Каратель. Книга вторая

Еще несколько мгновений – и он был внутри.

В кабинете Кирилл бесцеремонно протопал по столу у окна, спрыгнул на пол, перехватил карабин, посветил «тактикой» по стенам кабинета. Канцелярия, ничего интересного.

Толкнул дверь, вышел в коридор, двинулся мимо череды закрытых дверей, на ходу читая таблички. Толкнул дверь с надписью «Центр связи». На его счастье, дверь оказалась открытой, видимо, связист тоже успел придти на работу. А может, это был не связист, а уборщица, которая пришла пораньше вымыть полы. Полезная привычка – убираться с утра пораньше!

В кабинете Кирилл обнаружил лаймер, который на поверку оказался расплавленным куском пластика, и старенькую рацию в углу на столе. Такие рации работали не только от сети, но и от аккумуляторов. Он включил рацию, пощелкал тумблерами, но она оставалась мертвой. Не беда, с ней можно повозиться, быть может, у нее просто разряжены аккумуляторы или сгорели несложные схемы. На детали можно будет разобрать старые лаймеры на турбазе.

Кирилл отключил рацию от сети, снял со стола. Она оказалась довольно тяжелой.

Офицер повернулся к двери, чтобы выйти в коридор, и замер. Его остановил не звук и не запах. Его остановило ощущение опасности, которое он почувствовал так явственно, как будто снова проводил операцию по зачистке где-нибудь в катакомбах Москвы!

Только на этот раз за углом в коридоре был не конви, не террорист, а кто-то более страшный, более сильный и еще более беспощадный. Кирилл почувствовал, как от адреналина словно иголками покалывает предплечья – такое с ним бывало в минуты особой опасности.

Затаив дыхание, он осторожно опустил рацию обратно на стол, и стараясь двигаться бесшумно, потянул из-за спины карабин…

Произошедшее в следующие секунды Кирилл потом восстанавливал по памяти.

Патрон был уже в патроннике, и ему оставалось только сдернуть вниз предохранитель. От первого удара мощной лапы неизвестного противника он ушел – вовремя пригнулся.

Над головой в щепки разлетелся косяк двери.

Кирилл выстрелил снизу вверх в мохнатого, огромного противника, неожиданно возникшего перед ним в темноте. Выстрел оглушительно прозвучал в тесной комнате.

Кирилл перекатился по полу в сторону, выстрелил снизу вверх еще раз, скользнул под укрытие стола, на котором стоял сгоревший лаймер, кубарем выкатился с другой стороны в тот самый момент, когда от удара врага стол сломался пополам и сложился внутрь, словно картонка.

Кем бы не был противник, он был очень сильным!

Но отступать было некуда. Кирилл перемахнул через журнальный столик с чайником, по привычке стараясь не светиться на фоне окна, хотя темень была такая, что наверняка разницы не было никакой, перевел флажок предохранителя на режим стрельбы очередями, развернулся к противнику и выпустил в него длинную очередь.

Это остановило неожиданного визитера, Кирилл в свете тактического фонаря успел разглядеть свирепую морду, похожую на медвежью, маленькие злобные глазки и оскал десятков длинных острых зубов.

Перед ним был на медведь, а какой то совсем другой зверь! Да и зверь ли?

Кирилл всадил в грудь животному, наверное, десять или двенадцать пуль. Медведь уже упал бы или хотя бы взревел бы от боли. А это существо молчало. Оно только остановилось, тяжело дыша.

Кирилл не опускал карабин, целясь твари прямо в лоб. Внезапно «медведь» ощерился, из горла зверя вырвался странный рык, больше похожий на бормотание, а потом он неправдоподобно быстро для такого огромного существа метнулся прочь из комнаты и исчез в дверях.

Кирилл слышал, как он ураганом пронесся по коридору. Толстые доски пола гнулись и скрипели под тяжестью массивного тела. В конце коридора зазвенело разбитое окно.

Кирилл на цыпочках метнулся через комнату, у порога остановился, осторожно выглянул в коридор. Луч фонаря осветил разбитое окно в конце коридора. Похоже, «медведь» просто выпрыгнул в него, как кошка.

Офицер оперся спиной о стену, какое-то время постоял, приходя в себя. Кровь бешено стучала в висках. Карабин он держал наизготовку, все еще ожидая нападения. Но в коридоре, да и похоже, во всем здании, было тихо. Кирилл наконец расслабился, опустил карабин, и сразу же услышал голос Виктора Николаевича. Тот тихо звал его по имени.

