Заря людского господства

В какой-то момент на плечо алхимика мягко упала пустая шишка, и он с трудом удержался, чтобы не пустить Ласку галопом. Облегчённо выдохнув, он продолжил смотреть вперёд. Эрленд почувствовал себя неуютно. Кроме разнообразной живности разумных существ в нём не обитало. Разве что кентавров можно было назвать таковыми, потому что они имели свой язык и культуру, кое-кто из них умел говорить и на общепринятом языке. Эрленд мало что знал о народе полуконей, но кое-какие сведения ему в память запали. Они помогали Кемендуму во время нападения орков, которое в народе называли «Войной набегов». Несколько раз какие-то вожаки кентавров вели переговоры с правителями трёх стран: Кемендума, Латории и Рессулии насчёт рубки Многолюдного леса. Тогда полукони доходчиво объяснили, что будут жестоко наказывать тех, кто нарушит уговор, который заключался в том, что жители трёх оговорённых стран не будут уничтожать лес.

В лесу снежного покрова было гораздо больше, чем на дороге. Это место славилось тем, что снег здесь держится долго. Эрленд уже не раз отмечал, что Многолюдный лес был прекрасен в любое время года. Особенно хорошо находиться здесь рано утром, сразу после рассвета. В это время суток здесь можно услышать самых разных птиц. Эрленд несколько раз ходил сюда с Лилли. Она любила послушать трели соловьёв или визгливые крики иволги. Эрленду же было всё равно. Рядом с ней ему казались прекрасными даже каркающие вороны или трещотки-сороки. Но сейчас для соловьёв было слишком рано, а вот вороны и сороки трещали без умолка. Ласке нравился Многолюдный лес. Её вообще привлекала дикая природа – она казалась лошади родной.

Голые деревья не спешили обзаводиться зелёной одеждой. Эрленд не торопясь осматривал окрестности, насколько хватало глаз. Ни единой живой души. Только один раз какая-то мышка пробежала под копытами Ласки. По счастливой случайности лошадь не заметила зверька. Она очень не любила всякую мелкую живность. Больше всего её пугали змеи: один раз Ласка даже сбросила Эрленда с себя, встав на дыбы. Алхимику повезло, он отделался лёгкими ушибами, приземлившись в кучу листвы.

Чтобы добраться до Зелёной Лиги, надо было пройти достаточно глубоко. Им крупно повезёт, если они не наткнутся на стаю волков или одиноко бродящую рысь. Медведи ещё пребывали в спячке, поэтому их можно было не бояться. Кентавров Эрленд тоже не опасался, потому что он не был ни лесорубом, ни браконьером. Однако кентавры вгоняли его в дрожь: эти статные существа – полулюди, полулошади – умели заставить бояться себя. Эрленд слышал рассказы о кентаврах, но сам так ни разу и не добрался до какой-нибудь книги, в которых подробно описываются быт и жизнь полуконей.

Ласка легко трусила по ровному, натоптанному снегу, смотря чётко вперёд. Эрленд всмотрелся и увидел, наконец, блестящую воду недалеко от себя. Спустя минуту, до его слуха уже отчётливо доносился плеск и шум Зелёной Лиги. Эрленд посмотрел по сторонам и увидел чуть поодаль от места, откуда они вышли, большую раннюю плакучую иву. Зелёные ветви дерева были грустно опущены вниз, поближе к воде. Тёмный, почти чёрный, ствол в некоторых местах зеленел ото мха, расположенного в разбросанном порядке. Ранняя ива была одной из немногих деревьев, по которым было невозможно определить север. Она очень сильно выделялась на фоне голых деревьев, представляя собой тёмно-зелёный мазок на бело-сером холсте этого леса.

Эрленд подвёл Ласку к дереву и пустил попить из Лиги. Сам алхимик нагнул к себе ближайшую ветку и срезал несколько отростков. Подойдя с другой стороны, Эрленд срезал ещё пару веток и оставил дерево в покое. Пока Ласка пила из реки, Эрленд любовался кристальной чистотой воды и нерестящейся неподалёку рыбой. Водящиеся в этих водах лососи без устали выпрыгивали из воды, чуть ли не по три штуки за раз.

Когда Ласка напилась, Эрленд сказал, что пора выдвигаться домой. Целитель взобрался на лошадь и тронул каблуками её бока. Можно было не торопиться, но Эрленду очень хотелось вернуться домой и по-человечески выспаться. Кроме того, Аннетия, наверняка, волнуется. «Беличий раствор» скоро должен прекратить своё действие. Чем чаще им пользуешься, тем меньше он поддерживает бодрость и тем страшнее последствия. Ласка не хотела покидать красивую реку, но послушно пошла рысью по направлению к окраине Многолюдного леса.

