Тайна послания незнакомки. Исторический детективный роман в двух частях

Мортон сбросил с себя макинтош и подал его Фрэнку, затем шляпу.

– Твой незваный гость либо плод твоего воображения, либо он живёт в другом месте.

– Плод воображения? А кто преследовал некого, потому что ему показалось, что за ним следят? Кто видел мужчину со странной верхней губой в Нью Скотленд-Ярде?

Мортон проворчал:

– Может, нам обоим померещилось. Поднявшись наполовину по лестнице, он остановился. – Я чуть не грохнулся из-за лопаты позади дома. Это ты оставил?

– Ха, ха. Я нанял одного бездельника, которого порекомендовал развозчик льда; он начал копать и полчаса спустя сказал мне, что в заднем саду не земля, а бетон, и я мог взять лопату и положить куда-нибудь. Да, мне это напомнило, я имею в виду разносчика льда, камера для льда тычет и мне поднадоело вытирать вокруг неё.

– Мы только что ее запаяли – заметил Мортон.

– Не знаю, она тычет. Нам нужен настоящий современный холодильник. Камеры быстро выходят из строя.

– Хорошо, пока продолжай вытирать.

Мортон поднялся в длинную гостиную, прошёл её всю, не зажигая газового освещения, и выглянул в высокое окно в задней части дома. Дом позади был совершенно тёмным, остроконечная дыра в ночи. Была почти полночь – нет, до неё оставалось ещё четыре минуты; прозвучал колокол на церкви Святой Троицы, как всегда не вовремя.

Он вернулся к своему креслу рядом с почти потухшим угольным камином, подбросил в камин пару смолистых кругляшей, несколько кусков угля и сел в своё кресло. Открыл книгу, но не читал, вместо этого сидел, подперев кулаком нижнюю губу и думая о Таис Мельбур.

Спустя какое-то время поднялся Фрэнк, чтобы убрать посуду. Ставя стаканы на поднос, он сказал

– Иисус никогда не смеялся.

– Иисус рыдал.

– Именно так. Я перечитал Евангелие. Он не смеётся. Он рыдает, как вы сказали – чудо воскрешения Лазаря из мёртвых.

– Ничего бы не случилось, если бы он смеялся, как думаете?

– Богохульное замечание – возразил Фрэнк.

– Нас учили, что он святой во плоти, ведь так? А живая плоть смеётся! Катя теряет контроль над тобой?

– Не надо личного, пожалуйста – этого нет в нашем договоре.

– Иди спать, Фрэнк.

– Я и лежал уже в постели, но затем вы вернулись и теперь кому-то из нас надо вымыть стаканы, которыми пользовался другой. Ложись спать, какое там.

Мортон улыбнулся ему вослед. Он закрыл книгу, которую так и не читал, убавил свет и снова подошёл к большому окну. Ливень уже перешёл в холодную морось, в которой город отсвечивал тусклым желтоватым светом, на фоне которого дома превратились нечёткие силуэты. Дом позади был темнее остальных, пока небольшая точка света не двинулась по нему, блуждающий огонёк, как бы медленно танцевал справа налево.

«Он там!» – Мортон тяжело вбежал по лестнице за своим новым пистолетом, потом снова спустился.

– Вызови констебля! – прокричал слуге. Ещё раз посмотрел в заднее окно, в котором ничего не увидел, блуждающий огонёк исчез. Фрэнк стоял снизу лестницы в пижаме, волосы на голове спутаны.

– Что я должен сказать копу?

– Я видел свет в заднем саду дома за нашим, ну, и как ты думаешь, что нужно сказать ему? – Мортон сбегал вниз по лестнице к нему.

– Я уже отходил ко сну. Посмотрите на меня.

– Кинь мне мой макинтош. Он обошёл Фрэнка. – Я выхожу через чёрный вход.

– На вас даже ботинки не надеты!

