Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские

Можно еще упереться в раздвинутый до транспарантной шири тезис бациллофобов о том, что не мешало бы помыть бабкины руки прямо в ее присутствии. Мне кажется, руки деревенской бабки и руки горожанина, перехватавшегося за день за поручни трех автобусов и двух троллейбусов, да к тому же обчиханного-обкашлянного со всех сторон в «озонированной» атмосфере городского транспорта, – не такие уж две большие разницы. Так что помыть, однозначно, не мешало бы и те, и другие.

Приветствуя наличие бабки Клавы и ее безусловную полезность для определенного круга людей, я в то же время тревожусь о незаконности ее деятельности. На Западе подобные эксплуататоры веры давно имеют юридическое право на жизнь. Но ведь там, скажет наш читатель, даже проститутки зарегистрированы и объединены в профсоюз. Не сомневаюсь, что и наша налоговая не прочь бы наложить лапу на бабкиклавины доходы. Но трудно даже вообразить, как бы это выглядело в реальности. Представьте свирепо матерящуюся бабку Клаву, деловито выбивающую на кассовом аппарате чек за наведение порчи или снятие сглаза.

Итак, хоть и нелегально, но бабка Клава существует. (А такая нелегальщина, когда бабкины координаты можно узнать только по большому секрету от хороших, проверенных знакомых или за немалые деньги, создает дополнительный флер притягательности и… укрепляет веру).

В смутное время люди, как никогда, нуждаются в духовной поддержке. Кто идет в традиционную церковь, кто – к лихо отплясывающим импортным проповедникам, а кто-то – к своим, исконно русским знахаркам-колдуньям, черпая в их вековой мудрости силы для преодоления болезней или наваливающихся проблем завтрашнего дня. Выбор есть. Антимонопольный комитет был бы доволен.

«Северная правда», 23 ноября 1996 г.

Продолжая тему

БАБА КЛАВА ИЗ ДЕРЕВНИ N-2

В конце ноября прошлого года в одном из субботних выпусков «Северной правды» был опубликован материал под заголовком «Баба Клава из деревни N», в котором рассказывалось, как несколько костромичей побывали на «приеме» у бабки-знахарки и что из этого получилось. Материал вышел в разгар подписной кампании с вполне ясными намерениями – привлечь дополнительный читательский интерес к газете. Пусть даже и с помощью такой не очень злободневной, не очень актуальной и не очень общественно значимой темы.

Расчет оказался верным, читательский интерес к публикации возник, но резонанс превзошел все ожидания. Люди являлись лично в редакцию, без конца звонили по телефону, пачками присылали письма. Но ни у кого из них не было стремления обсудить заданную тему, или, как это обычно водится, поговорить «о смысле жизни». Они требовали, негодовали, умоляли, обзывались бранными словами, в раздражении бросали телефонную трубку, использовали личные связи и знакомства, в конце концов – служебное положение. И все с одной, чисто прагматической целью: любой ценой заполучить в редакции адрес бабки-колдуньи.

Начался новый год, но звонки с такой просьбой в редакцию продолжали поступать. Хотя, слава Богу, все реже и реже. Подобное «возбуждение» читательских масс послужило поводом для встречи нашего корреспондента с главным внештатным психотерапевтом управления здравоохранения администрации области М.Л. Пайкиным.

– Михаил Львович, куда более злободневные темы: забастовки, невыплата зарплат и пенсий, даже арест крупных чиновников не привлекли в такой степени внимание читателей, как какая-то бабка Клава. На ваш взгляд, взгляд специалиста, чем объясняется подобный ажиотаж?

– Во-первых, сама газетная публикация выстроена в такой эмоциональной тональности, что даже нам с женой после прочтения захотелось побывать у этой бабки.

Во-вторых, за десятилетия прежнего режима у всех у нас воспитан стойкий комплекс необычайного доверия к печатному слову. А к вам наверняка обращались отнюдь не молодые, а как раз люди среднего и старшего возраста.

В-третьих, само время у нас сейчас такое. Большие массы людей ощущают себя растревоженными, незащищенными, их тяготит неуверенность в завтрашнем дне. Доверия к официозу нет, как и к политикам, которые постоянно не оправдывают людских надежд. Даже вездесущая реклама постепенно теряет в глазах наших граждан свою привлекательность. Что, кстати, на мой взгляд, правильно. Вряд ли бы сейчас эти «эмэмэмы» и «селенги» имели такой же успех.

