Небесный замысел любви. Книга первая. Радужный мост

Мила смутилась, у нее появилась легкая дрожь в теле. Она первая отвела взгляд, опустила глаза, поморщилась: «Спасибо вам. Мне лучше. Спасибо, я сама… я сама пойду, – высвободив руку, она увидела на полу, свой портфель и книги. – Книги, ваши книги, мой портфель», – она оглянулась, посмотрев на него и вновь увидела его теплые, улыбающиеся глаза, внимательно смотревшие на нее.

Он молчал и внимательно смотрел на нее, не отводя взгляда.

Мила тихо повторила: «Ваши книги».

Он, очнувшись, поднял все, молча протянул ей портфель.

– Спасибо… еще раз спасибо, – тихо произнесла Мила, взяла портфель.

Прихрамывая, она медленно подошла к двери. Он быстро открыл ей дверь. Она вошла в магазин. Он смотрел ей вслед.

Из двери вышли две дамы, посмотрели на него, на прихрамывающую девушку. Грант смутился, быстро спустился по ступенькам вниз.

За кассой книжного магазина сидела полная пожилая дама, которая обслуживала покупателей и работала за кассой. Когда покупатели спрашивали о наличии какого-либо товара она неохотно, с недовольным лицом вставала и медленно двигаясь от кассы к товару, бормотала: «Почему я должна всех обслуживать и работать за мизерную зарплату».

Мила вошла в магазин, огляделась, поздоровалась с кассиршей, прихрамывая, прошла в раздел «Ноты».

В магазине было мало народу: два подростка в разделе канцтоваров, пожилая дама с маленьким внуком выбирали детские книги, девушка с прыщами на лице в разделе «Поэзия» перебирала книги. Магазин был небольшой, здесь продавались книги, канцтовары, был раздел «Ноты» и рядом с этим разделом в углу, около окна стояло старенькое черное пианино. Пожилая дама с внуком, выбрав детские книжки, подошла к кассе. Пока дама расплачивалась, малыш подбежал к инструменту, открыл крышку пианино и стал долбить по клавишам.

Бабушка обернулась и сердито окликнула внука: «Марк, сейчас же перестать долбить».

Малыш посмотрел на бабушку, скорчил недовольную гримасу: «Хочу играть!» – продолжил бить по клавишам.

Кассирша сморщилась и сердито поддержала бабушку: «Мальчик! Тебе же бабушка сказала, перестань долбить по клавишам».

Мальчик оглянулся, насупился: «Хочу играть! – потом сердито добавил, – а то заплачу! Громко!» – сердито посмотрел на кассиршу и бабушку.

Дамы переглянулись. Бабушка, подняв вверх глаза, прошептала: «Только не это! Пусть немного поиграет, мы сейчас пойдем».

Кассирша поморщилась, взяла деньги и стала отсчитывать сдачу. Мальчик продолжить бить по клавишам.

Мила оглянулась на малыша, с нотами подошла к мальчику, нагнулась и тихо спросила: «Тебя зовут Марк? – Малыш не ответил. Мила тихо продолжала, – на инструменте надо играть не так, а тихо и ласково, клавишам ведь больно, они живые».

Мальчик замолчал, посмотрел на Милу: «Живые?»

– Да. А ты не знал этого?

– Нет. – тихо ответил он.

– Они разговаривают музыкой, ты ведь слышал, как играют на этом инструменте?

– Нет, – все также упрямо ответил малыш.

– Хочешь я тебе покажу, как клавиши умеют разговаривать?

Мальчик широко распахнул глаза и тихо ответил: «Хочу».

Мила села за инструмент и тихо заиграла пьесу А. Моцарта, две клавиши «западали». Малыш смотрел на ее играющие руки широко распахнутыми глазами.

Грант вернулся в магазин, забрал лежавший на окне свой красный шлем, посмотрел в спину сидевшей за инструментом Милы, слушая ее игру, не сводил с нее глаз.