Внезапно Эрленд уловил помимо лесных шорохов и вороньего крика ещё какой-то звук. Он надеялся, что ошибался, но целителю показалось, что это был вопль. Алхимик замедлил Ласку и прислушался. Звук не повторился, поэтому ему было очень трудно вспомнить, откуда он доносился. Эрленд вновь легко ударил по бокам лошади, продолжая путь к опушке.

Он думал, что уже подъезжает к окраине, как лесную тишину разорвал грозный, почти звериный рык. Это не было похоже на рычание рыси или рёв медведя – он был издан хриплым голосом, который очень отдалённо напоминал человеческий. Рык слышался очень близко. Эрленд повернул голову направо и ужаснулся увиденной картине. В небольшой низине стояли три кентавра, двое из которых были вооружены молотами, а ещё один большим топором, за спиной у него был колчан со стрелами, лук валялся неподалёку. Около копыт полуконей лежали пятеро охотников. Трое уже были мертвы, судя по разбитым черепам и вывернутым рукам. Эрленда едва не стошнило от вида этих тел. Он подвёл Ласку к широкому дереву, из-за которого продолжил наблюдать за сценой.

– Я не браконьер, клянусь! – срывающимся голосом кричал один из оставшихся в живых охотников. – Я простой охотник! Пожалуйста, не убивайте…

Не было похоже, что кентавр его понял. Судя по всему, среди присутствующих полуконей не было тех, кто понимает человеческую речь. Ответом на мольбы охотника была жуткая, хриплая усмешка, за которой последовал нечленораздельный, рваный говор, кое-как складывающийся в непонятные слова. Эрленд впервые в жизни услышал язык кентавров. После того, как из уст кентавра перестала вырываться рваная речь, полуконь лягнул своего «собеседника» в грудь. Человек еле дышал, схватившись за то место, куда пришёлся удар. Из его рта на заснеженную землю закапала кровь.

В следующий миг заговорил другой кентавр, указав на полуживого охотника. Первый полуконь подошёл к своей жертве и прижал её копытами к земле. Охотник взвыл от боли, беспомощно молотя руками по снегу. Кентавр, тем временем, схватил конечности человека в свои руки и с невероятной силой и скоростью дёрнул в стороны.

Организм Эрленда не выдержал, и его вырвало, сопровождая этот процесс утробными звуками. Такого целителю видеть, ещё не доводилось. Трупы, страшные переломы, вывихи, всё это было знакомым, но оторванные у живого человека руки – никогда. Целителя трясло, сердце было готово выскочить из груди, но он не решался пуститься в бегство из-за сковавшего всё тело страха.

Первый охотник с отсутствующими руками уже истёк кровью и не шевелился. Снег вокруг его тела был щедро окрашен тёмно-красной жидкостью, которая продолжала неторопливо вытекать из плеч. Убивший его кентавр успел избавиться от оторванных рук и повернулся к последней жертве. Охотник избавился от стальных тисков ужаса и со всех сил рванул прочь из низины. Кентавров развеселила эта попытка бегства. Один из них поднял с земли внушительный булыжник и кинул в охотника. Камень угодил в верхнюю часть спины и сбил убегающего с ног.

Бросивший камень полуконь что-то сказал. Эрленду показалось, что в его голосе проскользнуло некое расстройство. В следующий момент второй кентавр изобразил на лице высокомерную гримасу, поднял с земли копьё, которое ранее ускользнуло от взора алхимика, и метнул в охотника. Копьё попало в ногу, пригвоздив человека к земле. Внезапно в голову охотника вошла большая стрела, вновь оросив снег свежей кровью, заставляя наст чуть оттаять. Это был последний из кентавров, которому, видимо, надоело смотреть это представление. Из его уст раздалась отвратительная усмешка-рык.

Эрленд понял, что пора было уходить и как можно быстрее, но тут Ласка громко фыркнула. Все три кентавра обернули головы на звук. Эрленд не стал испытывать судьбу и с силой ударил Ласку по бокам. Лошадь громко заржала и пустилась галопом от места расправы, разбрасывая верхний слой снега в стороны. Эрленд не оборачивался назад и не сбавлял оборотов. Даже покинув границу Многолюдного леса, целитель продолжал загонять свою лошадь. Страх заставлял его не останавливаться и не оборачиваться, но ожидаемой погони не было. Ему вслед никто не стрелял и не метал копья.