Но в целом обществу в эпоху перемен крайне тяжело. Люди постоянно ищут для себя точку опоры. Этим пользуются многие проповедники-кудесники. В том числе и описанная вами бабка Клава. Потеряв веру в официальную медицину, многие пойдут к ней, и что самое важное, некоторые исцелятся. Для них бабка Клава – тот же психотерапевт, только темный и неграмотный. А значит, высока вероятность вместо пользы нанести вред своему здоровью.

– Но ведь в числе обратившихся к нам в редакцию за бабкиным адресом люди достаточно образованные и культурные, даже занимающие высокие посты…

– А я и не говорю, что вера в магическое – удел малограмотных. Порой встречаешь человека – интеллектуал, умница, а весь во власти, скажем так, «темных сил», какого-нибудь псевдонаучного учения. На Западе все это широко развито, а в последнее десятилетие хлынуло к нам.

– А я думал, что «заговариваться» у бабок – это особенности национальной охоты именно русского характера.

– Да что вы! Это просто удел ожидающих чуда. Человек инстинктивно ищет точку опоры, хочет сложить с себя ответственность. Поверить в кого-то легче, чем в себя. Хотя, в конечном счете, все равно человек излечивается сам, силой своего духа. А здесь, поверьте мне на слово, возможности у каждого скрыты огромные, важно их разбудить и направить в нужное русло.

– В задачи редакции не входит распространять адреса бабок-знахарок. Но обращавшиеся к нам люди буквально умоляли: умирает близкий человек, болен ребенок, ради бога, дайте адрес, это последняя надежда…

– Я понимаю, что вы оказались буквально между двух огней. Но твердо убежден, что для большинства людей было бы куда лучше, если бы они так и не узнали бабкин адрес. В этом случае куда больше вероятность того, что они, обратятся за помощью к официальной медицине или психотерапевту-врачу, основной принцип которых – не навреди. Испробовав бабкиного зелья, они все равно к нам приходят. Но время в этом случае может быть непоправимо упущено.

– Есть примеры?

– Со всей определенностью про бабок-знахарок сказать не могу. Когда люди прозревают, что их попросту дурачили, они начинают стесняться, что обращались к такой «колдунье», и скрывают это. Хотя по косвенным признакам врач-профессионал может догадаться об этом. Но окружающие этого не знают, они слышат только о положительных результатах знахарства. Так создается миф.

Более тяжелый случай был, когда после выступления в цирке доморощенного «гипнотизера» привезли женщину в трансе. Она не могла разговаривать, двигаться и, можно сказать, еле дышала. С другим пациентом произошел попросту курьезный случай. Он лежал дома на диване с женой, скажем так, в состоянии некоторого возбуждения. В этот момент по телевизору началось выступление известного в былые годы телепроповедника. Переключился вниманием на телевизор, в результате чего развилась стойкая импотенция. Вовремя пройденный курс психотерапии помог ему избавиться от такого «благоприобретенного» недуга.

– Михаил Львович, вы достаточно четко проводите мысль о том, что лучше обращаться за помощью к официальным психотерапевтам, чем к суррогатным, типа доморощенных колдуний и бабок-знахарок. Но ведь на том же Западе бум психотерапии, можно сказать, прошел.

– Бум прошел, а психотерапия осталась. Те же американцы, к примеру, поняли, что психоаналитик никогда не решит проблем их бизнеса, но зато поможет познать себя и научит, как себя вести в казусных ситуациях без ущерба для собственных нервов.

В России психотерапия только начинает становиться доступной. Не так давно принято решение, что теперь на пять тысяч человек населения положен один врач-психотерапевт. Мэрия Костромы пошла нам навстречу и положительно решила вопрос о создании в городе муниципального центра практической психологии и психотерапии. Я являюсь руководителем этого центра. Так что доступность психотерапевтической помощи для горожан значительно возрастет. Тащиться куда-то за тридевять земель по грязи, чтобы услышать матюги описанной вами бабки Клавы, не будет никакой необходимости.

