Тень с человеческим лицом

– Если знаешь заклятье, чтобы спасать жизни, должен знать и другое, способное их забирать! – Тайгив преградил путь собравшемуся уходить колдуну.

– Жалеешь об обретенном бессмертии? – Голос Руксэжа по-прежнему был спокоен. – Или о том, что лишь четыре дня будешь неуязвим?

– Дай договорить! – Тайгив чувствовал, как вспыхнувшая злость уверенно теснит страх. – Сотвори заклятье, которое лишит жизни каждого келгшира, осмелившегося приблизиться к ограде!

Руксэж коротко усмехнулся.

– Заклятье не различает, кто попадает в его плен – келгшир, птица или человек. Окружив деревню подобной защитой, во что я ее превращу?

«В тюрьму», – мысленно ответил Тайгив, а вслух буркнул:

– Спасибо – за бессмертие. Пусть и временное…

Он смотрел в спину удаляющегося колдуна, слыша разговоры за своей спиной, но, не вникая в звучащие слова. Тайгив остро завидовал выдержке Руксэжа, спокойствию человека, живущего со смертью по соседству. Семья или что-то другое, не позволяющее ему уйти в иные, безопасные – если такие здесь существуют – земли не озлобили Руксэжа, не превратили в свирепого пьяницу, день и ночь проклинающего жизнь, что ему досталась.

Тайгив услышал голос Черрленн:

– Идем в дом. Переждем ночь.

Обернувшись, Тайгив увидел Джеффу и Ферьну, которые без промедлений направились к Черрленн. Теллиса не двинулась с места, ее глаза не отрывались от лица Заавха – тот нервно кусал губы.

От стены отлепился Смихн, подошел ближе к Тайгиву.

– Ты идешь?

Заавх мгновенно вонзил в Тайгива пристальный взгляд.

Рядом неожиданно оказалась Черрленн, произнесла:

– Вам не умертвить келгшира, потому что не ведаете, на что способен великан.

– Значит, будем оружие подавать, – ответил Тайгив, не глядя на девушку.

– В этом нет необходимости, – покачала головой Черрленн, – Ушедшие с риском знают, как прогнать, а при упорстве и убить келгшира. Они совершали это не единожды, вы лишь помехой станете…

– Я не буду прятаться в доме, – твердо сказал Заавх.

– Это лучшее из возможного, – вновь покачала головой Черрленн, – Келгшир мгновенно твой страх учует, и тогда…

– Не успеет! – рявкнул Заавх, стоящая в двух шагах Теллиса всхлипнула, готовая разрыдаться. Ее брат, не оглядываясь, широким шагом направился в разлившуюся за домами тьму, а когда Черрленн схватила его за руку в последней попытке остановить, зло вырвался, едва не уронив девушку.

Смихн безнадежно махнул рукой:

– Стоит ли проверять заклятье Руксэжа?

Тайгив сделал шаг. Услышал голос Черрленн:

– Что ты хочешь найти у оград?

– Доказательства, что я не сплю, – ответил Тайгив, чувствуя себя абсолютно беспомощным.

– Днем ты уберег близких тебе от гибели, – осуждающе произнесла девушка.

– Я не пойду в дом, – скрипнул зубами Тайгив, сделав следующий шаг, – и не собираюсь здесь подыхать.

* * * * *

– Почему не задержала Тайгива?! – в ярости заорала Теллиса на вздрогнувшую от ее крика Ферьну. – Заавх бы не пошел один…

От резкого движения головой по сторонам полетели капельки слез, одна из которых попала на Ферьну, заставив моргнуть. Теллиса, едва дав ей открыть рот, выпалила в гневе:

– Хлопай дальше глазами, дура! Их там может, на куски разорвут, а ты…

Черрленн, опомнившись, быстро закрыла дверь. Запоздало вспомнив, что последним шел Смихн, которому она могла сейчас прищемить пальцы или разбить нос дверью, ринулась к рыдающей девушке. Заключила в крепкие объятия, прижала голову к груди, топя и плач, и злые слова.

