Каратель. Книга вторая

Он осторожно запустил руку в тяжелые, густые волосы Эвелины, нащупал пальцами нежную шею, запрокинул ей голову и поцеловал. Потом нежно потерся носом о ее носик.

– Похоже, пора устроить Большой Совет. Иди посмотри, если наши старики не спят, зови их сюда.

Пока Эвелина ходила, Кирилл опять надел наушники, стараясь расслышать что-нибудь еще в этом голосе, который все звучал и звучал в эфире.

– Говорит «Бирюзовая Катунь»! Говорит «Бирюзовая Катунь»!..

– Кирилл!!!..

Крик был такой, что Кирилл сорвал наушники и в мгновение ока очутился на лестнице, где подхватил жену, почти упавшую ему на руки сверху. Даже в свете фонарей, расставленных по дому, было видно, как она побледнела.

– Кирилл… – ее лицо исказилось, губы тряслись. – Кирилл! Там!.. Они…

Кирилл мягко опустил Эвелину на ступени, метнулся вверх, ударом ноги распахнул дверь номера и понял, что спешить некуда.

Они лежали в темноте рядом, на огромной супружеской кровати с балдахином. Кирилл посветил фонариком. На тумбочке, со стороны Виктора Николаевича стоял пустой пузырек из-под лекарства и фарфоровая белая чашка с золотой каемкой по краю.

Наверное, у неугомонной старушки было что-то с собой в сумочке, у старушек всегда полно всяких лекарств в ридикюльчиках. Кирилл прочитал название. Кажется, снотворное. Затем наступил коленом на кровать, аккуратно проверил пульс на шее пожилого джентльмена, затем – пульс на шее его супруги. Оба были мертвы. Ушли быстро и навсегда.

Оказывается, трех дней достаточно для того, чтобы решиться уйти из жизни. Только сейчас Кирилл заметил записку, оставленную на журнальном столике, сделанном из цельной колоды кедра. Кирилл взял ее, убедился, что это записка от Виктора Николаевича, но читать не стал, сунул в карман. Он спешил к Эвелине. Сейчас нельзя было оставлять ее одну!

Эвелина сидела в спальне на диване, поджав ноги, прижав к себе подушку и с ужасом глядя на постель. Из-за подушки Кирилл видел только полные страха черные глаза. Челка, падающая на лоб, выделялась на бледном лице темной скобочкой. Она была такая маленькая, худенькая и испуганная, что у Кирилла дрогнуло сердце.

– Иди сюда, солнце мое! – сказал Кирилл, и осекся.

Солнце… Зря он так сказал.

Он присел на диван рядом с женой. Кирилл думал, что она станет дичиться: ее поведение предугадать было сложно, но она отбросила подушку в сторону и бросилась к нему на грудь.

– Кирилл! А я сидела в это время внизу! А они!.. Как же это… Кирилл!

Она не плакала, только все время прижималась к нему, словно стараясь спрятаться от темноты, которая сгущалась в углах спальни. Расставленные по комнате маленькие свечи трепетали, и тени от них двигались по стенам, словно отдельные живые существа.

Кирилл, утешая, прижал ее к себе сначала нежно, потом сильнее, потом – уже настойчиво, запрокинул голову, нашел своими губами ее губы. Эвелина поначалу тоже приникла к нему, как бы ища защиты, потом почувствовала его настойчивость, попыталась отстраниться, но это ей уже не удалось, а потом – она просто уступила его силе, поняв, что сейчас и ему тоже нужно почувствовать себя живым…

Потом они лежали на постели, глядя в потолок, и думали – каждый о своем. Кирилл крепко обнимал Эвелину за плечи, не отпускал. Он чувствовал плечом, боком и бедром все ее такое тоненькое, такое нежное, горячее тело и думал о том, что наверху, почти над ними, сейчас тоже лежат двое.