Мила перестала играть, наклонилась к малышу: «Вот видишь эти две клавиши не звучат, как другие, – она показала на две клавиши, – они не звучат, потому что ты сделал им больно, и они перестали звучать, разговаривать с нами. Поэтому нельзя по ним бить, – продолжила играть. – Ты услышал, что они тебе говорили?» – посмотрела на мальчика.

– Да-а.

– Вот и хорошо. Никогда больше не бей по клавишам, потому что им больно. Обещаешь?

– Да-а.

Дамы, улыбаясь, смотрели на Милу и мальчика. Посмотрели на Гранта, задумчиво стоявшего около окна. Грант очнулся и тихо вышел из магазина, забрав шлем.

– Хорошо девушка играет, – тихо сказала бабушка.

– Да, эта девушка к нам часто приходит и играет красиво, – так же тихо с улыбкой ответила толстая кассирша. – Такая молодец, учится в Москве, нам помогает, полы моет и ей за это завмаг разрешает заниматься на инструменте, она музыкальную школу заканчивает. Услужливая такая, воспитанная. – тихо рассказывала, наклонившись к даме, кассирша.

Бабушка, забрав свою сдачу, подошла к внуку, погладила его по голове и с улыбкой сказала: «Спасибо, девушка. Вы хорошо играете. Марк, пойдем, мой хороший, нам пора».

Марк не отреагировал на слова бабушки, стоял и смотрел на инструмент: «Я хочу с ним разговаривать, – тихо сказал он, помолчал немного, обратился к Миле, – тетя, я хочу с ним разговаривать… как ты», – тихо добавил он.

Мила присела перед малышом на корточки: «Если хочешь разговаривать с музыкой, она обязательно отзовется на твой зов. Попроси родителей, только не кричи, а тихо, тихо попроси маму, папу и бабушку, чтобы они отвели тебя в музыкальную школу. Там тебя научат разговаривать с музыкой. Но это будет не сразу. Нужно будет много потрудится и очень, очень желать, чтобы музыка услышала твое желание разговаривать с ней. И тогда она обязательно отзовется. Пройдет время и ты услышишь однажды, как клавиши начнут с тобой разговаривать. Запомни это, малыш».

Малыш смотрел на клавиши, потом пальчиком потрогал их.

Мила встала, задумалась, потом опять присела и обратилась к малышу: «Ты запомнил мои слова?»

– Да-а, – прошептал малыш.

Малыш пошел к двери, оглянулся и сказал бабушке: «Пошли, – опять оглянулся. – До свидания, – помахал Миле рукой. – Я запомнил».

Пожилая дама с внуком вышли из магазина.

В небольшом парке посёлка Дзержинского напротив книжного магазина, откуда были видны стены Николо—Угрешского монастыря, на лавочках сидели пожилые люди, одни читали газеты, другие играли в шашки, третьи в домино. Дама с внуком присели на одну из лавочек, стали рассматривать иллюстрации в купленных книжках. Девочки играли в мяч, в игру «вышибалы». Трое молодых парней сидели на скамейке и тихо беседовали, один из них Володя Разуваев. Мотоциклист в красном шлеме стоял при въезде на автобусную площадь.

Из книжного магазина вышла, прихрамывая Мила, в руках она держала ноты и портфель и медленно направилась к автобусной остановке.

Один из парней, увидев ее, толкнул в бок Володю: «Смотри, это твоя Люда?»

Володя посмотрел в сторону, указанную другом, улыбка промелькнула на лице: «Ребята, все, я пошел», – встал, постоял немного с опущенной головой, решив что-то, стремительно направился навстречу Миле.

– Привет. Что с тобой, почему ты хромаешь?

– Привет. Да вот упала, – Мила остановилась, – приехала в книжный, на ступеньках споткнулась и упала.

– Как же так не осторожно, болит? Давай, я тебе помогу, – взял портфель, книгу и ноты, – а это в портфель нельзя убрать? – показал на ноты и книгу.

– Не влезает. А что ты здесь делаешь?

