Заря людского господства

– Пошёл-ка ты, – проворчал в ответ Орисс. – В следующий раз – сто раз подумаю, прежде чем соглашаться.

***

Погода ничуть не улучшилась, когда Орисс покинул «сорочье гнездо». К усилившемуся холоду добавилась метель, швыряющая острые снежинки прямо в лицо. Орисс накинул капюшон и поднял шарф до носа, чтобы защитить от мороза хотя бы половину лица. Проклятый снег упорно летел точно в область глаз, поэтому приходилось щуриться. Негромко хрустя свежим снежным покровом, наёмник отправился в западную часть города. Ветер, будто почувствовав смену направления, стал дуть на восток. Орисс грубо отозвался в сторону погоды у себя в голове, слегка наклонив тело, подставляя под летящие снежинки макушку, защищённую капюшоном.

Наёмник был не единственным, кто ходил по улице в столь ужасную погоду. Горожане тащили дрова для затопки печей, катили телеги с продуктами. Однако даже надоедливая детвора не носилась по мостовой – видимо, такой холод для них был слишком тяжёлым испытанием. Некоторые мальчишки, всё-таки, были вне дома и помогали взрослым, но по своей воле они бы точно этого не сделали – лишь уважение к своим родителям заставляло их пойти наперекор своим желаниям. Хуже всего приходилось гонцам, которые были вынуждены доставлять письма в любую погоду. Из-за того, что они быстро передвигались, им даже в мороз было жарко, но раздеваться они не собирались, опасаясь подхватить простуду.

Где-то впереди послышалось пение. Подняв голову, Орисс увидел слева от себя огромный храм, около входа которого собралась небольшая кучка людей. Священники тоже были способны читать свои проповеди в любую погоду, будь снаружи хоть метель, хоть гроза, хоть ураган. Сам храм был посвящён великомученице Виргане Непорочной. Орисс всегда подвергал сомнению то, что она действительно была непорочной, потому как, по легенде, у неё был сын. Однажды наёмник мимоходом высказал вслух свои сомнения, не заметив, что рядом проходил один из послушников храма Вирганы. Тот разговор был одним из самых тяжёлых в его жизни.

Однако же сейчас его никто не уговаривал раскаяться во всех своих грехах, поэтому Орисс беспрепятственно прошёл мимо храма. Наёмник не вслушивался в речь проповедника – лишь скользнул беглым взглядом по собравшимся людям. Они стояли без курток, шуб или любой другой тёплой одежды и поэтому все люди без исключения дрожали, словно листы осенью. Особенно жалко было детей, которых родители потащили с собой на проповедь – у одного мальчика руки побелели настолько, что невольно пробегала мысль, будто они заледенели.

«Совсем уже головы нет, что ли? – яростно пронеслось в голове Орисса. – Хрен с ним, что себя не жалеете – детей хоть пощадите. Они ж не так легко мороз переносят, как взрослая женщина, которая жила больше тысячи лет назад».

Наёмник не высказал своих мыслей вслух, потому что это всё равно ничего не изменит. Как бы ему не было жалко детей – взрослых фанатиков ничто не убедит в их неправоте. Вновь пробежав злобным взглядом по толпе, Орисс мельком скользнул глазами по самому храму. Большое здание из серого камня с высоко расположенными окнами было увенчано красивыми остроконечными башенками наверху с вычурным обрамлением рам и самой крыши. Волей-неволей, но даже Орисс всегда восхищался подобными сооружениями – смотря на эту красоту, страшно подумать, во сколько денег обошлось строительство этого храма. Эта религиозная постройка была не единственной – в Атфельде было, как минимум, ещё три церкви, однако храм Вирганы Непорочной был самым большим из них.

Орисс внезапно почувствовал какой-то толчок в спину. Резко обернувшись, он столкнулся взглядом с мальчонкой лет десяти, в глазах которого появилось некое подобие страха, едва он увидел значок сороки на плаще. Отец мальчика, идущий рядом, подозвал сына к себе в грубой форме, недобро посматривая на наёмника. Наблюдая эту недолгую картину, Орисс почувствовал себя плохо. Что-то кольнуло в области сердца, и наёмник стиснул зубы, чтобы сдержать вздох печали. Каждый раз, видя перед собой нечто подобное, старая рана даёт о себе знать. В такие моменты наёмник был готов отдать всё, лишь бы на миг очутиться в теле ребёнка под крышей дома своих родителей. Но эти мгновения быстро прекращались, потому Орисс судорожно сглотнул и продолжил свой путь.