Эрленд не знал, как Ласка донесла его до самого Айнэста – он даже не был уверен, что они мчались по дороге. Страх ещё не отпустил целителя, когда он, наконец, заметил, что уже стоит около города. Эрленд посмотрел на Ласку. Она была вся взмылена и тяжело дышала – видимо, он совсем загнал свою кобылу. Эрленд по привычке отдал конюху поводья и зашёл в город. Ноги сами несли его к себе домой. Он хотел сейчас лишь одного – упасть в кровать и забыть обо всём, однако заснуть у него вряд ли получилось бы. Мысли летали в голове, словно взбесившиеся пчёлы. Эрленд не успевал ухватить ни одну из них.

Вдруг он подумал об убитых гвардейцах. Предположение комгварда оказалось верным. Нужно было срочно сообщить ему об этом.

Эрленд так и не дошёл до своего дома и взял курс на башню Королевской Гвардии. Он не обращал внимания на людей, снующих около него, и детвору, норовящую сбить с ног. Целитель шагал так быстро, как мог, не срываясь на бег лишь потому, что был слишком напуган. Взлетев по лестнице, ведущей к комгварду, Эрленд очень надеялся, что командир окажется на месте. Алхимик не стал стучать и просто ворвался внутрь. Гвардейцы, по-видимому, только-только собирались выходить. Эрленд не стал тратить время на прелюдии и выпалил:

– Кентавры убивают людей.

Сэр Лемдал немало удивился этой новости.

– Чего? С чего ты… – непонимающе спросил он.

– Я их видел. Ты был прав, это они напали.

Тут Лемдал вытаращил глаза от ещё большего удивления и жестом пригласил алхимика за свой стол.

Старый приятель

«Что ж так холодно-то?».

Эта мысль сидела в голове Орисса последние шесть дней, едва он покидал свою комнату в трактире. Думы о ранней весне испарились, словно и не появлялись вовсе. Улицы Атфельда замело спустя сутки после того, как Орисс провалил своё задание. Однако провалом это назвать можно было лишь отчасти, потому как наёмник не успел заявить о своём отказе заказчику.

Мощёная улица, покрытая свежим снегом, была почти пустой. В такую рань, когда солнце только-только вернулось на небосклон, люди не торопились покидать свои тёплые дома и возвращаться на мороз. Орисс глубоко выдохнул, согревая свои замёрзшие руки сквозь меховые перчатки, и присел на скамью. Улица без людей ему нравилась гораздо больше – не чувствовалось никакой суеты, никто не одаривал его презрительным взглядом, и дети, носившиеся по всему городу, не мозолили глаза.

Орисс залез в карман и достал оттуда злополучное кольцо. Трудно было сосчитать, сколько раз он так делал за последние дни. Золотой цвет вперемешку с зеленоватым отблеском очаровывал, но вместе с тем и пугал. Наёмник до сих пор не забывал того полукровку, который умер на его глазах. Смерть заказчика его не беспокоила – он видел достаточно трупов в своей жизни и успел привыкнуть к этому. Орисса беспокоило то, как убили Вермунда, и то из-за чего. В том, что полукровка был кем-то убит, сомнений не было – невозможно умереть от тоненькой струйки крови, текущей из уха. Ещё больше Орисса волновало то, что среди полукровок, покидающих свою родную страну Латорию, не было простолюдинов или рабов. Выходило, что убийство Вермунда было не простым преступлением, а цель убийц, скорее всего, находилась в руках наёмника.

Услышав хруст снега недалеко от себя, Орисс мигом спрятал кольцо в карман и поднял голову. Мимо него прошёл человек в чёрной одежде с вышитой сорокой на куртке. Решив, что пора отправиться в «сорочье гнездо», Орисс встал со скамьи и пошёл по направлению к зданию, напоминавшему обычную таверну, однако предназначалась она лишь для наёмников. Отсюда и происходило её название – «сорочье гнездо». Именно здесь собирались «сороки» со всего города и близлежащих деревень, чтобы получить от наводчиков очередной контракт или просто посидеть и поговорить о делах, не боясь быть услышанными людьми короля. Хоть стражники и смотрели на наёмников сквозь пальцы, спокойно слушать о том, кто что украл или кто кого убил, они не станут.