– Да вот, с работы вышли, у отца в гостях были. Присели с ребятами обсудить увиденное и тебя увидели.

Мила посмотрела в сторону ребят, узнала их, улыбнулась и помахала им рукой. Парни помахали ей в ответ.

Володя взял ее под руку: «Облокотись на меня, легче будет. Так нога болит?»

– Болит. Да ничего, спасибо. Вначале было очень больно, а сейчас мне уже легче.

Они медленно шли к автобусной остановке.

– Людмил, давай в субботу в кино сходим.

– Я не смогу, много учебы, да и по музыке много чего надо выучить.

– Ну, пожалуйста, часа 2—3 отдыха и все. Нельзя же все время заниматься, – усмехнулся Володя.

– Володь! – Мила резко остановилась, – именно сейчас надо заниматься, потому что у меня скоро сессия, да и тебе тоже надо поступать в институт.

– Да мне скоро в армию, забыла?

– Ой, забыла, извини.

– Я соскучился по тебе, давай погуляем немного.

– Тебе совсем не надо скучать по мне, я тебе уже не раз говорила об этом.

– Да, помню я, помню все, что ты мне говорила и думал об этом, но это идет помимо меня… я скучаю. Пошли погуляем.

Мила резко повернулась к нему, посмотрела ему в лицо: «Володь, тебе не меня надо приглашать в кино, а Ольгу Мусаеву. Ты знаешь, что ты ей нравишься? И давно, вот кого тебе надо приглашать в кино, вот с кем тебе надо гулять, провожать и встречать. Я тебя очень прошу, услышь меня. Мы с тобой только друзья! Пойми это».

– Да, понял, понял. А разве друзья не могут сходить в кино?

– Могут. Когда есть время, а у меня времени совсем нет для кино… с тобой и долго не будет. Володь, ты хороший парень, но у нас с тобой помимо дружеских отношений ничего не может быть. Услышь меня! Услышь, наконец! Я не хочу с тобой ссориться. Пойми меня и не обижайся. – Она посмотрела ему открыто в лицо. – Спасибо тебе. И не надо больше меня провожать и встречать из техникума. Не трать на меня время. И обрати уже внимание на Ольгу, она хорошая девушка».

Володя грустно усмехнулся, опустил глаза.

Грант, сузив глаза, через стекла шлема смотрел на Милу: около нее стоял молодой парень, опустив голову, чертил что-то на земле мыском ботинка. В руках парень держал портфель, книги. Она что—то убедительно говорила парню, пыталась забрать у него книги, а он их не отдавал, улыбаясь изворачивался, и в чем—то ее убеждал в ответ, она вначале улыбалась, потом начала сердиться.

Мила, наконец, вырвав у Володи книги и портфель, пошла к остановке. Подойдя к автобусу, остановилась, нагнулась и потерла колено, слегка поморщившись. Вошла в автобус. Автобус тронулся. Володя задумчиво стоял и смотрел вслед автобусу, затем опустив голову, медленно пошел назад в парк, вновь оглянулся. Двое парней наблюдали сцену их разговора, когда автобус тронулся, встали и пошли навстречу другу.

– Что грустный такой? Облом? – спросил один из парней.

Володя грустно утвердительно закивал головой.

Мотоциклист поехал за автобусом.

Автобус из поселка Дзержинского приехал в поселок ТЭЦ-22, остановился на остановке. Мила вышла из автобуса, пошла медленно по тротуару, не успев перейти перекресток, она испуганно остановилась. Дорогу ей преградил мотоциклист в красном шлеме.

– Девушка, как ваше колено? Давайте я вас подвезу до дома?

Мила удивленно смотрела на мотоциклиста, молчала.

– Как ваше колено, болит?

Еще больше удивившись, она попыталась молча обогнуть мотоцикл и пройти.

Мотоциклист ловко преградил ей путь, снял шлем и посмотрел на нее: «Так как ваше колено?» – он улыбался белозубой улыбкой, его серые глаза улыбались.