За спиной раздался мрачный голос Смихна:

– Келгширы когда-нибудь врывались в деревню?

Черрленн обернулась к нему, в глазах – вопрос.

– Я имею в виду, удавалось ли им пройти за ограду, к домам?

– Нет, – ответила Черрленн, гладя Теллису по волосам. Разрыдавшаяся девушка вздрагивала от мощных всхлипов, била головой в прижатый ко лбу подбородок.

Смихн открыл рот, но вовремя сдержал готовые сорваться с языка слова – вопросы о келгширах лишь усилят всеобщее напряжение, дадут очередной стимул к сумасшедшей панике, что рано или поздно все равно сожжет всем мозги.

– Чем Руксэж поможет тем, кто сейчас у ограды? – Смихн подошел к окну. За толстым хрусталем чернела ночь, которую не мог пронзить даже свет множества факелов, расставленных вокруг домов. – Сделает их сильнее, быстрее или…

– Его слова помогут каждому поверить в победу, – ответила Черрленн.

Смихн почувствовал, как сердце перестало биться. Перед глазами стремительно чернело, он вдруг понял, что сейчас выйдет за дверь и врежет ногой огромному псу, что лежит у дома. Потом умрет – никаких ожиданий, мучительных секунд, что будут тянуться вечность до встречи с лесными монстрами. Слова Черрленн – словно приговор для всех…

– Как ты можешь жить… здесь?! – резко развернулся Смихн. – Почему не уедешь?!

Черрленн вскинула брови.

– Куда? В чужой деревне или городе мне негде будет даже переночевать…

– Но что тебя ждет здесь?! – яростно перебил Смихн. – Неужели ты никогда не мечтала о другой, жизни без чудовищ по соседству?!!

– На все воля Святых Богинь, – холодно ответила Черрленн, отводя взгляд. Но Смихн успел уловить в нем печаль и что-то еще.

Время словно застыло. Джеффа сидела спиной к стене, обхватив колени руками – перед глазами мелькали жуткие картины, на которых жители деревни сражались с лесными великанами и умирали один за другим. Руки не тряслись, лоб не потел – но сердце, то ускорялось до головокружения, то замедлялось до темноты в глазах, острой болью сводя грудь.

К окну, носящему лишь название тех, какие привыкла видеть, никто не подходил. От предложенной Черрленн еды Джеффа отказалась, голова была тяжелой, будто набита камнями, мысли двигались, как сонные мухи, с трудом пробираясь сквозь завалы страха. Несколько раз Джеффа едва не потеряла сознание, неожиданно представив себя раздавленной гигантской ногой лесного великана. Еще больше ужаса внушал сам вид келгшира, коих она нарисовала перед внутренним взором уже не один десяток…

Черрленн села за стол, начала есть. Приготовленное девушкой плохое подобие супа, тем не менее, пахло волнующе. Дочь Вопгнара черпала огромной ложкой, медленно пережевывала ее содержимое и вновь наполняла ложку с таким спокойствием, что наблюдающую за ней Теллису это приводило в бешенство. Так и подмывало подбежать, взмахом руки швырнуть со стола тарелку и заорать прямо в лице Черрленн, чтобы шла и билась с келгширами, раз не боится. Не дала уйти днем, да еще и Тайгива как-то переманила на свою сторону.

Слезы мгновенно навернулись на глаза, грудь свело тупой болью. Увидит ли Заавха еще раз? Ответ пришел тут же, взорвав девушку изнутри. У нее больше нет брата!! И самой не дожить до утра!!!