Ну что ж, по крайней мере, старый джентльмен был жив!

Кирилл вернулся в комнату с открытым окном, выглянул наружу. Несмотря на возраст и внушительную комплекцию, Виктор Николаевич с неожиданной ловкостью взбирался по водосточной трубе. Труба скрипела и тряслась, грозя обрушиться вниз, но выдержала вес пожилого джентльмена.

Кирилл молча подал ему руку.

– Вы видели? – задыхаясь, спросил его Виктор Николаевич, почувствовав под ногами твердый подоконник. – Это в него вы стреляли?

– В него, – Кирилл осторожно выглянул в коридор. – Я там рацию нашел, есть шанс, что она живая, надо бы ее забрать, но сначала я хочу посмотреть, откуда пришла эта тварь. Окна-то на первом этаже зарешечены, а летать медведи пока не научились…

– Разве это был медведь? – взволнованно спросил Виктор Николаевич. – А мне показалось, что это была громадная кошка, вроде барса или пумы, только больше.

– Не знаю, кошка это или медведь, но на двух лапах оно ходит, как мы с вами, – ответил Кирилл, двигаясь дальше по коридору.

Он посветил на разломанный зверем косяк, посмотрел на следы от огромных когтей, которые остались на штукатурке, потом – на разломанный стол, присвистнул.

– Да, когти у него нешуточные. Знаете что, – сказал Кирилл, – я передумал. Берите рацию, я буду вас прикрывать, пойдем на турбазу. А то женщины там одни. Это не дело.

Виктор Николаевич согласно кивнул. Только очки в темноте блеснули.

Они осторожно спустились на первый этаж и вышли через служебную дверь во внутренний дворик.

Здесь располагалось автохозяйство администрации поселка: вдоль забора тянулось несколько гаражных боксов, да под открытым небом ржавела пара старых, раздолбанных «Патриотов» без колес.

Кирилл мимоходом проверял ворота гаражей. Ему пришла мысль, что неплохо было бы уехать отсюда на машине. Пешком до турбазы надо было идти минут двадцать, а на машине такое расстояние можно было преодолеть в десять раз быстрее. Одна из дверей в гаражных воротах оказалась открытой.

– Стойте! – скомандовал Кирилл, и Виктор Николаевич, который шел впереди в обнимку с рацией, встал, как вкопанный.

– Идите сюда! Если найдем машину, решим сразу две проблемы. Как доехать до наших милых и…

– И как выбраться из долины! – подхватил Виктор Николаевич.

Кирилл прекрасно понимал, что вся электроника машин, скорее всего, тоже вышла из строя, но рассчитывал на свое везение, которое столько раз не подводило его на боевых заданиях, да и просто в жизни. Недаром же дожил до двадцати восьми лет без особых происшествий и ранений и дослужился до капитана. А капитан БНБ – это вам не какой-нибудь вшивый пехотный майор! Перед капитаном БНБ навытяжку становятся не только майоры, но и полковники! Еще три года такой службы и можно было перевестись на штабную работу, а там, глядишь, и новый скачок по карьерной лестнице: получение всех гражданский прав! И даже права голоса! Стоит войти в золотой миллион нации и можно спокойно обзаводиться детьми, домом и престижным авто.

В гараже находились два грузовика, два подержанных внедорожника и один замученный «Патриот».

Машины были старые, без электронных блокираторов, и это значительно облегчало задачу.

Кирилл быстро, с привычной сноровкой, взламывал замки, обрывал провода и замыкал их, пытаясь завести. Увы, автомобили были неисправны и не заводились.

Единственный рабочий автомобиль – древний «Ленд Ровер» с почти «лысыми» покрышками и ржавым шноркелем, торчавшим над капотом, они нашли у самой стены гаража. Удивительно, но автомобиль был на ходу, даже фары горели. Только бензина было мало – стрелка указателя лежала почти на нуле.

Виктор Николаевич осторожно положил на заднее сидение рацию, сразу же залез туда сам, чтобы придерживать ее во время езды. Кирилл явственно различил, как у него постукивают от страха зубы.

– Сидите здесь. Я сейчас! – ободряюще сказал он пожилому джентльмену. – Найду бензин и вернусь.

По опыту Кирилл знал, что запасливые водители, скорее всего, в гараже держат бочку с горючим. Надо было отыскать канистры, налить в них бензин, а потом залить в бак.