Мила узнала его, слегка улыбнулась: «Болит».

– Давайте я вас подвезу до дома?

– Спасибо. Не надо, мне совсем рядом идти.

– Вы не бойтесь, я лишь довезу вас до вашего дома.

– Нет, спасибо, я сама дойду.

– Садитесь… я довезу вас до дома и… очень хочу с вами познакомиться.

Ее лицо выразило удивление, глаза расширились, ресницы часто заморгали, она закрыла-открыла глаза: «Ко мне так нагло еще никто не подкатывался».

– Простите, я не хотел вас обидеть. И, по-моему, наглова я ничего не сказал?

– Вот так сесть на мотоцикл к незнакомому мужчине – это вы считаете нормально?

– Нет… – растерялся он, потом улыбнулся, – так давайте познакомимся.

Она молча отрицательно покачала головой.

– Но почему? Давайте познакомимся. Я… очень хочу с вами познакомиться. Я хороший, – он улыбнулся, – и вам понравлюсь.

– Вы так уверены? – удивилась Мила и изменилась в лице, окатив его сверху донизу взглядом с ухмылкой.

– Приходиться, – он пожал плечами, смущенно улыбнулся и тихо добавил. – Я же лидер.

– Лидер? – усмехнулась Мила. – И в чем же?

– В жизни.

– И чего же, лидер, достиг в жизни? Позвольте узнать, – улыбнулась она.

– Всего, чего захочу.

– Вы не внимательны к вопросу. Я спросила, чего вы достигли? А не чего вы достигните? Лидеру понятна разница вопроса? – она вновь усмехнулась.

– Ну-у, хвастаться ведь не пристало лидеру?

– Согласна. А вы без хвастовства, просто назовите ваши достижения, лидер.

– Достижения они ведь разные, для одного человека это достижения, а для другого нет. Это в двух словах не скажешь.

– Если вы лидер, значит вы достигли того, чего не достигли другие? Так?

– Нет, не так. На этот раз вы не внимательны к моему ответу. Я же сказал, что достижения бывают разные, для одного человека это достижения, а для другого нет.

– Тогда вы не лидер.

– Почему это? Лидер – это человек, который идет впереди других людей, пользующийся авторитетом товарищей, победитель. Победитель в жизненных ситуациях, которые происходят в моей жизни. Лидеры разные бывают в школе, в городе, стране.

– Согласна. Вот и назовите свои победы?

– Вот так, незнакомому человеку? На улице? Вы считаете это нормально?

– Согласна, не нормально, – она посмотрела на него и засмеялась.

Он, глядя на нее, тоже улыбался плотно сжатыми губами и все так же внимательно смотрел на нее, потом рукой указал на заднее сиденье мотоцикла.

Она медленно отрицательно помахала головой, затем быстро обошла мотоцикл, обернулась, внимательно посмотрела на него: «Прощайте! Свидимся ль еще? Кто знает?» – улыбаясь, сделала реверанс.

– Свидимся обязательно, – улыбнулся он.

– Тогда и пофилософствуем, – улыбаясь, добавила Мила, – в следующий раз, возможно, – пошла к дому.

Он растерялся от неожиданного ее ухода, крикнул: «Подождите».

– До следующего раза, – крикнула в ответ Мила.

– А когда он будет? Когда будет следующий раз?

Она остановилась, спиной к нему, не повернулась.

– Так, когда будет следующий раз? – в спину ей вновь крикнул он.

Она медленно повернулась, улыбаясь, посмотрела на него: «Когда вы сможете перечислить свои достижения… лидер», – медленно и четко произнесла каждое слово, ее глаза смеялись.

Его глаза тоже засмеялись, он, сдерживая улыбку, смотрел на нее. Мила повернулась и, прихрамывая, пошла к своему дому. Грант растерянно смотрел ей вслед.

Он задумался: «Таково быть не может, – подумал он, – как такое может быть? Но, я хорошо все помню…» – тряхнул головой, освобождаясь от своих мыслей, затем медленно поехал за ней по улице, остановился, задумчиво глядя на нее, завернул за угол дома вслед за ней, увидел, как она входила в подъезд дома. Постояв немного, он развернулся и поехал к общежитию.