В скором времени перед ним предстало небольшое кирпичное здание. Фонарь над дверью и пёстрые решётки красного цвета на окнах давали понять, что людям, уважающим свою честь, здесь делать было нечего. Очень обрадовавшись, что холод остался позади, Орисс открыл дверь и вошёл внутрь.

В нос моментально ударил приятный запах благовоний, но гораздо больше Орисса обрадовало тепло, которым его встретил бордель. Сняв капюшон и шарф с лица, «сорока» прошёл вглубь помещения. Оно представляло собой общий зал, где посетитель обычно либо знакомился со своей сегодняшней дамой, либо ждал, когда освободится та, которую он больше всего любил. Сегодня же диваны в центре комнаты были заняты самими проститутками, которые тут же обернулись в сторону гостя и почти одновременно изобразили лукавые улыбки на лицах. Несмотря на то, что в помещении было тепло, большая часть «девочек» была одета в тёплые плащи, скрывавшие их обнажённые тела. Их взгляд будто говорил: «Мне холодно – будь тем, кто меня согреет». От одной только мысли о том, что последует дальше, Орисс чувствовал приятное возбуждение. Он знал, что дело было в специальных благовониях, заставляющих ускорить прелюдию.

Помотав головой в ответ на призывающие взгляды проституток, Орисс обогнул диваны, на которых они сидели, прошёл мимо нескольких столиков, находящихся в полутёмных углах комнаты и ступил на лестницу, ведущую в личные номера. За спиной послышалось недовольное мурлыкание, но наёмник лишь махнул рукой и не стал оборачиваться. Он пришёл не к «девочкам».

Полутёмный коридор второго этажа был слабо освещён свечами, часть которых уже догорала. Пройдя примерно треть коридора, Орисс осознал, что не знает, в какую комнату ему нужно идти. Наёмник хотел уже развернуться, но услышал женские возгласы и громкую, басовую усмешку. Поняв, куда лежит его дорога, Орисс отправился прямо по коридору. Чем дальше он продвигался, тем громче слышались крики. Подойдя к двери, Орисс распахнул её настежь, нарочно не постучавшись.

– Ну какого ж хрена-то? – раздался грубый голос с кровати. – Занято, не видишь, что ли? Проваливай, пока на куски не зарубил.

– Сейчас в штаны прямо наложу от страха, – ухмыльнулся в ответ Орисс.

Комната была небольшой, но уютной. Помимо большой двуспальной кровати здесь был столик с двумя бутылками вина, пара стульев, тумбочка с тарелкой фруктов и шкаф. На кровати вальяжно расположились две девушки: обе лежали полностью обнажёнными, без стеснения демонстрируя свои красивые тела, глаза обеих были направлены в сторону нежданного гостя. Рядом с кроватью стоял мужчина с кинжалом в руке, готовый в любой момент исполнить свою угрозу.

– А, Орисс, – более спокойным голосом сказал он, убирая кинжал в складку на сапоге, стоявшем около кровати.

– И тебе привет, Райан, – ответил Орисс, подошёл к столу, взял бутылку и пригубил немного вина. – Ваше здоровье, дамы.

– А ты не обнаглел ли, моё вино пить? – ухмыльнулся Райан, вновь плюхаясь на кровать.

– А ты моё? – парировал Орисс, многозначительно посмотрев на собеседника.

– Да это всего пару раз было.

После этих слов Орисс отпил ещё немного вина, чувствуя, как оно согревает его внутренности. Тем временем, одна из проституток встала с кровати и начала медленно приближаться к нему. Орисс ухмыльнулся и приглашающе указал взглядом на своё колено. Девушка облизнула губы и вспорхнула на колено наёмника, поправляя руками свои длинные, белокурые волосы. Орисс даже узнал её, но имени так и не припомнил. Проститутка томно дышала, приближаясь губами к шее наёмника, одновременно с этим расстёгивая пуговицы на его куртке.

– Слушай, если ты трахать её собрался, то тут это бесплатно не делается, – хохотнул Райан, повалив вторую проститутку на спину и взобравшись на неё сверху.

– Ну, не совсем так, – ответил Орисс, поглаживая светленькую проститутку по спине. – Я к тебе направлялся.

– Э-э, нет, друг мой, меня мужчины не интересуют, – вновь усмехнулся Райан, покрывая поцелуями грудь девушки, которая тут же вновь начала стонать.

Орисс тоже улыбнулся, но решил, что настало время переходить на серьёзный тон.

