Заря людского господства

В какой-то момент высокие дома сменились зданиями пониже, примерно в два этажа. Агрон и Дурон вспомнили это место и одновременно посмотрели направо. Оба брата были удивлены, что не видят вершину храма Неуфреда, которую можно было увидеть издалека. Доехав до широкого ответвления от главной улицы, Агрон настолько сильно сжал поводья, что лошадь подумала, будто хозяин хочет повернуть. Выровняв шаг животного, лайдер вновь посмотрел в сторону ответвления. На том месте, где раньше стоял храм, виднелись лишь руины. Злость с новой силой закипела внутри Агрона. Состояние Дурона ничем не отличалось – он тоже стискивал зубы в беззвучной ярости.

Чем дальше они пробирались в глубь города, тем ближе были стены императорского дворца, и тем выше они становились. Смотря на них в такой близи, Агрон задумался о том, как их вообще можно было взять? Эти белокаменные стены выглядели абсолютно неприступными – возникало чувство, что даже самый большой таран с трудом пробьёт эти ворота. Повстанцам понадобилось бы не одно осадное орудие, чтобы взять этот дворец.

В восьмиугольных башнях сидели стражники, защищающие ворота. Агрон ни за что не увидел бы их, если бы не солнечные блики, отражающиеся от доспехов. Подумав о том, что им скоро придётся остановиться перед воротами, лайдер хотел было натянуть поводья, однако Брэйсер твёрдо шёл вперёд. Ворота открылись почти перед самым носом цимера, и отряд солдат, наконец, вошёл внутрь императорского дворца.

На секунду Агрону показалось, что они оказались внутри военного лагеря. Тут и там был слышен лязг железа и мужские голоса, раздающие указания. Справа и слева от ворот находились обширные площадки, на каждой из которых тренировалось около десятка солдат под руководством опытных воинов, которым на вид было больше сорока лет. Чуть дальше располагалось место, где обучали будущих лучников искусству стрельбы. В углу полян были двери, ведущие в угловые башни, которые были квадратными, в отличие от тех, что защищали ворота.

Внутри ворот близнецы гораздо больше подвергались заинтересованным взглядам. Агрон не мог понять, признали ли в них лайдеров, потому что лица братьев всё ещё были скрыты капюшонами. В любом случае, солдаты пока только удивлялись тому, что кого-то, похожего на наёмников, привели в императорский дворец.

Территория вокруг самого дворца была поистине огромной – не все деревни были такого размера. Чуть дальше военного лагеря расположились весьма живописные сады, которые оставались зелёными, несмотря на ещё не ослабший холод. Покрытые снегом листья пахли некой морозной свежестью, и даже сейчас находиться тут было очень приятно, пусть и в качестве обычного наёмника. В середине этого сада находился фонтан, который сейчас не работал. Агрон много слышал о такой штуке, но никогда не видел. Пожалуй, это была одна из немногих вещей, которую он не хотел бы разрушать в этом «Змеином логове».

Недалеко от фонтана стояла конюшня, к которой и направлялись стедмарцы. Пристроив своих лошадей рядом с императорскими, близнецы вопросительно посмотрели на Брэйсера. Тот жестом приказал следовать за ним, после чего распустил своих солдат. Один из стедмарцев прошёл настолько близко к Дурону, что тот не успел отойти, и они столкнулись плечами. Бросив презрительный взгляд, солдат продолжил идти своей дорогой. Дурон зло зыркнул в его сторону и уже сделал шаг, чтобы догнать обидчика, но ему на плечо легла рука брата. Агрон тоже был недоволен подобной выходкой стедмарца, но не хотел наживать себе проблем прямо возле императорского дворца. Дурон глубоко выдохнул, мысленно согласившись с братом.

Дорога до императорского дворца заняла около десяти минут, и вскоре он предстал перед лайдерами во всей своей красе. Дворец выглядел не менее неприступным, чем стены, окружавшие всю территорию. Высокое здание из белого камня с несколькими балконами, выступавшими над нижними этажами, и остроконечными башнями, находившимися по углам. Агрон вновь был ошарашен размерами дворца. Огромные двери открылись перед Неустрашимым легионером, приглашая внутрь.