– И в заключение, Михаил Львович, что бы вы пожелали читателям нашей газеты?

– Уважаемым читателям «Северной правды» хочу сказать одно – без веры жить нельзя. Именно она помогает лучше адаптироваться к жизни, к ее быстротекущей изменчивости. Вера даст вам возможность сохранить в чистоте душу и здоровым – тело. А уж в кого или во что верить – это личное дело каждого, главное – верить! А дальше, как в святом писании сказано, по вашей вере да воздается вам.

Только самостоятельно мыслящие и чувствующие люди могут сделать долгой и счастливой свою жизнь и жизнь общества в целом. Я верю – чудеса есть, если их делать самим, своими собственными руками.

Чувствуете, как уже буквально в воздухе носится необходимость общенациональной объединяющей идеи. Нас ее лишили после смены общественной формации. А что из этого вышло – у каждого перед глазами. Будет идея – поправится психическое здоровье нации, люди расправят плечи, вздохнут полной грудью, почувствуют уверенность в завтрашнем дне.

«Северная правда», 29 января 1997 г.

часть девятая

Водка, лодка и молодка

Из недальних странствий возвратясь

БУЛЬОН С ПРОФИТРОЛЯМИ

Впервые прибывших санаторий «Волга» приятно удивляет: чистотой, порядком, ухоженностью, приветливостью персонала и даже… со вкусом отделанными интерьерами. Этим он превосходит не только своих костромских собратьев – санатории имени Ивана Сусанина и «Колос». Подобную характеристику дают ему отдыхающие, приехавшие из городов больших и дальних, которые много повидали и которым есть с чем сравнивать.

Санаторно-курортная жизнь разностороння и разнообразна. Каждый развлекается в меру способностей и таланта, наклонностей характера или, как в народе говорят, испорченности. В большинстве своем публика коммуникабельна, приветлива, общительна, смешлива и… склонна к авантюрам.

Здесь мирно уживаются и суперзагорелая нимфетка в мини, при виде которой у граждан отдыхающих екает сердце и появляется целеустремленный взгляд, и пожилой доцент с астмой, который непременно погладит за локоток каждую приятную во всех отношениях даму и расскажет каждый раз новый, двусмысленный анекдот.

В жаркие дни конца июля – начала августа активные купались, гребли на лодках и катамаранах, прочесывали окрестные леса в поисках грибов, отплясывали на дискотеке, а затем над чем-то долго смеялись-хихикали в номерах. Пассивные лениво загорали, неукоснительно блюли святость тихого часа и лишь к вечеру появлялись из корпуса, дабы осуществить неспешный послеужиновский променад по асфальтированной дорожке или, отчаянно разгулявшись, спуститься к Волге, чтобы с крутого бережка обозреть необъятность речного простора, полной грудью вдыхая хвойные флюиды.

Народные смотрины – посещение столовой. Отдельные Дамы превращали проход к столику в демонстрацию мод, каждый раз являясь народу в новом платье, в свежем макияже, в шикарном декольте и ожерельях. Ленивые мужики – переодеваться неохота – приходили в столовую в обвислых спортивных штанах и домашних тапках на босу ногу, прикрывая смущение показным нигилизмом.

Трапезничали неспешно, вкусить было что. Спустя два месяца вспоминаются почему-то первые блюда – солянка мясная сборная, суп гороховый с гренками и бульон с профитролями. А также четверговый или пятничный полдник – горячая пицца.

Говорят: сколько людей – столько мнений, на всех не угодишь. Поэтому и в столовой кто-то ел все подряд, а кто-то возвращал официантке порцию оладьев – какие-то, мол, они подгорелые, нельзя ли заменить. Разнились мнения и о санаторной публике в целом. Большинство воспринимало происходящее как норму, а Надя из Нерехты заявила, что ей скучно, потому что в санаторий съехались одни начальники.

Общеизвестно, что люди, живущие полноценной жизнью, едут в санаторий с определенными намерениями, составной частью которых является санаторно-курортный роман. А может, и не один. 21 день все-таки. Надо отметить, что «слабая» половина летом 98-го была на высоте. Дело в том, что целый этаж в корпусе арендовали строители Волгореченского трубного завода. Молодые здоровые мужики за полтора года санаторно-курортной жизни свыклись с нравами беспрерывно меняющейся публики и с нескрываемым желанием отзывались на призывный женский смех. Отдельные пары в своем сближении выходили на такой уровень человеческих взаимоотношений, что трубники развозили подруг на личных автомашинах к местам прописки в городах и районах области. Сильной половине отдыхающих из-за столь серьезной конкуренции везло меньше.