Сквозь нескончаемые потоки слез видела тянущиеся к ней руки, в сумасшедшей ненависти отталкивала их, отбивалась от попыток обнять ее, поднять с пола. Кричала жутко, не в силах выразить, насколько ей страшно за свою так быстро заканчивающуюся ее жизнь…

* * * * *

Вопгнар положил справа от себя длинное копье, рядом – топор, а между ними лег большой нож. Западная часть ограды была любимым местом нападения келгширов, потому полностью восстановить ее не хватало времени. Заостренные толстые колья, вбитые в землю и густо политые смолой, которая будет мгновенно подожжена при появлении чудовищ, смогут сдержать первую атаку великанов. Остальное зависит от людей.

За соседним углом нежилого в этом конце деревни дома притаился Рбед, накануне получивший у Руксэжа разрешение участвовать в обороне от лесных чудовищ. Рбед был молод и силен, шириной плеч не уступал Вопгнару, но, ни разу не встречал келгшира. Именно поэтому сегодняшняя ночь может стать для него последней – по той же причине Вопгнар согласился провести ее с ним.

Ветра не было. Плохой знак: затишье всегда бывает перед бурей. Вопгнар в который раз проверил остроту наконечника копья, положил под левую руку топор, а нож, подумав, засунул за пояс. Если келгшир будет один, хватит копья, на которое он и будет поднят, чтобы затем рухнуть на горящие колья. Топор расколет череп великана, каким бы крепким он ни был – количество ударов будет зависеть от скорости и ловкости, с которой Вопгнару придется уклоняться от гигантских лап чудовища.

Если явится все стадо, не поможет и нож.

Громко засопел Рбед. Вопгнар бросил на него злобный взгляд, но тот засопел громче, начал хрипеть. Голова его дернулась, а изо рта вырвался простуженный кашель. Он больше походил на клекот или карканье, чем на обычный кашель, но чем бы, ни был этот недуг, он захватил Рбеда целиком. Молодого убийцу келгширов затрясло, он не мог откашляться, словно что-то мешало, торчало в горле и не давало выйти так не во время проснувшейся болезни. После нескольких особенно страшных хрипов Вопгнар смутно увидел, как изо рта Рбеда что-то вылетело, а сам он рухнул лицом в землю.

Рядом с оградой вздрогнуло дерево. Вскочивший на ноги и уже собиравшийся подбежать к Рбеду Вопгнар замер на месте. Всмотревшись в черную полосу леса, в которой замерли очертания деревьев, он разглядел то, чего больше всего опасался увидеть, и сорвался с места.

У Рбеда Вопгнар оказался через мгновение. За спиной шумно упало на землю дерево, посыпались листья и сломанные ветви – Вопгнар, взваливая потерявшего сознание Рбеда на плечи, кожей почувствовал обжигающее дыхание. Руксэж изгонит его за то, что оставил свой пост в момент нападения, но бросить здесь раненого Вопгнар не мог. В жестоком бою Рбеда просто растопчут.

Когда вздрогнула от чудовищной поступи земля, Вопгнар понял: не донесет. Плечом, вышибив дверь находившейся вблизи постройки, бросил туда Рбеда, мгновенно захлопнул дверь и молниеносно развернулся. Рука напряглась, готовая пронзить твердое, как камень, тело келгшира, но последнего просто не оказалось у постройки. Давно сдерживаемое дыхание вырвалось со свистом и хрипом, а сразу после него Вопгнар услышал треск ломаемых оград и вопли ужаса с другого конца деревни.

Проклиная все на свете, с копьем наперевес Вопгнар бросился на шум, отчаянно молясь, чтобы не было слишком поздно.

* * * * *

– Такие, как мы, раньше приходили? – в сотый раз спрашивал Смихн, и в сотый раз удивлялся ответу.

Черрленн упорно твердила одно и то же:

– Безгранична милость Богинь, позволившая вам невредимыми преодолеть землю келгширов!

– Не всем удалось, – донесся тихий голос Джеффы.

– Всех спасти не сможет никто, – взглянула на нее Черрленн, – сочувствую…

Смихн схватился за голову, совершенно не понимая девушки. Не понимал ее манеры говорить, слов, смысла в них и Черрленн саму. Он уже не знал, как выразить мысли, чтобы дочь Вопгнара поняла, что он от нее хочет.