Войдя во дворец, братья уже не могли удержаться от того, чтобы не озираться вокруг. Их встречал широкий зал с высоким потолком, который подпирали многочисленные колонны. В этом помещении запросто могла расположиться небольшая армия. Тишину нарушало лишь эхо шагов трёх человек, отражавшееся от толстых стен и колонн. В какой-то момент Агрон кашлянул, и эхо не замедлило несколько раз повторить этот звук. Брэйсер обернулся на своих спутников и едва слышно усмехнулся. Около стен работала прислуга. Большая часть из них мыла полы, которые казались бесконечными в своих размерах. Агрон шумно сглотнул, узнав в прислуге своих соотечественников.

Дойдя до конца зала, Брэйсер остановился перед очередными огромными дверями.

– Я доложу императору, – сказал он, повернувшись к лайдерам. – Ждите здесь, пока вас не позовут.

После того, как цимер скрылся за дверями в тронный зал, близнецы, наконец, смогли вздохнуть свободно.

– Как же меня раздражает этот тип, – проворчал Дурон, стараясь говорить как можно тише, чтобы избежать эха.

– Меня тоже, – согласился Агрон, сняв капюшон с головы. – Ты бы капюшон стянул, а то негоже к императору в таком виде заходить.

– Говоришь так, будто мне есть до этого дело, – ответил на это Дурон, однако, всё же, последовал совету брата.

Некоторое время они стояли молча. Обоим братьям не очень хотелось разговаривать во дворце императора, потому что одно неверное слово, и их могли запросто арестовать стражники. Просто стоять у дверей им быстро надоело, поэтому они прислонились к стенам около них. Заслышав приближающиеся шаги, близнецы обернулись в сторону звука. В их направлении шли трое слуг. В облике подошедших нетрудно было угадать типичные черты лайдеров: чёрные, будто воронёные, волосы, близко посаженные глаза и смуглая кожа. Все трое были женщинами. Едва они оказались рядом с братьями, как резко замедлили шаг. В их глазах читались радость и надежда. Агрон и Дурон сразу поняли, что эти женщины узнали в них бойцов Арены, которые подняли недавнее восстание. Братьям тяжело было смотреть им в глаза, поэтому оба устремили свои взгляды в пол. Надежда тут же потухла в глазах прислуги, после чего они продолжили идти своей дорогой.

Дурон глубоко вздохнул и едва слышно ударил кулаком по стене. Агрон провёл по лицу ладонями в надежде смыть это ужасное чувство, которое нахлынуло на него. Однако это совсем не помогало.

– Не ради этого мы сражались, – пробормотал Дурон, запрокинув голову назад.

– Уже поздно, – горько сказал Агрон. – Что мы сейчас можем сделать?

– Ну, вообще, кое-что можем, – с этими словами Дурон с ненавистью посмотрел на двери в тронный зал.

– Ты в своём уме? – шёпотом спросил Агрон.

– Как никогда, – прошипел в ответ Дурон. – Всё из-за него. Ты посмотри, сейчас у него даже других слуг нет, кроме наших соотечественников. Ублюдок должен заплатить за это.

– И пропадём мы зазря. Не неси чушь, брат. Это самоубийство.

– Да мы с самого начала знали, что это самоубийство. Что сейчас изменилось?

– Всё изменилось. Абсолютно всё.

– Неужели?

– Давай прекратим. Не здесь об этом говорить.

Дурон вовсе не собирался заканчивать, однако их спор прервал Брэйсер.

– Император ждёт вас.

Сердито переглянувшись, лайдеры последовали за легионером.

Тронный зал был ничуть не меньше, чем тот, по которому они шли ранее. Огромное помещение с троном посередине. По краям стен в некоторых местах стояли стражники, вооружённые копьями. Каждый шаг всё так же отдавался эхом, однако оно было глуше, чем в первом зале. Слева и справа от трона висели флаги империи: ромб, поделённый крест-накрест на четыре части. В самом верхнем делении был знак императора – прямоугольный щит с изображённым на ним копьём с привязанной к нему цепью; в левом изображение разбитой короны, в правом – раздробленный камень, а в самом низу можно было различить каплю воды, окружённую пламенем. У самой дальней стены висел огромный герб Ильдароса и рода Невиев: коронованная змея на шее льва.

Сам император восседал на троне посреди зала. Агрону и раньше доводилось видеть Цезона Невия IV, но так близко к императору Стедмара он находился впервые. Трудно было осознать, что лайдеры видели перед собой человека, который в течение трёх лет был их злейшим врагом. Война была закончена, но Агрон до сих пор считал Цезона Невия источником лайдерских бед. Однако же от этого человека словно исходила какая-то сила. Он был немолод – возможно, императору уже перевалило за сорок лет. На лице было достаточно большое количество морщин, а седина почти полностью завладела его волосами. Но вид Цезона Невия оставался грозным и величественным. В его руках чувствовалась сила, которой мог похвастаться не каждый солдат его армии, а взгляд, казалось, пронзал насквозь.