Бочку с бензином он нашел в дальнем углу. Тут же лежал толстый шланг. В багажнике одного из внедорожников Кирилл отыскал две двадцатилитровые канистры.

Но в тот момент, когда он поставил их на пол и захлопнул дверцу багажника, он услышал совсем рядом странный цокот, как будто какое-то животное пробежало, постукивая коготками по бетонному полу.

В другой раз Кирилл и не обратил бы на это внимания, но сейчас нервы были на пределе.

Лучше перебдеть…

Он сдернул с плеча карабин, осторожно заглянул за машину. Никого. Посветил на всякий случай себе под ноги – шорох был таким, что, казалось, его мог издавать только небольшой зверек.

Может быть, здесь, в гараже, осталась кошка? Или щенок? На полу никого не было.

Кирилл посветил вверх и почти сразу же выстрелил – оттуда, с потолка, на него падало какое-то небольшое, темное животное. Кажется, у него была только одна пара лап и крылья. А еще зубы, много зубов…

Животное отбросило выстрелом в сторону, и оно распласталось на полу черной кляксой.

– Что там такое? – услышал Кирилл обеспокоенный крик Виктора Николаевича.

– Все нормально! – глядя сквозь прицел карабина, Кирилл осмотрелся, тщательно проверил потолок. На потолке больше никого не было. Он только на секунду подошел глянуть, что за чудо-юдо его атаковало, и тут же попятился. Судя по всему, перед ним был мутант. Радиационный мутант с юга. Тьфу, пропасть! Наверное, залетел сюда с Афаганистана.

Надо было торопиться.

Нахлебавшись бензина, – ну как без этого! – Кирилл торопливо накачал горючего из бочки в канистры, почти бегом оттащил канистры к «Ленд Роверу», торопливо нашел воронку, плеснул немного бензина в бак – лишь бы хватило до турбазы, остальное поставил в багажник. Его подгоняло обостренное чувство опасности и слух. То и дело казалось, что он снова и снова слышит все тот же торопливый стук коготков под ближайшими машинами.

Если таких мелких зубастых тварей здесь было много, не миновать беды!

Сдерживая желание сесть в машину и запереться в ней, он открыл тяжелые, высокие гаражные ворота, краем глаза заметил, как небольшое пятнистое животное юркнуло под соседнюю машину, потом, наконец, быстро запрыгнул в «Ленд Ровер», захлопнул дверцу, в которую сразу же ударилось что-то небольшое, но весьма увесистое, и повернул в замке ключ зажигания.

– Что это? Кто это? – удивленно спрашивал его Виктор Николаевич, но Кирилл молчал.

На проходной автомобиль снес старенький шлагбаум, «Ленд Ровер» тряхнуло, но Кирилл только надавил на газ, желая как можно быстрее оставить позади и этот гараж, и темное, молчаливое здание администрации, и этот чертов поселок.

Заговорил Кирилл только тогда, когда они выехали из поселка.

– Это была еще одна тварь… Вам ее лучше не видеть, – Кириллу пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум старого двигателя.

– Смотрите, а там по-прежнему мелькает, – испуганно сказал в ответ Виктор Николаевич.

Кирилл посмотрел налево, в сторону кладбища. Там, в самом деле, вспыхивали и гасли голубоватые огни.

– Плевать! – сказал Кирилл. – Лишь бы не лезли к нам. Меня больше волнуют мутанты.

– Мутанты? – переспросил Виктор Николаевич. – Откуда здесь мутанты? Отсюда до районов радиационного заражения не менее трех тысяч километров!

– Я почем знаю, откуда, – огрызнулся Кирилл, – вот только факт, что они уже здесь!

– Что? – перепросил Виктор Николаевич.

– Ничего! – рявкнул в ответ Кирилл. – Не знаю я, как они здесь оказались!

Дорога была, как стиральная доска, подвески автомобиля оказались очень жесткими, и Кириллу приходилось держать ухо востро. Сильно он не гнал, чтобы ненароком не вылететь с дороги в повороте.

Не хватало еще осложнить и без того непростую ситуацию!

Наконец, увидел знакомый указатель, притормозил. Тормозные колодки автомобиля противно запищали.

Через две минуты они были в домике.

– Кирилл! – Эвелина бросилась к нему, обняла. – Хвала патриархам, вы вернулись! Здесь так страшно, там, за окнами, все время кто-то ходит… Дышит так тяжело. Это медведь? Медведь, да?