Мортон снова оказался в саду позади дома, и высокие мокрые сорняки начали хлестать его по лицу и рукам. Надо было надеть пальто, но времени не было. Его старый вельветовый пиджак уже намок, как и его тапочки на тонкой подошве. Он прокладывал себе дорогу сквозь сорняки, нашёл кирпичную дорожку, это ускорило его продвижение. Уже взобравшись наполовину на лестницу, он понял, что оставил свой фонарик. Он помедлил, замерев с поднятой ногой перед очередной ступенькой, потом сказал себе, что это уже не имеет значения, продолжил подъем и перелез через стену. Спускаясь с другой стороны, он почувствовал себя уязвимым, поскольку спина его была открыта для того окна наверху, в котором Фрэнк видел фигуру, а он видел свет. Он почувствовал дрожь, убедил себя, что это из-за сырости и обогнул то препятствие (солнечные часы? статуя?) и пересёк лужайку. Где-то вдали он услышал свисток полицейского, как птичий крик, бесконечно одинокий – наверное, Фрэнк вызвал констебля.

Дверь на уровне земли была закрыта, а вот наклонная дверь в подвал была приподнята, опиралась на что-то, и предусмотрительно отклонена от вертикального положения. Благодаря сырости в воздухе отсвет города был рассеянным, неясным, но было уже не так темно для его уже привыкающим к темноте глаз. Отверстие внизу, где располагалась дверь и за которой наверняка там были ступени, зияло откровенной чернотой. Он встал на колени, опустил в отверстие руку и нащупал первую ступеньку – каменная, расколотая, холодная. Он поднял голову и прислушался: где Фрэнк и полисмен?

Он был уверен, сейчас в доме кто-то есть. Дверь в подвал была открыта так, чтобы можно было быстро убежать; это ему показалось глупым, даже каким-то ребячеством – появись в саду полисмен с фонарём, первое, что он увидит – эту дверь. Но тот, кто это сделал, думал не совсем обычно. Несерьёзно, по-детски, что ли. Не в здравом уме? Мортон так и сидел на корточках под дождём и думал о том лице, которое он видел в Нью Скотланд-Ярде. Детское, но – умное? Во всяком случае, не глупое. И настороженное. Так, если я умный, но веду себя ребячески, то, что я здесь делал? Он подумал, что умный ребёнок должен был оставить там внизу что-то, чтобы сбить с толку преследователя, и что бы подало ему предупредительный сигнал.

Мортон опустился в лужу перед дверью и нащупал верхнюю ступеньку, затем следующую. Поперёк третей ступеньки на высоте примерно пятнадцати сантиметров была натянута верёвка, одним концом привязанная к гвоздю, другим – к груде использованных консервных банок, опуская голову вниз, он почувствовал запах остатков мяса и рыбы. Система тревожной сигнализации. Что-то из «Бойз оун"29

Мортон осторожно стал спускаться на ощупь вниз, переступил через верёвку и ещё на одну ступеньку вниз, затем ощутил впереди прикосновение растрескавшегося дерева старой двери. К ней была прислонена швабра.

В подвале пахло землёй, кошачьей мочой и старым углём. Нижние окна на подвальном этаже смотрелись как бледно-жёлтые прямоугольники. Опираясь на руки и колени, он прополз по полу, направляясь туда, где, как он надеялся, должна быть лестница, ведущая наверх к двери с другой стороны дома. Он прополз всего полтора метра и довольно легко обнаружил лестницу благодаря свету от окна сверху, свет с улицы отбрасывал через него внутрь жёлто-зелёные узоры. Он поднялся по лестнице.

Пространство наверху было нечто похожим на коридор, с дверями, с выходящими от него дверями и окнами понизу одной из стен. Пробираясь вперёд в ожидании очередной ловушки из «Бойз оун», он шёл в направлении Миллман Стрит, затем прошёл через открытый дверной проем, и оттуда через то, что можно было принять за часть дома для слуг в собственно жилое помещение – большое пространство, тёмное, выходящее на открывающиеся за ним другое пространство – прихожая? Слева от него вела наверх лестница, и сверху доносился звук.