Не доходя до императора несколько шагов, Брэйсер остановился и преклонил колено. Спустя несколько мгновений, близнецы поняли, что то же самое требуется от них. Агрон шумно сглотнул и переглянулся с братом. Вид Дурона прямо говорил, что у него нет никакого желания следовать примеру Неустрашимого. Казалось, секунды их промедления, тянулись часами. Позади лайдеров послышались какие-то шорохи. Чуть обернувшись, Агрон увидел, что стражники около стен крепче схватились за своё оружие. Однако Цезон Невий жестом велел им успокоиться. Вновь посмотрев на императора, Агрону показалось, что тот слегка ухмыляется. Волна злости накатила на лайдера, но он лишь плотнее сомкнул губы. Брэйсер тоже не выдержал и обернулся на своих спутников. Братья поняли, что выбора им никто не оставлял, поэтому они очень медленно опустились на одно колено, раздираемые воплями своей гордости.

Удовлетворившись этой сценой, Цезон Невий велел встать.

– Мой легионер сообщил мне, что вы что-то знаете о нападении на моих подданных, – неспешно и чётко проговорил император.

– Да…, – первым ответил Агрон после небольшой паузы. После того, как легионер снова обернулся на него, лайдер вздохнул и хладнокровно добавил. – Ваше Величество.

Эти слова дались ему с огромным трудом. Кто бы мог подумать, что он опустится до того, чтобы преклонять колено и с уважением разговаривать с человеком, который держал в рабстве его народ и заставлял их сражаться друг с другом на Арене. Тому была лишь одна причина – Агрон не хотел умирать или садиться в тюрьму. Со стороны Дурона слышалось едва заметное недовольное сопение, но он никак не выдавал своего состояния, устремив глаза в пол.

– Я прошу вас рассказать мне всё, что вам известно, – властно сказал Цезон Невий, и на его устах вновь заиграла небольшая ухмылка.

– Задаром? – подал голос Дурон, осмелившись поднять голову и посмотреть на императора.

Брэйсер был взбешён подобной дерзостью, поэтому хотел уже развернуться и объяснить лайдеру, как следует обращаться с императором, однако Цезон Невий остановил его лёгким покашливанием. На мгновение Агрону показалось, что император прикажет им говорить, иначе лайдерам грозит казнь, но правитель Стедмара не делал этого. Он лишь продолжал смотреть на братьев, слегка улыбаясь.

– Неужели вам наплевать на страну, в которой вы живёте? – деланно изумился Цезон Невий. – Но так и быть, я награжу вас, если полученные от вас сведения окажутся достаточно полезными. Так кто из вас будет говорить?

– Оба, – ответил Агрон, не желая быть единственной целью взора императора.

Их рассказ длился недолго, и Цезон Невий внимательно выслушал лайдеров или, по крайней мере, сделал вид, что слушает. Донесённые вести ему не понравились, что было видно по его лицу. Агрон и Дурон попеременно говорили о нападении кентавров, после чего стали ждать реакции императора. Цезон Невий задумался на некоторое время, после чего разрешил лайдерам покинуть тронный зал, а Брэйсера попросил остаться. Приказав ждать его у дверей, цимер подошёл ближе к императору, а братья поспешили выйти из этого помещения.

– Поверить не могу, что мы это сделали, – злобно пробормотал Дурон, едва двери закрылись за его спиной.

– Это нужно было сделать, брат, – сказал в ответ Агрон.

– Ты видел, как этот сукин сын смотрел на нас? – не унимался Дурон. – Он ведь улыбался, мать его за ногу.

– Ожидаемо с его стороны, – буркнул Агрон, покосившись на стражников, прошедших мимо. – Меня бы удивило, если бы он не сделал этого. Ты прав – он тот ещё подонок.

Дурон хотел продолжить оскорблять императора, однако его прервала открывшаяся дверь тронного зала, из которой вышел Брэйсер. Недовольное лицо легионера подсказало Агрону, что сейчас будет разговор о замешательстве лайдеров перед тем, как преклонить колено перед императором.

– Что за хрень вы устроили в тронном зале? – голос Брэйсера звенел от ярости.

