Театр и жизнь. Записки старой провинциальной актрисы

Так вот, она за этот педикюр отвалила мамочке, т.е. всем нам, целую буханку настоящего «комсоставского» хлеба. И где-то под Новый год пригласила нас к себе помыться.

Я помню, как мы стояли у двери в ее квартиру, и мамочка позвонила в дверь. Звонок работал! Нам открыли. Первое, что я увидела – навстречу нам по коридору шла женщина в легком халате, жуя что-то на ходу и напевая. У них топили!

«Ну как до войны,» – подумала я.

В ванной у нее была дровяная колонка. Набрали полную ванну горячей воды, мамочка помыла сначала меня и Бореньку, а потом (в той же воде, конечно) помылась сама. Наслаждение! Праздник тела и счастье души!

И на Новый год она нас тоже пригласила: мамочку и меня с Боренькой. Елка была настоящая, красиво украшенная, а на столе стояла большая открытая банка тушенки, две большие, тоже открытые плитки шоколада и… нарезанная буханка хлеба. Бореньке пять лет, мне семь – ведь дети! Но мы тушенку и шоколад проигнорировали. Мы взяли по большому куску хлеба и залезли под стол, то есть под елку, т.к. она стояла вплотную к столу. Пытались не отщипывать, как обычно, а откусывать, чтобы поскорее съесть хлеб и взять еще. Но… не получалось.

– Не торопитесь! Не торопитесь, – говорила та добрая женщина. – Это все ваше!

И действительно мы всё со стола унесли домой.

Как жаль, что не знаю ее имени, чтобы помолиться за нее. Господи, спаси ее и помилуй во Царствии твоем!

4 декабря 2014

Хочу вспомнить то, что Тамарочка мне читала из отцовских записей. Значит, декабрь и январь мы жили у тети Кати, все вместе. Хорошо жили, дружно. Если бы только отец не упрекал бабушку за то, что ей никак не устроиться на работу. А кому нужны в голод повара-кулинары, буфетчицы? Университет, где она до войны работала, уже эвакуировали. Конечно, спасала буржуйка: труба в форточку, и… Стулья пожгли, некоторые книги, но где мы вообще добывали топливо – не знаю, не буду врать.

Утром все взрослые расходились, моя же была забота выкупить хлеб, благо булочная была напротив. Удивляюсь, как такое доверяли семилетнему ребенку, когда голод заставлял людей и у мужчин вырывать хлеб. Слава Богу, обошлось. Иногда, возвращаясь домой, видела на снегу покойников, а то и просто упавших, которые так и замерзали, потому что подняться не было сил, а протянуть руку и помочь – означало самому упасть и замерзнуть заживо. Отец пишет, что бывали случаи, когда несколько человек собирались и вместе поднимали упавшего… но такое бывало очень-очень редко, все боялись оказаться в таком же положении, несмотря на то, что люди тогда были сердобольнее нынешних.

А вот папочку не миновала эта участь. Упал он в январе. Хорошо, как он пишет, что в сторонке упал. Люди «ползут» мимо. Тогда уже не ходили, а, шаркая ступнями, «ползли». Да есть кадр из документального фильма, где видно, как мужчина «ползет». А женщина с безумными глазами, которую поднимают? Господи!

Но, слава Богу, были сандружинники, которые подбирали покойников и помогали подняться еще живым. И было у них приспособление для этого (отец подробно описывает его устройство). Как я поняла, это было нечто вроде салазок из лыж, поставленных на расстоянии друг от друга и скрепленных досками, и каких-то, как отец пишет, «колобашек», которыми подцепляли человека – и на эти лыжи, хлоп, и взяли. Довезли отца до парадной, помогли подняться, а там он уж сам «дополз», держась за перила лестницы. Даже я помню тот переполох в доме.

Но все-таки он «ползал» на фабрику, а в феврале совсем сдал. И тут опять мамочка пришла на помощь. Пошла к главврачу стационара для дистрофиков при фабрике и предложила свои услуги – стричь и брить пациентов, т.к. вши заводились даже в бороде. Откуда такая напасть? – не знаю. Я помню, как позднее, уже в Вологодской области, соседка выводила уже выжившую из ума бабулечку в беленьком чистеньком платочке и сажала ее на солнышко на завалинку. И все мы дети бежали смотреть, как через некоторое время по платочку и чистой кофточке бегали «вошки» У-ух!

Врач стационара согласился, оформив мамочку санитаркой. И папочку определили в стационар. Клали на десять дней, а благодаря мамочке он пролечился все двадцать пять и настолько окреп, что после этого опять стал работать на фабрике, а после работы отоваривать карточки – так как теперь и мамочка ослабела.

А отоваривать карточки было тоже непростое дело, т.к. в разные магазины завозили разное. Например, в один гречку, в другой рис и т. п. И хотя все было по карточкам, а товар разный.

Главное, что подняло отца в стационаре, это то, что им давали 50 г вина и по стакану пива, хотя сама еда была такая, что не-дистрофики отказывались есть и шли в более привилегированную столовую. А вот положенное ему сливочное масло – кусочек с ноготок – он складывал в стопочку и потом принес нам, за что я его очень зауважала. Теперь мамочке это было необходимее, чем нам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.