Смихн сжал зубы от бессилия. Отвернулся от девушки, вонзил взгляд в дверь. Мысль о том, чтобы плюнуть на всех и одному уйти прямо сейчас – крепчала. Добраться до реки, чтобы оказаться дома…

– Я с тобой! – горячий шепот выдернул его из дум, заставил опустить глаза на вцепившуюся в плечо Ферьну. Девушка смотрела пристально, взглядом преданного щенка.

Смихн, ощутив между лопаток острый, как нож, взгляд Черрленн, буркнул:

– Не стоит…

В следующий миг рядом оказалась Черрленн.

– Остановись!

– Ты меня здесь не удержишь.

– Повторяю – остановись!

– А я тебе повторяю…

Жуткий рев оборвал его речь. Руки Ферьны с силой ударили в грудь Смихна, в лицо – Черрленн быстро схватила девушку, обняла и увлекла с собой, а леденеющий кожей Смихн, продолжая ощущать дикие удары, понял, что это его тело бьется в страшной панике.

– Мы все сдохнем!!! – завизжала Тэнтар, в ужасе прячась под столом.

– Молчи!! – коротко шикнула на нее Черрленн, удерживая вырывающуюся из рук Ферьну. – Иначе призовем великана…

– Все кончено!!! – не переставала кричать Тэнтар. Вцепившись в ножки стола так, что побелели костяшки пальцев, девушка бешено водила по сторонам красными от лопнувших сосудов глазами.

– Перекрой ей горло! – приказала Черрленн Смихну.

Смихн переводил взгляд с нее на Тэнтар, видел слезы на щеках Теллисы, побелевшие лица Джеффы и Ферьны. И чувствовал, как животный ужас наполняет его голову, ледяным обручем с невероятной силой сжимает виски, еще миг и…

– Я не останусь здесь!! – заорал так сильно, что на какой-то миг забыл о страхе. Второй раз ответом ему был жуткий рев, но сейчас он раздался настолько близко, словно чудовище было за стеной.

Толкнул в грудь Черрленн, мимолетно ощутив приятную тугую мягкость, в несколько гигантских прыжков достиг двери. Распахнув ее, Смихн перелетел через крыльцо и, лишь когда ноги врезались в землю, поднял глаза вверх…

Словно с размаху врезавшись в невидимую стену, Смихн отлетел назад, грохнулся на песок и, чувствуя, как застыло от ужаса сердце, пополз обратно к дому. В нескольких шагах от него чудовищное существо отгрызало голову Руксэжу – лекарю, что вылечил ногу Тэнтар и которого Смихн узнал по амулетам на шее. Миг – и амулеты веером разлетелись по сторонам…

Келгшир смахивал на вставшего на задние лапы медведя исполинских размеров, но, в отличие от последнего, не был покрыт шерстью – сморщенная кожа и странные наросты на боках, из которых длинными каплями тянулась к земле блестящая в свете факелов жидкость, выглядели отвратительно. Вытянутая угловатая голова чудовища с огромной пастью, в которой едва помещались два ряда загнутых клыков размером с человеческую руку, резко развернулась в сторону Смихна.

Он не мог не смотреть на жуткого великана, не чувствовал собственного тела. Огромные горящие глаза гипнотизировали…

Локоть ударился в первую ступеньку крыльца, угодив нервом в угол. Рука содрогнулась – лишь тогда Смихн понял, что ему все еще немыслимо везет. Вскочил, начал подниматься выше на крыльцо, споткнулся о вторую ступеньку, не в состоянии отвести взгляда от истекающей кровью Руксэжа пасти келгшира…