– О чём ты говоришь, цимер? – чуть усмехнувшись, поинтересовался Агрон.

– Ты прекрасно знаешь, о чём, – процедил в ответ Неустрашимый легионер, повернувшись к Агрону. – Ни один лайдер не должен позволять себе разговаривать с императором в такой манере. А вы ещё и стояли, как истуканы, перед своим правителем.

– Он не наш правитель, – вставил Дурон, подходя ближе к брату.

– А вот я так не думаю, – не меняя тона, сказал Брэйсер. – И полагаю, что они со мной согласятся.

Он указал пальцем в сторону нескольких лайдеров, которые что-то тащили в конце коридора. Стоило Агрону и Дурону их увидеть, как оба брата были готовы растерзать легионера на месте. Когда близнецы вновь повернулись к собеседнику, их глаза горели недобрым огнём, однако Брэйсер и бровью не повёл. Он продолжал спокойно стоять перед лайдерами, смотря то на одного, то на другого.

– Не смей говорить за них, грёбаная шавка императора, – прошипел Дурон, делая ещё один шаг к легионеру, оказываясь почти вплотную к нему.

– Знай своё место, лайдер, – тон Брэйсера, казалось, пронизывал обоих близнецов насквозь. – А то обнаружишь их головы на плахе. Думаю, императору будет всё равно – если понадобится, он ещё возьмёт в «канаве25».

Кулаки Дурона сжались, и Агрон сразу схватил его за плечо и отстранил от Цимера. Тот злорадно усмехнулся, зная, что лайдеры не решатся ничего сделать во дворце императора. Сам Агрон тоже был очень взбешён и еле удерживался, чтобы не поддаться порыву чувств. Однако он не собирался умирать. Сначала он хотел быть уверен, что его соратники отмщены.

– Держите свои деньги, – с этими словами Брэйсер кинул братьям мешочек с характерным бряцаньем внутри.

– Спасибо, – сухо поблагодарил его Агрон, поймав деньги на лету. – Да, ещё кое-что. Где у вас тут награду за объявление получить можно?

– У канцлера, – ответил цимер и, наткнувшись на непонимающие взгляды близнецов, пояснил. – Обратно по коридору и направо до конца.

Молча кивнув в ответ, Агрон пошёл по направлению, которое ему указал легионер. Дурон поспешил за братом, бросив на Брэйсера ненавистный взгляд.

– Сукин сын, – пробормотал он, как только цимер скрылся из вида.

– Согласен, – ответил на это Агрон. – Та ещё сволочь.

– Клянусь, если он мне попадётся за пределами Ильдароса – прибью ублюдка, – продолжал сетовать Дурон, шумно дыша носом.

– Давай-ка лучше сейчас с деньгами разберёмся, а там уж свалим отсюда, наконец.

Канцлера долго искать не пришлось. Он оказался на своём рабочем месте и подписывал какие-то документы. Когда братья вошли без стука, канцлер вопросительно посмотрел на гостей. Как только он осознал, что перед ним стояли лайдеры, его взгляд наполнился презрением, и манера разговора была соответствующая. Агрон уже сам еле сдерживался, чтобы не разбить лысеющую голову канцлера об угол стола. Несмотря на явное нежелание разговаривать с лайдерами, канцлер, всё же, отсчитал три сотни денариев26 и швырнул мешок с деньгами так сильно, что тот упал с края стола. Зло посмотрев на государственного казначея, Агрон подобрал деньги с пола, и они с братом поспешили удалиться.

Едва они вышли из дворца императора, как их встретил прохладный воздух и яркое солнце. Агрон и Дурон забрали своих лошадей и побрели к воротам в стене, опоясывающей территорию вокруг дворца. Они не говорили ни слова, потому что на них постоянно пялились императорские солдаты, которые, казалось, были готовы прожечь в них дыру своими взглядами. Братья отвечали им тем же, а Дурон будто бы случайно уронил мешок с золотыми денариями, после чего подобрал и побренчал деньгами под носом нескольких стражников. Стедмарцы устало закатили глаза, однако Агрон краем глаза заметил, что это их разозлило.

Покинув территорию дворца, близнецы решили поесть и поискать крышу над головой. Так как вопрос с деньгами был на какое-то время решён, Агрон предложил пожить в трактире.

Идя по мощёной улице, братья в очередной раз заметили, что среди простых стедмарских зевак не было видно ни одного лайдера. Каждый встречный житель Ильдароса отпускал в их сторону недовольный взгляд, едва признавал в их облике черты лайдеров. В какой-то момент это стало сильно раздражать, и Агрон с Дуроном натянули на головы капюшоны плащей.