Глава 4. Виктор

Из подъезда техникума вышли Мила с Ириной.

– Воздух! Здорово! Зачет сдали, можно и отдохнуть. По мороженому? – весело проговорила Ира.

– По мороженому, – согласилась Мила.

Девушки засмеялись, подняли руки и ударили ладошками друг друга.

– Пошли, девчонки уже там заждались, наверное.

Из подъезда техникума вышли две девушки, подошли к Миле и Ирине.

Мила улыбнулась им: «Ну, как все в порядке?»

– Не совсем, – вдохнули девушки, – не сдали. – Обе закурили.

– Как не сдали? – ахнула Ира.

– Завалила, зараза.

– Да ладно вам, Ирина Леонидовна, даже не придиралась, была очень лояльна, – добавила Мила.

– Да прям, лояльна! Зараза она! Это она к вам, к любимчикам лояльна, а нас, простых смертных, просто запросто завалила и все. Теперь ходи к ней на поклон. Думаю, что придется ходить не раз, – вздохнула девушка.

– Ходить надо было на лекции в течении года и тогда было бы все нормально – язвительно заметила Ира.

– Ох, Ох! Отличница, молчи уж.

– Почему это я должна молчать? – вскрикнула Ира.

– Тихо девочки, – Мила взяла Иру за руку. – Ладно, не унывайте, пересдадите, – обратилась она к девушкам. – До свидания. Пошли, – потянула Иру за руку.

– Пока, – ответила одна из девушек.

Вторая промолчала, потом обратилась к подруге с ухмылкой: «А чего ты на нее напала-то?»

– Терпеть не могу эту Ирку, ставит из себя. Толи дело Люда – добрая душа, всегда даст списать, поможет, посочувствует, не то что эта…

– С этим я согласна.

– Ладно, пошли. Опять придется зубрить, черт побери, не проскочили, – девушки, бросив сигареты в урну, пошли к метро.

– Терпеть их не могу, – добавила Ира, немного отойдя от техникума. Девушки шли к кафе-мороженому.

– Тихо. Успокойся. Забудь, – успокаивала подругу Мила.

– Ты права, не буду портить себе настроение, – Ирина поправила свои светлые распущенные волосы, взяла Милу под руку. Девушки, смеясь и беспечно болтая, подошли к кафе.

Мила с Ирой вошли в кафе. Осмотрели почти полный зал, увидели своих подруг.

Татьяна и Надя, сидели за столиком у окна с двумя парнями и весело болтали. Девушки, увидев подруг, переглянулись.

– Во дают, уже с парнями сидят, – воскликнула Ира.

– Может не будем им мешать? – Мила слегка смутилась.

– Еще чего, пошли, – Ира дернула подругу за руку.

– Ирина, да подожди ты, не удобно как-то. Зачем мешать людям, смотри, как им вместе хорошо, какие они веселые. Давай уйдем? … Пошли, – Мила повернулась назад к двери.

– А мороженое? Хотели же поесть.

– Перестань. На улице купим и поедим.

– Людмил, нет, я не согласна. Договаривались же. Пошли к девчонкам, – Ирина потянула Милу за руку.

– Нет, я не пойду. Иди если хочешь, – нахмурилась Мила.

Мила развернулась и пошла к выходу, войдя в фойе кафе, постояла немного, пошла в дамскую комнату. Выйдя оттуда, подошла к зеркалу, попудрила нос, направилась к выходу.

На улице возле кафе стояла Татьяна с молодым парнем, его внешность сразу говорила, что он еврейской национальности.

Стройный, элегантно одетый, с черными, как смоль волосами, с модными большими очками на носу, через плечо болталась сумка. Парень смотрел по сторонам.

– И куда она исчезла? – спросил парень.

– Да вот она, – Татьяна, увидев Милу, пошла ей навстречу.