Перед глазами замелькали фигуры – людей или монстров, парализованный ужасом мозг перестал что-либо понимать. Смихна со страшной силой рвануло вверх, на миг, вернув телу чувствительность, спустя который последовал жуткий удар в спину. Уши трещали от невыносимого грохота, царящего вокруг – Смихн скорчился от острейшей боли. Словно режущая на куски, она вышвырнула из головы все мысли, после чего ни келгширы, ни кто-то другой во вселенной больше не значили ничего. Смихн извивался всем телом в отчаянной попытке принять положение, которое бы хоть на миг ослабило муку…

* * * * *

В дом, вдребезги разбив окно, влетел Смихн и со страшным хрипом скорчился на полу. Разрезанное осколками хрусталя лицо было перекошено жуткой судорогой, но Черрленн, лишь глянув на него, бросила взгляд на улицу и увидела отца.

– В погреб всех!!! – могучий крик Вопгнара подбросил Джеффу со стула и оборвал истеричный вопль Тэнтар.

Джеффа кинулась к окну, желая видеть огромного человека, но ее опередила Ферьна, вырвавшаяся из объятий Черрленн и перемахнувшая через подоконник.

– Внутрь!!! – вскинул руку Вопгнар, но в следующий миг схватил девушку за плечо, швырнул за спину. Жесткое приземление впервые за этот вечер вызвало у Ферьны злость, которая, впрочем, тут же улетучилась, едва девушка увидела приближающегося к Вопгнару чудовищного великана!

Мир для Ферьны сузился до двух огромных, пылающих кровожадностью глаз келгшира. Не было больше ничего – лишь подобные черным бездонным колодцам зрачки лесного монстра, что одним взглядом начинали заживо поедать душу девушки…

Вопгнар рискнул обернуться, и, увидев убегающую за дом Ферьну, выругался. Оценив расстояние до чудовища, которое почему-то не спешило нападать на одного человека, он рискнул еще раз, крикнув дочери:

– Вяжи или бей – но чтобы все были в погребе!!!

Больше отвлекаться было непростительно, келгшир в опасной близости от копья, может ухватить. Именно копьем наноситься решающий удар, лишь потом в ход идут топоры.

Вопгнар отпрыгнул на несколько шагов назад в тот момент, когда чудовище с ревом протянуло лапу к сверкающему в свете факелов наконечнику. Не достигнув цели, великан жутко взревел, торопливо шагнул за ускользнувшей жертвой. Вопгнар терпеливо дарил келгширу секунду за секундой, готовясь к решающему удару. Слишком близко в этот раз великан оказался от той, кого Вопгнар ценил больше собственной жизни. Слишком велика опасность, чтобы в обычной манере атаковать чудовище по несколько раз с разных сторон, выматывая его, и дожидаться, пока не начнет спотыкаться от кровопотери.

Острие копья нацелилось на лицо келгшира. Но чудовище, словно не замечая плавающего перед носом наконечника, продолжало попытки схватить пятящегося человека. Выждав еще мгновение, Вопгнар отвел руку для удара, намереваясь пронзить око великана.

– Это Руксэж там валяется?! – истеричный крик высунувшейся в окно Джеффы привлек внимание келгшира, заставив обернуться. – Разве не он должен был нам помогать?!!

Вопгнар поспешно вскинул невольно опустившуюся руку, торопясь воспользоваться удачным моментом для атаки. Что-то тяжелое на огромной скорости пронеслось у головы, едва ощутимо коснувшись уха. Весь следующий миг Вопгнар с яростью смотрел, как чудовищный топор в щепки разнес древко его копья и с хрустом вонзился в шею келгшира.

Великан взвыл, но вой мгновенно сменился бульканьем – клинок перебил артерию. Келгшир шагнул назад, схватился за рукоять застрявшего в нем и причиняющего невыносимую боль предмета, и сам лишил себя шанса выжить, с ненавистью выдернув топор. Тугая толстая струя из разрубленной артерии взметнулась над головой великана, который еще не знал, что через несколько мгновений его мерзкая жизнь закончится…

Вопгнар не видел, как келгшир из последних сил пытался удержаться на ногах, секундой раньше обернулся с сильнейшим желанием увидеть меткого обладателя пролетевшего над его головой топора. К нему приближались четверо – первым шел высокий мускулистый гигант с остатками рыжих волос на грязном черепе, а за ним трое молодых парней с выпученными от изумления глазами. Они сжимали копья так, словно хотели за ними спрятаться, а не метать их в великанов.