Ильдарос был красивым городом – даже близнецы признавали это. Широкие улицы, переплетающиеся в центре, были полны народа и небольших торговых прилавков. Приветливые продавцы без устали хвалили свой товар всем подряд – порой и Агрону с Дуроном предлагали закупиться какой-нибудь едой или новой сбруей для их лошадей. Все эти предложения братья игнорировали, вспоминая о том, что эти самые продавцы сразу замолкали, когда лайдеры были без капюшонов. Почти все люди куда-то шли и были чем-то заняты, и особого внимания на двух людей в капюшонах никто не обращал.

Братья решили пройти к центру, чтобы находиться как можно дальше от императорского дворца. Им приходилось передвигаться по главным улицам, потому что лошади могли протиснуться далеко не во все переулки. Отсутствие земляков продолжало озадачивать близнецов. Заметив вывеску одного из трактиров, Агрон и Дурон подошли к нему. Они оставили лошадей около корыта с водой, после чего вошли внутрь.

В глаза сразу же бросались отличия от деревенских трактиров. Почти идеальная чистота наблюдалась во всём помещении. Работники метались от стола к столу, разнося еду и напитки, попутно убирая и протирая пустые столы. Посетители выглядели достаточно прилично – если бы Агрон встретил любого из них на улице, ему и в голову бы не пришло, что он является завсегдатаем трактиров.

Подойдя к хозяину заведения, Агрон присел на стул напротив него и сказал:

– Две комнаты и чего-нибудь перекусить… Пожалуйста, – добавил он, вспомнив, что находится в столице империи.

Трактирщик задержал на нём взгляд на несколько секунд, после чего проговорил:

– Убирайтесь отсюда.

– Не понял, – Агрон встал со стула и непонимающе посмотрел на собеседника. Дурон стоял рядом и тоже вперил в трактирщика взгляд. Такого резкого приёма оба брата не ожидали даже от стедмарца.

– Может свои рожи вы и спрятали, но лайдерский говор я узнаю где угодно, – процедил в ответ трактирщик, попеременно глядя на близнецов. – Проваливайте из моего трактира, выродки.

– Ты кем себя возомнил, имперская тварь? – вступил в диалог Дурон, подбираясь ближе к стедмарцу. – Совсем страх потерял?

– А что ты сделаешь, лайдер? – оскалился в ответ трактирщик. – Твои дружки из «канавы» и так замечательно живут. Хочешь ещё больше улучшить их жизнь?

Агрон сильно пожалел, что его меч остался с лошадью. Сжав кулаки, он наклонился ближе к собеседнику, но внезапно заметил, что привычный шум трактира затих. Оглянувшись, он увидел, как несколько здоровых стедмарцев встали со своих мест, потирая кулаки. Глубоко выдохнув, Агрон отпрянул от трактирщика и направился к выходу из помещения. Дурон, немного поразмыслив, последовал его примеру. Им в спину были устремлены ненавидящие и насмешливые взгляды, которые приводили в ещё большее бешенство. Выйдя из трактира, Дурон хорошенько размахнулся и захлопнул дверь с таким грохотом, что она осталась держаться на одном добром слове.

Взяв своих лошадей, братья отправились по центральной улице. Уже второй раз за день они слышат о том, что лайдеры живут в какой-то «канаве», но когда они сражались на Арене – ничего не слышали о ней. Видимо, за три с лишним года кое-что в Ильдаросе всё же изменилось. Судя по всему, все лайдеры города теперь жили в каком-то отдельном районе. Подойдя к очередному перекрёстку, близнецы увидели несколько указателей, один из которых указывал на северную часть города и гласил: «Канава»

– И этим людям ты хотел помочь, брат? – усмехнувшись, спросил Дурон, первым шагнув в сторону района лайдеров.

Агрон ничего не ответил, а лишь последовал за братом. Раньше он просто не любил «Змеиное логово», но теперь лайдер его возненавидел.

Как же давно их не видели

За спиной уже в который раз послышались ругательства. Орисс обернулся и увидел, как Райан отряхивает упавший ему на голову ком снега. Усмехнувшись, Орисс вновь повернулся вперёд, передёрнув плечами. Чем глубже они заходили в лес, тем холоднее становилось вокруг. Путники не встречали на пути никаких ориентиров, поэтому Орисс понятия не имел, где они находятся и сколько им ещё идти до ближайшего рессулийского города.