В первой половине дня публика в санатории принимает процедуры. Врачи здравницы назначают их индивидуально, стараясь сочетать медицинские показатели с пожеланиями трудящихся. Прием процедур из-за пунктуальности медперсонала оказывался делом приятным и необременительным,

Без преувеличения следует сказать, что в «Волге» просто-таки мощнейшая лечебная база. Прекрасный, с какими-то особыми техническими наворотами – пробирает до альвеол – ингаляторий. Полностью оборудован физиокабинет, есть искусственный солярий, так что даже зимой из санатория можно приехать загорелым. Водолечебница оставляет самое приятное впечатление, мне она напомнила аналогичное заведение в Ессентуках: циркулярный душ, подводный душ-массаж, минеральные ванны, «жемчужные» ванны и так далее. Популярен у отдыхающих крытый бассейн. А недавно, о чем уже сообщала «Северная правда» в «Волге» пустили открытый бассейн, который расположился прямо перед корпусом. Кроме него, в нынешнем году появились еще две новые процедуры – кабинет аэрофитотерапии, где лечат с помощью запахов, и кабинет ионотерапии (люстра Чижевского).

Как оказалось, главный врач санатория «Волга» Сергей Милевский мечтает приобрести для здравницы установку искусственного радона и на этой базе создать радоновую лечебницу. Но это задача на перспективу, а в сегодняшних планах – косметический ремонт спального корпуса. Особенно второго и четвертого этажей, где жили наконец-то покинувшие санаторий трубники.

При полной загрузке санатория 102 человека персонала могут принять 218 отдыхающих. Так было в летние месяцы, когда здравница оказывалась набитой «под завязку». Зимой здесь отдыхает человек 20. Поэтому основная задача, по словам Сергея Милевского, – продать путевки. Для этого пропагандируют себя в рекламных сборниках и даже специально командируют человека в города холодные и северные, чтобы там заключить договора на путевки. Как говорит главврач, неплохие отношения установились с Северодвинском.

Отрадно также, что растет число отдыхающих, которые уже имеют возможность купить путевку за полную стоимость. Многие из них, ошалевшие от скуки на пляжах Турции, Греции и Кипра, звонят в санаторий и, опуская на второй план вопросы о цене, условиях проживания и лечении, спрашивают в лоб: «А рыба у вас клюет?» И получив удовлетворительный ответ, начинают собирать удочки.

У Сергея Милевского удалось узнать девиз санатория «Волга»: «Лечить не болезнь, а человека!»

«Северная правда», 1 октября 1998 г.

ИЗ ЖИЗНИ ОТДЫХАЮЩИХ

В то время как подавляющая часть трудоспособного населения все лето развлекается в любимой позе на персональных садово-огородных участках, фазендах и дачах, другая, крайне малочисленная, на 90 процентов осчастливленная соцстрахом и, благодаря этому, перешедшая в разряд санаторно-курортной публики, полной грудью и другими частями тела воспринимает благотворное и целебное воздействие санаторно-курортного романа.

К сведению фазендодержателей и поклонников любимой позы врага Греки, который ехал через реку. В живописных и укромных уголках под Костромой спрятались от посторонних, любопытных глаз три многоэтажные здравницы: санатории «Колос», имени Ивана Сусанина и «Волга».

«Колос» традиционно считается самым спокойным и скучноватым. Здесь реабилитируются инфарктники. И хотя, глядя на отдельных представителей сильной половины человечества, совершенно невозможно предположить, что буквально 20-30 дней назад они были на грани жизни и смерти, так как бодрые, розовощекие мужики купаются, загорают, режутся в карты, употребляют исключительно внутрь горячительные напитки, ссылаясь на то, что так доктор прописал, и убедительно косят глазом в призывно распахнутые – жара-с! – декольте, здесь не редкость следующий диалог:

– Ну вот, отдохнули, поправились, – говорит администратор отъезжающей Даме (непременно с прописной буквы).