– Просил?!! – яростно зарычал Вопгнар. Ухмыляющийся во весь рот гигант, в котором Вопгнар узнал соседа, живущего через два дома от него, вдруг изменился в лице, резко остановился. Улыбка исчезла, в неярком свете факелов Вопгнар увидел его побелевшие губы:

– А там что за тварь?..

Молниеносно обернувшись, Вопгнар увидел лишь сверкнувшие на крыше его дома глаза, а затем – метнувшуюся в сторону черную тень. Настолько черную, что была различима даже в ночной тьме…

Ледяной лапой ужас коснулся сердца Вопгнара.

– Кого чужеземцы привели к нам? – услышал сбоку голос соседа, резко повернув к нему голову, ощутил попавшие на губы соленые капли. Машинально коснувшись рассеченного уха, вернул взгляд на крышу.

– Что узрел, Кизэрт? – спросил Вопгнар, отбрасывая в сторону обломок копья и выдергивая из-за пояса топор.

– Не верь мне, – дрогнувшим голосом ответил гигант, – у самого веры нет…

Вопгнар разрывался на части от сильного желания мчаться на другой конец деревни, откуда доносились дикие предсмертные крики и жуткий рев келгширов, и остаться в доме с дочерью, дабы уберечь и ее, и гостей от неведомой ранее твари, замеченной Кизэртом.

Тот быстро уходил вместе с сыновьями. Проводив их взглядом, Вопгнар влетел в собственный дом через окно. Черрленн помогала Тэнтар спуститься в погреб, Вопгнар шагнул к дочери:

– Последняя? – спросил, кивнув на исчезнувшую под полом голову Теллисы.

Черрленн кивнула в ответ, произнеся:

– Двое рвались сражаться! Я отпустила…

– Первого я встретил у порога, забросил обратно, – сказал Вопгнар, коротко оглянувшись на оконный проем. – Второй, полагаю, раньше ушел?

– Не того забросил, отец! – выпалила Черрленн. – Одна девушка убежала, страхом влачимая…

– Видел, чтоб её! – выругался Вопгнар, сплюнув под ноги. Затем положил руку плечо дочери, произнес, глядя в глаза: – Черрленн! Вооружись и зри в оба ока – великаны явились не одни!

Поцеловав вспотевший от его слов лоб дочери, Вопгнар покинул дом так же, как и вошел – через окно. Черрленн, мгновение стояла неподвижно, затем метнулась к столу, схватила огромный нож. Сжимая рукоять все крепче и, всматриваясь в холодное лезвие, девушка вселяла в сердце уверенность в победе, а душой отчаянно молилась, чтобы, кроме отца, никто другой не вошел в их дом.

Опомнившись, кинулась к погребу и с грохотом захлопнула крышку.

Глава 8

Там, где лес соприкасался с деревней наиболее тесно, ограда была наиболее укрепленной и надежной. Келгширы редко появлялись здесь, словно чувствуя непроходимую мощь заточенных кольев за стеной утыканных металлическими шипами стволов. В этом узком проходе между сваленным исполинским деревом и густым кустарником, в котором регулярно углубляли вырытые для лесных великанов ямы, келгширов было удобно колоть длинными копьями, засыпать стрелами.

Следили за этой частью ограды трое, молодые, храбрые, жаждущие крови монстра. Чем дольше длилась ночь, тем реже они всматривались в залитый тьмой лес, расселись на земле, болтали в полголоса, не замечая, как шум по ту сторону ограды усиливался.