Если бы не эти двое, здесь можно было бы оставаться сколько угодно долго. А так… Даже если он похоронит их где-нибудь под сосной на территории турбазы, то жизни здесь все равно не будет. Ему-то без разницы, трупов он насмотрелся, а вот Эвелина все время будет думать только об этом.

Кирилл скосил на нее глаза. Она все так же, с ужасом, смотрела в потолок. Нет, надо увозить ее отсюда.

С другой стороны – хотелось остаться в доме, забиться в щель, переждать. Мало ли, что там, в этом новом мире? А вдруг там уже ничего нет?

А ведь ему тоже надо в Москву! Три дня прошло, никто не появился. Значит, произошло нечто серьезное. Если снова будет мобилизация, его хватятся. Не сочли бы дезертиром… А то по законам военного времени пустят в расход, и все дела!

Значит, надо выбираться в Барнаул! Если там есть хоть какая-то связь, надо связаться с полковником Файербахом. Придется или переплыть озеро на катере, если они найдут катер с рабочим двигателем, или попробовать выехать отсюда на внедорожнике, сделав при этом огромный крюк чуть ли не в пятьсот километров. А ведь по дороге надо будет где-то заправляться…

Кирилл прикинул, сколько литров горючего ест этот старый, заезженный «Ленд Ровер».

«Литров двадцать, не меньше! Значит, понадобится примерно двести литров горючего до Барнаула. Надо смотреть карты, в уме точно подсчитать не получится… Можно слить бензин из баков всех машин, которые сейчас стоят на стоянке».

Неожиданно заговорила Эвелина. Ее мысли перекликались с тем, о чем думал он.

– Мы уедем отсюда, да?

– Да, малыш.

– Куда?

– На север. Найдем катер и переправимся через озеро.

– А если не найдем, пойдем по берегу?

– По берегу не пройдем. Тайга, горы, дикие звери. Если не найдем катер, тогда – в машину и через перевал. Согласна?

– Согласна. Кирилл….

– Да.

– Что же все-таки произошло? Что?

– С ними?

– Да не с ними… Вообще, с миром.

– Малыш, я не знаю. Если до сих пор нет вертолетов и спасателей, значит, там, на севере, может быть еще хуже. В смысле жертв больше. Вот они и заняты, наверное.

– А может быть так, что на всей Земле уже никого нет?

– Нет, такого быть не может, – уверенно заявил Кирилл, хотя совсем не был в этом уверен.

Мало ли что могли изобрести ученые. Вон, в двадцатом веке такую бомбу взорвали, что еще чуть-чуть, и последствия для Земли были бы катастрофическими. Может, и сейчас жахнули чем-то таким, чего не выдержал старенький шарик, и его снесло с орбиты в сторону. Или пододвинуло? Или ось вращения сменилась? Поэтому и нет ни солнца, ни луны. Было же землетрясение, и Тьма была. Да, Тьма… Она надвигалась, как живая, с северо-запада. Значит, наоборот, ударили там? Значит, чтобы спастись, надо идти на юг? И тогда, может быть, они выйдут из-под действия этого непонятного, незнакомого оружия?

Кирилл понял, что план побега с Телецкого у них уже есть. Надо действовать. Он поцеловал Эвелину в носик и пошевелился, высвобождая из-под нее руку.

– Давай собираться, малыш. Курорт закончился.

Глава вторая

Перевал

….Почти все вещи после переезда в бревенчатый дом так и остались нераспакованными, и сборы не заняли много времени – осталось собрать продукты и воду.

Кирилл возблагодарил судьбу за то, что водоснабжение турбазы шло из огромной бочки, в которую сначала электрическими насосами накачивали воду, а потом она уже самотеком расходилась по домикам и кафе. После того, как электричества не стало, вода в бочках все еще оставалась.

Сгрузили в машину и весь арсенал. Среди боеприпасов была даже взрывчатка, наверное, егерь промышлял не только охотой, но и «порыбачить» был не дурак. Ну да кто же его теперь осудит за это? Ему за такой арсенал памятник надо поставить!