Это был голос, слова неразборчивы. Затем другой голос, отличающийся от первого, но такой же неразборчивый.

Мортон выставил вперёд пальцы и поставил левую ногу на первую ступеньку лестницы. Он остановился, ожидая скрипа, его не последовало. Тогда он двинулся на следующую ступеньку.

Первый голос снова пробормотал что-то и продолжил говорить. Мужчина, подумал он. Он поднялся ещё на одну ступеньку. Ещё один голос, монотонно, нараспев – женский?

Он уже поднимал правую ногу на четвертую ступеньку, потеряв равновесие, когда громкий стук прогрохотал в парадную дверь дома – бум-бум-бум-бум.

– Полиция! Эй, кто-нибудь? Это полиция!

Вздрогнув от неожиданности, Мортон на мгновение потерял равновесие, восстановил его и прислонился к стене. Над ним раздался звук стремительного движения и снова тишина.

В дверь снова постучали.

Мортон стремительно начал подниматься по лестнице, развернулся на лестничной площадке, продолжил движение и в этот момент увидел что-то летящее на него вниз, что-то большое, нереальное; тогда он поднял свой кольт, уклоняясь от летящего. Его большой палец по привычке искал мощный курок старого револьвера и не нашёл его. Пистолет был ещё совсем новым для него, почти не опробованным; он забыл. Что пистолет был самовзводный и стрелял просто при нажатии на спусковой крючок; его большой палец искал маленький курок и прежде чем он его взвёл и смог стрелять. Это что-то свалилось на него, придавливая его, воняя плесенью и мышами. Он отбросил его, чувствуя сырую мягкость, малый вес, взвёл, наконец, пистолет и почувствовал, что он на лестнице один. Он посмотрел вверх в темноту.

Глухой стук в дверь прозвучал снова.

– Идите к заднему входу! – покричал Мортон – в задний вход!

Он рванул выше по ступеням и, поворачивая наверху в коридор, почувствовал какое-то движение в темноте вокруг него, поднял левую руку, защищаясь, а правую в готовности выстрелить, когда почувствовал удар по плечу, который срикошетил в голову. Он споткнулся, упал на правое колено, в глазах у него поплыли искры. Что-то сильно оттолкнуло его голову вправо слева, и тяжёлые шаги прогрохотали вниз по лестнице.

Мортон встал. Он пытался устоять, но сполз и остался сидеть, прислонившись к стене.

Входная дверь распахнулась со стуком.

– Вы можете идти?

– Только руку повредили. А так, я в порядке, сержант.

– Это был он?

– Это был кто-то, и у него была палка или что-то тяжёлое.

– Боже мой.

Позади них раздался пронзительный свисток полиции – прибыл констебль с подкреплением. Они были уже в саду позади его дома, а Мортон всё ещё сидел на полу наверху лестницы в подвал. Дождь прекратился. Он подумал, что недооценил их человека, и это была его ошибка, что он не воспринял кого-то с рыжими усами серьёзно. Каким же он был идиотом.

– Доктор Бернат уже идёт. Д-р Бернат был хирургом, живущим на углу Ламб Кондюит Стрит и Гилдорф Стрит, в паре шагов от дома Мортона.

– Перестаньте трястись надо мной, сержант.

Затем следом за Фрэнком подошёл констебль и доктор Бернат, который нашёл путь, как пройти с Миллман Стрит. У полицейского был потайной фонарик, который Фрэнк направил на плечо Мортона, пока доктор его осматривал, а констебль записывал «показания потерпевшего».

– Не сломано, только сильный ушиб, – сказал Бернат. – Мне нужно больше света. Вызовите кеб, надо в больницу – знаю, вы будете протестовать, но…

– Никакой больницы, абсолютно исключено.

– Вы же травмированы.

