогли.

Прошлись не только по вершкам – владельцам аппаратов, но и попытались выдернуть сорняк с корнем. Госторгинспекция посетила радиомагазины и во всех (во всех!) обнаружила несертифицированную продукцию. Аппараты возвращены поставщикам по накладным. Административно наказуемы их хранение, эксплуатация, приобретение и ввоз в Россию. Штраф от 15 до 70 минималок при первой поимке и до ста – при второй.

Крутые меры к нарушителям – хорошо! Кто доволен и потирает руки? Уничтожение «дальнобойных» телефонов выгодно, в первую очередь, зарубежным компаниям сотовой связи, на корню скупившим российский эфир. Не их ли деньги ускоряют процессы в обществе и уничтожают конкурентов? Всего верней, что соотношение абонентов сотовой связи и «дальнобойщиков» явно не в пользу первых. Будь это число большим, не скрывали бы его под видом «коммерческой тайны», а наоборот, хвастались в телерекламе: «Нас 40 тысяч! Нас 60 тысяч!» Можно предположить, что лишь ограниченное число костромичей пользуются сотовой связью, да и то крайне экономно. А самые активные абоненты – это мальчики из обслуживающего персонала, которые служебную связь эксплуатируют бесплатно и с умным видом звонят друг другу из кабинета в кабинет.

Исторически сложилось, что лакомые кусочки эфира достались военным и прочим специальным и не очень службам. Рядовые граждане оказались на окраинах, их интересы явно ущемлены. В ходу по-прежнему еще один пережиток социализма – запрещено все, что не разрешено. Освоение любой новой частоты возможно исключительно с санкции бюрократически крепких органов – специальной комиссии или Минобороны. Подобную волокиту могут выдержать люди с крепкими нервами или… иностранцы с большими деньгами. Наши радиозаводы вправе выпустить радиотелефон только под заказ. То есть гражданин сначала проходит бюрократические круги и оформляет разрешение, после чего завод получает право изготовить для него аппаратуру под выделенный военными или спецкомиссией диапазон.

Абсурд? Еще какой! На Западе военных и полицию уважают куда больше, чем у нас. Но радиотелефоны свободно продаются в магазинах: покупай, регистрируй и пользуйся. Почему наши граждане доступ к высококачественному высокочастотному эфиру могут получить только через посредников-иностранцев с их беспредельными ценами на сотовую связь?

Проблема перезрела и гниет прямо на ветке. Реальная жизнь так далеко обогнала законодательство, что не стыкуется с ним даже по понятиям. Передела эфирной собственности не избежать. Нужны современные законы, которые вернут дорогим россиянам их исконные права на национальное достояние – радиоэфир. Смогут ли новые депутаты Госдумы осознать проблему и исправить положение? Остается надеяться на лучшее, чем мы и живем последние лет десять.

Пока наши граждане остаются бесправными в нашем родном эфире и утираются лишь диапазоном в 27 мегагерц, где и помехи атмосферные, и дальность невелика, и речь неразборчива. А сотовики-иностранцы вьют удобные гнезда на 450 и 900 мегагерц, выкачивая деньги у немногих богатых костромичей и отправляя их в зарубежные карманы.

Обидно, девушки!

«Северная правда», 7 ноября 1999 г.

Часть седьмая

ГТС ПОСТАВИЛИ В УГОЛ

Правительство – к ответу!

КАК В АПТЕКЕ

Кнут и пряник естественных монополий – Министерство по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства осчастливило дорогих россиян повышением с 1 июня платы за телефон с 25 до 35 рублей. Ставшие вдруг заодно с антимонопольщиками связисты тут же взяли под козырек и еще 27 мая, выступая на страницах «Северной правды», технический директор ОАО «КГТС» Василий Федотов аргументированно, как дважды два доказал читателям, как мудро поступило министерство: «Повышение тарифов необходимо для сохранения и действия системы телефонной связи».

В народе министерская мудрость отозвалась злобным ворчанием: «Совсем обнаглели!», слезными причитаниями: «А жить на что?», но особого ажиотажа не произвела – привыкли уже к вечному росту цен на все и вся. Однако последующая информация, обрушившаяся с телеэкранов, вызвала по крайней мере оторопь.