– Ну ты даешь подруга, ты куда делась? Мы ее ждем, ждем. Виктор же специально приехал на встречу с тобой, а ты бежать решила. Почему к нам не подошла? – набросилась на подругу Татьяна.

Мила, увидев Татьяну, смутилась, не зная, что ответить.

Виктор увидел на ступеньках кафе симпатичную девушку, быстро и внимательно оглядел ее близорукими глазами с ног до головы. Улыбнулся, поправил очки, волосы и пошел навстречу ей, протянул Миле руку: «Здравствуйте, Люда, давайте знакомиться, я Виктор».

– Здравствуйте, Виктор, очень приятно, – медленно и тихо произнесла Мила.

– Это тот самый Виктор, о котором я тебе говорила, режиссер, окончил в прошлом году ВГИК, мой брат, очень хороший человек, – быстро сказала Таня. – Он прочитал все твои работы, которые я ему показала и захотел сам с тобой познакомиться. В этом наши с ним желания совпали. Приехал сегодня специально с тобой познакомиться. Спе—ци—аль—но, а ты убегаешь, как маленькая капризная девочка, – продолжала словесную тираду Татьяна.

Мила часто заморгала глазами, сглотнула слюну, расширила глаза: «Из—ви—ни—те, – по слогам протянула она, – я же не знала».

Таня хотела ей что—то возразить и уже открыла рот, но Виктор встал перед ней: «Танюш, Танюш, успокойся, пожалуйста. Все же в порядке».

– В порядке… а если бы мы ее сейчас не встретили? А завтра ты улетаешь и что было бы, когда бы состоялась эта встреча? Я же о ней беспокоюсь…

– Если, да кабы, выросли грибы… Все же в порядке. Я ведь тоже неожиданно приехал для Люды. И чего ты так завелась? На тебя это совсем не похоже, сестренка, всегда такая спокойная, а тут такая словесная тирада. Все в порядке, мы познакомились. Ты молодец, – Виктор с улыбкой обнял Таню.

– А теперь, иди, – тихо добавил он ей на ушко.

Татьяна глубоко вздохнула—выдохнула, опустив глаза, немного постояла молча.

– Ты прав. Я свою миссию выполнила, вас познакомила. Дерзай, – и прошептала ему на ухо. – Повторяю она большая умница, но жутко в себе не уверена, – посмотрела на него, – смотри ее не обижай, убью!

– Ни за что! – Виктор опять обнял ее. – Пока.

– Пока, – Татьяна улыбнулась, подмигнула ему. Подошла к Миле: Свое дело я сделала, вас познакомила. Пошла доедать свое мороженое.

– Танюш, ну извини меня, не сердись. Я же не знала ничего, – сделала расстроенную гримасу. – Я ушла, потому что думала, это ваша личная встреча с парнями, я просто не хотела вам мешать, вот и все…. Из чувства вежливости.

– Ну да, ну да, хорошо Ира тебя не послушала. Понимаешь он завтра уезжает, неизвестно на сколько, а времени итак мало осталось. Ладно, все выяснили. Я пошла. Пока.

– Ну ты не сердишься больше? – Люда взяла ее за руку.

– Да нет! Я не могу на тебя долго сердиться, – улыбнулась Таня, девушки обнялись. – Ну пока.

– Пока, – Мила посмотрела подруге вслед, которая быстро вошла в кафе, потом повернулась к Виктору: Что теперь?

– Теперь вы сядете в машину, и мы поедем ко мне домой.

Увидев удивленный взгляд Милы, он улыбнулся, поправил на переносице очки: «Да, да, ко мне домой. Нам о многом с вами надо поговорить и не спорте со мной! Я теперь беру над вами шефство».

– Какое шефство?

– Люда, я прочитал ваши работы и ваш дневник. И, по моему мнению, и как я знаю не только, по-моему, вам надо поступать… впрочем, мы с вами это обсудим, куда вам надо поступать. А для поступления в любой Вуз надо готовиться, и я готов вам в этом помочь, – они подошли к его машине, – вы согласны?