С невысокой крыши здания свисали длинные сосульки, образовавшиеся из-за резкой смены погоды. Само здание было из серого камня с коричневой черепичной крышей. Кроме того, в нём отсутствовали окна со стороны улицы. Это было сделано, чтобы никакой случайный прохожий не увидел, что происходит внутри. Такие случаи уже бывали, но происходили они очень давно – когда само сообщество «сорок» только зарождалось. Наводчики наёмников быстро поняли, что окна являются лишь помехой для их работы, поэтому впоследствии помимо входной двери «сорочье гнездо» не имело никакой другой связи с внешним миром.

Подойдя к входу, Орисс постучался. С другой стороны послышался шорох, сопровождаемый шагами. Едва звуки прекратились, из-за двери послышался грубый голос:

– Зачем пришёл?

– Надо кое с кем поговорить.

– С кем?

– С Дуинандомом.

Как только Орисс произнёс секретное имя, послышался скрежет щеколды, после чего дверь открылась. Его встречал рослый, крупный наёмник в пластинчатых доспехах. На лице охранника красовалась татуировка сороки, расположенная на правой щеке. Коротко кивнув в знак приветствия, Орисс вошёл в «гнездо». Наёмник-охранник кивнул в ответ и захлопнул дверь.

Орисс снял с головы капюшон, освобождая свои белые волосы, мигом спустившиеся ниже плеч. Короткий коридор быстро сменился просторным помещением, которое ярко освещало большое количество факелов и свечей. Эта комната была заполнена наёмниками, которые выпивали, болтали о всякой всячине, хохотали над очередной грубой шуткой – иными словами, отдыхали от своей опасной работы. Значительная часть столов была занята, но вместе с тем найти свободный не составляло труда. Откуда-то из угла доносился стрёкот сороки, сидящей на плече своего хозяина-наёмника. Орисс обрадовался тому, что такой любитель ручных сорок сейчас всего один, иначе птичий гомон стал бы просто невыносимым.

Беглый осмотр помещения не принёс ровным счётом ничего. Орисс искал своего наводчика, который должен был вернуться после завершения своих дел. Он даже прислал гонца с письмом, в котором сообщалось о согласии на встречу. Однако если наводчик и был здесь, то, скорее всего, он сидел в подвальном помещении. Решив немного согреться перед разговором, Орисс подошёл к разливному столу, который находился в центре комнаты. Присев на стул с невысокой спинкой, наёмник попросил вина и тут же положил два серебряных силбера13. К нему подошёл мужчина возраста чуть меньше среднего, невысокий, короткостриженый, одетый в чёрные штаны и чёрную рубаху с вышитой на ней сорокой. Это всё, что мог рассказать об этом человеке любой наёмник Атфельда, разве что добавил бы, что его зовут Том. Никого не интересовало, кто он такой и как сюда попал, но все точно знали, что наёмником он никогда не был.

Сметя со стола силберы, Том достал откуда-то снизу кубок и доверху наполнил его вином. Поблагодарив его, Орисс отпил немного и тут же почувствовал, как по телу разливается тепло, а в голову слегка ударил хмель.

– Пива налей, – раздался чей-то голос около правого уха наёмника.

Орисс обернулся и увидел рослого «сороку», который приземлился на соседний стул и положил на стол один силбер. Несмотря на то, что лицо наёмника частично скрывал капюшон, Орисс узнал этого человека, который взял принесённую кружку в левую руку и сделал внушительный глоток пива.

– И тебе тоже не хворать, Дезмонд, – не дождавшись приветствия, сказал Орисс, салютуя собеседнику своим кубком.

– Ага, – буркнул Дезмонд, снова делая глоток.

– С заказа, что ли, вернулся? – поинтересовался Орисс. Его нелюдимый собеседник всегда был немногословным, а сейчас, похоже, вообще не был настроен на беседу.

– Не, – ответил Леворукий. – Я уже две недели не работал.

– Что так? – из вежливости поинтересовался Орисс. – Виралл не очень любит, когда мы долго отдыхаем, сам же знаешь.

– Я не отдыхаю, – проговорил Дезмонд. – У меня есть одно дело… важное.

– Хм, даже так. Я бы спросил о подробностях, но ты же не скажешь, так ведь?

Отсалютовав собеседнику, Дезмонд чокнулся с ним кружкой, и наёмники допили каждый своё пойло. Орисс хотел было попросить добавки, но в какой-то момент передумал, решив, что перед разговором с наводчиком не следует налегать на выпивку. Леворукий, в отличие от него, был не против повторить и протянул ещё один силбер. Том взял монету в руку и подлил ему пива.