– Медведь? – Кирилл обнял Эвелину, потом отстранил, подошел к окну, к которому был пододвинут тяжелый платяной шкаф – а еще говорят, что женщина слабое существо! – глянул в щель, но снаружи никого не было. Да и кого увидишь в кромешной тьме? Повернулся к Эвелине, привлек ее к себе, прижался губами к ее угольно-черным волосам, вдохнул тонкий аромат весенних цветов – ее любимые духи.

– Медведь. Ну конечно, это медведь!

Мужчины быстро проверили все окна, забаррикадировали те, которые показались недостаточно защищенными.

Потом все собрались за столом в гостиной.

– Короче, девушки, – вздохнул Кирилл, – дела наши… Непонятные дела. В поселке людей нет, зато бродят какие-то звери. Нехорошие звери.

Эвелина метнула на мужа испуганный взгляд.

– Думаю, этих зверюг что-то пригнало сюда с юга, – Кирилл не обратил внимания на сдержанный вздох Елены Анатольевны, задумчиво почесал уже отросшую щетину. – Рацию мы нашли, но рацию надо отремонтировать. Сначала надо найти нормальное жилье. Это, – Кирилл кивнул на стены, – это домик Наф-Нафа, придет серый волк, дунет, и все развалится. Надо перебазироваться туда, где толстые стены, и где дом легко защищать. Вы собирайте вещи, а мы пойдем, посмотрим, есть ли тут дома получше.

Он кивнул Виктору Николаевичу, встал, взял карабин, достал из сумки патроны, молча набил магазин, примкнул его к карабину и вышел. Виктор Николаевич поплелся следом.

Женщины следили за ними почти с ужасом. Эвелина вышла следом в прихожую, закрыла за мужчинами дверь на задвижку, вернулась в гостиную.

– Никогда не видела Кирилла таким! – словно жалуясь, сказала она Елена Анатольевне.

Пожилая женщина вздохнула, встала с кресла. Кажется, она все-таки пришла в себя.

– Давайте собираться, милочка, – сказало она, и высоко подняв голову, вышла из гостиной в свои комнаты.

Через час они уже обживали тот самый двухэтажный огромный дом на краю турбазы, сложенный из толстых, в обхват, бревен. Сначала стаскали все оставшиеся вещи постояльцев в маленькую каморку под лестницей. Потом Кирилл и Эвелина заняли три комнаты на нижнем этаже, а Виктор Николаевич и Елена Анатольевна выбрали небольшой номер на втором этаже, в глубине маленького, узкого коридора.

Если бы не эта странная ситуация, в которой оказались обе пары, дом вызывал бы только восхищение. Внутри он был отделан кедром и можжевельником, а посередине, в большой гостиной, был устроен огромный камин. Кирилл, помня о странном зубастом существе, велел держать заслонки закрытыми и открывать их только тогда, когда камин топили. А топить его приходилось все чаще – температура на улице стремительно падала, и это не походило на холодное лето.

Кирилл уже начал подумывать о ядерной зиме.

Мужчины передвигались по турбазе на автомобиле. Они перевезли в дом весь арсенал, который был в егерском доме, продукты с ближайших кафе, все инструменты, неисправные лаймеры и даже старые приемники, которые им удалось найти в домиках.

После того, как быт, по мнению Кирилла, был налажен, он принялся за ремонт рации. Пожилые супруги почти не выходили из своего номера, разговаривали вполголоса, замолкали, если видели рядом Кирилла. Глаза Елена Анатольевны почти всегда были заплаканными. Виктор Николаевич выглядел расстроенным.

Эвелина двигалась по дому тихой тенью, старалась не отвлекать Кирилла от работы. Молчала, о чем-то напряженно думала. Кирилл надеялся, что в отсутствие электричества она будет много спать, потому что она всегда была соней, но спала она, наоборот, очень мало, чаще сидела в комнате, молча смотрела на пламя свечи, иногда пыталась читать найденный среди чужих вещей томик Томаса Манна.

Однажды Эвелина зашла в комнату, где Кирилл ремонтировал рацию, решительно встала в дверях.

– Кирилл! Я хочу поговорить!

По ее тону Кирилл понял, что деваться некуда и поговорить придется. Он терпеливо вздохнул, отодвинул в сторону плату, в которой перепаивал детали, нагревая на газовой горелке тонкое шило, выключил горелку, экономя газ, повернулся в жене.

– Конечно. Давай поговорим.

Эвелина решительно взяла его за руку, отвела на диван в средней комнате.

– Скажи мне, все ведь серьезно, да?