– Полно, – скептически усмехается та, – пропала путевка…

– Что так?!

– Ни одного мужичка стоящего не нашлось…

В «Иване Сусанине» публика разношерстней и веселей. Повинуясь зову предков, отдыхающие сбиваются в компании по интересам и степени испорченности, жгут вечерние костры по санаторным окрестностям, жарят шашлыки, куриные окорочка и сосиски на прутиках. После третьей Дамы традиционно затягивают что-нибудь чувственно-протяжное типа «Напилася я пьяна, не дойду я до дому…» После пятой – с выходом, с дробью, подбоченясь, наяривают частушки. Да такие проникновенные, что полная бесстыжая луна скрывается за облаком, удовлетворенно кряхтя: «Народ к разврату готов!»

Из старых добрых времен застоя развитого социализма в «Иване Сусанине» сохранилась шикарная традиция. По вечерам не склонный к авантюрам народ собирается у входа в корпус и под гармонь-баян вслух поет вечнопамятные песни советских композиторов. Провоцировать народную ностальгию хорошо удавалось неутомимому санаторному массовику-затейнику Софье Громовой. Ее командный голос «На костер!» и маленькую, но необычайно пронзительную гармошку помнит не одно поколение отдыхающих.

Медицина «сусанинского» санатория тяготеет к желудочно-кишечному тракту. Финал-апофеоз – лосиное (лосихье?) молоко, микроклизмы и сифонное промывание кишечника. Две последние процедуры исключительно делаются через зад, а «сифон» настолько горазд на ощущения, что требует детального описания. (Нервных просим не читать. Для людей, не знакомых с методами санаторно-курортных врачей, все это будет крайне дико).

Вначале «сифонщика» ждет разминка в виде очистительной клизмы. Оценив с положительной стороны работоспособность унитаза и исключительную свежесть туалетной бумаги, страдалец приникает левым бочком к кушетке, ловкая рука медсестры вводит (ну не втыкает же) в задний проход щедро сдобренную вазелином трубку, и процесс пошел. Повернув кран, отдыхающий напускает внутрь себя через вышеупомянутую трубку минеральную воду. Количество – по желанию и потребности, пока пузо не станет сродни барабану. Кран в другую сторону – и «вешние» воды через эту же трубку бурно устремляются наружу, обогатившись в кишечном мраке шлаками, каловыми камнями и прочими продуктами деструкции метаболизма. Циклов несколько, пока не пропустишь через себя отмеренные в баке медсестрой 20-30 литров минералки. Кроме ощущений, процедура интересна наглядностью – трубки прозрачные, а по мнению врачей – полезностью. «Отсифоненные» граждане выходят из кабинета задумчивыми и потом долго лежат в номерах, безучастно глядя в потолок.

«Волга» по праву считается самым лучшим среди костромских санаториев. Расположенная на самом берегу одноименной великой русской реки здравница предоставляет отдыхающим все 33 удовольствия. Здесь самые благоустроенные номера, прекрасная водолечебница, навороченная медицина с девизом: «Все для вас!» Отдыхающие имеют возможность купаться в реке Волге, по которой ходят белые теплоходы; в реке Качалке, на которой есть лодочная станция с катамаранами; в реке Кубани, устье которой представляет собой совершенно невероятное по красоте пейзажа место. Наряду с этим, в санатории есть крытый бассейн, который работает круглогодично, и открытый, где беспрерывно кружится подогретая (!) голубая вода, и который работает до белых мух.

Последние годы в «Волге» наблюдается изрядное количество москвичей. Эта бесцеремонная публика отличается нагловатостью, хамоватостью и гипертрофированным младенческим инстинктом «дай!». Забывая, что провинциализм – это не географическое понятие, а состояние души, они лелеют свою завышенную самооценку, ругая подряд все и вся, и, выражая презрение окружающим, моют руки под краном с минеральной водой. В припадке снобизма москвичи воротят носы даже друг от друга, обрекая себя на унылое одиночество.

– Я работаю в «Ленинке», – громогласно заявляет разгоряченная в компании на пляже женщина и гордо оглядывает кой-как прикрытые ягодицы загорающих граждан.

– Где, где? – явно не врубается отупевший на солнце спутник.