– Райан, надо поговорить, – произнёс он, с сожалением приложив палец к губам светленькой девушки и помотав головой.

– Умеешь ты в душу нагадить, – сказал в ответ Райан, слезая с проститутки. – Девчонки, оставьте нас пока.

Обе дамы деланно надули губки и покинули комнату.

– Ну и что у тебя случилось? – поинтересовался Райан, подходя к приятелю, в чём мать родила.

– Штаны хоть надень, – попросил Орисс. – Как-то неудобно себя чувствую наедине с голым мужиком.

– Неженка. Так и скажи, что хозяйству завидуешь, – усмехнулся Райан.

Однако он, всё же, надел бриджи, после чего подошёл к столу, взял вторую бутылку, и наёмники, чокнувшись, выпили немного вина. Райан почти не изменился с того момента, как они виделись в последний раз. Он был высокого роста – чуть выше Орисса. Телосложением Райан не сильно отличался от своего приятеля – разве что, в плечах был немного шире, из-за того, что предпочитал работать топором. В контраст Ориссу, Райан был брюнетом, а лицо его покрывала грубая щетина. На груди виднелся небольшой рубленый шрам. Орисс вспомнил, как приятель рассказывал о том, как получил его – это была далеко не самая приятная история. С другой стороны, некоторым женщинам нравится, когда мужчина отмечен в бою. Райан смачно рыгнул и повторил свой вопрос.

– Видел когда-нибудь что-то подобное? – спросил Орисс, протягивая приятелю кольцо.

Райан взял его в руки и немного покрутил, осматривая со всех сторон. Трудно было поверить, что ещё пару минут назад он был готов хорошенько развлечься с двумя проститутками. Орисс тоже скользнул взглядом по кольцу, и перед его глазами тут же вновь пронеслась та ночь, когда он проник в дом мёртвого полукровки. Помотав головой, наёмник глотнул вина.

– Мне кажется, или оно зелёным чуть-чуть светится? – проговорил Райан, закончив осмотр.

– Да, оно светится, но это ещё слабо, – протянул в ответ Орисс. – Оно тут недавно так светилось, что факел могло бы заменить. А ещё и вибрировало, как сумасшедшее.

– Интересно, – задумчиво сказал Райан, кинув кольцо владельцу. – Повезло тебе – артефакты можно хорошо продать нужным людям. Кстати, откуда оно у тебя?

– Долгая история.

Орисс рассказал приятелю о том, как ему досталось это злополучное кольцо. Чем дальше заходила история, тем больше Райан хмурился, и тем более внушительные порции вина поступали ему в горло. За дверью послышалось недовольное бурчание. Видимо, дамам надоело ждать, пока наёмники закончат свой разговор. Однако Орисса это ничуть не смутило – он продолжал рассказывать то, что с ним происходило шесть дней назад, не упуская ни одной детали.

– Мда-а-а, – протянул Райан точь-в-точь как наводчик. – Всё, что я могу сказать – ты в дерьме.

– Это с чего бы? – встрепенулся Орисс. – А, примета.

– Ага, – кивнул Райан. – Везение рано или поздно заканчивается, друг мой. Вечно убегать от плохой приметы ты не сможешь.

– Ну, вообще-то, я задание так и не выполнил, – уточнил Орисс, делая большой глоток вина, чтобы унять разбушевавшееся волнение. – Работа считается завершённой лишь после того, как наёмник получает деньги от заказчика. Деньги я так и не получил, да и контракт выполнить не успел.

– Это да, но ты получил награду не в виде денег, – напомнил ему Райан. – Ладно, оставим эту тему. Это всё очень занимательно, но ко мне-то ты на кой ляд припёрся?

– Ты вроде говорил, что знаешь кузнеца, который не только обычные побрякушки покупает.

Райан молча кивнул и уже догадывался, к чему клонит его собеседник. Дальнейшие объяснения были не нужны, но Райан без слов дал понять, что прямо сейчас он никуда идти не собирается, указав взглядом на дверь. Орисс понимающе кивнул, однако покидать комнату не торопился. Заметив это, Райан сказал:

– Ты если остаться хочешь, то гони монету. Я, как бы, за них обеих платил и просто так делиться не хочу. Сразу говорю, цена за твою – двадцать кларонов.

– Сколько? – повысив голос, переспросил Орисс. Однако столкнувшись с невозмутимым взглядом Райана, поджал губы, подумал немного и, всё же, протянул ему деньги. Усмехнувшись, Райан чокнулся с приятелем бутылками, допил остатки и отправился к двери.