– Я сбит с толку! А травмы у меня были и похуже. У меня всего удар по руке и удар по голове. Я сам спустился вниз через тёмный дом. Со мной всё в порядке, доктор! Так, тряхануло немного, не более.

Полицейский сказал:

– Поточнее.

– О чём поточнее?

Полицейский прочистил горло. Он был старше их всех, но вряд ли умнее.

– Ну, начнём с этих лестниц.

– На стене сада? Ну, хорошо.

Мортон стоял сам, отказавшись от помощи Фрэнка. На Фрэнке был макинтош Мортона, который был настолько велик ему, что волочился по земле. Из их собственного сада выражал своё несогласие пёс одиночным редким лаем за то, что его не допустили к месту действия. Полицейский посветил своим потайным фонариком на ступени в подвал. Мортон сообщил ему о голосах, о нападении, о входной двери. – Я думал, констебль, что вы прибежите, когда я закричал.

– Дело в том, не понятно как войти. Вы сказали идти к заднему входу. Я подошёл к заднему входу и ничего не увидел. Ну, и подумал, что важнее оказать какую-нибудь помощь. Он передал фонарик Фрэнку и сделал какие-то заметки.

– Вернёмся к лестницам, – сказал он.

– Мы их нашли в том виде как сейчас.

Полицейский откашлялся, снова взял фонарик и пошёл по траве к задней стене. Он посветил на неё фонариком, опустил на землю и осмотрел ее конец.

– Отпиливали.

– Это важно?

– Вы что-нибудь делали сами, сэр?

– Конечно, нет.

– Лестница тоже не ваша?

– Я не владелец этой лестницы.

Полицейский поставил лестницу назад, залез на неё и, стоя там, осмотрел сверху заднюю часть сада Мортона. Затем он спустился.

– Лестницу с вашей стороны тоже отпиливали. Одну лестницу распилили на две, если вы следите за моей мыслью.

– Слежу.

– Намеренно.

– Похоже, так и было.

Полицейский отступил назад и посветил фонариком вокруг. – Здесь работа для детектива. Он выпрямился. Пришлём его сюда утром.

Он подошёл ближе к Мортону. В саду было холодно. Мортон задрожал и вспомнил, что его одежда промокла насквозь. И всё-таки, в этом моменте было что-то неправильно приятное – темнота, смолкающий город, звезда, которую он заметил в небе над ними – такое чувство, будто дело могло легко повернуться и хуже.

– Ну, вернёмся к делу, сэр, – сказал полисмен.

– Не самое подходящее место, чтобы давать показания. Почему бы нам не войти в мой дом? Там можно выпить чаю.

Полицейский задумался над предложением.

– Если ваш человек останется здесь на месте, сэр, я вызову ещё одного констебля для охраны, и мы продолжим.

Это заняло у него пятнадцать минут. Мортон совсем замёрз.

В конце концов, он добрался до кровати. Рассказ о человеке с рыжими усами, фигура в окне, свет, который Мортон видел в доме, было больше, чем то, что полисмен хотел услышать. Он несколько раз повторил, что Мортон должен всё это обязательно рассказать детективу. То, что Мортон сам ждал там на месте раньше его прихода, заставило его нахмуриться; само то, что Мортон вошёл в тот дом, вызывало у него ещё большее неодобрение.

Это был бесстрастный коп с лысеющей головой, на которой была видна красная полоска, видимо от постоянного движения шлема. Волосы по краям головы, частично седые, были мокрыми от пота, стекающего с головы. Он несколько раз покачал головой, но напрямую так и сказал, что история эта очень странная.

– Это дело для детективов, – сказал он ещё раз и ушёл.

– Теперь вы вляпались, – сказал Фрэнк.

– Я?

– Полиция будет считать вас виновным за взлом и проникновение, пока они не раскроют дело.

– Иди-ка ты спать.