Кирилл мог солгать, но делать это, глядя в глаза любимой женщины было трудно, почти невозможно.

– Да, – сказал он.

– Это ведь был не медведь, да? – Эвелина настойчиво заглядывала ему в глаза.

При пламени свечей ее черные глаза блестели, словно расплавленная смола.

– Ну, радость моя, скажем так, это был не совсем медведь, – ответил Кирилл и все-таки отвел взгляд в сторону.

– А кто?

Кирилл посмотрел Эвелине в глаза.

– Я не знаю. Это какое-то очень большое и очень сильное животное. Передвигается на двух и на четырех лапах. Морда похожа на медвежью. Лапы длинные. Цвет черный или темно-бурый, больше я ничего не успел рассмотреть.

– Где ты его видел? Там, в поселке?

Кирилл вкратце рассказал, как он залез в здание администрации поселка и как встретился там с непонятным существом.

– А ты не думал, что это может быть снежный человек? Йети? – Эвелина встревожено смотрела на Кирилла.

– Ну-ка, давай рассказывай, – внезапно догадался Кирилл, – что ты видела? Ты ведь видела кого-то, когда задвигала окна мебелью там, в домике?

– Видела… – почти прошептала Эвелина, и ее глаза стали еще темнее. – И поэтому мне очень страшно.

– Что именно ты видела? – повторил вопрос Кирилл.

– Тебе не кажется, что все вообще изменилось? – ответила она вопросом на вопрос.

– Конечно, стало темно, – согласился Кирилл, успокаивающе гладя жену по руке.

– Не просто темно, стало очень темно. Исчезла луна, исчезли звезды, исчез ветер. Ты заметил, что с озера больше не дует ветер? А ведь он дул каждый вечер. Запахи исчезли. Нет больше запаха хвои, запаха озера, запаха трав.

– Но я чувствую запах твоих духов.

– С каждым часом он становится все слабее. Смотри – ты паяешь, а ничем не пахнет. Больше нет даже запаха чая. И вкус – вкус еды тоже изменился.

Кирилл встал, прошелся по комнате. Перед его мысленным взором стояла картина, которую он видел на кладбище: мужчина-алтаец, в бессмысленных глазах которого рождалась мысль.

Что это было? Что? Он мучился, но не находил ответа.

– Мне кажется, произошло одно из двух, – сказала Эвелина, – или мы провалились в Тартар, что весьма вероятно в этих странных, диких краях, или наступил конец света.

Кирилл глубоко вздохнул. Помолчал. Потом выдавил:

– А разве это ни одно и то же?..

.…Кирилл остановился, потому что под ботинками зачавкало. Он посветил вниз, прямо под ноги, присмотрелся. Сухая трава сменилась грязью. Болото! Здесь, в степи, болота могли тянуться километрами. Чаще всего они шли вдоль ручьев, которые стекали к рекам. Возможно, он был уже довольно близко к цели.

Но болото все равно придется обходить с востока, ничего не попишешь. О, если бы это было последнее препятствие перед Теленгит-Сортогоем! Кирилл снова вытащил компас, посмотрел, насколько отклонится от курса, обходя топь стороной, пожал плечами. В сущности, он вообще не знает, правильно ли идет, так что ему остается одно – сохранять спокойствие. До самого конца.

Он свернул на северо-восток и пошел дальше, видя перед собой только кусок земли, поросший невысокой жухлой травой. Вскоре трава сменилась щебенкой, покрытой беловатым лишайником. Идти по щебенке было легче. Лишайник приятно похрустывал под подошвами башмаков, пружинил. А примерно через час луч фонаря осветил насыпь. Сердце забилось быстрее.

Кирилл взобрался наверх по осыпающемуся склону из песка и крупных белых камней, похожих на черепа, и оказался на автомобильной дороге. Дорога была узкой, укатанной. Возможно, она вела к одному из разбросанных по степи алтайских стойбищ или соединяла между собой поселки. Кирилл снова посмотрел на компас и опять двинулся на север.

.…Рацию он тогда отремонтировал. Привез со стоянки рабочий аккумулятор из машины, подключил. Все собрались у камина, чтобы узнать, сможет ли Кирилл поймать хоть какую-нибудь станцию.

Елена Анатольевна как-то очень суетливо хлопотала у камина с джезвой, Виктор Николаевич нервно сосал костяной мундштук – сигарет у него не осталось, и он сначала перешел на найденные в новом доме дешевые вонючие папиросы, но искурил их быстро и теперь все, что ему оставалось – это сосать чужой, дурно пахнущий табачной смолой пластмассовый мундштук.