– Мы что, так и оставим их здесь? – спросила Эвелина, когда они уже сели в «Ленд Ровер».

– А ты что предлагаешь сделать? Похоронить? – Кирилл скептически скривился.

– Знаешь что, а давай, сожгем дом! Кремация – тоже не самый плохой способ погребения, – неожиданно предложила Эвелина.

– Нет, – покачал головой Кирилл. – Во-первых, я не знаю, что случилось. А если сюда завтра приедет пара комиссаров БНБ или просто гражданских следователей и спросит нас о том, что здесь произошло? Как мы тогда докажем, что это самоубийство? А так улики сохраняться долго. Во-вторых, пожар – это всегда опасно, может заполыхать так, что не остановишь, – кругом дома, лес. А в-третьих, и это наверное, самое главное: огонь может привлечь мутантов.

Эвелина вздохнула.

– Да, тут ты прав…

– Я всегда прав! – сказал Кирилл и нажал на газ. Ехать пришлось недалеко – причал был рядом, на берегу.

– Останься в машине! – приказал жене Кирилл.

Он взял карабин, который лежал у него на коленях, проверил, дослал патрон в патронник.

– Ну уж, дудки! – ответила Эвелина. – В машине не останусь! Если пойдем, то вдвоем, – и она проделала то же самое со своим карабином.

Лязг затвора прозвучал угрожающе. Кирилл посмотрел на жену и понял, что переубедить ее не удастся. Проще было командовать боевой группой.

– Тогда держись рядом! Никуда не отходи! Сначала осмотрим ближайшие катера, потом – дальние. Все ясно, рядовой?

– Есть, мой капитан! – откозыряла Эвелина.

– Выйдешь из машины, когда скажу.

Кирилл включил тактический фонарь, открыл дверцу, спрыгнул на землю, сразу же вскинул карабин на уровень глаз и осмотрелся. Внизу, под небольшим двухметровым обрывом лежала узкая полоска песка, дальше блестела водная гладь. Вода в озере была неправдоподобно ровной: ни ряби, ни волн. В этой неподвижности было что-то пугающее.

Кирилл посветил в другую сторону: за дорогой виднелись желтоватые стволы корабельных сосен. Подлеска не было, и видимость была превосходной. Луч мощного фонаря бил метров на сорок. Кирилл обошел вокруг машины, осмотрелся, открыл дверцу со стороны Эвелины.

– Прошу вас, мадам!

– О, вы так любезны… – Эвелина выскользнула из кабины на землю, сразу же вскинула карабин, целясь за спину мужу.

«Молодец, девочка, уроки на тренировочной базе не прошли даром. Настоящая боевая подруга. Росточку, правда, для бойца в ней маловато…» – усмехнулся про себя Кирилл.

– Ну что, рядовой? Вперед!

То и дело оглядываясь, они дошли до лестницы, ведущей к причалу, спустились вниз. Доски причала жалобно застонали под весом Кирилла. Он медленно, стараясь не выпускать из виду весь причал, прошел вперед. Первый катер оказался белоснежной «Каролиной» – замечательным прогулочным судном, на котором они прибыли сюда через озеро из Артыбаша и один раз выходили на экскурсию. Две каюты, маленькая рубка.

Катер закачался на воде, когда они прошли по сходням и ступили на борт. Кирилл молил всех богов, покровительствующих БНБ, чтобы катер оказался в рабочем состоянии. Ему казалось, что на таком новеньком катере переплыть Телецкое с юга на север будет несложно.

– Ты умеешь им управлять? – шепотом спросила Эвелина.

– Посмотрим, – ответил Кирилл.

Завести двигатели катера с приборной панели в рубке ему не удалось. Куда там!.. Даже если бы ключ зажигания был в личинке замка, катер не сдвинулся бы с места! Не дала бы электронная система зажигания, которая была настроена только на экипаж, на параметры конкретных людей. Хорошая противоугонка, ничего не скажешь!