– Пора бы знать! Деревня! В самом центре Москвы есть библиотека имени Ленина.

– Так ты библиотекарша?! – принижая значение москвички, язвит костромич.

– Я не библиотекарша, я – экономист!

– На книгах экономишь?

– Пора бы знать! В библиотеке имени Ленина есть издательский отдел, где даже книги печатают.

– Так ты экономист типографии?

– Да, – настораживается москвичка в ожидании подвоха.

– Была у меня одна знакомая – экономист типографии в Казани, – задумчиво, но громко, на весь пляж, говорит столичный антагонист, – спилась совсем…

В пределах санатория они больше не здороваются.

Из-за скоротечности – 21 день – пребывания нравы в санатории предельно упрощены. На прелюдии времени не остается. Понимают это, в первую очередь, женщины. Мужчин, особенно тех, которые могут не на словах, а на деле, мало. Дамам, чтобы не говорить потом: «Пропала путевка», приходится проявлять инициативу. Поэтому санаторные Дамы первой и третьей категории (дам, не дам, дам, но не всем) отличаются пристально-ищущим взглядом.

Интим в переполненном санатории – та ли еще проблема. Для положительного решения вопроса парочки углубляются в дремучие заросли и возвращаются оттуда в помятой одежде, искусанные комарами и муравьями, а порой и осами, но удовлетворенные. Перепихнуться по-человечески в номере можно лишь когда сосед(ка) отлучается.

Люся с Вовой ушли загорать. Галя с Женей в пустом номере – скорей, скорей, занимаются любовью, спускают пар. На пляж прибегают счастливые и запыхавшиеся.

– Вы чего так долго? – интересуется Люся, все еще не верящая, что два совершенно разных человека, случайно встретившиеся в санатории, через несколько часов после знакомства легли в постель.

– Аппетит приходит во время еды, – не особо скрываясь (взрослые же люди), отшучивается Женя.

Он и не подозревает, какой огонь зажгли в Люсиной душе его слова. Вова ей не нравится, староват. Дождавшись, когда соседка по номеру Галя на выходные уедет домой проведывать семью (чтоб муж не загулял), Люся по телефону вызывает в санаторий своего фирменного любовника. В ночь с субботы на воскресенье они долго шушукаются, хихикают, а потом упорно и настойчиво, на зависть соседям, скрипят кроватью. Люсино прочувственное: «О-о-о-!..», местами переходящее в львиный рык, очень не нравится женщинам в соседнем номере, и они, сами мечтая о таком любовнике, потихоньку начинают ругать Люсю плохими словами. Утром Люся, обнаружив, что ее экстаз зафиксирован соседями, пеняет любовнику:

– Ты бы потише шарахался.

– Сама потише ори, – парирует тот.

Следует недолгая пауза, связанная с ускоренным раздеванием, и растревоженная кровать вынуждена вновь исполнять ариозо для двух любящих друг друга людей.

Разгоряченные душной июльской ночью и шашлыком у костра Паша с Валей купаются в Волге, естественно, нагишом. Валя уже вылезла на высокий берег, и ее хорошо видно рыбакам, которые всю ночь таращатся на поплавки из своих лодок. Один, соблазненный Валиными формами, берется за весла и гребет к берегу. В это время Паша также поднимается из воды на высокий берег, и его вопрос далеко разносится в ночной тиши:

– Ты куда, мужик?

Рыбак, вздрогнув, молча разворачивает лодку и быстро гребет назад.

Во вторник за завтраком в столовой появляется отсутствовавшая несколько дней Дама и, подойдя к усатому плейбою, отвешивает хлесткую пощечину. Машинально продолжая доедать бифштекс, мужчина в конце концов осознает пикантность ситуации, бросает вилку и, провожаемый доброй сотней любопытных глаз, покидает столовую. Народное любопытство тут же удовлетворяет испорченный телефон слухов. Оказывается, эта Дама выписалась из санатория еще в субботу, но воспылав африканской страстью, проживала с усатым на его койкоместе. К понедельнику она ему надоела, и он провел ночь под теплым бочком другой женщины. Народ в большинстве своем осудил Даму за навязчивость. Она уезжала из санатория, не позавтракав, но с гордо поднятой головой.