– Я не ложился спать всё это время не потому, что мне это нравится, генерал. Фрэнк посмотрел на него с подозрением. – Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Рука болит, но я ею работаю, и пальцы сгибаются. От удара по голове у меня звёздочки поплыли перед глазами, но это прошло, осталась головная боль. В основном, меня ранит то, что я оказался таким тупицей. Ты, наверное, подумал, что я раньше никогда из пистолета не стрелял.

Наутро синяк на руке Мортона саднил, но головная боль прошла. Он по-прежнему был недоволен собой, пожалуй, ещё больше, чем вчера. Желая от него избавиться, он вышел на Миллман Стрит, посмотрел на дом спереди и рядом с входной дверью обнаружил объявление «Сдаётся внаём». На нём от руки мелким, но аккуратным, почерком было написано имя агента недвижимости на Рассел Сквер. Ни само объявление, ни размер текста не предполагали, что кто-то сильно надеялся в отношении дома №14 по Миллман Стрит. Мортон посмотрел на дом и понял, почему: слишком маленький, слишком старый, слишком плохо ухоженный. Казалось, что вряд ли кто жил тут вообще раньше? Маловероятно.

В девять ругаясь от того, что приходится тратить на это своё рабочее время, он уже стоял у компании «Плам и Ангевин» на Рассел Сквер. Плам оказался угодливым, улыбающимся, похожим на кролика человеком, который был слишком молод для такой фамильярности, изумился, что на кого-то напали в одном из его домов и шокирован, что кто-то проник в дом.

– Но это же взлом и проникновение, – сказал он. – Вам нужно было нас известить!

– Вас не о чем было извещать.

– Вы обязаны по закону!

– Не будьте таким смешным – возразил Мортон.

– Но это ценная собственность!

– Ага, а я король Сиама. Слушайте сюда, мистер Плам, мне кажется, что тот человек шпионил за мной из этого дома.

– Значит, вы признаете, что вы виновны.

Мортон уже начал подумывать о том, чтобы взять мистера Плама за лацканы и приподнять от пола. Однако в этот момент подошёл детектив и показал своё удостоверение «d», и Мортон уступив дорогу на ступеньках, спросил, – Вы не по поводу Миллман Стрит 14?

Детектив, который был молод и явно боявшийся, что не производит достаточной авторитетности, выкрикнул, – А вы кто такой?

– «Я живу в доме за номером 14. Я тот самый человек, на которого напали.

– Так, вы? – он посмотрел на какие-то записи. – Вы, мистер Мортон?»

– Да, это я.

– Мы хотим поговорить с вами. Он дотронулся до руки Мортона так, будто собирался задержать его. – Меня зовут Марксон. Детектив.

Двадцать минут спустя Мортон отвечал на вопросы в саду позади дома №14, а мистер Плам стоял возле дома, вид у него был холодный и обеспокоенный. Полисмен, который простоял там часть ночи, выглядел неприступно. Через несколько минут ответов на вопросы Марксона, Мортона отпустили к Пансо, который появился из-за угла как какое-то большое животное. На нём была шляпа, он сказал, что очень торопился, волосы его свисали также как у полицейского ночью. Он кивнул Мортону и склонился над молодым полицейским.

– Что у вас есть?

– Выслушивал этого человека, Мортона.

– С какой целью?

– Он жертва этого нападения.

Пансо повертел глазами. – Вы уже были внутри дома?

– Продвигаемся не спеша. Мне сказали быть осторожнее с отпечатками пальцев.

Пансо с шумом выдохнул и посмотрел на Мортона. Пансо и детектив быстро прошли по газону к двери в подвал, который Марксон называл «местом преступления», при этом каждые пять секунд Пансо произносил: «Да, да», как будто он уже всё слышал. Затем Пансо взял Мортона за руку и повёл его к задней части сада.

– Вы полагаете, что кто-то следил за вами из этого дома, так? Вы не видели ничего пару ночей, потом случилось это – верно? Увидели кого-то в окне один раз, может быть, затем «свет» в ночи, может быть – верно? Так было?»