После приглашения войти, девушки впорхнули внутрь. Одна из них тут же бросилась в объятия Райана, а светленькая озадаченно посмотрела на Орисса. Тот некоторое время сидел и потягивал вино, после чего игриво ухмыльнулся и быстро стянул с себя куртку. Когда он остался в одной рубахе, проститутка прильнула к нему и их губы встретились в поцелуе.

***

– По-моему, он нас, всё-таки, ободрал, – хмуро проговорил Орисс.

– Ты же хотел только от кольца избавиться, а этот мужик – единственный в городе, кто может предложить тебе цену, отдалённо похожую на правду, – пожал плечами Райан.

Они сидели в таверне «Питьевой родник» и ждали, пока им принесут их заказ. Райан привёл Орисса к знакомому кузнецу, который согласился купить кольцо за две сотни кларонов. Орисс был не силён в торговле, но он всегда чувствовал, когда его пытались надуть. Это самое чувство не покидало его до сих пор, однако желание избавиться от кольца было в разы сильнее жажды наживы. В кои-то веки Орисс решил приглушить свою любовь к деньгам в пользу защиты от плохой приметы.

Народу в таверне было много. Большую часть столов заняли работяги, желающие отдохнуть после трудового дня. Все они болтали о всякой всячине, лишь бы она не касалась работы. Возле камина у одной из стен сидели несколько стариков, коротая вечер за игрой в кости. В дальнем конце таверны находилась своеобразная сцена, на которой выступали барды, исполняя песни, собранные с разных концов Кемендума. Окружающая обстановка расслабляла, и Орисс постепенно перестал переживать по поводу обмана кузнеца.

В скором времени работница таверны принесла две кружки пива. Наёмники одновременно взяли их и подняли.

– За шлюх? – усмехнулся Орисс, предлагая тост.

– За проституток, друг мой, за проституток, – с улыбкой ответил Райан, соприкасаясь с приятелем кружками. – За шлюх пить нельзя – не достойны они этого.

– Поверю тебе на слово.

– Да уж, поверь.

Перед тем, как выпить, Райан на мгновение задержал руку с кружкой около своего лица, после чего Ориссу показалось, что его собеседник едва заметно сглотнул. Однако это длилось не больше секунды – стоило Райану сделать несколько глотков, как он снова стал улыбаться.

Очередная песня закончилась, и публика отблагодарила барда редкими аплодисментами. Судя по звуку, на сцену поднимался другой артист. Орисс сидел спиной к сцене, поэтому не видел нового барда. Его это и не интересовало, но внезапный гул хлопков заставил Орисса обернуться и посмотреть, кого публика так радостно встречает. К сожалению, наёмники находились в другом конце таверны, поэтому толком разглядеть любимчика толпы не удалось. Однако стоило зазвучать новой песне, как Орисс сразу понял, кто выступал. Красивый голос Эрил Сладкоголосой нельзя было перепутать ни с чем.

– Ого, – присвистнул Райан, тоже уткнувшись глазами в сцену. – Это что за пташка к нам прилетела?

– Эрил Сладкоголосая, – ответил Орисс, бросив попытки рассмотреть филиду.

– Давно ли ты всех бардов по именам знаешь? – вскинул брови Райан, тоже перестав высматривать девушку.

– Она в «Кружке» выступала – там случайно и встретились, – ответил Орисс, отпивая ещё пива.

– Даже так, – протянул Райан. – Ну, голосок у неё действительно красивый.

Орисс немного удивился такой похвале от его приятеля – он вообще редко кого-нибудь хвалил, а женщин так вообще никогда. Но тут, видимо, был особенный случай. Эрил так хорошо пела, что смогла пробить на похвалу даже Райана. Она не слишком старалась, но именно это придавало её пению особенный облик. Орисс даже не хотел поворачиваться – ему вполне хватало звука её голоса.

– Мне кажется, или она сюда идёт? – произнёс Райан, когда девушка закончила петь.

Орисс обернулся и увидел, что Эрил действительно сошла со сцены и двигалась по направлению к их столу. Наёмник удивлённо нахмурился, наблюдая, как девушка обходит восхищённых слушателей, пробиваясь всё ближе к «сорокам». Подойдя, почти вплотную Эрил подмигнула Ориссу и спросила слегка сбивающимся голосом:

– Привет. Можно присяду?