Никаких приспособлений для взлома у Кирилла, естественно, не было.

– Высокие технологии – не всегда гут, – озадаченно заметил Кирилл.

– Высокие технологии никогда и не были гут, – отрезала Эвелина, неожиданно появившись за спиной. До этого момента она осматривала каюты. – Человек должен жить в гармонии с природой, а не измываться над ней, доказывая свою конгениальность!

– Ага! – сказал Кирилл, поворачиваясь к жене. – Тогда вы, мадам, жили бы сейчас в пещере…

– Ну почему в пещере-то! Я жила бы в нормальном таком деревенском доме с колодцем и с запасом вина и копченой свинины в погребе. И пофигу мне было бы все, что происходит сейчас с электричеством и с катерами. Смотри, что я нашла в каюте! Кто-то забыл, – Эвелина продемонстрировала куклу для кукольного театра – зеленого лягушонка. Она надела его на руку. Лягушонок смешно открывал и закрывал желтый рот и таращил глаза, зрачки вращались в разные стороны. – Между прочим, без всяких этих цивилизованных штучек у нас уже было бы двое, а то и трое детей. И нам было бы все равно на твою зарплату.

– Ты забыла про неурожаи и прочие погодные неурядицы, – усмехнулся Кирилл.

Он был совсем не против, что Эвелина валяет дурака посреди темного чужого берега, на катере, который они пытаются угнать, – значит, все-таки отошла от переживаний или хотя бы забылась.

– Ладно, рядовой, пойдем дальше!

Эвелина послушно сунула куклу в карман куртки, взялась за карабин.

Кирилл безрезультатно осмотрел еще пять яхт и катеров. В одних была все та же система блокировки от угона, на других двигатели оказались неисправными – где-то оплавилась вся проводка, где-то блоки с электроникой превратились в куски сожженного пластика с проводами. Наконец, они приблизились к концу причала, где стояла одинокая моторная лодка.

– Я не очень-то представляю себе, как можно на этом переплыть озеро, – шепотом сказала Эвелина.

Ее пугала близость огромного водного пространства, погруженного во тьму. В этом пространстве терялись все звуки. Темнота на краю причала была плотной, густой, как будто чуть дальше озеро проваливалось в некую пространственную дыру, за которой было только вселенское ничто, пустота.

Молодая женщина сдержала приступ дрожи, встала с карабином наизготовку, прикрывая мужа. Каждые несколько секунд она меняла угол обзора, поворачиваясь то в сторону берега, то к воде, то смотрела в небо.

Но не было видно ничего, кроме пелены тумана, медленно поднимающегося от воды, и почти неподвижных лодок. Чуть плескала вода, потревоженная их движением и поскрипывали доски старого причала.

Кирилл залез в лодку, осмотрел старенький допотопный мотор. У него все еще оставалась надежда на то, что мотор этой лодки был настолько простой конструкции, что мог остаться в рабочем состоянии. В баке плескалось немного бензина. Кирилл подкачал его в камеру сгорания, несколько раз дернул за шнур стартера. Кажется, искра была.

– Кирилл, посмотри, что там такое, – тихо сказала у него за спиной Эвелина с причала.

– Сейчас, – ответил Кирилл, дергая стартер. – Слышишь, схватывает?

– Кирилл, посмотри, – все так же тихо, не меняя тона, попросила Эвелина.

– Да сейчас, подожди!

– Лучше бы тебе посмотреть на это, капитан! – в голосе Эвелины появились такие нотки, что Кириллу пришлось отвлечься от мотора.

Он взглянул на жену.

Эвелина, не отрываясь, смотрела на озеро. Кирилл схватил карабин, вскочил обратно на причал, обернулся туда, куда указывала Эвелина. Там, в сгустившемся тумане что-то посверкивало, и Кириллу на какое-то мгновение даже показалось, что это отсветы далекой-далекой грозы, которая грохотала за сопками в десятках километров отсюда, на севере.