– Ещё лестницы.

– Ну, да, лестницы. Мортон привёл его к лестнице, которую Пансо установил на стену и с которой он осмотрел сад Мортона. – Вы что-нибудь собираетесь делать с теми розами? – спросил он.

– Не думал об этом.

– Розы – это нечто. Сейчас они в плачевном состоянии, присмотрите за ними, и они доставят вам огромное удовольствие. Похоже, что с почвой всё в порядке. Я бы мог дать вам несколько отростков-черенков, ну, вы знаете. Очень доволен своими розами.

– Фрэнк хочет выращивать овощи.

– У него души нет. Пансо посмотрел в записную книжку. – Да, лестница была распилена на две, ни вы, ни ваш слуга этого не делал, верно? Он шмыгнул носом.

– Записи от первого копа, появившегося на месте, лежали у меня на столе уже в семь, с припиской от Джорджи Гиллама. Посмотрите то, что ваш приятель натворил в этот раз. Я подумал, что лучше всего мне появиться здесь, до того, как кто-нибудь решит, что вы порочный преступник. Он надел шляпу и понизил голос:

– Я говорил, что от Джорджи можно ожидать гадостей. Это даже не его епархия, но у него должно быть есть кто-то, кто докладывает ему о бумагах с вашим именем.

Пансо снова взял Мортона за руку и подвёл его обратно к молодому детективу.

– Прекрасно поработали здесь, Марксон, но мы не хотим тратить время попусту, идя по ложному следу. Мистер Мортон хорошо известный человек с прекрасной репутацией, он некоторым образом друг Ярда. Я уверен, что вы помните дело Стелы Минтер в прошлом году, поэтому дам умный совет бывалого человека: не тратьте на него слишком много времени. Хорошо? Вот и ладно. Пойдёмте внутрь.

Пансо поднял дверь в подвал за U-образную ручку. Агент недвижимости звякнул какими-то ключами, но Пансо проигнорировал его. Он стоял, гладя вниз на каменные ступени в фундаментной стене.

– Гляжу, тут современная система тревожной сигнализации. Он ударил по верёвке, банки разлетелись по сторонам, повернул налево и удивительно лёгкой для него походкой на цыпочках спустился вниз по ступенькам и затем вдоль выступа поднялся до уровня земли и заворчал. Он вынул носовой платок, опять прошёлся им по выступу и вернулся вниз с большим ключом.

– Один из тех старых замков, которые вы можете легко открыть шпилькой для волос. Держа ключ в платке, он помахал им детективу. – Я знаю, отпечатки пальцев. Он посмотрел на Мортона. – Мы только что получили руководящее указание по отпечаткам пальцев. Наша самая последняя причуда. У нас теперь есть «Отдел по работе с отпечатками пальцев», с прошлого августа. Он завернул ключ в носовой платок и передал его Марксону. – Платок мне верните. Он посмотрел наверх на Мортона, все ещё стоящего на лестнице.

– Конечно же, мы не сможем получить отпечатки пальцев, если только у человека просто так не оказалось краски или грязи, или собачьего дерьма на пальцах, но очень важно, чтобы мы со всем обращались в перчатках или с чистой ватой. Он недовольно проворчал.

– У меня есть ключ от входной двери, – произнёс агент по недвижимости.

– Это хорошо.

Теперь Мортон разглядел подвал – каменный пол и запах кошек, плесени и дерева, которое очень долго было сырым. Огромный очаг, едва различимый у дальней стенки, свидетельствовал о том, что здесь когда-то была кухня. Деревянная лестница, по которой он поднимался наверх, вела в коридор, нынешняя кухня была видна из него, а слева располагалась кладовая. Сам дом был каким-то узким, мало обставленным, с лепными украшениями и каминами, которые показались ему старомодными, как те, что он видел в детстве.