Орисс переглянулся с Райаном – тот пожал плечами, словно говоря, что ему всё равно. Орисс приглашающе указал на третий стул за их столом. Эрил поблагодарила его и плавно приземлилась на стул, сразу перекинув ногу на ногу. Только сейчас Орисс осознал, что облик филиды несколько изменился с тех пор, как он видел её в последний раз. Платье и башмачки сменились на одежду походного типа: плотные штаны, облегающие её прямые ноги, лёгкая куртка, из-под которой виднелась нательная рубашка, и кожаные сапожки.

– Куда-то собралась? – поинтересовался Орисс, указав взглядом на её одежду.

– Да, – кивнула Эрил. – Надо и в других городах побывать – не всё ж ваших горожан радовать.

– Сама скромность, – буркнул Райан, недоверчиво осматривая филиду.

– Это Райан, мой собрат по работе, – объяснил Орисс, наткнувшись на удивлённый взгляд Эрил. – Ему тоже пришлось по душе твоё пение.

– Очень рада, что тебе понравилось, – улыбнулась девушка, смотря на второго наёмника, однако встретилась с недовольным взглядом.

– Не обольщайся, это пока единственное хорошее, что в тебе есть, – грубым голосом ответил Райан, выпив чуть больше половины кружки пива.

Эрил не ожидала такого резкого отношения к своей персоне, поэтому слегка опешила. Но Орисс поспешил успокоить её, пояснив, что его приятель всегда такой недовольный. Эрил понимающе кивнула и поспешила вернуться на сцену, потому как зрители требовали продолжения. Орисс проводил её взглядом, не упустив момента насладиться хорошим видом её бёдер, обтянутых штанами.

– Согласен, задница у неё неплохая, – проговорил Райан, допивая своё пиво.

– Это да, – кивнул Орисс, тоже принявшись за выпивку, когда Эрил скрылась в толпе.

– Не доверяй ей.

Такого заявления стоило ожидать от Райана, но Орисса немного удивило то, насколько серьёзным тоном он это произнёс. За спиной вновь раздалось приятное пение девушки, сопровождаемое полной тишиной – никто даже шептаться не смел, чтобы не перебивать выступающую филиду.

– Райан, я ж не собираюсь с ней семью заводить, в самом деле, – сказал Орисс, расправившись со своим пивом. – Ты так постоянно говоришь про всех женщин – это уже не смешно.

– Ты попадаешься на её кокетство, – тем же голосом проговорил Райан, тоже допивая своё пиво. – Не доверяй ей, если не хочешь превратиться в такого же, как я.

– Слушай, перестань уже, – деланным умоляющим тоном попросил Орисс. – Не все такие, как твоя бывшая жена.

– Назови мне хотя бы одну не такую, – громким шёпотом сквозь зубы процедил Райан. – Назови хотя бы одно имя, и я заберу свои слова назад. А потом вновь их повторю, когда эта «не шлюха» будет валяться в постели с другим.

Орисс не успел ему ответить, потому что некоторые люди уже начали шикать в их сторону. Райан грубо ответил тем, кто их прервал, и больше никто к ним не лез.

– Я тебя предупредил, Орисс, – повторил он, поднимаясь со стула. – Думай своей головой, а не тем, что у тебя между ног. Понимаю, не хочется, но я надеюсь на твоё благоразумие.

С этими словами Райан вышел из таверны. Орисс понимал, как его приятелю тяжело приходится после того, что с ним произошло шесть-семь лет назад. Однако помочь ему ничем не мог – разве что он был способен время от времени делить с Райаном бутылку вина. Но выпить вместе в спокойной обстановке им удастся ещё нескоро. Они решили отправиться в столицу Кемендума – Райан должен был выполнить для Виралла какое-то поручение, и Орисс захотел составить ему компанию. В какой-то момент наёмник подумал о том, что ему повезло, что Эрил тоже уезжает – может быть, у них получится где-нибудь встретиться.

Снова в путь

Он стоял во главе огромного войска повстанцев, которые готовы были пойти в бой. Агрон всегда боялся идти в авангарде, но он был обязан атаковать в числе первых. Люди чувствовали себя увереннее, если их предводитель лично ведёт их в гущу битвы. Пусть Агрон и не был лидером, но он являлся одним из доверенных людей Катрапса, а, значит, и идти во главе войска он был просто обязан. Но как же он ненавидел эти жуткие минуты перед началом боя, которые стремительно уменьшались, приближая возможную смерть. Агрон стиснул зубы. Лидер восстания обнажил два меча, висевших у него на поясе. Агрон всегда поражался способности Катрапса уверенно чувствовать себя с оружием в любой руке. Лайдер последовал примеру вождя и достал свой боевой топор.