Но он быстро понял, что голубоватые отблески не имеют никакого отношения к грозе, они не стояли на месте, двигались. Это сияние было не в воздухе и не в тумане, это легкое, фосфоресцирующее сияние находилось в воде.

– Что за ерунда?..

Свечение становилось сильнее. Кирилл выключил фонарь, жестом приказал Эвелине сделать то же самое. На какое-то время они оказались в темноте. Но сейчас темнота эта была только кажущейся. Из глубины Телецкого к ним приближалось нечто, от чего по воде в разные стороны распространялось электрическое бирюзовое сияние.

– Что это? – растерянно спросила Эвелина.

Кирилл с напряжением вглядывался в воду, которая на глазах теряла свою плотность и черноту и становилась зеленовато-прозрачной. Оттуда, из воды, из глубины озера к ним устремились длинные фосфоресцирующие полосы. А за полосами тянулось что-то еще более яркое, светящееся неоново-зеленым, огромное, мощное, и такое длинное, что Кирилл так и не смог рассмотреть, где же заканчивается это сияние. И все это великолепие стремительно неслось к ним со скоростью эсминца!

Кирилл опомнился.

– Бежим!

Эвелина не отреагировала на слова Кирилла, она, замерев, смотрела на воду и даже не слышала мужа.

– Эва! Не стой! Бежим! – он дернул ее за шиворот, выводя из ступора.

Эвелина оглянулась на Кирилла, и в бирюзовом свете, который с каждым мгновением становился все ярче, он отчетливо рассмотрел ее лицо – синеватую бледность всегда такой смуглой кожи и отрешенный взгляд огромных глаз. Но в следующее мгновение она опомнилась, повернулась и кинулась бежать к берегу. Кирилл бросился за ней, в последний раз обернувшись, и с ужасом увидел, как перед самым причалом из воды взметнулись, расходясь в стороны, огромные щупальца, и посередине их, в центре, в страшной сердцевине неведомого светящегося чудовища, которое, как считал до этого момента Кирилл, могло водиться только в кошмарах, открылась большая, как кремлевские ворота, пасть, – и эта пасть была усеяна таким множеством острых, длинных зубов, которые отчетливо виднелись в противоестественном голубоватом сиянии, что Кирилл с ужасом осознал, что старого мира больше не существует. Они, в самом деле, провалились в Тартар!

Раздался рев, похожий на пароходную сирену.

– Не оборачивайся! Беги! – крикнул он Эвелине.

Никогда в жизни Кирилл не бегал так быстро. Эвелина мчалась впереди. За их спинами в один миг были сломаны и разлетелись в стороны доски причала, катера и лодки разметало, словно детские игрушки, и на берег, расходясь от удара мощного тела, выкатились первые тяжелые волны.

Сквозь нарастающий грохот и треск Кирилл отчетливо слышал, как впереди твердо чеканит ботиночками свой бег Эвелина и чувствовал, как бьется за его спиной закинутый туда и совершенно бесполезный в такой ситуации карабин…

Они взлетели по лестнице, задыхаясь от ужаса, уже по инерции, от адреналина, пробежали еще немного вглубь берега, остановились, обернулись назад, к озеру.

Причала больше не существовало. Громадное, светящееся неоновым светом чудовище, размеры и форму которого Кирилл так и не смог определить, медленно разворачивалось на мелководье, помогая себе щупальцами. Наверное, таким громадным и жутким для древних моряков был кракен…

«Каролина», завалившись на правый бок, лежала на отмели справа. Рубки у катера больше не было, через пролом в борту внутрь вливалась вода.

Волны все еще с шумом бились в берег, расходясь в стороны от кракена, отчетливо хрустнула под массивными щупальцами чудовища одна из лодок поменьше.

– Ну озеро мы, можно сказать, переплыли! – голос Эвелины стал неправдоподобно высоким.