Когда из-за домов с дикими криками стали выбегать вооруженные люди, а впереди всех мчался Вопгнар с перекошенным от ярости лицом, сторожевых, которых осталось лишь двое, пятились, на глазах седея от ужаса. Тело третьего… его больше не было, куски мяса и расплющенные кости валялись повсюду.

Чудовищный келгшир люто вырывал из земли заточенные колья, швырял в приближающихся людей. За его спиной ревел от нетерпения еще один великан – Вопгнар едва успел увернуться от пронесшегося в каких-то миллиметрах от головы заточенного бревна, но, не останавливаясь, побежал к стремительно рушащейся ограде вдвое быстрей. На бегу подхватил с земли брошенное копье, ощутив, насколько оно легче и короче его собственного, но выбирать оружие времени не было. Келгшир схватил одного из сторожевых, кинувшегося с факелом поджигать оставшиеся просмоленные колья – тот умер от страха раньше, чем его тело с отвратительным хрустом смяла гигантская лапа. Брызнула черная в ночи кровь. Келгшир вскинул уродливую голову и, подняв над ней труп, стал жадно захлебываться человеческой кровью, в которой мгновение назад текла жизнь.

Расстояние между великанами и человеком сократилось до минимума. Вопгнар ударил – со всей силы, всем телом, усилив удар большим разгоном. Келгшир наслаждается убийством, самое время насладиться тем же…

Тупой конец копья, прижатый к груди, едва не проткнул Вопгнара насквозь, но после краткого жесткого сопротивления древко резко пошло вперед. Настолько далеко, что Вопгнар с ходу врезался в скользкое, истекающее отвратительной слизью тело великана – на плечи упала чудовищная лапа. Острейшая боль… словно на него высыпали раскаленные угли, человек едва устоял после жуткого удара келгшира – ноги подкосились, дрожали. Из-за пояса вылетел нож, стал со скоростью молнии вонзаться в огромное тело. Длинное лезвие скользило по голой коже, тратя силу удара на рассечение вместо того, чтобы яростно и глубоко впиваться в податливую плоть, но Вопгнар отчаянно рубил и колол, точно зная, что из-под прижавшей его лапы ему уже не выбраться.

Внезапно огромное чудовище пошатнулось. Вопгнар несколько раз терял сознание, приходя в себя от очередной вспышки боли, тяжесть раздавливала его, стремительно лишая последних сил. Удары, наносимые келгширу, растеряли скорость, но по рукам хлестала горячая кровь, заставляя раз за разом вонзать клинок все глубже и глубже…

Что-то изменилось, но Вопгнар заметил это слишком поздно. Они с келгширом словно поднялись в воздух, на какой-то миг зависли, затем со всей мощью и силой земного притяжения рухнули обратно. От удара о землю с хрустом сломались кости, вместо дыхания изо рта вылетели сгустки крови, вместо царившего до этого в ушах рева вдруг обрушилась звенящая тишина…

Перед глазами маячили напряжено-изумленные лица, на них распахивались рты, шевелились губы, но не роняли ни звука. Двое или трое подняли его на ноги, заставив уже распрощавшегося с жизнью Вопгнара со всей вселенской болью ощутить раны на своем изуродованном теле. Стиснув зубы, он повернул голову в сторону ограды – но ее не оказалось там, куда смотрели его глаза. Вопгнар повернулся в другую сторону, выискивая келгширов, а когда нашел, в бессилии повис на руках поддерживающих его людей. В тот момент, когда он схватился с лесным чудовищем, брешь в ограде была небольшой, ее с остервенением рвали двое или трое великанов. Рвали, но были за ней!

Сейчас же немногим больше дюжины мужчин в ужасе пятились от нехотя отбивающихся от колющих копий троих келгширов. На земле валялись, изувеченные и раздавленные, пять человеческих тел – один из великанов лишился глаза, левая лапа висела, как плеть, из многочисленных ран хлестала, словно из дырявого мешка, темная кровь. Но он все еще стоял, проклятый, и жаждал людской плоти!