Слева от Агрона послышался едва различимый звон стали, соприкасающейся с внутренней частью ножен. Дурон тоже принял боевую стойку со своим мечом в руке. Присутствие брата давало Агрону ещё большую уверенность. До битвы остались считанные мгновения. Возможно, они проживают свои последние минуты.

Где-то впереди затрубил рог, на возвышении появились первые ряды стедмарцев. У Агрона по спине побежали мурашки. Сколько же всего врагов скрывается за первыми рядами? Нет, лучше об этом не думать. Главное, что рядом с ним находились люди, готовые умереть за их цель – за свободу.

У повстанцев не было ни боевых рогов, ни других предметов, способных поднять боевой дух солдат. Однако им это и не было нужно. Когда люди, стоявшие позади, начали взволнованно роптать, Катрапс издал воинственный клич и помчался навстречу врагу. Агрон, Дурон и ещё пара-тройка командиров не замедлила поддержать его, а за ними и всё войско повстанцев помчалось навстречу своей судьбе. С каждым шагом уверенность Агрона возрастала, а страх уступал место сладостному чувству жажды битвы. Когда между противниками оставались считанные десятки метров, Агрон целиком отдал себя последнему сражению.

Со стороны врагов полетели стрелы. Все они приземлялись где-то за спиной Агрона. Он не видел, попадают они в его соратников или нет. Агрон увернулся от выпада копейщика и со всего маха раскроил ему череп, пробив лёгкий шлем насквозь. После этого перед глазами лайдера всё смешалось. Начиная с этого момента, враги окружали его со всех сторон. Куда бы он ни замахнулся, его топор всегда находил себе цель. Вокруг царила горячая бойня, но Агрон, будто не слышал её. Всё его внимание было сосредоточено на нападающих отовсюду врагах. Где-то рядом орудовал своим мечом Дурон, оставляя на оружии всё новые и новые кровавые пятна. Неподалёку размахивал парными клинками Катрапс, стараясь зацепить как можно больше врагов. Вот она, сладостная битва. Вот чего ему хотелось больше всего в жизни. Ничто не приносило столько радостных чувств, сколько ему приносит славная битва.

Внезапно его соратники начали время от времени что-то выкрикивать. Агрон хотел было присоединиться, пока не понял, что из уст солдат вырывается его собственное имя. Но почему? Он ведь не был главным, не был тем, кто поднимал это самое восстание. Чем же он заслужил такую честь? Он по-прежнему ничего не понимал. Неожиданно земля начала уходить у него из-под ног. Агрон стал куда-то проваливаться, пока резко не вскочил с кровати, тяжело дыша.

– Ты чего? – спросил Дурон, стоявший неподалёку от кровати.

Вид у него был слегка удивлённый. Видимо, Агрон что-то говорил во сне. Вытерев пот со лба, он сел на своей кровати и опустил лицо в ладони. Агрон никак не мог отдышаться. Сдавленно сглотнув, лайдер потянулся к столику около кровати, схватил бутылку с кисловатым элем и сделал пару глотков. Сердце начало понемногу успокаиваться, а одышка вскоре прекратилась.

– Кошмар, что ли? – вновь спросил Дурон, садясь на соседнюю кровать и отпив эля из другой бутылки.

– Да нет, не совсем, – помотал головой Агрон, вновь делая глоток. – Слушай, а ты… тебя самого кошмары не мучают?

– Что ты имеешь в виду? – не понял вопроса брата Дурон.

– Ну, снятся тебе наши былые битвы? Да и вообще война?

Дурон задумался на какое-то время, откинувшись на кровать. Агрон допил эль и поставил бутылку на столик, создав ещё один кружок без пыли. Поджав губы, лайдер провёл двумя пальцами по столику, мигом собрав на кончиках кучу тёмной грязи. От пальцев остались два чистых следа, сильно выделяющихся на фоне общей запылённости столика. Протерев пальцы о такой же грязный матрац, Агрон встал с кровати и надел свой жилет из варёной кожи, после чего натянул плотные шерстяные штаны.

– Так что? – обратился он к брату.

– Не-а, не припомню, чтобы мне вообще что-то такое снилось, – пожал плечами Дурон. – А тебя это беспокоит? Я бы радовался, что мне такие сны снятся. Только представь: снова очутиться в каком-нибудь бою против проклятых стедмарцев – не здорово ли?