Во время очередного привала Орисс решил поднять вопрос о дальнейшей дороге, потому как он уже не был уверен, что они идут правильно.

– А с чего вдруг ты так думаешь? – поинтересовался Райан, поедая только что приготовленное мясо.

– Мы уже должны были достигнуть Зелёной Лиги, – пояснил Орисс, откупорив свой бурдюк и отпив немного воды. – После неё где-то в сотне-другой ярдах отходит дорога, которая ведёт к Стеклограду.

– Слушай, если эта дорога отходит от нашей, то мы её точно не пропустим, – заверил его Райан, тоже доставая воду. – А до Зелёной Лиги скоро дойдём, думаю – она как раз где-то в семи-восьми днях пути по Сквозному тракту, а мы с него свернули, так что тут, наверное, плюс ещё пара дней. В общем, не беспокойся, сегодня-завтра дойдём до реки.

Орисс глубоко вздохнул, но предпочёл признать правоту приятеля. Он действительно не подумал о том, что в этот раз путешествует не по Сквозному тракту, потому и решил, что они идут слишком долго. Испустив продолжительный выдох на свои руки, облачённые в перчатки, Орисс выпил ещё воды, закрыл бурдюк и предложил выдвигаться. Возражений не последовало, и после того, как Райан засыпал костёр снегом, они продолжили свой путь.

Уже девять дней они терпели лишь возрастающий мороз, от которого не спасали даже найденные ими пещеры и низины. Орисс не переставал удивляться тому, каким образом он умудрился не отморозить себе пальцы. Наёмник никогда не бывал в Рессулии зимой, предпочитая работать в самой северной стране континента в более благоприятную погоду. Казалось, что холод усиливался с каждой минутой, заставляя сжимать руки в кулаки и стучать зубами без перерыва. Однако Эрил по-прежнему мороз был нипочём – хоть она время от времени и дула на ладони, филида всё ещё не ёжилась, а на руках не наблюдалось признаков обморожения. «Сороки» всё так же удивлённо посматривали в её сторону, однако сейчас в их глазах было больше зависти, нежели подозрения.

На заснеженной дороге путников почти не встречалось: большая часть обозов и торговых караванов проходила через Сквозной тракт из-за его безопасности и удобства. Помимо нескольких сторожевых постов, здесь наёмникам и филиде повезло встретить таких же путников, как они, всего один раз – ими оказались работники бродячего цирка, который, судя по всему, направлялся в Кемендум, что-то активно обсуждая на непонятном языке. По словам Эрил, она смогла разобрать говор жителей Газалуры – континента, находящегося на северо-востоке от Лоринара. Удивлённо глядя вслед уходящему обозу, Орисс разглядел в одной из повозок клетку с непонятным существом внутри. Представляя в голове ликование и смех толпы, когда она увидит этого неизвестного уродца, наёмник вновь устремил свои глаза вперёд.

– А ты ещё и язык Газалуры, оказывается, знаешь, – протянул Райан через некоторое время.

– Не знаю, – негромко ответила Эрил, вперив сердитый взгляд в собеседника, идущего впереди неё. – Просто слышала, как газалурцы на нём говорят.

– Ну да, ну да, – кивнул Райан, по-прежнему не оборачиваясь в сторону спутницы. – Долго ещё зубы заговаривать собираешься?

Эрил предпочла промолчать. Орисс заметил, что филида отвечает его приятелю всё с большей неохотой. Всё чаще в её голосе проскальзывали нотки недовольства, которые Райан слушал с явным наслаждением. Ориссу было не очень приятно наблюдать подобные стычки – Эрил всё ещё не покидала компанию «сорок», поэтому ссоры им нужны были меньше всего. Однако Райану невозможно было это объяснить, потому он не упускал ни единого случая зацепиться за слова девушки.

Орисс не в первый раз путешествует в Рессулию через лесной массив, и каждый раз Многолюдный лес поражает своими размерами. От окружающей тишины, висящей практически над всей зелёной территорией, по спине бежали мурашки и заставляли невольно вздрагивать. Деревья стояли без листвы, покрытые небольшим слоем снега, и издавали слабый шум от лёгкого ветерка. Шелест голых веток неприятно колол слух – Ориссу постоянно казалось, что этот звук создаёт какое-нибудь животное, которое только и ждало момента, когда путники ослабят бдительность.