Эвелина, не отрываясь, смотрела на Кирилла. Во взгляде читалась надежда.

Темное пространство эфира ворвалось в уютную гостиную хрипом и далеким, тревожным завыванием помех. На длинных волнах работающих радиостанций Кирилл не обнаружил. Он разочаровано вздохнул и стал методически проверять эфир сначала на средних, а затем на коротких и ультракоротких волнах.

Молчание затягивалось. Елена Анатольевна разлила дымящийся черный кофе по крохотным фарфоровым чашкам, от волнения пролила на скатерть, разохалась, потом замолчала, сообразив, что мешает Кириллу.

Виктор Николаевич начал нервно расхаживать между диваном и книжным шкафом. Эвелина нетерпеливо переменила позу, подперла смуглую щеку кулачком.

Наконец, сквозь хрипы и бурю электрических помех в комнату ворвался человеческий голос.

– Хийд Эсеге Малан-тенгри… Зам чиглэлийг… зааж орох… хийд Эсеге Малан-тенгри!..

– Ничего не могу понять… – сказала Эвелина. – Тарабарщина какая-то.

– А по-моему, это по-монгольски, – сказал Виктор Николаевич. Было видно, что он рад помочь. – Мне кажется, что-то вроде «Вас ждут в Эсеге Малан-тенгри» или «Дорога ведет в Эсеге Малан-тенгри». Я работал в Улан-Баторе, еще когда Монголию не захватил Китай. А наших, наших нет?

Кирилл записал длину волны на листке бумаги, стал искать дальше. Один раз всем показалось, что они услышали русскую речь, но ее сразу же заглушили помехи, и сколько они не вслушивались в треск, больше не смогли различить ни слова.

Наконец, Кирилл отошел от рации. Он был расстроен и раздражен и старался скрыть это, но, кажется, не особо получалось. Все надежды рушились.

– В эфире нет даже привычных позывных спутников связи, – шепотом сказал он Виктору Николаевичу, когда Эвелина взяла чашку кофе со стола и постаралась разговором отвлечь Елену Анатольевну от мрачных мыслей.

– А что это такое?

– Это такие сигналы, которые постоянно идут от спутников на определенных волнах. Обычные люди на них не обращают внимания.

– И что это значит?

– Скорее всего, спутников больше не существует. Ни одного.

Кирилл нахмурился. В эфире не было ничего. Вообще ничего. Даже китайских спутников. Только эта тарабарщина на монгольском. Это означало одно: привычного мира больше не существовало. А значит, надо было действовать самостоятельно.

– А давайте подежурим у рации по очереди, – предложила Эвелина. – Я буду первой! Кирилл, покажи, как с ней обращаться! – потребовала она, и Кирилл подчинился.

Через минуту она уверенно вращала верньер настройки и переключала диапазоны. В эфире по-прежнему выли сотни космических собак.

– Господа, вы как хотите, – чуточку церемонно сказал Кирилл, – а я пойду спать – устал. Если что-нибудь услышите, разбудите. Нет, Елена Анатольевна, кофе не буду.

И вышел.

Надо было срочно придумать план, как отсюда выбираться. Но вместо того, чтобы что-нибудь придумать, он заснул сразу, как только лег на кровать поверх покрывала.

Его разбудила Эвелина.

– Пойдем, я, кажется, что-то нашла. В динамики, оказывается, слышно плохо, в наушниках намного лучше. Ну просыпайся же!..

В гостиной было сумрачно и прохладно. Еле слышно потрескивали дрова в камине.

Кирилл надел наушники, прислушался. Сквозь хрипы до него доносился тихий, отчетливый голос.

– Говорит «Бирюзовая Катунь»! Говорит «Бирюзовая Катунь»! Мы находимся на турбазе под Артыбашем. Мы – это Серый, Мигрень и Туз Пик. Мы не знаем, что случилось. Еда заканчивается. Если в ближайшее время за нами не придут спасатели, мы будем продвигаться к Барнаулу. Присоединяйтесь к нам. У нас есть оружие и карты. Говорит «Бирюзовая Катунь»! Говорит «Бирюзовая Катунь! Мы находимся на турбазе под Артыбашем.… – Кирилл снял наушники.

– Это автомат. Они на севере Телецкого. Или были там.

– Значит, здесь есть еще люди!

– И они так же, как и мы, ничего не знают, – ответил Кирилл. – Но это лучше, чем ничего! – утешил он жену.