– Я? Все так неожиданно. Учиться я готова. Я согласна.

– Вот и хорошо. Садитесь, сударыня, – он открыл ей дверь.

– Спасибо, – Мила села в машину.

Виктор осторожно закрыл дверь, обежал машину и сел за руль машины: «Люда, пристегнитесь».

Мила не сразу нашла ремень. Виктор посмотрел на нее, молча помог пристегнуться, сам пристегнулся, поправил зеркало: «Вот так, порядок. Поехали. У нас мало времени».

Машина тронулась. Они некоторое время ехали молча.

– Люда, давай на «ты», тем более я старше вас, вы ведь ровесницы с Танюшкой, вы не против?

– Да. Конечно.

– Итак, ты определилась куда хочешь поступать?

– Нет, пока.

– А к чему тебя «тянет»?

– Мне нравиться выбранная мной профессия.

– Библиотекарь?

– Да. А что не так?

– Да нет, но ведь после техникума надо дальше учиться, получать высшее образование, ведь так?

– Так.

– Но в какой Вуз поступать еще не определилась?

– Нет, не определилась.

– Познакомившись с твоими работами, могу определенно сказать, что у вас есть

способности к писательству.

– Я как – то всерьез это не воспринимала и не воспринимаю. Когда пишу, как-то само все ложиться на бумагу.

– Это хорошо, что легко. Твои сочинения, как и дневник, читаются легко и с интересом. А по твоему дневнику я бы поставил фильм, – Виктор посмотрел на Милу.

Она расширила глаза и посмотрела на него.

– Да ладно вам! Не преувеличивайте…

– Я ничего не преувеличиваю. По дневнику легко написать сценарий и получится интересный фильм для молодежи, там самое главное есть – интересный сюжет. Ты с юмором, твои мысли о братьях добрые, читал и смеялся. У тебя интересная жизнь была, не скучная.

– Это да, – с улыбкой заметила Мила.

– А с этими тремя братьями ты поддерживаешь сейчас связь, хоть с кем—то из них?

– Нет… Средний брат сейчас в армии.

– Пишет?

– Да.

– А старший, что музыкант… ну, который играл на кларнете? Неужели, так все и закончилось, когда вы уехали из деревни? Не может этого быть.

– Нет.

– Что нет, не понял?

– Виктор, вы любопытны, мне и не хочется говорить о них.

– Почему? Остались какие—то чувства?

– Нет, никаких чувств не осталось. Это было детство.

– 15-16-17 лет это не такое уж и детство.

– Если уж точно воспроизводить события жизни, то 14-15-16 лет, в прошлом году я не ездила туда. Старший брат писал, объяснялся в любви, но я решила порвать с ними, не должны братья ссорится из-за одной девушки… ничего хорошего из-за этого не получится ни у кого.

Виктор опять внимательно посмотрел на нее близорукими, с прищуром, глазами. Помолчали.

– Вот, что я подумал, – нарушил молчание Виктор, – я постараюсь твои работы показать одному очень уважаемому человеку, другу моего отца. Он преподает во ВГИКе на сценарном факультете, его мнение будет нам очень важно для выбора дальнейшего пути. Как ты на это смотришь?

– На сценарном? Вы сказали показать преподавателю сценарного факультета ВГИКа? А зачем мне сценарный факультет?

– Как зачем? Поступать.

– Мне? Мне? Я чего-то не понимаю… Да вы что?

– Ничего, а в чем дело? Почему такая реакция?

– Какая реакция?

– Реакция такого удивления… да нет, точнее реакция испуганного ребенка.

– Сценарный факультет, с ума сойти! Нет, вы издеваетесь, остановите машину, остановите, я выйду. – Мила начала отстёгивать ремень. – Остановите! – закричала она.

Виктор остановил машину, посмотрел вперед, на дорогу, его дыхание перехватило от злости, закрыл глаза, постарался справиться со своим состоянием. Справился.