– Твоего дружка тут нет, надеюсь? – спросил Дезмонд.

– М-м? – не понял Орисс, но быстро сообразил, кого его собеседник имеет в виду. – А, ты про Райана. Нет, не думаю, что он здесь. Вознаграждение, поди, тратит в каком-нибудь борделе.

При слове «бордель» Дезмонд едва заметно напрягся. Орисс удивлённо посмотрел на него, однако Леворукий сделал вид, что не заметил заинтересованного взгляда. Возможно, Дезмонд так отреагировал из-за того, что слишком сильно не любил приятеля Орисса – Райана. Однако раньше такого не было заметно. Наёмник предположил, что эти двое уже успели вновь поцапаться, но Леворукий был слишком спокоен.

– Не волнуйся, мы с Райаном, скорее всего, в столицу скоро отправимся, так что вы вряд ли в ближайшее время пересечётесь, – успокоил его Орисс. – Ещё до половины второй луны, думаю, уйдём. В бордели не заглядывай дней шесть-семь и точно с ним не увидишься.

– Я сам буквально завтра утром уезжаю в Стедмар, – сказал Дезмонд, допивая вторую кружку пива почти залпом. – Так что точно ни с кем из знакомых не пересекусь.

– В Стедмар? – Орисс снова удивился. – С какой это радости ты решил туда отправиться?

– Есть одно дело…, не хочу об этом говорить, – отмахнулся Леворукий. – Мне пора, пожалуй – не буду тебя задерживать. Если ты к Вираллу, то он внизу.

– Ага, спасибо, – поблагодарил его Орисс. – До скорого.

– Вот уж в чём сомневаюсь, – усмехнулся в ответ Дезмонд.

После этих слов Леворукий наёмник встал со стула и направился к выходу. Орисс немного посидел, размышляя о том, что у Дезмонда на уме. Так ни к чему и не придя, Орисс пошёл по направлению к лестнице, ведущей на нижний этаж. Внизу тоже было достаточно света. Такое же большое количество факелов хорошо освещало помещение, не оставляя ни одного тёмного уголка. Столов здесь было в разы меньше, чем наверху – за ними в основном сидели наёмники, которые пересчитывали полученную награду или рассматривали листы пергамента, содержащие письменные заказы либо карту Кемендума. Также с противоположной стороны помещения находилась дверь, ведущая на склад оружия и доспехов. Он был не бесплатным, однако его хозяин никогда не интересовался, зачем кому-то понадобилось то или иное оружие, или откуда у «сороки» вдруг появился меч или топор. Кроме того, хозяина склада можно было попросить подыскать почти любое оружие, чтобы оно хорошо подходило наёмнику.

Сделав пару шагов к центру комнаты, Орисс, наконец, заметил своего наводчика, который стоял около стены, прислонившись к ней спиной. Недолго думая, наёмник быстро подошёл к нему. Наводчик имел типичную внешность для кемендумца – бледноватая кожа, карие глаза, прямой нос, тёмные волосы. Вираллу довелось стать наводчиком именно благодаря неприметному облику, который позволял ему оставаться незаметным, даже находясь на улице. Однако одна опознавательная черта у него имелась – его правое ухо был чуть-чуть надорвано в верхней части, будто там не хватало маленького кусочка. Именно из-за этого Вираллу пришлось отрастить волосы до середины шеи, чтобы они скрывали эту деталь.

– О, а вот и ты, – вместо приветствия сказал наводчик. – Ну, выкладывай, почему задание не выполнено?

– Спасибо, что беспокоишься, Виралл, я тоже рад тебя видеть в добром здравии, – с ухмылкой съязвил Орисс.

– Когда не выполняют работу, меня не интересует ничего, кроме причины, – отрезал наводчик. – Зная тебя, я уверен, что она у тебя действительно есть.

– Приятно, что ты обо мне такого мнения, – проговорил Орисс уже более серьёзным тоном. – История действительно интересная.

Наёмник пересказал собеседнику всё, что с ним произошло несколько дней назад. Чем больше подробностей рассказывал Орисс, тем мрачнее становился Виралл. Наёмник опасался наткнуться на заинтересованные взгляды, направленные в его сторону, однако, судя по всему, на их беседу никто не обращал никакого внимания. Каждый присутствующий в этом помещении был слишком занят своими делами, чтобы отвлекаться на кого-то ещё. Именно за это Орисс любил подвальную комнату.