Оказывается, корни ОАО «КГТС», как и других продавцов услуг, иссушают льготники, которые платят половину. (Из 50 тысяч костромских владельцев квартирных телефонов 22 тысячи – льготники, которые за пять месяцев 99-го недодали ГТС 1 млн. 270 тысяч рублей). Вторую половину, по идее, должно бы доплачивать государство, но ему не до таких пустяков. Желая документально подтвердить государственную ветреность, связисты пошли юридически верным путем и отправили куда следует запросы, на которые получили конкретные ответы – денег для льготников не предусмотрено ни в городском, ни в областном, ни в федеральном бюджетах.

Почему государственные мужи – депутаты, голосуя за такие бюджеты, не объявили ветеранам, что лишили их льгот? Кто станет доплачивать за телефоны льготников? Гендиректор Клещев из своего кармана?

Эпатажные телекомментарии о том, что «связисты отменили льготы» и что «льготникам теперь придется платить не 12 пятьдесят, а в четыре раза больше, так как потребуется возместить за пять прошедших месяцев 99-го, вызвали, как и полагается, волну народного гнева. Которая вдруг тишайше улеглась у непоколебимого утеса ГТС – еще 2 июня зам. гендиректора КГТС Виктор Вакуленко заявил «СП», что льготники как платили половину, так и будут платить.

Что же это было? Что за «испорченный телефон»? Сознательно «коварные» связисты запустили «утку», чтобы прощупать общественное мнение, или всерьез хотели избавиться от льготников, но напугались «волны» и пошли на попятную?

Куда придет нерешительная ГТС в компании с льготниками, известно – счет задавит картотека, из-за задержек зарплаты уйдут лучшие кадры, не на что станет гасить кредиты, покупать запчасти и электроэнергию, городское телефонное хозяйство обветшает, начнет разваливаться, телефоны в квартирах замолчат. В том числе – в квартирах льготников.

Аналогичная ситуация сложилась нынешней зимой у газовиков с баллонами. Льготники «съели» оборотные средства, и покупать сжиженный газ стало не на что. Хотя в соседней Ивановской области он был, куда и повадились за газом ушлые жители приграничных районов. «СП» тогда провела журналистское расследование ситуации. Начальник Заволжского райгаза Ивановской области Юрий Зайцев, отвечая на вопрос корреспондента: «Почему у вас газ есть, а у нас нет?» недвусмысленно заявил: «А мы, в отличие от вас, льготную выписку делаем только в том случае, если на это ПОСТУПИЛИ ДЕНЬГИ ИЗ БЮДЖЕТА». В Костромской области в Островском районе пенсионерка кричала на корреспондента «СП»: «Не нужны мне льготы, я за полную стоимость готова выписать, только дайте мне баллон!» Но газа не было.

Почему же наши власти не могут объехать льготников по кривой? Почему из-за льготного меньшинства должно страдать элементарное большинство? Законопослушные плательщики рискуют остаться или без половины городских автобусов, чем грозят ПАТП уже в ближайшее время, или, в недалеком будущем, у заглохших телефонов. И тогда льготник, это уж точно, вскричит, как та островская пенсионерка: «Я готов полностью платить за телефон, лишь бы он постоянно работал!»

Осторожные говорят: «Отмена льгот чревата протестом прокуратуры». Но никто и не призывает к отмене льгот, их надо предоставлять только лишь при поступлении на эти цели бюджетных средств. Подобный пример есть в родных пределах. В отличие от струхнувшей ГТС тихие аптекарши хотя и с постоянным скандалом, но выдерживают океан, цунами народного гнева, как за железобетонным забором, скрывшись за маленьким бумажным листком: «Отпуск бесплатных лекарств временно приостановлен до поступления средств». И никакая прокуратура не заставляет их даром отдавать неоплаченный товар. Несмотря на явное нарушение Закона о ветеранах.

Почему же на этот раз горпрокуратура оказалась столь легковозбудимой и, отреагировав на небольшой телесюжет, затребовала от ГТС «обоснование отмены льгот»? (Вот если бы на каждый телесюжет о нарушении законности да такая прокуратурина реакция!?) ГТС теперь сочиняет письменный ответ в расположенное неподалеку ведомство, в котором заявляет, что отмена льгот не входит в компетенцию телефонистов. И в свою очередь просит прокуратуру наладить исполнение Закона о ветеранах со стороны правительства, которое вот уже полгода игнорирует новую трактовку десятой статьи Закона и не определяет порядок компенсирования льгот. Сомнительно, что горпрокуратура направит протест в правительство. Его, как послушную ГТС, в угол не поставишь.