Она забыла об опасности, просто стояла и смотрела на кракена, как он разворачивается, загребая в воде мощным хвостом.

– Он пришел на свет фонарей, да? Кирилл? Он увидел свет? Почему он здесь? Что его привлекло? – она села на землю и разрыдалась, отбросив карабин в сторону, как ненужную палку.

– Кто же его знает… – потрясенно прошептал Кирилл.

Он тревожно посмотрел вокруг. Свечение кракена могло привлечь еще каких-нибудь монстров. Надо было уходить.

Кирилл поднял и закинул за спину карабин Эвелины, потом обнял жену за плечи, бережно поднял ее на ноги.

– Пойдем в машину, малыш, пойдем…

Старый «Ленд Ровер» был не самой лучшей защитой от чудовищ, но это было лучше, чем нечего. В машине Эвелина, наконец, разрыдалась в полный голос. Кирилл не мешал, ждал, пока жена успокоится. Сам напряженно думал.

Не может быть, чтобы такое огромное животное, откуда бы оно здесь не появилось, среагировало на такие ничтожные по отношению к его размерам раздражители, как фонари. Но факт оставался фактом. Кракен ясно дал понять, что путешествия по озеру не будет.

«Что ж, может, это и к лучшему. Непонятно, что происходит, и когда закончится это дерьмо, и закончится ли оно вообще, но надо что-то делать, двигаться, надо выбираться отсюда, из этого проклятого места. По берегу Телецкого выбраться нереально: машина слишком тяжелая. Если застрянем – вытащить некому. Сами не справимся. Остается только уехать вверх по ущелью Чулышмана. Там есть перевал».

Кирилл мысленно представил себе, что для этого надо, вытащил из бардачка карту.

«Так, после Балыкчи будет Кокбеш, – Кирилл водил по карте пальцем, – потом надо на юг вдоль Чулышмана, а потом через перевал на Балыктуюль и через Уланган на Акташ и там – уже по Чуйскому тракту на север до Новосибирска. Все просто. Есть только одна закавывка – сам перевал – вот тут, где дорога поворачивает прочь от берега реки. Говорят, это какое-то совершенно сумасшедшее сооружение, идет прямо по отвесному обрыву. Перепад высоты чуть ли не семьсот метров. Жаль, не успели съездить посмотреть на него, пока еще было светло… Если поднимемся на перевал, дальше будет несложно. Сейчас надо найти бензин!»

Кирилл обратил взгляд на жену. Эвелина уже успокоилась, высморкалась в платок, виновато скосила глаза в сторону Кирилла.

– Ну что, поехали? – спросил Кирилл.

– Куда? – Эвелина жалобно посмотрела на Кирилла. – Только не в дом! Не обратно!..

– Нет, не в дом, поехали вообще отсюда. Только сначала найдем бензин.

– Поедем искать его в Балыкчу?

– Да нет, – Кирилл представил себе, как он возится на заправке в Балыкче, а кругом в темноте шныряют мелкие зубастые твари, и поежился. – На стоянку. Накачаем бензина с машин.

На стоянке находилось около тридцати машин.

– Эх, сейчас бы раздобыть работающий навигатор! – высказался вслух Кирилл, покосился на Эвелину. – Хотя, раз спутников нет, значит и навигатор бесполезен…

«Что же в самом деле случилось? – размышлял он. – Рагнарек? Четвертая мировая? Конец света? – Кирилл усмехнулся про себя. – И в самом деле – конец света! Света больше нет. Что будет, когда закончатся все батареи и аккумуляторы? Придется жечь факелы и костры. Это еще не конец. Конец наступит тогда, когда закончатся патроны».

Выкачать бензин из баков автомобилей оказалось не так-то просто. Одни баки были закрыты на ключ, другие заблокированы электронными устройствами, третьи почти пусты. Наконец, Кирилл сумел накачать канистру с бензобака грузовика, который привозил на турбазу продукты.