– Мда-а-а, – протянул Виралл, когда собеседник закончил говорить. – Неприятная история. Надо было вытрясти из него деньги перед работой. Зарекался ведь: с полукровками никаких поблажек. Долбаные полукровки, мать их.

– Да остынь ты, – попытался успокоить его Орисс. – Мне, знаешь ли, ничуть не лучше – задание-то именно я провалил.

В течение нескольких минут Виралл смотрел пустым взглядом куда-то перед собой, пытаясь сообразить, что делать в дальнейшем. Орисс предложил ему подняться и выпить вина, чтобы лучше думалось, но тот отказался. Виралл никогда не выпивал, если находился на работе. Орисс и не думал, что наводчик согласится – он просто хотел нарушить гнетущую тишину.

– Может, это колечко продать можно, – предположил «сорока», доставая артефакт из кармана.

– О, оно у тебя с собой, – оживился наводчик. – Дай-ка хоть посмотрю, из-за чего этого латорианина убили.

Орисс протянул ему кольцо, и между ними снова повисла тишина. Виралл разглядывал кольцо всего пару минут, но его взгляд становился всё более удивлённым. Видимо, он никак не мог понять, что же такого ценного есть в этой побрякушке. Наводчик даже попробовал надеть кольцо, но ничего не изменилось. Орисс посоветовал ему не слишком доверять незнакомой вещи, на что Виралл лишь махнул рукой и продолжил с интересом рассматривать кольцо, но этот самый интерес достаточно быстро испарился.

– Так что насчёт продажи? – повторил Орисс своё предложение, поняв, что его собеседник, наконец, изучил артефакт со всех сторон.

– А кому ты собрался его продавать? – спросил в ответ наводчик. – Я знаю, что эту штуку можно отдать скупщикам подобного дерьма – они хорошие деньги за них предлагают. Но единственный такой скупщик, которого я знаю, сейчас не в Кемендуме. Слушай, а колечко никаких странностей не вытворяло? А то, я почти уверен, что оно непростое.

– За это не переживай, – успокоил его Орисс. – Эта штука – точно артефакт. Вот только силу его я не понял.

– Значит, волшебный барьер оно поставить не может, – заключил Виралл, возвращая кольцо собеседнику. – А то я видел однажды нечто подобное…

– Нет, эта побрякушка так не работает, – помотал головой наёмник. – Когда я зашёл в дом полукровки, кольцо начало вибрировать и светиться, хрен его знает с чего. А когда я подошёл к самому полукровке – это кольцо чуть ли не на куски разлетелось и светилось похлеще факела.

Несмотря на непонятное поведение артефакта, его сила очень заинтересовала Виралла. Он попросил Орисса восстановить события в мельчайших подробностях. Наёмник изо всех сил напрягал память, чтобы ничего не упустить, однако это было сложно, потому что он понятия не имел, что из этого является важным, а что нет. Тем не менее, Орисс рассказал всё, что смог выудить из своей головы. Наводчик задумался на некоторое время, но так и не высказал ни одной идеи. Вираллу не хотелось признавать, что он не знает, как поступать в этой ситуации. Пока он уяснил для себя лишь то, что он должен найти тех, кто убил заказчика-полукровку.

– Слушай, а может кузнецу его отдать? – предложил Орисс. – Конечно, он даже тысячи кларонов14 нам не предложит, но хотя бы избавимся от кольца.

– Не знаю. Поступай, как хочешь – считай это наградой за задание, раз уж ничего другого я тебе предложить не могу, – буркнул в ответ Виралл, но внезапно ухмыльнулся. – Погоди-ка. Ты что, всё-таки поверил в примету? Испугался?

– Конечно, аж два раза, – огрызнулся наёмник. – Примета или не примета, но всё это мне не очень понравилось, знаешь ли.

– Хах, не обижайся, малыш, я не хотел тебя обидеть, – продолжал ухмыляться наводчик. – Ладно, Орисс, хватит с меня на сегодня проблем. Да и с тебя тоже. Надо выяснить, что за подонки угробили нашего полукровку – терпеть не могу заниматься подобными делами. Погуляй пока, я тебе сообщу, если что накопаю.

– А с кольцом-то что делать? – это был единственный вопрос, на который так и не был дан ответ.

– Решай сам, – пожал плечами Виралл. – Говорю ж, награда это твоя. Пойду я. Не завязывай с поисковыми заказами, а то их и так некому выполнять – все наши сразу в штаны делают, стоит мне только заикнуться об этом.