– Запертые дома всегда холоднее, чем дыхание тёщи, – сказал Пансо.

Он подвёл их к лестнице, где Мортон вспоминал, что он делал и слышал. По лестнице частью свисал грязный узкий матрац – та бесформенная вещь, которая летела в Мортона сначала. При дневном свете он, да и всё остальное, смотрелось каким-то маленьким, убогим и безобидным. Сверху на лестнице, прислонённая к стене, лежала каминная кочерга без ручки – то, чем ударили Мортона. Марксон поднял ее, пользуясь носовым платком.

Они поднялись в комнату, в окне которой, как полагал Фрэнк, он видел человека с рыжими усами. Из окна открывался прекрасный вид на заднюю часть дома Мортона.

– Это мог быть бродяга. Вот так, просто стоял и наблюдал? – произнёс Пансо. Он посмотрел на Мортона. – А почему?

Мортон уже подумывал рассказать ему о человеке, которого он видел в Нью Скотленд-Ярде, о вероятности того, что случившееся с ним каким-то образом связано с Гилламом, но передумал. Он просто сказал, – Хотел бы я знать.

– Вы сказали, что слышали два голоса.

– Мне так показалось – мужчина и женщина – но, думаю, мимо меня по ступеням сбежал только один человек. Хотя, я не уверен…

– У вас есть враги? Может, получали угрожающие письма?

– Скорее, наоборот.

Пансо посмотрел так, будто хотел что-то сказать, но отвернулся. Он отправил детектива за кем-нибудь, кто бы начал осматривать дом. Плам, тот агент по недвижимости, как-то нервничал, будто ожидал увидеть, что потолок обрушился в дом. Пансо предупредил его ничего не трогать и отослал вниз открыть входную дверь для полиции. Затем он походил вокруг окна, изучая пол, опустился на колени и пригляделся к подоконнику и раме.

– Да, здесь точно кто-то был. Следы на пыли. Он встал. – Если бы вы следили сами за собой отсюда, вы бы спали здесь?

– Да, это был бы один из способов делать это.

– Но вода и газ отключены. Вам бы потребовалась кровать и кружка и то, чего пить и, возможно, чего-то делать. Становится скучно, осмотр закончен. Урочная работа выполнена, так я вам скажу. Он снова снял свою шляпу, потом надел ее. – Послушайте, пока мы тут вдвоём – с чего вы взяли, что это как-то связано с вами?

– Фрэнк видел кого-то. Я видел свет…

– Ну, да, да, всё это вы уже нам рассказали. – Может бродяга. Может, что ещё?

– Я получил, м-мм, некого рода, странные письма. В последнем явно звучало, будто автор явно следит за мной. Видел меня каким-то образом.

– И с чем это связано?

– Не знаю.

Пансо покачал головой. Посмотрите в шкафах, не оставил ли кто-то следов своего присутствия. Я сейчас вернусь. Он уже было пошёл, затем повернулся. – Ничего не касайтесь без носового платка. Там наверху совсем рехнулись на отпечатках пальцев. Кажется, я это уже говорил, так?

Мортон поднялся ещё на один пролёт к спальням и начал двигаться по комнатам. Этажом выше, где в комнате предназначенной, как он полагал, для служанки, он нашёл два одеяла, свёрнутых вместе в небольшом шкафу под лестницей, вместе с ночным горшком и стопкой писчей бумаги. Он обмотал одну ладонь носовым платком, приподнял крышку горшка, почувствовал его зловоние и увидел, что его нужно вымыть.

Большинство листов были исписаны зелёными чернилами, сведённая судорогой рука писавшего, не позволяла удерживать строки прямыми. Первая страница была довольно искусно разукрашена каллиграфическими завитками и крохотными личиками, злыми, несколько похожими на встречающиеся в средневековых манускриптах. Посередине сантиметровыми буквами с орнаментом было написано: «Демон у него в голове», а ниже – буквами поменьше «Роман Альберта Джадсона».