Эвелина стояла рядом с карабином – охраняла мужа. Тут же, в кузове, Кирилл нашел еще одну полную канистру. Повезло!

«В баке „Ленд Ровера“ уже сорок литров, да здесь сорок, – подсчитывал Кирилл в уме, – итого – восемьдесят. Мало! Бак у „Ровера“, наверное, литров шестьдесят, бензина хватит километров на двести пятьдесят. Ну хорошо, пусть будет триста. Это если по двадцатке на сотню считать. Все равно мало. Придется останавливаться, чтобы заправиться, а это опасно. Да и где? Надо бы еще хотя бы пару канистр! Тогда точно хватит до Усть-Семы. А там, может, и людей найдем! Если еще не всех сожрали…»

– Малыш, давай-ка сходим вон туда, – сказал он Эвелине, – там стоянка для работников турбазы. Может, там есть что-нибудь интересное.

На стоянке у административного здания они нашли минивэн, в котором возили туристов на экскурсии. В салоне за спинками задних сидений стояли две канистры. Одна оказалось полной, вторая была наполовину пустой. Кирилл долил ее из бака минивэна.

– Ну, что, поехали? – спросил Кирилл, когда они, залив под горлышко бак внедорожника и надежно разместив в багажнике остальные канистры, сели в кабину «Ленд Ровера».

– Поехали… – обреченно ответила Эвелина, и Кирилл вздохнул, услышав тон жены.

Молодая женщина совсем упала духом. Что ж, он сам был близок к этому.

Кирилл повернул ключ в замке зажигания, завел «Ленд Ровер», включил фары, свет которых после темноты показался ослепительно ярким, и тронулся с места.

Ехали молча.

О чем думал Кирилл, глядя на пустынную дорогу? В свете фар все казалось не таким уж и страшным. Как будто они просто поехали на ночное сафари или возвращались поздно вечером из похода.

«Неужели больше никогда не будет рассвета? – размышлял Кирилл, глядя на дорогу. – Может ли случиться так, что тучи, которые сейчас заслоняют солнце, рассеются, и все когда-нибудь будет по-прежнему? Когда? Через пять лет, через десять, через пятнадцать? Что могло уцелеть на пространстве от Байкала до Москвы? Ну столицы наверняка уже нет. Скорее всего, нет и Хельсинки, Будапешта, Варшавы, Нижнего, Казани, Челябинска и еще кучи городов в центре. Везде, где есть ядерные и военные объекты. Что могло уцелеть? Деревни? Небольшие города в провинции? Если там появились такие же монстры, как здесь, то маловероятно. Люди могли уцелеть только там, где есть оружие. И откуда только взялись эти твари?»

Кирилл бросил взгляд на Эвелину. Она безучастно смотрела вперед, на дорогу.

«Она думает, что весь мир провалился куда-то в Тартар. Что ж, можно назвать это место и адом, терминология неважна. Важно, что Эвелина считает, что они переместились в какой-то иной мир. В параллельный? В прошлое? В будущее? Каким дьявольским оружием можно было разнести весь тот уютный мирок, в которым они жили? Ну он, конечно, не был таким уж и милым, особенно на Ближнем Востоке или в Южной Америке. Но тем не менее, ему и многим другим офицерам БНБ казалось, что ситуация стабилизировалась, и причин для новой войны нет. Ну не считая тлеющего конфликта на Ближнем.

Что же такое могли изобрести? Он не слышал ни о каких новых разработках, но с другой стороны, кто он такой, чтобы ему докладывали о них? Всего-навсего капитан БНБ, командир боевой группы. Не ученый. Может, проводили эксперименты с изменением пространства? В таком случае, где все люди, или быть может, придумали избирательное оружие?.. Которое уничтожает только людей?.. Тогда откуда монстры? Может, их специально сбросили, чтобы прикончить тех, кто остался? Вырубили оставшихся людей и сбросили? Все время какие-то нескладушки получаются!»